Один год любви 4

Аня (17 сентября1974 г.)

«Вот уже третий день не получаю от тебя писем, очень плохо! Ты решил писать реже, да? А если я буду писать часто, ты будешь отвечать на каждое письмо? Ты меня просто изнежил частыми письмами. Оказывается, уже успела привыкнуть к твоим письмам, «разговорам». Сижу сейчас, дурака валяю, а вернее, магнитофон орет и не дает ни о чем думать. Знаешь это прекрасное средство – врубить маг на полную мощность, чтобы дурацкие мысли не лезли в голову. Завтра по алгебре контрольная, а мне все равно, пусть будет, что будет. Не ругайся. Английским я занимаюсь много и каждый день.»
 
Аня (22 сентября 1974 г.)

«Дима, миленький мой, дорогой, здравствуй!
Наконец-то добралась до того, что могу написать тебе письмо. Вот уже 4 дня тебе не писала, ты не поверишь, наверное, но было действительно некогда. Целую неделю готовили «Осенний бал», дома была только ночью, даже похудела, но вечер прошел на высоте. Я отвечала за оформление зала, пришлось побегать. SN ругает меня на чем свет стоит за то, что я слишком много занимаюсь общественной работой и 4-й день не занимаюсь английским. Это, конечно, ужасно, и мне стыдно очень, но тем не менее я очень довольна: вечер всем понравился, было очень весело. Правда, нашему классу было не слишком весело, потому что сегодня у нашей одноклассницы (отличная девчонка!) умер отец. Представляешь, что в классе было? Хотели сначала вечер перенести, но было много веских причин против и пришлось все оставить как есть.
Пишу тебе от SN после вечера, но ты не пугайся: ее нет дома, она еще не пришла, гуляет, наверное, с нашим учителем физкультуры (он ее очень любит). Кстати, они сегодня на вечере завоевали приз на лучшую пару.»

Дима (22 сентября1974 г.)

«Интересно, как ты представляешь себе будущего твоего мужа».

Аня (25 сентября 1974 г.)

Дима меня просит написать о моем будущем выдуманном муже, я постараюсь передать следующее.

«Первое, что я хочу от своего мужа это то, чтобы он меня очень любил (много я хочу, да?), хочу, чтобы был любимым (т. е. и я его любила). Хочу, чтобы был он умным, образованным, воспитанным человеком, у которого работа (все-таки!)  на первом месте. Хочу, чтоб он разговаривал со мной обо всем, все рассказывал, чтобы у нас были общие друзья. Хочу, чтобы он любил наших детей, но воспитывать их одна я не хочу. Нужно, чтоб он помогал, и не только в воспитании, но и в хозяйстве. Но в хозяйстве буду командовать я: «Прибей полку именно так, как я считаю нужным, а не как тебе нравится!». Хочу, чтоб он брал меня везде с собой (в кино, на выставки, в театр и в поход тоже!). Хочу, чтоб он был простым честным человеком, если можно, то спортсменом… и т. д.»

Дима (25 сентября 1974 г.)

С утра до вечера думаю об Ане и с нетерпением жду ее письма. Ежедневная потребность писать ей. Я понимаю, что переписка сильно отвлекает ее от учебы, но все-таки пишу и жду ответ. И еще задаю ей кучу всяких вопросов, которые ей уже, наверное, надоели.

«Меня давно занимает вопрос, почему девочки/девушки влюбляются в мужчин старше себя. Для меня это всегда было немного обидно.» 

Аня (26 сентября 1974 г.)

«Дима, дорогой мой, здравствуй!
Вчера получила от тебя сразу 4 письма, большое спасибо. Мне придется писать тебе если не каждый день, то через день, а то накопилось столько вопросов, что у меня голова кругом идет.
Ты спрашиваешь, почему девчонки дружат (или любят) парней старше себя. На этот вопрос я могу ответить сейчас.
Здесь лучше я расскажу о себе (а кстати, и продолжу о своем прошлом). Когда я была в 7 классе (уже весной) мне очень нравился парень из 9-го – Субботин. Я его не знала хорошо, просто он был симпатичный, учился хорошо (лучше всех из 9-х классов). Сейчас у нас с ним хорошие отношения, он учится в политехническом, видимся редко. Почему я в него не влюбилась? Когда я узнала его получше (мы с ним часто разговаривали, и сейчас при встречах он мне выкладывает все про себя), то обнаружила в нем некоторые недостатки, даже пороки (хвастовство, тщедушие, даже карьеризм). Его друг (мой сосед) сказал мне однажды: «Он пойдет вверх, опираясь на плечи других и не замечал при этом, что другим больно». Это очень верно о нем сказан, эгоизм в нем развит до предела. Когда я выяснила для себя эти черты его характера, «включить» себя (как говоришь ты) я уже не могла, даже если бы захотела.
Теперь о моих ровесниках. Помню, в 7 классе мне один мальчишка написал записку, что он хочет со мной дружить. Почему я не ответила ему? Перед Субботиным он казался дурачком, да он и не мог быть умнее, чем был, даже я была его умнее. (всем известно, что девчонки развиваются в возрасте 15–16 лет быстрее, чем парни).
Сейчас так у нас с Толиком. Он не успевает еще сказать, а я уже знаю, о чем он думает и что сейчас скажет. Мне с ним неинтересно, понимаешь?
Не знаю, правильный ли я делаю вывод из всего этого, но вот что я думаю. Сначала девочки обращают внимание на внешность старших парней (им и в голову не приходит сказать, что сосед по парте красивый или симпатичный парень). Потом они обращают внимание на то, умен он или нет, интересно с ним или скучно. И опять, с ровесниками в это время интересно быть не может, чаще девчонки знают больше, чем ребята. В это время девочки уже меньше внимания обращают не внешность.
Да, между прочим, сейчас, когда нам 16–17, некоторые девчонки уже начинают дружить с одноклассниками.
С нетерпением жду нашей встречи, мне кажется, после этого все будет нормально.
Пиши быстрее, я очень жду.
До свидания.
Твоя Аня.»

Дима (26 сентября 1974 г.)

Как же хочется увидеться с Аней и сходить с ней, например, в ресторан.

Аня (28 сентября 1974 г.)

Да, с сегодняшнего дня пришлось составить длинный список репетиторов Ярославля. Сижу, весь день об этом думаю (все уроки).

«Дима, я в кино с тобой хочу! Мы пойдем? Лучше в кино, чем в ресторан, я их терпеть не могу, а ты? Не буду больше об этом писать, боюсь, что не сбудется.
У меня каникулы начинаются 28 или 29 декабря. Ужасно долго! Дима, ты правда хочешь увидеть меня?»

На улице тепло, как будто весна. Только листья желтые и в сердце грусть какая-то. Такая осень первая в моей жизни. Сегодня шла в школу рано, тихо кругом, листья падают и шуршат об куртку. А за рекой такая прелесть как на картине Левитана – стоят леса разных цветов, не движутся, как не живые. Река спокойная, широкая. Почему я так люблю все это?

«Помнишь, мы на английском разговаривали на пляже? Ты ведь не поверил тогда, что лес для меня так много значит, да? Ну ладно, уж очень я эмоциональная стала! (Да, я прочитала твою книгу «Формула эмоций» и нашла там для себя много интересного и нужного).
А ты как живешь, почему так мало о себе пишешь? Я ведь тоже хочу знать о тебе все. Мне приснился страшный сон про нас, как будто скачем мы по полю на лошадях, а я тебя догоняю и никак не могу догнать, ты все дальше и дальше. Тогда я спрыгнула с лошади, побежала (а трава зеленая, по пояс) и стукнулась головой обо что-то. Ты подошел, поднял меня на руки, а у меня на голове кровь. Все ерунда какая-то, но впечатление неприятное. Кстати, это всего второй раз, когда я тебя во сне вижу. Тебе снятся сны? А я?»

Хотела написать в воскресенье Диме большое-пребольшое письмо, но, кажется, ничего не выйдет, т. к. объявлен воскресник (а это значит – в колхоз) и надо рисовать газету ко Дню Учителя (к сожалению, больше некому). Придется написать маленькое письмо.
 
Аня (01 октября 1974 г.)

Я стала реже писать Диме, потому что уже несколько дней живу у SN (она пока одна и забрала меня к себе). Я не могу при ней писать письма Диме. Поэтому приходится писать из школы (как и сейчас). Скоро все это кончится.

«Дима, я опять по горло занята – готовимся ко Дню учителя, я выпускаю общешкольную газету, опять некогда делать уроки. Кажется, я вылечу в трубу со своей мечтой поступить куда-нибудь. Летом мне казалось реальным, что у меня проходной балл в аттестате будет 5 (т. е. 4 четверки в аттестате), а сейчас я буду довольна, если там будет всего лишь 8 четверок. Думать об этом противно, но надо.
Начала заниматься английским с девочкой из нашего класса. У нее прекрасное произношение, но сильно отстает грамматика. Вологодский пед. Институт для нее мечта недосягаемая. А я хочу, чтоб она поступила. Раньше она для меня была никто. Просто одноклассница, с которой и разговаривали-то редко, а сейчас я бы не знаю, что сделала, чтоб она была в институте, а не в ГПТУ.
Да, помнишь, ты писал, что мне можно в случае непоступления пойти в ГПТУ на маляра. Дима, я этого не сделаю только потому, что после училища надо отрабатывать 3 года, а заочно учиться я не хочу. Лучше поработать так, без училища.
Да, как Ваша диссертация поживает? Напиши.
До свидания.
Твоя Аня.
Я тебя тоже целую в щечку.»

Аня (05 октября 1974 г.)

Вчера получила от Димы два письма – опять куча вопросов. Как муравьи не могут избавиться от инстинкта к труду, так и я не могу избавиться от мысли, что надо думать, чтоб ответить на все вопросы Димы. Нет, я не ругаю его за это, просто я уже на уроке начинаю обсуждать про себя вопросы. Даже спорю с ним. Недавно шла по улице и поймала себя на том, что говорю вслух. Это уже, мне кажется, ненормально.

«Ты спрашиваешь о моем отношении к спорту? Ну, вообще-то, мне нравятся те люди, которые занимаются спортом, иногда я даже завидую им. Люблю смотреть по телевизору фигурное катание, бокс, хоккей (хотя не очень в нем разбираюсь), гимнастику. Сама люблю кататься (а не ходить на время) на лыжах, ездить медленно и обязательно по лесу, хотя и с гор хорошо. Люблю играть в волейбол. Пусть я играю не лучше всех их класса, но все равно люблю. Очень нравятся брусья, ну тут уж я одна из первых из нашего класса (мне всегда казалось странным, что у меня брусья так хорошо идут). Вот и все. Да, еще очень люблю играть в бадминтон.
А ты занимаешься чем-нибудь или нет? Напиши.
Сегодня у нас в школе будет вечер, посвященный Дню учителя. Мы поем «Вечерний звон» на английском для SN.
Как ты живешь, что делаешь? Пиши, давай скорее, я очень жду.
У меня все нормально, двоек нет, троек – тоже.
До свидания.
Твоя Аня.
Димочка, ведь я твоя, да?»

Аня (07 октября 1974 г.)
 
Сегодня получила от Димы 2 письма. Мне его сразу так жалко стало: представила таким задерганным, уставшим от всего… Начинаю ненавидеть его диссертацию, хотя не знаю о ней ничего. Иногда она мне представляется в виде соперницы, которая притягивает Диму к себе, всеми своими щупальцами.

«Все эти дни думал над вопросом: что же все-таки сделать, чтоб успевать побольше? Выдумала систему, которая пока мне нравится: выкраивать время, причем не сразу так сделать, что раньше ложилась в 10–11, а сейчас могу ложиться в 2, а вставать в 6 или 7. Нет, надо каждый день постепенно оттягивать сон на 15–20 минут, а вставать тоже раньше. А встаю в 7 часов. Сегодня сделала последнее убавление на 30 минут. 6:30 – мне вполне хватит, чтобы выспаться. Правда SN говорит, что я скоро так вымотаюсь, но пока другого выхода не вижу (хотя надо будет попробовать так: ложиться в 10 и вставать в 5). Ведь это же ненормально спать 9, а то и 10 часов. Так полжизни проспишь. Помнишь, как я в палатке вертелась? Сейчас я не успеваю додумать мысли, как усыпаю. И чес больше спишь, тем больше хочется.
Что ты об этом думаешь, напиши. Да, какая у тебя была система.
Еще я составила режим дня, если хочешь, то потом напишу. В общем, принялась за себя и, кажется, довольно серьезно. Слишком. Много времени уходит впустую и по моей вине (а потом сама ною).
Что у тебя нового? Чем занимаешься в свободное время? Я начала читать Т. Гарди и собираюсь прочитать Голсуорси «Сага о Форсайтах».
Дима, как тебе нравятся мои фотокарточки, ты ведь меня не такой помнишь. Почему не пишешь об этом?
Димочка, а где ты хранишь мои письма? Твоя Аня (она хочет поцеловать тебя, но я ей не разрешаю).»

Аня (12 октября 1974 г.)

Получила от Димы 2 письма. Сегодня суббота, есть свободное время, поэтому напишу длинное письмо.

«Напишу, почему тебе нельзя приехать в Озерное. Ты сам понимаешь, что это село, а не город, все на виду, многие знают друг друга и все друг о друге. О SN наговорят такого, что ей лучше будет уехать. Да и она сама не позволит тебе приехать, она и так подозревает что-то (ты ей ничего не писал?). Да, здесь есть дом колхозника, но это тоже не выход. Ты хочешь приехать так, чтоб SN не знала о твоем приезде, да? А если она увидит тебя? Нет, Дима, лучше не приезжай, да тебе будет просто не добраться сюда: 15 октября прекратит свои рейсы т/х «Заря», а за ней и пароход. Автобусы будут только после праздника. Придется подождать до зимы, ничего не поделаешь. Осталось еще 75 дней. Долго!
Получила от тебя письмо с ответами на мои вопросы, спасибо. Хочешь, я тоже так отвечу, но только не сейчас, а в каникулы, до них не так уж и долго – 24 дня. Неужели я тебе написала 19 писем? Как мало!
Сегодня от тебя получила 32-е письмо, а я пишу 20-е. Ты пишешь в 1,6 раз больше, чем я. Постараюсь догнать.
В школе у меня пока все в порядке, но учусь не очень хорошо. Вот какие, например, по химии оценки: 4 5 5 5 2 3 4 5 – только 1 не хватает, все остальное есть. Ты ругаешь меня? Не ругай, я ведь у тебя умница – вчера получила по физике 5 и не за вызубренный параграф, а за контрольную. А сегодня по алгебре у доски 4, можно было бы и 5, но я вчера в книгу не заглядывала и, естественно, что затруднилась дать точное определение функции. Вот такие дела у меня в школе.
Вчера ходила в кино с SN. Смотрела «Таланты и поклонники» по пьесе Островского. Мне очень понравилось. Какие фильмы у вас в Москве идут? Ты, наверное, никуда не ходишь?
Дима, неужели я совсем безнадежная дура? Ты пишешь «я все равно не буду с тобой разговаривать как с ребенком». Я еще ребенок, да? Нет, я не обиделась, ты не подумай. Не подумай еще. Что я много не понимаю, из того, что ты пишешь. Я все понимаю, Дима. Не хватает практики, чтоб проверить и понять не только умом, а всем существом своим. Ты пиши, объясняй, чем мне задавать вопросы. Неужели, тебе интересны мои ответы?
Теперь самое важное. Ты спрашиваешь, что со мной происходит. Конечно, я бы могла отделаться от этого вопроса двумя-тремя предложениями, но я не буду этого делать. Дима! Я тебе не писала и не написала бы, но ты сам заставляешь меня делать это. Я себе покоя не нахожу с тех пор, как увидела твою жену. Я же преступление совершаю, самое настоящее преступление!  Я не знаю, что мне делать, чувствую себя в тупике, в ловушке, из которой не выбраться никак. Я презираю себя за то, что делаю, но и с собой ничего сделать не могу. Счастливые минуты бывают лишь тогда, когда я получаю от тебя письмо. В остальное время я очень несчастный человек. Не думай, что я тебе жалуюсь, нет, это не так. Сама я бы этого не написала, но раз так хочешь ты…
Будущего нет, я это прекрасно понимаю.
Но ведь должен же где-то быть выход, а, Дима? Ты ведь все знаешь, ну скажи!»