Пролог

— и не забудь, что сегодня в шесть вечера будет ужин! Николай тоже придет с родителями.
Хрупкая девушка лет тридцати, графиня Виола Жнец, провожала дочь в город. Поскольку знать в основном жила на отшибе в особняках и редко кто поселялся в новомодных компактных домах и многоэтажных квартирах (но таких тоже было немало), ходить за продуктами приходилось в город. Впрочем, маленькой дочери Виолы нравились такие вылазки, и обычно она просто умоляла дворецкого Севастьяна и Учителя взять её с собой. Те не могли отказать девочке и всегда, с согласия матери, брали её в город, где она могла пообщаться с ровесниками или даже выпросить леденец на палочке.
Дочь свою Виола нарекла Сирень. Сирени на тот момент было восемь лет, и для своего возраста она была довольно высокой. Выше нормы, во всяком случае. Её каштановые волосы были заплетены в удобную "корзинку" и подколоты милой заколкой. Она бы выглядела прямо как девочка с картинки, если бы не пронзительно-синие глаза с зрачками, как у кошки, да закрытый повязкой правый глаз. А в остальном она была вполне обычной девчушкой в милом платьице сиреневого цвета и шляпке ей в тон.
— хорошо, мама, я не забуду.
— и не вздумай пакостить госпоже Черновой! — Виола пристально посмотрела в единственный открытый кошачий глаз дочери. Хотя такие глаза передавались по наследству и мать об этом знала, она все никак не могла привыкнуть к тому, что каждый раз она смотрит будто самой себе в душу. — в прошлый раз я со стыда чуть не сгорела
— ладно, мам, я не буду. — Сирень подхватила зонтик и выбежала в прихожую, обула резиновые сапоги и украдкой выглянула на улицу. Там шёл дождь, но ей все равно хотелось на улицу. Она нетерпеливо перекатывалась с пяток на носки и постоянно пыталась хоть на чуть-чуть оказаться под дождем, хоть рукой, хоть головой, из-за чего Учителю пришлось отвести девочку от двери и крепко взять за руку.
Виола вышла проводить дочь и внимательно оглядела её с головы до пят.
— ах, Сирень, сняла бы ты эту повязку, зачем тебе половинчатый обзор?
— но мамочка, я стану пиратом, — Сирень закружилась вокруг матери, размахивая зонтом, как саблей. — пиратам жизненно необходимы повязки, так в книжке было написано.
— да ладно вам, госпожа Жнец — Учитель схватил Сирень и высоко поднял её, вызвав смех, и закружился, отчего Жнец-младшая восторженно завопила. — она же все еще ребенок, вот и дурачится.
— ну, хорошо. — госпожа Жнец вздохнула и отряхнула бархатное платье. — идите и не задерживайтесь там на сильно долгое время.
— можно идти? — Сирень посмотрела на Севастьяна.
— можно. — дворецкий открыл дверь, и девочка выбежала прямо под дождь, на ходу раскрыв зонтик. Отбежав к статуе кота, украшавшей лестницу и верхнюю площадку, она высунула язык и принялась ловить капли дождя. И пока Учитель с Севастьяном только выходили и раскрывали зонты, она уже убежала вниз, к подножию лестницы. И тут же раздался её крик:
— Учитель, Севастьян, идите сюда!
Учитель подоспел первым и увидел какую-то коробку. Сначала он подумал, чего поднимать шум из-за какого-то куска картона, но так было ровно до той секунды, когда он заглянул внутрь. К этому моменту как раз подошёл Севастьян.
— что... — дворецкий огляделся по сторонам, увидел коробку и точно так же посмотрел, что там внутри. И тоже замер, совершенно неосознанно накрыв коробку зонтом.
В коробке немаленьких размеров находились две девочки. Очевидно, что они были эльфийками, их уши очень заметно торчали из-под волос. На вид им было, наверное, лет по пять, так что сами они были малышками, большую часть пространства занимало белое одеяло. Девочки спали, изредка чихая, а в их объятиях было два белых котенка — с красной ленточкой и с синей. У первой были ультрадлинные светло-каштановые волосы до пяток, красный топ, прикрывающий лишь грудь, такие же красные шорты и высокие сапожки. От нее будто исходило тепло – такое же огненное, как и тон одежды. Вторая была не такая яркая. Ее волосы были видны лишь наполовину, и эта половина была светло-зеленого цвета, но к ним явно примешивались синие волосы, видимо, с другой половины. Нестандартных цветов волосы — обычное явление для эльфов, удивляться особо нечему было. Она, в отличие от соседки по коробке, была одета более чем тускло – серая толстовочка современного пошива, такие же серые шортики и самый обычные кеды. Она будто блекла на фоне второй девочки.
— Севастьян... — Сирень как зачарованная смотрела на девочек своими большими детскими глазами. — как думаешь, зачем они здесь?
— не знаю... — Севастьян опустился на колено и внимательно осмотрел коробку со всех сторон. Затем он посмотрел на маленькую госпожу и прочел там совершенно отчетливую просьбу:  — не думаю, что твоя мать будет довольна, если мы их принесем в дом.
— но, Севастьян, давай хотя бы попробуем! — девочка вперилась взглядом в дворецкого, отчего тому стало не по себе. — давай заберем их, это наверняка неспроста!
Севастьян был больше не в силах сопротивляться умоляющему детскому взгляду и, придя в молчаливое согласие с Учителем, взял коробку с одной стороны. Учитель взял ее с другой, и они понесли ее наверх по лестнице под строгим надзором Жнец-младшей. Сирень не могла допустить, чтобы коробка была уронена, хоть это и не навредило бы никому.
  Сначала Виола несказанно рассердилась. Хоть она и не показывала своей злости, уже по тому, как вздымалась ее грудь, можно было догадаться о ее эмоциях. Но ее гнев быстро улетучился, когда она заглянула внутрь коробки. Она просто-напросто растаяла при виде двух малюток-эльфов и немедленно велела паре слуг отнести их в одну из комнат для гостей. Севастьяна она задействовала для готовки еды для девочек, так что поход за продуктами, кажется, был отложен. Что же касается Сирени, она побежала в комнату, куда должны были отнести эльфов, чтобы дождаться их пробуждения. Она сгорала от любопытства.
  Примерно спустя полчаса или даже меньше ожидания терпение Сирени наконец было вознаграждено, и девочка в красной одежде проснулась. Медленно-медленно открывались ее большие глаза, которые тоже оказались ярко-красными, она села на кровати, держась за голову, и растерянно огляделась.
— где... я... — она вертела головой в надежде хоть что-то понять.
— эй, ты как? — Сирень аккуратно подошла к кровати и заглянула в глаза эльфа. — с тобой все хорошо?
  Малютка подняла голову, чтобы увидеть Жнец-младшую, и вместо ответа выдала:
— мама?
 Сирень долю секунды была в замешательстве, но в этот момент, к счастью, подошла Виола.
— ой, ты уже проснулась? — воскликнула она и опустилась на табуретку рядом с кроватью.
— ты мама? — красноглазая теперь смотрела на графиню. Кажется, теперь она не сомневалась в том, что девушка, сидящая перед ней, действительно ее мать.
— все верно. — Виола премило улыбнулась и погладила эльфийку по голове. — как тебя зовут?
— я Юана. — девочка окончательно пришла в себя, ее глаза засветились радостью. — я Юана, а это моя сестра-двойняшка Мицури. — Юана растолкала сестру. — Мицури-и-и, эй, просыпайся!
  Мицури поднялась и, не переставая тереть глаза, стала осматривать локацию, в которой оказалась.
— Юа, где мы?... — в отличие от живого и громкого сестринского голоса, ее голос был мягким, тихим и наводил на мысль о пушистом котике. Эта ассоциация ни с того ни с сего пришла в голову Сирени.
— ты в семье, Мицури. — ласково сказала Виола. — как ты себя чувствуешь?
— все хорошо... семья... — Мицури окончательно раскрыла глаза, которые полностью соответствовали расцветке волос. Глаз на зеленой половине был тоже зеленым, а на синей половине, ожидаемо, синий. Кажется, ее можно было назвать одним из самый прелестных проявлений гетерохромии во всей огромной Иллирии.
— верно, Мицури, семья. — графиня подалась вперед и потрепала по голове и ее. — теперь ты одна из Жнецов, хорошо?
— да-а-а...
 Кажется, девочка поняла только то, что теперь она в семье. Смысл слов «одна из Жнецов» пока что до нее не дошел. Но обязательно дойдет в будущем, когда она подрастет.
 Пока Мицури Жнец соображала, Юана уже спрыгнула с постели и в нерешительности остановилась, глядя на Виолу.
— что такое, малышка? — спросила та, всем видом показывая, что никому не желает зла.
 Юана молча распахнула обьятия, и графиня с радостью ее обняла. Затем присоединилась Мицури, а потом и Сирень. Так закрепилось их начало семейных отношений.
  Но вот пришел Севастьян с пищей, которую было велено приготовить, и настало время ехать за продуктами.
— Сирень, пойдешь за продуктами с Севастьяном? — спросила Жнец-старшая, все еще сжимая в объятиях новых членов семьи. — или ты уже передумала?
— сестренка уходит? — воскликнула, отпрыгнув, Юана. — можно с ней?!
  Секунда раздумий, и Виола ответила:
— нет. — заметив в глазах эльфа замешательство, она пояснила: — сестренка отправится очень далеко, а тебе нужно бы еще поспать...
— а-а-а... — немного грустно протянула Юана. — ну ладно. — она без лишних разговоров снова забралась под одеяло и усиленно засопела. Видимо, пыталась уснуть. Мицури же сразу и неподдельно уснула, о чем свидетельствовало ровное дыхание.
  Сирень тихо вышла из комнаты и пошла вниз по лестнице в прихожую, а потом на улицу, к механкарете — этакой смеси кареты средних веков и технологий двадцать первого века. Сирени нравилось ездить на ней, потому что автомобили были тесными и душными, а обычные кареты медленными. Лошадей в механкаретах не было, она крепилась к небольшому кабриолету на двоих с подъемной крышей, который и заменял лошадей. Девочка забралась в теплую и сухую карету, в которой уже сидел Учитель, явно уставший ждать, и стала глядеть в окно. Скоро подошел и дворецкий с кучером, последний, очевидно, отвечал за ведение и охрану механкареты. Севастьян забрался внутрь, снял с плеча черную сумку и поставил на свободное место рядом с Сиренью. Затем он уселся, отряхнул свой черный фрак и спросил Жнец-младшую:
— у тебя теперь есть две младших сестры, готова ли ты?
— конечно, готова. — Сирень стала болтать ногами. — делиться с ними всем, в том числе и вниманием мамы с папой, так в книгах было, так?
— моя ты умница, — рассмеялся Севастьян. — соображаешь.
— смотри же, чтобы мама не узнала, что ты так со мной разговариваешь. — кажется, девочка уже раз десятый напоминала об этом за прошедшие полгода.
— если ты не расскажешь, все будет хорошо. — дворецкий достал из сумки свернутую бумагу и распрямил ее. — так, что у нас тут...
   Пока Севастьян просматривал список покупок, Сирень смотрела в окно механкареты, увозившей ее в шумный и веселый город, и рассуждала о жизни со всей серьезностью своих восьми лет. Нет, все-таки что-то тут не так.
— …почему мама со мной никогда не была такая ласковая?
— а? — рассеянно отозвался дворецкий и тряхнул рыжими волосами, собранными в хвост. — в каком смысле?
— она никогда меня не обнимала так, как сегодня Юану и Мицури. — Сирень расстроенно пошаркала ножкой по полу кареты. — я недостаточно милая и послушная?
— о нет, моя дорогая, мне кажется, причина в другом. — теперь и Севастьян задумался над этим вопросом. — признавая тебя неполноценной, она бы задела себя. Ты ведь ее дочь.
— так в чем же дело? — девочка грустно посмотрела в окно и поправила повязку.
— не знаю. — честно признался мужчина.
— мне кажется, это от привычки быть милой с гостями. — подал голос Учитель. — но потом она покажет истинное лицо.
— Учитель, нельзя так! — девчуля укоризненно покачала пальчиком. — мама на самом деле очень хорошая, вот увидишь, она исправится.
Учитель лишь промолчал в ответ.