Индивид и коллектив

Была ли у нас в СССР "диктатура"?
Конечно, была!
Но не Сталина, как я считаю, а "коллектива"!

Главные решения
принимал в нашей Стране Коллектив (Политбюро),
и даже Сталин был вынужден подчиняться!

А еще коллективы были сильнее даже самих репрессий!
Потому что если коллективы составляли не трусы,
а хорошие люди,  тогда эти люди брали
репрессированных на поруки,
и их отпускали под ответственность коллектива!
Так было!
И было много раз!

Но, должен я сказать, что этот мир
просто смеется над нами с помощью
и посредством своих противоречий!
У всего здесь происходящего
существует его обратная сторона,
и сила часто оборачивается слабостью,
а слабость оказывается, 
при некоторых обстоятельствах, силой!

И ровно то же самое относится и к коллективу.
Ведь коллектив — это общее слово,
а общие слова означают, увы,
только важные понятия,
которые напрочь отсутствуют
в реальной и осязаемой конкретности!

И получается, что коллектив это,
на самом деле,  есть:
Иван Иванович,
Петр Петрович,
Магомет Магомедович,
Арон Матвеевич...
— вся совокупность
имеющихся на данный момент 
в этом месте индивидов, а главное,
верховодов и куда-нибудь "заводил"!

Об этом я думал, как раз, стоя
в небольшом зале ожидания одного
африканского аэропорта!
(Это вру я, конечно, ни о чем таком
я тогда не думал и не помышлял,
а думаю теперь, когда пишу сейчас
этот рассказ,— но что за рассказ
без вранья?  Скука! Бездрожжевое тесто!
Пресно и неинтересно!).

Короче, неважно, о чем я тогда думал, а важно то,
что в Москву уезжал научный руководитель
советской геолого-разведочной экспедиции Жанов.

А мы его провожали! Мы — это я от  Посольства, 
и еще два три персонажа из руководства экспедиции:
секретарь парткома, начальник и зам. начальника.

Жанов был высокий и худой человек,
на вид лет пятидесяти.
Очень смахивал  на Дон Кихота, —
не хватало ему только копья,  коня Россинанта
и верного слуги Санча Панса!

А может быть, он только казался мне Рыцарем,
потому только, что я хорошо знал его историю:
 
Жанов пошел против Коллектива!
Да-да, против той самой партии геологов
и ее лидеров: секретаря парткома и начальников.
Жанов был уверен сам и пытался убедить Министерство,
что эти несознательные люди
сознательно затягивают сроки окончания работ!

Возможно, по причине нежелания расставаться
с зарплатой в инвалютных рублях!
Либо из-за непреодолимой страсти
к тропическим фруктам!
Либо пригревшись в климате, где солнце
светит триста семьдесят дней в году
(по мне, так его было там слишком много,
вместе с синим риторическим небом,
без единой тучи, и без снега, — вот какой ужас!!!).

Жанов стал писать разоблачительные письма
прямо в Москву, в Министерство геологии.

Чиновники стали
довольно вяло реагировать на "сигналы",
проверять объективность,
исключать субъективность и т.д....

В общем, уехать пришлось самому Жанову,
который на работе не волынил,
дело свое не затягивал,
и о продлении никого не просил!

Вот такой Дон Кихот Ленинградский
(он из Ленинграда был, как и многие другие
хорошие люди нашей Страны!).

Жанов относился ко мне хорошо,
потому что понимал мое к нему отношение.
Я был за него,
потому что он вел себя честно,
а вот "коллектив" — нет, нечестно!

Кроме того, в моем понимании, именно он
являл собой образ настояшего коммуниста,
хотя и не был, кажется, членом партии!
Зато его оппоненты, —
назывались коммунистами —
до тех пор, пока им это было выгодно!

Мне было жаль расставаться с  Жановым.
А еще было обидно, что на том этапе
он, все же,
 проиграл схватку с "коллективом",
что уезжал —он,
а  "они" оставались!

Мы простились с  Жановым.
Он прошел к самолету.
Провожавшее Жанова начальство 
вздохнуло с грустью,
а еще больше — с облегчением.

"Ну, вот,  и выполнили свой долг!"  —
сказал секретарь парткома
и снял с носа очки.
(Они надоели ему,
потому что слишком нагрелись 
от жары и от его радости,
что Жанов улетел)...