***

В бытность курсантом и офицером мы пришлось достаточно часто пользоваться услугами железнодорожного и авиа-транспорта, поэтому несколько зарисовок-воспоминаний о путешествиях.


В январе 1988 года уже опытных курсантов пограничного училища и меня в том числе отправили на войсковую стажировку в Тихоокеанский пограничный округ. Сказать, что я не волновался — ничего не сказать. Я первый раз в жизни полетел на самолете. Достаточно новый на тот момент ИЛ-86, погрузка, самостоятельное распределение вещей в багаже и занятие мест. Тут как в армии — куда тощая попа приткнулась, там и сиди. Мне относительно, ну очень относительно, повезло — я приткнулся на среднем сиденье правого по направлению движения ряда кресел. Можно было даже коситься в окно. А поскольку полных не было, то сидел с относительным комфортом, даже ноги не особо затекли. Впечатлило, что раздали аэрофлотовский завтрак — зверски расчлененная на немыслимое количество кусочков курица. Думаю, что на всех триста пассажиров обошлись не более, чем пятью тушками тощих курочек. Именно тогда я понял, что куриные кости можно глотать. Порция напитка была очень минимальна, в ней не смогла бы суицидироваться и тощая муха из курсантской столовой. Теперь я понимаю, почему порции были настолько крохотные — дабы не создавать нагрузку на чудное место под импортным названием Lavatory. Хотя почти 80 курсантов, а именно такое количество летело, не обратили на это никакого внимания. Посетить туалет под облаками — это шоу покруче комплексной полосы пограничника.


Мерный шум убаюкал и вдруг включили день — Хабаровск. Мы видим Амур и загадочный припорошенный снегом Китай. Самолет кренится — мы облетаем территорию Китая вдоль границы, еще пара часов и дальневосточный форпост — Владивосток. Температура в городе минус 15 и мы с усмешкой смотрим на пограничный наряд в полушубках и завязанных под подбородках шапках, поднимающийся по трапу. Владивосток в те годы был закрытым городом. Мы-то опытные курсанты, что такое минус 15, если мы привыкли форсить и при более низких температурах. Но в Москве. Владивосток — нечто иное. К последней ступеньке трапа у всех шапки были завязаны внизу и подняты воротники шинелей. Коллективное мнение, что это не май месяц было одобрено с привлечением не очень литературных выражений. Поездка на Газ-66 (суки, ну смогли бы что-то приличное выделить, дубильник-же), выгрузка в штабе округа, быстрое распределение и мы на пароме переправляемся через незамерзшую бухту к ж.д. вокзалу. Очень впечатлил какой-то среднепоржавевший то-ли крейсер, то ли еще что с замерзшей тушкой морячка-часового у трапа. Так-же единодушно пришли к выводу, что служить в морчастях погранвойск лучше на Черном море. Летом. Или не служить вовсе.


Сам вокзал не запомнился, больше воспоминаний о поезде. Нам взяли билеты по воинским требованиям (была такая чудная бумажка) и мне досталась третья полка в плацкарте. Таких, особо невезучих, было несколько человек, но... курсантская смекалка и привычка спать всегда и везде выручила и в тот раз. Сложенная пирожком шапка под морду, шинель - она-же матрац и одеяло, и вот он - здоровый сон здорового организма. Проснулся от странного оранжево-желтого света в окно. Оказалось, что снег на Дальнем Востоке есть, но есть и ветер, который его сметает куда-то и остается сухая трава, которая горит многокилометровыми полосами, оставляя за собой черные поля пепла. Потом станция Краскино, грузовик, штаб Посьетского погранотряда, ночевка в гостинице тридцатых годов с побеленными известкой стенами, быстрое распределение по заставам и УАЗ замначальника штаба доставил меня на девятку или девятую погранзаставу.


Обратный путь не запомнился, так как все было подчинено одной цели - быстрее в отпуск. Во Владике, правда, задержались на полсуток, в ожидании рейса. Запомнился город кинофильмом - Человек с бульвара Капуцинов и странным ассортиментом в кафе, куда мы, по московской привычке, забрели. Впечатлил ассортимент: водка и рыбные консервы. И еще я впервые увидел огромный залив и прозрачно-черный лед с множеством рыбаков и автомобили на нем.