Пограничное училище Володя Красавин

Его замечательные фразы я помню до сих пор. Как-то утром он произнес: Взвод! Задаю наводящий вопрос — кто свистнул мои тапки? Ну естественно виновный не откликнулся, но фраза запомнилась. Зачем и почему он поперся в пограничное училище мне неизвестно, скорее всего это была идея его родителей, а Вова, как послушный ребенок, этому не противился. Высокий с шаркающей, чуть было не написал - кавалерийской походкой, Володя неплохо учился, но был предмет ему не дававшийся — физо. Не особо успевавший на кроссах и в спортзале, но неотчаивавшийся из-за этого.

Как-то на занятии по огневой подготовке во время учебных стрельб из РПГ-7 Володя умудрился оглохнуть. И так не особо шустрый он стал воистину замечательным поводом для шуток. После огневой следовало ТПВ (Тактика Пограничных войск) и на вечернем занятии мы проходили тайную науку «пропуск-отзыв или Мушка — Москва». Володя с помощью сострадательных товарищей выяснил что и как надо делать и пошел вдоль учебной КСП. Он пошел… и пошел … и ушел. Хорошо, что КСП имело замкнутую форму и была протяженностью порядка 6 километров. Легкий морозец не помешал Володе завершить вечернюю прогулку по индивидуальному плану. Потом он делился впечатлениями и удивлялся — почему его не остановили.
 
Он как-то оперативно сдружился с Тоболем и эти два кадра, как назвал их Скоропашкин, увлеченно занимались ремонтом телевизора в нашем спальном. Хотя как офигенно, когда товарищи где-то мудохаются на строевой или физической подготовке, а ты, вернувшись из чепка (курсантская чайная), с умным видом что-то там разглядываешь в пыльном брюхе давно уже молчащего ящика. Судя по времени, потраченном на ремонт, телевизор можно было перепаять неоднократно. В конце концов в изощренный мозг сержанта-замкомвзвода пришла мысль, что его  ...… вводят в заблуждение и халява закончилась. Пришла разнарядка через политотдел и теле-ящик был оперативно починен к грусти обоих товарищей.

Вторая фраза прозвучала после самоподготовки. «Что-то мне опять в Париж захотелось». Кто-то снял с языка вопрос: «Володь! А ты что — в Париже был?». Нет, мы, конечно, знали, что есть заграница и порнографические журналы, изымаемые на Шереметьево у туристов из этих гниющих стран, периодически проскакивали в нашем воспаленном от принудительного целибата воображении. И максимум Болгария светила в случае получения больших шитых звезд на беспросветный погон, а тут твой кореш в стоптанных на задниках сапогах и Париж. Народ тактично делал вид, что ему неинтересно. Ответ громыхнул по мозгам. «Нет, не был, просто недавно очень сильно хотел в Париж и сегодня опять захотел». 

Володю отправили дослуживать срочную службу, когда мы уже были на втором курсе.