Детство Кефир

Стояла жара, я еще не особо воспринимал календарь, ну перестали меня отправлять в садик - и ладно. Я занимался важными мальчишескими делами, короче пинал...
Друганы были кто где: кого-то сослали в деревню, кто-то еще не поел, кто-то спал. Я узнал про это, так как с утра прошелся по нашей 5-й За линией и получил исчерпывающие ответы: где через форточку, где-то от словоохотливых бабок на завалинках домов. Вообще-то мне нравилось ходить по нашей улице и важно здороваться с бабками. Делать было совершенно нечего.

Отец вздохнул и сказал - "сейчас до магазина доедем, купим кефира". Соответственно я должен выполнить ряд важных действий: распахнуть створки гаража, раскрыть ворота, дождаться, когда отец выедет, закрыть гараж, запереть дверь на крыльце, спрятать ключ в сарае, закрыть ворота, запереть калитку, влезть в москвич и доехав до магазина выполнить покупку, а вернувшись к дому провести все действия в обратном порядке, но...!!!! Пап!!! А давай я схожу в магазин сам? - осенило меня, "чего тебе ездить?" Отец улыбнулся и выдал мне тридцать копеек. "Не забудь - две копейки сдачи!". Схватив авоську я почесал в магазин. Всего-то дойти почти до детского садика, ну подумаешь около километра, ну подумаешь пройти по Халтурина в сторону Профсоюзного до большого двухэтажного дома, где находился магазин. В общем я доскакал без приключений, усталая продавщица выдала мне два треугольных поллитровых прохладных пакета кефира и я, зажав в ручонке две копейки, пришел домой. Холодильник тогда в семье советских граждан только предусматривался планами правительства, поэтому отец выехал на коляске на скрип калитки на кухню.

Отрезав кончик пакета, папа налил себе стакан и тут-же выругался: "Вот зараза, прокисшее подсунула" И уже мне - "открывай гараж и ворота, кефир не забудь" Я ничего не понимал, что такое прокисший кефир, на мой авторитетный взгляд такую кислятину пить вообще никак нельзя, но с отцом не спорят и я за рекордный срок выполнил все манипуляции с выпуском нашего москвича с ручным управлением.
 
"А где открытый пакет?" - спросил отец.
"так он открытый" - пискнул я
"иди и принеси" - приказал отец.
Через несколько минут я протягивал продавщице два пакета, целый и со срезанной вершинкой: "папасказалонопрокисшееичтобывернулиденьги" - на одном дыхании выпалил я и замер.

Откровенно говоря, я сомневался, но меня удивил виноватый взгляд продавщицы, брошенный поверх моей головы в раскрытую дверь. Напротив двери стоял москвич и отец как-то недобро смотрел в окошко опять поверх моей головы на продавщицу. Она молча отсчитала мне 28 копеек и я выбежал к москвичу. Отец развернулся и мы поехали домой. Осенью мне исполнялось 6 лет.