Глава 2. Проклятие

 Стоило Сирени выйти из дома, как Юана и Мицури, игравшие в саду, подбежали к ней и хором спросили:
— Сире-е-ень, а ты куда?
— в библиотеку. — девушка посмотрела на сестер и улыбнулась. — не хотите прогуляться со мной?
— да! — замахала руками Юана. — хочу почитать про свой народ.
— и я тоже... — сказала Мицури, но не так живо, как сестра.
— хорошее стремление. — Сирень потрепала эльфов по головам. — тогда пойдем.
— да-а-а! — Юана аж запрыгала от радости, ее длинные волосы превратились в гигантское подобие веера.
 Так что, прихватив обеих сестричек, Жнец-теперь-уже-старшая пошла в библиотеку в намного более поднятом настроении, чем до этого.
 
 Минут через двадцать они уже были в библиотеке. Пока Сирень  сдавала книги и ходила вдоль полок, пробираясь к нужной ей, эльфийки буквально сразу забурились в раздел «Народы Земли». Семь полок, семь народов — люди, или «человеки», эльфы, гномы, гоблины, водяной народ, мифические существа с подразделениями на вампиров, оборотней и так далее, и особые силы. Отдельно лежала книга «Темные и неизведанные существа», которую сестры предпочли обойти стороной, даже несмотря на огромное любопытство. Вместо этого они взяли внушительный том с полки «Эльфы» и углубились в чтение.

 Тем временем Сирень бродила в другой секции. Она нашла то, что ей нужно было — древняя-предревняя книга «Проклятия и Благословения». Когда-то она уже обращала на нее внимание, но в ту главу, которая нужна была ей сейчас, она не залезала. Вот и пришло время...
 Глава «Редчайшие проклятия». Девушка прочла там примерно следующее:
 «Из всех проклятий, кои есть редкие, одним из редчайших является проклятие, нареченное Печатью Падших, или Печатью Демона. Его чертами особыми являются Круги дьявола на глазах, и ежели удалось оно наполовину или более, даровано будет бессмертие и повеление всеми силами и всей магией, существующей сейчас, раньше и в грядущих днях. Из ныне живущих существует лишь один носитель, а всего было их трое, начиная от Начала времен».
Дальше Сирень не стала читать, и это ей и не нужно было. Ее умный мозг уже сопоставил все, что было у нее, с написанным. Под «Кругами дьявола», скорее всего, подразумевались пентаграммы. Да даже и не «скорее всего», оно так и есть. Другого определения под Круги дьявола и не существует. К тому же...
Жнец внезапно вспомнила, как свалилась с балкона в своей комнате на третьем этаже. Учитывая высоту потолков в их поместье, она должна была умереть. Однако чем же она отделалась? Лишь одним небольшим ушибом на коленке. Это до смешного слабо. В бессмертии почти нет сомнений, а значит, проклята она наполовину уж точно.

Внезапно на юную графиню снизошло озарение. А то, за что ее ласково прозвали «ангелочком»? Те самые два крыла, что доставали до земли, те самые крылья, которые иногда появлялись за ее спиной? В детстве она не могла это контролировать, а после пяти лет, когда она была проклята, она и вовсе об этом забыла. Вместе с этим забытьем они и исчезли.
 «Но, может, они не исчезли окончательно?» - задала себе вопрос Сирень и тут же ответила: «Скорее всего, нет». Она толком не знала, как проверить факт их существования, не знала, что делать, но может, получится?
 Девушка напрягла мышцы спины, изо всех сил представляя, что она расправляет крылья. И это сработало. Как просто иногда все работает, подумать только, простого напряжения лопаток хватило, чтобы ощутить мягкие перья, тяжесть за спиной и увидеть эти крылья! Они действительно появились, в этом сомневаться не приходилось. Шинигами даже могла ими шевелить. Она даже могла их чувствовать. Только вот проверить их полетоспособность пока что нельзя, но это поправимо.
 Сирень стала изучать свои новые ангельские крылышки. Ну, как крылышки, это были огромные крылья, которые, пожалуй, были даже длиннее их обладательницы. Однако по полу они не волочились. «несомненно, огромный плюс», - с облегчением пробормотала юная графиня и продолжила свой осмотр. Странно, одно крыло, правое, с той же стороны, с которой была повязка, было покрыто угольно-черными крыльями, а не белыми, как левое крыло.
— значит, и правда... — прошептала девушка, глядя, как завороженная, на оскверненное крыло. — правда проклята...
 Крыло падшего ангела окончательно убедило ее в правдивости утверждения, что она была проклята Печатью Падших. С тяжестью на сердце она убрала крылья, которые словно втянулись обратно. Это было... немного странное, но вполне приемлемое ощущение. Жнец поставила книгу на место. На ее сердце было тяжело. Очень тяжело. Уже одна мысль о бессмертии навевала тоску. Иллирийцы и так доживают до тысячи лет, а она вынуждена жить миллионы, возможно, миллиарды лет без возможности умереть... И это учитывая, что определенный процент населения кончает жизнь самоубийством уже на четвертом столетии жизни! Несомненно, в долгожительстве есть плюсы, но в бесконечной жизни Сирень видела только один плюс — ее никто не сможет убить.
 А про повеление всеми силами и магией девушка как-то забыла. Ее это вообще не волновало. Любому другому это бы вскружило голову, но Жнец-старшая была в принципе не из тех, кто падок на славу и могущество. Ее мозг сам по себе отметал факт полного могущества. Но несомненно, когда надо будет, она об этом «подарке» проклятия обязательно вспомнит.

Сирень вышла из зала библиотеки и терпеливо дождалась сестер. Они почему-то вернулись потерянными, даже глаза Юаны блестели не так, как обычно, что уж говорить о вялой Мицури. Однако на свежем вечернем воздухе они обе быстро развеялись, и жизнь снова вернулась к ним. Было жарко, по-летнему жарко и душно, и Сирень предложила купить мороженое. Предложение было встречено с радостью, и уже через пять минут все три сестры шли с мороженым из ближайшего магазинчика в руках. Остаток пути был проведен в оживленной девичьей болтовне — о том, о сем, о цветочках и ленточках, в общем, обо всякой ерунде.
 
 Дома двойняшки-эльфы ушли в свою комнату, а Сирень, в свою очередь, заперлась в своей. Она тихо сняла повязку и взглянула на свой глаз в красивом зеркале в резной раме. Сложная пентаграмма.... Действительно, будто самим дьяволом отмечена. Слабое фиолетовое свечение очень сильно гармонировало с именем девушки — Сирень. «Это будто судьба», - усмехнулась Жнец и снова надела повязку. Она не могла видеть этот дефект. Хоть он и давал ей преимущество перед другими, она просто не могла видеть этот дьявольский символ.
 
 Далее — крылья. Сирень вновь их выпустила и вышла на балкон своей комнаты. Довольно небольшой балкончик, но для крыльев места должно хватить. Девушка расправила их и без труда взлетела, опять удивившись, как иногда все бывает просто. Она могла не опасаться, что кто-то выглянет в окно — на эту сторону выходят только ее окна. Сирень взлетела вниз, затем вверх, затем просто замерла на месте, хлопая крыльями, затем резко спикировала и опять воспарила высоко в небеса. От радости хотелось смеяться, но из соображений безопасности Жнец-старшая вернулась к себе в комнату, втянула в себя крылья и свалилась на кровать. Цилиндр и повязка полетели на пол. Она просто устала. Глаза непроизвольно перевелись на настенные часы. Уже девять вечера, а солнце только-только начинает садиться... Как прекрасно летнее время с поздно садящимся светилом и этим вечерним воздухом с особым запахом в нем. А испытание крыльев прибавило какой-то особой атмосферы в именно этот вечер. Нда...
 На грудь Сирени запрыгнул пушистый черно-белый кот, один из обитателей древнего поместья. Девушка тихо хихикнула и начала чесать ушки любимцу.
— ну как ты, Мурзик? — тихо спросила она и опять рассмеялась. Она обожала котиков. Мурзик мяукнул в ответ и пристроился на животе Шинигами, положив голову ей на грудь.
— ха-а, какой соня. — возмущенно произнесла Сирень, не переставая, впрочем, гладить кота. — мог бы и немного подольше побыть со мной.
 Однако тут же Сирень поняла, что очень устала. Не было сил даже пойти за чаем. Поэтому она еще немного посмотрела в окно, затем на потолок и незаметно провалилась в сон. Ей даже не хотелось сменить одежду на ночную. Впрочем, в этом и не было нужды — она знала, что во сне ее все равно переоденут служанки, которые прибираются в комнате в половине десятого вечера. С ней такое уже случалось. Так что единственное, о чем девушка могла беспокоиться — утренние занятия и места, куда можно было бы пойти.