Мир на разломе эпох - время экзистенциального выбо

   Н.А. Смодлев.  МИР НА РАЗЛОМЕ ЭПОХ – ВРЕМЯ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОГО ВЫБОРА.



*Status Quo метафизики.
*Противостояние Стихии и Всеобщий закон наличного бытия.
*К вопросу о периодизации Всемирной истории.
*Переформатирование современных политико-идеологических и
  Экономических систем.
*Введение в Философию  Противостояния.




                АННОТАЦИЯ




     Человечество, как и все живое на планете неоднократно стояло на грани, отделяющей бытие от небытия. Но если в прежние времена это происходило в силу естественно-природных причин, то, начиная со второй половины ХХ века, глобальными угрозами стали также рукотворные факторы. В книге представлен философский анализ вступления человечества в новую эпоху своего существования, которая характеризуется противостоянием государств, обладающих ядерными и другими видами ОМП, деградацией природных экосистем, духовным обнищанием значительной части населения.
    Автор обосновывает новый подход к периодизации Всемирной истории, формулирует Всеобщий закон наличного бытия, раскрывает основные положения новой философской системы. В прикладном отношении рассмотрены варианты реформирования наиболее влиятельных светских общественных институтов и политико-идеологических систем.

                ОГЛАВЛЕНИЕ

    ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………..7

      ЦИВИЛИЗАЦИЯ В ПРОТИВОСТОЯНИИ ПРИРОДНОЙ, СОЦИАЛЬНОЙ И ДУХОВНОЙ СТИХИИ. ВСЕОБЩИЙ ЗАКОН БЫТИЯ.


 Глава 1. Status Quo метафизики……………………………………………17

Глава 2. Сущностная дихотомия философских категорий.
                Стихия – категория в системе Первой философии
                и философии наличного бытия……………………………….45
               
Глава 3. Противостояние как философская категория…………52

Глава 4. Природная Стихия……………………………………………………58

Глава 5. Социальная Стихия ………………………………………………….80

Глава 6. Духовная Стихия ………………………………………………………119

Глава 7. Сущностная периодизация Всемирной истории……………………………………………………………………………………145

Глава 8. Всеобщий закон наличного бытия……………………………153

Глава 9. На разломе эпох: время экзистенциального
                Выбора………………………………………………………………………167
   

    ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФИЮ ПРОТИВОСТОЯНИЯ.

Глава 1. Необходимость, цели и задачи новой философской системы……………………………………………………………………………………182

Глава 2. Система категорий Философии Противостояния…….188

Глава 3. Философия Противостояния и религия……………………193

Глава 4. Постулаты права………………………………………………………. 201

 Глава 5. Этика………………………………………………………………………… 214

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………………………     239-249


 
 

                ВВЕДЕНИЕ          

                «Мнение, будто философия находится в антагонизме
                с осмысленным опытным знанием, разумной 
                действительностью права и простодушной религией
                и благочестием, это мнение является скверным
                предрассудком» (1)

                Г.В.Ф. Гегель


                Человек, человечество в целом, как и все сущее в мире, вне зависимости от того, принадлежит ли оно к животному, растительному миру, либо к неживой материи в своем наличном бытии противостоят Стихии, т.е.  тем силам, которые в каждых данный момент времени, либо потенциально направлены на сущностную трансформацию, а следовательно, уничтожение каждого данного бытия. В этом противостоянии Стихии суть диалектики бытия всего сущего, в каком бы качестве и форме оно не являлось. Однако в отличии от других форм материального мира, человеческая цивилизация наряду с противостоянием общей для всех природной, естественной Стихии противостоит также тому, что является результатом отчуждения ее собственной деятельности.
     За десятки тысячелетий, в течение которых человек приобрел характеристики, позволяющие относить его к Ноmo sapiens и несколько десятков столетий, со времени обретения им государственности, которую принято считать более надежной формой его существования и развития, он, как представитель животного мира, казалось бы успешно противостоит Стихии своего бытия, о чем косвенно свидетельствует рост его популяции на планете. Однако ряд негативных процессов, особенно последнего столетия, прямо связанных с его деятельным существованием на Земле, ставят под сомнение эту успешность. Среди таких процессов все более отчетливо дают о 
себе знать те, которые в силу их происхождения я называю социальной Стихией: процессы неуправляемого вмешательства в глобальную экосистему Земли, ведущую к загрязнению среды обитания и ее деградации, создание и распространение оружия массового поражение, включая как существующие, так и перспективные его виды, применение которых также является реальной угрозой для человечества.
     Однако это еще не все. Планетарной проблемой для человеческой цивилизации становится также духовная Стихия бытия. Она проявляется в девальвации семейных, религиозных, культурных и других духовно-нравственных ценностей, которые определяют собственно человеческую сущность и культурно-этический фундамент бытия нашей цивилизации, в ослаблении, если не сказать деградации, светских международных институтов, регламентирующих общественную жизнь современного общества, в межконфессиональных распрях, религиозном и политическом экстремизме, во все большем крене в сторону консьюмеризма, потребительской модели развития личности и общества, в насаждении культа «золотого тельца» и др. Причем, духовная Стихия представляет реальную негативную силу как сама по себе, так и как фактор, с одной стороны, способствующий актуализации социальной Стихии, с другой, препятствующий выработке противостоянческих решений и мер, сохраняющих присутствие человеческой цивилизации на планете.
      Гегель писал: «Человек – свободное существо. Это составляет основное определение его природы».(2) Мое мнение другое: человек – существо несвободное. В каждый данный момент времени он противостоит природной, социальной и духовной Стихии своего бытия и полностью зависит от этого процесса. Противостояние Стихии – вот в чем основное определение его жизни, как и существования всего общества, всей человеческой цивилизации.
     Современные угрозы человечеству привлекают все больше сторонников концепции т.н. сингулярности*, объединяющей в единую взрывную прогрессию технический, эволюционный и исторический процессы. Причем, при рассмотрении различных сценариев достижения сингулярной исторической точки не исключается движение в сторону простого аттрактора (точки устойчивого конечного состояния) и, как следствие, апокалипсиса –
Термин «сингулярность» заимствован у астрофизиков, его использовал в середине ХХ века Дж. Фон-Нойман, который имел в виду его математическое значение, а еще раньше его использовал Гегель,
введя термин «сингулярное суждение» ( в работе «Философская
пропедевтика»).
самоуничтожения в результате глобального военного конфликта. Такой или подобные сценарии имеют под собой реальные основания, в связи с чем тревогу бьют не только ученые, но и представители общественных организаций, церкви, культуры.
     В научно-философском отношении, с учетом складывающихся реалий, актуальным представляется решение триединой задачи: во-первых, в аспекте Философии Противостояния провести системное, междисциплинарное исследование сущности и динамики развития природной, социальной и духовной Стихии, а также процессов противостояния ей, включая те, которые складывались и складываются объективно, имеются в наличии и того, что необходимо предпринять в кратко-, средне-  и долгосрочной перспективе; во-вторых, обеспечить общественное признание и приоритетные позиции Философии Противостояния, как наиболее полно и адекватно отражающей положение дел в сфере перспективы сохранения человеческой цивилизации, условий ее существования; в-третьих, привлечение к этой философской парадигме и исследованиям выдвинутых проблем как представителей философского сообщества, специальных научных дисциплин, теологов так и со стороны социально значимых институтов, которые могли бы обеспечить необходимый уровень материально-технического обеспечения и прикладного использования результатов исследований.
     Решение данной задачи невозможно без повышения роли философии, причем не только и не столько в плане ее положения среди научных дисциплин, изучающих явления общественной жизни, но как важнейшего общественного института, статус которого должен соответствовать масштабам планетарно-значимых проблем, стоящих перед человечеством в его противостоянии Стихии бытия.
     К сожалению, есть основание констатировать, что в настоящее время философия и как научная дисциплина и, тем более, как общественно значимый институт, находится в положении далеком от того, которое она должна занимать в условиях объективной потребности в философском осмыслении процесса глобализации угроз, ставящих человечество на грань между продолжением существования и небытием.
     Следует отметить, что вопрос о месте, научной и общественной ценности философии всегда был дискуссионным и наверняка останется таковым и в будущем. Нередко можно встретить мнение весьма авторитетных представителей естественных наук, а также общественных деятелей о никчемности философии и ее ничтожном прикладном значении для общества. Нельзя не согласиться с  Гегелем в том, что философия «… имеет историю своего возникновения, распространения, расцвета, упадка, возрождения: историю ее учителей, покровителей, противников и гонителей, равно как и историю внешних отношений, чаще всего между нею и религией, а иногда также и отношений между нею и государством».(3)
     Роль и место философии в историческом контексте определяется объективными процессами становления и развития человеческой цивилизации. Ее истоки восходят к периоду формирования самосознания человека, его самоопределения в окружающем мире, поиска ответов на вопросы о первооснове и сущности бытия, его атрибутах, соотношении бытия и небытия и других. Именно на самый ранний период своего развития как науки, возникновения и развития первых философских школ и центров приходится непревзойденный до настоящего времени авторитет научной философской мысли, влияния философии и философов на все стороны существования общества, философия именовалась не иначе как «наука наук», была средоточением всего научного опыта как в области собственно философии, так и в области астрономии, математики, физики, химии, географии, медицины, инженерии, других дисциплин и сфер человеческой деятельности. Философы древности находились в авангарде общественного развития в своих государствах. Наряду с собственно философской деятельностью они принимали непосредственное участие в государственных делах, разработках нормативных актов и законодательств, принятии важнейших управленческих решений, образовании молодежи. Авторитет некоторых философов был настолько велик, что их причисляли к лику святых, им ставили памятники, возводили пантеоны, их именами назывались учебные заведения, философские школы и направления. Простое перечисление и описание научных открытий философов раннего этапа, их заслуг и вклад в общественную жизнь заняло бы несколько томов. На этот же период приходится и т.н. «золотой век» философии. Например, есть основание утверждать, что в Древней Греции он продолжался с УII века (основатель милетской школы и древнегреческой философии Фалес жил в период с 624 по 547 гг. до н.э.) вплоть до позднего Сократа, точнее до вынесения ему судом Афин в 399 г. до н.э. обвинительного вердикта. Казнь Сократа (после вынесения приговора по надуманному обвинению в том, что он якобы не чтит богов, которых чтят афиняне, вводит новые божества, развращает юношество, критике некоторые важные акты афинской демократии, в том числе практику выбора чиновников путем жеребьевки, он выпил чашу со смертельной дозой цикуты), хотя и подвела черту под относительно свободным, независимым существованием философских школ Древней Греции, когда, с одной стороны, философы были востребованы правящей элитой государства (многие философы сами были выходцами из состоятельных, знатных семей), с другой – институт веры, религии еще не набрал достаточной силы для определяющего влияния на власть и монополию взглядов и видения сущностных вопросов бытия и духовных ценностей, но отнюдь не остановила развития философии. Лучшим доказательством этого является творческое наследие великого древнегреческого мыслителя, ученика Сократа, основателя идеалистического направления в философии Платона (427-0347 гг. до н.э.), научная и общественная деятельность ученика платоновской «Академии», гениального философа и писателя Аристотеля (384-322 гг. до н.э.), который не только развил, но и привел в систему наследие древнегреческих философов эпохи классического периода УII-IУ веков до н.э., а также работы других философов древности. Однако со временем, понимая влияние философии и философов на общественную жизнь, правящая элита, а с укреплением института веры, и церковь, старались поставить философскую науку и ее представителей на службу своим интересам, участились случаи гонений на философов, запретов на деятельность отдельных философских школ и центров. По сути, начиная с Сократа, философия, философы за редким исключением находились под постоянным давлением власть предержащих элит.
     Следует отметить также, что и в научном сообществе нет единства не только в вопросе о месте и роли философии в современной науке, но и в том, какие методы и средства она должна использовать. Нередки попытки экстраполяции  методологии и методов, применяемых в точных науках в философию и другие т.н. гуманитарные дисциплины. Например. американский социолог, социальный антрополог Ван Ден Берге Пьер Луи полагал, что отставание социологии от естественных наук можно преодолеть, рассматривая ее как часть социальной антропологии, а последнюю как раздел эволюционной биологии. Попыткой заимствования методологии естественно-научных дисциплин является также введение в науки об обществе понятия гомеостазиса, впервые использованного американским психологом и физиологом У. Кенноном для описания процессов, которые обеспечивают жизнедеятельность животного, как совокупности приспособительных реакций в целях сохранения жизненно важных функций. Использование этих понятий связано со структурно-функциональным подходом и, в частности, изучением равновесия и самосохранения социальных систем.
     В последнее время использование методов естественно-научных дисциплин применительно к общественно-историческим процессам получили дальнейшее развитие. Одним из примеров этого является перенос расчетных данных о глобальных фазовых переходах в истории био- и антропосферы на будущие процессы, известное под названием «вертикаль Снукса – Панова». Независимые расчеты ученых из Австралии, России и США показали, что если перенести динамику глобальных фазовых переходов, происходивших в прошлом и с учетом сокращавшихся периодов между фазами в геометрической прогрессии на будущее, то гипербола, показывающая инвариантность распределения фазовых переходов уже к середине текущего века перейдет в вертикаль. Это означает, что к этому времени может произойти нечто, что завершит эволюцию человечества и его исторический процесс.
     Не менее ярким свидетельством технократического подхода в общественных дисциплинах является дискуссия, возникшая вокруг опубликованной работы когнитивного психолога, профессора Гарвардского университета Стивена Пинкера «The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined – («Добрые ангелы нашей природы: уменьшение насилия в истории и его причины»). На основе статистических данных о военных потерях после Второй мировой войны и до 2009 года он сделал вывод о спаде насилия в мире без глобальных мировых конфликтов. Этому якобы способствует распространение грамотности, демократии, развитие наднациональных институтов, демографические тенденции (в частности, уменьшение доли молодежи в общей численности населения, а следовательно, уменьшение доли тех, кто склонен к насилию), а также проделанная работа по прекращению гонки вооружений и завершение холодной войны. Его оппоненты отметили ряд уязвимых мест в работе ученого, в частности, локализацию статистических данных на Западной Европе, игнорирование данных о массовых жертвах в результате репрессий в ХХ веке, активизацию конфликтов после 2009 года в Юго-Восточной Азии. Еще более остро критиковал выводы Пинкера американский ученый экономист, философ Насим Николя Талеб. Свою критику он построил на чисто математической аргументации, а не на пространных рассуждениях, которыми оперировали прежние оппоненты Стивена Пинкера. Из аргументации Талиба следует, что теория долгого мира, уменьшения насилия – результат некорректного использования математических методов и статистических данных. В начале один, а в последствии с профессором Делфтского технического университета Паскуале Сирилло ( Pasquale Cirillo) доказали следующие важнейшие положения: 1) гипотеза о снижении насилия статистически недостоверна; 2) поскольку во всей предыдущей истории войны с максимальным числом погибших случались примерно раз в сто лет, прошедший период времени после Второй мировой войны не может  являться аргументом о каком-либо снижении динамики насилия в мире.
     Дискуссия вокруг концепции долгого мира продолжалась и на состоявшемся в 2016 году 161-м Нобелевском симпозиуме «Причины мира». Возможно, дискуссия может быть продолжена, но, на мой взгляд, в силу ограничения ее предмета оценкой уровня насилия в мире, без рассмотрения других жизненно важных проблем, связанных с тем, что составляют Стихию бытия нашей цивилизации, она мало что дает в прогностическом и практическом отношениях. По сути, это аналогично тому, как если бы состояние здоровья пациента оценивалось на основании исследования лишь одного, пусть даже очень важного, органа.
      С точки зрения методологии, считаю сомнительным достижение позитивных результатов как путем механического перенесения методов и подходов, используемых в точных науках в философию и другие общественные дисциплины, так и путем включения, присоединения, а по сути растворения последних в естественнонаучных дисциплинах. При этом нельзя не учитывать, что философия, во-первых, генерируя новые философские системы и парадигмы, всегда являлась теоретической базой, фундаментом построения новых направлений, подходов в точных науках; во-вторых, дисциплиной, которая обобщает достигнутые в них фундаментальные результаты. Можно лишь согласиться с Р. Декартом, который еще более трех с половиной столетий назад сравнивал философию с деревом, «… корни которого – метафизика, ствол – физика, а ветви, исходящие от этого ствола,- все прочие науки»(4), утверждал, что философия есть «… совершенное знание всего того, что может познать человек, это же знание, которое направляет саму жизнь, служит… открытиям во всех науках».(5)
     Философия Противостояния, рассматривая бытие как процесс противостояния естественно-природной, социальной и духовной Стихии, т.е. в единстве трех субстанциональных измерений, рассчитывает на то, что естественнонаучные дисциплины могут внести свой вклад в исследования Стихии и противостоянии ей в их природной, естественно-субстанциональной основе; гуманитарные отрасли знания, науки об обществе получают обширное поле деятельности в изучении социальной сущности Стихии и противостояния ей в их исторической и перспективной динамике; в поле зрения теологии, этики, культурологии должны находиться духовная Стихия бытия человеческой цивилизации и проблемы противостояния ей. В то же время необходимо иметь в виду, что, изучая Стихию и процессы противостояния ей в естественно-природной, социальной и духовной плоскостях бытия, все науки, к каким бы сферам научного познания они не относились, сходятся в одной сфере, жизненно важной для человечества – противостоянии Стихии бытия. По сути деление Стихии и того, что противостоит ей на три составные части есть ничто иное как релятивный подход в целях выхода знания на прикладной уровень, позволяющий не только осмыслить те или иные процессы естественно-природного, социального либо духовного статуса, но и предоставить сообществу научно-обоснованные рекомендации, которые могли бы если не гарантировать бесконечное существование нашей цивилизации (что, увы, невозможно), то хотя бы продлить его на максимально возможную перспективу.
     Я не случайно затронул вопрос о роли и месте философии в научном знании и общественном развитии. Если кто-то считает, что человечество уже ответило на все вопросы о сущности бытия и своем месте в этом мире, самоопределилось в своих ценностных координатах, то он, на мой взгляд, глубоко заблуждается. Если же так считают общественные институты – светские, религиозные, общественные организации, так или иначе влияющие на жизнь современной цивилизации, то это чревато для последней катастрофическими последствиями. Об отсутствии адекватной оценки угроз планетарного масштаба, нависших над человечеством и необходимости принятия неотложных мер противостояния им со стороны, например, такой авторитетной организации как ООН, можно убедиться, ознакомившись, в частности, с такими ее резолюциями и документами, принятыми в недалеком прошлом, как «Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций» (резолюция 55/2 Генеральной Ассамблеи от 8 сентября 2000 года) и принятой на ее основе «Цели развития тысячелетия». «Глобальная повестка дня для диалога между цивилизациями» (резолюция 56/6 Генеральной Ассамблеи от 9 ноября 2001 года), «Доклад о целях в области устойчивого развития, 2018 год». Не умаляя огромного значения этих документов и важности поднятых проблем, вместе с тем, в них нет четкого определения глобальных угроз человечеству, недостаточно полно раскрыты как те, которые носят естественно-природный характер, так и те, которые относятся к социальной и духовной Стихии. Показательно, что главной задачей, стоящей перед человечеством сегодня, «Декларация тысячелетия Организаций Объединенных наций» провозглашает не противостояние глобальным угрозам, которые являются реальностью как настоящего, так и будущего времени, а лишь обеспечение того, чтобы глобализация стала позитивным фактором для всего человечества.
     Действительно, глобализация является важной проблемой современности, но она не может являться панацеей от всех бед человечества. Более того, будучи фактором интенсификации всех сторон общественной жизни, стирания информационно-коммуникационных границ, динамичного развития наук и ускорения внедрения научных достижений в практику, глобализация так или иначе содействует созданию новых, более разрушительных видов оружия массового поражения, их распространению в мире, что определенно не уменьшает количество проблем, стоящих перед человечеством.
     Что касается «Глобальной повестки дня для диалога между цивилизациями», возникает вопрос, почему в круг участников диалога наряду с работниками искусства, культуры, теологии, представителями неправительственных организаций и др. не включены философы, которые в силу того, что сфера общечеловеческих проблем – это поле их профессиональной деятельности, могли бы играть важную роль как на стадии подготовки соответствующих документов Ассамблеи, так и в их реализации.
     На мой взгляд, в этом проявилось то негативное отношение к философии, которое на протяжении длительного времени внушается обществу позитивизмом, нео- и постпозитивизмом, прагматизмом и рядом других, в том числе современных направлений и которое, например, М. Хайдеггер так излагает в одной из своих работ: «Философия никогда не сможет непосредственно предоставить силы и создать способы влияния и условия, которые вызвали бы определенную историческую обстановку, хотя бы уже потому, что непосредственно она интересует всегда немногих»(6).
     Такая точка зрения в корне расходится с реалиями общественного развития (подробнее в следующих разделах).  Гегель отмечал, что философия «…есть высший цвет… сознание и духовная сущность всего состояния народа… совершенно тождественна со своей эпохой… представляет собою субстанциональный дух ее эпохи, делает его своим предметом»(7). Вторая половина ХХ века и первая половина века ХХ1 останется в истории как эпоха появления оружия массового поражения, которое способно уничтожить жизнь на нашей планете. Кроме того, это эпоха надвигающейся рукотворной экологической катастрофы. Наконец, это эпоха деградации духовно-нравственных основ бытия человека разумного, хотя и в прежние эпохи он был далеко от идеала в этом отношении. Поэтому, в этих условиях представлять «субстанциональный дух эпохи» означает для современной философии не только раскрытие сути процессов, имеющих общечеловеческое значение, тенденции и закономерности их развития, но и научно обоснование тех практических мер, которые необходимо предпринять, чтобы обеспечить устойчивое существование нашей цивилизации.
     Среди таких мер – участие философской науки в теоретическом обосновании: а) необходимости переформатирования существующих политико-идеологических систем организации и управления общественной жизнью, и б) основных принципов их трансформации в соответствии с современными требованиями.
     Философия Противостояния может быть драйвером такого участия. Именно ее философские категории, понятия и мировоззренческая позиция позволяют, с одной стороны, увязать появление на мировой авансцене социальной и духовной Стихии со вступлением человечества в новую эпоху своего существования; и, во-вторых, обосновать сущностные черты той политической и идеологической системы, которая будет в состоянии купировать, а в перспективе нейтрализовать угрозы, исходящие из деформации природных экосистем по вине человека, милитаризации космоса, возможности масштабного военного конфликта с применением ОМП, деградации духовных основ общественного бытия.
     Как известно, десятки тысяч лет назад духовная, физическая и интеллектуальная энергетика Homo sapiens позволили ему противостоять естественно-природной Стихии в отличии от вымерших Гейдельбергского человека, неандертальцев, денисовцев и других представителей семейства Гоминид, рода Homo ( см. раздел «Природная Стихия» настоящей работы). Сумеет ли современный человек со всеми его знаниями, технической вооруженностью, коммуникационными, этико-культурными, религиозными и другими ценностями и возможностями противостоять не только природной, но и социальной, а также духовной Стихии, с которыми древний человек не был знаком, которые до сравнительно недавнего времени находились в эмбриональном состоянии и которые в наше время актуализируются возрастающими темпами – вот вопрос, на который предстоит ответить. Причем, не только Философии Противостояния, но и всему научному сообществу, общественным, гражданским и религиозным институтам.


ЦИВИЛИЗАЦИЯ В ПРОТИВОСТОЯНИИ ПРИРОДНОЙ, СОЦИАЛЬНОЙ И ДУХОВНОЙ СТИХИИ. ВСЕОБЩИЙ ЗАКОН НАЛИЧНОГО БЫТИЯ.
 
1. Status Quo метафизики.
«Именно первой философии надлежит исследовать сущее как сущее – что оно такое, и каково все присущее ему как сущему». (1)
                Аристотель
    Прежде чем выстраивать систему категорий и понятий Философии Противостояния, необходимо определиться с тем, что лежит в основе философии вообще и, в частности,  с такой ее базисной составляющей, как метафизика. Дело в том, что на протяжении вот уже более двух столетий философская наука подвергается тотальному шельмованию со стороны как представителей самого философского сообщества (если к таковому можно отнести, в частности, приверженцев таких направлений как позитивизм, неопозитивизм, прагматизм и некоторых других), так и тех, кто работает в сфере точных наук, а также различных «нефилософских» общественных дисциплин. По существу, результатом такого отношения к философии стало устоявшееся мнение, что она утратила свое научное значение, является анахронизмом, и ее место разве что на свалке истории. Основу атаки на философию заложили те, кто направил острие своей критики на метафизику – учение о наиболее общих вопросах бытия, которые когда-то были отнесены Аристотелем к Первой философии. Ставя под сомнение саму целесообразность рассмотрения тех или иных положений метафизики, возможность их научного осмысления, ее критики не могли не понимать, что без метафизики философия теряет свою основу и перестает существовать как раздел научного знания. Более того, поскольку метафизика в числе своих категорий, наряду, например, с такими, как бытие, материя, субстанция, рассматривает, также в качестве основных абсолютный дух, Бог, абсолютное сознание и т.п., уничтожая метафизику, эти критики покушаются тем самым и на то, что лежит в основе теологии, всего института религии, а вместе с ними на фундамент морали и нравственных основ общества, которые складывались на протяжении всей истории человечества, начиная со времен становления человека как существа духовного.         
Позитивизм, начинавшийся с абсолютизации наличного бытия, поставил перед научным сообществом задачу «заменить наше по существу все еще теологическое, метафизическое и литературное воспитание воспитанием позитивным, соответствующим духу нашей эпохи и приспособленным к потребностям современной цивилизации».(2) Решение этой задачи уже во второй половине XIX века привело к появлению такой,  например, теории, в которой главным становится не стремление к истине, а воля и стремление к власти, которая утверждает, что якобы «...умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек».(3) Согласно этой теории, «... современное европейское человечество нуждается не только вообще в войне, но даже в величайшей и ужаснейшей войне – т.е. во временном возврате к варварству»(4), чтобы избавиться от человеческого «мусора» и проложить путь для сильных мира сего, «...внушить слабеющим народам такую грубую походную энергию, такую глубокую безличную ненависть, такое хладнокровие убийцы со спокойной совестью, такой общий организованный пыл в уничтожении врага, такое гордое равнодушие к великим потерям, к своей собственной жизни и жизни близких, ... которые... с новой силой приводят во вращение механизмы духовной мастерской».(5)
Все катастрофические последствия принятия такой и подобных позитивистских концепций в практику политических решений и действий стали очевидными уже в первой половине XX века с началом эры мировых войн, жестокость которых вполне сопоставимы с теми, о которых писал Ф. Ницше. В современных условиях, учитывая наличие оружия массового поражения, его совершенствование и расползание по всему миру, ницшеанский посыл к «величайшей и ужаснейшей войне» означал бы призыв к цивилизационному суициду и финалу истории человечества на планете Земля.
По существу, быть или не быть метафизике, означает ответ на вопрос: будет ли человечество в противостоянии Стихии своего бытия опираться в числе прочего (общественные организации, международные сообщества, наука и др.) на институты веры, религию, высшие духовные и культурные ценности как величайшее свое достояние, либо останется со Стихией один на один, руководствуясь такими приоритетами своего бытия, как диктат финансово-промышленной олигархии, борьба за сырьевые ресурсы и территории, рынки сбыта, жажда власти и денег, приближение эры «сверхчеловека» и т.п.
Философия играла и играет огромную роль в жизни общества. Позитивизм, материализм в его богоборческих формах, другие концепции, провозглашающие конец метафизики, не столь безобидны, как это было во времена, когда социальные силы, представляющие реальную угрозу существованию нашей цивилизации, были лишь в зародышевом состоянии. Вот почему Философия Противостояния, являясь не только продолжением классического направления в этой науке, но и претендующая на определенную общественную роль в жизни современного общества, не может не затронуть вопрос о восстановлении status quo метафизики, т.е. того статуса, который принадлежал ей до объявления этой фундаментальной части философии войны целым рядом философских направлений, о которых шла речь выше.        
           Негативное отношение к метафизике возникло на плодородной почве скептицизма, софистики, агностицизма. Исторически сомнения в познавательной способности сознания возникли практически вместе с возникновением собственно философии. Так еще Ксенофан  (ок. 570-475 гг. до н.э.), живший в одну эпоху с основателем милетской школы и родоначальником древнегреческой философии Фалесом, учил, что подлинная истина людям недоступна, удел которых – субъективное мнение. Протагор (ок. 485-410 гг. до н.э.) – авторитетнейший софист Древней Греции - считал, что «человек есть мера всех вещей существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют». (6) Исходя из этого, он также делал вывод, что человеку недоступна объективная истина. Ещё один выдающийся софист Горгий (480-380 гг. до н.э.) в трактате «О природе или о несуществующем» свои известные положения: «ничего не существует, но даже если оно и существует, то оно непостижимо для человека; если оно и постижимо, то неизъяснимо другому»,(7) аргументировал следующим образом: «Если сущее вечно, то оно беспредельно, а если беспредельно, то оно нигде, а если нигде, то его нет. Если даже сущее существует, то оно не мыслится, поскольку мыслимое не тождественно сущему, иначе существовала бы Сцилла и Химера. Если сущее и мыслится, то оно неизъяснимо другому, поскольку изъясняем мы посредством слов, а слово не тождественно обозначаемому предмету и не может его объяснить, поскольку, напротив, слово мы объясняем, указывая на предмет». (8)   
Софистические положения Горгия нашли своих последователей как среди софистов, так и среди представителей скептицизма и агностицизма. Они находили все новые, иногда весьма оригинальные аргументы в подтверждение главного постулата своих выводов о неспособности человека познать сущность окружающего мира, объективную истину как таковую. Например, видный представитель раннего скептицизма Энесидем (80-10 гг. до н.э.), глава Александрийской школы скептиков, сформулировал десять тропов – способов опровержения, ставших в этой школе традиционными доказательствами для обоснования ее основных положений. Тропы Энесидема имеют своей основной целью доказательство невозможности познания истинной природы вещей ни с помощью чувственных восприятий, ни путем мышления, рассудочной деятельности. Тропы указывают на различие:  1) ощущений и чувственных восприятий одних и тех же объектов у различных живых существ вследствие различного устройства органов чувств; 2) ощущений и чувственных восприятий одних и тех же предметов у отдельных людей; 3) ощущений и чувственных восприятий одних и тех же объектов, доставляемых различными органами чувств одного и того же человека; 4) ощущений и чувственных восприятий у того же человека при различных состояниях, положениях, расстояниях. Эти первые тропы демонстрируют то, что ощущения и чувственная сенсорика бывают различными в прямой зависимости от особенностей познающего субъекта и состояния его органов чувств. Ещё четыре тропа указывают на отличительные особенности восприятия одного и того же предмета при разных объективных условиях. Приоритетное значение имеет девятый троп, который объединяет предшествующие и сводит их к принципу релятивности всех ощущений и восприятий.  Этот троп указывает на различие во взглядах отдельных людей на вещи в зависимости от полученного воспитания и образования, различий в религиозной сфере у разных народов, их моральных воззрений и законах, наличия тех или иных философских систем.
Аристотель в Метафизике отмечал, что «...каков дневной свет для летучих мышей, таково для разума в нашей душе то, что по природе своей очевиднее всего».(9) В ряду подобных высказываний относительно неспособности человека, опираясь на чувственные восприятия и рассудочно-интеллектуальную деятельность, познать суть объективного мира, нельзя не привести краткое изречение, которое приписывается Сократу: «Я знаю, что ничего не знаю». По свидетельству Платона. в его «Апологии Сократа» приведена следующая позиция Сократа, высказанная им на судебном процессе против него: «...мы с ним, пожалуй, оба ничего в совершенстве не знаем, но он, не зная, думает, (что) что-то знает, а я знаю, что ничего не знаю». 
Исходные вопросы метафизики, в частности, соотношения бесконечного и конечного, пространства, времени и движения составили ещё элеаты, прежде всего, Зенон Элейский (ок. 480-430 гг. до н.э.). Этот философ, логик, общественный деятель прославился своими апориями, споры вокруг которых не утихают до наших дней. Именно апории Зенона, точнее, те фундаментальные проблемы, которые они ярко демонстрируют, как бы стоят  на границе, отделяющей метафизику, первую философию от релятивного уровня философского знания, в центре которого стоят проблемы наличного бытия. Если метафизика сосредоточена на том, что характеризуется как бесконечное, безусловное, абсолютное, то релятивная, или, (если так можно её назвать), вторая философия, исследует мир наличного бытия, то, что не может существовать вне пространства, времени и движения, поскольку они атрибутивно присущи предметам, явлениям и процессам. Апории Зенона, как справедливо отмечает российский философ, «требуют не просто уточнения понятий, а выбора философской платформы объяснения реальности». (10)
В своих апориях Зенон талантливо показал невозможность представления бесконечности как совокупности конечных объектов (точек, элементов, частей и т.п.). Например, его апории о движении (Дихотомия, Ахилл и черепаха, Стрела и Стадий) демонстрируют неразрешимые логические противоречия, которые, несмотря на огромное количество попыток, не нашли удовлетворительного решения до настоящего времени. Российский философ С.А. Богомолов, неоднократно обращавшийся к тематике апорий Зенона, так резюмировал одно из своих последних исследований в этой области: «… логическое усовершенствование способа пределов вновь привело к торжеству Зенона; только слова: «Ахилл не догонит черепахи» на современный язык перевели так: «переменная не достигает своего предела».(11) В рамках предложенной Зеноном аксиоматики его апории во многом повторяют историю пятого постулата Евклида. Несмотря на кажущуюся простоту положений, и, по словам самого Евклида, легкости доказательства, все многочисленные попытки представить такое доказательство на протяжении более чем двух тысячелетий не дали искомого результата. Только с появлением в XIX веке геометрии Лобачевского, названной так в честь ее автора, - выдающегося русского математика Н.И. Лобачевского, - стало понятно, что такое доказательство в пределах только евклидовой аксиоматики было невозможно.
Принципиально апории Зенона также могут быть соотнесены с теоремами Курта Гёделя в математической логике о неполноте. В этих теоремах показано, что в любой достаточно сложной аксиоматической системе, - здесь я умышленно отхожу от логико-математической формализации теорем в изложении Гёделя, - существуют положения, которые воспринимаются как непротиворечивые и истинные, однако, их непротиворечивость и истинность не может быть доказана средствами самой этой системы. Неполнота в этом отношении означает наличие положений, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть в рамках данной аксиоматической теории.
В Апориях Зенона накладываются друг на друга два уровня, две разнопорядковые системы координат, в которых, с одной стороны, существует конечное, с его пространственно-временной атрибутикой, качественно-количественными и другими параметрами, с другой – актуальная бесконечность, абсолютное, безусловное. Например. В апории о движении «Ахилл и черепаха» последние являются субъектами, представляющими собой конечное, относительное, то, что существует с необходимостью во времени, пространстве и движении. Бесконечность же деления пространства, которыми Зенон отделили их друг от друга, суть абсолютное, актуально бесконечное, безусловное и поэтому вне пространственно-временных, либо каких бы то ни было других ограничений. Именно в силу разнопорядковости эти уровни не совместимы по своей сути, т.к. в противном случае необходимо было бы принять положение, что конечное равно бесконечному, что означало бы явное несоответствие и противоречие. Иными словами, если в релятивной системе координат Ахиллес безусловно догонит черепаху в силу того, что они пребывают в относительном и соотносительном времени, пространстве, движении и тех качественных характеристиках, которые у Ахиллеса и черепахи различаются, то в абсолютном, актуальной бесконечности, в которой нивелируются и исчезают какие бы то ни было различия, там, где не имеют место ни пространство, ни время, ни движение, говорить о том, что Ахиллес догонит черепаху, не имеет смысла, как бессмысленно говорить о самом факте движения.
Все сказанное выше в полной мере относится и к другим апориям Зенона. Таким образом, можно сделать вывод, что при любой попытке совместить либо поставить знак равенства между конечным и бесконечным, между относительным и абсолютным всегда с необходимостью будут возникать неразрешимые парадоксы и противоречия.
Критический взгляд на вопросы гносеологии, связанные с определением возможностей и границ человеческого познания, путях и средствах достижения истинного знания, ярко проявился в трудах выдающегося представителя эпохи Возрождения Н. Кузанского (1401-1464 гг.) и в частности, в его философском труде «Об ученом незнании». В этой работе он последовательно доказывает,  «...что все, чего мы желаем познать, есть наше незнание. Если мы сможем достичь этого в полноте, то достигнем знающего незнания».(12) Он следующим образом аргументирует свое скептическое отношение к возможности познать истину. «Наш конечный разум, двигаясь путем уподоблений, не может поэтому в точности постичь истину вещей. Ведь истина не бывает больше и меньше, она заключается в чем-то неделимом и, кроме самой же истиной, ничем в точности измерена быть не может, как круг, бытие которого состоит в чем-то неделимом, не может быть измерен не-кругом. Не являясь истиной, наш разум тоже никогда не постигает истину так точно, чтобы уже не мог постигать ее все точнее без конца, и относится к истине, как многоугольник к кругу: будучи вписан в круг, он тем ему подобнее, чем больше углов имеет, но даже при умножении своих углов до бесконечности он никогда не станет равен кругу, если не разрешится в тождество с ним».(13)
Многие из тех положений, которые содержатся в этом труде Н. Кузанского, как и в последующих работах этого философа, оставившего богатейшее философское наследие, спустя более трехсот лет, легли в основу и развиты Иммануилом Кантом в «Критике чистого разума» и в ряде других его работ. «На долю человеческого разума, - пишет  Кант, - в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в тоже время он не может ответить на них, так как они превосходят возможности человеческого разума».(14) Н. Кузанский в  своем главном философском труде «Об ученом незнании» центральное место отвел обоснованию тезиса о недопустимости разума человека познать «чтойность» вещей, то, что он именует абсолютным максимумом, трансцендентным. Кант также говорит о неспособности «чистого разума» познать «вещь в себе» в силу того, что «...нам даны вещи как вне нас находящиеся предметы наших чувств, но о том, каковы они сами по себе, мы ничего не знаем, а знаем только их явления, т.е. представления, которые они в нас производят, воздействуя на наши чувства». (15)
Однако, сколько бы мы не приводили примеров скептического отношения философов к возможностям философии познания «истины как таковой», как на этапе становления этой науки, так и в последующие эпохи, вплоть до появления позитивизма, сложно найти даже среди представителей таких направлений как софистика или агностицизм тех, кто возводил бы в абсолют конечное, чувственно воспринимаемое, то, что дано нам апостериори. Как справедливо отмечал Гегель, «Мы не должны рассматривать скептицизм как учение, согласно которому во всем следует сомневаться; скептицизм, наоборот, вполне уверен в своем утверждении, т.е. в ничтожности всего конечного»(16) и далее: «Не следует смешивать с этим возвышенным античным скептицизмом...новейший скептицизм, который отчасти предшествовал  философии Канта, отчасти же произошел из нее; этот скептицизм состоит только в отрицании истинности и достоверности сверхчувственного, в указании, что мы должны держаться лишь чувственного и  того, что налично в непосредственном ощущении».(17) И уж несомненно вся предшествующая позитивизму и атеистическому материализму философия не ставила под сомнение необходимость рассмотрения метафизических проблем, фундаментальных положений первой философии, того, что стоит за предельно общими абстрактными ее категориями и понятиями. Сомнения, скептицизм, убежденность в невозможности познания объективного мира – да, но только не отрицание, игнорирование, вынесение за пределы философской науки того, что разные философские школы характеризовали как «первые сущности», «бытие как таковое», «бесконечность», «всеобщее», абсолют», «абсолютный максимум» и т.п..                Следует отметить, что приведенная выше характеристика Гегелем позднего скептицизма не в полной мере отражает сущность кантовской позиции. Действительно, «Критика чистого разума» Канта посвящена доказательству того, что разум не в состоянии познать «трансцендентальные идеи», так как они выходят за пределы его возможностей. «Как можно, в самом деле, - пишет Кант, - решить на опыте: существует ли мир от вечности или же имеет начало? Делима ли материя до бесконечности или же состоит из простых вещей?  Такие понятия не могут быть даны ни в каком, даже максимально возможном опыте; стало быть, неправильность утвердительного или отрицательного положения не может быть обнаружена этим критерием». (18) Однако кантовский  скептицизм отнюдь не ограничивается лишь тем, что налично в непосредственном ощущении. Напротив, как и Н. Кузанский, И. Кант отдает приоритет метафизическим вопросам, тому, что является стержнем всей философской системы. «Лишь метафизика, - считает Кант, - приводит нас в диалектических попытках чистого разума (которые начинаются произвольно или намеренно: к ним побуждает природа самого разума) к границам; и трансцендентальные идеи именно потому, что мы не можем без них обойтись, но не можем и осуществить их, служат для того, чтобы действительно указать нам не только границы чистого применения разума, но и способ определения этих границ; в этом и заключается цель и польза этой природной склонности нашего разума, произведшей на свет как свое любимое детище метафизику – порождение, которое как и всякое другое в мире, следует приписывать не случаю, а первоначальному зародышу, мудро устроенному для великих целей».(19) Блестящее определение целеполагания и предназначения метафизики!
Основатели же позитивизма, осуществляя ревизию философии, ее истории и практического значения, считали, что создают новую науку. В частности, О. Конт, родоначальник этого направления, назвал четыре основных отличительных признака, как он считал, «...истинной новой философии... от всех возможных форм, как теологических, так и метафизических, свойственных … первоначальной философии»(20): 1) обращение в процессе исследований к реальному (в противоположность тому, что он называл химерическим - авт.), что является «...истинно доступным нашему уму, и неизменно исключает непроницаемые тайны, которыми он преимущественно занимался в период своего младенчества».(21); 2) полезность, необходимость участия философии в том, чтобы «...улучшать условия нашего действительного индивидуального или коллективного существования вместо напрасного удовлетворения бесплодного любопытства»(22), чем, как он считал, занималась прежняя философия; 3) достоверность в противоположность сомнительному, способность философии «...самопроизвольно создавать между индивидуумом и духовной общностью целого рода логическую гармонию взамен тех бесконечных сомнений и нескончаемых споров, которые должен был порождать прежний образ мышления»(23); и наконец, 4) точность взамен смутному, что по мнению Конта, «...напоминает постоянную тенденцию истинного философского мышления добиваться  всюду степени точности, совместимой с природой явлений и соответствующей нашим истинным потребностям...»(24).      
Нетрудно заметить, что по существу перечисленные признаки, за исключением, пожалуй, только второго (полезность) означают отказ не только от метафизики, но и от философии в ее классическом понимании. Ограничение предмета «позитивной философии» кругом «...естественных явлений – астрономических, физических, химических и физиологических...» (25), даже с учетом включения в ее предмет социальных явлений, что должно быть предметом исследований по определению Конта «социальной физики». Отмечая несогласие с принципиальными положениями позитивизма О. Конта, нельзя не отдать должное тому, что он первый ввел в научный оборот термин «социология» и заложил основы новой научной дисциплины, которая названа этим термином. Однако это не меняет обшей оценки теоретических изысканий этого обществоведа, которая сводится к тому, что эти изыскания, есть ничто иное, как попытка превратить философию из фундаментально мировоззренческой науки в науку точную, а по существу - в придаток естественно-научных дисциплин. Что же касается полезности, то представляется не просто сомнительным, а явно ошибочным ожидать от философии чего-то полезного, в случае её отказа от рассмотрения общефилософских и, в частности, метафизических проблем и вопросов. Напротив, растворение философии в естественно-научных дисциплинах, отказ в праве существования в ее классическом статусе, в котором метафизика является ее важнейшей и неотъемлемой частью, наносит ущерб не только философии как науке, но и как общественно значимого института. Последнее особенно важно с позиций современных проблем существования человеческой цивилизации, включая такие, которые представляют реальную угрозу ее бытию. Процесс противостояния человечества Стихии во всех ее формах требует от философии не только осмысления и зрелого научного подхода в анализе его состояния и факторов развития, но и определенной социальной ответственности за все, что происходит в этой сфере.
О. Конт наряду с тем, что, занимал радикально негативное отношение к метафизике, теологии, если и не страдал манией величия, то определенно преувеличивал свой вклад в науку. Об этом свидетельствует, например, следующее его утверждение: «Изучая, таким образом, весь ход развития человеческого ума в различных областях его деятельности от его первоначального проявления до наших дней, я, как мне кажется, открыл великий основной закон, которому это развитие в силу неизменной необходимости подчинено и который может быть твердо установлен либо путем рациональных доказательств, доставляемых познанием нашего организма, либо  посредством исторических данных, извлекаемых при внимательном изучении прошлого. Этот закон заключается в том, что каждая из наших главных концепций, каждая отрасль наших знаний последовательно проходит три различных теоретических состояния: состояние теологическое или фиктивное; состояние научное или позитивное». (26)   
Во-первых, очевидно, что не только одной жизни, но и жизни сотен специалистов не хватит, чтобы изучить «весь ход развития человеческого ума в различных областях его деятельности» от его (ума) «первоначального проявления». Во-вторых, до сих пор точно не установлено, когда, где и как произошло это «первоначальное проявление», наконец, в-третьих, если даже кто-то и открыл некий закон, то почему он «великий»? Что это за градация законов, и чем отличаются великие законы от невеликих? Да и можно ли называть законом то, что в этом качестве преподносит О. Конт? 
Непонятно также, почему «каждая наука», «каждая отрасль наших знаний» проходит указанные О. Контом три теоретических состояния. Можно назвать десятки наук, которые сформировались как научные дисциплины без какого-либо отношения к теологии или метафизике. В-четвертых, даже если взять в качестве примера такие древние, с точки зрения происхождения, науки как математика, физика, химия, то их «теологическое» или «метафизическое» состояние приходится, если следовать логике О. Конта, на тот период, когда они в «преднаучном» состоянии только рождались в недрах философии.      Но как только они стали тем, к чему можно было применить термин наука, либо, пользуясь терминологией О. Конта, «отрасль научного знания», никаких теологических, либо метафизических состояний они уже не проходили. Наконец, и это самое главное, теология и метафизика – это не состояния какой-либо науки, а в первом случае, учение и одновременно неотъемлемая часть общественного института, участвующего в возведении здания веры, религиозных основ развития человеческой цивилизации; во втором – важнейшая составная часть философии, изучающая самые общие, фундаментальные вопросы бытия, тесно связанные, в том числе, и с теологической проблематикой. С позиций Философии Противостояния зрелость, как и практическая ценность философии как науки состоит не в том, как далеко она отстоит от теологии и метафизики, а в том, насколько она отвечает требованиям и содействует сохранению устойчивого существования и развития человеческой цивилизации, противостояния тем вызовам, которые реально либо потенциально встают перед человечеством и угрожают ее бытийности. С этих позиций очевидно, что позитивизм, в его радикально негативном отношении к теологии и метафизике ослабляет поиск научно обоснованных решений, привлечение не только светских, но и религиозных организаций для принятия шагов, препятствующих неуправляемым процессам медленного (как в случае с тотальной деформацией окружающей среды, вызванной прежде всего действием антропогенных факторов) либо одномоментного уничтожения (в случае глобального конфликта с использованием накопленных арсеналов оружия массового поражения) человеческой цивилизации.
Как бы предвидя появление такого отношения к метафизике, какое демонстрируют некоторые представители позитивизма, неопозитивизма, материализма и ряда других направлений, Н. Кузанский ещё в XV веке писал: «Гордые, самонадеянные мудрецы, в собственных глазах полагавшиеся на свой разум, в надменной заносчивости считавшие себя равными всевышнему, замахнувшиеся на божественное познание, - все они заблудились, потому что преградили себе путь к премудрости, решив, что в ней нет ничего неизмеримого их умом, обессилили в своем суемудрии, привязались к древу познания, не поняв древа жизни. И для философов, не почитавших Бога, не было иного конца, кроме гибели в своем тщеславии».(27)
Действительно, исключая метафизику, а вместе с ней и проблематику первой философии, «мудрецы в собственных глазах» наивно полагают, что достигнутый и перспективный уровень научно-технического прогресса, самоутверждение светских органов управления и культуры достаточно для решения социальных проблем современного общества, его стабильного и успешного существования. Шельмуя метафизику, теологию, институт религии и связанные с ними ценности, ставшие достоянием человечества, эти носители «надменной заносчивости», провозгласили наступление эры новой системы ценностей, в основе которой эгоцентризм, консьюмеризм, корыстные интересы либо индивидуума, либо узких прослоек общества, а также правящих элит отдельных государств. Например, Л. Фейербах, который считал, что «началом философии является не Бог, не абсолют, не бытие в качестве предиката абсолюта или идеи, - началом философии является конечное, определенное, реальное» (28), в своей этике назидал: «Первая твоя обязанность заключается в том, чтобы сделать счастливым самого себя. Если ты сам счастлив, то ты сделаешь счастливыми и других. Счастливый может видеть только счастливых кругом себя». (29) Это глубочайшее заблуждение, в той или иной интерпретации кочующее из века в век, не находит должного неприятия и в наше время. Между тем такая система ценностей, ставящая на первое место личное благополучие и счастье, а, следовательно, как производные – и меркантильность, корысть, погоню за максимальной прибылью и др. подобные ориентиры, является двигателем наращивания арсеналов оружия массового поражения (ОМП), дальнейшей деградации природной среды обитания, кризиса традиционных духовных основ общественного бытия, что в совокупности ведет человечество к гибели.
Эмпиризм, позитивизм, прагматизм, материализм, другие философские школы, представители которых предлагают ограничить предмет философии  наличным бытием, не выходить за пределы опытного знания, исходят из того постулата, что кроме «физики» ничего нет, а метафизическая проблематика не более чем праздное любопытство, не имеющее практического значения, «фантастическая философия» по определению Ф. Бэкона. Однако метафизическая проблематика, хотя и отодвинута усилиями указанных выше философских школ на периферию гносеологии, тем не менее, постоянно присутствует в философских дискуссиях. Показательно, что тот же Ф. Бэкон, негативно относясь к метафизической тематике, например, к вопросу об «абстрактной материи», вместе с тем постоянно возвращается к ним. В частности, говоря о происхождении материи, он приводит следующие варианты: «Во-первых, что материя создана из ничего. Во-вторых, что развитие системы Вселенной произошло во славу Всемогущего, а не так, что будто материя сама развилась из хаоса до настоящего строения. В-третьих, что это строение (до грехопадения) было наилучшим из тех, которые материя (как она была создана) была способна принять. Но это были учения, до которых прежние системы философии не могли подняться. ...Поэтому в этих вопросах мы должны держаться учения религии и твердо стоять на этом». (30)  То, что сознание имеет дело только с опытом и не может выйти за его пределы, как считали представители эмпиризма и их последователи в других философских направлениях, отнюдь не может исключать наличие того, что лежит за пределами возможностей нашего разума, сознания.
Исключение метафизики, вынесение ее за скобки философской науки было бы оправданным, если бы сторонники такого подхода дали исчерпывающие ответы на исконно метафизические вопросы и тем самым продемонстрировали абсолютные возможности нашего разума в отличии от Н.Кузанского, И.Канта и целого ряда других выдающихся философов, которые подвергли сомнению эти возможности. Однако дать такие ответы наука не в состоянии ни сейчас, ни в будущем, сколь отдаленным бы оно ни было.
В качестве иллюстрации, ограничусь вопросом, споры вокруг которого не прекращаются до настоящего времени не только в философской среде, но и среди представителей точных наук.
Речь пойдет о бесконечности. Выдающийся немецкий математик Давид Гильберт так отзывался о бесконечном: «С давних пор ни одна проблема не волновала так глубоко человеческий дух, как проблема бесконечного; ни одна идея не влияла на разум так возбуждающе и плодотворно, как идея бесконечного; но, вместе с тем, ни одно понятие не нуждается так остро в разъяснении, как нуждается в нем бесконечное». (31)
Аристотель, рассматривая бесконечность (в его терминологии «беспредельное»), ввел понятия актуальной и потенциальной бесконечности.  «А о беспредельном, пустом и другом тому подобном говорят как о возможном и действительном... беспредельное же существует в возможности не в том смысле, что оно когда-то будет существовать отдельно в действительности, оно таково лишь для познания. Из того, что делению нет конца, следует, что действительность [у беспредельного] имеется в возможности, но не следует, что беспредельное существует отдельно». (32) Потенциальную бесконечность Аристотель понимал как процесс в том смысле, что против наибольшего числа всегда имеется возможность положить число больше данного, а против наименьшего – меньше данного. Таким образом у Аристотеля, как, впрочем, и многих других философов, стоящих у истоков философии, проблема бесконечности как таковой не нашла своего решения, а лишь выведена за пределы категориального анализа.
Качественно новый подход к пониманию бесконечности формируется по мере утверждения христианства. Познание бесконечности предстает как «...познание вечной и бесконечной сущности бога...». (33) Наиболее глубоко этот подход к пониманию сущности бесконечности присутствует в трудах Николая Кузанского. В частности, в работе «Апология ученого незнания» он пишет: [«Господи боже, помощник ищущих тебя»] «Поднимаясь высоко, насколько могу, я вижу тебя бесконечностью, неприступной, непостижимой, несказанной, неразмножимой и невидимой. Приступающий к тебе должен поэтому возвыситься над всяким пределом и концом, над всем конечным». (34) Абсолютная бесконечность у этого философа и крупного религиозного деятеля – это сам Бог. При этом, по его мнению, «понимать бесконечность – значит постигать непостижимое». Такая двойственность прослеживается на протяжении всего творческого осмысления этим философом понятия абсолютной бесконечности. С одной стороны, он пишет: «Я вижу, что ты, господь бог мой и крепость немощных, есть сама бесконечность...». (35) С другой, - «...бесконечность есть все так, что и ничто из всего! Бесконечности не подходит никакое имя: у всякого имени может быть противоположное, а у бесконечности, неименуемой, ничего противоположного быть не может. Бесконечность даже не целое, ведь целому противополагается часть; не может быть и частью; бесконечность и не велика и не мала, и вообще она не есть ничто из всего, что можно назвать на небе или на земле: бесконечность над всем этим». (36)
Таким образом, как теолог, христианский деятель, придавая качественную определенность абсолютной бесконечности в ее божественной ипостаси, Николай Кузанский одновременно, как философ, указывает на невозможность ее познания. Главное, подчеркивая трансцендентную сущность бесконечности, философ признает реальность этой метафизической категории и того, что стоит за ней, познание которой находится вне рациональных возможностей человека.
Дж. Бруно, на философские взгляды которого оказали большое влияние труды Николая Кузанского, под бесконечным понимал «безмерное пространство, лоно которого содержит все, эфирная область, в которой все пробегает и движется. В нем – бесчисленные звезды, созвездия, шары, солнца и земли, чувственно воспринимаемые; разумом мы заключаем о бесконечном количестве других». (37) Рассматривая эфир как вместилище бесчисленных миров, Дж. Бруно задается вопросом о существовании других обитаемых миров подобно нашему. По его мнению, существует бесчисленное множество миров подобных нашему и даже более великолепных, чем тот, в котором живем мы. Однако в  такой, близкой к материалистической точке зрения на бесконечность, Дж. Бруно вносит пантеистический аспект. В частности, об этом свидетельствует следующее его высказывание. «Поэтому... ввиду бесчисленных степеней совершенства, в которых разворачивается в телесном виде божественное бестелесное превосходство, должны быть бесчисленные индивидуумы, каковы эти громадные живые существа (одно из которых эта земля, божественная мать, которая родила и питает нас и примет обратно), и для содержания этих бесчисленных миров требуется бесконечное пространство». (38)               
Однако принципиально в познании сущности абсолютной бесконечности позиция Дж. Бруно во многом совпадает с той, которой придерживался Николай Кузанский и прежде всего в том, что познавать ее означает «постигать непостижимое». Так, например, он пишет: «Мы можем легче утверждать, что бесконечное пространство подобно этому, которое мы видим, чем утверждать, что оно таково, что мы не можем представить себе ни примера его, ни подобия, ни размеров; и не можем вообразить себе его каким-либо способом, который не разрушил бы самого себя».(39)
Декарт также не избежал некоторых противоречий в метафизическом подходе к пониманию бесконечного. Так в «Началах философии» он отмечает: «…мы никогда не станем вступать в споры о бесконечном, тем боле что нелепо было бы нам, существам конечным, пытаться определить что-либо относительно бесконечного и полагать ему границы, стараясь постичь его».(40)  По сути тем самым он отказывает человеческим возможностям познать бесконечность и отправляет ее в область неопределенного. Вместе с тем, указывая на невозможность «…представить, сколько звезд, чтобы бог не мог создать их еще больше, то их число мы предположим неопределенным.., а не бесконечным или беспредельным, чтобы название «бесконечный» сохранить для одного бога, столь же потому, что в нем одном мы не видим никаких пределов его совершенствам, сколь и потому, что знаем твердо, что их и не может быть...».(41)  Декарт тем самым, как и Николай Кузанский, увязывает бесконечность с Богом. Причем, божественная определенность у него превалирует над другими определениями этой категории. В частности, в своей работе «Метафизические размышления» он пишет: «...понятие бесконечного в некотором роде первичнее во мне, чем понятие конечного, то есть понятие бога первее понятия меня самого...». (42)
Агностики в вопросе о бесконечности, как правило, подтверждают свой философский статус. «Общепризнанно, - пишет, например, Юм, - что способности ума ограничены и никогда не могут достигнуть полного и адекватного представления о бесконечности: даже если бы это и не было общепризнанно, это стало бы достаточно очевидным из самого простого наблюдения и опыта». (43)
И. Кант к вопросу о бесконечном подходит с нескольких сторон. Во-первых, он выступает с позиций, близких к тем, которых придерживался Аристотель, признававший потенциальную (в возможности) и отрицавший актуальную (как действительность).  «Бесконечна та величина, - пишет Кант, - больше которой (т.е. больше определенного множества содержащихся в ней данных единиц) невозможна никакая другая величина. Но никакое множество не может быть наибольшим, так как ко всякому множеству можно прибавить ещё одну или несколько единиц. Следовательно, невозможна никакая бесконечная данная величина, стало быть, невозможен  (если иметь в виду прошедший ряд и протяжение) и бесконечный мир; значит, мир ограничен во времени и пространстве».(44)
В другом месте своей «Критики чистого разума» И. Кант еще более определенно говорит о существовании потенциальной бесконечности в том же понимании, которое мы находим у Аристотеля: «Истинное (трансцендентальное) понятие бесконечности заключается в том, что последовательный синтез единицы при измерении количества никогда не может быть закончен».(45) Следует однако отметить, что в отличие от Аристотеля, отрицавшего бесконечность как нечто действительное, И. Кант на основании приведенного выше определения делает вывод о том, что «...вечность действительных следующих друг за другом состояний не может пройти до данного (настоящего) момента времени, следовательно, мир должен иметь начало».(46) Аристотель, таким образом, отрицая беспредельное применительно к действительному, был более последователен в этом вопросе, чем И. Кант.
Во-вторых, в противоречии со своей же позицией, что «мир должен иметь начало» (см. выше), - что является констатацией существования мира как такового, как наличного бытия, а не только как «...представления, которое они (вещи наличного бытия – авт.) в нас производят, воздействуя на наши чувства».(47) И. Кант, вместе с тем, утверждает, что «...так как мир вовсе не существует сам по себе (независимо от регрессивного ряда моих представлений), то он не существует никак само по себе бесконечное целое, ни как само по себе конечное целое. Он существует только в эмпирическом регрессе ряда явлений и сам по себе не встречается». (48) Таким образом, И. Кант, в отличие от Аристотеля, не признает как абсолютную бесконечность, так и абсолютное конечное. 
Наконец, в-третьих, И. Кант, вслед за Николаем Кузанским, признает принципиальную невозможность познания абсолютной бесконечности, так он утверждает, что «...мир (в своей целокупности) не дан мне никаким созерцанием, стало быть, и величина его не дана до регресса. Поэтому о величине мира самой по себе нельзя ничего сказать...» (49).
Для Г. Фихте абсолютная бесконечность идентична абсолютности самого «Я». «Поскольку Я абсолютно, - пишет он, - оно бесконечно и неограниченно. Все, что существует, полагается им; и чего оно не полагает, того нет вовсе (для него самого, вне же его нет ничего)». (50) Вместе с тем, Г. Фихте, как и И. Кант, не преминул подчеркнуть, ее определенность и недоступность для познания. «От конечного нет пути в бесконечность; зато, - пишет он в работе «Очерк особенностей наукоучения по отношению к теоретической способности», - наоборот, можно от неопределенной и недоступной определению бесконечности прийти посредством способности определения к конечному». (51)
Переход от абсолютной бесконечности к конечному, т.е. к наличному бытию – еще один дискуссионный и открытый вопрос. Так, например, Ф. Шеллинг в этом вопросе занял прямо противоположную позицию, нежели Г. Фихте. «Философия, - пишет он в работе «Философские письма о догматизме и критицизме», - действительно не может перейти от бесконечного к конечному, но может совершить обратное – перейти от конечного к бесконечному». (52) Однако, спустя восемь лет, он изменил свою позицию в этом вопросе. В работе «О конструкции философии» он утверждает, что не только бесконечное не может прийти к конечному, «...ибо, чтобы достигнуть конечного, оно должно было бы выйти из самого себя, другими словами, оно должно было бы не быть бесконечным. Столь же немыслимо, однако, что конечное может прийти к бесконечному; ибо оно нигде не может быть до него и есть вообще нечто лишь в тождественности с бесконечным».(53) На мой взгляд эта позиция более логична и последовательна: если бесконечность, чтобы прийти к конечному, должно как бы выйти из себя, перестав таким образом находиться в статусе бесконечного как такового, то и конечное на пути в бесконечность также должно поменять свой статус конечного на бесконечное.
 Гегель, как и Кант, рассматривает бесконечность в нескольких отношениях. Одно из них связано с т.н. «…дурной бесконечностью, основанной на бесконечной делимости времени, материи, деятельности и т.д.». (54)
К «дурной бесконечности» Гегель относит также перманентный переход одного конечного (вещи, любой единицы наличного бытия) в другое: «Нечто становится неким другим, но другое само есть некое нечто; оно, следовательно, само в свою очередь становится неким другим и т.д. до бесконечности. Эта бесконечность, - пишет он в работе «Наука логики», - есть дурная, или отрицательная, бесконечность, так как она есть не что иное, как отрицание конечного, которое, однако, снова возникает и , следовательно, не снимается…».  (55) 
Такая точка зрения мало чем отличается от той, которой придерживался Аристотель в интерпретации им потенциальной («бесконечность в возможности») бесконечности. Однако в отличие от Аристотеля, Гегель вводит понятие «истинной бесконечности» (другое определение – «качественная бесконечность»). «Истинная бесконечность, - по его мнению, - это рефлексия в себя, и разум рассматривает не мир во времени, а мир в его сущности и понятии». (56)
Экспликативно следующее определение Гегеля о сущности истинной бесконечности: «Бесконечная же рефлексия состоит в том, что я соотношусь уже не с чем-то другим, а с самим собой, являюсь своим собственным предметом. Это чистое соотношение с самим собой и есть Я, корень самой бесконечной сущности». (57) И еще более конкретно он развивает эту мысль: «...в бесконечном, определенном в себе,  реальность не может не соответствовать понятию – это идея, единство субъекта и объекта».(58)
Таким образом, бесконечность как отрицание конечного характеризуется как дурная; истинная же бесконечность по Гегелю есть рефлексия в себя, абстрактное понятие разума, «…полная абстракция от всего, что конечно».(59) Причем, в его понимании, «…истинное же есть в себе бесконечное, которое не может быть выражено и осознанно посредством конечного».(60) Вместе с тем, в работе «Философия религии», представляя  «…логически – разумное понятие первого абстрактного определения бога и религии».(61) Гегель, в отличии от приведенной выше позиции, утверждает, что «...бесконечное – это аффирмация снимающей самое себя конечности, отрицание отрицания…». (62) Более того, в той же работе он обосновывает тезис о том, что бесконечное конечно. Это обоснование строится на том, что «...бытие, будучи непосредственным и в то же время отличным от определения бесконечного, вместе с тем уже определено как конечное... Но такое определение конечности бытия, впрочем, сразу же проясняется в той взаимосвязи, в каковой находится здесь бытие. Ибо бесконечное, разрешаясь к бытию, определяет себя тем самым иным самого себя, а иное бесконечного – это и есть вообще конечное».  (63)
Ещё одно отношение, в котором Гегель рассматривает бесконечность, также связано с его философско-теологической концепцией и прежде всего с такими понятиями, как душа, дух. Говоря о жизни, как о субъективном и живом, как всеобщей жизни, он вместе с тем утверждает, что последняя есть нечто субъективное – «…душа – определение единого «нуса», все располагающего, всем управляющего, все организующего».(64) Придерживаясь той же схемы, что и в случае с прогрессией конечного в нечто, в бесконечное, а также в подтверждение своего тезиса о том, что «в конечном истины нет», он в качестве «истинной формы» приводит положение о том, что «...истина конечного духа есть бесконечный дух».(65)
Приведенные выше теоретические положения Гегеля мало что дают для ответа на вопрос о сущности абсолютной бесконечности и не имеют принципиальных отличий от тех, которые излагали Платон, Аристотель, философы более поздних эпох, некоторые из которых приведены выше. В его выводах, даже не беря во внимание отдельные расхождения и противоречия, нельзя найти исчерпывающий ответ о природе и метафизической сущности бесконечности. Все, что можно обнаружить – новые формулировки, уточнения, переосмысление апорийности бесконечности в – себе, не дают законченной философской экспликации этой категории. Вместе с тем, Гегель не уходит от сути вопроса, делает попытку обосновать тезис о том, что «бесконечность есть», ищет связь между «истинной бесконечностью» и конечным, наличным бытием и абсолютным, бесконечным духом и субъективной душой. Все это представляет интерес для философии противостояния в той части, где мы отстаиваем позиции метафизики, как базисной части всей науки философии, имеющей как теоретическое, так и прикладное значение.   
Интересный подход к теме актуальной бесконечности содержится в работе Б. Больцано «Парадоксы бесконечного». Свое принципиальное отношение к ней он выразил уже тем, что в преамбуле к этой работе поместил известное выражение Г.В. Лейбница: «Я в такой мере стою за актуальную бесконечность, что не только не допускаю, что природа боится ее, как обыкновенно выражаются, но и признаю, что природа всюду являет именно такую бесконечность, чтобы лучше отметить совершенство своего Творца».(66) Во-первых, он заложил основы теории множеств (наряду с Ф. Гауссом, Л. Дирихле, Р. Дедекинда и др.), которая получила свой законченный вид в работах Георга Кантора. Причем, не только своими определениями множеств (многообразий) и их соотнесением с актуальной бесконечностью, но и тем, что впоследствии стало именоваться мощностью множества. «Мы не могли не заметить уже в примерах бесконечного, приведенных до сих пор, - пишет Больцано в указанной выше работе, - что не следует считать равными между собой все бесконечные многообразия в отношении и их множественности. Напротив того, некоторые из них больше, другие меньше, т.е. одно многообразие может заключать в себе другое, как часть (или, наоборот, может само составлять часть другого)». (67)
Во-вторых, Б. Больцано более чем за тридцать лет до выхода статей Г. Кантора «Основы общего учения о многообразиях» предвосхитил появление различных парадоксов, связанных с теорией множеств, в частности, парадоксов Бурали-Форти, Рассела и др. Так он пишет: « Первая и самая обширная наука, в области которой мы встречаем парадоксы бесконечного, это, как нам показали уже некоторые примеры, есть общее учение о величинах... Уже само понятие исчисления бесчисленности, я признаю это, кажется заключающим в себе противоречие. Действительно, исчислить – значит пытаться определить с помощью чисел. Но, как же возможно пытаться определить с помощью чисел бесконечное, то бесконечное, которое, по нашему собственному определению, должно представлять из себя нечто, состоящее из бесконечно многих частей, т.е. такое многообразие, которое больше всякого числа, и которое, поэтому, не может быть определено никаким числом»? (68)
В-третьих, Б. Больцано рассуждая о бесконечных многообразиях в математике и вскрывая парадоксальность различных подходов, говорит также о релятивности времени и пространства, которые «представляют в высшей степени важный ряд бесконечно больших величин, которые также еще не принадлежат к области реального, хотя и могут определять реальное». (69) Отказывая времени и пространству в реальном бытии вне наличного бытия  (так как они «… не представляют из себя ни субстанции, ни свойств субстанций» (70), он вместе с тем утверждает, что […]»Множество простых вещей или точек, из которых состоит время и пространство, бесконечно. [...]  Точно также бесконечно и количество точек пространства между любыми двумя точками пространства «а» и «б», как бы близко не стояли друг от друга эти две точки».(71) Но, несмотря на противоречивость этих положений, Б. Больцано считает ее снятой указанием именно на релятивность времени и пространства, в частности тем, что «ни время, ни пространство, а потому также ни простые части времени, ни простые части пространства не представляют ничего действительного, и что поэтому не сообразно говорить о конечном множестве их как существующих в действительности».(72)
Актуальную же бесконечность или, как он выражается, «в самой области действительного» Б. Больцано связывает с Богом. «Кто только пришел к чрезвычайно важному убеждению (с помощью ли ряда заключений из истин, касающихся чистых понятий или другим каким-либо образом), - пишет он, - что существует Бог, существо, не имеющее причины своего бытия ни в каком другом существе и вследствие этого, все- совершенное, ... тот принимает уже этим самым, что есть существо бесконечное не в одном только отношении, в своем ведении, в своей воле, в своем внешнем воздействии, т.е. могуществе, такое существо, которое бесконечно много знает (совокупность всех истин), бесконечно много желает (сумму всего в себе возможного добра) и все, чего только хочет, силою внешнего воздействия осуществляет в действительности. Из этого последнего свойства Бога вытекает дальнейшее следствие, что кроме него существуют существа, созданные, которые мы называем в противоположность ему, существами конечными, в которых, однако, можно усмотреть нечто бесконечное». (73)
Таким образом, Больцано, вплотную подойдя к проблеме ранжирования бесконечных множеств (многообразий), создав определенный научный задел появления общей теории множеств, но по отношению к актуальной бесконечности твердо придерживался теологической модели, увязывая ее с Богом и рассматривая «существа конечные, включая человека, имеющие божественную причину своего бытия и только через эту причинность в них и усматривается актуальная бесконечность.
Г. Кантор высоко ценил положения Больцано о бесконечном и, в частности, отмечал, что «Больцано, быть может, единственный автор, который до некоторой степени оперирует собственно бесконечными числами». (74)
Как и Больцано, Кантор не сомневался в существовании актуальной бесконечности, но предложил ее рассматривать в трех основных отношениях: 1) как абсолютное, воплощенное в Боге («in Deo extramundano aeterno omnipotenti sive natura naturante»), 2) имеющее место в реальности, тварном мире («in concreto seu in natura naturata») и 3) «в форме трансфинитных чисел, или в еще более общей форме трансфинитных порядковых типов». (75)
Существование актуальной бесконечности в природной реальности, Кантор аргументирует следующим образом: «…никогда нельзя будет отрицать существование бесконечного, сохраняя в то же время существование конечного. Отрицая одно, мы должны отбросить и другое. Но куда мы пришли бы, следуя этим путем»?(76) Кроме того, существование актуальной бесконечности в этом отношении Кантор связывает с тем, что «оно обнаруживается в зависимом сотворенном мире». (77) Что касается трансфинитной формы актуальной бесконечности, согласно Кантору,  ее существование подтверждается постольку, «...поскольку мышление может постигнуть его in abstracto как математическую величину, число или порядковый тип».(78)
Определяющую роль в создании Кантором общей теории множеств сыграло введение и разработка им таких понятий, как мощность бесконечного множества, точечные множества, предельная точка множества, трансфинитные числа для исчисления упорядоченных бесконечных множеств, n-кратно упорядоченное множество и др.
Теорию множеств Кантора можно рассматривать, как попытку средствами математики раскрыть природу актуальной бесконечности. Подтверждением этому является то, что для ее создателя она является не просто научно-математической концепцией, но и работой, имеющей философско-метафизическое и даже теологическое значение.
В метафизическом отношении Кантор стремился опровергнуть укоренившуюся  с древних времен философскую позицию, признававшую потенциальную бесконечность и категорическое неприятие актуальной (качественной) бесконечности, «бесконечного в действительности» в терминологии Аристотеля.
Кроме того, Кантор был убежден, что его теория множеств может представлять интерес для теологии, и что сама эта теория ему ниспослана Богом. Об убежденности Кантора в том, что в основе теории множеств лежит божественное начало и что понятия этой теории происходят «от его (Бога – авт.) всеблагости и величия к необходимости фактически последовавшего сотворения трансфинитного»(79), говорит его переписка с теологом и ведущим философом Ватиканского Совета кардиналом Францелино.
В частности, в одном из ответных писем Кантору кардинал Францелино отмечает: «В Вашем любезном письме ко мне Вы говорите сначала правильно (предполагая, что Ваше понятие трансфинитного не только безукоризненно религиозно, но и истинно, о чем я не берусь судить), что одно доказательство вытекает из понятия бога и умозаключение делается прежде всего из высочайшего совершенства божеского существа к возможности сотворения обычного трансфинитного. В предположении, что Ваше актуальное трансфинитное не содержит в себе никакого противоречия, Ваше заключение о возможности сотворения трансфинитного из понятия всемогущества вполне правильно». (80)
Философской и теологической направленности теории множеств Кантор придерживался и после того, как обнаружилась ее противоречивость и парадоксальность, о чем говорилось выше. В непростых условиях, связанных с острыми дискуссиями как вокруг самой теории, так и в связи с публикацией парадоксов Бурали-Форти, Рассела и др., проблемами со здоровьем, Кантор отстаивал право своей теории на существование не только в качестве нового, революционного направления в математике, но и определенного прорыва в осмыслении актуальной бесконечности в ее высшем, абсолютном отношении. Парадоксальность же своей теории он связывал не с ошибками ее теоретических и научно-математических положений, а с попытками экстраполировать ее на бесконечное в абсолютном, божественном уровне, который не досягаем для человеческого разума, лежит за пределами его возможностей. «Абсолютное, - считает Кантор, - подчиняется другим правилам, нежели трансфинитное, - правилам, которые мы даже не можем сформулировать, потому что не можем их познать».(81)   
Теория множеств, получившая свой законченный  вид в статьях Кантора, опубликованных в период с 1872 по 1897 гг., оказала большое влияние на развитие математики не только конца 19-го, но и 20-го века. Она сыграла большую роль в становлении и развитии таких направлений, как дескриптивная теория множеств, общая топология, функциональный анализ и ряда других. Встает вопрос, означает ли это то, что данное новое направление в математике, позволяющее оперировать с бесконечными множествами, трансфинитными числами приблизило возможности человеческого разума в познании абсолютной бесконечности, т.е. в ее высшей метафизической ипостаси? Основатель теории множеств на этот вопрос, как следует из приведенной выше цитаты, дает, казалось бы, однозначно отрицательный ответ. Но в таком случае его позиция входит в противоречие с его верой в безграничные возможности человеческого разума. Действительно, с одной стороны он считает, что оперирование с трансфинитными числами расширяет возможности человека в познании «бесконечных модусов».  «...если окажется, что рассудок в состоянии также в известном смысле определить и отличать друг от друга  бесконечные, т.е. сверхконечные числа, - пишет Кантор, - то или словам «конечный рассудок» придется придать расширенное значение, так что из них нельзя будет извлечь вышеуказанного заключения, или же придется приписать человеческому рассудку в известных отношениях предикат «бесконечный»,  что, по моему мнению, единственно правильно».(82) И еще более определенно в подтверждение этой его позиции говорит следующая цитата из его «Основ общего учения о многообразиях»: «В частности, я защищаю то воззрение, что человеческий рассудок обладает безграничными способностями к постепенному образованию целых числовых классов, которые находятся в определенном отношении к бесконечным модусам и мощности которых все больше и больше».(83) С этих позиций Кантор критикует Канта за его скепсис по отношению к возможностям человеческого разума познать актуальную бесконечность, что способствует, по его мнению,  дискредитации этих возможностей.
С другой стороны, Кантор неоднократно подчеркивал принципиальное отличие между абсолютно бесконечным и трансфинитным. Если рассмотрение первого «...и определение того, что можно сказать о нем человеческому уму, принадлежит спекулятивной теологии, - считает Кантор, - то вопросы, связанные с трансфинитным, относятся главным образом к области метафизики и математики».(84),  чем, по его словам, он и занимается. Здесь, на мой взгляд, автор теории множеств несколько преувеличивает значение математического подхода к исследованию трансфинитных чисел, относя его к области метафизики, преследуя очевидно, свои субъективные теологические воззрения. Канторовский подход к абсолютной бесконечности практически полностью совпадает с тем, который имелся у Больцано, т.е. имеет теологическую основу. «... истинное бесконечное или абсолютное, - пишет Кантор, заключающееся в боге, не допускает никакого определения. Что касается последнего пункта, то я, само собой разумеется, вполне согласен с ним, ибо положение: «оmnes determinato est negatio» не подлежит для меня никакому сомнению». (85)
Таким образом, теория множеств Кантора, являясь неким прорывом в математическом исследовании бесконечных множеств, тем не менее, ни на шаг не приближает к познанию абсолютной бесконечности. Поэтому слова французского математика и философа 17-го века Блеза Паскаля: «Мы знаем, что существует бесконечное, но нам непонятна его природа»(86) остаются актуальными, несмотря на появление теории множеств и ее развитие вплоть до наших дней.
Весьма определенно относительно связи между теорией множеств и абсолютной бесконечности высказался чешский математик П. Вопенка: «Теория множеств, - считает он, - усилия которой были направлены на актуализацию потенциальной бесконечности, оказалась неспособной потенциальность устранить, а  только смогла переместить ее в более высокую сферу».(87)
Однако, отмечая факт того, что Кантору не удалось с помощью своей теории множеств реализовать свое стремление приблизить решение проблемы познания природы, абсолютной бесконечности в ее метафизической сущности, следует, тем не менее, отметить его убежденность в существовании бесконечного в этом статусе, усматривая его божественное происхождение и метафизическое содержание.
По мере того, как позитивистские философские концепции, взращенные на почве скептицизма, агностицизма и получившие подпитку со стороны критической философии и атеистического материализма, завоевали лидирующие позиции в академических философских кругах, интерес к категориям метафизики, включая такую категорию, как абсолютная бесконечность, сходит на нет.   
Во взглядах на бесконечное среди представителей точных наук также все более отчетливо проявляется влияние позитивизма. Если теория множеств Кантора как бы имела философско-метафизическую оболочку в вопросе об актуальной бесконечности, то, например, в работах такого крупного математика XX века, как Гильберт, эта оболочка полностью отсутствует и уступит место, если так можно выразиться, позитивистско-реалистическим математическим основоположениям. «Наш общий вывод таков, - пишет Гильберт в своей «Не совсем наивной теории множеств»: - в реализованном виде бесконечное не встречается нигде. Его нет в природе, и оно также недопустимо и в качестве основы нашего разумного мышления... Оперирование с бесконечным может быть сделано надежным только через конечное. Роль, которая остается здесь за бесконечным,  это скорее роль всего лишь идеи...». (88)   
Гильберт хорошо понимал значение раскрытия сущности абсолютной бесконечности и отмечал, что оно «…далеко выходит за пределы узких интересов специальных наук и что, более того, оно стало необходимым для чести самого человеческого разума».(89) Тем не менее он был скептически категоричен в понимании бесконечного, считал, что поскольку оно «…лишено наглядного – а без детального анализа и вообще какого бы то ни было  смысла. Ведь повсюду существуют лишь конечные вещи. Не существует ни бесконечной скорости, ни бесконечно быстро распространяющейся силы или действия». (90)               
По его мнению, даже Вселенная имеет конечную протяженность, и он был убежден в том, что «…когда-нибудь астрономы смогут нам сказать, сколько километров мировое пространство имеет в длину, высоту и ширину».(90), а сама бесконечность «…представляет собой чудовищную абстракцию».(91)
Таким образом, этот в чистом виде позитивистский подход отбрасывает наше понимание мира на более чем два тысячелетия назад, когда среди родоначальников философии существовало представление о Вселенной, как о своего рода вместилище. Пожалуй, с одним главным отличием: если древние связывали наличное бытие в пределах такого вместилища с божественной силой, то в представлении Гильберта (а в этом представлении он опирается на якобы имеющиеся научные данные), «реально существующие ныне состояния материи и на Земле, и во Вселенной отнюдь не случайны и не произвольны, а вытекают из физических законов». (92)
Такой подход, по мнению Гильберта, позволяет современной науке решать «ряд принципиальных вопросов: она в частности делает беспредметными кантовские антиномии, связанные с пространством и безграничной делимостью, а стало быть, и снимает возникающие в связи с ними трудности». Возможно, под «трудностями» Гильберт имеет в виду парадоксы, сопровождавшие наивную теорию множеств, а заодно и апории Зенона Элейского, в основе которых лежит представление о безграничной делимости – но это лишь мое предположение. Такой своеобразный позитивистский трюк – лучшее решение сложной проблемы – это провозгласить ее отсутствие. Изъяли проблему, и нет проблемы.
Интересная деталь. Критикуя Канта, выводя за рамки научного подхода ряд его важнейших положений, Гильберт вместе с тем приводит цитату Канта о том, что «в каждой отдельной естественной науке настоящей науки столько, сколько в ней содержится математики»(93) и добавляет от себя: «без математики невозможны ни современная астрономия, ни физика; теоретические части этих двух наук напрямую раскрываются математикой».(94)
К вопросу о том, является ли математика критерием научности той или иной отрасли знания, я вернусь в конце данного раздела. Здесь же считаю необходимым обобщить представленные выше точки зрения на бесконечное и определить их отношение к метафизике.
Представленный выше экскурс в вопрос о бесконечном – лишь небольшая часть из того, что заслуживает внимания, но и ее, на мой взгляд, достаточно, чтобы определить основные направления, вокруг которых, образно говоря, «ломаются копья».
Первое. Отрицание бесконечного в принципе, выведение его за рамки научного знания, поскольку рассмотрение того, что связано с этим понятием, лишено «вообще какого бы то ни было смысла».
Второе. Существует потенциальная бесконечность, а бесконечность актуальная, абсолютная, «бесконечность в действительности», напротив, не существует.
Третье. Потенциальная бесконечность, как и актуальная бесконечность в форме трансфинитных множеств существует и поддается математическому, логическому оперированию. Что касается абсолютной бесконечности, то она воплощена в Боге и ее познание, по словам Спинозы, это «познание вечной и бесконечной сущности бога». (95)
Четвертое. Признается потенциальная бесконечность, бесконечное же в его абсолютной форме, как категория метафизики находится за границами всякого опыта, либо априорных возможностей человеческого разума.
Если не брать во внимание потенциальную форму бесконечного, бесконечное в возможности, как его определил Аристотель, а именно как возможность к тому или иному числу (или множеству) как бы велико, либо мало оно бы ни было прибавить либо вычесть еще одно или несколько чисел (либо множеств), которую признают подавляющее большинство представителей научного мира (с определенными оговорками, уточнениями, конечно), то в вопросе об абсолютной форме бесконечного перечень принципиальных позиций сократится до трех: во-первых, это позиция, при которой отрицается данная форма бесконечного; во-вторых, это признание того, что абсолютная форма бесконечного существует, но человеку неизвестна ее природа. Сторонники этой точки зрения считают, что познание бесконечного находится за пределами априорных возможностей разума либо всякого опыта; в-третьих, существование абсолютной бесконечности признается как воплощенной в Боге, а ее познание сопряжено с верой в его вечную и бесконечную сущность.
Первая позиция по существу является уходом от вопроса о метафизической сущности бесконечного. Причем, как правило, это делается на том основании, что бесконечное лишено наглядного и что повсюду существуют лишь конечные вещи.  Эта позиция характерна для большинства представителей позитивизма во всех его формах, а также для многих представителей точных наук.               
Две другие позиции признают существование абсолютной бесконечности и в связи с этим имеют важнейшее метафизическое значение. В свое время  Кант писал: «Я не могу, следовательно, даже допустить существование Бога, свободы и бессмертия для целей практического применения разума, если не отниму у спекулятивного разума также его притязаний на трансцендентные знания, так как, добиваясь этих знаний, разум должен воспользоваться такими основоположениями, которые будучи в действительности приложимы только к предметам возможного опыта, все же применяются к тому, что не может быть предметом опыта... Поэтому мне пришлось ограничить (aufheben) знание, чтобы освободить место вере».(96) Однако представляется, что «освободить место вере» означает не столько констатировать неспособность априорно-эмпирических возможностей человека познать трансцендентное, о чем на протяжении длительной истории философии говорили до Канта многие философы, сколько показать несостоятельность тех, кто, напротив, возводит в абсолют наличное бытие и спекулятивные возможности человеческого разума, утверждая, что последние есть истина и вне их нет и не может быть  ничего, тем самым закрывая человечеству дверь в храм веры.
Именно такую задачу я ставил перед собой, рассматривая в качестве примера различные подходы к актуальной бесконечности как одной из категорий метафизики.
Как было показано выше, несостоятельность позитивистско-материалистического подхода состоит в том, что абсолютизируя наличное бытие и рассматривая его как бесконечное множество конечных объектов, процессов, явлений, они вместе с тем отрицают актуальную бесконечность, бесконечность в действительности. Причем, сознавая кричащую противоречивость такого подхода, они, вместо признания его теоретической несостоятельности, выводят актуальную бесконечность (как, впрочем, и другие категории метафизики) за рамки научного рассмотрения как спекулятивные и не имеющие практического значения.
Эта позиция представляется весьма уязвимой, если не сказать – несостоятельной. Поскольку ее сторонники признают конечное, наличное бытие, и при этом лишают права на существование бесконечного то, следуя элементарной логике, они тем самым ограничивают бытие некими рамками, за которыми с необходимостью ничего не должно быть, т.е. имеется некое ничто. Отсюда вытекают вопросы: какова природа этого «ничто»; как могло из «ничто» возникнуть нечто конечное, наличное бытие? Именно по той причине, что ответы на эти вопросы отсутствуют и нет никакой надежды на то, что их можно получить в будущем, данная позиция  и определяется как отказ ее сторонников от рассмотрения сути вопроса об актуальной бесконечности в ее метафизической форме.               
Что касается тех представителей точных наук, которые позволяют себе высказывать отрицательные суждения о существовании Бога, загробной жизни, целесообразности следования морально-этическим нормам, вытекающих из религиозных постулатов на том основании, что в процессе, например, квантовых экспериментов, они не обнаружили «частицу духа» либо потому, что «…ученые произвели над людьми десятки тысяч самых невероятных экспериментов, заглянули в каждый уголок их сердца и в каждую извилину мозга, но не обнаружили и намёка на волшебную искру. Нет ни одного научного свидетельства в пользу того, что Homo Sapiens наделен душой».(97)
Оставляя в стороне их претензии на вездесущность и истину в последней инстанции, отмечу, что процент верующих среди представителей этих наук на порядок выше, чем среди философов, социологов и других гуманитариев. Однако их вера далека от традиционной. Например, одни из них верят в то, что до т.н. Большого взрыва плотность и температура вещества в состоянии космической сингулярности были бесконечными, а размеры Вселенной равнялись нулю. Другие не менее сильно верят в то, что до Большого взрыва Вселенная была сжата в точку, в которой помещалось несколько триллионов галактик размером с нашу. Вера одних утверждает, что Вселенная возникла из ничего, точнее, из области, где отсутствуют материя, пространство и время посредством «квантовых флуктуаций»  (Стивен Хокинг, Лоуренс Краусе и др.). Вера других основана на представлении о том, что вселенные возникают от взрыва «сингулярности» в пределах черных дыр. Авторы т.н. теории струн (квантовой теории гравитации,  теории безонных струн , теории суперструн и др.) верят в существование многочисленных измерений  (от десяти и более) – параллельных квантовых вселенных, обнаружить присутствие которых «рядом» мы не в состоянии из-за того, что в настоящее время наши технологии слишком примитивны.
Есть немало сторонников веры в существование кротовых нор – туннелей между двумя точками пространства, через которые можно перемещаться на неограниченные расстояния, включая параллельные вселенные.
Все это я называю верой, своего рода технологической религией, поскольку человечество ни сейчас, ни в самом отдаленном будущем не в состоянии экспериментально получить бесконечную плотность или бесконечную температуру вещества или даже расчетных планковских значений, равных соответственно 10-32К и 10-33г/см3. Ни физика, ни математика, ни какая-либо другая точная наука не в состоянии сказать что-либо определенное о том, что было до т.н. Большого взрыва, существуют ли другие Вселенные. У современной науки нет четкого представления даже о структуре нашей Вселенной. По данным, полученным на основе наблюдений космической обсерватории «Планк» и обобщенным на основе космологической модели Лямбда – СДМ, наша Вселенная в тех ее границах, которые наблюдаются сейчас, состоит из обычной (барионной) материи (на 4,9%), темной материи (на 26,8%) и темной энергии (на 68,3%). При этом вывод о самом существовании темной  материи и темной энергии сделан хоть и на согласующихся, но, тем не менее, косвенных признаках поведения астрофизических тел и создаваемых ими гравитационных эффектов.
 В последние годы появляются все больше теорий, в которых предпринимаются попытки обосновать наличие астрофизических объектов, содержащих «антивещество» и «отрицательное вещество». Таким образом, научные представления о строении нашей Вселенной не более чем ученые верования. То же самое можно сказать и о возможности путешествия за пределы нашей галактики или даже в ее центр. Например, подсчитано, что, даже двигаясь со скоростью, близкой к скорости света (99,9%), для того, чтобы добраться до центра нашей галактики, имя которой Млечный путь, потребовалось бы лететь 30 тысяч лет, а до ближайшей нашей другой галактики – 2,5 миллиона лет. Что касается края наблюдаемой сейчас Вселенной, то путь до него занял бы более 46,5 миллиардов лет.
Появление различных теорий больших и малых взаимодействий, наличия четвертого пространственного и пятого «свернутого» измерения, что якобы объясняет волновое движение света в т.н. «пустом пространстве» - автором этой концепции является немецкий физик Теодор Калуца,  «Стандартной модели» в области субатомной физики, теории струн, мультивселенной и др. лишь демонстрируют бессилие человека со всем его научным инструментарием ответить на вопросы, поставленные еще философами древности о первооснове и первопричине бытия, природе бесконечного и т.п. Технологичная вера – это все что остается в «сухом остатке» таких теорий. Здесь уместно привести слова Митио Каку – автора таких работ, как «Физика невозможного» (2008), «Уравнение Бога» (2021): «Очевидно, наша Вселенная по многим параметрам находится в «зоне жизни»; очень многое в ней «точно подобрано» для того, чтобы жизнь могла зародиться и существовать. Поэтому нам придется сделать вывод либо о существовании некоего Бога, который намеренно позаботился о том, чтобы наша Вселенная получилась такая, какая надо, либо о существовании миллиардов параллельных вселенных, многие из которых мертвы. Как сказал Фримен Дайсон, «Вселенная, похоже, заранее знала, что мы появимся» (98).
Несколько столетий представители естественнонаучных дисциплин искренне верили в незыблемость и всеобщность элементарной геометрии (Евклидова геометрия). Однако прошло время, и появилась неевклидова геометрия Лобачевского, которая описала те свойства физического пространства, которые нельзя описать в рамках элементарной геометрии. Ньютоновская теория тяготения также была непререкаемым культом представителей ученого сообщества. Но, спустя несколько столетий, были обнаружены отклонения от этой теории в астрономии, которые нашли объяснение в общей теории относительности Альберта Эйнштейна. Показательно, что этот гениальный ученый верил в объективную реальность, называл себя агностиком и придерживался ньютоновского взгляда на мир в его единственном измерении. Вместе с тем успешное продвижение квантовой теории, о чем он писал еще в письмах физику Максу Борну, все дальше отодвигают его мечту и веру создать «теорию всего».
Символично, что многие из фундаментальных положений, которых придерживался Эйнштейн в теоретической физике, поставлены под сомнение в том институте, в котором он работал с 1933 по 1955 год, т.е. более двадцати лет. Так недавно вышла статья директора Института перспективных исследований в Принстоне (Institute for Advanced Study of Princeton, New Jersey US) профессора, автора ряда работ по типологической теории струн Роберта Дийкграафа (Robertus Dijkgraaf), носящая название «Законов физики не существует». В этой статье он ставит под сомнение возможность нахождения законов, описывающих в почти бесконечной сети слабых взаимодействий, состоящих из альтернативных версий наличной реальности. Речь идет о мультивселенной, существование которой в корне противоречит представлениям автора общей теории относительности.
Однако надо отдать должное Эйнштейну, который, отрицая веру в персонифицированного Бога, «который хлопочет о судьбах людей», вместе с тем был негативно категоричен к фанатично ориентированным атеистам, «которые в своей обиде на традиционный опиум для народа» не могут услышать «музыку сфер».(99) В книге «Мир, каким его вижу...» он писал: «Знание о существовании чего-то, во что мы не можем проникнуть, раскрывается для нас невероятно продуманным и восхитительно красивым, при этом доступным для нашего разума только в своих элементарных формах. Знания этого и эмоции возникают истинно религиозные, и в этом смысле я глубоко верующий человек». (100)  Это еще раз подтверждает наш вывод о том, что среди представителей точных наук вера, технологическая религия занимает  важное место.
Я убежден, что вера настоящих и будущих эйнштейнов, несмотря на полный или частичный разрыв многих их теорий с действительностью, парадоксальность, а иногда абсурдность выводов, невозможность их экспериментального подтверждения на практике, не станет слабее. Они и дальше будут верить в существование мультивселенной, в то, что измеряется миллиардами световых лет, триллионами галактик, бесконечными параметрами плотности вещества и его температуры. При этом многие из них по-прежнему будут не замечать того, что находится рядом и является неотъемлемой частью их собственной жизни, а также жизни их близких, того общества, частью которого они являются: богатейшего духовного мира, реальности духовной субстанции, одухотворенного пространственно-временного континуума. Поскольку последние являются проявлением того начала, которое в метафизике определяется такой категорией, как абсолютный дух, рассчитывать на то, что ряды позитивистов, тех представителей точных наук, которые не признают либо выступают против метафизики в принципе, будут редеть, не приходится. 
В подтверждение сказанного выше можно привести слова К. Ясперса о том, что «катастрофичное обеднение в области духовной жизни, человечности, любви... будто самый дух втягивается в технический процесс... Отсюда и поразительная ограниченность  многих естественников вне их специальной области, беспомощность стольких техников за пределами их непосредственных задач, которые для них, но отнюдь не сами по себе, являются столь важными; отсюда и скрытая неудовлетворенность, господствующая в этом, все более теряющем всякую человечность, мире».(102)
Действительно, духовный мир, Вселенная духа не подчиняются законам физики, не поддаются постулатам, теоремам и формулам математики, их нельзя обнаружить путем квантовых или других экспериментов. Но они присутствуют в таланте художников, писателей, музыкантов, скульпторов и архитекторов, находят отражение в их произведениях во славу человеческого духа. Духовный мир лежит в основе гуманитарных, благотворительных программ, воспитания новых поколений рода человеческого, в вере монахов и их духовном подвиге во спасение наших грешных душ, в любви отцов и матерей к своим чадам и еще во многом, что каждый из нас встречает на своем жизненном пути.    
Игнорируя всю историю метафизики, ее взгляд на мировоззрение, включая связь с теологическими подходами в обосновании духовно-нравственных основ общественного бытия, что они оставляют человеку, человечеству в качестве ценностных ориентиров? Это хорошо известно и весьма подробно описано в работах философов позитивистско-материалистической направленности, некоторые из них приведены выше: воспитание сверхчеловека, всевозможные земные блага для избранных и сильных мира сего, культ золотого тельца, формирование потребительской модели общественного развития, утопические проекты построения коммунизма и т.п.
Не составляет большого труда определить, в чьих интересах представители этих «философских» направлений продвигают и весьма успешно, такой набор таких «ценностей»: это, прежде всего, в интересах правящих элит и связанного с ними финансово-промышленного и торгового олигархата, разного рода преступных кланов, других узких деструктивных прослоек общества. Если культурно-нравственные ценности, основанные в том числе на богатейшем философском наследии, классической метафизике, не подрывающей, а, напротив, утверждающей правомерность теологическо-религиозного видения и определения сущности мироздания, способствовали появлению высочайших гуманитарно-нравственных стандартов и духовных ориентиров общественного бытия, шедевров архитектуры, искусства, литературы, различных благотворительных фондов и общественных организаций, то позитивистско-материалистический подход, который превалирует сегодня в академических кругах и на основании которого строится политика современного либерализма во многих, т.н. высокоразвитых странах, прямо или косвенно содействовал и содействует разного рода революциям с их тяжелейшими последствиями для народов стран, охваченных этим бедствием, началу мировых войн и военных конфликтов за природные ресурсы, территории, рынки сбыта, передел влияния на мировой арене между правящими элитами и олигархическими структурами, культурной и духовной деградацией отдельных слоев общества.
Заявления о никчемности метафизики, ее смерти, о том, что её место на свалке истории вместе со всем арсеналом категорий первой философии  не так безобидны, как может показаться. С точки зрения Философии Противостояния цена, которую человечество может заплатить за следование позитивистско-материалистическим концепциям в практике общественной жизни – плачевный конец нашей цивилизации в силу неспособности ее противостоять с отмеченным выше арсеналом «ценностей»  как природной, так и рукотворной Стихии своего бытия.
Недоступность категорий метафизики рассудочно-эмпирическим возможностям человека можно образно сравнить с обитателями морских глубин, которые хорошо приспособились к существованию на глубине, но не способны подняться на поверхность моря, вокруг него и т.д. Да, эти обитатели подводного мира при определенных обстоятельствах могут воспринимать, ощущать отражение солнечных лучей, волнение моря, течения и т.п. явления. Но эти восприятия будут лишь отголосками того мира, который недоступен их сенсорным и другим физиологическим возможностям.
Так называемый научно-технический прогресс, в основе которого лежат великие открытия представителей точных наук, создает лишь иллюзию безграничных возможностей человека. Сознавая это, тем не менее, можно понять тех ученых, которые свято верят в беспредельность человеческого разума, следуя постулатам своей технологической религии.
Иное отношение вызывают те, кто на потребу дня, представляясь популяризаторами большой науки, относят себя к когорте неопозитивистов, новых материалистов и других подобных течений, ведут открытую борьбу с метафизикой, теологией, церковью. Их книги выходят огромными тиражами по всему миру, они получают различные гранты, награды, солидные гонорары. Вот лишь некоторые из таких работ, названия которых говорят сами за себя: «Конец веры. Религия, террор и будущее Разума», «Бог как иллюзия», «Бог не любовь. Как религия все отравляет», «Бог: неудачная гипотеза».
Главный посыл обществу, который можно найти  в этих и аналогичных публикациях, состоит в том, что 1) Бог – не более, чем фантазия и вера в Него, как и сам институт религии, не имеют под собой метафизического основания и 2) вера в Бога, религия – это зло, и поэтому свою задачу авторы данных публикаций видят в том, чтобы помочь современному обществу освободиться от этого зла, а заодно и от теологии, метафизики, всего того, что мешает отправить веру в Бога на свалку истории.
Оппонировать новому поколению атеистов, богоборцев, неопозитивистов, материалистов по поводу первого лишено всякого смысла, поскольку Создатель не предоставил человеку способности физического восприятия своего бытия. Наличное бытие человека относительно и его соприкосновение с абсолютом, к которому несомненно относится Бог в его религиозной персонификации и абсолютный дух, абсолютное бытие, духовная субстанция, как категории метафизики, может происходить только через веру и никак иначе. Служители культа, теологи, философы в состоянии представить лишь косвенные свидетельства присутствия в нашем мире божественного как субстанциональной основы духовно-нравственной и культурной надстройки общественного бытия. Точно так и физики, представители других точных наук не могут продемонстрировать антивселенную, возможность путешествия через квантовые норы в другие вселенные и миры, получить вещество такой плотности, при взрыве которого могли бы образоваться миллиарды галактик и т.п. чудеса физического мира.
В отличие от традиционных мировых религий, технологическая религия не несет человечеству каких-либо духовно-нравственных ориентиров. Если величайшим посылом веры в Бога является любовь в ее христианском понимании как венец ее духовно-нравственной составляющей, то к технологической вере такое понятие неприложимо. Поэтому в этом отношении она бесплодна и ограничена научным эгоизмом представителей точных научных дисциплин.
Однако, при определённых условиях, технологическая религия из фактора позитивного прогресса способна превратиться в зло. Во-первых, ученые без веры в Бога и опоры на самые высокие духовно-нравственные постулаты вольно или невольно своими фундаментальными открытиями либо прикладными исследованиями прямо или опосредованно работают на актуализацию социальной Стихии, участвуя, в частности, в создании новых, более разрушительных видов оружия массового поражения и средств их доставки до целей. Во-вторых, многие представители точных наук являлись и являются сторонниками и ярыми проводниками идей позитивизма и богоборческих концепций, что мешает консолидации усилий общества в решении проблем противостояния тенденциям развития различных угроз существованию человечества.       
Что касается второго, то представляется не просто важным, но необходимым обратить внимание на несостоятельность и некорректность если не всех, то значительной части положений в указанных выше публикациях. Вот, что пишет, например, Сэм Харрис, предрекая конец веры: «Мы настолько усовершенствовали технику военного искусства, что теперь религиозные различия, а потому и религиозные представления стали угрозой нашему выживанию, поскольку наши близкие сегодня могут пользоваться химическим, биологическим и ядерным оружием. Это, несомненно, означает, что нам пора покончить с нашим легковерием. Слова «Бог» или «Аллах» должны занять то же место, что и слова «Аполлон» или «Ваал», - иначе они разрушат мир».
Хочется спросить автора, разве Первая и Вторая мировые, самые разрушительные  войны, которые среди прочего открыли эру использования ядерного, химического и  биологического оружия, являются продуктами мировых религий? Может, напротив,  элиты стран, развязавшие эти войны, принимавшие решения, которые привели к катастрофическим последствиям для всего мира ( а, как известно,  основные причины войн имеют экономические, геополитические, но только не религиозные корни), были недостаточно верующими и далеки в своих действиях от Заповедей Господних и тех духовных основ, на которых стоит институт веры? Сейчас, как и в прежние эпохи, вооруженные конфликты и революции, социальные катаклизмы – суть проявления борьбы за природные ресурсы, рынки сбыта, геополитический статус. Имеют место и межконфессиональные конфликты, но их масштабы несоизмеримы с теми, которые связаны со светской жизнью как раз вопреки религиозным канонам. Церковные постулаты, совокупность высоких ценностно-нормативных религиозных установок, содержащихся в Священных писаниях, заповедях, обрядах, символах, прошедших через сито тысячелетней истории человечества во многом определяют общественное бытие, способствуют социальной стабильности и гуманизации человеческого общежития. Поэтому реальная угроза нашей цивилизации в эпоху наличия и распространения оружия массового поражения исходит не от тех, кто верует в Бога, а от тех, чьи усилия направлены на подрыв института религии, снижение его авторитета и роли в мире, нивелирование высоких этических стандартов жизни, основанных не на материальных, а на духовных ценностях.
Что касается радикальных религиозных течений, сект, появляющихся и исчезающих, не выдержав испытаний временем, то они зачастую паразитируют на имеющих место экономическом и социальном неравенстве в мире, нескрываемой эксплуатации высокоразвитыми странами природных и людских ресурсов стран т.н. третьего мира, религиозной и общей неграмотности населения последних.
  Большая ложь, которая буквально пронизывает все содержание книг антирелигиозной и антиметафизической направленности, маскирует социальный заказ на подобные произведения. Их появление, на мой взгляд, есть ничто иное,  как следование тренду современного буржуазного общества, приносящее авторам немалые доходы.
Действительно, обществу потребления религия не нужна. Она мешает делу формирования и воспроизводства нового поколения, которое не задумывалось бы о бренности бытия и причинах колоссального социально-экономического неравенства в современном мире, было бы толерантно к нетрадиционным семейным узам и половой ориентации, искажению исторических фактов и переписыванию истории в угоду корыстным запросам олигархических элит и связанных с ними структур управления, лоббированию нового этапа гонки вооружений, приносящей огромные доходы тем, кто стоит во главе частных компаний ВПК высокоразвитых стран.
Здесь уместно снова вернуться к вопросу о том, противостоит ли наша цивилизация тем вызовам и угрозам, которые во весь рост встают перед ней  с таким набором ценностных ориентиров, которые настойчиво навязываются ей псевдо научным сообществом, стоящим на радикально антирелигиозных и антиметафизических позициях. Мое мнение однозначно отрицательное. Ни математика, как мерило научности, ни какие-либо другие точные науки в этом статусе, ни потребительская модель современного общества не в состоянии сохранить положительный баланс между общественным бытием и Стихией в ее природной, социальной и духовной ипостаси. Только глубокий научный анализ проблем противостояния существующим угрозам на методологической основе Философии   Противостояния, информирование общественности о том, какие из них  переходят в фазу актуализации, принимаемых мерах в целях купирования угроз, разворот как светских, так и религиозных институтов в сторону решения текущих и перспективных проблем в этой сфере могут подарить цивилизации надежду на продление ее бытийности на нашей планете.



    Глава 2. Сущностная дихотомия философских категорий. Стихия – категория в системе Первой философии и философии наличного бытия.


                «Тело вещей до тех пор нерушимо, пока не
                столкнется с силой, которая их сочетанье
                способна разрушить» (1)
                Лукреций Кар.

     Предмет философии, структуру философского знания, категории и понятия этой науки в онтологическом и гносеологическом отношениях, на мой взгляд, необходимо поделить на две принципиально отличные друг от друга части, связанные между собой, но находящиеся как бы в двух плоскостях, уровнях научного подхода. Первая – исследует различные аспекты абсолютного, безусловного, того, что, например, в аристотелевской «Первой философии» характеризуется как «самостоятельно существующее и неподвижное», в средневековой схоластике именуется трансценденциями (лат. Transcendentalia) в части, где речь идет о предельно общих философских категориях, Н. Кузанский называл «абсолютным максимумом», «чтойностью всех чтойностей», И. Кант – априорно трансцендентным в противоположность эмпирическому, апостериорному, К. Янус – трансценденцией, которая вписывается в предметы и выражается человеком в некотором понятном для него уровне. 
     Вторая – исследует проблемы наличного бытия, связей и отношений между объектами, процессами и явлениями материального, социального и духовного мира. Эта сфера (плоскость, уровень) философии релятивного. Принцип размежевания двух частей философии предполагает ответ на вопрос, существует ли предмет ее исследования в пространстве, времени и движении, применимы ли к нему эти понятия? Например, о бесконечности (абсолютной, «актуальной», «бесконечности в действительности») бессмысленно утверждать, что она существует в пространстве, времени и движении, в каком бы качестве и формах последние ни трактовались, поскольку противное утверждение означало бы наличие пространственно-временных границ или движения относительно чего-либо, что само по себе противоречит исходному постулату о том, что бесконечное потому и бесконечно, что ничем не ограничено и безусловно.
     Напротив, наличное бытие во всех формах и качествах, независимо от того, относится ли оно к материальной, социальной, духовной сфере, либо к их сочетаниям существует не иначе как в пространстве, времени и движении, которые имманентно присущи им и являются атрибутами наличного бытия как данного нам в ощущениях, познаваемого эмпирически, так и того, данность которого может быть получена в перспективе апостериори, либо познана путем интеллектуально-рассудочной деятельности.
     Первая философия рассматривает такое предельно абстрактное нечто, находящееся вне пространственно-временного континуума и движения, которое стоит за такими категориями и понятиями как абсолют, субстанция, абсолютный дух, абсолютное бытие, абсолютное сознание, абсолютная бесконечность и др., которые проходят через всю историю философии. Она изучает проблемы соотношения бесконечного и конечного, абсолютного и относительного, единого и многообразно-предметного, абсолютной идеи, Бога и духовно-культурной надстройки общества.
     Вторая же философия сосредоточена на наиболее общих проблемах природной, социальной и духовной среды существования общества, цивилизации, всего того, что имманентно существует в пространстве, времени и движении, к чему применимы понятия и категории качества, количества, формы, содержания и др.
     Во многих философских системах объекты, процессы и явления наличного бытия рассматриваются в качестве акциденций (Аристотель, Кант, Фихте и др.), модусов (Декарт, Гоббс, Спиноза и др.). видимости (нем. «Schein» в философии Гегеля) как проявление абсолютного, безусловного, субстанционального через относительное, конечное. Проблема в том, что каким бы не были достижения в научной сфере, как бы далеко и глубоко они не простирались, человек ни на йоту не продвинулся в осознании того, что стоит за абсолютными категориями метафизики.
     Означает ли это, что философия должна исключить понятия и категории первой философии? Именно это предлагали ряд представителей позитивизма, неопозитивизма, иррациональной философии, философии жизни и экзистенциализма, лингвистического направления и ряда других, которые в своих радикальных формах отказывают в праве на существование также и самой философии как науки. С позиций Философии Противостояния принятие такой позиции означало бы не просто ошибку, заблуждение, а преступление перед человечеством, последствия которого вполне предсказуемы – это был бы еще один шаг нашей цивилизации в направлении небытия. По моему убеждению, напротив, актуальность вопросов и проблем первой философии в условиях, когда человечество в силу растущих угроз экологического и военного характера, духовной деградации все ближе подходит к точке невозврата, за которой история человечества подойдет к своему концу, только возрастает.
     Стихию, как философскую категорию, также необходимо рассматривать в двух аспектах: как категорию первой философии, так и как категорию философии релятивного. В рамках первой философии Стихия – безусловна, бесконечна, абсолютна и стоит в ряду таких категорий как субстанция, материя, абсолютный дух и др. Она – трансцендентное единство материального, социального и духовного. Во философии наличного бытия эта категория позволяет исследовать конкретные проблемы объектов, процессов, явлений в их противостоянии тому, то угрожает их существованию.
     Как известно, родоначальники древнегреческой философии за первоначало бытия принимали определенные виды стихий. Так, у Фалеса в этом качестве выступала вода, у Анаксагора – воздух, у Гераклита – огонь. Эмпедокл первоначалом всего многообразия мира считал четыре вида стихий: огонь, воздух, землю и воду. Позднее концепция стихий развивалась Платоном, Аристотелем, другими философами древности, а также представителями натурфилософии Средневековья, Возрождения, Просвещения, Нового времени, более поздних эпох, вплоть до нашего времени. Причем зачастую данная концепция носила синтетический характер, когда при построении космологических и других натурфилософских теорий делались попытки совместить разные стихии с теологическими положениями.
     По существу те или иные виды стихий, принимаемые философами древности за первооснову бытия, праматерию, можно рассматривать как философские понятия или даже категории. Как справедливо отметил Ф. Гегель, «Фалесово положение, что вода есть абсолют или, как говорили древние, первоначало, представляет собою начало философии, так как в нем достигается сознание, что единое есть сущность, истинное, что лишь оно есть само по себе сущее» (2). Согласно Гегелю, возникновение философии как науки связано с достижением определенного уровня мышления, позволяющего не только сформулировать вопрос о сущности бытия, но и давать ответы на него за рамками мифологии или верований. В этом отношении стихии, рассматриваемые в качестве первоосновы бытия, несут элемент всеобщности, сущностных отношений действительности, что характерно для философских понятий и категорий.
     Всю историю философии можно рассматривать с позиций истории поиска, утверждения и развития категорий и понятий в целях раскрытия сущности бытия. Несмотря на то, что категориальный и понятийный аппарат этой науки локализован в рамках тех или иных философских систем или направлений, отдельные категории и понятия, переходя из одних теоретических построений в другие, как сохраняют определенную преемственность, так и получают новую жизнь, меняя свой первоначальный смысл, философское значение. Это в полной мере относится и к такой категории как Стихия. Если на заре становления философии в качестве первоосновы бытия выдвигались конкретные виды стихий, то в Философии Противостояния Стихия – предельно абстрактная философская категория, которая в рамках первой философии лишена какой-либо определенности.
     В философии наличного бытия Стихия, напротив, понятие, обозначающее вполне конкретную силу естественно-материального, социального или духовного качества, воздействие которой прямо либо опосредованно создает условия для таких структурных изменений в объекте, процессе, явлении, которые в конечном счете меняют их сущность, трансформируют в другое качество и их прежнее существование заканчивается по своему сущностному содержанию и форме.
     Стихия в Философии Противостояния в фундаментально-онтологическом отношении является исходной, не выводимой категорией. Однако, как справедливо отмечал М. Хайдеггер, «не выводимость чего-либо исходного не исключает однако многосложности конституативных для него бытийных черт» (3). Это в полной мере относится к категории «Стихия», которая по отношению к человеку экзистенциально приложима в единстве трех ее равноисходных сторон: природной, социальной и духовной.
     Следует также иметь в виду, что в реальности каждое сущее, находясь во взаимосвязи и взаимодействии с окружающим миром, одновременно является объектом и субъектом Стихии. Например, человек, человечество в целом в каждый отрезок времени в своей бытийности противостоят силам, выступающим по отношению к ним в качестве Стихии. Но и они сами выступают в качестве таковой силы по отношению к тому, что непосредственно, либо опосредованно испытывают сущностное воздействие с их стороны.
     Выстраивая систему категорий Философии Противостояния, нельзя обойти вопрос соотношения категории Стихия с другими категориями первой философии, например, с такой как субстанция. В рамках этого гносеологического уровня Субстанция, как и Стихия, представляют собой Абсолют и в таком понимании лишены какой-либо качественной определенности. Например, было бы ошибочно ставить равенство между субстанцией как таковой и, например, тем, что определяется такими понятиями, как природа, материальный, духовный мир, Вселенная и т.п. Все, что окружает нас и может быть чувственно либо умозрительно определено, существует объективно не есть Абсолют. В некоторых философских системах под субстанцией понимается абсолютный дух в определенной качественной форме. Но что бы не предпринималось в плане конкретно-сущностного определения субстанции, абсолютизации какого-либо качественного ее состояния, будь то материальной или духовной ее определенности, означает переход из того, что в моей философской системе определяется как первый, высший уровень философского подхода в уровень, который определен как релятивный.
     Строго говоря, субстанция, как и другие категории метафизики, характеризуемые как абсолютные, обладают одинаковой, если так можно сказать, семантической мощностью. В частности, не будут ошибочными такие утверждения: абсолютная Субстанция (абсолютная Материя, Дух, Бог, Стихия, Бытие и т.д.) – это абсолютная Бесконечность и, напротив, абсолютная Бесконечность – это абсолютная Субстанция (абсолютные Материя, Дух, Бог, Стихия, Бытие и т.д.). Однако метафизическая тождественность категорий первой философии не исключает принципиальных различий при их проецировании на категории и понятия, структуру и содержание систем второй философии. В силу этого разные философские категории метафизики позволяют на релятивном уровне философского осмысления действительности выстраивать такие научно-философские подходы, которые будут практически значимы, если не определять, то оказывать существенное влияние на ход общественного развития.
     При таком подходе не будет исключением и Философия Противостояния. Введение в категориальный аппарат первой философии такой категории как абсолютная Стихия преследует цель более полного и адекватного понимания структуры, содержания и направлений развития этой философской системы на ее релятивном уровне, где будут рассматриваться различные аспекты наличного бытия.
     При этом концептуально определяющим для меня являются не собственно гносеологическая составляющая как наука ради науки, а именно прикладная сторона Философии Противостояния, то, что можно получить «на выходе». А если говорить конкретно – содействие тому, что способствует адаптации и устойчивому развитию человеческой цивилизации в реалиях новой эпохи своего бытия, в которую оно вынуждено противостоять не только природной, но также социальной и духовной Стихии.
     В рамках философии релятивного, Стихия как философская категория, при ее наложении на действительность имеет три аспекта научного рассмотрения: естественно-природный, социальный и духовный (рис.1). Для сравнения, такую категорию как «материя» в рамках второй философии также можно рассматривать в трех аспектах, применительно к явлениям природы, социальным процессам и духовной стороне жизни общества. Только при таком подходе можно рассчитывать на позитивные результаты при выходе исследований проблемы на прикладной уровень.


     Природная        СТИСС----        Социальная               
                СТИХИЯ
                Духовная               

Рис.1. Триединая сущность Стихии по отношению к бытию
            человека, человечества.

     При философском рассмотрении исторического процесса с позиций Философии Противостояния Стихии мы с необходимостью вынуждены поделить всю историю человечества на две эпохи (см. «Сущностная периодизация Всемирной истории» настоящей работы) – эпоху противостояния только природной Стихии и эпоху, в которую человечество стало противостоять Стихии в ее сущностном максимуме – в единстве природного, социального и духовного начал.
     Между первой и второй эпохой длительный отрезок времени, в течение которого человек разумный прошел путь от дикого состояния до существа духовного и социального. На определенном этапе своего развития человечество становится способным произвести нечто, что, будучи отчужденным от него, способно стать силой, не менее грозной, чем силы природы. Это нечто есть оружие массового поражения, деформация окружающей среды по вине человечества в сочетании с деформацией духовной надстройки общества.
    Стихия в своем сущностном максимуме носит всеобщий характер, поскольку она угрожает бытийности всей цивилизации.
     Следует, однако, отметить, что в эпоху противостояния человечества только природной Стихии, последняя также носила всеобщий характер. Что касается Стихии социальной и Стихии духовной, то в ту эпоху – самый длительный период в истории человечества – они носили локальный статус, хотя и играли важную роль в жизни человечества. Так, например, не выдержав противостояния социальной и духовной Стихий перестали существовать Древняя Месопотамия, Древне-Индийская (Хараппская) цивилизация, Древний Египет, Крито-Минойская культура, Древняя Греция, Античный Рим и многие другие образования Древнего Мира. Однако Стихия в своем локальном статусе, несмотря на всю свою мощь, в прежние эпохи не в состоянии была привести к прекращению бытийности человеческой цивилизации. Что касается приведенных выше примеров исчезновения, точнее, бытийной трансформации некоторых субъектов исторического процесса, то изучение ролевой функции той или иной Стихии – предмет исследования исторической и других наук.
     В рамках локального статуса Стихию можно исследовать вплоть до личностного противостояния: каждый человек в своей частной бытийности, в каждый данный отрезок времени противостоит многочисленным факторам природного, социального либо духовного свойства, выступающим по отношению к нему в качестве Стихии. Это могут быть болезни, преступность, природные локальные катаклизмы, вооруженные конфликты, наркомания, потеря духовных основ жизни, ведущая к суицидам и бесконечное множество других ее явлений.

               
Глава 3. Противостояние как философская категория.


                «Всякая вещь, насколько от неё зависит,
                стремится пребывать в своем существовании
                (бытии) […]. Стремлении вещи пребывать
                в своем существовании есть не что иное,
                как действительная (актуальная) сущность
                самой вещи». (1)
                Б. Спиноза            

     Противостояние – суть категория соотнесения. Аристотель в работе «Категории» так определяет соотнесенное: «соотнесенным называется то, о чем говорят, что оно в связи с другим или находясь в каком-то ином отношении к другому (2).
     Противостояние есть такое соотнесение, которое направлено на сохранение сущностной определенности какого-либо объекта, процесса, явления. Поскольку все, что реально существует, вне зависимости в каком качестве и форме, оно выступает, осознанно, либо не осознанно стремится к сохранению своего бытия, не может находится вне какого-либо взаимодействия с тем, что его окружает (это в равной степени относится и к неживой природе, процессам, явлениям), то противостояние носит всеобщий характер и в этом качестве является философской категорией.
     В рамках первой философии противостояние вообще – трансцендентно, вне какой-либо качественной или пространственно-временной определенности. С точки зрения же релятивного подхода противостояние как неотъемлемая часть наличного бытия – философское понятие для обозначения перманентных процессов с различными фазовыми состояниями, переходами, динамикой, статикой, энергетикой, затрагивающих сущностную определенность того, в чем представлено это наличное бытие.
     По существу, для любого объекта, процесса, явления быть, существовать означает противостоять тем силам, которые так или иначе направлены на уничтожение бытийности того или иного объекта, процесса, явления. Противостоять Стихии означает самосохраниться, находиться в устойчивом сущностном состоянии, сохранить свое бытие на протяжении какого-либо времени в том или ином пространстве, качестве, форме, содержании. Поэтому противостояние – атрибут бытия и есть само бытие.
     «Бытие», «существование» - важнейшие философские понятия. Однако под каким бы углом мы не рассматривали их на уровне философии наличного бытия они лишь фиксируют сам факт наличия того или иного объекта, процесса, явления. Действительно, существовать, быть - это своего рода констатация факта и не более того. Из этих понятий ни прямо, ни косвенно невозможно выявить сущность явления бытия. Напротив, понятие «противостояние» всецело раскрывает сущностное содержание бытия объекта, процесса, явления. В этом понятии диалектически и философски ёмко представлена та « клеточка жизни», о которой так много говорилось на протяжении длительной истории науки. Существовать, быть – значит противостоять Стихии. Это понятие применимо к описанию объектов, процессов, явлений всех уровней бытия – от неживой природы до того, что принято называть растительным или животным миром, человеком, человеческой цивилизацией.
     Противостояние всегда есть действие и взаимодействие (осмысленное или механическое, явное или скрытое, материальное либо социальное, духовное), суть которого в самосохранении своей идентичности, «чтойности», как выражался Николай Кузанский.
     Для человека, человечества в целом противостояние имеет качественную и пространственно-временную определенность, соотнесенную с качественной и пространственно-временной определенностью Стихии, которая выступает по отношению к ним в единстве трех составляющих ее сущность – естественно-природной, социальной и духовной.
     На уровне релятивной философии, т.е. философии наличного бытия, противостояние является как предметом изучения философии, так и других обществоведческих, а также специальных, естественно-научных дисциплин. Те или иные конкретные проблемы противостояния человека, нашей цивилизации природной, социальной, духовной Стихии рассматриваются и исследуются обществом как целенаправленно, так и в силу неосознанно-инерционной деятельности в силу необходимости сохранения своей бытийности. С появлением моей философской системы противостояния появляется возможность, а можно сказать и необходимость, объединения разрозненных усилий общества в плане осознания, изучения и выработки практических мер по нейтрализации угроз как естественно-природной Стихии, так и не менее опасных ее проявлений социального и духовного свойства.
     Выше было отмечено, что в метафизическом отношении абсолютное противостояние трансцендентно, находится за пределами эмпирических или априорных возможностей человека. Именно в силу этого метафизика не только не исключает, но и теоретически обосновывает правомерность теологического подхода в рассмотрении того, что стоит за ее философскими категориями. Не может быть исключения и для такой категории как противостояние. Теология, институт веры вправе отсылать ее сущностную ипостась к тому, что именуется в этих общественных системах, как «Божья Воля», «Божье проведение» и др. Таким образом, в рассмотрении всех аспектов противостояния Стихии религиозные организации принимают равное участие наряду со светскими общественными институтами.
     Противостояние объективируется свойствами самой материи. Как известно, физика элементарных частиц исходит из того, что изначально каждая положительно заряженная частица соотнесена с частицей зараженной отрицательно. Почему так устроена физика элементарных частиц, каковы общие законы взаимодействия частиц со знаком плюс и минус, вещества и антивещества, материи и антиматерии – предмет исследования точных наук. Здесь важно подчеркнуть объективную дихотомию как на первичном, исходном, так и на макро уровнях, что конституирует противостояние, подчеркивает всеобщий характер этой категории.
     Кто-то может задать вопрос по поводу т.н. пустоты, точнее того, что может противостоять в пустом пространстве, в котором аксиоматично отсутствуют какие-либо элементы. Логичным был бы ответ, что пустота противостоит своей противоположности – непустоте. Однако такой ответ означал бы не просто уход от существа вопроса, но содержал бы принципиальную ошибку. Во-первых, если речь идет о наличном бытии, то в нем пустоты как таковой нет, она не существует. Какой бы уровень наличного бытия мы не рассматривали бы (микро, макро мир), такие понятия как «пустота». «абсолютный вакуум», «ничто» к нему не применимы, т.к. в противном случае мы должны были бы совместить бытие с небытием, относительное с абсолютным, допустить возникновение бытия из небытия, что неминуемо ведет к противоречию, совмещение того, что несовместимо в принципе. Например, физика элементарных частиц микромира исследует флуктуации и другие состояния. Поэтому представляется, что вопрос о т.н. пустом пространстве – это не вопрос о его сути, а вопрос возможностей науки исследования микромира и времени, когда эти возможности позволят наполнить, если так можно выразиться, то, что когда-то считалось пустотой.
     Во-вторых, что касается понятия абсолютной пустоты, как и абсолютного ничто, то это уровень первой философии, того, что определяется как трансцендентное.
     В философии наличного абсолютная пустота, как и абсолютное ничто и т.п. имеют место тогда, когда исчезает сам осознающий субъект, т.е. когда в результате процесса противостояния перестало существовать соотношение.
     Рассматривая противостояние как неотъемлемый элемент наличного бытия можно предложить следующую классификацию этого процесса:
     1) неосознанно-непосредственное. Субъекты противостояния: объекты неживой материи, растительный мир, примитивные живые организмы. Актуально на всех этапах существования наличного бытия;
     2) неосознанно-рефлекторное и инстинктивное. Субъекты противостояния: все представители живых организмов, обладающие нервной системой и использующие в качестве средств противостояния рефлексы и инстинкты;
     3). Осознанное инстинктивно-разумное, опосредованное унаследованным и приобретенным опытом противостояния естественно-природной Стихии. Субъекты противостояния: высокоразвитые представители животного мира, ведущие стадный образ жизни, способные к проявлению разумного начала в решении жизненно важных задач самосохранения, приспособления к меняющейся среде обитания, но не имеющие речевых навыков, не способные к изготовлению и использованию сложных вспомогательных средств;
     4) осознанно-разумное, опосредованное разумно-интеллектуальной деятельностью по изготовлению примитивных орудий труда и охоты, жилищ, использованию огня и речевых навыков, способных к существованию в видовых сообществах, основанных на сложившихся регламентах поведения и противостояния природной Стихии. Субъекты противостояния: представители семейства гоминид, отряда приматов. Человек разумный и близкие к  нему, но  вымершие виды;
     5) целенаправленное, индивидуально-коллективное опосредованное развитой речью, способностями и навыками создания и использования орудий труда, разделением обязанностей в видовой общности, использованием одомашненных животных, объединенных не только интересами выживания, но и зачатками духовной жизни (обрядностью, ритуалами, зачатками культуры). Субъекты противостояния: человек разумный, духовный  на ранних этапах развития;
     6) целенаправленное, опосредованное формированием иерархической системы управления внутри больших человеческих общностей, становлением государственных образований, обрядовых, культовых, культурных традиций. Субъекты противостояния: общество на этапе становления государств, религий, культур расширения географии жизни человеческой популяции;
     7) доиндустриально-общественное, опосредованное многочисленными государственными образованиями, развитой коммуникационной, торговой, производственной, военной инфраструктурой, научной деятельностью, наличием культурных и духовных традиций. Субъекты противостояния – человеческая цивилизация на этапе, больших географических открытий, освоения новых территорий, динамичного развития разнообразных производств, торговли, наук в доиндустриальную эпоху бытия;
     8) индустриально-общественное, опосредованное промышленной и научной революцией, развитой промышленностью и сельским хозяйством, транспортной инфраструктурой и средствами связи, многообразными формами государственной власти, наличием армий, оснащенных оружием большой поражающей силы, сформировавшимися мировыми религиями, культурными обычаями, традициями и устоявшимися духовно-нравственными ценностями. Это была последняя эпоха, когда наличное бытие противостояло только естественно-природной Стихии;
     9) постиндустриальное, многовекторное, опосредованное высокоразвитым общественным производством, основанным преимущественно на принципах рыночной экономики, чрезмерной эксплуатацией природных ресурсов, загрязнением окружающей среды, бурным ростом численности населения в мире, наличием у ряда стран различных видов ОМП, ослаблением влияния международных общественных организаций, мировых религий, традиционных культурных ценностей на разные стороны жизни общества, формированием социальной и духовной разновидностей Стихии, способных, при стечении определенных обстоятельств, привести к катастрофическим событиям планетарного масштаба подобно тем, которые имели место в истории планеты в связи с проявлением природной Стихии и которые приводили к массовым вымираниям видов (см. раздел: «Природная Стихия», настоящей работы). Субъекты противостояния: человеческая цивилизация на современном этапе ее развития, а также объекты, процессы и явления живой и неживой материи.
     Таким образом противостояние, являясь атрибутом наличного бытия, в своей диалектике проходит следующие этапы: от неосознанного и непосредственного, присущего всем объектам процессам, явлениям материального мира, к осознанному и опосредованному, что имманентно свойственно только живым организмам; от противостояния только природной Стихии к противостоянию также социальной и духовной Стихии, которые возникают и угрожают человечеству, всему сущему на Земле на определенном этапе развития человеческой цивилизации.
   
    


                Глава 4. Природная Стихия.
Природная Стихия, как категория второй философии обозначает объекты, процессы, явления, которые могут восприниматься нашими органами чувств, либо рассудком как непосредственно, так и опосредованно научной или другой практической деятельностью. Она охватывает микро- и макрокосмос, Землю и околоземное пространство, растительный и животный мир нашей планеты, ее недра, моря, океаны, другие объекты, физические, химические, биохимические и прочие процессы естественного происхождения. Природная Стихия носит всеобщий характер, поскольку любой объект, процесс, взятый сам по себе в каждый данный момент времени, соотнесен с чем-либо другим, воздействует на это другое нечто и так или иначе может выступать в качестве фактора самостоятельно либо в совокупности с другими силами способные уничтожить либо трансформировать это нечто в другое сущностное состояние.
По отношению к бытийности человека, человеческой цивилизации природная Стихия представляет интерес не только для философии, но и для естественнонаучных дисциплин. Она включает в себя всевозможные природные катаклизмы, связанные как с космическим пространством – падение крупных астероидов, комет, других космических объектов, способных привести к катастрофическим последствиям, так и с самой Землей, ее атмосферой, недрами, океанами, водными ресурсами (деформация защитного озонового слоя, масштабные землетрясения, извержения вулканов, климатические аномалии и др.).
Исторически именно природная Стихия была тем фактором, в противостоянии которому формировался человек, человеческое общество. Многие десятки тысячелетий человек был органично вписан в эко- и биосистемы нашей планеты, был слит с природой и являлся ее составной частью. Именно с противостоянием природной Стихии связан антропогенезис человека. В процессе этого противостояния он совершенствовал орудия труда, осваивал огонь, языковую и другие виды коммуникаций, переходил от естественно-природных к рукотворным типам жилья, развивал семейные, родовые, общинные, межобщинные и другие виды  общественных отношений. По прошествии длительного времени этот процесс привел к тому, что человек в меньшей степени стал зависеть от негативного воздействия природных факторов, к его обособлению и безопасному сосуществованию с другими представителями животного мира.
Большую роль в этом процессе и во всей последующей истории развития человечества стало изобретение плуга (с деревянным ножом, затем ножом с металлической  насадкой - лемехом, наконец, железным), колеса (первоначально использовавшегося в ручной мельнице для помола хлебных злаков, а через некоторое время - в повозках и колесницах), приручение и одомашнивание животных, ряда других важных факторов менявших  быт людей. В последующие эпохи с появлением паровой машины, локомотивов, автомобилей, ткацких станков, огнестрельного оружия, развитием наук, инженерии, сельского хозяйства, отраслей промышленного производства все чаще и чаще стало транслироваться убеждение, что человек – венец и властелин природы, что из противостояния и борьбы с ней он вышел победителем на все времена.
Действительно, в противостоянии природной Стихии, которая на ранних этапах становления и бытия Homo sapiens была заключена в окружающем его мире, особенно в конце Плейстоценовой эпохи, во времена ее последних покровных оледенений, человек сумел приспособиться и не только смог сохранить человеческую популяцию, но и приобрести тот физиологический, интеллектуальный, социально-коммуникационный потенциал и практический опыт, который обеспечил устойчивое развитие человеческой цивилизации в окружающем мире, относительную независимость ее от воздействия многих агрессивных факторов и катастроф.
Однако и по прошествие многих тысячелетий, несмотря на всю научно-техническую мощь современного общества, оно по-прежнему находится в состоянии актуального противостояния природной Стихии, хотя знает о ней несколько больше, чем на этапе своего становления.
Природная Стихия в отношении экосистем, растительного и животного мира в глобальном масштабе проявлялась и проявляется в планетарных катаклизмах, причиной которых является как внешнее, так и сугубо земные факторы. Последствия глобальных катастроф и все, связанные с ними эволюционные процессы на планете, стали предметом целенаправленных научных исследований сравнительно недавно. Если не брать во внимание самые ранние, зачастую мифологические представления о них  древнегреческих философов, а также китайских и европейских натуралистов эпохи Возрождения и XVII-XVIII веков, а вести отсчет от основоположника собственно палеонтологической науки и исторической геологии Ж. Кювье, то история этих исследований насчитывает немногим более двухсот лет.
За два столетия произошли кардинальные изменения в знании и представлениях о возрасте земли, ее происхождении и месте во Вселенной, возникновении жизни, геологических эпохах, эволюционных процессах и их связях с природной Стихией. В основе этих изменений лежит развитие технических средств и другого научного инструментария, которые ученые геологи и палеонтологи используют и которые могут позволить им проникнуть в глубь геологических эпох, земное и околоземное пространство.
С момента начала масштабных исследований глобальных катаклизмов, следы которых хранит наша планета, предпринимались многие попытки их систематизации, определения периодичности и закономерностей. Например, российский палеонтолог Д.Н. Соболев, автор теории биологического кризиса, эволюцию флоры и фауны связывал со сменяющими друг друга «волнами жизни», скачкообразность и периодичность которых вызвана геологическими катастрофами – вулканической активностью и горообразованием. Еще один ученый из России Б.Л. Личков сделал попытку объединить «перевороты» Ж. Кювье и «волны жизни» Д.Н. Соболева, выдвинув гипотезу о циклах горообразования, связав их с изменением скорости вращения Земли. Продолжительность циклов по его подсчетам составляет 60-70 млн. лет и, начиная с кембрия, их было в общей сложности шесть. Каждый цикл включает в себя три фазы: ледниковую, состояние равновесия (умеренную) и ксеротермическую. Начало цикла означало новую техническую диастрофу, которая вела к революционным сдвигам в органическом мире, порождая очередную волну жизни. В период фазы сложившегося равновесия, при постоянстве условий, благоприятном климате и обилии пищевых ресурсов органический мир развивался, постепенно снижая свое видообразование. В ксеротермической фазе, когда климат становился сухим, происходило сокращение запасов воды, пищи, что приводило к вымиранию животных, особенно «менее пластичных форм». (1)
Однако, несмотря на гигантский прогресс технических средств и методов геолого-палеонтологических исследований, большинство попыток систематизации и поиска закономерностей глобальных катастроф – проявлений природной Стихии – потерпели неудачу. Самым значительным же результатом можно считать сбор доказательной базы массовых вымираний видов на Земле, имевших место на протяжении последних нескольких сотен тысяч лет и их связях с природными катаклизмами планетарного масштаба. Причем открытия, сделанные в этой сфере, стали
возможны не только благодаря новой инструментальной базе исследований, но и вследствие резкого роста интереса к проблемам палеонтологии и исторической геологии со стороны научного сообщества и общественных организаций. Косвенным подтверждением этого служит, в частности, существенное увеличение количества научных публикаций, посвященных тематике природных катастроф и связанных с ними изменений экосистем и гибели видов растений и животных. Так, например, если на протяжении XIX и первой половины XX века по этой тематике выходило 1-5 публикаций в год, то к концу 80-х годов прошлого столетия их насчитывалось уже до 250, а в начале текущего века более 300 ежегодно. Дело в том, что в силу индустриальной деятельности человечества, роста его численности и ряда других факторов (СМ. раздел «Социальная Стихия» наст. работы) оно само стало причиной глобальной деформации экосистем и утраты биоразнообразия планеты. Это, в свою очередь, ставит под вопрос само существование нашей цивилизации, его способность противостоять грядущим природным и социальным катаклизмам.
Не случайно в последние годы ООН и другие авторитетные международные организации приняли целый ряд важных решений и целевых задач в сфере природоохранной деятельности, сохранения биоразнообразия планеты и устойчивого развития цивилизации. Выделяются значительные финансовые средства для их реализации, что стимулирует научный интерес к проблемам природных катаклизмов.
Нет сомнений в том, что в перспективе, если и не удастся выявить закономерности возникновения глобальных земных катастроф, то будут получены более надежные данные о времени, масштабах и, что особенно важно с точки зрения перспективы решения практических задач противостояния природной Стихии, причинах массовых вымираний в истории планеты.
В настоящее время значительная часть ученых придерживается концепции американских палеонтологов из Чикагского университета  Джека Сепкоски и Дэвида Раупа, согласно которой в период фанерозоя (последние 540 млн. лет) произошло пять массовых и еще как минимум двадцать крупных вымираний видов на планете в силу природных факторов, которые можно отнести к природной Стихии. Эти ученые конкретизировали определение термина «массовое вымирание» и разработали основные критерии отнесения того или иного события планетарного масштаба к числу
массовых вымираний видов.
Оставим специалистам анализ различий в подходах к таким явлениям, как утрата биоразнообразия в результате природных катаклизмов. С позиций Философии Противостояния нас, прежде всего, интересуют те причины, которые их вызывают, т.е. то, что может послужить основой: а) научного предсказания подобных явлений и б) принятия адекватных превентивных мер в целях нейтрализации природной Стихии.   
Причины значительной части массовых вымираний в силу того, что они происходили десятки, а самые ранние - иногда сотни тысяч лет назад, все еще находятся под покровом тайны времен и поэтому являются предметом научных дискуссий, а наиболее адекватный их статус  - научная гипотеза. Тем не менее, полученные на сегодняшний день данные позволяют классифицировать эти причины на внешние, происхождение которых выходит за пределы Земли, внутренние, связанные с процессами на нашей планете, и смешанные, когда внешние и внутренние факторы действуют одновременно и находятся во взаимосвязи и единстве.
В настоящее время наибольшее распространение получили следующие:
1.Глобальные изменения климата: оледенения, продолжительность которых исчисляется миллионами лет и приходящие им на смену потепления, которые при сочетании определенных обстоятельств, также могут представлять угрозу для биоты Земли.
2. Импактные события - падение на Землю крупных метеоритов, астероидов, комет и других космических объектов.
3. Повышение или понижение уровня Мирового океана вследствие тектонических процессов, глобальных экстремально-климатических событий (оледенений, потеплений и др.).
4. Масштабное повышение концентрации углекислого газа вследствие вулканических процессов и других причин, вызывающее закисление Мирового океана и другие негативные явления из-за его переизбытка в атмосфере.
5. Отравление сероводородом в связи с избыточным его наличием в среде обитания различных организмов, что может являться следствием анаэробного дыхания сульфатредуцирующих бактерий.
Причины, связанные с дальним космосом – Солнечной системой, галактикой.
Рассмотрим некоторые из них.
Специалистам в области исторической геологии и палеонтологии известны несколько событий массовых вымираний, связанных с климатическими проявлениями природной Стихии. Например, есть много сторонников того, что первый этап Ордовикско-силурийского вымирания – первого события из «большой пятерки» вымираний (примерно 450-443 млн. лет назад) по классификации Д. Сепкоски и Д. Раупа – связан с началом интенсивного позднеордовикского оледенения. Второй же этап, по их мнению, напротив, связан с окончанием оледенения и потеплением, что привело к подъему уровня Мирового океана и гибели многих организмов, приспособившихся к существованию в холодной воде. Всего в общей сложности в период Ордовикско-силурийского события по разным оценкам вымерло от 72 до 86% всех существовавших тогда видов, в т.ч. около 60% морских беспозвоночных.
Действительно оледенения, как и сменяющие их потепления с резким ростом среднегодовых температурных показателей за сравнительно короткий (по геологическим меркам) промежуток времени – одни из самых драматичных климатических событий, являвшихся причиной развития катастрофических процессов в истории формирования экосистем и биоты планеты.
Двадцатый век не только в корне изменил существовавшие прежде представления о возрасте Земли (от нескольких миллионов лет, как это считали многие известные ученые вплоть до XIX века, до 4,6 млрд. лет, что констатируется сейчас на основе не вызывающих сомнений доказательной базы геолого-палеонтологических, радиоизотопных и других исследований), но и раздвинул горизонты наших представлений о хронологии глобальных климатических экстремальных событий, их причинах и последствиях.
Сейчас установлено, что самые ранние следы оледенений на Земле насчитывают 2 млрд.900 тыс. лет (2), т.е. восходят к эпохе позднего архея. Причем следы столь ранних событий найдены и изучены на всех континентах планеты. Ученые получили большой арсенал фактических данных о том, что вся геологическая история Земли характеризуется сменяющимися друг друга циклами оледенений (в разных источниках, носящих такие названия, как
«ледниковая эра», «гляциоэра», «криоэра» и др.) и потеплений (соответственно «ледниковая пауза», «межледниковый период», «термоэра» и др.). Такая цикличность вполне объяснимо наводила на мысль о существовании неких закономерностей и повторяющихся факторов, лежащих в основе этих глобальных событий.  И вот здесь среди авторитетных ученых, представителей исторической геологии, палеонтологии и других наук наблюдается широкий разброс гипотез, обоснований, мнений. Причем конкурирующие, порой диаметрально противоположные суждения и концепции касаются как самых ранних событий, возраст которых исчисляется миллиардами лет, так и самых последних, насчитывающих от нескольких десятков до сотен тысяч лет, следы которых имеют богатую геологическую базу  и в отношении причин их породивших, и относительно факторов, обеспечивающих переход от одного цикла к другому.
Современные представления и гипотезы о причинах, вызывающих систематические циклы оледенений и следующих за ними потеплений, можно условно поделить  на две группы. Первую составляют те, в которых данные циклы, как и многие другие экстремальные климатические явления ставятся в зависимость от положений Земли в космическом пространстве, в особенностях ее движения вокруг Солнца под действием сил гравитации, в частности, циклов процессии (постепенное периодическое смещение оси Земли и, как следствие, точек весеннего и осеннего равноденствия с полным обращением в течение почти 26 тыс. лет), эксцентриситета орбиты Земли (ее эллипсовидности) и других.  К сторонникам этой группы  можно  отнести и тех, кто рассматривает в качестве основных из них импактные события – падения на Землю крупных метеоритов, астероидов, других небесных тел, вспышки сверхновых на относительно близком расстоянии от нашей планеты, различия в положении орбиты Солнечной системы при ее вращении вокруг центра галактики и т.п.
Вторая группа причин ограничена процессами, происходящими в пределах Земли, включая ее атмосферу, околоземное пространство, Мировой океан, горообразование, вулканизм, формирование и движение континентов и т.д. 
Как первая, так и вторая группы причин, вызывающие глобальные оледенения и потепления, имели и имеют большое количество сторонников на протяжении всей истории изучения этих явлений. Например, французский математик Альфонс Жозеф Адемар (фр. Ademar, 1797-1862 гг.) еще в середине XIX века  пришел к выводу, что главные причины таких явлений лежат в области геометрии орбиты Земли при ее движении вокруг Солнца,  в частности, в связи с эффектом процессии. Его т.н. теория правильного повторения «ледниковых периодов» - влияния орбиты Земли на климатические процессы и морские течения, периодически возникающие оледенения и наводнения – содержится в его книге, опубликованной в 1842 году «Les revolutions de la mer, de luges periodiques» (Революции моря, периодические наводнения)*
Однако расчеты Адемара о чередовании оледенений поочередно то в Северном, то в Южном полушариях и временные рамки каждого периода оледенения противоречили фактическим данным, имевшимся в то время. 
С новой силой интерес к астрономической теории климатических экстремальных процессов возник, благодаря шотландскому ученому Джеймсу Кроллу (James Croll, 1821-1890 гг.)
В переводе на русский язык книга вышла под названием «Возмущение моря или периодичность всемирных потопов. СПб.,1871


 Он, опираясь на расчеты эксцентриситета и других факторов, определяющих возмущения орбиты Земли, сделанных современными ему астрономами и математиками (в частности, французским астрономом и математиком Урбеном Леверье) значительно продвинул обоснование астрономической концепции.
Кролл, наряду с процессией, стал также учитывать и эксцентриситет  (показатель отличия круговой орбиты от эллиптической орбиты) движения Земли вокруг Солнца. Поскольку орбита Земли немного меняет свой эксцентриситет – от почти нулевого значения (низкий эксцентриситет) до 0,07 (высокий эксцентриситет) с цикличностью в 96 тыс. лет, земная поверхность в разное время года получает разное количество солнечного излучения. Так, при высоком эксцентриситете орбиты Земли возрастает контрастность климата на планете – в перигей поверхность получает на 20 и более процентов больше солнечного света и излучения, чем в афелий, т.е. когда Земля находится на самом дальнем расстоянии от Солнца.
Учет факта цикличного изменения эксцентриситета земной орбиты позволил Кроллу внести соответствующие коррективы в космическую теорию климатических процессов. В частности, по его расчетам последнее оледенение закончилось 80 тыс. лет назад.
Однако по мере получения новых данных о таких климатических явлениях как оледенения, многие из конкретных выводов Кролла, опубликованных в 1875 году в работе «Климат и время в их геологическом соотношении («Climate and Time in their Geological Relations»)  вступили в явное противоречие с объективными данными проводимых исследований. Так, например, было доказано, что период активного оледенения (плейстоцен) закончился не 80, а 12 тысяч лет назад. Кайнозойская ледниковая эра, которая берет начало 30 – 20 млн. лет назад и которая продолжается сейчас, не закончилась. Голоцен – современная геологическая эпоха характеризуется не иначе как межледниковье.      
Современному состоянию астрономической теории климата и прежде всего таких его экстремальных состояний, как периодические оледенения, наука во многом обязана сербскому ученому – астрофизику и климатологу Милутину Миланковичу (Milutin Milankovic, 1879-1958гг.).
В своей концепции периодических оледенений Миланкович не только учел многочисленные факторы, связанные с осевой процессией, изменением наклона земной оси по отношению к плоскости эклиптики, циклами эксцентриситота орбиты нашей планеты при ее движении вокруг Солнца и др., но и установил их взаимосвязь. Согласно его расчетам, оледенения, как и потепления, наступают тогда, когда определяющие орбитальные факторы накладываются друг на друга и тем самым усиливают свое воздействие на получение Землёй  солнечной радиации и энергии. Циклы Миланковича, точнее его графики и расчеты, опубликованные в 20-е годы прошлого столетия, и сейчас используются для анализа прошлых и прогнозирования будущих климатических процессов. Таким образом, астрономическая теория климата не потеряла своей актуальности. В подтверждение этого можно также привести недавние публикации по этой теме. Например, работу проф. И.И. Смульского и проф. В.П. Мельникова «Астрономическая теория ледниковых периодов: новые приближения. Решённые и нерешённые проблемы» (2009); публикацию И.И. Смульского «Новая астрономическая теория» (2018) и др.   
Об актуальности космической теории и ее развитии в наши дни свидетельствуют также результаты исследований группы американских ученых, доказавших гравитационное влияние Венеры и Юпитера на эксцентриситет орбиты Земли и, как следствие, на ее климат. Доказательная база получена путем анализа древних горных пород, полученных путем бурения и извлечения кернов с глубины до 457 метров в формации Чинле (Chinle, стратиграфический диапазон - поздний триас), национальный парк Петрифайд – Форест (англ. «Petrified Forest» - «Окаменелый лес») в штате Аризона (США).
Изотопный анализ минерала циркона на предмет содержания урана и свинца позволил получить реконструкцию изменений полярности магнитного поля Земли за сотни тысяч лет и доказать их цикличность. Сравнение проб свидетельствует, что протяженность каждого цикла гравитационного влияния Венеры и Юпитера на эксцентриситет орбиты Земли составляет 405 тысяч лет.  Полученные данные  позволили ученым сделать вывод о наличии прямой связи между циклами этого влияния и количеством солнечного света и энергии, получаемых различными частями нашей планеты. Последнее, в свою очередь, отражается на климатических процессах и требует внесения определенных корректив в астрономическую теорию климата.
Импактные события – еще одна из возможных причин возникновения оледенений и массовых вымираний. Известны многочисленные факты падения на Землю крупных небесных тел. Однако на сегодняшний день с большой вероятностью доказана лишь одна прямая связь между импактным событием и его катастрофическими последствиями для климата в масштабе всей планеты – падение астероида большего диаметра в районе Мексиканского залива и северной части  полуострова Юкатан (Мексика) вблизи селения Чикскулуб (Chicxulub).
Падение этого астероида произошло примерно 65 млн. лет назад. Его следы были обнаружены случайно в ходе проведения геофизических исследований по поиску нефтяных месторождений в Мексиканском заливе. Геофизики обнаружили почти идеальную семидесяти километровую дугу в форме полукольца под водой и ее продолжение на суше. Была выдвинута гипотеза, что окружность длиною 180 км – это след ударного кратера от падения гигантского (в поперечнике примерно 10 км) астероида. В дальнейшем были получены доказательства, подтверждающие эту гипотезу -  путем исследования гравитационного поля внутри кольцеобразной структуры, присутствия характерных для ударно-взрывного образования материалов, замера концентрации иридия в известняках мелового и третичного периодов. 
Ударная сила столкновения с Землей Чиксулубского астероида была настолько мощной (энергия удара превосходит в несколько миллионов раз энергию взрыва ядерной бомбы), что активизировала вулканические и другие тектонические процессы на Земле, вызвала многочисленные пожары, гигантские цунами, выброс в атмосферу и стратосферу огромного количества пыли, пепла, газов, других веществ. Поскольку в связи с этим на несколько лет был существенно сокращен доступ солнечной энергии и света на поверхность Земли, наступило похолодание и интенсивное образование ледников.
За многие миллиарды лет  существования нашей планеты она испытала на себе ударную силу не только тех немногочисленных, известных науке крупных метеоритов и астероидов, оставивших на ее теле следы в виде кратеров диаметром 100 или даже 180 километров, но и значительно большего размера космических «гостей», следы которых затерялись в недрах Земли, либо под толщей воды Мирового океана.
В пользу реальности космических угроз свидетельствует ряд происшествий не столь отдаленного прошлого, как в случае с Чиксулубским астероидом.  Так в июле 1994 года на Юпитер обрушилась комета, состоящая из многих фрагментов, некоторые из которых достигали в поперечнике 2 км. Ее обнаружение и расчет траектории были произведены Каролин и Юджин Шумейкер из обсерватории Palemar в Калифорнии более чем за год до падения на планету.
Весьма тревожное событие, связанное с космосом и Землей, произошло в марте 1989 года, когда вблизи нашей планеты прошел крупный астероид (диаметром 300 м, что позволяет квалифицировать последствия в случае его столкновения с Землей  как глобальную катастрофу), который был обнаружен только тогда, когда прошел точку минимального расстояния от Земли и стал удаляться от нее.
Число космических объектов, сближающихся с нашей планетой, в том числе представляющих потенциальную угрозу по данным NASA в настоящее время зарегистрировано более семи тысяч (6998 астероидов и более 80 комет), из которых особую озабоченность вызывают более тысячи ста объектов, причем 145 из них имеют размер 1 км и более, способные в случае падения на Землю привести к глобальной катастрофе.
Проблема, связанная с возможностью падения на нашу планету космических объектов огромной разрушительной силы, особенно актуальна в силе того обстоятельства, что, во-первых, современная наука еще не располагает методиками и техническими средствами своевременно обнаружить все потенциально опасные космические объекты и точно рассчитать траекторию их движения (в силу наличия множества плохо поддающихся расчетам временных факторов, таких, в частности, как действие газовых потоков, выходящих из ядер испаряющихся комет, на траекторию их движения и др.) и, во-вторых, общество еще не располагает надежными и безопасными средствами защиты Земли от падения и тех крупных космических объектов, столкновение с которыми  спрогнозировано и является по расчетным данным неизбежным. 
Следует отметить, что в последние годы предпринимаются шаги, направленные на предупреждение астероидной, кометной и другой космической угрозы. Так, еще в июне 1991 года в США было проведено международное совещание «The Near – Earth–Object Detection Works-shop» (рабочее совещание по проблеме обнаружения объектов, сближающихся с Землей). В августе 1991 года XXI Генеральная ассамблея Международного астрономического Союза (МАС) в Буэнос-Айресе, приняла специальную резолюцию в поддержку исследования  астероидной опасности и объявила о создании Рабочей группы.
Наряду с проведением научных конференций проблемы астероидно-кометной опасности были предметом рассмотрения в ООН (1995 г.), Палатой лордов Великобритании и Конгрессом США (в 2001 и 2004 гг. соответственно), Организацией экономического сотрудничества и развития. В феврале 2007 года при Совете РАН по космосу была создана экспертная Рабочая группа по космическим угрозам.
В России фундаментальные и прикладные исследования, связанные с астероидно-кометной тематикой, рассматриваются в нескольких специализированных институтах системы Российской Академии наук, в Московском Государственном университете им. М.В. Ломоносова, других научных и учебных заведениях.
Вместе с тем, необходимо сделать вывод, что общество находится лишь в начале пути, который оно должно пройти до того момента, когда Земля будет надежно защищена от астероидно-кометной опасности. Здесь нужна консолидация государств, общественных организаций, научных сообществ в создании научно-технических, экономических, правовых, этических и других основ решения этой проблемы.
Однако, естественно природная Стихия, исходящая из космического пространства, не ограничивается только астероидно-кометной опасностью. Земля постоянно находится под воздействием солнечной радиации, солнечных вспышек и бурь, известных как коронарные выбросы массы, а также космического излучения, которое обусловлено ядерными реакциями, происходящими в околоземном и удаленном космическом пространстве. Истории известен, например, гигантский выброс коронарной массы, в котором были задействованы миллиарды тонн ионов, скорость которых равнялась миллионам километров в час. Это явление (геомагнитная буря) известно как «Событие Кэррингтона», произошедшее в 1859 г., вызвало отказ телеграфных систем в Европе, Северной Америке и других частях мира. Есть научно обоснованное мнение, что в случае повторения такого события в современных условиях, то это повлекло бы за собой вывод из строя в разных частях планеты линий электропередач, коммуникационных сетей, компьютеров, сбой в работе спутников,  другой, жизненно важной инфраструктуры. С учетом наличия большого числа атомных электростанций, оружия массового поражения, спутниковой связи, цифровых электронно-коммуникационных систем сверхмощная вспышка на Солнце (исследования льда из ледников показали, что такие явления происходят с периодичностью не менее одного раза в 500 лет) может спровоцировать катастрофу планетарного масштаба, последствия которой скажутся на жизни всего человечества.
Кроме воздействия на техническую инфраструктуру общества солнечная активность, по мнению известного российского ученого А.Л. Чижевского, оказывает существенное воздействие на ход социальных процессов на планете. В работах «Физические факторы исторического процесса» (1924 г.), «Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца» (1930 г.)  и других он убедительно показал связь между различными фазами солнечной активности и «военно-политической» деятельностью человечества, массовыми народными движениями, нарушением относительного равновесия социальной системы общества.    
Среди причин экстремальных климатических событий, деформации экосистем и массовых вымираний видов, ограниченных переделами Земли, особое внимание уделяется вулканизму. На протяжении геологической истории планеты вулканы играли, играют и будут играть большую роль в формировании ее климата и развития природных процессов. Некоторые специалисты предполагают, что, например, в неопротерозое и фанерозое  именно геодинамические процессы и особый характер вулканизма стали «ведущей причиной крупных климатических колебаний (в том числе и появления гляциоэр)». (3)
Вулканы, в зависимости от их масштабов, могут как способствовать глобальному похолоданию, так и «работать» на потепление климата в отдельных регионах Земли. Они могут приводить к утрате биоразнообразия на больших территориях, причем, нередко далеко от извержений – зон их непосредственного воздействия на окружающую среду.
Представление о масштабах влияния земного вулканизма на природу дает информация об отдельных событиях, связанных с извержением вулканов в разные исторические эпохи. Например, большой интерес ученых вызывает извержение вулкана Тоба в Индонезии, произошедшее примерно 74000 лет назад (в некоторых источниках время извержения указывается в промежутках от  69 000 до 77 000 лет назад). По некоторым данным, этот супервулкан, сила извержения которого оценивается в 8 баллов по шкале VEI, по имеющимся расчетам выбросил на поверхность Земли как минимум 2 800 км.3 магмы, суммарные отложения вулканического пепла составили 800 кубических километров. Причем высота выброса тефры (пепла, вулканического песка и др. элементов) достигала   высоты 50-80 километров. Толщина отложений вулканического пепла после извержения вулкана в Малайзии достигала девяти, а в некоторых районах Индии шести метров.   Следы извержения Тобы в виде пепла и других веществ обнаружены в Африке и на других континентах планеты. На месте извержения образовалась гигантская кальдера площадью 1775 кв. километров. Постепенно кратер заполнялся водой и таким образом образовалось озеро, площадь которого составляет более тысячи квадратных километров и глубиной до 500 метров. Ученые полагают, что извержение супервулкана привело к тому, что на протяжении длительного времени на Земле шли сернистые дожди, наступила вулканическая зима, и произошло значительное понижение температуры.  Это, в свою очередь, привело к снижению биоразнообразия на планете, в том числе человеческой популяции – т.н. «эффект бутылочного горлышка». (4)
Связь между вулканизмом и катастрофической деформацией экосистем, состоянием биоразнообразия на планете прослеживается на многих примерах, имевших место и в эпохи, не столь отдаленные от наших дней. Так, в частности, ученые выявили прямую связь между извержением в 1783 году в Исландии вулкана Лакагигар (сокращенно Лаки) и голодом, гибелью огромного количества домашних и диких животных не только в этой стране, но и в Европе, Египте и ряде других стран.   
Извержение Лаки продолжалось несколько месяцев, и его активная фаза закончилась в 1784 году. Из многочисленных кратеров и трещин, растянувшихся более чем на 23 километра, вулкан излил более 15 кубических километров базальтовой лавы на площадь  более 500 квадратных километров. В воздух Лаки выбросил столбы пепла и других элементов тефры на высоту 15 километров. Огромное количество токсичных соединений фтора  и диоксида серы, достигших в результате извержения стратосферы, на многие месяцы экранировали солнечный свет и сократили поступление солнечной энергии на поверхность планеты. Извержение Лаки в общей сложности унесло жизни многих миллионов людей в разных регионах Земли, и поэтому считается одним их самых губительных за последнее тысячелетие и одним из самых масштабных по количеству излившейся лавы.
Ещё один супервулкан, как проявление природной Стихии, продемонстрировал всю свою мощь и разрушительную силу (индекс 7 по восьми бальной шкале VEI) в апреле 1815 года на острове Сумбава в Индонезии. Стратовулкан Тамбора, названный так по названию исчезнувшего в результате извержения вулкана поселения, располагается в зоне активной субдукции Малайского архипелага. Объем выброшенного вулканического материала во время извержения, по имеющимся расчетам, составил более 150 кубических километров. О силе взрыва говорят и такие данные. Если до извержения вулкана высота Тамбора составляла 4 300 м, то после события – 2 700 - 2 800 м. Извержение Тамбора имело большие трагические последствия как для Индонезии, так и для других регионов мира, находящихся на расстоянии многих тысяч километров от вулкана.  Следующий после извержения 1816 год назван как «год без лета». Извержение этого супервулкана стало причиной «вулканической зимы», следствием которой были глобальные климатические катаклизмы и катастрофический неурожай во многих регионах планеты, включая Европу и Северную Америку. Дефицит и, как следствие, взлет цен на зерно, разразившийся голод вызвали бурные социальные процессы в мире, такие как народные волнения, демонстрации, массовая миграция населения из Европы на американский континент, в Россию и другие регионы, менее пострадавшие от извержения супервулкана.
Индонезия, на территории  которой произошло несколько извержений супервулканов, в силу расположения на стыке нескольких литосферных плит, является зоной большой тектонической активности. По некоторым данным, с начала прошлого столетия по 2017 год в этом районе произошло более 150 землетрясений, магнитудой около 7 баллов, а количество землетрясений меньшей балльности ежегодно регистрируется более 5 тысяч.  Многие из действующих вулканов достигают высоту три тысячи метров (Семеру, Мербабу, Керинчи, Ринджани и др.).
В случае стечения определенных обстоятельств каждый из них может достичь силы супервулканов, извержения которых могут иметь глобальные катастрофические последствия. О реальности такого события говорит, в частности, тот факт, что супервулкану Тамбора, о котором шла речь выше, вследствие повышенной активности недавно присвоен индекс III (существует вероятность извержения). (5)
В мире существует несколько регионов, находящихся в зонах повышенной сейсмической и вулканической активности. Япония, Новая Зеландия, Камчатка, Италия, Северная Америка и др. – регионы, в которых находятся кальдеры супервулканов, масштабное извержение которых способно радикальным образом изменить экосистему Земли и привести к катастрофическим последствиям  для ее биоразнообразия.
Мегакальдерный комплекс реки Блейк (Blake River Megacaldera Complex), протянувшейся через провинции Онтарио и Квебек (Канада), супервулканы США – Йеллоустоун (штаты Вайоминг, Айдахо, Монтана), Кальдера Валлес (Valles Caldera Нью-Мехико) и Лонг-Велли (Калифорния), Тоба (Суматра, Индонезия), Таупо (Новая Зеландия), Айра (о.Кюсю, Япония) и многие другие, как известные, так и те мегакальдеры, которые еще только ждут своего открытия, - потенциальная угроза не только человечеству, но и всему биоразнообразию на планете. Извержение каждого такого супервулкана способно уничтожить до 90% планетарного биоразнообразия за несколько лет. Это еще один элемент природной Стихии, к противостоянию которому человечество не готово, как и в случае с противостоянием катастрофическим импактным событиям. 
Рассматривая историю научного осмысления катастрофических климатических аномалий и связанных с ними массовых вымираний видов, нетрудно убедиться, что преобладали два методологических подхода: первый, в качестве основополагающих причин этих явлений предполагает рассмотрение различных космических факторов, второй – внутриземные процессы.
Не будет ошибкой предположение, что на протяжении длительной истории Земли как первые, так и вторые причины в качестве главных сменяли друг друга. Нет сомнений также и в том, что всегда они находились в теснейшей взаимосвязи и взаимодействии. Поэтому для полного понимания природных катаклизмов, их научного прогнозирования методология их научного изучения должна быть скорректирована в сторону комплексного подхода. Однако это будет возможным только на этапе получения, если так можно выразиться, необходимой критической массы достоверных данных и доказательной базы как о космических, так и сугубо планетарных  причинах массовых вымираний видов и взаимосвязи между ними. Время, которое потребуется для наступления этого этапа зависит от осознания обществом важности исследований многофакторных проблем массовых вымираний видов для решения задач противостояния естественно-природной Стихии, организации и финансирования теоретических и научно-прикладных исследований в этой сферы, привлечения к этой работе большого числа специалистов разных стран и отраслей науки.
Тот факт, что на сегодняшний день преобладающее количество известных науке событий, повлекших за собой деформацию экосистем и потерю значительной части биоразнообразия планеты не нашло научного объяснения, свидетельствует о недооценке угроз, исходящих от природной Стихии, а, следовательно, беззащитности цивилизации перед этой силой. Пришло время кардинально изменить такую ситуацию и изыскать ресурсы, необходимые для адекватного ответа общества на потенциальные угрозы природной Стихии.
Противостояние природной Стихии человечеством  (до определенного уровня цивилизационного развития) как и другими представителями животного мира, всегда индивидуально. Даже если оно опосредовано такими свойствами и способностями, как инстинкт, интеллект, рассудочная деятельность, трудовые и коммуникационные навыки и др., это не меняет сути. Природной Стихии противостоят не совместные целенаправленные усилия каких-либо отдельных биологических видов, в том числе представляющих род «люди», семейства «гоминид», а природные качества каждой особи или индивидуала, приобретенные ими в ходе эволюционного процесса. Все, что опосредует это противостояние, лишь способствует, либо, напротив, препятствует ему, продлевая либо сокращая бытийность каждого сущего. Причем, нет принципиальной разницы, идет ли речь о Стихии, как об обстоятельствах, являющихся причиной гибели или сущностной трансформации  конкретной особи, индивидуума или же имеется в виду Стихия как экстремальное событие, повлекшее массовое вымирание видов на планете.
Однако если до последнего времени человечество не было в состоянии противостоять таким стихийным силам природы, как глобальные оледенения, импактные события, тектонические процессы и др., способные привести к массовым вымираниям видов, или даже к прекращению жизни на планете, то при достижении определенного уровня развития науки, техники, общественных институтов, такая возможность может появиться. Например, в настоящее время научное сообщество очень близко подошло к тому, чтобы установить причины и с большой точностью прогнозировать наступление очередных погодных катаклизмов (масштабных оледенений, потеплений и др.), что в перспективе позволит своевременно принимать адекватные меры по смягчению таких явлений и сохранению биологического разнообразия на планете.
Науке также под силу уже в текущем столетии с большой точностью предсказывать извержения вулканов, землетрясения, другие тектонические процессы в разных частях нашей планеты, их масштабы и возможные последствия для человечества.
Современные космические технологии позволили рассчитать траектории движения нескольких тысяч комет и астероидов, представляющих потенциальную угрозу для нашей планеты. Высока вероятность появления в распоряжении землян средств, с помощью которых можно будет если не предотвратить падение на Землю нежелательных космических «гостей», то хотя бы изменить угол их столкновения с поверхностью Земли и тем самым избежать тех планетарных катаклизмов, которые были следствием падения, например, Чиксулубского * астероида.
Однако наша цивилизация, не смотря на все достижения, находится лишь на начальном этапе того пути, который ей необходимо преодолеть, чтобы обеспечить свою относительную безопасность от угроз, связанных с природной Стихией. 
Сумеет ли она успешно передвигаться по этому пути, в решающей мере зависит от сосредоточения всего комплекса связанных с этим проблем в едином международном центре, располагающим необходимыми финансовыми , научно-техническими и производственными ресурсами. Это, в свою очередь, будет определяться и тем, какое место займет Философия  Противостояния в общественной жизни в плане методологической основы перестройки управления социальными общественными процесса.


*Как известно, Чиксулубский астероид упал на Землю под очень крутым углом (по разным данным от 40 до 60 градусов к горизонту), что во многом предопределило планетарный масштаб катастрофических последствий этого события.         

                Глава 5. Социальная Стихия.
                «Вознесенные случайно на вершину лестницы природы               
мы должны помнить, что достаточно малейшего
изменения в нашем мозгу, где пребывает душа
у всех людей…, чтобы мы тотчас были низвергнуты вниз.
Не будем поэтому относиться с презрением к существам,
имеющим одинаковое с нами происхождение. Правда, эти существа
второго ранга, но зато они более постоянны и устойчивы». (1)
Ж.О. Ламетри.   
Творчество автора приведенной выше цитаты приходится на первую половину восемнадцатого века – время, когда человечество противостояло только естественно-природной Стихии своего бытия. Социальная же разновидность Стихии в те времена была лишь на стадии формирования предпосылок, проявлялась в виде многочисленных войн и не имела жизнеопределяющего значения для всей человеческой цивилизации. Тем не менее Ламетри - философ, обладавший острым умом, энциклопедическими знаниями, независимым взглядом на науку и религию, очень точно подметил возможность падения человечества в пропасть небытия в силу причин, выходящих за пределы естественно-природных факторов. Со всей очевидностью такая возможность появилась спустя два столетия со времени на которое приходится творчество этого философа и связана она, прежде всего, с появлением, распространением и совершенствованием ядерного и других видов оружия массового поражения (ОМП), деформацией среды обитания всего живого на Земле по вине человечества, его духовым обнищанием и рядом других причин.
С момента появления первого боевого применения ядерного оружия, интенсификации негативных процессов в области экологии, человечество никогда так близко не подходило к той черте, за которой стоит рукотворная глобальная катастрофа. Неслучайно стрелки часов Судного дня* подошли к самому близкому


 
*Судный день (англ. Doomsday Clock) – изображение на обложке журнала Чикагского университета «Бюллетень ученых-атомщиков» (издается с 1945 года)
символизирующих время, оставшееся до полуночи – начало глобального катаклизма, способного уничтожить жизнь на Земле.
расстоянию до полуночи с момента начала отсчета в 1947 году. Так по состоянию на 2022 год они стоят на отметке 100 секунд до полуночи (в 1947 году они показывали 7 минут до полуночи, в 1991 году 17 минут – самое дальнее расстояние). В общей сложности стрелки часов Судного дня передвигались с момента начала отсчета 24 раза. При этом Совет директоров журнала, опираясь также на мнение приглашенных авторитетных экспертов, учитывает многочисленные факторы в сфере международных отношений, наличия и развертывания носителей ядерного и других видов оружия массового поражения, состояния климата и др. Тот факт, что из общего числа корректировок часов их стрелки передвигались вперед в два раза чаще, чем назад (16 раз против 8) часы в целом отражают ситуацию, складывающуюся в сфере состояния угроз существованию нашей цивилизации – человечество шаг за шагом неуклонно приближается к красным линиям своего бытия. Вместе с тем этот индикатор глобальных угроз лишь приблизительно характеризует состояние процесса противостояния человечества социальной Стихии. Например, с 2020 года они замерли на одной отметке и это несмотря на то, что с началом спецоперации России на Украине резко обострились международные отношения в том числе между странами - членами ядерного клуба, и мир стоит на грани, за которой начало третьей мировой войны.
   События 2022 года привели к дальнейшей актуализации социальной Стихии, о чем свидетельствуют, в частности, расширение блока НАТО, решение ряда стран, обладающих ядерным оружием, увеличить количество имеющихся у них ядерных боеголовок, модернизировать средства их развертывания, значительно нарастить оборонный бюджет и т.д. На сегодняшний день арсеналы ядерных и других видов ОМП настолько велики, что использование их даже в небольшой доле способно поставить все человечество в положение, несовместимое с его дальнейшим существованием на нашей планете. Если брать такой компонент ОМП как ядерное оружие, то по данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI) лидерами по количеству ядерных боеголовок являются Россия и США, на долю которых их приходится более 90 процентов (таблица № 1).


                Таблица 1. Количество ядерных боеголовок
                ( развёрнутых и находящихся в резерве), по состоянию
                на январь 2022г.*

Страна                I          Общее количество              I     в т.ч. развёрнуто
_______________ I____________________________I__________________________

Россия                5977                1588
США                5428                1744
КНР                350                - (нет сведений)
Франция                290                280
Великобритания                225                120
Пакистан                165                - (нет сведений)
Индия                160                - (нет сведений)
Израиль                90                - (нет сведений)
КНДР                20                - (нет сведений)
*Составлено по данным Ежегодника «Вооружения, разоружение и международная безопасность» SIPRI. 
Следует отметить, что до начала масштабных сокращений своих ядерных арсеналов в соответствии с ДРСМД (1987 г.) и Договором о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1,1991г.), доля России и США  составляла 98% от всех мировых ядерных арсеналов.
Выход США из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) в 2002 году и последовавший за этим развал этого важнейшего компонента международной безопасности, а также  события последних нескольких лет, резко поднявших градус международной напряженности,  знаменует начало нового витка гонки вооружений, прямо затрагивающей ОМП.
Противостоящие друг другу ядерные сверхдержавы приняли программы перевооружения своих стратегических и тактических ядерных вооружений, расширения географии из размещения за пределами своих границ, совершенствования средств доставки до предполагаемых целей противника, модернизации систем ПРО.   
Россия в соответствии со своими программами работает над развертыванием 400 межконтинентальных баллистических ракет, включая такие стратегические комплексы, как « Ярс » (ЗС-24, или SS-27 Mod 2 в классификации НАТО) и «Сармат» с тяжелой многоступенчатой жидкостной ракетой пятого поколения. Запланировано строительство   и ввод в строй восьми стратегических подводных лодок, завершение работ над ударными комплексами «Буревестник», «Авангард», беспилотным аппаратом с ядерной энергоустановкой «Посейдон», предназначенного для доставки ядерных боеголовок к целям, расположенным в прибрежных зонах вероятного противника.
Кроме того, Россия форсирует работы по оснащению подводных лодок четвертого поколения проекта 955 «Борей» твердотопливными ракетами З-30 «Булава-30», что позволит вывести ударную мощь военно-морского флота на качественно-новый уровень.
Новый импульс получают Военно-космические Силы России, в частности, с реализацией проектов по стратегическому бомбардировщику-ракетоносцу нового поколения дальней авиации ПАК-ДА и ТУ-160, оснащенного, как и ТУ-22М, гиперзвуковыми ракетами «Кинжал».   
США в свои планы также включили качественное обновление своей ядерной триады, а с учетом их концепции ограниченной ядерной войны, именуемой как «подогнанные ядерные опции» размещение своих ударных ядерных сил на территориях своих союзников по НАТО, своих военных базах, сохраняя тем самым подлетное время до потенциальных противников.
Для ведения ограниченной ядерной войны запланировано также оснащение некоторой части трехступенчатых ракет четвертого поколения «Трайдент-2» на атомных подводных лодках-ракетоносцах ядерными боеголовками пониженной мощности. Это вполне согласуется с обнародованной в 2018 году новой военной доктриной США, допускающей ядерный удар в ответ на применение обычного оружия.
В рамках поддержания своих ядерных стратегических сил на уровне, способном, по мнению стратегов Пентагона, обеспечить США если не господство в сфере ядерных вооружений, то, как минимум, достижение геополитических и экономических целей, запланировано развертывание 20 шахтных межконтинентальных баллистических ракет на военной базе Форт Грили (Fort Greely) на Аляске, где уже развернуты ракеты стратегической системы ПРО США и несколько РЛС раннего предупреждения о ракетном нападении. Этой же цели подчинено строительство атомных ракетных подводных лодок класса «Колумбия», завершение работ по перспективному бомбардировщику-ракетоносцу В-21.
           Военно-морские силы США пополнятся также 12 боевыми кораблями и двумя экспериментальными большими беспилотными судами.
В ВВС США запланировано поставить в течение года более ста самолетов-истребителей четвертого поколения и 12 самолетов-заправщиков КС-46. Значительные суммы оборонного бюджета выделены на закупку всепогодных управляемых ракет класса «воздух-воздух» средней дальности AMRAAM (AIM 120 AMRAAM). (7) Помимо этого, ВВС получают ракеты увеличенной дальности JASSM-ER (AGM-158 JASSM-ER, предназначенные для поражения высокозащищенных стационарных и подвижных целей противника.
В ближайших планах США строительство и оснащение новой штаб-квартиры недавно созданных космических войск, развертывание системы глобального позиционирования GPS, совершенствование системы предупреждения о ракетном нападении развернутых в космическом пространстве, разработка и оснащение ВС гиперзвуковым оружием.
Обращает на себя внимание резкое повышение интереса Пентагона к использованию достижений в области искусственного интеллекта в военной сфере, созданию нового поколения беспилотных летательных аппаратов, кораблей и подводных лодок, способных в беспилотном варианте решать сложные военные задачи.
Значительные финансовые ресурсы выделяются на увеличение возможностей по уничтожению ракет наземного базирования противника, техническое оснащение сил специальных операций (ССО) – закупку ганшипов (самолетов типа АС/МС-130), конвертопланов, специализированных надводных и подводных средств для боевых подразделений ССО.
Наличие ОМП, включая его ядерную составляющую, для разных стран имеет разное значение. Для одних – это своего рода оберег от нападения на них со стороны других стран, как имеющих, так и не имеющих ОМП, гарантия сохранения своего государственного суверенитета; для других – один из веских аргументов доминирования в мире, навязывания другим странам своей воли, с целью извлечения определенных геополитических и экономических выгод. Так, например, инициирование США нового витка гонки вооружений в числе прочих преследует цель заставить такую ядерную сверхдержаву, как Россия, все больше и больше тратить своих ресурсов на сохранение ядерного паритета с США, тем самым ограничивая возможности своего экономического развития и поддержания социальной устойчивости.
Учитывая колоссальную разницу в размерах государственных бюджетов этих стран, достижение с помощью такой политики этой цели, а вместе с ней и форсирование радикальных перемен в политическом курсе России в выгодном для Соединенных Штатов направлении, представляется, вероятно, политическим стратегам Белого Дома и Пентагона весьма вероятным событием недалекого будущего. В качестве иллюстрации такого подхода можно привести слова президента США Д. Трампа: «Пусть будет гонка вооружений…Мы обгоним их на любом направлении и выдержим дольше, чем они». ( 2 )   
Такая политика выгодна (а можно предположить, что и инициирована) крупному оружейному бизнесу США, поскольку Россия является одним из наиболее сильных его конкурентов на рынке вооружений.
На сдерживание экономического развития России прямо направлены приложения к Закону об оборонном бюджете США на 2020, 2021, 2022 и 2023   годы в которых содержатся  многочисленные санкции на эту страну вплоть до реализации намерения исключить её из стран т.н. Большой двадцатки (G-20). 
  Об антироссийской направленности оборонных бюджетов США говорит также тот факт, что в нем особой статьей выделяются дополнительное финансирование   для «противодействия влиянию Кремля и непрекращающейся информационной операции, проводимой Россией». Кроме того, не вызывает сомнения, против кого предусмотрено увеличение расходов на укрепление обороноспособности Украины, включая поставку этой стране летального оружия на десятки миллиардов долларов, и активное участие США, всего блока НАТО на стороне Украины, в целях препятствования проведения на территории последней Специальной военной операции. По существу, усилиями США, всех стран Организации североатлантического Договора против России развязана масштабная гибридная война с непредсказуемыми последствиями для всего мира.
    Помимо военно-экономической составляющей в основе резкого обострения международной обстановки лежат гегемонистские устремления США. Об этом свидетельствует тот факт, что несмотря на ряд позитивных стратегически важных шагов, сделанных руководством СССР, – вывод группы советских войск из Германии и других стран, входящих в военный блок Варшавского Договора (1991г.), роспуск этого блока, добровольную ликвидацию части самолетов стратегической авиации и отдельных элементов ядерного оружия ( например, железнодорожных ракетно-ядерных комплексов), перенацеливание ракет стратегического назначения ( «Нулевое полетное задание») и др. – антироссийская политика США не только не прекратилась, но и приобрела более изощренные и агрессивные формы. Пообещав не продвигать военную инфраструктуру НАТО к границам страны, они грубо нарушили данное обещание. В члены этого блока были приняты не только страны, ранее входившие в Организацию Варшавского Договора, но и ряд бывших республик СССР, получивших независимость с распадом этой страны. В странах бывшего СССР, США и их союзники развернули большую работу по насаждению антироссийских настроений, организации т.н. «цветных революций» обеспечивших приход к власти режимов лояльных США.
    Особое внимание уделялось Украине, превращению этого государства, с населением более 40 млн. человек, в антироссийский проект. Ещё в1999 году американский политолог и государственный деятель (занимавший должность Советника по национальной безопасности в администрации президента Джимми Картера) Збигнев Бжезинский на церемонии, связанной с присвоением ему звания «Почетный гражданин Львова» утверждал: «Украина для нас – это форпост Запада. Новый мировой порядок создается против России, за счет России и на обломках России».
    Когда проект «Украина – АнтиРоссия» реализовался и перешел в горячую фазу военного противостояния, стало очевидным, что такие соглашения в рамках развития Совета североатлантического сотрудничества, как «Партнерство во имя мира», были лишь прикрытием агрессивной, гегемонистской политики США против России. Такая политика связана с тем, что после распада СССР, США, по выражению Бжезинского, «… присвоили себе право устанавливать противника и наносить первый удар, не заботясь о достижении международного консенсуса (чит. одобрения ООН-авт.) согласованного определения угрозы» (3).
    По мнению правящей элиты России, ядерный паритет с США, поддержание своих стратегических ядерных вооружений и средств ПВО на уровне, не допускающем безответного обезоруживающего удара с применением ОМП, является не только гарантией сохранения страны и ее суверенитета, но и важным фактором мировой стабильности, сдерживающим развязывание третьей мировой войны.
Политическая конфронтация между членами ядерного клуба, тем более между такими ядерными сверхдержавами как США и Россия, несет реальную угрозу как для этих стран, так и для всей современной цивилизации. В этой связи, на мой взгляд, не следует особо полагаться на опубликованное в январе 2022 года Заявление по итогам совместной работы постоянных членов Совета Безопасности ООН ( КНР, Франция, Россия, США, Великобритания) подтверждающее приверженность стран соблюдению соглашений и обязательств в области нераспространения, разоружения и контроля над вооружениями, констатацию того, что «ядерная война не может быть выиграна и никогда не должна быть».
Гонка вооружений, торговля оружием в эпоху доминирования рыночной экономики в своей основе мотивированы целью извлечения максимальной прибыли для тех компаний, корпораций, которые связаны с производством и продажей вооружений. Для последних жизненно важное значение имеют размеры оборонных бюджетов, оружейных контрактов, что в свою очередь прямо зависит от состояния международной обстановки, наличия угроз, исходящих от потенциальных противников, как мнимых, так и реальных. Именно поэтому рыночная экономика породила и отладила механизм лоббирования интересов промышленного олигархата, занятого в сфере ВПК. В ряде стран лоббизм охватил политический истеблишмент, государственные органы, средства массовой информации, общественные и другие организации. 
Показательны в этом отношении США, где лоббизм является легальным видом деятельности и регламентируется нормативными актами как на федеральном уровне, так и на уровне отдельных штатов. Он пронизывает все жизненно важные сферы страны, включая политические партии, высшие органы законодательной и исполнительной власти. Лоббизм активно влияет на внешнюю и внутреннюю политику, формирование федерального бюджета, его структуру, распределение оружейных и других контрактов. Не без участия лоббистов, Конгресс США, воспользовавшись возросшей напряженностью международной обстановки в связи с событиями на Украине, утвердил рекордный оборонный бюджет на 2023 год в сумме 858 миллиардов долларов.
    Исследуя материалы, касающиеся американского лоббирования, невольно задаешься вопросом – кто реально определяет внутреннюю и внешнюю политику этой страны – независимые официальные государственные структуры или лоббисты, за которыми стоят крупнейшие корпорации, в числе которых и те, кто напрямую связаны с ВПК. Например, президент США Дональд Трамп, подчеркивая влиятельность военного лобби, отмечал: «Военно-промышленный комплекс…Они (представители ВПК-авт.) обладают огромной военной мощью. Им нравятся военные действия. Они зарабатывают большие деньги, когда воюют». (4)
Во время избирательной кампании и в первые годы своего президентства Д. Трамп неоднократно заявлял о необходимости прекращения вооруженных конфликтов и выводе своих войск из «горячих точек», сокращении государственных расходов на содержание военных контингентов за рубежами США. Действительно, например, только за 20 лет присутствия США на Ближнем Востоке из бюджета этой страны было потрачено на это несколько триллионов долларов.
Вместе с тем, это не означает, что президент США идет вразрез с интересами ВПК и их лобби во властных структурах. Лучшим подтверждением тому является тот факт, что со времени нахождения его администрации в Белом Доме, военный бюджет США вырос почти на 130 миллиардов долларов.
Как было отмечено, под резкий рост военных расходов подведена соответствующая мотивационная база, для чего на протяжении нескольких лет, не без усилий лоббистских структур, создавалось устойчивое представление о России, Китае, Иране и некоторых других стран как потенциальных противников США, угрожающих национальной безопасности страны и мешающих их лидерству на мировой арене. Именно необходимостью сдерживания экономического развития таких стран, а также стремлением к достижению технического превосходства своих вооруженных сил американской общественности объяснятся необходимость увеличения расходов на оборону, выход из ряда двухсторонних и многосторонних договоров и соглашений, о которых говорилось выше.  Это вполне отвечает интересам крупного бизнеса сферы ВПК и те затраты, которые их представители понесли на лоббирование роста военной части федерального бюджета, окупаются многократно в процессе реализации оружейных контрактов. Статистические данные свидетельствуют о том, что если затраты на лоббирование интересов ВПК измеряются миллионами долларов, то чистая прибыль компаний, корпораций, занятых в сфере ВПК, – миллиардами.
По моему убеждению, за ростом оружейных арсеналов, включая ОМП, созданием новых, все более разрушительных систем вооружений, ухудшением международных отношений стоят интересы крупнейших компаний и прежде всего имеющих прямое отношение к ВПК, их погоня за максимальной прибылью, увеличением объемов производства и его капиталоемкостью. Именно крупный капитал и представляющий его финансовый и торгово-промышленный олигархат являются тем мировым правительством, которое через свои лоббистские структуры, аффилированные средства массовой информации и общественные организации создают ту конфронтационную обстановку в мире, которая , с одной стороны, мотивирует правящую элиту стран к принятию мер по увеличению военных бюджетов, участию в гонке вооружений, продлению военных операций, с другой, - нивелированию усилий ООН, пацифистских и других организаций по устойчивому развитию нашей цивилизации, выработке регламентов международных отношений, которые бы исключали военные конфликты.
    В силу того, что военный бюджет США самый масштабный в мире и составляет, по данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI) свыше 30% общемировых затрат на вооружения, не удивительно, что военно-промышленные компании США занимают лидирующие позиции в сфере производства и торговли оружием. Так, по оценке американского военного портала Defense News в Топ-100 крупнейших компаний мира вошли 42 компании из этой страны. Совокупная выручка этих американских компаний составила, например, в 2018 году более $258 миллиардов, что без малого равняется 60% выручки всех компаний, вошедших в этот список.
Возглавляет список американская корпорация Lockheed heed – главный подрядчик военно-воздушных сил Соединенных Штатов, специализирующаяся в области  авиастроения (истребители F-35 и др.), авиакосмической техники, судостроения, производства бронетехники и межконтинентальных ракет.
Следующие три строчки списка Топ-100 также занимают американские компании – Boing (производством продукции военного направления занимается подразделение этой компании «Boing Integrated Defense Systems» - военные самолеты и вертолеты, ракетные вооружения, спутники и др. ), Northrop Grumman (авиакосмическая продукция, военное судостроение, электроника и др.) Выручка по оружейным контрактам только этих четырех компаний из США составила в 2018 году более $ 135 млрд. (6)
Подавляющее большинство топовых производителей вооружений в мире из года в год демонстрируют рост выручки и чистой прибыли от реализации оружейных контрактов. И это не случайный и весьма тревожный показатель. Причем, было бы ошибкой механически сопоставлять место, занимаемое той или иной компанией в списке Топ-100 крупнейших военно- промышленных компаний и степень влияния представляющих их интересы лоббистских структур в отношении экономических и политических процессов в отдельно взятой стране или, тем более, в мире. Например, компания General Electric, которая наряду с широким ассортиментом гражданской продукции (газовые турбины, атомные реакторы, авиационные двигатели, локомотивы, аппараты МРТ и т.д.) производит большой объем военной продукции, включая ядерные боеголовки, военно-космические системы, бронетехнику и др. на протяжении ряда лет не входила в список Топ-100 крупнейших военно-промышленных компаний. Вместе с тем на лоббирование своих интересов она выделяет сотни миллионов долларов и до недавнего времени признавалась одной из самых влиятельных компаний.
     Поскольку топовые списки военно-промышленных компаний на протяжении многих последних десятилетий возглавляют американские корпорации не вызывает сомнений, что именно они напрямую, а также через своих лоббистов, оказывают самое большое влияние на ход экономических, а зачастую и политических процессов в мире. Есть основание это рассматривать как важный фактор того, что в последние годы все чаще наблюдаются случаи использования вооруженных сил, в частности, членами НАТО, против государств менее развитых в экономическом и военном отношениях без наличия на то мандата Совета Безопасности ООН. К их числу относятся, например, такие военные операции как «Обдуманная сила» (1995 г., против боснийских сербов), «Благородная наковальня» (1999 г., против Союзной Республики Югославия с бомбежками Белграда и Косово), «Пустынный лис» (Operation Desert Fox) в 1998 г. и «Шок и трепет»-другое название «Свобода Ирака»- в 2003 г., против Ирака, «Безграничная досягаемость» (1998 г.) и «Несокрушимая свобода» (2001 г.) в Афганистане и др.
     К числу таких акций можно отнести вмешательство коалиции во внутренние дела Ливии, Египта, Сирии, поставки оппозиционным группировкам в этих странах оружия с целью отстранения от власти законно избранных глав и правительств.
     Показательно, что за несколько месяцев до вторжения войск США и Великобритании, при поддержке еще ряда стран, в 2003 году в Ирак под надуманными, как оказалось впоследствии, предлогами якобы наличия у Ирака мощностей по производству ОМП (сфальсифицированный образец которого в виде пробирки с белым порошком «сибирской язвы» демонстрировал госсекретарь США Колин Пауэлл 5 февраля 2003 года на заседании Совета Безопасности ООН), связях режима Саддама Хусейна с террористической организацией «Аль-Каида» Сенат США санкционировал крупнейшее за два десятилетия до этого события увеличение военных ассигнований на 37,5 миллиардов долларов. В связи с этим президент США Д. Трамп в эксклюзивном интервью телеканалу Hill.TV 21 сентября 2018г. назвал ввод войск на Ближний Восток самой большой ошибкой в истории страны, которая обошлась в семь триллионов долларов и миллион жизней - потери с обеих сторон.
     Однако войны, подобно тем, о которых говорил Д. Трамп, были выгодны и отвечали интересам военно-промышленных компаний, которые нарастили объемы своих производств и увеличили размеры чистой прибыли от оружейных контрактов. Помимо выгоды от возросших поставок оружия в связи с проведением боевых операций, корпорации ВПК по итогам войн получили дополнительные рынки сбыта своей продукции, т.к. в большинстве стран, в которых проводились эти операции, к власти пришли режимы, лояльные США и их союзникам, взявшие курс на отказ от поставок вооружений из России, Китая и других стран, на которые не распространяются стандарты НАТО.
     С точки зрения Философии Противостояния ни прежде, ни тем более сейчас отсутствуют какие-либо действенные механизмы противостояния социальной Стихии в той ее сфере, которая связана с угрозой возникновения вооруженного конфликта с масштабным использованием конфликтующими сторонами ОМП. Наличие таких механизмов означало бы реальную возможность сдерживания гонки вооружений, принятие мер по сокращению, а в перспективе полной ликвидации ОМП, устранение причин возникновения вооруженных конфликтов, улучшение международных отношений, особенно, между членами ядерного клуба.
     Помимо этого, среди комплекса мер противостояния социальной Стихии с необходимостью должны иметь место те, которые позволили бы реально нейтрализовать лоббирование военно-промышленными компаниями увеличение военных бюджетов, рост международной напряженности, сращивание руководства этих компаний с правящей элитой стран – лидеров в производстве вооружений, включая такой их компонент как ОМП.
     Усилия, предпринимаемые в этом направлении в настоящее время, носят скорее декларативный, имитационный, нежели реально действенный характер. Например. Президент США ДЖ. Буш-младший в 2007 году утвердил «Закон о честном лидерстве и открытом правительстве» (Honest Leadership and Open Government Act of 2007), которым регламентировался срок, в течение которого после прекращения полномочий членами Конгресса, они не имели права заниматься лоббизмом. Тем ни менее за период президентства Дж. Буша – младшего военный бюджет США вырос практически вдвое (прежде всего в связи с операциями в Афганистане и Ираке).
     Схожий пример можно привести из практики президента США Д. Трампа. В частности, уже в первый год своего президентства он ввел пожизненный запрет чиновникам администрации президента США на занятие лоббизмом в интересах иностранных правительств, а на прочее лоббирование запрет ограничивался пятилетним сроком. Однако, как отмечалось выше, ассигнования на военные нужды при Д. Трампе резко возросли. Более того, поскольку его администрация инициировала выход из Договора по РСМД, существенное увеличение оборонного бюджета в 2020 году связано прежде всего с развитием вооружений и военной инфраструктуры, непосредственно связанной с ОМП.
    Трудно также отказаться от мысли, что формирование мотивационной стороны резкого увеличения оборонного бюджета – широкая компания в американских СМИ по формированию из ряда стран образов врагов, угрожающих национальным интересам Соединенных Штатов – проходило без участия лоббистов крупнейших в мире американских военно-промышленных корпораций.
     Лоббирование интересов компаний, связанных с ВПК, имеет место и в других странах. Например, в России, несмотря на то, что лоббистская деятельность и ее инфраструктура не столь развиты как в США, и здесь есть компании, в частности такие, как АО «Концерн ВКО «Алмаз – Антей» ( производство и обслуживание комплексов противовоздушной обороны, зенитно-ракетное и радиолокационное оборудование и др.), «Рособоронэкспорт» (входит в состав корпорации «Ростех», «Техснабэкспорт» и ряд других, которые наверняка тратят немалые средства на лоббирование программ своего развития. О неприглядной роли лоббистов открыто говорят многие современные ученые-обществоведы. Например, Н.Н. Талеб пишет: «…лоббисты – на редкость неприятный народец! – не могут существовать в самоуправляемой единице или небольшом регионе…Один лоббист, сумевший повлиять на одно решение или директиву в Брюсселе, может заработать своей фирме огромные деньги. Издержки тут небольшие, а отдача куда больше, чем в случае с самоуправлениями, где армии лоббистов должны будут внедряться в сообщества и пытаться в чем-то нас убеждать» (7).
     Не вызывает сомнений и то, что своих лоббистов имеют и военно- промышленные компании из таких стран, как Китай, Великобритания, Франция, Италия и другие страны, занимающие верхние строчки в топовых списках крупнейших производителей военной продукции в мире.
     Поэтому, очевидно, что либо современное общество найдет способы реального воздействия на крупный бизнес в целях купирования его влияния на формирование оборонных бюджетов, международные отношения, раскручивание маховика гонки вооружений, стремление получать экономические преференции путем использования военной силы и санкционной политики, либо стрелки часов судного дня и дальше продолжат свое движение к полуночи, вплоть до неизбежного наступления цивилизационной катастрофы.
     При рассмотрении угроз человечеству, исходящих от ОМП следует иметь в виду, что открытые данные, которыми оперируют СМИ, ООН, другие общественные организации, относительно размеров оборонных бюджетов, наличия различных видов ОМП, их дислокации далеко не полно отражают реальное положение дел в этих сферах, поскольку многие данные засекречены, и в силу этого не подлежат оглашению.
     Например, известно, что многие страны выделяют значительные финансовые средства на создание и содержание биологических лабораторий, в которых ведутся работы с возбудителями опасных заболеваний, что в перспективе может привести к созданию угрозы не меньшей, чем представляет собой наличие ядерного оружия. И это несмотря на то, что еще в марте 1975 года вступила в силу Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (КБТО). Данная Конвенция, получившая одобрение Генеральной Ассамблеи ООН и насчитывающая в 2020 году более 180 участников, к сожалению, не имеет надежного контроля за ее исполнением, что существенно снижает ее действенность.
     В настоящее время в мире насчитываются несколько сотен биологических лабораторий, многие из которых находятся в прямом подчинении военных ведомств и как правило представляют из себя режимные объекты. Это является косвенным свидетельством того, что работы по созданию синтетических возбудителей опасных болезней в военных целях, несмотря на КБТО, прямо запрещающую такие работы, продолжаются.
     Как известно, наибольшее количество биологических лабораторий имеют США. Их лаборатории и центры размещены по всему миру и финансируются как по линии оборонного бюджета и других департаментов, так и со стороны бизнес- сообщества. Поэтому не случайно, что именно США вместе с Великобританией, которая также имеет секретные биологические лаборатории, несмотря на то, что эти две страны являются наряду с Россией государствами-депозитариями КБТО, заняли деструктивную позицию в вопросе принятия Протокола, содержащего механизм контроля за соблюдением этой Конвенции (включая посещение биологических лабораторий, расследование нарушений различных статей Конвенции, наличие других юридически обязывающих процедур) и который был подготовлен Специальной группой экспертов, созданной в соответствии с решением Специальной конференцией КБТО в 1994 году.
    Чем может обернуться для мира дальнейшее затягивание решения проблемы контроля за исполнением КБТО, можно представить не только исходя из примеров прошлого, - история применения биологических (бактериологических) средств ведения войны насчитывает несколько тысячелетий, - но и с учетом совсем недавнего развития событий, связанных с пандемией коронавируса COVID-19, хотя синтетическое происхождение этого вируса до настоящего времени не нашло подтверждения.
     Таким образом военная составляющая социальной Стихии, которой вынуждено противостоять человечество - многогранная проблема. Она имеет перспективу актуализации не только за счет распространения и качественного совершенствования ядерного оружия массового поражения, средств его доставки, охвата новых сфер дислокации, включая околоземное пространство, но и за счет создания более изощренных и не менее опасных видов ОМП к каким несомненно относится биологическое оружие.
    В настоящее время в вооруженных силах все чаще и масштабнее используется робототехника и искусственный интеллект. В недалеком будущем последние будут определяющим фактором в оценке военного потенциала той или иной страны. Однако, вне зависимости от сферы использования, дальнейшие работы над развитием искусственного интеллекта, в т.ч. на базе искусственных самообучающихся нейронных сетей, через сравнительно небольшой отрезок времени могут привести к тому, что перед человечеством во всем своем величии и очевидности встанет ещё одна грань социальной Стихии, имеющую прямое отношение к искусственному интеллекту. Уже сейчас можно прогнозировать этапность того, как искусственный интеллект в конечном счете будет представлять собой угрозу для всего человечества, для противостояния которой оно вынуждено будет искать специальные методы и средства. К числу таких этапов, на мой взгляд, можно отнести следующие. Первый этап представлен фундаментальными междисциплинарными научными работами и инженерно-технологическими решениями, которые будут основой создания искусственных самообучающихся нейронных сетей нового поколения. На следующем этапе будут созданы нейронные самообучающие сети на самых передовых технологиях, программном обеспечении, материалах, оборудовании. Стимулами привлечения к практической реализации проектов по созданию искусственных нейронных сетей лучших научных, инженерных кадров, финансовых средств, предприятий, организаций является большой экономический эффект от их использования в различных отраслях производства, управления, правоохранительной, военной и другой деятельности. На этом этапе нейронные искусственные сети и искусственный интеллект полностью контролируется человеком. Акцент делается на позитивных сторонах использования разработок в этой области для решения конкретных практических задач, позволяющих заинтересованным участникам экономической деятельности извлекать большие преимущества, расширять коммуникационные и другие возможности. На очередном этапе произойдёт отчуждение созданных искусственных нейронных самообучающихся сетей в некую самостоятельно развивающуюся сферу с частичной потерей контроля над ней со стороны ее создателей и пользователей.
    С появлением нейронных самообучающихся нейронных сетей четвертого или пятого поколения, сопоставимых по своим характеристикам с человеческим мозгом, а по ряду параметров превосходящих его, будет во многом потерян контроль над их развитием и, напротив, будет осуществлен переход человека под контроль и его зависимость от искусственного интеллекта. На этом этапе отчуждения результатов деятельности людей по созданию искусственного интеллекта на основе самообучающихся нейронных сетей последние могут реально представлять собой угрозу не меньшую, чем несёт с собой ОМП.
    Уже сейчас развитие компьютерных технологий, социальных сетей наряду с очевидными выгодами порождают огромные проблемы для жизнедеятельности общества. Хакерские атаки на стратегические объекты и целые отрасли, гибридные войны с применением новейших средств пропаганды, воздействия на поведение человека и больших масс людей, формирование ценностных ориентаций, жизненных стимулов и позиций способны повлечь катастрофические последствия для отдельных стран, регионов, вызывать межгосударственные, межнациональные, межконфессиональные и другие конфликты и даже войны. В случае же использования совершенного искусственного самообучающегося интеллекта в таких чувствительных сферах, чревато для общества самыми разрушительными последствиями.
     Еще одна угроза, также относящаяся к социальной Стихии и не менее опасная для человечества, чем военная – негативная деформация среды обитания животного и растительного мира, вызванная индустриальной деятельностью людей, чрезмерной эксплуатацией природных ресурсов, вмешательством в ход естественных процессов на Земле. Это также многофакторная проблема, актуальность которой будет только возрастать.
     Негативное воздействие человека на среду обитания в тех масштабах и темпах, которые происходили в течение последних 150-170 лет и которые, вне всякого сомнения, будут происходить и в обозримом будущем, - преступление, за которое человечеству будет вынесен смертный приговор. Судебный процесс над ним уже открыт. Однако он будет продолжаться долго (если, конечно, человечество, раскаявшись, не примет адекватных мер по спасению окружающей среды), а сегодня, увы, человечество само выступает в роли судьи и выносит один смертный приговор за другим многим видам животных, растений, микроорганизмов, населяющих сушу, реки, озера, моря и океаны нашей планеты. Не случайно несколько лет назад президент Международного союза охраны природы (МСОП). Ашок Хосла (англ. Ashok Khosla) заявил, что человечество является свидетелем и соучастником массового убийства жизни на планете и что в ближайшее время десятки тысяч представителей биосферы вымрут, как это случилось с динозаврами 66 миллионов лет назад во время случившегося тогда пятого массового вымирания.
     Согласно данным МСОП, Международный Красный Список исчезнувших и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений из числа изученных включал, на 2019 год,  более 96950 видов, из которых 26840 видов числятся как находящиеся под угрозой исчезновения. При этом следует иметь в виду, что по некоторым данным эти списки охватывают менее трех процентов существующих видов. 
     Группа ученых из Принстонского, Стэнфордского и Калифорнийского (в Беркли) университетов США на основании проведенных ими исследований пришли к выводу о том, что на Земле началось шестое массовое вымирание видов. По их расчетам в настоящее время виды исчезают со скоростью в сто раз превышающую естественную (естественная или фоновая скорость вымирания – два вида из 10000 видов в течение столетия). И этот по самым консервативным оценкам.
     Авторы публикации констатируют, что популяции позвоночных сократились в среднем на 25 процентов. Из числа сохранившихся от 16 до 33 процентов находятся под угрозой полного исчезновения.
     По утверждению Пауля Эрлиха, профессора Стэнфордского университета, руководителя указанной выше группы ученых, критическая ситуация может наступить уже через три поколения людей. За этот период при сохранении существующих тенденций могут исчезнуть по вине человека до 75% существующих видов живых организмов. По его мнению, человечество рубит сук, на котором сидит. «Если мы не предпримем адекватных мер, то ситуация вернется к норме только через миллионы лет, а наш вид, скорее всего, исчезнет в самом начале» (имеется в виду начало шестого массового вымирания видов, в факте которого авторы опубликованной работы были убеждены – авт.) – отмечает Герард Себальос из Национального автономного университета Мексики – один из участников исследований. (8)
     Объективные данные и выводы, сделанные этой группой ученых, - одна из первых попыток привлечь внимание общественности к катастрофической ситуации, складывающейся в сфере природных экосистем и биоразнообразия Земли.
     На тревожность ситуации, складывающейся в сфере биоразнообразия планеты и возникающих в связи с этим глобальных проблем, свидетельствует также доклад МПБЭУ – Межправительственной научно-политической платформы по биоразнообразию и экологическим системам (Intergovernmental Science – Policy Platform on Biodiversity and Ecosystem Services – IPBES), итоговый текст которого утвержден на 7-й планетарной сессии этой организации, проходившей в мае 2019 года в Париже. Над подготовкой доклада на протяжении нескольких лет работали 145 ученых из 50 стран.
     IPBES – независимая организация со штаб-квартирой в Бонне, созданная по инициативе Межправительственной группы экспертов по изменению климата. В ходе реализации первой программы этой организации в период с 2014 по 2018 г. было подготовлено также четыре доклада о региональных оценках биоразнообразия и экосистемных услугах для Африканского континента, Северной и Южной Америки, Азиатско-Тихоокеанского региона, а также Европы и Центральной Азии. Работа IPBES имеет большое значение и может использоваться для комплексной оценки работ по реализации Стратегического плана в области сохранения и устойчивого использования биоразнообразия на 2011-2020 годы в рамках Конвенции о биологическом разнообразии (КБР). Кроме того, деятельность IPBES предполагает содействие разработке глобальной программы ООН в области биоразнообразия после 2020 года.
     Представляя указанный выше доклад, Генеральный директор ЮНЕСКО Одри Азуле (фр. Audrey Azoulay) отметила: «После публикации этого исторического доклада никто не сможет утверждать, что ничего не знал об этой проблеме. Мы не можем больше позволить себе уничтожать разнообразие жизни. Мы несем ответственность перед будущими поколениями». (9).
     Весьма категоричен в оценке ситуации в сфере биоразнообразия планеты Председатель IPBES Роберт Уотсон: «Неопровержимые доказательства глобальной  оценки IPBES, полученные из самых разных областей знаний, представляют зловещую картину. Состояние экосистем, от которых зависим мы и все другие виды, ухудшается быстрее, чем когда-либо. Мы разрушаем самые основы нашей экономики средств к существованию, продовольственной безопасности, здоровья и качества жизни во всем мире». (10)
     Ниже приведу некоторые данные из доклада IPBES, которые весьма наглядно подтверждают представленные выше оценки ситуации, сложившейся в сфере биоразнообразия.  В докладе утверждается, что около миллиона видов животных и растений планеты, находятся под угрозой уничтожения. Только с 1900 года, т.е. немногим больше чем за столетие, численность местных видов в большинстве основных наземных мест обитаний уменьшилась по самым консервативным оценкам на 20 процентов. Более 40 процентов видов земноводных, а также около 33 процентов видообразующих кораллов и более трети всех морских млекопитающих находятся под угрозой исчезновения.
     Биоразнообразие планеты неотделимо от состояния всех экосистем. В докладе IPBES приводятся данные о том, что за последние 40 лет выбросы парниковых газов увеличились вдвое, повысив среднюю температуру как минимум на 0,7 градуса по Цельсию. Повышение температуры уже оказывает влияние как на уровне экосистем, так и на генетическом уровне. На основании проведенных исследований авторы доклада пришли к выводу о том, что три четверти наземной среды и около 66% морской, были существенно деформированы в результате человеческой деятельности.
По утверждению экспертов IPBES более трети поверхности суши и почти 75% ресурсов пресной воды человечество использует для растениеводства и сельского хозяйства. Деградация земель привела к снижению их продуктивности. Это является одним из факторов того, что стоимость производства сельскохозяйственных культур менее чем за 50 лет возросла примерно на 300 процентов. Утверждается, что 23% сельскохозяйственных земель, стоимость производимой продукции на которых составляет 577 миллиардов долларов подвергается риску потери опылителей, а 100-300 млн человек ежегодно сталкиваются с большими проблемами и риску из-за утраты прибрежных местообитаний и охраны.
     Приводятся также данные о том, что с 1980 года загрязнением пластиком увеличилось в десять раз. Ежегодно в мировые воды сбрасываются 300-400 млн тонн тяжелых металлов, растворителей, токсичного ила и др. отходов промышленных предприятий, а удобрения, попадающие в прибрежные воды, привели к образованию более 400 океанских «мертвых зон» общей площадью 245 тысяч квадратных километров, т.е. размерами больше, чем Соединенное Королевство.
     Ученые подсчитали, что во всем мире ежегодно добывается около 60 млрд тонн возобновляемых и не возобновляемых ресурсов, что почти в два раза превышает показатели почти пятидесятилетней давности.
     Перечень данных, содержащихся в Докладе IPBES, можно продолжить, но и те, что приведены выше, красноречиво говорят о серьезности проблем в сфере состояния природных экосистем.
     Одной из ключевых направлений негативного воздействия человечества на природу является уничтожение естественных экосистем в ходе массовых вырубок лесов. Причем эти вырубки осуществляются не только для нужд сельского хозяйства, но и в целях развития сети автомобильных и железнодорожных дорог, других коммуникаций, строительства жилья, промышленных и военных объектов, объектов социальной инфраструктуры и т.д.
     Учитывая тот факт, что лесные экосистемы по своему биоразнообразию и по целому ряду других компонентов воздействия на среду обитания превосходят все другие экосистемы планеты, они заслуживают особого рассмотрения.
     Относительно биоразнообразия лесов. Известно и описано около 70 тыс. видов позвоночных (МСОП, 2019а – IUCN 2019a). Из них в лесах обитают примерно 5 тыс. видов амфибий (прим. 80% их общего числа), около 7500 видов птиц (примерно 75% их описанных видов), более 370 различных млекопитающих ( примерно 68% их известных науке видов) и значительное число других животных, этого класса (Vie, Hilton – Taylor and Start 2009).
     Из огромного числа беспозвоночных видов (описано более 13 млн видов) большинство также обитают в лесах. По данным, поступившим в ФАО из 86 стран, площадь лесов которых в совокупности составляют 85% от мировых площадей, занятых лесами, насчитывается около 8 тысяч видов деревьев, кустарников, пальм, бамбука, из которых 2400 активно используются человеком для различных хозяйственных нужд.
     Грибы (классифицировано более 144 тысяч видов. Однако, по некоторым данным, их общее количество насчитывает несколько миллионов), насекомые, почвенные микробы, лесозависимые опылители, жуки, все, что играет важную роль в сохранении биоразнообразия Земли, также в своем большинстве находится в лесах, либо имеет с лесами теснейшую связь.
     Из общего количества наземных видов животных и растений, которых, по некоторым оценкам, представленным в указанном выше докладе ФАО, составляет 5,9 млн, леса скрывают примерно 80 % или более 4,7 млн видов. (Для сравнения: морское биоразнообразие зарегистрированных видов, включая некоторые микробные виды, насчитывают несколько больше четверти миллиона. Такие данные получены в результате проведения в период с 2000 по 2010 год т.н. «Переписи морской жизни», в которой приняли участие 3700 человек из 80 стран. В ходе многочисленных экспедиций по всему миру, охвативших как поверхностные воды, так и самые большие глубины океанов, включая Арктику и Антарктиду было добавлено несколько десятков тысяч видов к тем, что были зарегистрированы ранее).
     Биоразнообразие лесов является тем фундаментом, на котором строится взаимодействие природной экосистемы и человечества. Не будет преувеличением констатировать, что вся человеческая цивилизация имеет непосредственное отношение к лесной экосистеме и в немалой степени зависит от ее состояния. Эта система в значительной степени определяет круговорот углерода и воды в природе, благополучие, проживающих в лесах или в непосредственной близости от них населения Земли, обеспечения людей различными полезными ресурсами, которыми располагают леса.
     По данным ФАО жизнь примерно одной трети населения планеты находится в определяющей зависимости от леса и лесных ресурсов. С лесами связано около 90 млн рабочих мест, что обеспечивает получение дохода в сумме 58 млрд долларов ежегодно (ФАО 2018 а). Причем, это без учета доходов от нелегальной трудовой деятельности, связанной с лесами, составляющих по экспертным оценкам более $124 млрд, которые получены в результате трудовой деятельности занятых  в этой сфере еще порядка  40 млн человек.
     Примерно 880 млн человек занимаются заготовкой дров или производством древесного угля. На системы лесоводства опираются в своей бытийности 1,2 млрд людей по всему миру. К этому числу следует прибавить еще 300-350 млн человек, живущих непосредственно в лесах, либо рядом с лесом.
     Таким образом леса, лесные экосистемы, их биоразнообразие – важнейшие планетарно значимые атрибуты общественного бытия.
     Общая площадь лесов составляет более четырех млрд гектар или 31% общей площади суши. По территории земной суши леса распределены не равномерно. На пять стран, в числе которых Российская Федерация, Бразилия, Канада, США и Китай приходится более 2 млрд га или более половины лесных угодий планеты (Таблица 2 (11).               
 Таблица №2. Пять стран с        наибольшей площадью лесов (млн га) и в процентном   
     отношении от общей площади лесов мира

     Страна                Площадь                % от общей площади
                (млн. га.)                лесов мира
Российская                815                20
Федерация
Бразилия                497                12
Канада                347                9
США                310                8

     По данным, приведенным в выше, указанном докладе ФАО по лесам, разнообразие лесных пород насчитывает более 60 тыс. видов, из которых почти половина входит всего в десять семей. Наибольшее количество видов деревьев находятся в тропических лесах Бразилии, Колумбии, Индонезии, Малайзии, Венесуэлы, Чили, Перу, Эквадора, Мехико и Мадагаскара. Для примера: в лесах Бразилии есть места, где на одном гектаре лесной площади можно насчитать до 450 видов деревьев, причем более половины которых произрастают только здесь.
     Каково же состояние лесной экосистемы и что предпринимается в целях сохранения этой важнейшей компоненты бытийности нашей цивилизации?
     Представление о состоянии лесов и связанных с ними экосистем можно получить, ознакомившись с «Глобальной оценкой лесных ресурсов 2020 года: основные выводы и дальнейшие направления работы, включая цифровизацию – документом, подготовленным Комитетом по лесному хозяйству ФАО и представленному на двадцать пятой сессии этой организации в октябре 2020 года.
     В документе отмечается, что с 1990 года мир потерял 178 млн га лесов, что соответствует площади Ливии. В последнее десятилетие наибольшие темпы чистого сокращения площади лесов отмечались в Африке. Сокращение площади лесов здесь оценивается в 3,9 млн гектар. За Африкой следует Южная Америка, где сокращение площади, занятой  лесами, составило 2,6 млн гектар. (12)
     Глобальная оценка лесных ресурсов (ОЛР), регулярно проводимая ФАО начиная с 1947 года, показала, что с 1990 года 420 млн га площади лесов было утрачено в результате обезлесения, перевода лесов в другие категории землепользования, например, для нужд сельского хозяйства. Это несмотря на то, что темпы чистой потери лесов несколько снизились в последние годы, в частности, если в период с 2010 по 2015 год темпы обезлесения оценивались в 12 млн га в год, то в 2015 – 2020 годах они составили 10 млн га ежегодно. (13)
     По данным Международного союза охраны природы из общего числа видов деревьев 8056 видов находятся в критическом состоянии, т.е. находятся на грани исчезновения, а 1400 видов нуждаются в срочной консервации. Особого внимания заслуживают коммерчески ценные виды деревьев, такие как розовое дерево Эбони (Эбеновое дерево, относится к роду Хурма-Diospyros), махагон и некоторые другие, которые помимо общих для всех видов угроз подвергаются чрезмерной эксплуатации и поэтому исчезают укоренными темпами.
     Не менее важно решение проблем сохранения эндемических видов деревьев. Об актуальности этого говорит, например, такой факт: из 454 эндемических  видов деревьев Европы, т.е. тех видов, которые произрастают только здесь, 58% находятся под угрозой исчезновения, а 66 видов (15%) оказались в критическом положении. К числу основных причин обезлесения и деградации лесов, потери их биоразнообразия, по мнению авторов приведенного выше доклада ФАО по лесам, относится вырубка лесов в целях расширения сельского хозяйства под посевы сои и масличной пальмы, а также ведения местного натурального сельского хозяйства.
     Еще одна существенная причина сокращения площади лесов и их биоразнообразия – лесные пожары. Только в 2015 году от пожаров пострадали 98 млн гектар лесных территорий (ФАО 2020). Более 2/3 площади сгоревших лесов находятся в Южной Америке и Африке. Значительный ущерб из-за пожаров понесли тропические леса, где они затронули около 4% площади, расположенных там лесов.
     Бедствием для лесов и их биоразнообразия становятся инвазивные вредители животного и растительного происхождения причиной, агрессивности которых стала случайная либо намеренная интродукция в новую для них среду обитания. Например, занесение самшитового мотылька (лат. Сydalima pеrspectalis) привело к потере эндемических лесов самшита в Иране и Кавказском регионе; уничтожение ясеня в США и Северной Ирландии по причине занесения туда патогенного вида гриба Hymenoscyphus fraxineus, являющегося эндемиком в ряде регионов Восточной Азии. В связи с динамичным ростом международной торговли и мобильности населения планеты фактор инвазивных вредителей будет только усиливаться.
     При рассмотрении проблем сохранения лесов и их биоразнообразия, необходимо также учитывать следующие глобально значимые факторы. Во-первых, рост численности населения Земли, которое только за последние 150 лет увеличилась в семь раз и составила в 2022 году более 8 млрд человек. Во-вторых, изменение климата и ухудшение экологии планеты, вызванные индустриальной деятельностью человечества. Связь между состоянием лесной экосистемы, ее биоразнообразием и указанными факторами прямая: чем больше численность населения, тем больше требуется продовольствия, выше энергопотребление, плотнее и масштабнее сеть транспортных и других коммуникаций,  следовательно, интенсивнее  происходят выбросы углекислого газа, растет динамика  расширения сельскохозяйственных угодий для нужд растениеводства и животноводства, строительства  промышленных предприятий и объектов энергетики, транспортной и другой коммуникационной инфраструктуры за счет вырубки лесов и, следовательно, снижения их биоразнообразия.
     Такая же прямая связь наблюдается между повышением средней температуры на планете, ростом количества аномальных погодных явлений, ухудшением глобальной экологии и ростом лесных пожаров, как по естественным причинам, так и по вине человека, ослаблением способности лесной экосистемы противостоять ухудшающимся условиям их существования и воспроизводства.
     Несомненно, человечество в лице ООН, общественных организаций осознает важнейшее значение биоразнообразия, включая биоразнообразие лесных экосистем, для своей бытийности на планете. Об этом свидетельствует, в частности, Конвенция о биологическом разнообразии (КБР) – многостороннее, международное природоохранное соглашение, разработанное под эгидой ООН и представленное на конференции ООН по окружающей среде и развитию (ЮНЕП), проходившей в г. Рио-де-Жанейро (Бразилия) в июне 1992 года, вступившее в силу в декабре 1993 года.
     Данная Конвенция, а также Картахенский и Нагойский протоколы к ней (принятые соответственно в 2000 и 2010 гг.) направлены на сохранение биоразнообразия планеты, устойчивое использование его компонентов и совместное получение на справедливой и равной основе выгод, связанных с использованием генетических ресурсов.
      Именно осознание жизненно определяющей роли сохранения биологического разнообразия всех природных экосистем для человечества и всего животного и растительного мира Земли позволило исполнительным органам КБР разработать в рамках Конференции в Нагойи и принять стратегический план в области сохранения и устойчивого использования биоразнообразия на 2011-2020 годы. В основе этого плана лежит анализ деятельности участников Конвенции по ее реализации с момента вступления КБР в силу, который, с одной стороны, показал неспособность сторон кардинально изменить к лучшему ситуацию в области сохранения биоразнообразия и экосистем, с другой, позволил установить основные причины и факторы, препятствующие этому. Этот анализ содержится в третьем издании Глобальной перспективы в области биоразнообразия, опубликованном в 2010 году.
     Стратегический план в области сохранения и устойчивого использования биоразнообразия на 2011-2020 годы содержит 5 стратегических целей и 20 Айтинских Целевых задач в области биоразнообразия наряду с контрольными показателями для оценки прогресса в отношении основных факторов, нагрузок, состояния биоразнообразия, получаемых от него выгод, принятия необходимых политических мер и обеспечения благоприятных условий.
     Цели Стратегического плана поставлены с учетом срочной необходимости принятия мер в поддержку биоразнообразия всеми субъектами деятельности на всех уровнях. В их числе:
Стратегическая цель А.  Ведение борьбы с основными причинами утраты
                биоразнообразия путем включения тематики биоразнооб-
                разия в деятельность правительств и общества.
Стратегическая цель В.  Сокращение прямых нагрузок на биоразнообразие и
                стимулирование устойчивого использования.
Стратегическая цель С.  Улучшение состояния биоразнообразия путем охраны
                экосистем, видов и генетического разнообразия.
Стратегическая цель D.  Увеличение объема выгод для всех людей,   
                обеспечиваемых биоразнообразием и экосистемными               
                услугами.
Стратегическая цель Е.   Повышение эффективности осуществления за счет
                общественного планирования, управления знаниями и
                создания потенциала.

     О большом внимании общества к проблемам сохранения и рационального использования биоразнообразия и экосистем планеты свидетельствует также то, что к их решению наряду с ООН присоединились многие другие авторитетные организации. Среди них Международный союз охраны природы (МСОП), организовавший сбор данных и издание Красной книги и Красных списков, находящихся под угрозой видов (IUCN Red List of Threatened Animals), Всемирный центр мониторинга окружающей среды (Кембридж, Великобритания), Юнеско, Гринпис, Межправительственная научно-политическая платформа по биоразнообразию и экосистемным услугам и ряд других.
     Большим достижением и имеющей историческое значение заслугой ООН являются усилия предпринимаемые ею в целях объединения и координации работы перечисленных выше организаций, других общественных институтов, правительств стран с помощью КБР и ее инструментария (Конференций КБР, Протоколов к Конференции, периодических изданий Глобальной перспективы в области биоразнообразия, подготовки, принятия и реализации Стратегического плана в области сохранения и устойчивого использования биоразнообразия и др.) в области сохранения и устойчивого использования биоразнообразия.
     Важно, что регламентирующие и юридически обязывающие документы КБР, включая те, которые содержатся в Картахенском и Нагойском протоколах, Стратегическом плане согласуются и увязаны с Целями в области устойчивого развития (ЦУР) на период до 2030 года, принятыми ООН в конце 2015 года, содержащих 17 глобальных целей и 169 соответствующих задач, а также с Парижским соглашением по климату, пришедшему на смену Киотскому протоколу и рядом других документов ООН.
     Работа ООН по подготовке и реализации КБР стоит в ряду таких фундаментальных, имеющих общемировое значение как Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении, Конвенция о запрещении разработки, производства накопления и применения химического оружия и его уничтожении, Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, Договор о нераспространении ядерного оружия и другими.
     Все этапы работ, связанных с КБР, как и с другими важнейшими документами, регулирующими общественную международную жизнь нашей цивилизации, предполагают организацию и выполнение широкого комплекса мероприятий политико-дипломатического научно-фундаментального и научно-прикладного характера, работу со средствами массовой информации, формирование источников финансирования и бюджетной политики, решение юридически-правовых и других сложнейших задач.
     Следует отметить, что из всего комплекса работ, ООН и другие международные организации, представляющие общественности Конвенции, Договоры, Соглашения и другие документы, имеющие общемировое значение, наиболее успешно решают вопросы подготовки и первичного согласования теста документов, организации площадок, на которых данные документы представляются общественности, проработки инструментария и формирования исполнительных органов.
     Сложнее обстоит дело с организацией финансирования, подписанием и особенно с достижением стратегических целей, реализацией конкретных планов и программ. Например, как отмечалось выше, до настоящего времени отсутствует действенный механизм международного контроля за исполнением КБТО. Несмотря на то, что участниками данной Конвенции являются 183 страны и общепризнанно, что она является важнейшим фактором международной безопасности, Великобритания и США, являясь депозитариями КБТО, противятся принятию Протокола, содержащего такой механизм. В марте 2020 года Российская Федерация, как первоначальный основатель и депозитарий КБТО выступила с обращением к странам-участникам Конвенции, в котором, во-первых, предлагаются конкретные инициативы по возобновлению работы над юридически обязывающим протоколом к Конвенции с эффективным механизмом проверки ее исполнения всеми странами-участниками, по созданию в рамках Конвенции мобильных медико-биологических отрядов и Научно-консультационного комитета, а также по совершенствованию действующих мер доверия; во-вторых, содержится призыв «принять коллективные меры по противодействию правовым, финансовым, техническим и другим вызовам, с которыми сталкивалась и продолжает сталкиваться Конвенция. Таким образом, с момента, когда Специальная группа экспертов представила на Специальную Конференцию КБТО Протокол, содержащий юридически обязывающий механизм контроля за соблюдением Конвенции, прошло более четверти века, а воз и ныне там. Не составляет труда определить кто и по каким причинам возводит барьерные на пути реализации Конвенции и достижении тех целей, которые она преследует. Большой скепсис вызывают и новые попытки реанимировать как Протокол, содержащий механизм контроля за реализацией странами Конвенции, так и новые инициативы одного из трех ее депозитариев.
     Именно в части реализации возникли трудности и у другого важнейшего для всего мира документа, каким является Конвенция о запрещении химического оружия (КХО). Так, несмотря на то, что, как констатировал глава ОЗХО Фернандо Ариас Гонсалес на 25 Конвенции этой организации, по состоянию на 2020 год в мире уничтожено 98,3% запасов химического оружия, один из членов ОЗХО, а именно США, до сих пор не уничтожил свои запасы химического оружия, хотя давал обещание это сделать до 2012 года. Уничтожение химоружия, темпы которого снижены, США запланировали завершить в 2023 году.
     Большую тревогу в мире вызывают обстоятельства, связанные с выполнением Договора о нераспространении ядерного оружия, вступившим в силу более пятидесяти лет назад (5 марта 1970 г.), участниками которого являются 190 стран. До настоящего времени три государства: Израиль, Индия и Пакистан не подписали его, но отозвали свои подписи (в первом случае в связи с конфликтом с МАГАТЭ, во втором, после конфликта с США).
     Еще более сложная ситуация с подготовкой, подписанием, а в перспективе и реализацией Договора о запрещении ядерного оружия, принятого в июле 2017 года в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке и открытым для подписания. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что на Конференции, на которой рассматривался юридически обязывающий документ о запрете ядерного оружия не принимали участия все 9 стран-членов «Ядерного клуба». При голосовании их представители отсутствовали, Нидерланды были против принятия такого документа, а Сингапур воздержался. Учитывая то обстоятельство, что страны, владеющие арсеналами ядерного оружия, фактически бойкотировали усилия мирового сообщества по подготовке и принятию Договора о запрете ядерного оружия, невозможно представить себе его успешную перспективу, как минимум в обозримом будущем. Аналогичный вывод напрашивается и в отношении Договора о запрещении ядерных испытаний. Показательно, что при голосовании относительно резолюции, связанной с мандатом на переговоры по договору о запрещении ядерного оружия (2017 г.) 123 страны поддержали ее, 38 стран голосовали против ее принятия и 16 сран воздержались.
     Не является исключением в плане трудностей и наличия преград в деле реализации КБР, ее Протоколов, а также Стратегического плана в области сохранения и устойчивого использования биоразнообразия на 2011-2020 годы и его Айтинских Целевых задач. Так, в предисловии к пятому выпуску Глобальной перспективы в области биоразнообразия Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш отметил, что в ходе реализации программы Десятилетия биоразнообразия, страны направили усилия на устранение причин утраты биоразнообразия. «… Однако этих усилий оказалось недостаточно для выполнения большинства Айтинских Целевых задач в области биоразнообразия, сформулированных в 2010 году. Необходимо действовать намного более активно».
     Заместитель Генерального секретаря ООН и директор-исполнитель Программы ООН по окружающей среде(ГПОБ-5) Ингер Андерсен в вышедшем в 2020 году и отмеченном выше пятом выпуске Глобальная перспективе в области биоразнообразия , отметив, что биоразнообразие уже давно находится в состоянии деградации и также констатируя невыполнение Айтинских Целевых задач в области биоразнообразия, заявила, что есть риск  не осуществить Концепцию в области биоразнообразия на период до 2050 года и что  наблюдаются  последствия ухудшения окружающей среды в виде пандемии СОVID-19. Говоря о результатах рассмотрения национальных докладов по выполнению Айтинских Целевых задач Помощник Генсека ООН и Исполнительный секретарь КБР Элизабет  Марума Мрема подчеркнула, что «лишь немногим странам удалось выполнить национальные целевые задачи в тех объемах и масштабах, которые предусмотрены в Айтинских Целевых задачах в области биоразнообразия, согласованных на глобальном уровне» .
О том, что для таких выводов имеются все основания достаточно ознакомиться с результатами работы 20-ти Айтинских Целевых задач за более чем восьмилетний период с момента их принятия, представленными в ГПОБ – 5 (22). Так в этом документе отмечается, что наиболее близка к выполнению лишь одна задача из двадцати, а именно – вступление в силу и функционирование в соответствии с национальным законодательством Нагойского Протокола регулирования доступа к генетическим ресурсам и совместного использования на справедливой и равной основе выгод от их применения. Ещё пять задач выполнены лишь частично. Такая оценка относится к задаче 9: проведение работ по идентификации и классификации инвазивных чужеродных видов и путей их интродукции, принятия мер регулирования путей передвижения для предотвращения их внедрения; к задаче 11, в которой речь идет о том, чтобы как минимум 17% районов суши и внутренних вод и 10% прибрежных и морских районов, имеющих особо важное значение для сохранения биоразнообразия и обеспечения экосистемных услуг сохраняются за счет эффективного и справедливого управления; к задаче 17, в которой указано, что каждая сторона разрабатывает и принимает в качестве политического инструмента эффективную совместную и обновленную национальную стратегию, а также план действий по сохранению биоразнообразия и преступает к их реализации; а также задачи 19 и 20, в которых отмечается необходимость совершенствования и широкого совместного использования знаний, научной базы и технологий, связанных с биоразнообразием, и оценкой последствий его утраты, тенденций функционирования, а также мобилизации финансовых ресурсов для осуществления Стратегического плана в области сохранения и устойчивого использования биоразнообразия.
     Четырнадцать задач отмечены в ГПОБ – 5, как  не выполнены, что составляет 70% от общего количества Айтинских Целевых задач. Среди них оказались такие важные задачи, как включение стоимостной ценности биоразнообразия в национальные и местные стратегии развития и сокращения бедности (задача 2 ), устранение стимулов, включая субсидии, наносящих вред биоразнообразию и, напротив, разработка положительных стимулов к сохранению и устойчивому использованию биоразнообразия( 3 ); принятие мер по недопущению использования природных ресурсов когда оно ведет к нарушению экологической устойчивости ( 4 ); регулирование рыбного промысла, его осуществление с позиций экосистем, чтобы не допускать чрезмерной эксплуатации рыбных ресурсов, принятие мер восстановления всех истощенных видов (6 ), предотвращение чрезмерного сброса биогенных веществ, доведение до уровней , при которых функционированию экосистем не наносится ущерб (8).
      Если совершенствование ОМП, его расползание по всему миру, деградация окружающей среды и утрата биоразнообразия – явные свидетельства перехода социальной Стихии в активную фазу, то силы и средства противостояния ей, к которым безусловно относится и мероприятия по выполнению Айтинских Целевых задач, пребывают ещё в эмбриональном состоянии. Показательно в этом отношении то, что общество далеко отстоит даже от осознания полноты угроз, исходящих от такого элемента социальной Стихии как утраты биоразнообразия планеты. Причем, предлагаю обратить внимание на то, что Айтинскими Целевыми задачами предусмотрено не повышение осведомленности людей о таких угрозах и мерах по их купированию, а лишь повышение их осведомленности о ценности биоразнообразия и мерах по его сохранению и устойчивому использованию, что не одно и тоже. Но даже в такой постановке данная задача не выполнена в полном объёме.
      Каковы причины того, что усилия сообщества не позволили в полном объеме выполнить Айтинские Целевые задачи? На мой взгляд, основные из них лежат в финансово-экономической   сфере.
  В частности, такие результаты были предопределены тем, что если общий объем финансирования биоразнообразия, включая государственные, частные, внутренние и международные финансовые ресурсы, оцениваются примерно в 80-90 млрд долларов в год, то размер только государственной поддержки потенциально вредных стимулов для окружающей среды оценивается примерно в 500 млрд долларов в год.  Например, субсидии на производство товаров, связанных с уничтожением лесов по экспертным оценкам только в Бразилии и Индонезии в 2015 году более чем в 100 раз превысили расходы на борьбу с обезлесением .
     Аналогичная ситуация наблюдается с финансированием таких сфер как сельское хозяйство и рыболовство. Если в 90-е годы и в первом десятилетии текущего столетия государственная поддержка сельского хозяйства в той его части, которая потенциально вредна для биоразнообразия и сохранения природных экосистем несколько сократилась, то в последнее десятилетие не наблюдается никаких признаков прогресса в этой области. Напротив, размер поддержки сельского хозяйства в тех его элементах, которые наносят вред окружающей среде в совокупности составляют без малого 150 млрд.  долларов США.
     В рыболовстве из более $ 35 млрд., предоставленных в качестве субсидий в 2018 году, только 10 млрд  способствовали устойчивому рыболовству, а 22 млрд  составили субсидии, связанные с избыточным ловом рыбы за счет расширения возможностей рыболовецкой отрасли. Как следствие такой политики, доля оцениваемых морских рыбных запасов, которые вылавливаются в рамках биологически устойчивого уровня снизилась с 90% в 1974 году до 65% в 2017 году. То есть около трети мировых запасов рыбных ресурсов подвергаются чрезмерной эксплуатации.
      Данные негативные тенденции могут сохраниться или даже ухудшиться в связи с ростом численности населения планеты, а, следовательно, совокупным ростом спроса на природные ресурсы и возможностью значительного превышения их эксплуатации экологически безопасных пределов. Вот как ситуацию комментирует американский ученый-биолог Шон Б. Кэрролл в своей книге «Закон «Джунглей». В поисках формулы жизни»: «Пятьдесят лет назад, когда на Земле жило около 3 млрд. человек, мы ежегодно потребляли около 70% ресурсов, ежегодно производимых Землей. Этот график преодолел отметку 100% в 1980 г., а сегодня остается на уровне примерно 150%. Это означает, что нам нужно полторы такие планеты, как Земля, для возобновления ресурсов, которые мы тратим ежегодно.» (14)
     Экономические факторы лежат также в основе того, почему целевая задача по снижению уровня загрязнения экосистем избыточными биогенными веществами, пестицидами, пластиковым мусором и другими вредными отходами не была выполнена.
     В погоне за увеличением урожайности сельскохозяйственных культур, в процессе борьбы с сорняками, вредителями растений используются азотные и фосфорные удобрения, пестициды, химические препараты, биогенные вещества, являющиеся основными источниками загрязнения экосистем.
     Вместо утилизации, требующей определенной организации и затрат, огромное количество пластмассовых отходов сбрасываются в наземные, пресноводные и морские экосистемы. В ГПОБ-5 приводятся данные исследований, в соответствии с которыми в Мировом океане содержится 5,25 трлн пластиковых частиц, общим весом более 260000 тонн, представляющих опасность для морских птиц, рыб, кораллов, других таксонов, состояния природных экосистем. По представленным оценкам в настоящее время в океанические воды попадает ежегодно более 10 млн. тонн пластиковых отходов. Только по рекам их переносится от                1,5 до 2,41 млн. тонн.
     Согласно прогнозам, к 2040 оду по расчетному инерционному сценарию темпы загрязнения водных экосистем пластиковыми отходами увеличатся в 2,6 раза по сравнению с уровнем 2016 года. За этот же промежуток времени темпы пластикового загрязнения наземной эко среды увеличатся еще больше – в 2,8 раза.
     Растущие потребности населения в продовольствии ведут к расширению площади пахотных земель, пастбищ и это несмотря на дальнейшую интенсификацию сельскохозяйственного производства, повышение урожайности в растениеводстве и продуктивности в животноводстве. По инерционным расчетам площади пахотных земель с 2015 по 2050 год увеличатся за счет вырубки лесов и уничтожения других природных экосистем на 200 млн. гектар. С учетом же расширения городов, транспортной и другой коммуникационной инфраструктуры потери площади лесов и других экосистем могут составить еще 100 млн. гектар.
     Поскольку, как отмечалось выше, целевые задачи в области биоразнообразия, устойчивого развития, Парижского соглашения по климату теснейшим образом связаны между собой и решают общую сущностную задачу противостояния социальной Стихии общественного бытия, то и наблюдаемые в наши дни неудачи в их решении имеют общую основу.
     Следует признать, что такой основой являются принципиальные расхождения в целеполагании и исходных интересах, с одной стороны, человеческой цивилизации, человечества как некой видовой общности, с другой, отдельных государств или их объединений, союзов. Главные сущностные цели интересы человечества, как видовой общности, лежат в плоскости противостояния Стихии в триединстве составляющих ее элементов. Главные, определяющие цели и интересы отдельных государств (вне зависимости состоят ли они в каких-либо объединениях, союзах или нет) локализованы решением их меркантильных задач, целями и интересами власть предержащих элит, финансовой олигархии, корпораций и других участников экономической деятельности и категорий населения, объединенных религиозными, культурными традициями, общей территорией, условиями исторического развития, экономико-социальным потенциалом и другими факторами.
      Помимо отмеченной разницы в целеполагании и существенных интересах общества как целого и его отдельных структурных единиц, если так можно сказать о государствах, следует иметь в виду как общие, так и особенные черты между противостоянием социальной Стихии и противостоянием её естественно-природной разновидности.
    К числу общих черт можно отнести то, что противостояние Стихии, вне зависимости от происхождения последней,  последовательно проходит следующие фазы, соответствующие состояниям самой Стихии: пассивное – Стихия находится в состоянии относительного покоя, кумулятивного накопления  своей энергетики; актуализации – Стихия переходит в фазу роста своей активности, что приводит к формированию механизмов противостояния и их активизации; активное – Стихия переходит в состояние лавинообразного роста своей энергетики, достигая максимума разрушительной силы. После чего происходит разрешение противостояния Стихии и переход к начальной фазе.
    Ещё одна общая черта – равенство противостояния всем разновидностям Стихии перед Всеобщим законом наличного бытия: противостояние в решающей мере зависит от соотношения энергетики Стихии и противостоящих ей сил объекта, процесса, явления (системы объектов, процессов, явлений материального, социального или духовного мира). Противостояние будет успешным, т.е. объекты, процессы, явления сохранят свою бытийность, только в том случае, если энергетика противостояния будет в балансе, либо превышать энергетику губительных сил Стихии (см. раздел «Всеобщий закон наличного бытия» наст. Работы).
      Главной же отличительной чертой процесса противостояния социальной Стихии является его по существу младенческий возраст. Противостояние имеет тот же возраст, что и Стихия. Если её естественно-природная разновидность стара как мир, а средства и механизмы противостояния естественно-эволюционным путём формировались в течении миллионов и даже миллиардов лет, то возраст социальной Стихии менее столетия. Средства и механизмы противостояния ей находятся только на начальном этапе формирования. В настоящее время социальной Стихии противостоит разобщенное человечество. Как отмечал Карл Саган «[…] Люди новички на этой планете. Нам всего – то несколько миллионов лет. Современной технической цивилизации – несколько столетий. Наш опыт сознательной кооперации с другими видами живых существ (и даже с представителями собственного вида) весьма ограничен. Мы всецело поглощены сиюминутными заботами и почти не умеем мыслить перспективно».
     Можно добавить, что мы (точнее человечество) не только не умеет мыслить перспективно, но и действовать перспективно в интересах своего противостояния рукотворной Стихии. Есть все основания утверждать, что в случае перехода социальной Стихии в активную фазу, а это может произойти, например, с началом мировой войны и масштабным применением каких-либо видов ОМП, природных механизмов противостояния будет недостаточно для сохранения жизни человечества как вида.  В данный момент наша цивилизация далеко отстоит от выработки надёжных механизмов и средств, способных купировать угрозы, связанные с возможной цивилизационной катастрофой, а, тем более, ее предотвратить. Человечество практически беззащитно в этом отношении. Более того, своим поведением оно с нарастающей динамикой ежедневно усиливает энергетику социальной Стихии. Поэтому налицо сущностная диспропорция между состоянием Стихии и тем как общество реагирует на потенциальные угрозы, исходящие от последней. Как отмечалось выше, человечество лишь на пути осознания того положения, в котором оно находится перед лицом социальной Стихии.
     Однако, можно с уверенностью сказать, что даже при глубоком понимании реальных угроз, исходящих от социальной Стихии, главные усилия стран будут по-прежнему направлены не на противостояние ей, а на достижение тех целей и исходя из тех интересов, которые выгодны тем силам, которые определяют политику, экономику и другие сферы конкретных государств. Это правило (если не закон) будет работать и в том случае, если государственные главные цели и интересы противоречат глобальным целевым задачам и интересам всего человечества.
     Такое положение усугубляется тем, что основополагающей, экономической платформой общества вот уже более двух столетий служит рыночная экономика, капитализм. Главной движущей силой и главным стимулом при этом является извлечение максимальной прибыли, достижение максимального экономического эффекта путем использования всего арсенала политических, экономических, военных, других средств и возможностей, которыми располагает то или иное государство и которые они пускают в ход в интересах властных элит, бизнес сообществ, компаний, корпораций, тех, кто определяет внутреннюю и внешнюю политику этих государств.
     Показательно, что если на выполнение, например, Айтинских Целевых задач, путем огромных организационных, дипломатических и других усилий ООН, удалось направить порядка $ 78-91 млрд. ежегодных вложений (включая, помимо государственных, также и вложения частного сектора, составляющие $6,6-13,6 млрд.  ежегодно) в период с 2015 по 2017 год, то расходы на оборону только восьми членов ядерного клуба варьировались в этот же период в пределах 1,14-1,61 трлн. долларов США, т.е. превышали более чем в 14 раз. Если же в целом посчитать те финансовые ресурсы, которые человечество расходует и которые «работают» на социальную Стихию (вооружения, чрезмерная эксплуатация природных ресурсов, загрязнение окружающей среды и др.), то они наверняка на несколько порядков превзошли бы расходы на цели противостояния социальной Стихии. В этом одна из самых главных причин трагизма состояния современной цивилизации.
     У ООН,  других влиятельных общественных организаций, к сожалению, нет эффективного инструментария, который позволил бы ограничить, а в перспективе свести к минимуму финансовые потоки в те отрасли, которые связаны с производством ОМП, средствами их доставки и размещения в различных уголках планеты, экологически грязными производствами, чрезмерной эксплуатацией природных ресурсов, т.е. во все то, что способствует актуализации социальной Стихии. Вопрос в том, что в современных условиях можно предпринять, чтобы такие возможности появились. Это ключевой вопрос и одновременно проблема современного этапа противостояния социальной Стихии. Ответ на этот вопрос и решение проблемы лежат прежде всего в экономической плоскости. Можно назвать основные параметры тех подходов, которые могли бы содействовать кардинальному улучшению того положения, в котором оказалась современная цивилизация.
     1. ООН или другая Всемирная Общественная Организация должна иметь независимый статус.               
2. Такая организация должна располагать всем набором финансовых                инструментов и рычагов для гарантированного выполнения принятых на ее площадке резолюций и постановлений, направленных на противодействие лоббистской деятельности тех военно-промышленных и других компаний, а также стоящих за ними властных государственных структур, чья деятельность противоречит интересам мирового сообщества в его противостоянии тем вызовам, которые    угрожают его существованию. В числе таких инструментов и рычагов могли бы быть:
     2.1. Собственная валюта, которая,  в перспективе, должна получить статус мировой (глобальной) валюты, в которой производилась бы большая часть  интернациональных платежей и которая будет являться основной резервной валютой.
  2.2. Всемирный банк как подразделение этой организации, финансовые активы которого превосходили бы активы крупнейших банков планеты, с охватом филиалами и представительствами подавляющее большинство стран мира. Основной валютой этого банка должна быть та, о которой говорилось выше.*

[* Как известно в настоящее время функционирует Всемирный банк (The World Bank), со штаб-квартирой в США (Вашингтон, округ Колумбия).
     Целью этого финансового учреждения является финансовая и экспертно-консультативная поддержка программ развития преимущественно в странах т.н. «третьего мира», гуманитарных программ помощи беднейшим странам, защита окружающей среды и др.
     В Группу Всемирного банка входят Международный банк реконструкции и развития, Международная ассоциация развития и другие организации. Крупнейшей Международной финансовой организацией, объединяющей 189 стран мира, является также Международный валютный фонд (International Monetary Fund) - МВФ.
Функционально МВФ призван содействовать государствам своими рекомендациями по вопросам развития их экономики, кредитования, подготовки кадров и др. МВФ сосредоточен на сохранении стабильности валютных курсов, росте международной торговли и решении ряда других важных проблем. МВФ имеет собственную расчетную единицу – СДР или специальные права заимствования. Курс этой расчетной единицы рассчитывается ежедневно в полдень по Лондону. Он привязан к корзине валют, пересмотр которой осуществляется один раз в пятилетие. С момента последнего пересмотра (2016 г.) в корзину входят доллар США, евро, фунт стерлингов, иена и юань. Штаб-квартира МВФ, как и Всемирного банка, находится в США. В отличии от Всемирного банка, МВФ выдает кредиты не на конкретные проекты или программы, а на восстановление платежного баланса страны, оказывает помощь странам в кризисных ситуациях. МВФ контролирует мировые финансы и дает рекомендации странам-заемщикам по внутриэкономическим и политическим направлениям развития. Причем, предоставление очередного транша увязывается с тем, как страна выполнила те или иные рекомендации МВФ.
     Между Всемирным банком и МВФ есть много общего. Во-первых, штаб-квартира этих финансовых учреждений находятся в Вашингтоне, округ Колумбия, США.
     Во-вторых, самым крупным держателем акций Всемирного банка и обладателем наибольшего числа голосов, дающее право накладывать ВЕТО на решения, принимаемые МВФ, являются США. Причем, правом ВЕТО обладает только эта страна.
     В-третьих, США совместно со своими союзниками по блоку НАТО, фактически контролируют работу этих финансовых учреждений, направляя ее в русло своего видения мироустройства и исходя из своих интересов.
     В-четвертых, первую скрипку в обоих организациях играют США, которые имеют все возможности продавливать даже те решения, которые в силу определенных обстоятельств не соответствуют интересам их самых близких союзников.
     Наконец, в-пятых, для США эти организации являются фактором, не только позволяющим им держать под контролем финансовые потоки в мире, но и инструментом своего влияния в ООН. Это связано с тем, что благополучие многих членов этой организации, особенно относящихся к числу развивающихся или менее развитых сран, во многом зависит от условий предоставления им кредитов, финансовой помощи от Всемирного банка или МВФ. Поскольку решающее слово (если не брать во внимание формальную сторону) в этих организациях принадлежит США, то вопрос об условиях кредитования или финансовой помощи нуждающимся странам часто зависит от того, какую позицию они занимают по тому или иному вопросу в ООН и насколько она совпадает с позицией США.
     В силу этого рассчитывать на то, что проблемы противостояния социальной Стихии, ограничения лоббистской деятельности крупного бизнеса, о чем говорилось выше, можно решить на площадках Всемирного банка, МВФ или даже ООН, не приходится. Слишком велико влияние на эти организации США, их  промышленных и других крупнейших компаний , не заинтересованных поступаться своими узконациональными и частными интересами в пользу интересов мирового сообщества].
     2.3. Независимая Всемирная общественная организация должна также иметь собственную систему Межбанковских финансовых телекоммуникаций для передачи межбанковской информации и совершения платежей.
     2.4. Под эгиду этой организации целесообразно поставить торговлю фьючерсными контрактами, а также сделки с основными биржевыми товарами. Создание такой новой Всемирной организации, для решения обозначенных выше проблем противостояния социальной Стихии, потребуется решение многих конкретно-политических и конкретно-экономических задач. Некоторые параметры будущих решений можно назвать уже сейчас, исходя из анализа функционирования таких организаций, как ООН, Всемирный банк, МВФ и ряда других. В частности:
     1)штаб-квартира организации должна располагаться на территории нейтральной страны (или территории), проводящей независимую внешнюю и внутреннюю политику, не входящей ни в один военный блок или союз и не претендующей на какие-либо преференции от того, что Всемирная организация функционирует на ее территории;
     2) в формировании бюджета независимой организации должны участвовать все страны мира, общественные организации, включая религиозные, благотворительные фонды, все те, кому небезразлична судьба нашей цивилизации.
     Причем, члены ядерного клуба, другие страны, располагающие ОМП, либо наносящие непоправимый ущерб экологии должны иметь самую существенную финансовую нагрузку как при формировании бюджета, так и в процессе функционирования организации. Основанием для такого подхода является то, что наличие у этих стран ОМП, либо имеющих весомый «вклад»  в деформацию среды обитания животного и растительного мира реально угрожает существованию цивилизации, противостояние чему определяется в качестве главной задачи и целью вновь создаваемой Всемирной организации;
     4) во избежание таких инцидентов, как в случае с ООН, Всемирным  банком или МВФ, когда одна страна или группа стран, входящих в один союз или военный блок, могут существенно влиять на принятие важных решений, накладывать ВЕТО на те резолюции, постановления, которые поддерживаются подавляющим большинством других членов организаций, систему управления новой Всемирной организации следует построить таким образом, чтобы исключить влияние государств, обладающих ОМП, либо имеющих большое количество экологически «грязных» производств, оказывать влияние на принятие тех или иных решений напрямую, либо через третьи страны, организации, зависимые от них политически или экономически.
     Создание такой или сходной глобальной организации с целью принятия комплекса экономических и других мер по купированию угроз, исходящих от неограниченной милитаризации мировой экономики, гонки в сфере ядерных вооружений, конфронтационной политики стран-членов ядерного клуба будет возможным, если к современному обществу придет осознание грозящей ему катастрофы и стремление ее преодолеть станет преобладающим трендом развития. Такой тренд должен прийти на смену позитивистскому видению человеческих ценностей.
     Переход от эпохи противостояния только природной Стихии, к эпохе, в которой человечество противостоит Стихии в трех ее сущностных формах будет крайне сложным и болезненным. Военно-промышленный комплекс крупнейших государств планеты, финансово-промышленная олигархия будут делать все, что в их силах, чтобы и дальше ставить во главу угла свои корыстные интересы, а цивилизация, в силу этого, будет находиться   на грани падения в бездну небытия по причине духовной деградации,  мировой войны с масштабным применением ОМП, , либо катастрофической деградации природной среды обитания.
     Олигархия и находящиеся у нее в услужении государственные чиновники самого высокого ранга (как иначе их можно характеризовать, если ради того, чтобы остаться у власти и понимая сколь многое это зависит от лоббистов ВПК, точнее от стоящего за ними оружейного истеблишмента, они, в угоду последним, штурмуют все новые и новые высоты оборонных бюджетов) исходят из традиционных позитивистских ценностей, в конечном счете сводящихся к тому, что «настоящее – все, будущее – ничто»; «бери от жизни все»; «главное в жизни – наслаждение»; «блага – для избранных мира сего» и т.п. постулатов.
     Поскольку во главе позитивистской парадигмы (не философской, а общественно - практической) стоит олигархия такой ядерной сверхдержавы как США и именно ее представляют самые мощные и влиятельные лоббистские структуры в мире, вопрос о будущем человечества, в его противостоянии рукотворной Стихии, может быть поставлен следующим образом. Либо здравомыслящая общественность этой страны и остального мира, кому не безразлична судьба нашей цивилизации, заставят высшее политическое руководство США поменять вектор развития с милитаристского на мирный, отказавшись от попытки построить однополярный мир, основанный на утопической идее достижения безусловного ядерного доминирования и желания диктовать свои условия всем странам, либо планету ждет неминуемая катастрофа, апокалипсис.
     Надежды на первое весьма иллюзорны. Прежде всего по причине духовной и в целом культурной деградации современного общества. Вот как характеризует его бывший советник трех президентов США, а в прошлом кандидат на пост президента Патрик Джозеф Бьюкенен в своей книге «Смерть Запада»: «Все, что вчера считалось постыдным – прелюбодеяние, аборты, эвтаназия, самоубийство, - сегодня прославляется как достижения прогрессивного человечества. … Прежние добродетели становятся грехами, а прежние грехи превращаются в добродетели. …новая культура отвергает благовония на алтарях глобальной экономики. Киплинговы «боги рынка» отодвинули с пьедестала Бога Библии. Секс, слава, деньги, власть – вот новые боги Америки». (28) Такая характеристика вполне подходит и ко многим другим странам мира.
     Если первый вариант иллюзорен, не реален, тогда что остается человечеству - ожидать, когда минутная и секундная стрелки часов судного дня достигнут полуночи, поскольку апокалипсис неизбежен?  Казалось бы, положительный ответ на этот вопрос вполне логичен, тем более что он согласуется с концепцией технологической сингулярности, которой мы вскользь коснулись во введении. Свой ответ на поставленный выше вопрос в том виде, в каком он мне представляется, я дам ниже, но прежде хочу пояснить, почему такие и подобные концепции не «работают» применительно к истории, как, впрочем, и другим процессам общественной жизни.
     На первый взгляд представляется, что в пользу концепции технологической сингулярности применительно к истории свидетельствует тот факт, что многие сторонники линейной периодизации истории солидарны в том, что переход от одной исторической фазы (эпохи, периода) к другой происходит с нарастающей скоростью, как и рост численности населения. Например, российский историк, профессор И.М. Дьяконов (автор еще одного варианта периодизации истории человечества) считает, что «нет сомнения в том, что исторический процесс являет признаки закономерного экспоненциального ускорения. От появления  Homo sapiens до конца 1-й фазы прошло не менее 30 тыс. лет, 2-ая  фаза длилась около 7 тыс. лет, 3-тья  фаза – около 2 тыс., 4-ая  фаза – около 1,5 тыс., 5-ая  фаза – около тысячи лет, 6-ая  фаза – около 300, 7-ая – немногим более 100 лет, продолжительность 8-й фазы пока определить невозможно. Нанесенные на график, эти фазы складываются в экспоненциальное развитие, которое предполагает в конце концов переход к вертикальной линии или, вернее, к точке – так называемой сингулярности».
     Дьяконов, конечно, прав, утверждая, что «…Вертикальная линия на графике равносильно переходу в бесконечность, В применении к истории понятие «бесконечность» лишено смысла: не могут дальнейшие фазы исторического развития, все убыстряясь, смениться на годы, месяцы, недели, дни, часы и секунды.» (29) Понимая абсурдность экстраполирования таких понятий как «экспоненциальное ускорение», «сингулярность» на исторический процесс, он не находит иного выхода из теоретического тупика, кроме как предположить: «Если не предвидеть катастрофы – хочется верить, что Homo sapiens сумеет ее предотвратить, - тогда, очевидно, следует ожидать вмешательства каких-то сил, которые изменят этот график…». (30) И еще: «Будем все же надеться, что уже вскоре человечество ждут не прогрессирующие или слабо прогрессирующие фазы». (31) Последнее перечеркивает все многочисленные попытки изобразить Всемирную историю человечества от древности до наших дней как линейный процесс закономерного ускорения перехода от одной исторической эпохи к другой.
     На мой взгляд, наложение теорий сингулярности, экспоненциальных рядов, геометрической прогрессии и т.п. в качестве закономерностей на исторический процесс, точнее, на якобы имеющее место сжатие, межфазового временного интервала, нельзя считать корректным. Здесь имеет место часто встречающееся заблуждение, при котором сопоставляются в принципе несопоставимые величины:
 относительное и абсолютное; наличное бытие, конечное и абсолютная бесконечность, безусловное (см. раздел «Status QUO Метафизики» наст. работы).
     Если брать Всемирную историю, то деление ее на эпохи и фазы, периоды носит субъективный, условный характер. Все зависит от того, что тот или иной историк, социолог, философ или представитель другой науки, либо общественной организации кладет в основание такого деления. Например, для одних в этом качестве выступает процесс перехода человека от одних орудий труда к другим, для других – этапы развития духовного и культурного базиса человечества; для третьих – становление и развитие производительных сил и производственных отношений и т.д.
     Если исходить из догматов христианства и иудаизма о сотворении мира единым Богом, содержащихся в первой книге Библии («Бытие»), то историческая хронология всего мира, включая человечество, сжата до нескольких дней.
     Можно в основу исторической периодики положить, например, процесс заселения людьми отдельных континентов, регионов Земли. В этом случае количество и продолжительность периодов, эпох, фаз будет зависеть, в частности, от такого фактора, как удаление региона от экватора (подробнее см. раздел «Сущностная периодизация Всемирной истории» наст. работы).
     Субъективная вариативность подходов к периодизации Всемирной истории отражает наличное бытие человечества. Попытки использования методов точных наук, объяснить его сингулярностью (в космологической, математической, технологической или др. интерпретации) в целях найти статистические, экспоненциальные и др. закономерности, научно обосновать и предвидеть будущее нашей цивилизации методологически ошибочны и не могут дать надежных результатов. Как и в случае с космологической сингулярностью, нельзя через наличное бытие представить или объяснить, например, бесконечную плотность или бесконечно высокую температуру вещества, после взрыва которого якобы образовались галактики и вся Вселенная. Точно так же нельзя через абсолютную бесконечность интерпретировать наличное бытие, в данном случае историческое бытие человечества.
      Рассматривая историю в контексте Философии Противостояния, я нахожу лишь один закон сущностного исторического процесса: разумная цивилизация, достигнув определенного уровня научно-технического прогресса, развития производственной сферы с необходимостью порождает Стихию – силу, представляющую собой отчужденный продукт ее собственной деятельности и угрожающую ее существованию. Это закономерно приводит к смене исторических эпох: от эпохи противостояния только стихийным силам природы, разумная цивилизация переходит к эпохе, в которой ей предстоит также противостоять еще и Стихии, являющейся результатом ее собственной деятельности. В основе этого закона лежит такой фактор (его тоже можно рассматривать в качестве закономерности), как опережающее развитие научно-технической и производственной сферы по сравнению со сферой организации общественного бытия, ее регулирования и управления. Это хорошо видно на примере тех проблем, с которыми сталкивается современное общество. С одной стороны, накоплены огромные арсеналы ядерного оружия, способные в случае их использования гарантировано уничтожить все живое на планете, наличие других видов ОМП, также представляющих реальную угрозу существованию человечества, с другой, полная беспомощность ООН, других общественных организаций в поиске путей нейтрализации этих угроз. Угрозы множатся с каждым днем. Напротив, инфраструктура сферы межгосударственных отношений, влиятельных светских и религиозных организаций консервативна, может оставаться неизменной десятилетиями. Поэтому ее возможности в решении жизненно важной задачи, а именно, как можно дальше увести человечество от точки невозврата в его движении к апокалипсису, не соответствуют реалиям сегодняшнего дня.
     С учетом этого свой ответ на поставленный выше вопрос о движении стрелок часов судного дня, я связываю, во-первых, с тем, насколько быстро человечество осознает всю полноту угрозы, исходящей для нее от триединой Стихии; во-вторых, если такое осознание станет достоянием человечества, какие  практические шаги оно сможет предпринять по ее купированию и прежде всего нейтрализации финансово-промышленной олигархии и ее авангарда, связанного с ВПК, в их стремлении вершить судьбы человечества, исходя не из общемировых интересов, и прежде всего из интереса продолжить свое присутствие на Земле – а своих собственных шкурных интересов, благополучия и величия.
     Кроме создания новой Всемирной организации (кстати, в ее создании, на мой взгляд, ООН должна принять самое активное участие) в числе первоочередных мер должен быть также полный запрет на лоббирование интересов ВПК и «грязных» производств, приравнивание такой деятельности к числу преступлений против человечности. Не менее актуален запрет на размещение ядерного и других видов ОМП как членами ядерного клуба, так и другими странами вне своих государственных границ.
      В решении этих и других жизненно важных задач общество должно опираться на имеющейся богатый опыт разработки, принятия и контроля за выполнением важнейших международных договоров в области вооружений. К их числу относятся Конвенция о биологическом и токсинном оружии (разработана с учетом Женевского протокола «О запрещении применения удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств» от 1925 г.) от 1972 г., Конвенция о химическом оружии от 1993 г. Многочисленные двухсторонние договоры СССР и США. Такие как Договор об ограничении систем противоракетной обороны (Договор ПРО от 26 мая 1972 г.), Договор об ограничении стратегических вооружений (Договор ОСВ-1 от 26 мая 1972 г, и ОСВ-2 от 18 июня 1987 г., Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений ( Договор СНВ-1 от 30-31 июля 1991 г.) и СНВ-2 от 3 января 1993 г., Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (Договор о СНП от 24 мая 2002 г. и др.
     Особую ценность представляют многосторонние договоры, частности, Договор о всеобщем запрещении ядерных испытаний (1996 г.), Договор о нераспространении ядерного оружия (1996 г.), Конвенция о конкретных видах обычного оружия (Конвенция о бесчеловечных видах оружия – 1980, 1995 г.) и др.
     Не менее ценным является опыт международного сотрудничества по борьбе с разными эпидемиями и пандемиями. Они преследуют человечество с древнейших времен. Но только сравнительно недавно объединенными усилиями вирусологов мира удалось победить или существенно ограничить такие заболевания как оспа, полиомиелит, корь, столбняк и ряд других. Взаимопомощь, научное сотрудничество, единство светских и религиозных организаций можно наблюдать в борьбе с пандемией коронавируса COVID-19.
     Парадоксально, что человечество в целом адекватно осознает угрозу и реагирует на ту или иную эпидемию или ее крайнюю форму – пандемию, которые имели и имеют место, например, в ХХ или ХХI веке. В тоже время, общество совершенно беспомощно, а зачастую индифферентно по отношению к неменьшим угрозам – растущей вероятности крупномасштабного военного конфликта с применением ядерного (атомного, термоядерного, нейтронного) оружия массового поражения, утрате биоразнообразия планеты, другим   проявлениям социальной Стихии. Кроме того, с позиций Философии Противостояния огромным упущением ООН и других влиятельных международных организаций является недооценка духовной составляющей Стихии, которая, при определенных условиях, может послужить спусковым крючком цивилизационной катастрофы. Об этом, в частности, говорит тот факт, что с момента вступления человечества в эпоху противостояния социальной Стихии, ни ООН, ни другие авторитетные общественные организации не рассматривали духовную Стихию как  силу , способную прервать бытие нашей цивилизации. Подробно об этом пойдет речь в следующем разделе этой работы.
    
      Глава 6. Духовная Стихия.

                «Как с падением римской культуры… наступило
                всеобщее обезображение человека в пределах
                римской культуры, так с каким-либо позднейшим
                упадком всей земной культуры может наступить
                еще большее обезображение и, наконец, озверение
                человека, вплоть до уровня обезьяны. Именно
                потому, что мы можем представить себе эту
                перспективу, мы, может быть, в состоянии
                предупредить такой конец истории». (1)
                Ф. Ницше


     Прежде чем рассматривать духовную Стихию как фактор, реально угрожающий существованию нашей цивилизации, необходимо определиться с тем, что из себя представляет духовно-нравственный и в целом культурный базис и какова его реальная функция в жизни общества. Действительно, если согласиться с весьма распространенной позитивистской точкой зрения о ничтожном значении духовно-нравственной составляющей общественного бытия, то она по определению не может представлять из себя силу, способную поставить под угрозу бытие человеческой цивилизации.
     Однако, даже признание верховенства духовности среди прочих важнейших сторон общественной жизни, из чего исходят, в частности, служители религиозных организаций, в случае ее негативной деформации еще не повод относить эту сферу к Стихии без рассмотрения ее связи с другими областями жизни общества.
     Здесь и далее духовность понимается в самом широком смысле. Во-первых, как понятие для обозначения той сферы бытия человека, которая прямо или косвенно связана с его представлениями о разнообразных объектах и явлениях природы и своем месте в окружающем его мире. Она включает в себя возникающие в процессе эволюции людей верования, мифы, религии и связанные с ними культовые действия, обряды.
     Во-вторых, содержанием духовности является также складывающиеся в обществе ценностные ориентации, этические нормы, эмоциональное и рассудочное наполнение таких понятий, как смысл жизни, счастье, добро и зло, любовь и ненависть, милосердие и др. При этом духовность не рассматривается как понятие тождественное нравственности. Однако при всем их различии между ними существует тесная связь. Как духовность во многом определяет нравственный облик человека, так и высокие нравственные стандарты прокладывают путь к духовности.
     В-третьих, духовность - проявление художественного восприятия и отношения к действительности, совокупность культурных традиций, обычаев, все то, что составляет культурное достояние человечества.
     На самых ранних этапах развития человека разумного задатки духовности способствовали становлению его сознания, выделению из среды других высокоразвитых представителей животного мира, формированию собственно человеческих качеств. Как справедливо считают историки, начало духовности человека связано с фетишизацией, возвеличиванием различных природных объектов и явлений, изготовлением различных амулетов, украшений, наскальных рисунков, культовыми действиями и обрядами. Духовность в самом широком смысле являлась и является до сих пор важнейшим элементом социализации человека.
     Ранее отмечалось, что изначально человек противостоял только природной Стихии. В этом противостоянии, которое для многих гоминид и других представителей животного мира закончилось трагически, формировались качества, позволившие человеку не только выжить, но и заселить большие территории, адаптироваться к разным климатическим условиям, успешно решать сложнейшие проблемы выживания. Представляется, однако, что то существо, которое стало именоваться  «Homo sapiens» (лат.), так и остался бы одним из многих представителей животного мира, лишенных самосознания, не способных к рациональному изменению себя и своей среды обитания, если бы не качественный скачок в его духовности, предопределивший, на мой взгляд, дальнейший ход эволюционного развития человека.
     Как известно, зачатки духовности появились у представителей  семейства гоминид задолго до появления человека разумного. В частности, археологам известны артефакты наскальных изображений, примитивных украшений, захоронений, принадлежащих неандертальцам и другим еще более ранним предкам человека. Поскольку обнаружение древнейших артефактов, а также образцов орудий труда и охоты, возраст которых исчисляется не одним миллионом лет, можно предположить, что зачатки духовности появились значительно раньше, чем это известно в наше время. Можно не сомневаться, что археологию, которая сегодня располагает совершенным наукоемким инструментарием, ждут новые открытия и в этой области.
     Однако тех зачатков духовности, как и владение древнейшими предками современного человека примитивными орудиями труда и охоты, использование огня оказалось недостаточно для их успешного противостояния агрессивной среде обитания в отдельные исторические периоды и запуска необходимого эволюционного механизма.
     Только человек, вобравший в себя опыт бытийной культуры, накопленный его предками по линии Homo, сумел обеспечить переход от животного первобытного многосемейного стада, мало отличавшегося от существовавших тогда стад других приматов, к первобытно-родовой общине, сыгравшей решающую роль в его дальнейшем развитии.
     Если в доисторические времена объединение семей на почве решения жизненно важных проблем выживания – поиска источников пропитания, пристанищ, защиты от других животных и др. – характерно для многих стадных животных, то объединение на почве зарождавшейся духовности и связанных с ней определенных норм и правил внутри - , меж-семейных и меж-родовых отношений, суевериях, фетишах, культовых действий, на мой взгляд, и явилось тем решающим фактором, определившим успешный ход эволюции и появления человека разумного.
     Духовность, по-видимому, была первым этапом социализации человека. В связи с этим есть основание утверждать, что человек духовный (лат. Homo spiritalis) предшествовал и проложил путь появлению человека разумного. Иными словами, человек стал человеком, когда приобрел качества существа духовного. Во всяком случае такое утверждение, даже если оно и в статусе гипотезы, имеет место. И это   несмотря на то, что подтвердить его в данный момент не представляется возможным в силу недостаточности археологических данных.
     Духовная сторона общественной жизни – данность, бесценное богатство человечества. Вопрос в том, насколько рачительно оно распоряжалось, распоряжается и будет распоряжаться этой данностью и этим богатством. Этот вопрос особенно актуален в новую эпоху, когда человечество перешло в качественно иную фазу противостояния Стихии.
     Как уже отмечалось, на заре своего бытия, благодаря духовной составляющей, человек стал тем, кем он есть сейчас – существом одухотворенным и социальным. Но его духовность и социальность в эпоху противостояния только естественно-природной Стихии играли одну роль и имели один духовно-нравственный и в целом духовно-культурный диапазон. Другую роль и другой диапазон духовная надстройка общественного бытия играет сейчас, в эпоху противостояния человечества Стихии в единстве трех ее сущностных элементов. Эта роль неизмеримо возрастает и становится такой же определяющей, как и в те древнейшие времена, когда она обеспечила качественный скачек в развитии Homo sapiens и благодаря которой он, собственно, и стал человеком.
     Процесс превращения духовности из величайшего достояния человеческой цивилизации в Стихию его бытия – длительный исторический процесс сопряжения нескольких сфер общественной жизни: а) собственно духовной; в) той, которая связана с производством ОМП; и, наконец, с) с тем, что ведет к радикальной деформации окружающей среды. Что касается последних двух сфер, они являются предметом рассмотрения в разделе «Социальная Стихия» настоящей работы. Здесь же необходимо лишь отметить, что наличие, распространение и совершенствование ОМП, как и варварское отношение к природной среде своего обитания в условиях сопряжения с падением уровня духовности современного общества, по сути, делают рукотворную катастрофу человеческой цивилизации практически неизбежным событием. Если и есть какая-либо надежда у современного общества продлить свою бытийность на планете, то она связана в значительной, если не в  решающей мере, с духовной стороной общественной жизни, возвратом ее в лоно изначального предназначения – той роли, которую она играла в период, названного Ясперсом «Осевым временем» - содействовать становлению лучших духовных морально-этических качеств человека.
    Дрейф духовности человека в сторону своей противоположности – бездуховности – берет свое начало в глубокой древности. На протяжении всей истории параллельно шли и развивались три осевые линии духовной составляющей общественного бытия.
     Первая, ее условно можно назвать «религиозно-метафизическая», своим возникновением обязана верованиям, мифологии, в дальнейшем – религиям, теологии, философии (метафизика здесь понимается в широком смысле, а не как определенный раздел учения Аристотеля). Высшие духовные и морально-этические ценности этой осевой линии проистекают из метафизических представлений о смысле жизни, месте человека и человеческой цивилизации в мире, соотношения духовного и материального и др. В качестве главных духовных постулатов, служат вера в Бога, бессмертие души, приоритет духовного над материальным, религиозные представления о грехе и духовном спасении, любви, добродетели, совести. Нормативные акты и вся система управления общественной жизнью при главенстве религиозно-метафизической осевой линии учитывают высшие религиозные ценности, обряды, традиции, семейные устои, отношение к потомству, воспитанию детей и другим сторонам бытия. Религиозные организации содействуют поддержанию авторитета и стабильности верховной государственной власти. Глава государства зачастую представал перед подданными как представитель божественной силы. Религиозно-метафизическая осевая духовная линия в процессе исторического развития государственности обретала разнообразные формы, в том числе синтетические, совмещенные с другими осевыми духовными линиями.
     Примером из Древнего мира, когда формировалась эта осевая духовность, может служить древнеегипетское государство. В Древнем Египте власть фараонов была практически непререкаемой и абсолютной, поскольку опиралась не только на исторически сложившиеся родовые основы (номы), но и на религиозные верования и представления. Фараон воспринимался как воплощение божественной сущности. Даже визирь, будучи правой рукой фараона, верховным управителем, главой судебной системы не мог без согласования с фараоном принимать такие важнейшие для государства решения как о войне и мире. Но даже и те, которые, казалось бы, имеют второстепенное значение – в частности, вынесение смертных приговоров, назначение номархов (предводителей в некоторых административных территориях государства) также в обязательном порядке должны были согласовываться с фараоном. По завершению земного жизненного пути фараона его божественное начало как бы переселялось в тело его сына – преемника в статусе фараона.
     Основные духовные морально-этические принципы египтян вытекали из этих и других религиозных основ – веры в загробную жизнь, переселение душ и др. Народ Египта свою жизнь отождествлял со служением богам. Внутренний духовный мир человека преломлялся через систему религиозных постулатов. Материальные ценности были вторичны по отношению к духовным. Определяющим для египтянина было то, насколько его жизнь соответствует духовно-нравственным принципам Маат (в древнеегипетской мифологии – дочь бога солнца Ра – символ великой божественной гармонии и порядка, законов морали и основ мировоззрения, духовной жизни, справедливости и др.). Это, в свою очередь, в совокупности с достигнутым им положением в обществе определяло то, каких почестей и какого обряда захоронения он удостоится после завершения земного жизненного пути. Именно духовные религиозные принципы, лежавшие в основе регулирования всех сторон жизни египтян, на мой взгляд, обеспечили устойчивое развитие древнеегипетского государства на протяжении нескольких тысячелетий.
     Элементы религиозно-метафизической основной линии духовности можно найти в культуре Византийской и Российской империях. В Средневековье в большей части государств Европы церковь играла  важнейшую роль во всех сферах жизни, включая формирование духовно-нравственных и мировоззренческих основ, населявших ее народов.
     В чистом виде эта осевая линия в наше время характерна для такого государства как Ватикан, а также для ряда исламских государств, в которых религия, духовенство являются составным элементом государственного управления.
     Религиозно-метафизическая осевая линия духовности с момента своего зарождения и доминирования насчитывает несколько тысячелетий. Человечество обязано ей своим самосознанием, формированием нравственно-этических норм, регламентирующих широкий спектр поведения людей в рамках семьи, общества, взаимодействия с окружающим миром природы.
     Эта осевая линия играла большую роль в открытии и освоении человеком новых территорий, становлении и развитии государственности, разнообразных культур, этносов, языков, письменности, книгопечатания, коммуникаций.
     К ее заслугам следует отнести подавляющее число шедевров мировой культуры в области архитектуры, скульптуры, живописи, музыки, литературы. Ей во многом обязана своим происхождением не только   теология, но и философия, наука как таковая. Нет такой сферы общественной жизни, где бы религиозно-метафизическая парадигма духовности не оставила богатейшее позитивное наследие.
     Неоценимый вклад в развитие человеческой цивилизации внесли большое количество подвижников веры в Бога, которые своим талантом и духовным подвигом возводили и отстаивали принципы высших духовно-нравственных ценностей, благодаря которым человечество формировалось и обрело бытийную устойчивость.
      Богатейшая история человечества того периода, когда религиозно-метафизическая осевая линия духовности во многом определяла ход общественного развития, не сводится только к благополучным периодам. Были также и эпохи глобальных социальных потрясений, вызванных войнами, разрушением одних государств, империй и становлением других. Во многом это было связано с тем, что сам по себе духовный мир не однороден. Он представлен многими духовными центрами, подчас противостоящими друг другу и ведущими борьбу между собой за сферы влияния и место в иерархии управления духовно-нравственной, а зачастую и светской жизнью общества. Иногда это приводило к кровопролитным религиозным конфликтам и войнам, имевшим тяжелейшие последствия для разных народов. Не все гладко обстояло и внутри отдельных конфессий, о чем хорошо известно и описано в трудах по истории религии.
     В конечном счете, разобщенность духовных центров, их разные метафизические представления о духовном мироустройстве, внутрицерковные распри послужили одной из важных причин того, что религиозно-метафизическая осевая линия духовности перестала играть определяющую роль в формировании духовно-нравственного сознания в большинстве стран современного мира.
     Другая осевая линия духовности также своими корнями уходит в глубокую древность. С учетом сущностных характеристик, включая их проекцию на, увы, весьма продолжительное предстоящее время, ее вполне можно обозначить как позитивистско-либеральную.
     Эта осевая линия зарождалась и развивалась в условиях, когда, с одной стороны, в силу определенных исторических общественных процессов ослабло влияние духовенства в системе государственного управления, с другой, ростом влияния демократических институтов таких, например, как народные собрания (экклесия) и Совет Пятисот в Древней Греции, Сенат (Свет старейших патрицианских родов) в Древнем Риме. В начале второго тысячелетия н.э. и в Средневековье большое распространение получила сословно-представительная система (Генеральные штаты во Франции, Кортесы в Испании и Португалии, Королевский Совет, созданный в соответствии с «Великой хартией Вольностей» в Англии и др.), которая заложила основы парламентаризма.
     Однако на протяжении длительного времени позитивистско-либеральная парадигма духовности с учетом ее распространения и влияния на общественную жизнь была вторично по отношению к религиозно-метафизической. Так продолжалось до тех пор, пока она не получила мощный импульс в связи с динамичными процессами становления буржуазно-капиталистической формации, фундаментальными сдвигами в различных сферах общественной жизни, произошедших в эпохи Возрождения и Просвещения, а также связанной с ними Реформации.
     Последняя вошла в историю кризисом католической церкви, ослаблением Священной Римской империи и папского престола в ходе многочисленных, кровопролитных и продолжительных религиозных войн ХУI-ХУII веков, что привело к выходу ряда церквей из-под жесткой зависимости от Ватикана, секуляризации монастырских земель во многих европейских государствах, значительным подвижкам на пути к свободе вероисповедания.
    Ослабление единой имперской церковной системы явилось предтечей того, что в эпохи Ренессанса и Просвещения в конечном счете во многомпредопределило выход позитивистско-либеральной осевой духовной линии на доминирующие позиции.
     Уже в эпоху возрождения, благодаря трудам Николая Кузанского, Эразма Роттердамского, Николая Коперника, Джордано Бруно, автора «Нового Органона» Френсиса Бэкона и др., зарождавшаяся буржуазная культура, духовность, в основе которой лежат гуманистические принципы, часто выходящие за религиозные рамки, во многих аспектах превосходили церковно-феодальную культуру.
     Однако коренным образом ситуация изменилась в эпоху Просвещения, когда на передний план вышла тема рационализма и вера в беспредельные возможности человеческого разума, получили широкое распространение идеи просвещенного абсолютизма, свободомыслия и атеизма. Творчество таких ярчайших представителей этой эпохи как Дж. Локк, Вольтер, Ж.Ж. Руссо, Д. Дидро, Г. Лессинг, Н.Г. Гердер, Б. Франклин и многих других заложили высокие нравственно-этические, философские основы позитивистско-либеральных подходов к формированию духовности социума. Однако многие из этих ценностей в трудах других сторонников этой линии духовности были утрачены, искажены.
     Экономический фундамент этой осевой линии духовности непосредственно связан с научно-техническим прогрессом и промышленной революцией, внедрением новых принципов организации производства, ростом численности городского населения, а также усилением влияния буржуазии и, напротив, ослаблением власти земельной аристократии.
     Может показаться, что усиление позиций позитивистско-либеральной осевой духовной линии и ее доминирование в современном мире – явление прогрессивное и ей предназначена позитивная роль и в будущем. Однако это не так. Напротив, ниже я постараюсь показать, что именно эта осевая линия с объективной необходимостью ведет к антидуховности, к духовной Стихии бытия человечества. Причем, с точки зрения Философии Противостояния в отличии от позитивистско-либеральной духовности (очень хочется взять последнее в кавычки) церковно-метафизическая основа духовности если и не является панацеей от Стихии бытия, то во всяком случае не переходит в антидуховность.
     Следует также отметить, что характерной особенностью религиозно-метафизического подхода к формированию духовности является то, что разные точки зрения, философские и теологические концепции консолидируются вокруг единого ядра, а именно Бога (абсолютного духа, высшей духовной субстанции и т.п.). Также, если не брать натурфилософию, дуалистических и других направлений, размывающих абсолютность божественного Начала, в рамках этой платформы духовности объединяющим фактором является общее для всех представление о ниспосланных Богом высших духовных ценностей, Заповедей Господних, понятий о жизни и духовном бессмертии, рае и аде и других догматов, которые лежат в основе религиозных представлений о добре и зле, любви и счастье, добродетели и грехе, совести и др. категориях, составляющих духовность человека как существа, в ком присутствует Божье начало.
     Если же говорить о позитивистско-либеральной платформе духовности, то она не имеет единого объединяющего ядра, в силу чего пестрит множеством, подчас диаметрально-противоположных подходов, толкований основных категорий и понятий, в которых рассматривается духовная сфера бытия человека.
     При всем разнообразии точек зрения тех, кого можно отнести к числу придерживающихся этой духовной осевой линии можно поделить на две большие группы в зависимости от того, чему тот или иной теоретик отдает приоритет, выдвигая свою шкалу духовно-нравственных ценностей и каким содержанием он наполняет категории и понятия своей концепции, опираясь на принятые приоритеты.
     В частности, одну группу составляют те мыслители, которые, рассматривая духовно-нравственную сферу общественного бытия, отдают приоритет человеку как неотъемлемой единицы, части социума, принадлежащего к определенному сообществу. При этом интересы сообщества, а в этом качестве как правило выступает государство, имеют безусловный приоритет и первичны, а интересы личности – вторичны. Таким образом, для этой группы характерен социоцентризм, в соответствии с которым состояние и благополучие каждого в решающей мере ставится в зависимость  от состояния и благополучия государства (или другого сообщества). Исходя из этого постулата делается вывод, что духовно-нравственная сфера должна способствовать тому, чтобы каждый человек добросовестно относился к своим обязанностям перед сообществом, в меру своих сил и возможностей выполнял свой гражданский долг и содействовал благополучию сообщества, что в свою очередь, является гарантией его личного благополучия и успеха.
     Другую группу сторонников позитивистско-либеральной осевой линии составляют антропоцентристы, т.е. те, кто интересы личности ставит выше интересов государства или любого другого сообщества. Для представителей этой, пожалуй, самой многочисленной группы философов и обществоведов, главной жизненной ценностью являются не Бог, Вера и служение Богу, не государство, его состояние и благополучие и даже не семья, как первичная ячейка государства, а личность, неотъемлемость ее естественных прав и свобод, представляющая собой в их понимании микро- и макро- космос, центр и высшую цель общественных процессов.
     Государство, другие сообщества, семья, по мнению сторонников такого подхода к формированию духовности человека, является лишь средством для самореализации личности, достижения ею самостоятельно поставленных целей в соответствии с пониманием смысла жизни и своего места в этом мире.
     Две группы последователей позитивистско-либеральной осевой линии духовности – два основных направления в рамках единой теоретической платформы. Эта объединяющая их платформа есть ни что иное, как антирелигиозность. Сторонники как социо-, так и антропоцентризма солидарны в том, что религиозная система ценностей и весь связанный с ней пласт духовно-нравственных ориентиров, норм, культурных традиций, установок, регулирующих поведение человека, отходят на второй план, перестают играть определяющую роль в его жизни.
     На первый же план ими выдвигаются вполне земные духовно-нравственные ценности, теснейшим образом связанные либо с жизнедеятельностью государства или других сообществ, включая семью, либо с личностью, индивидуумом.
     То место, которое ранее в духовности человека занимал Бог, вера в которого и служение которому было высшей духовной целью, а потеря веры была равносильна утрате смысла жизни, теперь стало замещаться служением государству или другой общественной структуре, сообществу, а смысл жизни одни видят в становлении сверхчеловека, другие – в богатстве и власти, третьи – в разнообразных удовольствиях, чувственных наслаждениях и т.д.
     Объединившись на почве атеизма, либо, как минимум, скептического отношения к вере в Бога, представители позитивистско-либерального подхода, как правило, едины также и в отношении к метафизике, отводя ей место на свалке истории.
     Однако на этом единство этих двух направлений и  129заканчивается. Далее следуют принципиальные расхождения между сторонниками этой осевой линии духовности. Причем, эти расхождения, сохранившиеся вплоть до наших дней, берут свое начало в далеком прошлом и прослеживаются на протяжении всей истории философии. Приведу несколько примеров в подтверждение этого тезиса.
     К числу ярчайших общественных деятелей и философов прошлого, кого можно признать как одного из родоначальников позитивистско-либеральной осевой линии духовности и стоящих (с определенными оговорками) на позициях ближе к социоцентризму, можно отнести, например, Конфуция (Кун-цзы, приблизительно 551-479 г до н.э.).  Основанием для этого может служить то, что Конфуций, во-первых, по свидетельству его учеников, практически не рассматривает проблемы теологии, которые считает недоступными для человеческого разума. Например, когда один из его учеников спросил Учителя о служении духам умерших и богам, Конфуций ответил:
     «- Не зная, как служить живым,
       Сумеешь ли служить их духам?»
      - Осмелюсь узнать, что такое смерть?
     « - Не зная жизни,
      Как познаешь смерть?». (2)
     Еще один его ученик Цзы Гун свидетельствует о Конфуции: «Можно изведать просвещенность нашего Учителя, но слов о человеческой природе и пути Небесном от него не услышишь». (3)
     Во-вторых, Конфуций неоднократно подчеркивал определяющую роль состояния государства, духовно-нравственных качеств правителей в формировании духовности и нравственных характеристик человека, жителей Поднебесной, что прямо указывает на его социоцентризм. Например, он учит: «Когда под Небесами следуют пути, будь на виду, а нет пути – скрывайся. Стыдись быть бедным и незнатным, когда в стране есть путь; стыдись быть знатным и богатым, когда в  ней нет пути».(4) И еще: «Когда правитель любит ритуал, никто в народе не осмелится быть непочтительным; когда правитель любит справедливость, никто в народе не осмелится быть непослушным, когда правитель любит правду, никто в народе не посмеет быть нечестным». (5)
     Процветание страны, следование ею пути, дарованного Небом и благополучие народа – высшая цель и добродетель. Достижение этих высот Конфуций также увязывает с тем, как относятся к выполнению своих обязанностей и ритуалу по нисходящей: государь как правитель, министр – как управляющий, подданные – как исполнители воли государя, Учитель – как наставник учеников, отец – как глава семейства, сын – как почитающий отца и мать.
     Приоритет общественного над личным у Конфуция прослеживается также в том, что эталоном и образцом для современных ему правителей он считал древних императоров Яо, Шунь и других, их мудрость и существовавшие при них порядки. Правители поздних эпох должны как бы идти по пути, приближающему их к наивысшим достоинствам древних царей Поднебесной. Например, он так отзывался об одном из них: «Каким великим государем был Яо! Как он возвышен, величав! Велико только Небо, и только Яо подражал ему. Как он необъятен! Народ не мог найти слова, чтобы его восславить. Как велики, возвышены его свершения! Как лучезарна им предначертанная просвещенность!». (6)
     Если в вопросах религии Конфуций и его последователи ограничивались представлениями о высшем духовном начале, в качестве которого выступает Небо, которое ниспослало древним путь – движение к благоденствию и идеальному жизнеустройству, - и ритуал, как свод определенных правил и законов, следование которым соответствует повелениям Неба, то нравственности и общечеловеческой духовности уделяется самое пристальное внимание. В частности, Конфуций весьма обстоятельно останавливается на вопросах своих учеников касающихся того, что считать нравственным и высокодуховным в поступках Правителей и подданных, кого относить к «благородному мужу» и «малому человеку», кто может называться Учителем и т.д.
     Так, например, Конфуций считает, что «Быть человеком – значит победить себя и обратиться к ритуалу. Если однажды победишь себя и обратишься к ритуалу, все в Поднебесной признают, что ты человечен. От самого себя, не от других, зависит обретение человечности». (7)
    Под человечностью Конфуций понимал ряд золотых правил этики: «не делают другим того, что не хотят себе; не вызывают ропота в стране, не вызывают ропота в семействе». (8)
     В своем учении о нравственности Конфуций отдавал приоритет и считал первичным не личностные желания, потребности, стремление к благополучию, а интересы государства, семьи, следованию высоким духовным ориентирам, таким как любовь к людям, честность, великодушие, доброта, справедливость. «Плати за зло по справедливости, а за добро плати добром» (9) – так наставлял он своих учеников.
     Высоким принципам духовности и нравственности должны следовать не только народ, благородные люди, но и правители. Причем, именно от нравственности последних зависит, как считал Конфуций, моральные и духовные качества народа. Например, когда один правитель спросил у него: «…что, если казнить беспутных ради сближения с теми, у кого есть путь?» Конфуций ответил: « В Ваших руках бразды правления, зачем же Вам казнить? Вам стоит лишь увлечься самыми хорошими делами, и весь народ тотчас же устремится ко всему хорошему. У благородного мужа добродетель – ветер, у малых же людей она трава; склоняется трава вслед ветру». (10)
     Важное место конфуцианство отводит семейным отношениям. И в них приоритет отдается не эгоистичным интересам личности, будь то эгоизм главы семейства или любого другого члена семьи, а традиционным правилам сохранения семьи, почитания родителей, сыновним обязанностям. «Почтительный сын - это тот, - внушал своим ученикам Конфуций, - кто огорчает отца и мать разве что своей болезнью» (11); «Служа отцу с матерью, увещевайте их как можно мягче. Если ваши советы не вызывают действие, будьте по-прежнему признательны и смиренны. Даже если вы раздосадованы в душе, не высказывайте своего недовольства». (12).
     С того времени, когда Конфуций наставлял своих выпускников, прошло два с половиной тысячелетия, но конфуцианство, как одно из направлений осевой линии духовности, играет важную роль и в современной Поднебесной.
     Принципиально иной подход к духовности, в отличие от Конфуция или его современника Лао-цзы, видного последователя Мэн-цзы, содержится в учении Юань, который жил предположительно в 5 веке до н.э. Его можно отнести к сторонникам антропоцентризма, поскольку в центр своих духовно-нравственных воззрений он ставил человека, его целеполагание, личностные интересы, желания, эгоизм. «Всяк живи для себя» (13) - было основным принципом Юаня. Он выше всего ставил чувственные наслаждения, удовлетворение всяких желаний. «Все тленно, добродетель – пустой звук, доброе имя и слава – ничто; поэтому наслаждайся жизнью насколько возможно и равнодушно встречай смерть, когда она придет. Кто наслаждается жизнью, тот благоразумнее всех героев добродетели, жертвующих всеми радостями жизни пустому призраку». (14)
     Близкую к Юаню позицию занимал ученик Лао-цзы, автор трактата «Ле-цзы», весьма популярного в Китае, Ян Чжу (ок.440-360 или 414-334 г до н.э.). Согласно его логики:«Жизнь - такая редкая удача, а смерть так легкодостижима. Кто же это придумал – проводить с таким трудом доставшуюся жизнь в ожидании столь легко приходящей смерти? Насиловать свои чувства и природу, чтобы заманить славу? Это для нас хуже смерти! Желая исчерпать до дна все наслаждения своей единственной жизни, испытать все радости этих лет, тревожимся лишь о том, чтобы переполненный желудок не помешал вволю пить; чтобы утрата силы не помешала вволю предаваться плотским удовольствиям. Не печалит нас ни дурная слава, ни опасность для жизни. (15) Для Ян Чжу заботится о жизни значит «…не мешать себе, не останавливать себя. Жить свободно, и только. Позволить ушам слушать то, что хочется; позволить глазам смотреть на то, на что хочется; позволить устам говорить то, что хочется; позволить телу покоиться так, как хочется; позволить сердцу мыслить так, как хочется; мысли хочется свободы, и мешать ей – значит не давать ей идти вперед».(16)
     В отличие от Юаня или Ян Чжу, которые превозносили чувственные наслаждения, в другой части света, современник Кун-цзы, древнегреческий философ Гераклит Эфесский (прибл. 544-483 г до н.э.) считал, что «…если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, мы бы называли счастливыми быков, когда они находят горох для еды». (17) И еще более категорично: «Лучшие люди одно предпочитают всему: вечную славу – преходящим вещам; толпа же насыщается подобно скоту». (18)
     К сожалению, тех фрагментов его книги «О природе» (единственное, что сохранилось из философского наследия этого философа) недостаточно, чтобы отнести его учение к тому или иному направлению.
     К числу выдающихся мыслителей Древней Греции, которого с уверенностью можно отнести к сторонникам социоцентризма, является Демокрит (прибл. 460-370 г до н.э.). Основанием для этого могут служить, во-первых, его натурфилософия, на которую указывают свидетельства многих его последователей и толкователей его философии, знакомых с его многочисленными трудами, к сожалению, не дошедших до наших дней. Например, Секст Эмпирик (2-я половина 2-го века – начало 3-го века) отмечает, что согласно Демокриту к представлению о богах мы пришли от чудесных явлений в мире. «А именно он, - пишет Секст, - говорит, что древние, наблюдая небесные явления, как то: гром, молнии, перуны, сближения звезд, затмения солнца и луны, приходили в ужас и полагали, что виновники этого – боги». (19)
     Во-вторых, Демокрит был сторонником государственности и по свидетельству Плутарха (46-127 гг.) «… их (таких мужей, как Парменид, Мелисс и др.) искусство управлять государством, как наивысшее из всех искусств, Демокрит рекомендует изучать и советует принимать на себя труды, от которых рождаются великие и славные дела для людей». (20)  Иоанн Стобей (У в), автор четырехтомной антологии «выдержек, изречений и наставлений», отмечает, что по мнению Демокрита «…интересы государства, должно ставить выше всего прочего, и должно заботиться, чтобы оно хорошо управлялось. Чтобы содействовать этому, не следует бороться против справедливости и для своей [личной] пользы применять насилие против общего блага. Ибо хорошо управляемое государство есть величайший оплот: в нем все заключается и, когда оно сохраняется, все цело, а погибает оно с ним вместе и все гибнет». (21)
     В-третьих, этика Демокрита также теснейшим образом связана с природой, государством и духовностью. Он считает, что несправедливо то, «что противно природе». (22) От дурных поступков следует воздерживаться «…Не из страха, но из чувства долга»; (23) «Доступный к подкупу никогда не может быть справедливым».(24) По его мнению, «Счастье и несчастье – в душе», (25) «…высшее благо – хорошее расположение духа». (26)
     В отличие от Ян Чжу и других, кто превозносит чувственные наслаждения, Демокрит выше всего ценил уверенность в желаниях, знание и соблюдение границ удовлетворения своих потребностей. «У всех тех, которые предаются удовольствиям желудка, - учил Демокрит, - и переходят надлежащую меру в еде, в вине или в наслаждениях любви, удовольствия бывают кратковременные и быстротечные, продолжающиеся лишь пока они едят или пьют; страдания же, получающиеся в результате этой невоздержанности, бывают многочисленны и продолжительны. Действительно, эти вожделения всегда направляются на одни и те же объекты, и, лишь только произойдет удовлетворение их желаний, удовольствие тотчас исчезает, и нет в них ничего хорошего, кроме этого минутного наслаждения, и по удовлетворении опять появляется потребность в том же самом». (27)
     С течением времени позитивистско-либеральная осевая линия духовности не только набирала популярность, получала качественно новое содержание, но и возрастала поляризация между ее двумя основными направлениями, которые подчас приобретали крайние формы.
     Как уже отмечалось, особенно быстро эти перемены стали происходить в период формирования капиталистической экономики, роста влияния буржуазии, бурного развития научных дисциплин: математики, физики, астрономии, биологии, медицины. В эпоху Просвещения, в которой эти процессы шли особенно динамично, к числу наиболее последовательных сторонников антропоцентризма следует отнести Жюльена Офре де Ламетри (фр. Julien Offray de La Mettrie) – французского философа-материалиста и доктора медицины.
     Уже в первой своей опубликованной философской работе «Трактат о душе» (в начальном варианте книга называлась «Естественная история души») Ламетри выступил с натуралистическо-атеистических позиций. Душу он представлял как свойство организованной материи не отделимой от тела ее носителя. Причем, душой, по его мнению, обладают не только человек, но и животные. «Сущность души человека и животных, - пишет Ламетри, - есть и остается столь же неизвестной, как и сущность материи и тел.  … Поэтому тот, кто хочет познать свойства души, должен сперва открыть свойства, явно обнаруживающиеся в телах». (28)
     Для поиска места пребывания души Ламетри прибегает к анатомии,  «…без которой ничего нельзя узнать о теле и которая одна поможет нам снять большую часть покровов, скрывающих душу от наших взоров и от наших исследований». (29)
     Душу он связывал с мозговой деятельностью, сенсорикой, нервной системой. «Душа как человека, так и животного, - считает Ламетри, - недостаточно совершенна… Итак, все проистекает исключительно из силы инстинкта, и единовластие души – просто химера». (30)
     В таком толковании сущности души, как, впрочем, и в подходах ко многим другим философским проблемам сказываются глубокие познания Ламетри в медицине и смежных с ней науках, многолетняя медицинская практика, включая участие в военных походах в качестве врача гвардейского полка и домашнего врача герцога де Граммона, который командовал этим полком.
     Смелые материалистические положения «Трактата о душе», игнорирование традиционных и господствующих в то время взглядов на религию, основы духовности, морали не могли не вызвать резкого осуждения представителей церкви и сторонников господствующей в то время во Франции идеологии, находящихся во власти. Книге было предъявлено обвинение в умышленном уничтожении истинных представлений о природе и свойствах человеческого духа, подрыве основ всякой религии и всякой добродетели. Парламент вынес обвинительный приговор, и книга была публично сожжена в 1746 году, т.е. на другой год после того, как была опубликована.
     Не удивительно, что расправа нависла и над автором книги. Она наверняка состоялась бы, не покинь Ламетри Францию и не получив с помощью друзей покровительства прусского короля Фридриха П, который мог себе позволить взять под опеку опального безбожника и автора книги, вызвавшей негодование блюстителей веры во Франции.
     История с книгой «Трактат о душе» не изменила позиции Ламетри во взглядах на основные философские вопросы. Напротив, с выходом в свет таких его работ, как «Человек-машина», «Человек-растение», «Анти-Сенека или рассуждение о счастье», «Система Эпикура» и других стало очевидным, что натурализм Ламетри и его атеизм, неприятие традиционно религиозного мировоззрения проявились еще более очевидно и ярко. Например, в «Системе Эпикура» он сравнивает религию с басней. Его трактат «Человек-машина», получивший скандальную и тем ни менее широкую известность сразу после публикации, вызвал бурю негодования среди духовенства за атеизм, анатомо-физиологическое толкование духовности, отход от традиционных взглядов на нравственность. «Быть машиной, чувствовать, мыслить, уметь отличать добро от зла также, как голубое от желтого, словом, родиться с разумом и устойчивым моральным инстинктом и быть только животным, - в этом, - пишет Ламетри,- заключается не больше противоречия, чем в том, что можно быть обезьяной или попугаем и уметь предаваться наслаждениям. Кстати, кто бы мог apriori предположить, что капля жидкости, выпускаемая при совокуплении, вызывает божественное наслаждение и что из нее рождается маленькое создание, которое в будущем при определенных условиях будет испытывать подобные же наслаждения. Я считаю мысль столь мало противоречащей понятию организованной материи, что она мне представляется основным ее свойством, подобным электричеству, способности к движению, непроницаемости, протяженности и т.п.». (31)
     Ламетри утверждает, что только покровительствуя таким наукам, как физика, анатомия, медицина и другим можно объяснить загадку, представляемую человеком. Философы, по его мнению, смеются над политикой, которая «…громко возглашает на общественных площадках, на кафедрах и почти что со всех крыш, что тело – ничто, а душа – все; спасайтесь, смертные, чего бы это вам не стоило!». (32) Быть на стороне такой политики и считать, что «…разум был создан для того, чтобы находится в плену и подчинении … - значит, принижать и позорить род человеческий, ибо думать, что надо хоронить навеки в недрах природы некоторые истины, вместо того, чтобы объявлять их во всеуслышание, - значит содействовать пережиткам и варварству. Тот, кто живет как гражданин может писать как философ, но писать как философ – это ведь значит проповедовать материализм!». (33)
    
     Вот как те же мысли о принижении и позоре рода человечества, при  следовании ими религиозной догматике, но только спустя более ста лет, излагает другой материалист – Л. Фейербах: «В то время как во всех других областях человек продвинулся вперед, в религии он, безнадежно слепой и безнадежно глупый, остается стоять на старом месте». (34) Атеизм поэтому положителен, утвердителен; он возвращает природе и человечеству то значение, то достоинство, которое отнял у них теизм; он оживляет природу и человечество, из которых теизм высосал лучшие силы». (35)
     Все, о чем говорилось выше – о Ламетри, не преследует цель показать, насколько далек был этот философ и знаток медицины от религиозно-метафизического подхода к формированию духовности. Это очевидно и не требует каких-либо пояснений. Творчество Ламетри интересно тем, что оно пришлось на переломный момент истории, суть которого в переходе от повсеместного (во всяком случае в Европе) доминирования религиозно- метафизического принципа формирования духовности общества, за которым стояли влиятельные силы феодально-аристократической олигархии и духовенства, к позитивистско-либеральному мировоззрению.  Последнее во времена Ламетри стало набирать популярность и воздействие на все стороны общественной жизни, благодаря взрывному развитию точных наук, образования, усилению влияния нарождавшемуся классу буржуазии, интересы которой не совпадали с интересами и мировоззренческими рамками феодально-аристократической элиты общества.
     Философское наследие Ламетри интересно еще и тем, что он был одним из первых философов, кто благодаря своим глубоким знаниям в области точных наук заложил такие основы материалистическо-атеистического подхода к общефилософским проблемам, которые через сравнительно небольшой отрезок времени приведут к возникновению позитивизма и негативному отношению ученых-естествоиспытателей к метафизике и философии как науке в целом.
     Ламетри рассматривал человека не более как одного из многих других представителей животного мира с заложенным в нем природным «устойчивым инстинктом» умения отличать добро от зла. Но, освободив человека от тех духовных религиозных одеяний, в которые он был укутан на протяжении многих тысячелетий, Ламетри должен был что-то предложить  взамен того, в чем церковь видела смысл земного бытия и такие высшие нравственные ценности, как добродетель, совесть, любовь, достоинство и др.
    
И он предлагает. Прежде всего избавиться от угрызений совести, которые, по его мнению, «…вредят хорошим людям и добродетели, плоды которой они губят, и если они не могут служить уздой для злонамеренных, то они по меньшей мере бесполезны для рода человеческого».(36) «Итак, мы видим,- пишет Ламетри, -  что совесть, вызывающая раскаяние, является порождением предрассудков». (37)
    Совесть для Ламетри есть бремя для людей, снимая которое он якобы делает их менее несчастными. Совестливый человек в его представлении «… в самом себе носит самого страшного из своих врагов. Этот враг следует за ним повсюду, и, как говорит Буало, забота, согласно Горацию, «садится к нему на коня и скачет вместе с ним». К счастью, этот жестокий враг не всегда оказывается победителем. Всякая иная привычка, если она более продолжительная или более сильная, неизбежно должна его победить». (38)
      В качестве обоснования такого отношения к совести, Ламетри приводит следующие аргументы: […] «Умирающие на море с голоду съедают того из своих товарищей, на кого падает жребий, испытывая не более сильные угрызения совести, чем людоеды. Таковы сила привычки и необходимость, которые все делают дозволенным. Иная религия – иные угрызения совести; иное время – иные нравы.  Ликург предписывал бросать в воду слабых и нездоровых детей, считая это правилом мудрости». (39)
     Здесь уместно провести параллель между приведенными выше примерами из работ Ламетри и высказываниями еще одного представителя позитивистско-либерального мировоззрения, ярого атеиста, но уже из сравнительно близко стоящей к нашему времени эпохи – Фридриха Ницше. «Слабые и неудачники, - писал он в одной из своих работ, - должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им должно еще помочь в этом». (40)
     Не удивительно, что у Ницше очень близкая к Ламетри позиция и по такому понятию как совесть, которую он сравнивал с болезнью, «уродливой опухолью».
     Таких параллелей из работ позитивистов и неопозитивистов можно привести много – материалистическо-атеистическое мировоззрение и традиционно-религиозное толкование такой категории нравственности как совесть несовместимы. Поэтому не случайно, что, признавая несостоятельность религиозного взгляда на данную категорию, те, кто придерживался атеистических принципов, вынуждены относить совесть к тому, что ограничивает свободу личности и является в силу этого препятствием на пути ее движения к счастью.
     Еще одним препятствием к раскрепощению человека и освобождению его от религиозно-нравственных уз Ламетри считал стыд. Его, как и совесть, философ относил не к природным качествам человека, а к тому, что является порождением политики, хотя она (политика), по его словам, когда считает нужным, освобождает себя от стыда и совести. В подтверждение такого подхода он приводит выдержки из Плутарха: «…в Спарте не знали, что такое стыд, воровство, прелюбодеяние и т.п. В других странах женщины были общим достоянием и переходили от самца и самцу, подобно сукам; в Спарте они отдавались мужем первому попавшемуся здоровому юноше. В старину только женщины стыдились того, что их поклонники соперничают между собой, тогда как последние торжествовали, презирая любовь и добрые нравы». Плутарх в своем труде «О ложной стыдливости» приравнивал стыд к безволию, «вялости духа», застенчивости, являющейся подчас «причиной великих затруднений». (41)
     Выводя за пределы религиозного трактования таких понятий как «совесть», «стыд», Ламетри демонстрирует такой же подход и к другим категориям нравственности. Принцип один – их связь с естественно-природными потребностями человека.
     Так, например, счастье Ламетри считает наиболее прочным, если оно связано с телесной организацией человека, врожденным чувством благополучия. Для совершенного счастья, как ему представляется, важно «[…] Иметь к своим услугам хорошее телосложение, красоту, ум, изящество, таланты, почести, богатства, здоровье, удовольствия, славу». (42)
     Понятие «счастье» он также распространяет на всех других представителей животного мира. Более того, Ламетри полагает, что ум зачастую заставляет страдать, и «…животные своим примером подтверждают эту теорию. Когда они здоровы и их потребности удовлетворены они испытывают природное чувство, связанное с этим удовлетворением; итак, животные счастливы на свой манер…». (43)
     Подчеркивая принципиальную разницу в подходах к определению счастья, Ламетри в своем трактате «Анти-Сенека, или Рассуждение о счастье» пишет: «Ложная философия вслед за теологией может обещать нам вечное счастье, баюкая нас прекрасными химерами, увлекая нас к нему ценой наших радостей и удовольствий; истинная же философия, более разборчивая и мудрая, допускает только временное счастье: она сеет на нашем пути розы и другие цветы, научая нас срывать их». (44)
     В таком же ракурсе Ламетри подходит и к рассмотрению такой этической категории как добродетель. Он отрицает наличие безусловной и абсолютной добродетели, считая ее в этом качестве пустым звуком. Относительную же добродетель он связывает с тем, насколько ее проявление ведет к удовольствиям и счастью славы, почета. При этом он цитирует Монтеня, по мнению которого, какую бы личину не надевал на себя человек, он всегда преследует свои корыстные интересы, и даже в добродетели его конечной целью является наслаждение.(45) Существование добродетели Ламетри считает вполне оправданным только в том случае, если она получает щедрое вознаграждение, «…ибо добродетель является чем-то неожиданным, каким-то чуждым человеку украшением, которое, если о нем не позаботиться в любой момент может исчезнуть или отпасть». (46)
     Таким образом, ключевым положением философии Ламетри в его отношении к приведенным выше и другим важнейшим категориям этики является животный природный эгоизм человека, который повелевает ему жить исключительно для себя, заботиться о своем личном счастье, а не о счастье ближних, не говоря уже о благополучии государства. Если человек и заботится о благе государства и сообщества, в которое он вписан, то это только по необходимости соблюдения законов. «Законы соблюдают только потому, - констатирует Ламетри, - что они – Законы; в противном случае никто бы не повиновался тем, которыми кишит история и которые так часто кажутся нам несправедливыми и жестокими… Самые несправедливые законы имеют в своем распоряжении силу, и только безумец может решиться не считаться с ней». (47)
     Изучая научные труды сторонников позитивистско-либерального подхода к формированию мировоззрения, стоящих на материалистическо-атеистических позициях и сознавая, что истоки их взглядов опираются, с одной стороны, на фундамент революционных достижений в области точных наук и технического прогресса, с другой, на закономерности капиталистического способа производства и связанных с ними определенных особенностей производственно-общественных отношений, главными из которых являются конкуренция, погоня за максимальной прибылью, борьба за сырьевые и трудовые ресурсы, рынки сбыта продукции, тесная связь финансово-промышленной олигархии и властных элит и др., остается лишь удивляться как передовые люди своего времени, часто из состоятельных семей, получившие превосходное образование и имеющие возможность свободно излагать свои взгляды с полной уверенностью в своей правоте могли игнорировать многотысячелетний интеллектуальный и духовный опыт человечества. Отрицая религиозные, духовные, морально-этические ценности и сам институт веры и, напротив, возводя животные инстинкты в ранг высших жизненных ориентиров, они, тем самым, низводят человечество до уровня животного стада, до того состояния, в котором оно пребывало на начальном этапе своего бытия. И даже ниже.
     В мире, до появления человека разумного, была гармония и естественно-природный баланс всего сущего. Неисчислимое количество живых организмов и растений на суше и в водной стихии существовали в непоколебимом равновесии. Это равновесие и гармония – следствие Всеобщего Закона Бытия, в соответствии с которым каждое сущее, вне зависимости от того, принадлежит ли оно к животному, растительному миру, либо к неживой природе осознанно или нет, в каждый отрезок времени своего наличного бытия противостоит Стихии – т.е. тем объектам, процессам, явлениям – силам, которые с объективной необходимостью положат конец тому или иному сущему.
     Всеобщая гармония, равновесие в природе сохранялись и с появлением человека разумного вплоть до наступления эры индустриального, а в последующем постиндустриального общества. Если до этой эры человечество было составной, естественно-органической частью природы, как и другие представители животного мира, то достигнув индустриального уровня своего развития было положено начало динамичного процесса отчуждения таких результатов его бурной деятельности, которые в состоянии нарушить имеющуюся гармонию и равновесие природных сил.
     Индустриальное общество, основанное на капиталистических принципах, располагая мощнейшими орудиями производства наносит такой невосполнимый ущерб природе Земли, который в перспективе может положить конец естественно- природным механизмам регулирования всей органической системы Земли.
     Порождением индустриального общества является также ОМП, которое, наряду с наносимым ущербом среде обитания, вместе представляют Стихию, отличную от природной, но не менее опасную и коварную, чем последняя. Эта Стихия - растущий монстр о двух головах, с занесенным над человечеством, всем животным и растительным миром мечем. Одна голова этого монстра – социальная составляющая Стихии, характеристика которой дана выше. Другая – духовная Стихия, которая убивает человеческое в человеке как непосредственно, превращая человека разумного и духовного в скотоподобное бездуховное существо в своих похотливых чувственных желаниях и ценностных ориентирах мало чем отличающегося от других представителей высокоразвитой живой материи, так и опосредованно – являясь препятствием в противостоянии общества как природной, так и социальной Стихии.
     Материалисты считают эти процессы естественным и закономерным ходом развития животного мира. Материалистическо-атеистический примитивизм, позитивистско-либеральное мировоззрение на его основе как раз и являются одним из тех факторов, которые способствуют очевидной актуализации социальной и духовной Стихии в наши дни.
     Истина состоит в том, что всеобщий закон бытия, сформулированный выше и о котором идет речь в отведенном для него разделе настоящей работы, имеет под собой не только естественно-природное основание. Он опирается на фундамент и в своей сущности является производным духовного абсолюта.
     Как было отмечено, есть все основания полагать, что человек духовный предшествовал появлению человека разумного. Именно духовное начало предопределило собственно человеческое в человеке, его самосознание и самую главную отличительную его черту от других представителей животного мира.
     Дух, духовность, духовная материя не возникают сами по себе, в силу каких-либо химических, биохимических и других реакций либо при сочетании случайных обстоятельств. Не возникают они в процессе противостояния природной Стихии, о чем свидетельствует опыт других представителей животного мира.
     Только высшее духовное начало, каким является Бог, наделило человека и только его, духовностью, дав тем самым импульс становлению человека разумного, обладающего самосознанием и другими собственно человеческими качествами.
     Появление социальной и духовной Стихии – закономерное следствие развития человеческого общества. И божественное начало в человеке – есть то единственное, что может реально спасти человеческую цивилизацию в ее противостоянии Стихии. Именно от наличия духовности как зависело появление человека, так и зависит его дальнейшая судьба на нашей планете. Именно духовность и только она в состоянии, словно крылом небесной птицы, укрывать человечество от того монстра, о котором говорилось выше.
     Не будет духовности, веры в Бога, мобилизации всех духовных ресурсов как основы морально-этических принципов общественного бытия – не будет и самого человечества.
     В первой половине Х1Х века, когда еще не была видна перспектива появления рукотворной Стихии, Ф.В. Шеллинг уже связывал потерю веры в Бога с наступлением момента, когда Земля «… вторично станет необитаемой и пустой, явится вновь моментом рождения высшего света духа, который от века был в мире, но оставался не понятным действующей для себя тьмой и пребывал в замкнутом и ограниченном откровении… Только с восстановлением отношения основы к Богу дана возможность исцеления (спасения)». (48)
      Однако «высший свет» пребывал и до появления человека и не исчезнет, даже если человечество, в силу своей бездуховности, перестанет существовать. Именно Свет Божий, который несет человек с момента его земной жизни является той силой в борьбе со злом (точнее со Стихией), которая дарована ему Богом в начале земной жизни, а также единственным шансом в этой борьбе. Вопрос в том, осознает ли человечество, что его ждет в случае, если в жизненной драме, которая разыгрывается в настоящее время будет преобладать инерция зла, т.е. такие прерогативы общественного бытия как богатство одних за счет эксплуатации других, потребительство, получение сверхприбылей за счет варварского отношения к природным ресурсам, создания новых видов ОМП, использования вооруженных сил, разрушения традиционных семейных отношений и других исторически сложившихся культурных ценностей.
      Найдутся или нет те поводыри, которые смогут повести человечество против ослепших от блеска золота, развращенных богатством, роскошью, чувственными наслаждениями и прочими «дарами данайцев» и сатаны представителей финансово-промышленного олигархата, связанных с ними власть предержащих элит и заставить их повернуться к свету праведной жизни, истинной вере в Бога, довольствоваться тем, что Он даровал человечеству несравненное ни с какими ложными ценностями пребывание на Земле, под бескрайним небом, прекрасным соседством с богатейшим животным и растительным миром?
     Финал разыгрывающейся драмы близок. Философия Противостояния убеждает со всей определенностью – при доминировании позитивистско- либеральной осевой линии духовности (точнее сказать духовной нищеты), он неминуемо будет для человечества трагичным.
     Третья осевая линия духовности – субстанционально-сущностная. Субстанциональность этой осевой линии определяется тем, что своим основанием она имеет духовную субстанцию в ее божественной сущности. При этом духовная субстанция с позиций метафизики априорна; с точки зрения теологии и церкви еще и апостериорна, т.е. находит подтверждение в жизненно-духовном практическом опыте.
     Сущность этой осевой линии духовности непосредственно связана с сущностным нравственным законом бытия, который гласит: нравственно все то, что способствует противостоянию человека, человечества Стихии бытия, которая, как уже отмечалось, противостоит ему (человеку) и всей человеческой цивилизации в трех ипостасях – природной, социальной и духовной.
     Субстанционально-сущностная осевая линия духовности по своему содержательному контенту ближе стоит к религиозно-метафизической осевой линии. Разница между ними исторична: в те эпохи, сквозь которые прошла религиозно-метафизическая духовность не было ОМП, способного положить конец бытию человечества; не было столь радикальной деформации среды обитания всего живого на нашей планете, как это имеет место сейчас; наконец, духовно-нравственная составляющая жизнедеятельности людей не опускалась так низко, как это имеет место в современную эпоху.
     Третья осевая линия духовности находится в начале своего пути на Олимп. От того, займет ли она лидерские позиции или позитивистско-либеральный подход к духовной сфере и дальше будет разрушать духовно-нравственные основы существования общества прямо зависит будущее нашей цивилизации.
     Философия Противостояния убеждает в объективной необходимости смены приоритетов в духовно-нравственной основе общественной жизни с учетом актуализации Стихии. Однако эгоизм, алчность, бездуховность и бездушие тех, кто сегодня определяет мировоззренческие принципы жизни современного поколения людей без боя не сдадут своих позиций. Они будут делать все, что от них зависит, чтобы либерально-позитивистская модель общественного устройства и дальше обслуживала их корыстные интересы. Вот почему первая половина ХХ! века, с одной стороны, должна быть посвящена сплочению общественных институтов в противостоянии либерально-позитивистской модели общественного бытия, с другой, становлению научно-теоретических основ и выходу на передовые позиции субстанционально-сущностной осевой линии духовности. При такой направленности и диалектике общественного бытия главной задачей цивилизации во второй половине текущего века станет избавление человечества от метастаз капиталистическо-олигархической опухоли на теле современной цивилизации, поставившей человечество на грань между бытием и небытием. Подобно чистке авгиевых конюшен общество шаг за шагом должно освободиться от всех видов ОМП, способствовать оздоровлению экосистем Земли, восстановлению и охране ее биоразнообразия, способствовать ликвидации колоссального неравенства в уровнях развития и жизни между странами. Духовное единение всего человечества в противостоянии Стихии во всех ее проявлениях – единственное средство сохранения бытийности человеческой цивилизации и прекращение её движения к красным линиям своего бытия.
    
                Глава 7. Сущностная периодизация Всемирной исто-
                рии.
    
    
           Известны многочисленные варианты периодизации Всемирной истории человечества. Первые попытки восходят к античности. Например, Гесиод, живший более 700 лет до н.э. в поэме «Труды и дни» последовательно, в образно-мифологической форме описывает и дает характеристики четырем поколениям людей, созданных богами Олимпа и которые он именует как золотое, серебряное, медное и железное. Причем достоинства, характеристика и условия жизни поколений Гесиод выстраивает в регрессивном порядке.
     На смену мифологическим представлениям о периодах истории приходят те, которые можно отнести к научным (например, имеющие место в «Политике» Аристотеля) и теологическим («О граде Божьем» Аврелия Августина и др.).
     Эти два направления чаще параллельно, иногда пересекаясь (как в случае с философией истории, к которой имели прямое отношение и Августин, и Аристотель, и Вольтер, и Гегель и многие другие) по-своему систематизировали историю, раскрывая свое видение ее периодов – эпох.
     Метафизическое видение периодизации истории наиболее последовательно представлено в книгах Священного писания, трудах теологов, представителей разных конфессий, поднимавших данную тему.
     Христианская концепция исторического процесса определяет его периодом времени от сотворения Мира Богом – Творцом до Конца Света, связанного со Вторым Пришествием Христа, Страшным Судом и установлением Царствия Божьего. Христианская эсхатология исключает цикличность и «кругообращение» бытийности мира и исторического процесса. Говоря о сотворении тварного мира, человека и превратностях человеческих судеб, Блаженный Августин – один из Отцов Церкви, родоначальник христианской истории, - в своей работе «О граде Божьем» писал: «…прежде сотворения первого человека никогда не было никакого человека, ни такого же самого, несколько раз возвращавшегося через какие-то кругообращения, никакого-либо другого, подобного ему по природе… Все природы поскольку существуют и потому имеют свою меру, свой вид… Они сохраняют свое бытие в той мере, в какой оно ими получено… Не получив же бытия вечного, переходит сообразно с пользой и изменением тех тварей, которым подчиняются по законам Творца, в лучшее или худшее состояние, стремясь, по божественному промышлению, к тому концу, который указан им в системе управления вселенной…».
     Аналогичный подход и в Исламе. Демиургом в Исламе является Аллах, сотворивший мир за шесть дней, и он же будет вершить судьбы в день киямата – Страшного Суда. О конце Сета говорится в Коране, в сунне Пророка Мухаммада, других пророков. Суть этих высказываний сводится к тому, что в день киямата, наступление которого известно только Творцу, все предстанут в процессе Страшного Суда, перед Аллахом и будут держать ответ за свои деяния в земной жизни.
     Метафизическое содержание такого подхода определено трансцендентной сущностью Бога и тем, что человек – существо духовное и имеет божественное начало.
     В научной систематизации истории определяющим является то, что принимается за «систему отчета», основную детерминанту. Например, в этом качестве могут выступать материалы, из которых человек изготавливал орудия своего труда и от которых происходят названия отдельных эпох (каменный век, меднокаменный, бронзовый, железный) или развитие общественной культуры (культура первобытного человека, Античность, Средневековье, эпоха Возрождения – Ренессанс, эпоха Просвещения и др.), способы производства материальных благ и связанных с ними производственных отношений (первобытно-общинная формация, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и т.д.), либо технический фактор (в частности, в социологии Д. Белла – доиндустриальное общество, индустриальное, постиндустриальное) и др.
     Некоторые ученые рассматривают эпохи как самостоятельные, независимые друг от друга циклы развития человечества. Так немецкий философ О. Шпенглер в работе «Закат Европы» предлагает рассматривать периодичность истории в ее циклах: возникновения, расцвета и гибели неповторимых и самобытных «великих культур».
     Сходной модели (в плане самостоятельности, локальности эпох) придерживался социолог Питирим Сорокин. В своем четырехтомном труде «Социокультурная динамика» он рассматривает два уровня социально-культурной типологии локальных цивилизаций: вертикальный (идеационный, основанный на религии; идеалистической и чувственной) и горизонтальный, в котором деление цивилизаций происходит в зависимости от природно-климатических, религиозно-мировоззренческих и цивилизационных факторов.
     Проблема периодизации истории человечества обширна и многогранна. Она должна являться предметом специального исследования. Для меня важны отдельные аспекты этой проблемы постольку, поскольку они соотносятся с сегодняшним днем и перспективой развития общественных процессов.
     Например, если брать получившую широкое распространение линейно-хронологическую периодизацию истории человечества: первобытное общество (каменный век – палеолит, мезолит, неолит) – энеолит – бронзовый век – железный век – Средневековье – Новое время – Новейшее время- то она носит описательно - констатационный характер и не раскрывает сущностных причин качественных скачков и переходов от одной эпохи к другой.
     Попытку создать теоретическую модель закономерного перехода от одной эпохи (общественно-экономической формации) к другой предпринял К. Маркс. Схематично, в основе его модели лежит концепция – закон соответствия производственных отношений (отношения, складывающиеся между людьми в процессе общественного производства – отношения собственности на средства производства и результаты труда) уровню развития производительных сил (средства производства и люди, приводящие эти средства производства в действие с целью создания материальных и других благ). Нарушение такого соответствия по причине опережающего развития последних по отношению к первым является, по мнению Маркса, противоречием, которое находит свое разрешение в смене общественно-экономических эпох. Такова движущая сила перехода от первобытно-общинной к рабовладельческой формации, от нее к феодальной и т.д.
     Попытка применить диалектический метод к исследованию общественных процессов, создание на этой основе социально-экономической интерпретации истории является существенным вкладом в общесоциологическую теорию общественного развития.
     Вместе с тем, общественное бытие не ограничивается только сферой производства и возникающими в этой сфере разного рода отношениями и противоречиями.
     С точки зрения Философии Противостояния эти отношения являются вторичными, если речь идет о бытийности человеческой цивилизации. Как бы не развивался антагонизм между производительными силами и производственными отношениями от него не зависит то, сохранит ли наша цивилизация свое существование на Земле или нет. Не имеет смысла пытаться с помощью марксистской социологии объяснить сущностные основы и механизмы перехода современного общества к новой эпохе своего бытия, на разломе которого находится сейчас все человечество и о чем будет сказано ниже. Да и предвидение относительно построения бесклассового общества, лишенного эксплуатации человека человеком, построенного на таких принципах, как от каждого – по способностям каждому – по потребностям, представляется не более чем утопией.
     Интересный подход к периодизации содержится в работах К. Ясперса, в частности, в его труде «Смысл и назначение истории». «Вся история человека, - пишет Ясперс, - делится на три последовательно сменяющие друг друга фазы: доисторию, историю и мировую историю». (1)
     Фаза доистории в его концепции – самый длительный период в жизни человечества. Он охватывает период «…от возникновения языка и рас до начала исторических культур». (2)
     Вторая фаза - «История» у Ясперса «…охватывает события приблизительно пятитысячелетней давности в Китае, Индии, Ближнем Востоке и Европе». (3) К этой фазе, как пишет Ясперс, «…мы относим то время, о котором мы располагаем документальными данными… Лишь словесные данные позволяют нам ощутить человека, его внутренний мир, настроения, импульсы. Письменные источники нигде не датируются ранее 3000 г до н.э. Следовательно, история длится около 5000 лет». (4)
     Все, что было в период, относящийся к доистории, Ясперс характеризует как «обоснованное… фактически, но не познанное прошлое». (5)
     Центральной категорией историософии Ясперса является категория «Осевое время»: «[…] Осью, - пишет Ясперс, - мы называем эпоху примерно середины последнего тысячелетия до н.э. для которой всё предшествующее было как бы подготовкой и с которой фактически, а часто и вполне сознательно соотносится все последующее… В этом случае реальное осевое время – воплощение оси, вокруг которой движется объединенное человечество». (6) Отсчет осевого времени Ясперс предлагает начать с того периода в жизни человека, когда он стал таким, каков он есть, когда «… появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день». (7)
     Временной период появления такого человека, период начала отсчета осевого времени Ясперс относит «ко времени около 500 лет до н.э., к такому духовному процессу, который шел между 800 и 200 гг. до н.э.». (8)
     Осевое время в своих истоках Ясперс связывает с «осевыми народами» (9), к которым он относит китайцев, индийцев, иранцев, иудеев и греков.
    Именно духовность, «время вечных творений» (10) Конфуция, Лао-цзы, Будды, Сократа и многих других выдающихся творцов прошлого, следует иметь в виду, характеризуя истоки осевого времени, о котором писал Ясперс.
     Исследуя ход истории, с ее качественными преобразованиями и скачками, мировыми войнами ХХ века и техническим прогрессом, Ясперс не без оснований опасается, что «… угроза войны, которая в условиях века техники разорвет все связи и примет характер, что уничтожение целых народов и депортации, отчасти существовавшие уже раньше у ассирийцев и монголов, недостаточны для исчерпывающей характеристики этого бедствия». (11) Нельзя с ним не согласиться. Ясперс ставит адекватный диагноз хронической болезни, охватившей современное общество. «Была полнота, - пишет он, - теперь опустошенность, … наше время радикального технического и политического преобразования, а не время вечных творений, …наша эпоха скорее подобие времени, когда были созданы орудия труда и оружие, приручены животные…». (12)
     Однако, хочу отметить некоторые принципиальные расхождения между отдельными выводами Ясперса и тем, как проблемы современного общества видятся с точки зрения Философии Противостояния.
     Во-первых, то время (доисторическая эпоха, в которую создавались орудия труда и пр.), с которым Ясперс сравнивает нашу эпоху, человек противостоял только природной Стихии, то есть тем внешним естественным силам, которые реально угрожали его существованию и в противостоянии которым он формировался как человек разумный. В отличии же от тех времен, человек современный, человечество в целом вынуждено также противостоять еще Стихии социальной – тем угрозам, которые являются продуктами отчуждения его бурной научной и производственной деятельности – растущей вероятности крупномасштабного военного конфликта с использованием арсеналов ОМП, деформация экосистем по вине человечества и др. (см. раздел «Социальная Стихия» настоящей работы).
     Во-вторых, исходя из сказанного выше, представляется недостаточно обоснованным оптимистичный вывод Ясперса о том, что «завершение истории [человечества – Н.С.] кажется нам невозможным, движется из одной бесконечности в другую и бессмысленно прервать ее может лишь внешняя катастрофа». (13)
     Социальная стихия отнюдь не меньшая угроза человечеству, чем Стихия природная или «внешняя катастрофа», как ее характеризует Ясперс. С учетом же того, что по инициативе США, точнее, если вещи называть своими именами, военно-промышленного комплекса и стоящего за ним финансово-промышленного олигархата это страны, развязан новый виток гонки вооружений, включая ту ее часть, которая относится к ОМП, социальная Стихия выходит на передний план сущностного противостояния человечества. С учетом этого, я бы не решился утверждать, что история человечества может быть прервана лишь внешней, сугубо природной силой.
     Что касается концепции социокультурной динамики П. Сорокина, о которой говорилось выше, то она представляет интерес не только в плане глубокого и разностороннего исследования общесоциологических проблем, но и с точки зрения выводов, сделанных им на основе изучения сменяющих друг друга цивилизационных культур. В частности, как и у Ясперса, новейшая эпоха характеризуется П. Сорокиным как находящаяся в глубоком социокультурном кризисе и упадке. Люди, по его мнению, теряют традиционные духовные ценностные ориентиры, стираются грани между добром и злом, общая культура скудеет и становится примитивной.
     Кризис современной культуры П. Сорокин связывает с переходом человечества от чувственной сверхсистемы, которая «заботится главным образом о чувственных удовольствиях, ценностях благосостояния, здоровья, телесного комфорта и жажде власти и славы (14) к идеационной сверхсистеме, в которой главными ценностями является духовное преображение душ, царство Божие, изучению и следованию ценностям которого посвящено краткое земное путешествие человека на его пути к вечности.
     Действительно, многое из тех негативных, кризисных явлений, о которых писал П. Сорокин, можно наблюдать в наше время. Вместе с тем, я не могу отнести себя к сторонникам его цикличной теории перехода сменяющих друг друга трех локальных, никак не связанных, по мнению П. Сорокина, великих культур, представляющих из себя «индивидуальность, все составные части [которой – Н.С.] пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну и главную ценность». (15)
     В отличие от схематично представленных выше вариантов периодизации Всемирной истории, в качестве единственного основополагающего принципа такой периодизации в своей Философии Противостояния, я принимаю то, что определяет сущностную бытийность человеческой цивилизации. Не одну, пусть самую важную черту эпохи, не совокупность характеристик или сфер, определяющих общественную жизнь, а то, от чего зависит сама бытийность цивилизации от ее становления, до ответа на шекспировский вопрос: «быть или не быть».
     Философия Противостояния делит сущностный исторический процесс на две эпохи. Первая и самая длительная – эпоха противостояния человека, человечества природной Стихии, вторая – совсем юная, но от этого не менее грозная – эпоха, в которую к природной присоединились еще две ее разновидности – социальная и духовная. По существу, вторая эпоха – эпоха противостояния человечества Стихии во всей ее полноте, в триединстве природной, социальной и духовной ипостаси.
     В первую эпоху, когда человек противостоял только естественно-природным условиям бытия он сформировался в совокупности всех своих человеческих качеств. Причем под природной Стихией следует понимать не только внешне природные силы, но и те отношения, которые складывались в процессе исторического развития между группами или сообществами людей.
     От самого зарождения жизни на Земле до наших дней природная Стихия всегда дамокловым мечом висела над человечеством, как и над всем, что представляет жизнь на планете. Природные земные катаклизмы – ледниковые периоды, крупнейшие извержения вулканов и землетрясения, наводнения, разного рода эпидемии, пандемии и другие стихийные бедствия – катастрофы внеземного происхождения – падение крупных астероидов и метеоритов, мощные вспышки на солнце и др. в отдельные периоды приводили к тому, что жизнь на планете была на грани исчезновения (см. раздел «Природная Стихия» настоящей работы).
     Социальная Стихия, а следовательно, и новая эпоха человечества, берет свое начало в ХХ веке. Ее предпосылки формировались научно-техническим прогрессом, развитием промышленности и социальных процессов, предшествующих столетий. Однако во всю свою мощь она встала во второй половине ХХ века с появлением арсеналов ядерного оружия и других видов ОМП, способных в случае их масштабного использования, уничтожить современную цивилизацию (см. раздел «Социальная Стихия» настоящей работы).
     Современное общество находится на разломе перехода от первой ко второй эпохе цивилизационного бытия. Именно этим, на мой взгляд, можно объяснить кризисные социально-культурные и духовные явления, которые с нарастающей силой охватывают общественное бытие.
     Начало формирования духовной Стихии совпадает со становлением капитализма, широким распространением позитивистских либеральных и неолиберальных концепций и их влиянием на все сферы общественной жизни. Однако лишь с появлением ОМП и негативным воздействием человечества на глобальную экосистему она стала представлять реальную угрозу для современной цивилизации, поскольку актуализирует Стихию социальную, являясь одним из препятствий на пути нейтрализации последней. Таким образом, духовная Стихия как сила, угрожающая человечеству, в значительной мере становится таковой в тандеме о Стихией социальной (см. «Духовная Стихия» наст. работы). Человечество, породив социальную и духовную Стихию, как бы лишается того божественного крыла, которое укрывало и спасало от вселенских катастроф и полного уничтожения как вида.
     Это, пожалуй, важнейшая и самая тревожная отличительная черта новой эпохи, в которую вступило человечество.
     Таким образом, периодизация истории в основе которой лежат диалектические процессы противостояния человеческой цивилизации природной, социальной и духовной Стихии, позволяют не только адекватно оценить состояние, степень и факторы устойчивости человеческой популяции в тот или иной исторический отрезок времени ее бытия, но и определить условия, при которых ее бытийность будет продолжена или придет к своему концу.
     Периодизация истории с привязкой к фундаментальным законам противостояния Стихии дает возможность методологически более обоснованно подходить не только к исследованию человеческой истории, но и к научному осмыслению процессов развития всего растительного и животного мира нашей планеты. Именно диалектика противостояния Стихии определяла, определяет и будет определять все видовые генетические и эволюционные процессы, применительно к любым объектам материального мира.
    
    
    
    
      

 
                Глава 8. Всеобщий закон наличного бытия.

                «Эмпирические основания определения не
                годятся для всеобщего внешнего законодательства,
                но и для внутреннего они также мало пригодны,
                потому что один в основу своей склонности
                кладет свой субъект, а другой – другой субъект и в
                каждом субъекте преобладает влияние то одной,
                то другой склонности. И абсолютно невозможно
                найти закон, который правил бы всеми при таком
                условии, а именно при всеобщем согласии» (1)
                И. Кант
               


               
               
     Вопросы о законах и закономерностях наличного бытия, движущих силах эволюционных процессов, формирования видового многообразия с древних времен были в центре внимания представителей разных наук. Это те темы, вокруг которых ломались интеллектуальные копья многих поколений исследователей. Еще Гераклит считал, что источником любого развития является борьба противоположностей.
     Согласно его выводам, борьба – отец всего, царь всего; борьба всеобща и что «…все возникает через борьбу и по необходимости». Развитие этого тезиса привело к формулированию закона единства и борьбы противоположностей. Гегель объективировал диалектику противоположностей и считал, что борьба меду ними – движущая сила развития, которая проявляется в фазовых переходах: тождество противоположностей, их отличие, фаза противоречий, конфликт и фаза разрешения противоречий. При этом противоречия классифицируются как основные и не основные, антагонистические и не антагонистические, внутренние и внешние и т.д.
     На раскрытие механизма развития претендует также закон перехода количественных изменений в качественные. В концепции Гегеля релятивность этого закона связана с тем, что он отрицал абсолютность качества. Напротив, в философии Энгельса этому закону придавался характер всеобщности и представлен как закон развития природы, человеческого общества и познания (мышления).
     В наличном бытии количество и качество не могут существовать друг без друга. Переход количественных изменений в качественные – суть констатация самого факта изменений без раскрытия их сущностной направленности и какого-либо полагания. Поэтому ни этот закон, ни закон единства и борьбы противоположностей не могут быть положены в объяснение глубинных, сущностных причин эволюционных процессов и тем более, выступать в качестве всеобщих законов бытия.
     По поводу объективных законов глубокая мысль содержится в высказываниях Демокрита. «Веленья законов, - по его мнению, - надуманы, тогда как веленьям природы присуща внутренняя необходимость. Вдобавок веленья законов не суть нечто прирожденное, но результат соглашения, тогда как веленья природы суть нечто прирожденное, а не результат соглашения». (2)
     Кант в поисках Всеобщего закона бытия («… всеобщего внешнего законодательства… и для внутреннего …, который правил бы всеми» - см. преамбулу к данному разделу) исходил прежде всего из естественной свободы воли человека, которая рассматривается им как «… независимая от эмпирических (т.е. относящихся к чувственно воспринимаемому миру – прим. Канта) условий».(3) Гегель также рассматривал человека как существо, обладающее свободой, которая «… составляет основное определение его природы». (4) Такой подход в прикладном отношении закладывал теоретические основы позитивизма и политико-идеологической системы либерализма, но был тупиковым направлением в поисках всеобщего принципа, лежащего в основе наличного бытия. Позитивный же результат можно получить, если, напротив, исходить из несвободы человека (как, впрочем, и всего сущего), детерминированности его существования объективными природными и другими факторами. Разница в подходах во многом объясняется условиями общественной жизни, в которых они формировались. В эпоху Канта и Гегеля динамичное развитие наук, технико-технологический прогресс и последовавшая за ними промышленная революция создавали иллюзию верховенства человека над силами природы, его всевластия на планете. Археологическая наука еще не располагала данными о масштабах массовых вымираний на планете, вызванных оледенениями, импактными событиями, извержениями супервулканов и др. (см. раздел «Природная Стихия» наст. работы), которые по современным оценкам составляли по отдельным событиям вплоть до гибели 80-ти и более процентов существовавших тогда видов живых организмов. Кроме того, во времена Канта и Гегеля человечество было еще далеко от появления различных видов оружия массового поражения, масштабной деформации природных экосистем и других угроз, которые отнесены в этой работе к социальной и духовной Стихии. В современную же эпоху человечество противостоит Стихии во всех трех ее сущностных составляющих, причем рукотворные формы (наличие ОМП и др.) превосходят по актуальности естественно-природные угрозы. Поэтому неустойчивое положение человечества, хрупкость его существования стали очевидными как никогда ранее.
     Ученым свойственен максимализм. От одной частной теории они стремятся к другой, тоже частной, но содержащей больше переменных. От нескольких частных к более общей, в которой несколько частных теорий объединяются в некую общую парадигму. Наконец, амбиции некоторых ученых мужей простираются до попыток создания единой теории описания Вселенной, открытию всеобщего закона бытия.
     Через всю историю философии, теологии, точных наук и даже теософии никогда не прекращались попытки построения единой теоретической модели наличного бытия, своего рода изначальной «клеточки жизни». От первых представлений об устройстве мирозданья, восходящих к мифологии, истокам религии и философской науки к космологической модели Птоломея, представлениям Блаженного Августина, гелиоцентрической системе мира Николая Коперника, ее развития в трудах Джордано Бруно, Галилео Галилея и далее, вплоть до релятивистской модели, основанной на теории гравитации Альберта Эйнштейна и современных теорий – таков схематично и далеко не полный путь создания Единой теории, названной Стивеном Хокингом «…очень трудным делом». (5)
     Насколько реально достижение цели построения Единой, Всеобщей теории бытия? На мой взгляд, с появлением Философии Противостояния такая реальность становится ближе. Сделаю попытку обосновать этот вывод. 
     По мнению авторов «Кратчайшей истории времен», «…теория считается хорошей, если удовлетворяет двум требованиям. Во-первых, она должна правильно описывать большой класс наблюдений на основе модели с небольшим числом произвольных элементов, и во-вторых, она должна позволять с достаточной определенностью предсказывать результаты будущих наблюдений». (6)
     Кроме перечисленных выше достоинств, на мой взгляд, очень важно, чтобы в основе исходной теории лежал некий принцип, который бы не только объединял отдельные частные теории, но и позволял бы выстраивать как обоснованные прогностические конструкции, так и выходить на решение практических задач сохранения устойчивого развития той или иной системы, в которой заинтересована цивилизация.
     Многие ученые, работающие над созданием Единой теории, концентрируют свои усилия на объединении двух фундаментальных теорий: общей теории относительности и квантовой теории, описывающей известные виды взаимодействий.
     По существу, если не брать во внимание эзотерику, есть два крайних подхода к решению задачи построения Единой теории Вселенной: религиозно-теологический и физико-математический. На протяжении многовековой истории эти подходы шли параллельно и развивались независимо друг от друга. Однако, на мой взгляд, проблема построения такой теории не может быть решена в рамках только одного или другого подхода, необходим третий вариант, и таким вариантом может быть Философия Противостояния.
     Можно привести, как минимум, один аргумент в пользу этого варианта. Все точные науки, включая физику и математику, исходят из того фундаментального положения, что существует лишь материальный мир и наличное бытие. Однако наряду с материальной, всю историю человечества сопровождает субстанция духовная и Философия Противостояния со всей очевидностью демонстрирует, в частности, ее важнейшую роль как в становлении, так и в сохранении бытийности нашей цивилизации на всех этапах ее существования. Поэтому представляется, что для построения единой теории Вселенной непременным условием должно быть наличие в ее основах как материального, так и духовного начала.
     Именно такой принцип заложен в подходах к рассмотрению как метафизических, так и вполне конкретно бытийных проблем Философией Противостояния Стихии. Для человечества Стихия, как уже отмечалось, выступает в трех своих сущностных элементах – естественно-природной, социальной и духовной. Первые два представляют материальную субстанцию: естественно-природная отражает совокупность объектов, процессов, явлений материального мира, в частности, среды обитания людей, происхождением которой человечество обязано матушке природе; социальная Стихия также связана с материальной средой существования человечества – тех его технико-технологических, интеллектуальных и прочих усилий, которые в своем отчуждении порождают такие угрозы его бытийности как загрязнение окружающей среды, наличие и угроза применения различных видов ОМП, искусственного интеллекта и др.
     Духовная Стихия – суть духовная ипостась бытия. В качестве того, чему человечество в настоящее время вынуждено противостоять выступают различные факторы духовной стороны жизни общества не менее грозные и жизнеопределяющие, чем Стихия материальная: бездуховность, деградация традиционных семейных и межличностных отношений, религиозный и национальный экстремизм и др. (см. раздел «Духовная Стихия» настоящей работы).
     Такой подход позволяет не только проследить и объяснить материальные и духовные истоки бытия, историю эволюционного развития человечества и каждого сущего – история становления и бытия каждого сущего – есть история его противостояния конкретным условиям бытия, той Стихии, которая сопровождала этот бытийный процесс, но и предсказать будущее того или иного сущего и человечества, как его части. Только на такой методологической основе можно принимать систему практических мер противостояния Стихии и тем самым способствовать устойчивому развитию как человеческой цивилизации, так и тех объектов, процессов, явлений, от которых зависит ее существование.
     Вопрос о создании Единой теории Вселенной тесным образом связан с вопросом о ценности и предназначении науки. Для значительной части тех, кто представляет точные дисциплины наука как бы существует ради науки. Например, по мнению Стивена Хокинга, «…конечная цель науки состоит в создании единой теории для описания всей Вселенной» (5). Проблему создания такой теории он подразделяет на две части: «… раскрытие законов того, «…как Вселенная меняется со временем» (8) и ответ на вопрос о том, каково «…начальное состояние Вселенной». (9) Возникает вопрос, а что даст человечеству достижение такой цели если, конечно, исходить из того, что ее в принципе можно достигнуть. Оно решит свои насущные проблемы? Человечество получит оберег от катастрофических природных катаклизмов? Исчезнут: колоссальное имущественное неравенство, деление стран на развитые, развивающиеся и беднейшие, религиозный и национальный экстремизм, экологические проблемы, угроза ядерной войны? Нет, конечно. Тех, для кого наука ради науки подобные проблемы мало интересуют. Они как бы вне и выше этих проблем.
     К счастью, есть ученые, которые не хотят оставаться в стороне от проблем, определяющих будущее планеты. Например. Русский академик А.Д. Сахаров в своих мемуарах писал: «Мы слишком мало знаем о законах истории, будущее непредсказуемо, а мы – не боги. Мы, каждый из нас, в каждом деле, и в «малом», и в «большом» должны исходить из конкретных нравственных критериев, а не абстрактной арифметики истории. Нравственные же критерии категорически диктуют нам – не убий». (10) Такое осознание к этому известному ученому-ядерщику и общественному деятелю пришло лишь после того, как он внес ощутимый вклад в создание водородной бомбы – самого разрушительного оружия, созданного человеком в ХХ веке.
     В новейшее время, отсчет которого я предлагаю начать с середины 50-х годов прошлого века (с появлением ядерного оружия массового поражения и его разновидностей), в переосмыслении нуждается не только тезис «Наука ради науки», но и отношение к тому, что именуется  научно-техническим прогрессом (НТП). На протяжении как минимум двух последних столетий не вызывало сомнений утверждение, что НТП – величайшее благо для всего человечества. Действительно, с точки зрения достижения потребительского эффекта, получения больших благ путем меньших затрат, расширения диапазона и доступности разного рода развлечений и удовольствий, роста продолжительности жизни и других социально значимых показателей, НТП является как бы безусловным позитивным явлением, основой для движения от менее к более совершенному. Однако, когда достижения НТП привели к созданию различных видов ОМП, чрезмерной эксплуатации природных ресурсов, загрязнению окружающей среды и другим «побочным» явлениям, которые я отношу к социальной Стихии, однозначно позитивная оценка НТП выглядит не столь убедительно, как это было совсем еще недавно. Это тем более справедливо, если учесть появление в перспективе таких отчужденных продуктов НТП, как милитаризация космоса, новые виды биологического оружия массового поражения, самообучающиеся нейронные сети, информационные технологии управления массовым сознанием и других «благ».
    Для того, чтобы приблизиться к сути вопроса о Всеобщем законе наличного бытия следует определиться с тем, что определяет эволюционные процессы, а также позитивную, либо негативную направленность цивилизационно значимых сторон общественного развития.
     Что касается эволюционных процессов, то, например, профессор Оксфордского университета Ричард Докинз в работе «Эгоистичный ген» пишет: «Если высшие существа из космоса когда-либо посетят Землю, первым вопросом, которым они зададутся с тем, чтобы установить уровень нашей цивилизации будет: «Удалось ли им уже открыть эволюцию?». (11) Положительный ответ на этот вопрос Докинз, как, впрочем, и многие другие авторитетные ученые, связывают с эволюционной теорией Ч. Дарвина, основные положения которой опубликованы в его труде «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859 г.).
     Дарвиновская теория эволюции (естественного отбора), по мнению Докинза, «… убедительна потому, что указывает нам, каким образом простое могло превращаться в сложное, как неупорядоченные ансамбли атомов могли группироваться во все более сложные структуры, пока в конечном счете это не привело к созданию человека». (12) Причем, кроме столь упрощенного взгляда на эволюцию, Докинз ставит в заслугу Дарвину не только его новые подходы в эволюционной теории, но и то, что он «… впервые связно и логично изложил, для чего мы существуем». (13) Поэтому нам теперь якобы «… нет нужды обращаться к суевериям, когда мы сталкиваемся с извечными проблемами: существует ли смысл жизни? для чего мы живем? что есть человек?». (14)
     В отличие от Докинза, по мнению которого в настоящее время «…теория эволюции вызывает примерно столько же сомнений, сколько теория о вращении Земли вокруг Солнца» (15), есть много тех, кто не разделяет такой оценки дарвинизма, и в их числе не только представители церкви. Однако в нашу задачу не входит рассмотрение современных взглядов и оценок бесспорно революционной теории эволюции, предложенной Дарвиным. Отмечу лишь, что он не ставил перед собой задачу получить ответ на вопросы о смысле жизни и о том, ради чего живет человек. Кроме того, не трудно заметить некоторое противоречие в позиции Докинза о вкладе Дарвина в построение фундаментальной теории эволюции. В частности, с одной стороны, он отмечает, что Дарвин «… нашел решение (единственное приемлемое из предложенных до сих пор) фундаментальной проблемы - нашего существования» (16), с другой, утверждает, что «[…]  Дарвиновское «выживание наиболее приспособленных – это на самом деле частный случай более общего закона выживания стабильного» (17), автором которого является сам Докинз.
     То, что эволюционная теория, в основе которой лежит естественный отбор, не является Всеобщей фундаментальной теорией существования говорит уже тот факт, что она распространяется не на все формы наличного бытия. Кроме того, естественный отбор в условиях современного развития науки, медицины, техники, социальных процессов не является доминантой и определяющим фактором стабильности и развития даже человеческой цивилизации. По этим же причинам не может претендовать на всеобщность и построение эволюционной теории на основе т.н. накапливающего отбора. Какие бы попытки не предпринимались в плане расширительно-философской интерпретации эволюционной теории, они всегда наталкиваются на непреодолимые метафизические вопросы. Это сознают сами авторы и сторонники таких попыток. Например, Докинз в другой своей работе «Слепой часовщик» отмечал: «Накапливающий отбор – это разгадка, но он должен был как-то начаться, и нам никуда не деться от необходимости постулировать одноступенчатое случайное событие, стоящее у его истоков».(18) Философия Противостояния может служить системой отсчета для определения позитивной, либо негативной направленности тех или иных цивилизационно-значимых общественных процессов. Казалось бы, все просто: то, что способствует противостоянию Стихии, является позитивным, а что, напротив, осложняет этот процесс и «работает» на Стихию, ее актуализацию, является негативным.
     Однако, такой принцип в ряде случаев требует особого подхода. Например, как уже отмечалось, население Земли стремительно растет, что также стремительно увеличивает нагрузку на все природные экосистемы планеты, ведет к чрезмерной эксплуатации природных ресурсов, утрате биоразнообразия и другим негативным явлениям. Означает ли это, что в целях противостояния этим явлениям следует приветствовать любые меры по замедлению роста народонаселения или даже его сокращению? Положительный ответ на этот вопрос равносилен признанию правоты позитивистской точки зрения, ярко выраженной в ницшеанском посыле о том, что человечество нуждается в жесточайших кровавых войнах для того, чтобы иметь благоприятные условия жизни сверхчеловека. Конечно же нет. Такой посыл прямо ведет к усилению социальной и духовной Стихии общественного бытия, что чревато для цивилизации самыми трагичными последствиями. У человечества много возможностей найти научно обоснованные решения соблюдения баланса между численностью народонаселения и нагрузкой на природные экосистемы Земли.
     Если говорить о внутреннем механизме происхождения и развития видов, а также существования наличного бытия вообще, то эволюционная теория Дарвина является лишь частной по отношению к Общей теории противостояния Стихии (ОТПС), поскольку последняя носит всеобщий характер, охватывает все известные и еще не открытые виды взаимодействий, включает как сугубо природные механизмы, относящиеся к неживой материи, растительному и животному миру, так и социальные, а также духовные стороны наличного бытия. Именно противостояние Стихии является той «клеточкой жизни, которая определяет эволюционные процессы и бытийность как человеческой цивилизации так и всего наличного бытия. Только сквозь призму противостояния естественно-природной, социальной и духовной Стихии бытия человека и человечества можно приблизиться к ответу на вопросы о внутренних силах, определяющих динамику существования и того, что определяет устойчивость бытийности человечества, так и окружающего его мира. Но даже Общая теория противостояния Стихии не в состоянии дать исчерпывающие ответы на метафизические вопросы о происхождении и сущности бытия, природе абсолютного, бесконечного, трансцендентного. Именно поэтому она оставляет место для метафизики и веры, чтобы избежать тех тупиков и неразрешимых противоречий, в которые неминуемо впадают сторонники позитивистских направлений в философии.
     Таким образом философский подход, в основе которого лежит общая для неживой и живой материи, всех видов наличного бытия теория противостояния Стихии, позволяет не только понять сущность эволюционных процессов, но и выйти на решение прикладных вопросов устойчивого развития той ли иной системы.
     Так, в частности, становится очевидным, что для человеческой цивилизации, для которой, как уже отмечалось, Стихия кроме естественно-природной составляющей, включает в себя еще социальный и духовный компонент, остается все меньше скреп для своего устойчивого существования и оно усердно продолжает рубить тот сук, на котором висит над пропастью небытия. Причем этот процесс многие называют прогрессом, развитием, покорением природы и др. подобными определениями.
     Можно поддержать американского эпидемиолога Билла Фоге, который выступал за то, чтобы человечество не существовало в мире эпидемий*, деструктивных режимов и неконтролируемых рисков для здоровья, связанных с вирусными пандемиями. Также нельзя не согласиться с Шоном Б. Кэрроллем, автором книги «Закон «джунглей», в том, что «[…] Коалиции – мощная сила» (19) и что «…биологи-молекулярщики – влиятельная многочисленная когорта ученых современности – должны присоединиться к общему делу и использовать свой авторитет для поддержки исследований и просвещения в сфере

 
Шон Б. Кэрролл в своей книге «Закон «Джунглей» цитирует работу Билла Фоге (William Foege) «Дом в огне» (2011 г.), в которой описывается положительный опыт борьбы с эпидемией оспы, в чем Фоге принимал непосредственное активное участие.
экологии». (20) Также мало кто не подпишется под его словами о том, что «…общественная воля критически важна и она должна превращаться в волю политическую» (21). Он приводит положительные примеры законодательства США, в частности, «Закон США об угрожаемых видах», «Закон США о защите морских млекопитающих», международное межправительственное соглашение «Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения», которые помогли спасти десятки исчезающих видов. В тоже время необходимо иметь в виду то, что именно промышленные гиганты США зачастую являются лидерами в избыточной эксплуатации природных ресурсов и нанесения ущерба экологии планеты, утрате биоразнообразия. Именно США имеют самую разветвленную сеть биологических лабораторий по всему миру, не подконтрольных ОЗХО и каким-либо другим международным независимым организациям, включая ООН. Этот факт не может не вызывать беспокойства, во-первых, в связи с тем, что именно от разного рода вирусных заболеваний (эпидемия «испанки», оспы, туберкулеза, гепатита и др.) в ХХ веке умерло не менее 400 млн. человек. В случае создания искусственного смертоносного вируса появится еще один вид оружия массового поражения сопоставимого по своей силе с ядерным оружием.
     Шон Б. Кэрролл приводит слова папы римского о том, что «… Если мы действительно хотим сформировать экологию, позволяющую нам поправить все то, что мы разрушили, то нельзя пренебрегать никакими ветвями наук и формами мудрости, включая религиозную» (22). В тоже время ни авторитетные ученые, цитаты которых приводились выше, ни папа римский ничего не говорят о тех общественных процессах, которые я отношу к духовной Стихии и которые помимо непосредственной угрозе человечеству (см. раздел «Духовная Стихия» настоящей работы) препятствуют общественным усилиям по прекращению гонки в сфере ядерных вооружений и других видов ОМП, недопущению милитаризации космоса, оздоровлению природных экосистем, улучшению международных отношений, включая отношения между членами ядерного клуба. Учитывая это, не очень убедительно звучат слова Фоге на предмет того, что «…слаженные действия группы самоотверженных людей позволяют спланировать светлое будущее и добиваться, чтобы оно наступило».
       Противостояние наличного бытия Стихии, т.е. тем силам, которые могут привести к его уничтожению, сущностной трансформации является онтологическим императивом, условием и содержанием его существования. Любое бытие, существование чего-либо или кого-либо означает наличие баланса, равновесия между тем, что сохраняет сущностные качества каждого бытия и теми факторами, силами, которые выступают по отношению к нему в роли Стихии. Для человека, человеческой цивилизации Стихия выступает в единстве трех своих сущностных компонентов, соответствующих сущностной ипостаси человека и человеческого общества – естественно-природной, социальной и духовной (см. рис. 3). Таким образом, Стихия, по отношению к Homo sapiens, тому, что мы определяем как человеческое общество выступает в более сложном виде, чем к любому другому объекту, явлению, процессу животного, растительного мира, либо неживой природы, для которых Стихия выступает лишь в своей естественно-природной форме и содержании.
                Рис.3. Метафизическая сущность наличного бытия человека, человечества и Стихии




          Природная       Метафизи-   Социальная    Природ-   Метафизи-  Соци-
                ческая сущ-                ная       ческая сущ-       аль-               
                ность человека,                ность Стихии         ная
                человечества
               
                Духовная                Духовная               
             
Примеров баланса между силами, сохраняющими то или иное наличное бытие и тем, что противостоит им как Стихия, ровно столько, сколько существует конкретных объектов, процессов, явлений наличного бытия в мире, во всем его бесконечном многообразии. Нарушение же такого баланса может либо изменить, либо уничтожить бытие чего-либо, кого-либо. Озеро высохло под воздействием солнечных лучей, отсутствия дождей и других источников, питающих его водой - пример нарушения такого баланса в пользу Стихии. Мамонты вымерли – не смогли противостоять условиям ледникового периода, которые выступали по отношению к ним в качестве естественно-природной Стихии. Земля теряет видовое биоразнообразие в связи с деформацией природной среды обитания по причине индустриальной деятельности человечества (см. раздел  «Социальная Стихия» наст. работы) – силы, сохранявшие видовое биоразнообразие уступили энергетике факторов, усиливающих Стихию. Человек поборол смертельно опасное заболевание – пример успешного противостояния защитных сил его организма (с помощью либо без помощи медицины) тому, что могло привести к его гибели. Процесс изменения любого данного наличного бытия перманентен. Тем не менее быть, существовать означает иметь, сохранять сущностные отличительные признаки кого-либо или чего-либо до тех пор, пока они, несмотря на перманентный процесс их изменения, позволяют относить данное наличное бытие к тому или иному виду, классу объектов живой либо неживой природы.
     Отнесение конкретных видов объектов, процессов, явлений к определенным видам, классам живой либо неживой материи – отдельный и весьма дискуссионный вопрос. Также отдельным и сложным является вопрос о тех факторах, которые способствуют либо препятствуют противостоянию Стихии. Например, одни и те же факторы в одном случае могут способствовать противостоянию конкретных видов наличного бытия Стихии, в другом, напротив, могут представлять из себя силы Стихии в отношении других объектов, процессов, явлений.
     Однако при всем бесконечном многообразии объектов, процессов, явлений наличного бытия, вне зависимости от вида и характера взаимодействий между ними, Всеобщим законом их бытия является то, что внутренняя и потенциальная энергия сил, сохраняющих их сущностную определенность и бытийность, находится в балансе, либо превосходит внутреннюю и потенциальную энергетику Стихии, т.е. тех сил, которые направлены на их уничтожение, сущностную трансформацию. Таким образом все объекты, процессы, явления наличного бытия существуют постольку, поскольку они способны противостоять силам Стихии, направленным на их уничтожение (сущностную трансформацию). Существование чего-либо или кого-либо означает, что их энергия, понимаемая как возможность противостояния, превосходит, либо находится в балансе по отношению к энергии (возможностям) Стихии, которой они противостоят – таков Всеобщий закон наличного бытия.
    Данный закон можно формализовать с помощью символов, принятых в математической логике, когнитивной психологии, других науках, а также в теории прототипов – см. рис.4.
                Рис.4. Всеобщий закон наличного бытия (существования).
               
  ; ( I----I ); == E(op.) I----I ; E(el.)        где:


   ; - квантор всеобщности. Здесь: «для всех, для каждого объекта, процесса или явления наличного бытия…».

   I--------I   квантор наличного бытия. Здесь: «любой существующий объект, процесс или явление наличного бытия…».
   ; - квантор существования. Здесь: «объекты, процессы, явления существуют…»
    == - символ эквивалентности, равносильности. Здесь: «тогда и только тогда, если…».
    Е – символ для обозначения энергии.
    Е(ор) – энергия ( силы, возможности) противостояния Стихии.
     ; - символ «больше или равно». Здесь: « превосходит или находится в балансе…».
    E(el.) – энергия (силы, возможности) Стихии, способная уничтожить (привести к сущностной трансформации) объекты, процессы, явления наличного бытия.
   
     Данный закон в равной степени распространяется на все объекты, процессы, явления материального, социального и духовного мира, наличного бытия. Я подчеркиваю, что речь идет именно о наличном бытии. Трансцендентное, все что характеризуется такими метафизическими категориями, как абсолютное бытие, бесконечность, Бог и др. находятся вне пределов этого закона. Тот факт, что человек, в своей бытийности противостоит наряду с природной также социальной и духовной разновидностям Стихии делает его более уязвимым в сравнении с теми объектами, процессами, явлениями, для которых существует лишь одна, естественно-природная ее форма. Устойчивость человеческой цивилизации в соответствии со Всеобщим законом бытия в решающей мере зависит от того, насколько социальные и духовные составляющие ее существования будут содействовать решению проблем противостояния Стихии, а не являться причиной актуализации последней, как это зачастую можно наблюдать на протяжении длительного времени. Переформатировать социальные и духовные основы существования нашей цивилизации, сделать их надежными союзниками в противостоянии Стихии – важнейшая задача настоящего и будущего времени.






            Глава 9. На разломе эпох: время экзистенциального выбора.

                «Вначале индивидуум освобождается от Государства,
                нации, Бога, пола, потом от своей человечности…
                Либерализм есть осознанная программа видового
                суицида, которая рано или поздно достигает
                финализации, т.к. намеченное в качестве цели рано
                или поздно осуществляется. Либеральный конец
                истории есть конец человека». (1)               
                А.Г. Дугин
                Двадцатый век от Рождества     Христова был переломным моментом в истории человечества. На его протяжении произошли события, по своему значению стоящие в одном ряду с такими, как появление человека, изобретение колеса, одомашнивание животных, возникновение земледелия, становление первых государств, мировых религий и т.п. Он останется в истории явлением мировых войн, глобальным противостоянием мировых центров силы, началом освоения космического пространства, использованием ядерной энергии, появлением интернета и многих других достижений научно-технической деятельности. Главным же является то, что человечество вступило в новую эпоху своей истории, что связано с переходом его экзистенциального противостояния только природной Стихии к противостоянию Стихии, явившейся результатом отчуждения его собственной бурной деятельности. Появление и распространение ядерного и других видов ОМП, негативная деформация природных экосистем по вине человека, разрушение духовно-нравственных основ общественной жизни во многих т.н. развитых странах – все это привело к тому, что Стихия и противостояние ей обрели для человечества завершенную, абсолютную форму в триединстве природного, социального и духовного начал. Именно в силу этого события, ХХ век во многом будет определять содержание текущего ХХI и последующих веков, если, конечно, человечество продолжит свою бытийность на планете.
     Глубинные перемены в общественной жизни населения планеты объективно требуют переформатирования политико-идеологического базиса организации и управления общественным бытием. Понимание такой необходимости все чаще можно встретить в работах многих современных ученых-обществоведов. Если исходить из того, что данная необходимость обоснована, а Философия Противостояния предоставляет свои аргументы в пользу этого, встает вопрос относительно того, какие философские, социологические доктрины и политико-идеологические системы должны прийти на смену уходящим. Ответ на него – важнейшая задача, решить которую призвана современная обществоведческая наука.
     В прошедшем веке вплоть до наших дней сосуществовали несколько политико-идеологических систем: социалистическая (коммунистическо-социалистическая), национал-социалистическая, либерализм, монархическая, моно-религиозная и др. К числу наиболее влиятельных большинство обществоведов относят первые три, из которых доминирующей признается либерализм.  Такое ранжирование имеет под собой фактологическое подтверждение в общественной практике сравнительно недавнего времени. Это связано с тем, что если либерализм, опираясь на капиталистическую форму общественного производства продолжает свое шествие по планете, то другие либо исчезли, либо ослабили свое влияние. Например, национал-социализм, ярчайшим представителем которого был немецкий фашизм – тоталитарная ультраправая идеология, утверждавшая превосходство т.н. «арийской расы», теоретические основы которой заложены работами Жозефа Артюра де Гобино, Рихарда Вагнера, Хьюстона Стюарта Чемберлена, Фридриха Ницше и др., потерпел сокрушительное поражение в ходе Второй мировой войны и сейчас не является существенной влиятельной силой на мировой политико-идеологической арене. При этом следует отметить, что даже отдельные очаги фашистской идеологии, как это имело место, например, в Украине, представляют немалую угрозу не только для отдельно взятого региона, но и всему миру.
     Коммунистическо-социалистическая идеология, ставившая своей целью революционное переустройство мира на принципах равенства, социальной справедливости, государственной собственности на средства производства, государственного планирования и управления экономикой и др. также в значительной степени утратила свое влияние с распадом СССР и т.н. “социалистического лагеря». Однако сохранение социалистической ориентации КНР, с учетом национальной специфики, и ряда других стран оставляют эту идеологическую систему влиятельной силой.
Либерализм в отличии от национал-социализма и коммунизма, напротив, на протяжении прошедшего столетия шаг за шагом укреплял свои позиции. Находясь в услужении капитализма, приобрел широкое распространение и влияние в США, большинстве высокоразвитых стран Западной Европы и в других регионах мира.
     Каждая социально-политическая модель организации общественной жизни выстраивает свою систему моральных ценностей и свой баланс между естественно-природной и государственной основой моральных принципов. Так социалистическая ее разновидность, теоретическим фундаментом которой можно считать т.н. «марксизм-ленинизм» - атеистическо-материалистическое учение К. Маркса, Ф. Энгельса, В. Ленина («исторической материализм», «материалистическая диалектика» и др.) и других их последователей, предполагает определяющую роль социалистического государства в формировании духовно-нравственного облика гражданина. С этой целью, если брать практику СССР, разрабатывался моральный кодекс гражданина, свод правил и этических норм, рекомендаций для детских дошкольных, школьных, других образовательных организаций, учреждений культуры, средств массовой информации и др. по воспитанию граждан в духе социалистической морали. Предпринимались шаги по нейтрализации влияния религиозной идеологии. Была создана стройная иерархическая система партийной преемственности, элементами которой были: коммунистическая партия, коммунистический союз молодежи, пионерская организация. Была создана эффективная цензура в сфере издательской деятельности, производства кино- и телепродукции, работы театров и др. учреждений, что позволяло централизованно влиять на все стороны духовно-нравственного состояния общества.
     Социализм в бытность СССР последовательно выступал с пацифистских позиций: на международных площадках отстаивал интересы сохранения мира, невмешательства, разоружения, ликвидации голода и нищеты, борьбы с пандемиями и т.д.
     Возникает вопрос о том, насколько социализм отвечает требованиям Основного Закона Бытия (о котором говорилось выше), в плане противостояния Стихии. На мой взгляд, данная социально-политическая систем в силу своей общественной природы, отсутствия сущностно-экономических основ корыстной заинтересованности в производстве, распространении и использовании ОМП, лоббистских структур во властных структурах от ВПК и частных компаний, нацеленных на чрезмерную эксплуатацию природных ресурсов, способна внести позитивный вклад в купирование существующих угроз. Однако, если иметь в виду противостояние духовной Стихии, то богоборческая практика, в частности, имевшая место в СССР, не должна иметь одобрение. Насильственное расцерковление населения, навязывание атеизма, ущемление прав человека в сфере вероисповедания – противоречит данному закону, наносит ущерб духовно-нравственному состоянию общества.
     Либерализм возник как альтернатива феодальному абсолютизму в период формирования капиталистической системы общественного производства и связанных с ней перестройкой общественных отношений. Любая политико-идеологическая система имеет свое начало, расцвет и уход с мировой авансцены в полной зависимости от той общественно-экономической формации, с которой связано ее появление и которую она призвана обслуживать. Либерализм в этом отношении не является исключением. Поскольку своим восхождением на подиум влиятельнейших идеологий он обязан капитализму, которому добросовестно служил и служит, то от последнего в полной мере зависит его состояние в наши дни и будущее. Однако во услужение своему хозяину, т.е. капитализму, сторонники либерализма порой переходят все рамки приличия. Например, американский философ, политолог, адепт этой идеологии Фукуяма утверждает, что «…за последние годы во всем мире возник небывалый консенсус на тему о легитимности либеральной демократии» и что она может представлять собой «конечный путь идеологической эволюции человечества» и «окончательную форму правления в человеческом обществе». Напрашивается вывод о полной аналогии такого подхода Фукуямы в плане наличия некой конечной цели и конечной формы общественного устройства, к которым идет все человечество в ходе эволюционного развития с тем, как это виделось классикам так называемого «марксизма-ленинизма». Если последние такую цель и форму общественного бытия видели в коммунизме, то Фукуяма – в либеральной демократии.
     Современный либерализм зачастую приписывает этой идеологической надстройки капитализма заслуги, принадлежащие не ей, а собственно капитализму, т.е. хозяину, которому она служит и на которого работает.
    Ярким примером этого являются, в частности, многие положения книги «Либерализм», автором которой является убежденный либерал Людвиг фон Мизес, считавший, что «[…] Анти-либерализм ведет к краху цивилизации». (2) В этой работе Мизес приписывает либерализму такие достижения как изменения облика мира, «…взрыв экономического развития», (3) а «… процветание, созданное либерализмом, значительно снизило детскую смертность, этот безжалостный бич более ранних эпох, и в результате улучшения условий жизни увеличило ее среднюю продолжительность». (4) У рабочих, благодаря этой идеологии, по его мнению, появилась возможность дать своим детям достойное образование, принимать участие в интеллектуальной культурной жизни страны. Мизес утверждал, что либерализм «… не подразумевает ничего, кроме повышения материального благополучия людей, максимально полное удовлетворение всех тех желаний, которые могут быть удовлетворены с помощью вещей внешнего мира» (5). Оказывается, благодаря либерализму «… барьеры, разделявшие в прежние века господ и крепостных, пали. Теперь существовали только граждане, обладающие равными правами». (6)
     С таким же успехом названные достижения мог бы приписать себе и протестантизм, который не меньше сделал для становления и развития капитализма, чем либерализм. Однако объективности ради следует отметить, что при всей важности идеологии и духовной составляющей достижения в экономической, научно-технической сферах, качественные изменения в образовании, здравоохранении и других отраслях общественной жизни определяются прежде всего тем способом общественного производства, который обеспечивает раскрытие потенциала общественных производительных сил. Капиталистическая общественно-экономическая формация нуждалась в рабочей силе определенного качества, и она обеспечила тот уровень свобод, экономического благосостояния, бытовых условий, медицинского обслуживания работников, который необходим для их эффективного использования и получения максимальной отдачи от эксплуатации этой силы. Либерализм лишь содействовал капитализму в решении этих и подобных задач, являясь его своеобразной привлекательной оболочкой. При этом сущность капитализма, от такой его внешней оболочки не меняется. Эта сущность, как и в прошлом, остается неизменной – извлечение максимальной прибыли и капитала за счет эксплуатации всех доступных ресурсов и средств.
     Либерализм образца ХХI века по своей сути – безбожная идеология,  которая лишь прикрывается религией как фиговым листком. С тех давних времен, когда разного рода представители позитивистской философии, философии жизни, иррационализма, сциентизма и других направлений осуществляли подпитку теоретических корней либерализма его сторонники и почитатели успешно выхолостили тот религиозный дух, который некогда еще витал над этой политико-идеологической системой. Что же касается полного удовлетворения желаний, падения барьеров, разделяющих господ и крепостных, зари «новой эры вечного мира», о чем писал Мизес, то в условиях капиталистической реальности достижение этих целей не под силу ни этой формации, ни тем более ее внешней оболочки под названием либерализм. Более того, эти и подобные цели, если когда-то и будут достигнуты, то не благодаря, а скорее вопреки капитализму и либерализму. Однако это весьма отдаленная перспектива. Сегодняшние же либералы, уверовав в силу своей системы и преимущества, если и допускают оставление либерализмом доминирующих позиций в ряде высокоразвитых стран, то не иначе как по технико-технологическим причинам, когда «… технический прогресс разделит человечество на бесполезную массу и крошечную элиту усовершенствованных сверхлюдей или если полномочия полностью перейдут от человеческих существ к высоко интеллектуальным алгоритмам» (7). Однако не принимается в расчет то, что прежде, чем «… технологии ХХI века позволят внешним алгоритмам «взломать человеческую сущность» и узнать меня лучше, чем знаю себя я сам» (8), капитализм, в его либеральном одеянии, может помочь нашей цивилизации выйти за пределы красных линий, к которым она вплотную подошла благодаря его усилиям и тем самым надрывный бег человеческой истории будет завершен.
     Современный либерализм в лице своих представителей объявляет, что «[…] Cвященное слово «свобода», оказывается, подобно «душе», пустым звуком, лишенным какого-либо различимого смысла» (9).Если относительно свободы еще можно согласиться с тем, что «свободная воля существует лишь в мифах, придуманных нами, людьми» (10), поскольку это согласуется со Всеобщим Законом Противостояния, согласно которому каждое сущее находится во взаимодействии с чем-то другим в противостоянии внешним ему силам, то в столь категоричном суждении относительно души, либералы заблуждаются и не только в силу своей псевдо религиозности. В действительности же, душа человека, духовная сторона общественной жизни – это тот драгоценный ларец, в котором хранится спасительное средство для успешного противостояния Стихии, предотвращения ее актуализации. Сохранить душу, высокие духовные постулаты, сформировавшиеся на протяжении многих тысячелетий, положить в основу нравственности субстанционально-сущностную осевую линию духовности, скорректированную с учетом ее социального значения в современных сложных условиях цивилизационной бытийности – значит, получить шанс на сохранение человечества и продление его пребывания на планете.
     Открыть данный ларец и использовать хранящееся в нем спасительное средство означает всяческое содействие тому, чтобы во всех странах восторжествовал приоритет высших духовно-нравственных ценностей и интересов всего человечества над государственно-эгоистичными ценностями отдельно взятых государств или их объединений, и, тем более, над эгоизмом и интересам человека или группы людей, сколь бы влиятельными и могущественными они не представлялись. Такой подход не совместим с либерализмом. Напротив, этот подход предполагает становление и доминирование новой, антилиберальной, идеолого-политической системы. В ее основе должны лежать не только новые принципы, связанные с необходимостью активного противостояния Стихии в ее новом качестве, но и перестройка практической работы как светских государственных и международных учреждений, общественных организаций, так и религиозных институтов, которым следует предоставить более важную роль, чем ту, которую они играют в настоящее время. С учетом этого, уместно со всей серьезностью отнестись к тезису: «ХХI век будет веком религии или не будет вовсе». При этом не столь важно принадлежит ли он, как некоторые считают, французскому писателю и общественному деятелю Андре Мальро, или кому-то другому.
     Либерализм, укоренившейся во многих развитых капиталистических странах, свое влияние на сознание людей осуществляет через многообразные либеральные средства массовой информации и пропаганды, систему образования, сеть подконтрольных учреждений культуры, изданий, организацию и проведение тематических конференций, симпозиумов, совещаний и др. мероприятий. Поскольку в условиях капитализма решающую роль в формировании органов власти государства, важнейших сфер общественного управления играют владельцы и представители крупнейших корпораций, банков, торгово-промышленных групп и союзов – тех, кто олицетворяет капитализм как таковой, они заинтересованы в том, чтобы ключевые должности во властных структурах занимали либерально ориентированные чиновники, которые будут проводить в жизнь прежде всего их интересы, а не интересы широких слоев населения.
      Как известно, либерализм провозгласил самой большой ценностью не интересы государства и его граждан, ни, тем более, интересы сохранения цивилизации и противостояния тому, что может привести к ее гибели, а интересы личности, индивида. Это в полной мере отвечает интересам финансово-промышленного олигархата, поскольку те, кто входит в эту когорту относят себя к личностям, ради которых и существует этот мир, в отличие от народных масс, в обязанность которых, по их представлениям, входит обеспечение благоденствия сильных мира сего, исполнение их всевозможных прихотей.
     То, что либерализм приписывает себе чужие заслуги и достижения - вполне естественно и объясняется щедрыми подачками, которыми крупный капитал одаривает либералов за их служение. Поэтому преувеличение своей значимости ни что иное, как стремление увеличить размеры такой щедрости. Но если отбросить мнимую роль либерализма в создании экономического процветания общества, стирании барьеров между господами и рядовыми гражданами, достижении равноправия и т.п. «заслуг», то в чем именно преуспел либерализм и что он привнес в жизнь современного общества?
     Перечень реальных достижений либерализма как идеологии весьма обширен. Прежде всего это формирование общества нового типа, в котором низвергнуты и размыты традиционные семейные отношения, нравственные и духовные религиозные постулаты, национально-культурные особенности и даже природно-гендерные различия. По существу, либерализм создает новую общественную цивилизацию, в которой, с одной стороны, очень узкой элитно-олигархической прослойке общества будет позволено все, включая самое лучшее образование, медицинское обслуживание, обладание исторической памятью, следование богатейшим религиозным, культурным, национальным, семейным традициям, располагать безграничными возможностями удовлетворения разнообразных желаний и наслаждений; с другой, подавляющая часть народонаселения планеты превращается в безликую, легко внушаемую биомассу людей, лишенных своих исторических, культурных, традиционно-национальных корней, которые могут менять свой пол, принадлежность к тем или иным новообразованным культурным образованиям, сектам и которые в погоне за ограниченным перечнем благ будут вынуждены направлять все свои усилия и таланты в том направлении, в котором они будут наиболее востребованы в целях создания условий жизни элитной прослойки общества.
     Большую лепту либерализм внес также в сращивание финансово-промышленной олигархии и власть предержащих элит современного капиталистического общества. Либеральный мейнстрим со своим мощным пропагандистским аппаратом, средствами массовой информации и, что особенно важно, дезинформации, является тем промежуточным звеном между олигархической и властной элитой, который как сквозь сито пропускает тех, кто будет строго следовать в фарватере интересов крупного капитала и, напротив, компрометирует тех, кто может поставить под сомнение необходимость проводить в жизнь решения, за которыми стоят сильные мира сего.
     Ведущую роль играл либерализм в создании потребительской модели современного общества. Вопреки объективным процессам сокращения природных невозобновляемых энергоресурсов, либерализм насаждает культ потребления разного рода услуг, развлечений, предметов роскоши, производство которых требует больших энергозатрат, но без которых общество вполне могло бы обойтись.
     Общество потребления живет сиюминутными интересами. Оно не в состоянии адекватно оценить остроту тех угроз, которые нависли над цивилизацией в связи с появлением социальной и духовной Стихии. В нем доминирующее положение занимают не цели созидания того, в чем нуждается общество, не стремление делать добро и благие дела, а страсть к вещизму, удовольствиям, паразитическому образу жизни. Но при этом достигается главная цель либерализма – отвлечение общества от реальных проблем, создаваемых капиталистической формацией, ведущей в силу своей природной алчности все человечество к красным линиям наличного бытия. Именно капитализм является генератором гонки ядерных вооружений, международной напряженности и вооруженных конфликтов, нещадной эксплуатации природных ресурсов и других негативных процессов. Образно выражаясь, если капитализм по своей природе в современную эпоху является взрывчаткой, подложенной под человеческую цивилизацию, то либерализм выступает в качестве бикфордова шнура, подведенного к ней. Запалом же может послужить, например, ложное срабатывание систем предупреждения о ракетном нападении (как это имело место в 1983 году, когда датчики космического аппарата, входившего в состав этой системы, приняли за ракеты обыкновенные высотные облака), либо другие случайности или провокационные действия.
     Чем острее экономическое и политическое противостояние между ядерными сверхдержавами, тем ближе рукотворный апокалипсис и все меньше шансов не перейти точку невозврата в движении к нему нашей цивилизации. Причин для беспокойства в этом отношении много. Одной из них, в частности, является взаимоотношения между США и возглавляемым ими блоком НАТО и Россией. После распада СССР на несколько государств военно-политический блок НАТО, приблизив свой ядерный оружейный потенциал к границам России за счет приема в свои ряды многих республик, входивших в состав СССР, вынудил тем самым последнюю форсировать развитие своего ВПК, включая производство уникальных средств доставки ядерных зарядов до территории США и других стран – членов НАТО.
     Именно агрессивная политика США и их союзников по блоку НАТО привела к резкому обострению международной обстановки. Так считает, в частности, один из самых авторитетных современных ученых обществоведов профессор Массачусетского технологического университета США Ноам Хомский. По его мнению, провокационная политика американского правительства на протяжении последних 35 лет, игнорировавшая российские интересы в области безопасности и безрассудно продолжавшая расширение блока НАТО, спровоцировали конфликт между Россией и Украиной. Именно этот конфликт, в который были втянуты НАТО и многие другие страны, поставил мир на грань третьей мировой войны. Не случайно глава Стокгольмского Международного института исследования проблем мира (SIPRI) Дэн Смит заявил, что риск применения ядерного оружия достиг самого высокого уровня времен пика холодной войны   
     Ещё несколько шагов: дальнейшее ухудшение международных отношений в мире, милитаризация космического пространства, расползание ядерного оружия по планете, деградация духовной и этической основы общественной жизни и точка невозврата будет пройдена. Если в 70-х и 80-х и начале 90-х годов еще была надежда на здравый смысл политического руководства ядерных держав и, прежде всего СССР и США, между которыми существовал ядерный паритет стратегических ядерных военных потенциалов и которые достигли ряда юридически обязывающих соглашений и договоров об ограничении систем противовоздушной обороны, стратегических вооружений и др., то сейчас под давлением толстосумов от ВПК все прежние усилия фактически низвергнуты. Капитализм, прежде всего США, (в силу того, что именно в этой стране лоббизм разрешен на государственном уровне, и представители ВПК лоббируют свои интересы на всех уровнях государственного управления) будет и дальше использовать любые возможности и средства для того, чтобы росли оборонные бюджеты, вспыхивали военные конфликты, повышался спрос на производимую ими продукцию, включая ОМП.
     Либеральный капитализм в его нынешнем виде потерял право на существование как минимум в силу трех главных причин. Во-первых, в силу его причастия к преступлениям, имевшим место в прошлом, главными из которых являются: участие в развязывании двух мировых войн, унесших жизни более ста миллионов человек, масштабное и продолжительное вмешательство США во Вьетнаме (1965-1973 гг.), вторжение в Доминиканскую Республику (1965-1966 гг.), Гренаду (1983 г.), Панаму (1989 г.), Ирак (1990-1991 гг.   ), Югославию )1999 г.), Ливию (2011 г.), Афганистан (2001-2021 гг.); организацию многочисленных региональных военных конфликтов, т.н. «цветных революций», преследующих как правило корыстные политико-экономические цели.
     Во-вторых, по причине создания высокоразвитыми странами либерально-политической ориентации для своих предприятий и целых отраслей практически неограниченных возможностей для извлечения сверхприбыли от производства и продажи оружия, индустриальной эксплуатации природных ресурсов развивающихся стран. Причем, такие возможности достигаются зачастую с использованием самых грязных средств, методов и технологий: военно-силового принуждения (только США имеют в своем распоряжении сотни военных баз в разных странах мира, которые являются фактором и ресурсом военно-политического давления), финансово-экономического шантажа, инструментарием которого зачастую являются подразделения, входящие в Группу Всемирного банка. ключевые позиции в которой занимают США, введения разного рода санкций, финансирование проамериканских сил в целях их прихода к власти в странах оппозиционных американской гегемонии, положение американского доллара как главной резервной науки и др.
     Наконец, в-третьих, учитывая решающую роль либерального капитализма в переформатировании социальной и духовной основы общественной жизни, ведущей к расчеловечиванию человека и тем самым к снижению цивилизационного иммунитета человечества в его противостоянии естественно-природной, социальной и духовной Стихии бытия. Эта, своего рода социальная инженерия, навязывает либеральные ценности, такие как смена пола, однополые браки, легализация некоторых видов наркотических средств, эвтаназия и т.п. не только гражданам своих стран, но и другим народам, исповедующим традиционные социальные, культурные и духовные ценности.
     В силу совокупности только перечисленных выше причин, если либеральный капитализм в его однополярном формате и дальше сохранит свои претензии на лидирующие позиции в мире, то рукотворная глобальная катастрофа неизбежна. Анти-цивилизационный маховик либерального капитализма набрал такую силу и динамику, что пересечение красных линий существования человечества на планете – дело ближайшего времени текущего столетия. Именно поэтому наша цивилизация поставлена перед экзистенциальным выбором: либо найти способ избавиться от либерального капитализма в возможно сжатые сроки, найдя ему замену, которая исключала бы его «родимые пятна», либо смириться с его существованием и продолжить неизбежное движение к красным линиям, за которыми конец истории человечества.
     Если задать вопрос о том, насколько реально и каким образом мир может избавиться от роковой опухоли на теле человечества, именуемой либеральным капитализмом, то на мой взгляд это еще реально, но ни ООН (для которой больше подходит название «Организация Разобщенных Наций»), ни какие-либо другие общественные организации и социальные институты сделать это не в состоянии. Можно назвать три пути избавления мира от этого онкологического заболевания. Первый связан с внутригосударственными процессами в странах либерального капитализма, которые в состоянии привести к переформатированию экономической и идейно-политической системы в этих странах. Победа таких сил, оппозиционных либеральному капитализму, как это имело место когда-то в царской России и ряде других стран, представляется маловероятной. Однако вероятность такого сценария развития событий возрастает как следствие того, что является содержанием еще одного пути. Он связан с динамичным развитием стран с рыночной экономикой, но исповедующих антилиберальные идеи и ценности и с нормативно статусной организацией общественной жизни с опорой на исторически сложившиеся национально-культурные и духовные основы. Выход на лидирующие позиции в мире экономик таких стран как КНР, Индия, Россия, Бразилия, рост влияния государств Аравийского полуострова и ряда других регионов мира и, напротив, снижение темпов развития стран либерально-капиталистического лагеря, обострение в нём социально-экономических, демографических и других проблем, переход к многополярному миру могут привести в конечном счете к усилению антилиберальных настроений и деградации этого лагеря.
     Последний, третий путь самый радикальный – сродни хирургическому вмешательству по удалению раковой опухоли. Такой путь может иметь место в случае, если ключевые страны либерального капитализма спровоцируют военный конфликт, с использованием ядерного и другого вида оружия массового поражения. При таком развитии событий не исключено, что либерально-капиталистической системе может быть вынесен и исполнен смертный приговор. Однако такой путь чреват самыми непредсказуемыми и трагичными последствиями для всего живого на планете.
     Теперь к вопросу о том, какая или какие экономико-политические системы должна или должны прийти на смену либеральному капитализму, чтобы ХХ1 век не стал завершением истории человечества.
     Ответ на данный вопрос многие видные обществоведы связывают с появлением т.н. «Четвертой Политической Теории». Четвертой ее называют, имея в виду, что первые три включают в себя либеральную, социал-коммунистическую и национал-социалистическую. По мнению сторонников этой теории ее смысл состоит в том, чтобы «… разработать идеологию, направленную жестко против доминирующего в глобальном масштабе либерализма, без того, чтобы возвращаться к уже исчерпавшим свой исторический потенциал социалистическим и националистическим альтернативам». (11)
     В качестве основы, субъекта и ядра четвертой политической теории предлагается взять «… Dasein, как его вводит в философию и раскрывает Мартин Хайдеггер» (12) с тем, чтобы «… попытаться на основе идей Хайдеггера развернуть структуру экзистенциальной политики» (13), что и ставит перед собой «Четвертая Политическая Теория, которая в определенном смысле может быть названа «политическим хайдеггерианством». (14)
     Я полностью согласен с Дугиным в том, что либеральный индивидуализм освобождает человека «… от Государства, нации, Бога, пола, потом от своей человечности» (15). К этому можно еще добавить освобождение от исторической памяти, культурной идентичности, традиционных семейных ценностей и осуществление тем самым видового суицида.
     Но что эта теория предлагает в качестве альтернативы либерализму?
В чем сущностное ядро т.н. «Четвертой Политической Теории»?
     Как следует из работы А.Г. Дугина «Мартин Хайдеггер. Метаполитика. Эсхатология бытия», на место либерального индивидуализма ставится более глубокий индивидуализм, в котором «… индивидуум уничтожается, преодолевается и снова утверждается (в новом качестве) через его взрыв в конкретности бытия Dasein’a. (16) Четвертая политическая теория предлагает человеку повернуться лицом к самому себе. «[..]А повернуться лицом к самому себе» - пишет Дугин, - это повернуться лицом к своей высшей свободе; свободе в смерти, свободе смотреть смерти в лицо». (17)
     Встают несколько вопросов: а что, собственно, мешает современному либералу заглянуть в глаза своей смерти? А как такой хайдеггерианский индивидуализм согласуется с острейшими проблемами противостояния человечества глобальным угрозам своему существованию? Если по существу, то никак. Более того, такая альтернатива есть ничто иное как уход от реалий сегодняшнего дня и констатация полного бессилия перед либерализмом и той системой, которую он олицетворяет.
     Еще один вывод, который лежит в основе инициирования новой, четвертой (по счету ее авторов) политической теории и представляется мне недостаточно обоснованным. Он состоит в том, что, как оказывается, «мы живем сегодня в мире, где абсолютно торжествует либеральная политическая идеология» (18). Однако, ряд влиятельных стран Восточной, Южной и Центральной Азии, Аравийского полуострова и ряда других регионов мира далеки от того, чтобы их политико-идеологическую направленность можно было характеризовать как либеральную. Например, в КНР государственной идеологией является доктрина социализма; в конституции Индии ряд статей также позволяют отнести ее политическую ориентацию скорее к социалистической, нежели к либеральной. Далеки от либерализма, в его классической определенности, такие страны Аравийского полуострова, как Саудовская Аравия, Кувейт и некоторые другие, а также многие страны Африки и Южной Америки. Россия, осуществив переход от планово-государственной к рыночной экономике, является, тем ни менее, социально ориентированным государством, с опорой на традиционные культурные и духовные ценности, а отнюдь не те, которые исповедует современный либерализм.
     Рассуждая об альтернативе либеральной идеологии и либеральному капитализму, нельзя, на мой взгляд, останавливаться на какой-либо одной социально-идеологической или социально-экономической доктрине или модели. Мир многообразен в своей экономической, историко-культурной, идеологической и духовной определенности. Глобализация, основанная на мощных информационных системах, унифицированном финансовом инструментарии, международных рыночных структурах и регуляторах, транснациональных корпорациях, союзах и объединениях, не должна и не сможет нивелировать исторически сложившиеся традиционные особенности разных  стран и народов, их культуру и духовную жизнь.
     Однако те альтернативные идейно-политические и социально-экономические системы, которые должны прийти на смену современному либеральному капитализму, по моему глубокому убеждению, должны иметь единую, общую платформу и прикладную направленность. В их основе, и это главный вывод настоящей работы, должна лежать объективная необходимость противостояния нашей цивилизации естественно-природной, социальной и духовной Стихии бытия, противостояния тем глобальным угрозам, которые носят как природный, так и рукотворный характер, которые встали перед человечеством во многом благодаря «родимым пятнам» либерального капитализма. Социально-экономическим базисом могут быть разнообразные формы общественного производства, основанные как на государственной, так и на частной форме собственности или на их сочетании. Главное, чтобы был исключен диктат крупного бизнеса их лоббистских структур, ставящих их интересы выше интересов государств и интересов сохранения цивилизации. Наблюдаемая в настоящее время в отдельных либерально-капиталистических странах – членах ядерного клуба, практика лоббирования интересов крупных корпораций, включая работающих в сфере ВПК, чрезмерной эксплуатации природных ресурсов в плане увеличения оборонных бюджетов, расширения производства различных видов ОМП, милитаризации космического пространства, провоцирования международных конфликтов должна считаться экономическим экстремизмом, подлежать осуждению мировым сообществом и не иметь права на существование. К странам, не препятствующим лоббистской деятельности в сфере производства вооружений и чрезмерной эксплуатации природных ресурсов, должны приниматься действенные экономические, дипломатические и другие меры воздействия вплоть до достижения общепризнанного эффекта.
      Если же говорить только об идеологии, то альтернативу либерализму могли бы оставить различные идейно-политические направления, объединенные собирательным понятием «глобально-ориентированный социальный консерватизм с национальной спецификой. При всем многообразии таких направлений они могут состояться и повести человечество прочь от красных линий, за которыми небытие. При одном условии – все они должны опираться на субстанционально-сущностную духовную основу. Такая основа кратко выражена Николаем Кузанским, который образно сравнивал человеческую природу с многоугольником, вписанным в круг, а круг с божественной природой. (19)
     Что касается способов производства, то если рыночная экономика в ее капиталистическом статусе и сохранит свое присутствие на планете, то она должна развиваться в жестком подчинении международному праву, что исключало бы использование ею различных рычагов извлечения сверхприбыли за счет производства и расширения каналов экспорта  вооружений и пагубной эксплуатации природных ресурсов.
    
      
    
    


               
         
         
                ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФСКУЮ СИСТЕМУ
                ПРОТИВОСТОЯНИЯ


                «Мы должны понять, что это многообразие               
                философских систем не только не наносит ущерба      
                самой философии – возможности философии -            
                а что, наоборот, такое многообразие было и есть               
                безусловно необходимо для существования самой               
                науки философии, что это является ее
                существенной чертой» (1)
                Г.В.Ф. Гегель               

 Глава 1. Необходимость, цели и задачи новой философской системы

     Гегель говорил о диалектике развития философских систем как о процессе, в котором каждая новая система как бы отрицает предшествовавшие. Вместе с тем он отмечал, что все последующие системы опираются на те, которые были ранее и тем самым утверждал принцип историзма в развитии философских систем.
     Философская система отражает суть, содержание и событийную направленность своей эпохи. Философия Противостояния в этом отношении не является исключением. Возникает вопрос: что же произошло эпохального в жизни человечества в новое и новейшее время и почему появилась необходимость в новой философской системе, а именно в Философии Противостояния? Частично ответ на этот вопрос можно найти в выше представленных разделах настоящей работы, но, как представляется, не будет лишнем более развернутая аргументация.
     Вторая половина ХХ века и первая половина ХХ1-го останутся в истории человечества как эпоха, породившая такие виды оружия массового поражения и средства их доставки до целей, которые способны уничтожить не только человеческую цивилизацию, но и подавляющее большинство существующих видов на нашей планете. Кроме того, масштабы индустриальной деятельности людей в эту эпоху достигли таких размеров, что оказывают негативное воздействие на состояние всех глобальных экосистем планеты, приводят к катастрофическим изменениям климата, сокращению биоразнообразия Земли.
     Между тем рост численности населения планеты (а, как известно, в 2022 году она превысила 8 млрд. человек), повышение энерговооруженности индустриальной деятельности, чрезмерная эксплуатация природных ресурсов, качественное совершенствование и расползание по миру оружия массового поражения, духовное обнищание значительной части современного общества и ряд других негативных явлений ставят человечество в еще более сложное положение. Дать адекватную оценку таким эпохальным событиям с позиций прежних философских систем, включая современный позитивизм, не представляется возможным. Напротив, Философия Противостояния, рассматривая эти макропроцессы в качестве рукотворной Стихии, угрожающей самой бытийности нашей цивилизации, ставя эти насущные проблемы в центр своего научного анализа, в состоянии не только поставить адекватный диагноз современному состоянию общественного бытия, но и наметить комплекс мер по его устойчивому движению в будущее. Однако, прикладная сторона Философии Противостояния зависит от привлечения к этому направлению широкой научной общественности, а также влиятельных общественных организаций. В этом одна из особенностей данного философского направления.
     Вопрос о практическом значении Философии Противостояния Стихии не отделим от вопроса о практическом значении науки вообще и философии в частности. Данные вопросы не так просты, как может показаться на первый взгляд. В отношении философии еще Ренэ Декарт отмечал, что она есть «…совершенное знание всего того, что может познать человек; это же знание, которое направляет самую жизнь, служит сохранению здоровья, а также открытиям во всех науках». (2)
     В эпоху становления и актуализации социальной Стихии философия выходит на статустно более важную роль, нежели она играла, когда в ее поле зрения были практические проблемы отдельных государств времен  Декарта. Социальная Стихия в своем общемировом, глобальном величии объективно требует от философии выход на рассмотрение проблем противостояния ей мировым сообществом как единого целого, как единой системы, несмотря на то, что оно поделено на множество отдельных, порой противостоящих друг другу системных единиц – государств или их объединений. Именно такой уровень лежит в основе целеполагания Философии Противостояния и стоящих перед нею практических задач.
     Рассматривая вопросы общественно-ролевой функции философии, приведу в качестве примера дискуссию, возникшую между выдающимся французским ученым Анри Пуанкаре и классиком мировой литературы русским писателем Львом Толстым. Последний утверждал, что девиз «наука ради науки» как минимум безрассуден. «Должны ли мы, - задавался вопросом Толстой, - при выборе рода занятий руководствоваться капризами нашей жаждой знания? Не лучше было бы исходить из полезности, то есть из наших практических и моральных потребностей». (3) Пуанкаре,  причислив Толстого к числу «плоских реалистов» и «бездушных утилитаристов», возражая такой позиции писателя, отмечал: «[…] Достаточно раскрыть глаза, чтобы увидеть, что достижения промышленности никогда не появилось бы на свет, если бы в мире существовали одни лишь практики и если бы этим достижениям не способствовали незаинтересованные безумцы, никогда даже и не помышлявшие о какой-либо практической пользе». (4)
    С учетом того состояния современного общества, в котором оно пребывает в настоящее время, хочется спросить сторонников Пуанкаре, этих «безумцев» от науки: а нет ли вашей вины в том, что человечество согнулось под тяжестью того, что я отношу к социальной Стихии: наличия ядерного, химического, бактериологического и других видов ОМП, загрязнения окружающей среды, включая околоземного пространство, нещадной эксплуатация природных ресурсов планеты. Не задумываясь о последствиях использования изобретенных вами все более разрушительных видов оружия, средств негативного воздействия на окружающую среду, вы, гордясь такими «достижениями», кладете их в основу своих сетований на Л.Н. Толстого, который задолго до того как социальная Стихия встала во весь рост, предупреждал о необходимости соотнесения результатов научной деятельности с их практической реальной пользой. Справедливо ли это? С точки зрения Философии Противостояния если без математики, ярким представителем которой был Пуанкаре, невозможно представить современную астрономию, физику, химию и ряд других научных дисциплин, развитие экономики, техники, различных сторон общественной жизни, то без Философии Противостояния, тщательного анализа практической и моральной ценности достижений НТП для будущего человечества, о чем говорил русский писатель, невозможно само устойчивое положение человечества в его противостоянии современным вызовам. Как сделать так, чтобы достижения НТП, отчужденные продукты индустриальной деятельности людей способствовали благополучному развитию человеческой цивилизации, а не «работали» на Стихию, что в этом направлении необходимо предпринять со стороны научного сообщества, светских и религиозных государственных, международных организаций и общественных институтов – таковы задачи, решению которых должно способствовать новое направление в философии.
     Одна из самых сложных проблем, актуальность которой возрастает с каждым днем, но методология решения которой находится лишь на начальной стадии своего научно-философского осмысления, состоит в следующем. Человечество как вид в своей жизнедеятельности крайне разобщен. Оно структурировано в зависимости от экономических, политических, культурных и других интересов отдельных государств, межгосударственных союзов, военно-политических блоков и объединений. Кроме того, разобщенность человечества проявляется в принадлежности людей к разным расам, этническим группам, народностям, конфессиям, культурам, между которыми также нередко возникают конфликты на этой основе.
     Между тем, противостояние Стихии, которая в современном ее качестве выступает в единстве своих естественно-природных, социальных и духовных факторов возможно лишь в том случае, если человечество в своем противостоянии будет выступать как единое целое, объединенное в своей решимости сохранить свое устойчивое движение в будущее, остановить дальнейшую актуализацию Стихии. Как обеспечить такое единство? Что необходимо предпринять для этого в кратко-, средне- и долгосрочной перспективе в целях сосредоточения и объединения разобщенного человечества?
     Казалось бы, проблемы противостояния, о которых говорилось выше, объективно предполагают интеграционные процессы, глобализацию. Однако сложность проблемы в том и состоит, что общественная интеграция зачастую происходит на основе того, что, напротив, может только усиливать общественную разобщенность. Например, в последние десятилетия в мире проходят активные процессы переформатирования центров силы. Так, если сравнительно недавно существовали и активно противостояли друг другу два таких центра – объединение капиталистических государств во главе с США и союз стран Варшавского Договора во главе с СССР, то сейчас на мировую авансцену выдвигаются сразу несколько центров силы. Среди них США, Евросоюз, страны Ближнего Востока, Восточной (КНР, Япония) и Южной (Индия и др.) Азии, Россия. Эти мировые центры оказывают определяющее влияние на ход общественных процессов за счет занимаемых ими лидирующих позиций в сфере экономики, политики, вооружений, информационных технологий, людских и природных ресурсов, Эти центры силы втягивают в свои орбиты менее влиятельные государства, руководствуясь своими корыстными государственными интересами, интересами своих власть предержащих элит и олигархических кланов, а отнюдь не интересами решения общечеловеческих проблем противостояния современным угрозам бытийности цивилизации.
     Наряду с явными центрами силы на мировой сцене общественной жизни неожиданно могут появиться игроки, чье влияние будет определяться не экономическим или военным могуществом, своими природными ресурсами, а совсем иными активами, имеющими отношение к тому, что я определяю как духовную Стихию. В частности, на стыке двух последних столетий и в особенности в первое двадцатилетие ХХ1 века, в силу ряда ошибочных действий некоторых современных центров силы в отношении ряда стран Ближнего Востока и Южной Азии, дан мощный импульс интеграционным процессам на основе одной из мировых религий, а именно ислама. Таким образом, с одной стороны, вследствие широкого распространения позитивистских, атеистических и других антирелигиозных идей, отхода от традиционных христианских ценностей, отделения церкви от государственного управления произошло снижение влияния института церкви на общественную жизнь большинства европейских государств, с другой, силовые и другие недальновидные действия в отношении мусульманских стран привели к росту в этих странах антихристианских настроений, усилению влияния организаций ортодоксального ислама, широкой миграции мусульман в страны Западной Европы. Это в свою очередь в перспективе может привести к исламизации высокоразвитых стран Европы, появлению на мировой авансцене еще одного фактора роста международной напряженности, что только отдаляет консолидированные усилия мирового сообщества от решения жизненно важных проблем противостояния глобальным угрозам его существования.
     Таким образом можно считать, что появление нового направления в философии обусловлено целым рядом объективных процессов общественного развития и необходимостью их всестороннего анализа теми средствами, которые доступны современной философской науки.
     Замечу, что я не претендую на введение в науку всеобъемлющей философской системы. В Философии Противостояния в том виде, как я ее понимаю, нуждается все наше общество с его хроническими заболеваниями. Прежние философские системы и направления в философской науке формировались в периоды, когда общество, как уже отмечалось выше, противостояло только естественно-природной Стихии, адаптация к которой заняла весь период его истории, начиная с момента появления человека как вида. В условиях, когда наряду с природным, появились еще социальный и духовный компоненты Стихии, на адаптацию к которым у нашей цивилизации не осталось практически времени, построение философской системы противостояния, а тем более разработка вытекающего из нее комплекса практических мер – дело не под силу одному человеку. В силу этого свою задачу я вижу лишь в том, чтобы дать каркас такой системы, а ее тело – дело тех, кто осознает всю важность и актуальность данного направления.
     Непродолжительность того исторического времени, когда обществу противостоит Стихия в ее триедином качестве, с одной стороны, и стремительная (по историческим меркам) актуализация Стихии в ее социальном и духовном статусе, с другой, дают мне основание предположить, что Философия Противостояния будет последней философской системой в ее традиционном научном статусе.

    


















 Глава 2. Система категорий Философии Противостояния

     Философия, как научная дисциплина, имеющая самую продолжительную историю среди других наук, не стоит на месте. Она не только является отражением фундаментальных процессов, происходящих в общественном бытии, но и стремится предвосхитить те события, от которых существенно зависит устойчивость человеческой цивилизации в ее противостоянии естественно-природным и другим насущным угрозам. Развитие философии, становление новых философских систем всегда сопровождается как рождением нового категорийно-понятийного аппарата, так и новой интерпретацией категорий и понятий прежних философских систем. Рассмотрим некоторые из них.
     Бытие. Как и любая другая философская категория, бытие имеет два значения, как два уровня философского рассмотрения. 1) метафизический, трансцендентный, априорный и 2) в рамках философии наличного быть, для исследования сущностно-бытийных процессов, происходящих в обществе и всей окружающей его действительности. Первый уровень необходим постольку, поскольку бытие вообще, как беспредельная данность, находящаяся вне пространственно-временных и других ограничений, имманентно присущим наличному бытию, рассудочному и чувственному восприятию, имеет важнейшее значение, когда рассматривается духовная сторона бытийности человечества – важнейшая сфера его существования. Изъять метафизическое, трансцендентное из философского осмысления бытия, а именно так поступают сторонники позитивистских и атеистических концепций в философии, означало бы лишение фундамента того, что определяет духовно-культурную надстройку общественной жизни, низведение человека, человеческой популяции до уровня самых примитивных живых организмов, чья жизнь ограничена животными потребностями и инстинктами. Как на самых ранних этапах своего становления человек не смог бы стать таковым без того, что определяет его духовную и культурную жизнь (как я отмечал выше, есть все основания полагать, что человек духовный предшествовал появлению человека разумного – см. раздел «Духовная Стихия» настоящей работы), так и сейчас, человек лишенный своих духовных и культурных основ обречен в своей цивилизационной бытийности. В подтверждение этому выдающийся американский ученый и общественный деятель Бенджамин Франклин еще в середине семнадцатого века в одном из своих писем вопрошал: «Если люди так слабы, имея религию, что они будут делать, когда откажутся от нее?» (см. «Письмо к неизвестному»). Если данный вопрос был актуален в столь отдаленные времена, то с появлением и распространение ОМП других компонентов социальной Стихии, его актуальность неизмеримо возрастает. Только высокодуховное общество, организованное и сплоченное в своей цивилизационной культуре, способно встать на путь, который в состоянии купировать современные угрозы, успешно противостоять Стихии, не допустить ее дальнейшую актуализацию – таков один из важных выводов Философии Противостояния.
     Таким образом, бытие в философии релятивного не может быть определено как нечто абсолютно самостоятельное. Конкретно сущее всегда опосредованно. С одной стороны, взаимодействием с тем, чему оно противостоит в своей бытийности, с другой – его существование имеет трансцендентную основу, неявно (чаще акцидентально) воплощенное в наличном бытии человеческого общества. Такое воплощение касается триединой сущности бытия – материальной, социальной и духовной.
     Рассмотрение бытия в единстве указанных выше его сущностных сторон – методологически важно и необходимо для получения практически важных результатов, на что нацелена любая наука и Философия Противостояния не является здесь исключением.
     Субстанция. Данная философская категория является одной из основных практически во всех философских системах. Потому как она трактуется, можно судить об этапах развития философии как науки, этапах развития самого общества в целом ряде его жизненно важных сфер.
     Как и бытие вообще, субстанция с точки зрения метафизики есть абсолютная, трансцендентная сущность, вне какой-либо конкретной определенности, пространственно-временных или других рамок, свойственных объектам, процессам и явлениям наличного бытия. Что же касается последнего, Философия Противостояния рассматривает эту категорию в единстве трех ее конкретно-сущностных субстанциональных проявлений: материальном, социальном и духовном.
     Материальная субстанция охватывает все многообразие материального мира объектов, процессов и явлений, которые в данной философской системе относятся к естественно-природной Стихии.
     Социальная субстанция – философское понятие, обозначающее социальную сферу общественного бытия, включая социальную структуру общества, социально-политические и социально-экономические процессы, международные отношения во всем многообразии их форм, общественно значимую социальную инфраструктуру управления общественной жизнью, информационные и другие коммуникации, науку, здравоохранение, образование, индустриальное воздействие на окружающую среду, милитаризацию общества и т.д.
     Духовная субстанция существует как бы вне материального мира. Она является индикатором духовного и культурного состояния общества, его отношения к религии, важнейшим этическим нормам, культурному достоянию человечества. Духовная субстанция отражается в структуре ценностных предпочтений людей, в их понимании таких духовно-культурных постулатов как счастье, смысл жизни, добро, милосердие и др. Вместе с тем, несмотря на свою нематериальную сущность, духовная субстанция во многом определяет все стороны жизни общества. Ее состояние может как содействовать устойчивому положению человеческой цивилизации, так и, напротив, являться важнейшей составляющей актуализации социальной Стихии, более того, самой выступать в качестве Стихии общественного бытия.
     Стихия. В отличие от самых ранних философских систем, в которых рассматривались конкретные виды стихий (вода, земля, воздух, огонь и др.) в качестве первоосновы бытия, в Философии Противостояния данная категория в своем метафизическом значении идентична таким категориям как материя, субстанция, абсолютный дух и др. В этом качестве Стихия не есть конкретное – материальное, как это было в философии, например, древнегреческих материалистов, а нечто трансцендентное, абсолютное, стоящее вне наших рациональных и других познавательных возможностей. Эссенциально она проявляется в объектах, процессах, явлениях материального мира. В наличном бытии человека, человечества Стихия, наряду с материальным, естественно-природным многообразием воплощена также в объектах, процессах и явлениях социальной и духовной жизни. Стихия, как философская категория, таким образом, обозначает все те материальные, социальные и духовные составляющие, которые определяют сущностные характеристики общественного бытия и само его существование. В более узком понимании Стихия - все те факторы, которые в той или иной степени определяют бытийность чего-либо. В этом смысле Стихия в равной степени как основа бытия, так и основа (причина) небытия. Поскольку любой объект, процесс, явление в своей материальной, социальной либо духовной конкретно-сущностной определенности конечен, есть те конкретные факторы, явившиеся причиной окончания их бытия, переход в иное конкретно-сущностное состояние. Это происходит в силу того, что энергетика этих факторов, названных в Философии Противостояния термином «Стихия», превзошла энергетику сил, обеспечивавших сохранение данного объекта, процесса явления в своем конкретно-сущностном статусе. По сути в этом заключается всеобщий закон наличного бытия (см.раздел «Всеобщий закон наличного бытия» настоящей работы).
     Рассмотрение всего многообразия материального, социального и духовного мира объектов, процессов, явлений с точки зрения противостояния сил, сохраняющих их конкретно-сущностную определенность, силам Стихии, направленным на разрушение, сущностную трансформацию их бытия позволяет раскрыть внутренние механизмы диалектики наличного бытия и эволюционные процессы, как их составную часть.
     Противостояние. В качестве философской категории противостояние рассматривается впервые. В отличие от того, что, например, в физике исследуется в качестве различных видов взаимодействий, противостояние, как и другие категории сферы абсолютного, в рамках первой философии имеет метафизическое значение. Достаточно предположить, что бытие человека, человеческой цивилизации может быть детерминировано тем, что трансцендентно, то есть за границами наших интеллектуальных, чувственных и других инструментальных возможностей, чтобы снять вопрос о целесообразности рассмотрения противостояния с точки зрения метафизики. Более подробно этот вопрос рассмотрен в разделе «Противостояние, как философская категория» настоящей работы.
     Как и другие перечисленные выше философские категории, противостояние носит характер всеобщности. Нет ничего в материальном, социальном, духовном мире наличного бытия, что не противостояло бы в своей бытийности чему-либо другому, находилось бы вне взаимосвязи и взаимодействия с неким другим. Более того, каждый элемент любого сущего всегда находится во взаимосвязи и взаимодействии как с другими элементами этого сущего, так и с элементами внешними ему объектами, процессами, явлениями.
     Противостояние, как атрибут наличного бытия, есть такое взаимодействие, в котором представлены две стороны – бытие конкретно-сущего объекта, процесса, явления материального, социального или духовного мира и то, что противостоит ему как нечто другое в качестве Стихии.
     В наличном бытии конкретно-сущее и Стихия нераздельны. Нет такого сущего, которому не противостояло бы другое сущее в качестве пассивной либо активной Стихии. Противостояние – это такая связь между объектами, процессами, явлениями наличного бытия, в результате которой происходит их сущностная трансформация, переход от одной сущностной определенности в другую.
     Противостояние есть также всеобщая необходимость: осознанная либо не осознанная. Человек, человечество, сознавая необходимость противостояния Стихии, должны в своей деятельности исходить не только из текущих потребностей сохранения своего существования, но также из долгосрочных условий своего устойчивого развития с учетом возможной актуализации Стихии в тех или иных сферах жизнедеятельности общества.
     Философия Противостояния исходит из того, что диалектика бытия человека, человеческого общества предполагает движение от противостояния только естественно-природной Стихии к противостоянию также Стихии в ее социальном и духовном статусе. Последние возникают на определенном этапе общественного развития. В этом сущностное отличие бытийности человеческой цивилизации от всех других форм жизни. Возникновение социальной и духовной Стихии как отчужденных продуктов собственно человеческой индустриальной либо социально-культурной деятельности, означает переход человечества в качественно новую эпоху своего существования и предполагает более уязвимое положение человека и человечества в плане противостояния Стихии и сохранения своего устойчивого положения в мире. Это, в свою очередь, объективно требует цивилизационной метанойи – глубочайшей трансформации всех сфер общественной жизни.


   
               
               

        Глава 3. Философия Противостояния и религия.

                «Если в наши дни философия встречает
                враждебное к себе отношение из-за своего
                интереса к религии, то это вполне
                соответствует характеру времени и не
                должно вызывать удивления» (1)
                Г.В.Ф. Гегель



     По существу на протяжении столетий отношение теологического и философского подходов к основополагающим вопросам религии находились в диапазоне отличий, лаконично представленных в формулах «Верую, чтобы понимать», автором которой является католический богослов и философ, архиепископ Ансельм Кентерберийский (1033-1109 гг.) и «Понимаю, чтобы верить», которую в знак несогласия с Ансельмом выдвинул французский философ-схоласт Пьер Абеляр (1079-1142 гг.).
 Это отличие, другими словами, заключается в том, что следует принимать за исходную точку на пути к Богу и формированию отношения к нему: безусловную веру в него и следование на этой основе заповедям Господним и религиозным моральным принципам, либо знание, которое может лечь в основу как веры в Бога, так и привести к безверию .Не случайно в силу того, что Пьер Абеляр придерживался последнего, его обвиняли в ереси.
     Только недальновидный взгляд, в большей степени присущий представителям точных наук, позитивизма и атеистических направлений в философии, может игнорировать важность того, что лежит в основе отношения к Богу, вере, религии. В действительности, от того, какой из приведенных выше подходов преобладает в обществе в определенный исторический период времени во многом зависят практически все стороны общественной жизни. 
      Если во времена Гегеля были нападки на философию со стороны теологии и представителей церкви за то, что «она своим отношением к религии принижает содержание учения об откровении …разрушает и искажает догмы христианской религии» и что  ее занятие богом совершенно иное, чем того требует религия»(2), то на протяжении двух последних столетий нападкам подвергается сама теология и религия как таковые, и не только со стороны некоторых философских направлений, но и  со стороны государства во многих так называемых развитых странах. И это несмотря на то, что в таких странах церковь как правило отделена от государства, точнее от управления жизненно важными сферами общественной жизни. Причем под понятием «нападки», следует понимать не только нанесение прямого ущерба церковному имуществу, секуляризацию, препятствование осуществлению религиозной деятельности, как это было, например, в послереволюционной России, но и навязывание атеизма, а также позитивистско-либеральной идеологии, всячески содействующей распространению таких ориентиров и моральных “ценностей” как потребительство, служение золотому тельцу, эгоизм и т.п.   
      Чтобы лучше понимать суть происходящих общественных процессов, место в них религии, института церкви в новейшей истории под углом зрения Философии Противостояния рассмотрим некоторые принципиальные положения философии религии Гегеля. Его работы по религиозной тематике интересны не только потому, что его мировоззрение формировалось во время обучения на теологическом отделении Тюбингенского университета, но, и это главное, в силу его фундаментального вклада в философию религии, общеевропейскую культуру и того, что во многих вопросах он продолжает оставаться современным и актуальным.
     Кроме того, анализ попыток Гегеля примирить философию и теологию, его колебания между приведенными выше формулами Ансельма Кентерберийского и Пьера Абеляра позволит приблизить читателя к пониманию тех практических рекомендаций, которые считаю необходимым представить в данном разделе. 
       По мнению Гегеля общим между религией, теологией, с одной стороны, и философией с другой, является предмет рассмотрения, а именно «…вечная истина в ее объективности, бог и ничто кроме бога и объяснения бога». (3) В этом, как он считал, религия и философия совпадают. Различие же между ними он видит «…в том, что философия совершает это собственным методом, отличным от метода, который обычно именуют религиозным как таковым». (4) Причем, характеризуя общность и отличия между этими областями, Гегель в отношении божественного как правило использует такие понятия, как «рассмотрение», «пояснение», «постижение», «служение», а отнюдь не «исследование» или «рациональное познание».   
     В своей попытке примирить теологию и философию, устранить враждебность, которая существует с древних времен,  Гегель стремится показать, что «…в действительности у философии и религии общее содержание, общие потребности и интересы».(5) Это свое стремление он основывает на том, что философия также как и религия, есть «…служение богу… ибо она есть не что иное, как тот же отказ от субъективных домыслов в своем занятии богом».(6)  Таким образом, достигая определенного уровня своего развития, философское познание, по определению Гегеля, «…перестало отличаться от религии по своему содержанию».(7)    
     Казалось бы, Гегель в таком своем стремлении полностью встает на позицию формулы Ансельма Кентерберийского. Однако это не так. Как бы, уходя от вполне объяснимого желания увязать божественное с понятийным аппаратом теологии, он в своей философии религии переходит к сугубо философскому толкованию цели своего исследования: «…познать абсолютное, природу бога,  схваченную мыслью, иметь логическое знание бога».(8) При этом он исходит из возможности перевода идеи бога как предмета исследования в сферу наличного бытия, поскольку «… эту сторону наличного бытия также следует постигать мыслью».(9) Таким образом, всеобщая идея бога, с точки зрения Гегеля, должна «…быть постигнута как в чисто конкретном значении существенности вообще, так и в значении ее деятельности, направленной на то, чтобы выйти вовне, явить и открыть себя».(10) Но такой подход есть ничто иное как следование формуле Пьера Абеляра – «Понимаю, чтобы верить», с которой категорически не согласна теология и религиозная традиция. Последние, как правило, не выходят за пределы экзегезы и выполнения роли связующего звена между Священным писанием и религиозной духовной практикой в сфере наличного бытия.
     На мой взгляд, все попытки рассматривать религию, «идею бога» как диалектический процесс развития от «естественной религии», колдовства к представлению о Боге как того, что является плодом спекулятивного сознания человека, что представлено в гегелевской философии религии, в корне противоречит не только теологическим воззрениям, но и основам философской метафизики.   
      Метафизика рассматривает Бога как абсолют, трансцендентное, познание которого за пределами рациональных возможностей человека. Если человеческий разум самостоятельно, либо эмпирически, вооруженный разнообразным инструментарием (научным, технико-технологическим и др.) познает мир наличного бытия в доступных ему границах, то трансцендентное вне его досягаемости и проявляется лишь акциндентально, либо как рефлексия в гегелевской интерпретации и этого понятия. Это в равной степени относится и к таким категориям и понятиям метафизики как абсолютное бытие, абсолютная бесконечность, «вещи-в-себе», «чтойность вещей» и т.д. Попытки найти в наличном бытии научное доказательство существования и объяснения трансцендентного равносильно попыткам с помощью современных средств медицинской диагностики обнаружить душу и констатировать ее бессмертие. Единственным связующим звеном между трансцендентным и наличным бытием является вера, а также философия и институт религии, которые содействуют человеку в его пути к вере и Богу. Данное положение является методологической матрицей в подходе к научному осмыслению всех абсолютных категорий Первой философии и конечно к божественному вне зависимости от того, к какой конкретно религиозной форме оно относится.
     Проабеляровская позиция Гегеля во многом, на мой взгляд, объясняется тем, как он в своей философии раскрывает сущность человека как такового. «Человек есть,- пишет он, - в своей сущности дух;… его сущность состоит в его бытии для себя, в свободе, в том, чтобы противопоставить себе природное; вызволить себя из своей погруженности в природу, разъединиться с природой…».(11) Гегель говорит о таком свойстве людей, как «сознание о себе как о мощи, стоящей над всеобщей силой природы и ее изменениями».(12) Эта мощь, по его мнению, «…есть прямая власть над природой вообще».(13) Одной из главных сил, позволяющих человеку властвовать над природой является образование. Образованный человек, считает он, «…видит в этом внешнем мире самостоятельность, особенные качественные определения, законы, что эти вещи в их качественной определенности взаимно относительны…, …узнает слабую сторону вещей и воздействует на нее, вооружившись таким образом, чтобы напасть на вещи с их слабой стороны и покорить их себе».(14)
     В вопросах о сущности взаимоотношений человека и природы, его возможности властвовать над последней и мощи – принципиальное расхождение между Гегелем и тем, как это представляется сточки зрения Философии Противостояния. На мой взгляд человек, несмотря на все свои достижения в разных сферах жизнедеятельности, не только не стал свободнее, не обрел, как считал Гегель, прямую власть над природой, но, напротив, стал более уязвим. Помимо зависимости от стихийных сил природы, над человечеством нависла угроза его существованию со стороны тех сил, которые проявляют себя в качестве социальной и духовной Стихии (см. соответствующие разделы настоящей работы). Во времена Гегеля не было столь разрушительных видов оружия, которым обладают многие страны в настоящее время; природным экосистемам и биоразнообразию планеты не наносился столь масштабный ущерб, как это имеет место в наши дни. Причем не последнюю роль в возникновении рукотворной Стихии играл тот неоспоримый факт, что образование, наука, технологический и технический прогресс могут не только помогать человеку, но и производить нечто, что в процессе отчуждения становится силой, угрожающей его существованию и способной определить продолжительность его пребывания на Земле.
    Что же касается сущности человека, то Философия Противостояния рассматривает ее в триединстве сущностных начал: природного, социального и духовного. По аналогии с триединой сущностью Бога, в наличном бытии  (и только в наличном бытии!) отцом является природа, сыном – сам человек и человечество в их социальности, духом – духовная жизнь человека, человечества.
     Подобно тому как невозможно нарушить триединство Бога (нельзя не согласиться с Гегелем в том, что «…учение о триединстве – основное определение христианской религии» (15) ) и верить только в какие-либо отдельные сущностные части, образующие это единство, так и при рассмотрении триединства наличного бытия человека, человечества нельзя отдавать приоритет только какой-либо одной сущностной его части, какой бы важной она не представлялась. Например, атеисты, философы-материалисты, представители натурфилософии и некоторые другие отдают приоритет природной стороне сущности и бытийности человека; коммунисты, сторонники либерально-позитивистских концепций акцентируют внимание на социальности человека и человечества; служители культа и церкви – сконцентрированы на духовной ипостаси, зачастую недооценивая природное и социальное начало наличного бытия. Поэтому как признание триединой сущности Бога, вера в Его триединство – первый и необходимый шаг на пути к истинной вере, так и признание триединой сущности человека, человечества, равнозначности, составляющих это единство сторон, – необходимое условие их успешного противостояния Стихии.
     На мой взгляд, религия, вера в Бога не есть нечто, что, по мнению Гегеля, разработано и усовершенствовано в течение тысячелетий для того, чтобы оно стало «предметом сознания», а есть то, что определяет все стороны бытийности человека и человечества в целом, и что является сущностным фактором, от которого зависит продолжительность существования нашей цивилизации.
     История религии по Гегелю – это возвышение, восхождение человека к Богу. Отталкиваясь от естественной религии, которую он связывал с колдовством, как самой первой формой религии, через раздвоение сознания на природное и истинное, сущностное (в терминологии Гегеля), перехода к ступени «свободной субъективности», религии красоты, внешней целесообразности и т.д.
 Если следовать этой логике, с течением времени религия должна только укрепляться в сознании человека. Но в последние столетия мы видим обратный процесс. Институт церкви, религии, особенно в странах, где традиционно было развито христианство, теряет свое былое величие и влияние. Вера в Бога и все, что характеризует духовную устойчивость человека, теряют силу. Человек расчеловечивается. Верх берут самые низменные желания, ценностные ориентиры. Человечество как бы отказывается от того спасительного дара, которым его наделил Бог. Сам Гегель, противореча некоторым своим же положениям, так характеризует положение дел в духовной сфере: «В наше время никого не тревожит, что он ничего не знает о боге; более того, уверенность в невозможности подобного познания считается проявлением необычайной проницательности. То, что в христианской религии рассматривается как высшая, абсолютная заповедь – познай бога своего – теперь считается глупостью. Христос сказал: «Будьте совершенны, как совершенен Отец мой небесный»; это высокое требование является для нашей премудрой эпохи лишь пустым звуком». (16)
     Гегель, как и многие другие философы и даже теологи, функционально замыкают религию и веру в Бога на индивидууме, спасении его души. В эпоху становления либерализма, ядром которого являются права и свободы человека, казалось бы, такой подход должен был получить мощный импульс. Однако очень скоро права и свободы человека, которые, например, в кантовской и гегелевской философии трактовались как имеющие природную основу (естественное право, естественная свобода) стали пониматься как нечто, что не должно быть ограничено какими-либо рамками, включая религиозными традициями, религиозными этическими нормами, особенностями культурного кода того или иного народа и т.д.
    В ХХ веке, когда либерализм как идейно-политическая система стала доминирующей силой в США, большинстве стран Западной Европы, институт религии потерял позиции, которые на протяжении многих веков определяли судьбы людей и этико-духовный статус человечества. Их место заняли сугубо светские духовно-нравственные ценности. Либерализм в процессе своего развития проложил дорогу рыночным отношениям, всевластию частной собственности, конкуренции, бесконечной погоне за максимальной прибылью, стремлению к богатству, роскоши, потребительству, огромному экономическому неравенству и расслоению общества как в пределах отдельных стран, так и между странами разных континентов. Духовность в условиях либерализма в своем новом, преимущественно светском качестве, оказывает существенное влияние на общественную жизнь, но не в силах занять того места и того влияния, которое некогда имела религия. «Мы, либералы, - писал один из ярых сторонников либерализма, - не утверждаем, что Бог или Природа задумали всех людей свободными, поскольку мы не посвящены в замыслы Бога и Природы и в принципе избегаем втягивать Бога и Природу в споры о земных делах. Мы всего лишь утверждаем, что система, основанная на свободе для всех работников, гарантирует наивысшую производительность человеческого труда и поэтому соответствует интересам всех жителей Земли». (17) Данная цитата очень показательна. Фраза о том, что либералы не посвящены в замыслы Бога и Природы, что дает им возможность не втягивать последних в земные дела (не понятно, причем здесь, в частности, природа?) означает, что Бог, религия как бы вынесены за скобки, существуют вне общественного бытия, не принимаются в расчет либеральным сообществом при организации общественной жизни.
     И еще одно замечание. Производительность труда, о которой говорит автор приведенной выше цитаты, важный цивилизационный показатель. Однако взятый сам по себе, в отрыве от других общественных процессов, он может нести разные значения. Например, высокая производительность труда в сфере производства ядерных и других видов ОМП, милитаризации космического пространства, нещадной индустриальной эксплуатации природных ресурсов может иметь отрицательные последствия, которые отнюдь не соответствуют интересам всех жителей Земли, вопреки тому, как это считает цитируемый выше либерал.
     С распадом Советского Союза и переходом России, стран, ранее входящих в военный блок Варшавского Договора, а также КНР и ряда других стран на рельсы рыночной экономики многие посчитали, что либерализм еще более утвердился и будет определять жизненный уклад большинства высокоразвитых стран мира на многие столетия вперед. Однако уже во второй половине ХХ века стало очевидно, что человечество вступило в качественно новую эпоху своего бытия. Сущностным содержанием этой эпохи стала необходимость его противостояния глобальным угрозам не только природного происхождения, но и рукотворным – тому, что Философия Противостояния относит к социальной и духовной Стихии.
     Динамичный процесс актуализации угроз, явившихся результатом отчуждения продуктов бурной индустриально-промышленной деятельности людей, объективно требуют не только поиска альтернативы либерализму и перехода к принципиально новой идейно-политической системе организации общественной жизни, но и изменения духовных основ современной цивилизации. Прежде всего это относится к религии. В новых условиях религиям, институциональная функция которых отражает дух своего времени, предстоит играть иную, несравненно более важную роль, чем при господствующем положении либерализма. Она призвана быть одним из главных факторов противостояния бездуховности, деформации семейных, гендерных и других духовно-нравственных отношений, насаждавшихся либерализмом. Возврат к исторически сложившимся традиционным ценностям и религиозным духовно-нравственным постулатам – важнейшее условие противостояния не только духовной Стихии, но и предотвращения пересечения человечеством красных линий, за которыми заканчивается его существование на планете.
     Повышение ролевой функции религии сложный, многофакторный процесс. Более успешно, на мой взгляд, он будет проходить, как ни странно, в странах, некогда широкого распространения атеизма. Имеются в виду прежде всего государства так называемого социалистического лагеря, в которых либерализм не имел сколько-нибудь значительного влияния, но в которых были высокие стандарты культурных и духовно-нравственных общественных ценностей.
     Среди этих стран особую роль может играть Россия, в которой с уходом одновекторной, атеистической, так называемой марксистско-ленинской идеологии, большое внимание, в том числе со стороны государства, уделяется развитию сети культовых учреждений, реставрации храмов, монастырей, содействию воцерковления населения, включая военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации. Формально церковь в России отделена от государства, в то же время представители церкви активно взаимодействуют с высшими органами государственной власти РФ, нередкие гости на центральном государственном телевидении, религиозные учреждения имеют собственные теле- и радиоканалы, издательства, широко используют интернет и другие формы массовых информационных коммуникаций. Религиозные деятели разных конфессий активно участвуют в работе многих государственных и международных конференций, симпозиумов, совещаний, в том числе проводимых по линии российского правительства, центральных и местных органов власти. Церковь небезучастна в российском государственном строительстве.
     Россия за период своей тысячелетней истории имеет многовековые культурные, семейные, межконфессиональные, межнациональные традиции и основываясь на своем богатом историческом опыте быстрее, чем кто-либо может предложить миру новую идейно-политическую систему, которая должна прийти на смену либерально-милитаристской модели, центром которой в настоящее время являются США. Россия, как никакая другая страна, прошедшая через горнило многих войн на своей территории, унесших многие десятки миллионов жизней ее граждан, в состоянии построить такую базисную модель общественного устройства, которая будет соответствовать жизненно важным интересам противостояния человечества современным глобальным угрозам.
     Таким образом, с позиций Философии Противостояния: 1) путь к Богу лежит через веру и только через веру. Философия, теология, другие общественные, а также естественно-научные дисциплины и идейно-политические системы могут только либо содействовать, либо препятствовать человеку на его пути к Богу. Ни одна наука, ни один общественный институт, каким бы совершенным инструментарием они не располагали, не в состоянии определить и раскрыть сущность трансцендентного через наличное бытие. Бог, такие категории Первой философии как абсолютные: бесконечность, дух, субстанция, материя, первопричина бытия и др., находятся за пределами рациональных и других возможностей человека; 2) связующим звеном между Богом, трансцендентным, с одной стороны, и наличным бытием человека и человечества в целом, с другой является духовность, важнейшим показателем которой является вера; 3) в условиях перехода человечества от эпохи противостояния только естественно-природной Стихии к эпохе, в которой оно с необходимостью вынуждено также противостоять еще и Стихии в ее социальном и духовном статусе, роль религии приобретает функционально определяющую роль как одного из важнейших факторов противостояния  Стихии в триединстве составляющих ее элементов. Дальнейшее следование либерально-милитаристской модели устройства общественной жизни, игнорирование объективной необходимости активного противостояния духовной Стихии, важнейшим звеном которого является институт религии и опора на традиционные, исторически сложившиеся высокие духовно-нравственные, семейные и др. ценности, может сыграть роль спускового механизма глобальной катастрофы и перехода человечеством  красных линий своей бытийности.




               
                Глава 4. Постулаты права.


                «Нельзя никоим образом себе представить, чтобы
                каждому гражданину по установлению государства
                было дозволено право жить по своему усмотрению,   
                и, следовательно, то естественное право, что каждый
                является своим судьей, в гражданском состоянии
                необходимо прекращается» (1)
                Б. Спиноза


     Автор приведенной выше цитаты в своих рассуждениях о праве руководствовался интересами государства, за которым признавал верховенство определения прав и обязанностей каждого гражданина, того, что является справедливым или несправедливым, благочестивым и неблагочестивым, добром или злом и т.д. «Итак, - делал вывод Спиноза,- мы видим, что каждый гражданин не своеправен, но подчинен праву государства, все приказы которого он обязан исполнять…, хотя бы он и считал их несправедливыми». (2)
     Как философия является отражением своего времени, так и право во всех его формах соответствует своей эпохе, а в чем-то должно «работать» на перспективу. Всегда ли это происходит? Насколько государственное, межгосударственное право в своих принципиальных подходах соответствует современным потребностям и перспективной трансформации общественной жизни – вопросы, на которые я сделаю попытку ответить с позиций Философии Противостояния. Для начала небольшой экскурс в историю философии права.
     Все, что касается правовых аспектов общественной жизни в их философском рассмотрении, во все времена, начиная с софистов Древней Греции, Демокрита, Сократа, Платона, Аристотеля и др., вплоть до настоящего времени философско-теоретические концепции строились вокруг поиска баланса между так называемым естественным правом, в основе которого лежат законы природы и, в терминологии софиста Горгия, «писанными законами», т.е. тем сводом правовых актов, чье происхождение связано с особенностями государственно-правового управления общественной жизнью в той или иной стране. Эти особенности вытекают из того, как правящая элита страны понимает такие фундаментальные категории, как справедливость, добро и зло, благо для государства и граждан, как она с помощью правового инструментария выстраивает систему стимулов и запретов, прав и обязанностей, ценностных предпочтений и т.п.
     То, что имеет прямое отношение к естественному праву, законам природы – право на жизнь, продолжение рода, получение благ и удовлетворение естественных потребностей и др. зачастую отождествляется также с божественной волей, т.е. с тем, что устанавливается свыше (Горгий) или, как, например, у Платона, с трансцендентным, неподдающимся познанию, находящимся за пределами наличного бытия. В силу этого данной стороне как правило отдается приоритет. Вместе с тем законам внутригосударственного регулирования традиционно придается важное значение с позиций необходимости поддержания общественного порядка, регулирования многообразных сторон общественной жизни.
     Однако баланс между естественным правом и «писанными законами» в государственной правовой системе весьма условен и смещается в ту или иную сторону в зависимости от многих факторов и обстоятельств. Например, софист Антифант утверждал, что многое справедливое по писанному закону бывает враждебно природе (это, кстати, очень актуально и находит подтверждение в настоящее время если, в частности, иметь в виду вполне законную индустриальную деятельность промышленных гигантов и тот вред природным экосистемам планеты, который является следствием и основной причиной такой деятельности). По его мнению, справедливость, с точки зрения, государственного права лицемерное и вынужденное выполнение предписанных законов. Поэтому он рекомендовал при свидетелях следовать законам, а в отсутствии таковых следовать требованиям природы в соответствии с природным правом.
     Сократ, напротив, выдвигал тезис о совпадении законного, с одной стороны, и справедливого по природе, с другой, поскольку в основе того и другого лежит разум, рациональное начало.
     На ранних этапах развития философской науки преобладала точка зрения, согласно которой правовое неравенство людей обусловлено природным фактором. Например, Сократ, в своем видении идеального государства, считал, что каждый гражданин должен заниматься тем, что соответствует его природным задаткам и будет полезно для государства. Природные задатки, по его мнению, играют важную роль в формировании сословий, которые представлены: а) правителями (философы); б) воинами–стражами и в) работниками–ремесленниками, земледельцами, торговцами и др. Функционально, каждое сословие в соответствии с присущими ему природными способностями выполняют те возложенные на него обязанности, которые необходимы для жизнедеятельности государства: правители занимаются законотворчеством, обеспечением воинов-стражей оружием и всем тем, что им необходимо для выполнения своих обязанностей, воспитанием граждан полисов в духе законопослушания, почитания богов, родителей и т.д.; воины-стражи защищают государство от варваров, решают задачи ведения войн; работники удовлетворяют разнообразные потребности граждан в продовольствии, одежде, жилье, услугах и т.д.
     Аристотель также связывал деление современного ему античного общества на «эллинов», «варваров» и «рабов» с их естественно-природной сущностью, в соответствии с которой одни властвуют, другие подвластны. «У варваров… отсутствует элемент, - писал он, - предназначенный по природе своей к властвованию. У них бывает только одна форма общения – общение раба и рабыни… Варвар и раб по природе своей понятия тождественные» (3). И еще более конкретно: существо способное властвовать «… благодаря своим умственным свойствам способно к предвидению, и потому оно уже по природе своей существо властвующее и господствующее; (существо подвластное) … Так как оно способно лишь своими физическими силами исполнять полученные указания, является существом подвластным и рабствующим» (4).
     Вместе с тем Аристотель осознавал, что происхождение рабства во многом связано не столько с естественно-природными факторами, сколько с насилием и «потому… власть господина над рабом, как основанная на насилии, несправедлива» (5). Тем не менее природный фактор в философии Аристотеля играет определяющую роль и в том, почему эллины обладают свободой, а рабы лишены ее.
     Казалось бы,  с течением времени в процессе совершенствования системы государственного регулирования общественной жизни, научно-технического прогресса философская наука должна была признать несостоятельность естественно-природной основы деления людей на тех, кто имеет право на свободу и тех, у кого такого права нет. Однако этого не произошло. Подтверждением этого могут служить следующие слова Г.В.Ф. Гегеля, написанные им спустя более двух тысячелетий, прошедших со времени, когда эти вопросы рассматривал Аристотель: «Так, человек в себе свободен, - писал он, - но африканцы, азиаты не свободны, потому что у них нет сознания того, что составляет понятие человека».(6) Во второй половине 19 века еще один философ писал:»… существуют права в отношениях между рабами и господами, именно в той мере, в какой владение рабами полезно и важно господину.. Право первоначально совпадает со случаем, когда кто-либо кажется другому ценным, важным, необходимым, непобедимым и т.п. В этом отношении и слабейший имеет еще права, но меньшие. Отсюда знаменитое unusquisque tantum juris habet, quantum potential valet* (или точнее: quantum potential valere creditor)**(7).
     Таких примеров можно привести много. Баланс между естественно-природными определяющими права и обязанности гражданина и так называемыми писанными законами – важнейшие составляющие политико-идеологических систем, которые определяют все жизненно важные стороны современного общества
     В целях лучшего понимания того, насколько современное внутригосударственное и международное право соответствует жизненно важным запросам современной общественной жизни обратимся к основным положениям философии права И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля – тем философам, которые внесли фундаментальный вклад в теорию права.
    В своей концепции права Кант исходил из постулата свободной воли человека и его некой моральной автономии. Вместе с тем личность по Канту подчинена «только своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству и что он обязан поступать лишь сообразуясь со своей собственной волей, устанавливающей, однако, всеобщие законы согласно цели природы» (8).
     Его категорический императив гласит: «… поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в тоже время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» (9). И более конкретно: «Моральность, таким образом, есть отношение поступков к автономии воли, т.е. к возможному всеобщему законодательству через посредство максим воли. Поступок, совместимый с автономией воли, дозволен; несогласный с ней поступок не дозволен. Воля, максимы которой необходимо согласуются с законами автономии, есть святая, безусловно добрая воля. Зависимость не безусловно доброй воли от принципа автономии (моральное принуждение) есть обязательность. Объективная необходимость поступка по обязательности называется долгом» (10).
    Свобода личности, которая должна быть совместима со всеобщим законом, детерминируется в философии права Канта безусловностью категорического
* Латинская цитата из Спинозы («Богословско-политический трактат»): «Каждый имеет право в меру значительности своей силы». 
** Поправка Ницше: «Сколь значительным кажется”.
императива.
     Рассматривая основы права в рамках практического разума, Кант не мог обойти пласт практических вопросов, связанных с тем, как моральное право личности реализуется в рамках государства. И здесь со всей определенностью просматривается его стремление совместить, с одной стороны, моральное право личности, ее волю и моральную автономию с моральными постулатами и юридическим правом государства, с другой. Такое совмещение он видит в том, что личность, через избранные народные суды, через разделение законодательной, исполнительной и судебной власти (в кантовском понимании правовое государство - республика в отличии от деспотической формы, когда публичная воля от лица государства выступает в качестве частной воли того, кто стоит у власти) как бы делегирует свое моральное право государству, которое в своей практике, следуя категорическому императиву через свод законов, обязанностей, других правовых актов, как бы реализует всеобщий закон свободы.
     Для своего времени такая философия права, основанная на принципах моральной свободы, совмещенной с республиканизмом выглядела прогрессивной, закладывающей фундамент либерально-демократических подходов в формировании правовой системы государственного устройства в соответствии с тенденциями современной Канту эпохи. Необходимо также отметить, что в отличии, например, от Спинозы, который при рассмотрении вопросов права не выходил за пределы узких рамок взаимоотношений личности и регуляторных функций государства, Кант рассматривал их шире, выводя на общечеловеческий уровень. «Величайшая проблема для человеческого рода, разрешить которую его вынуждает природа, - достижение всеобщего правового гражданского общества» - отмечал он в своем эссе «Идея всеобщей истории во всемирно – гражданском праве». Если проблема достижения всеобщего правового гражданского общества была актуальна во времена Канта, когда глобальные угрозы человечеству носили исключительно естественно-природный характер, то с появлением таких угроз рукотворного происхождения её актуальность неизмеримо возрастает.
      Центральное место в философии права Гегеля занимает диалектика объективного духа, который последовательно в своем развитии движется от субъективного духа (включая антропологию, феноменологию, психологию) к объективному (право, мораль) и далее к абсолютному духу, объединяющего также искусство, религию и философию.
     Как и Кант, Гегель связывал сущностные правовые отношения в рамках наличного бытия со свободой, которая реализуется в поэтапном развитии от субъективности к государственно-правовым реалиям на ступени объективного духа. Свобода, таким образом, есть исток диалектики объективного духа и его цель.
     Отношения права и свободы в философии Гегеля проявляются через состояние воли. Если свобода личности в пределах субъективного духа есть субъективная воля, когда ее «свобода волит свободу», по выражению Гегеля, то свобода личности на уровне объективного духа проявляется в ее отношении ко всеобщему праву мира.
     Свобода в своей полноте, как единство свободных воль достигает реализации, по мнению Гегеля, в развитых государствах, имеющих конституционные основы правовых отношений. Именно конституционные государства обеспечивают синтез абстрактного права и морали, воплощая их в нравственности, когда свобода реализуется на практике существования семьи, общественных структур гражданского общества и государства в целом.
     Гегель отдает приоритет внутреннему государственному праву над внешним, которое представляют международные отношения. Международное право, по его мнению, не есть действительное право, а лишь долженствование, действенность которого определяется суверенными волями суверенных государств.
     За тот сравнительно короткий отрезок времени, прошедший с момента появления фундаментальных философских работ по теории права, в этой важнейшей научной сфере произошли определенные изменения. Однако динамика этих изменений явно отстает от динамики изменений в сфере общественной жизни. Это является одной из причин явного и все возрастающего диссонанса между реалиями общественной жизни и той юридическо-правовой надстройкой, которая призвана обеспечивать стабильное развитие как отдельных государств, так и всей общественной жизни на нашей планете. Сделаю попытку обосновать данный вывод.
     В период, когда представители немецкой классической философии рассматривали в своих трудах фундаментальные права, общество было еще далеко от появления глобальных угроз его существованию, которые связаны с появлением различных видов ОМП, негативным индустриальным воздействием на все виды природных экосистем Земли, ближайший космос, деградацией духовно-нравственной стороны общественной жизни, т.е. всего того, что я отношу к социальной и духовной Стихии. Между тем с точки зрения Философии Противостояния, в современную эпоху вопросы бытийности человечества, того продолжит ли оно свой исторический путь или канет в небытие, на макроуровне целиком зависит от его противостояния Стихии в триединстве ее сущностных компонентов – природном, социальном и духовном. Поскольку Стихия в ее социальном и духовном статусе в эпоху Канта, Гегеля, других философов вплоть до середины ХХ века находились лишь в эмбриональном состоянии, они, вслед за Спинозой, в основу правовых отношений закладывали не общечеловеческие проблемы цивилизации как целого, а прежде всего интересы государства и личности, как его неотъемлемого элемента.
     Именно в силу кардинальных изменений, произошедших в сфере условий безопасного существования человеческой цивилизации, при рассмотрении актуальных проблем современного права во главу угла необходимо ставить не баланс между естественно-природным правом, с одной стороны, и внутригосударственным правом, с другой, который складывался на протяжении тысячелетий, а проблемы соответствия права во всех его формах интересам противостояния глобальным угрозам, которые возникли сравнительно недавно и стали маркером вступления человечества в новую эпоху своего существования на Земле.
     Современное же право вопреки складывающимся реалиям общественной жизни не столько решает насущные проблемы противостояния Стихии, сколько обслуживает запросы и интересы общества потребления, а также узкой прослойки промышленной и финансовой олигархии а так же  аффилированных с ней власть предержащих элит.
     Смена правового императива в соответствии с объективными требованиями общественного бытия будет возможна лишь со сменой ведущих социально-политических платформ, определяющих это бытие. Прямую зависимость права от господствующих социально-политических систем можно проследить на примере социализма (в марксистской социологии исторического процесса – первая фаза коммунистической общественно-исторической формации) и либерализма. Первый, ярким представителем которого был канувший в лету СССР, характеризуется следующими принципами общественной организации: монополией государства на средства производства, банковскую сферу, директивно-централизованной, бюрократической системой планирования и управления экономикой, отсутствием т.н. эксплуататорских классов, провозглашеннием идеалов социалистической справедливости, свободы, равенства и др. Правовая система социализма призвана обслуживать перечисленные выше принципы государственного устройства и направлена на охрану права всех граждан на труд, образование, социальное обеспечение и отдых, медицинское обслуживание, участие в выборах кандидатов в местные и центральные органы власти и т.д.
     Правоприменительная практика жестко пресекала инакомыслие, если оно подвергало критике фундаментальные принципы социализма. Издательская деятельность, средства массовой информации, киноиндустрия, репертуар театров, концертных залов подвергались цензуре в целях приведения их в полное соответствие с политическими, этическими, духовно-культурными требованиями и стандартами социалистической социально-политической системы. Это обеспечивало преемственность идейно-культурных, духовных, моральных и других ценностей среди всех слоев социальной структуры социалистического общества. Несмотря на конституционное право каждого гражданина, достигшего определенного возраста избирать и быть избранным в различные органы власти, в реальности властные структуры формировались преимущественно из партийной номенклатуры. Нередки случаи коррупционного протежирования при занятии разного рода властных должностей и продвижения по иерархической лестнице. Особенно такая практика была распространена в республиках Закавказья и Средней Азии. Правовая социалистическая система была не способна эффективно бороться с ней.
     Либерализм в его классическом виде имеет в основе следующие принципы общественной организации: частная собственность на средства производства, минимизация вмешательства государства в предпринимательскую деятельность, дерегулирование и международная интеграция инвестиционно-финансовой деятельности, государственный протекционизм, самостоятельность личности при выборе средств и методов достижения  благополучия. В связи с последним американский философ, социолог, последовательный сторонник классического либерализма Людвиг фон Мизес писал: «Либерализм отличается от социализма, который также провозглашает стремление к благу для всех, не по цели, к которой он стремится, а по средствам, которые он выбирает для достижения этой цели» (11).
     Кроме того, либерализм отдает приоритет индивидуализму, правам и свободам человека, которые не должны быть ограждены какими-либо религиозными, культурно-историческими, семейными традициями, рамками и расовыми и даже гендерными различиями и т.п. Государственное право в рамках либеральной общественно-политической системы призвано охранять и последовательно проводить в жизнь фундаментальные либеральные ценности и свободы, неприкосновенность частной жизни как внутри государства, так и на международной арене. Причем правоприменительная и законодательная практика либерализма в своих крайних формах исходит из того, что данная система и капитализм, лежащий в ее основе, являются оптимальными и незаменимыми. «Рассмотрение различных мыслимых способов организации общества на основе разделения труда, - отмечал Людвиг фон Мизес, - неизбежно приводит к одному и тому же результату: выбор существует только между общественной собственностью на средства производства и частной собственностью на средства производства. Все промежуточные формы социальной организации тщетны и на практике должны оказаться само разрушающимися. Если далее признать, что социализм также неработоспособен, тогда нельзя уклониться от признания, что капитализм является единственно осуществимой системой общественной организации, основанной на разделении труда» (12).
     Государства, общественная жизнь которых основывается на либеральных ценностях, зачастую относят себя к демократическим, а партии, стоящие в них у власти, именуются не иначе как либерально-демократические. Следует однако отметить, что либерально-демократическая форма общественного устройства мало что имеет общего с истинной демократией, когда решающее слово в выборе органов власти принадлежит народу, через которые он осуществляет свое волеизъявление (при этом следует иметь в виду, что, например, еще философы Древней Греции, в частности, Сократ, Платон, Аристотель и др. демократическую форму управления общественной жизнью относили к числу наихудших, затрудняющих приход к власти, по определению Сократа «аристократии ума и способности», или, как считал Аристотель, власть немногих знающих и моральных людей).
     В государствах либеральной ориентации властные структуры как правило формируются из сравнительно узкой прослойки общества и зачастую реализуют не волеизъявление народа, а интересы финансово-промышленной элиты, которая способствовала приходу их к власти. Финансово-промышленная элита капиталистических либеральных государств имеет большой арсенал финансовых, информационных, других действенных средств, с помощью которых она в состоянии влиять не только на избирательные компании, но и на работу власть предержащих элит.
     Таким образом, правовая система как социалистических, так и либерально ориентированных государств обслуживает и является выразителем интересов, носителями которых являются преимущественно, в одном случае, партийная номенклатура, в другом – финансово-промышленная олигархическая прослойка общества, в которую входят также медиамагнаты, владельцы глобальных социальных сетей и др.
     Выше был обоснован вывод, согласно которому право, в своем сущностном содержании в эпоху появления и актуализации глобальных угроз, относящихся к социальной и духовной Стихии, должно быть сконцентрировано прежде всего на проблемах противостояния этим вызовам и тем самым реализовать главное право человечества, право на существование. Это предполагает приоритет международного права над внутригосударственным в части решения задач бытийности человеческой цивилизации и ее устойчивого развития, становление всеобщего правового гражданского общества, о котором писал ещё Кант.
     Однако обеспечение такого приоритета сопряжено с большими трудностями, наибольшие из которых связаны с особенностями функционирования социально-политических систем, особенно основанных на капиталистических принципах, к которым, в частности, относится и либерализм. Финансово-промышленная олигархия капиталистических стран, традиционно выступающая за невмешательство государства в предпринимательскую деятельность субъектов бизнеса, будет делать все от нее возможное, чтобы сохранить сложившейся порядок. Это в равной степени относится как к влиятельным олигархическим структурам развивающихся стран, так и высокоразвитым странам, включая некоторых членов ядерного клуба. Относительно  последних не секрет, что финансово-промышленная элита этих стран, имеющая отношение к сфере производства вооружений, включая ОМП, средств их размещения и доставки до целей, прямо заинтересована в росте оборонных бюджетов и будет использовать для этого все доступные им средства и методы. Крупнейшие высокорентабельные корпорации, специализирующиеся в сфере ВПК,  заинтересованы не только в лоббировании своих интересов в плане роста получаемых ими государственных заказов, но и в росте международной напряженности, вооруженных конфликтов, в войнах, всего того, что обеспечивало бы спрос на производимую ими продукцию. Для этого пускаются в ход дипломатические, информационные ресурсы, экономический потенциал, возможности специальных служб, интернет и другие самые совершенные научно-технические средства. Именно в силу этого переформатирование правового регулирования общественной жизни в интересах противостояния Стихии находится в прямой зависимости от переформатирования  социально-политических систем,  основанных прежде всего на капиталистических принципах.
     С точки зрения Философии Противостояния в прикладном отношении необходимо рассматривать следующие правовые императивы: 1) абсолютный; 2) межгосударственный; и 3) внутригосударственный.
     Абсолютный правовой императив – право человечества на существование и устойчивое развитие. Его реализация возможна лишь при условии успешного противостояния Стихии и прежде всего угрозе глобального военного конфликта, с масштабным применением ОМП, негативному индустриальному  воздействию на жизненно важные природные экосистемы, духовной деградации значительной части населения, его расчеловечиванию.
     Межгосударственный правовой императив – вся совокупность межгосударственных правовых законодательных актов и правоприменительной практики. В современных условиях он должен быть соотнесен с абсолютным правовым императивом, причем последний по отношению к нему должен занимать приоритетное положение.
     Внутригосударственный правовой императив регулирует весь комплекс взаимоотношений между государством и гражданами, различными объединениями и союзами граждан, предприятиями, общественными организациями и т.д. В условиях новой исторической эпохи внутригосударственное право с необходимостью должно соотноситься как с межгосударственным, так и с абсолютно правовым императивом, которые по отношению к нему в деле противостояния Стихии имеют приоритетное положение.
     Следование абсолютному правовому императиву и представленной выше соподчиненности с ним межгосударственного и внутригосударственного права и правоприменительной практики – объективная необходимость. Оно предусматривает наличие в основе следующих важнейших принципов:
приоритет общечеловеческих ценностей над внутри- и межгосударственными (включая интересы межгосударственных союзов и объединений) ценностями;
унификация внутригосударственного и межгосударственного права в целях его сопряжения с абсолютным правовым императивом и интересами противостояния глобальным угрозам существованию человечества;
повышение ответственности стран за распространение ядерного и других видов оружия массового поражения, его размещение в свободных от  него средах, а также за чрезмерную эксплуатацию природных ресурсов, загрязнение природных экосистем избыточными биогенными веществами, пестицидами, пластиковым мусором и другими вредными отходами, использование продуктов с большим выбросом углекислоты в атмосферу, потребительское отношение к околоземному космическому пространству, следствием которого является все большее загрязнение его космическим мусором;
полный запрет странам – членам ядерного клуба на любые формы лоббирования, относящимися к ним корпорациями и другими кампаниями – производителями различных видов ОМП, средств их размещения и доставки до целей. Считать такое лоббирование преступлением против человечности, вне зависимости от юрисдикции таких производителей;
считать преступлением против человечности наличие и деятельность на территории стран государственных или межгосударственных центров планирования и реализации межгосударственных конфликтов, государственных переворотов в целях расширения сбыта военной продукции, достижения политических, экономических и других целей;
реализация права каждого государства и его граждан на получение достоверной информации по всем вопросам общественной жизни мирового сообщества через независимые средства массовой информации. С этой целью необходимо создать Всемирное информационное агентство (ВИА), которое должно располагаться в одной из неприсоединившихся стран, имеющей нейтральный статус и которое должно финансироваться мировым сообществом. Такое агентство должно располагать собственными каналами получения и распространения информации, всемирной системой объединенных компьютерных сетей (интернет и др.), доступной гражданам всех стран, имеющую защиту, не допускающую ее блокировку по политическим, экономическим, техническим и другим причинам. Организацию ВИА могло бы взять на себя ООН либо другая авторитетная организация, которая могла бы гарантировать его независимую информационную деятельность. Должен быть также создан механизм юридической и другой ответственности стран, препятствующих сбору и распространению независимой информации либо делающих попытки оказать какое-либо давление на ВИА в своих интересах;
право на независимые и свободные от политики международные институты, относящиеся к спорту, здравоохранению, охране окружающей среды, торговле, третейским судам, мирному использованию ядерной энергии, розыску преступников, объявленных в международный розыск и др. Такие и другие институты, включая те, которые в настоящее время функционируют под эгидой ООН, далеки от того, чтобы называться независимыми и не соответствуют требованиям противостояния глобальным природным, социальным и духовным угрозам общественному бытию. Главный изъян – большая зависимость этих институтов, в том числе входящих в структуру ООН, от небольшой, но очень влиятельной группы стран, которая использует их в своих корыстных интересах. Именно это является главной причиной того, что в настоящее время доминирующим является не право правого и справедливого, а право сильного. Собственно, так было всегда в истории человечества. Однако в прежние эпохи, как уже отмечалось, оно противостояло только естественно-природной Стихии. В новую эпоху своей бытийной истории, когда к природной добавилась социальная и духовная Стихия сохранение такого правового императива – путь человечества к красным линиям своего существования;
гуманизация законодательной и правоприменительной практики путем повышения статуса и социальной роли общечеловеческих культурных, моральных и духовных ценностей и других принципов.
Возможность реализации абсолютного правового императива и дистанцирование цивилизации от красных линий, за которыми конец ее присутствия на Земле, во многом, если не во всем, будет определяться  темпами формирования многополярного мира и тех центров силы, которые основаны на принципах, исключающих влияние промышленно-финансовой олигархии, получающей огромные прибыли от производства вооружений, и чрезмерной эксплуатации природных ресурсов и других сфер, наносящих ущерб интересам человечества в его противостоянии современным угрозам. Такие центры силы должны объединить свои усилия с тем, чтобы либеральные и другие социально-политические системы, основанные на капиталистических принципах организации производства и общественной жизни, ушли в небытие и перестали толкать человечество в бездну небытия.


    
                +                Глава 5. Этика.
               
                “Мы должны вновь сказать себе, что область
                жизни – это главным образом область инстинкта,
                что на определенной линии эволюции инстинкт
                частично уступил свое место уму, что из этого
                может последовать потрясение жизни и что у
                природы в таком случае нет другого средства,
                кроме противопоставить уму ум». (1)
                А. Бергсон


     Этические учения восходят к истокам философской науки и отражают все перипетии процесса становления и развития человечества. В центре внимания этих учений всегда был человек, нравственность которого проявляется в его отношении к себе, другим людям, обществу. Она формируется под воздействием многочисленных факторов. На протяжении всей истории философии ученые пытались ответить на вопрос о том, что лежит в основе человеческой морали. В одних философских системах во главу угла ставилась божественная сущность человека, в других – его естественно-природное происхождение, связь с такими основополагающими нравственными ориентирами и поведенческими мотивами как польза, личное благополучие, стремление к счастью и т.п.; в- третьих, акцент делается на его принадлежности к той или иной социально-политической общности, внутригосударственных отношениях. Как исключение, этические принципы бытийности увязывались с глобальными общественными процессами.
     Нравственность не только несет на себе отпечаток своего времени и теснейшим образом связана с тем, что происходит в таких сферах, как общественное производство, международное и внутригосударственное право, духовное и культурное состояние общества, образования и др., но и во многом определяет процесс противостояния Стихии общественного бытия, является его индикатором.
     Для того, чтобы раскрыть суть этики Философии Противостояния, ее отличие от предшествующих представлений об этой важнейшей сферы общественного бытия сделаем небольшой экскурс в историю философских и теологических учений в области этики.
     Подавляющее большинство этих учений концентрируются вокруг следующих принципиальных подходов: теологического, в котором этические положения вытекают из ветхозаветных, новозаветных и других религиозных постулатов; атеистическо-материалистического видения нравственных основ жизни человека и общества; сочетания религиозных, идеалистических и естественно-природных, в том числе материалистических аспектов в философском осмыслении нравственности. Начну с первого, теологического подхода.
     Нравственные основания человеческого бытия неотделимы от духовной стороны жизни человека. Именно в силу этого самые древние нравственные положения и регламенты общественной жизни связаны со становлением и развитием религиозного мировоззрения. Главными духовными постулатами религиозной морали являются вера в Бога, бессмертие души, приоритет духовного над утилитарно-материальным, религиозные представления о грехе и спасении души, покаянии, совести, любви, добродетели и др.
     Начало формирования высших моральных ценностей было положено на заре становления человеческой цивилизации. Еще в Древнем Египте нравственные основы общественной жизни были тесно связаны с верой в загробную жизнь, переселение душ, с соответствием жизни человека духовно-нравственным принципам Маат*. Фараон воспринимался как воплощение божественной сущности на Земле, а, следовательно, как источник моральных принципов, соблюдение которых наряду с положением в обществе определяло то, каких почестей и какого обряда египтянин удостаивался по завершению своего земного жизненного пути.
     В Древнем Китае два религиозно-нравственных учения (помимо буддизма, который получил распространение лишь во П веке н.э.) – даосизм и конфуцианство также покоятся на метафизической основе. Мировой порядок, «путь» (Дао) – есть сущность, недостижимая человеческому познанию. Именно поэтому основатель даосизма Лао-Цзы считал (о чем о писал в приписываемой ему «Книге о пути и добродетели») что  «сознание* своего незнания есть наивысшее, несознание его -  есть болезнь», (как не вспомнить в связи с этим труд Николая Кузанского «Об ученом незнании», в котором он, спустя более двух тысяч лет, прошедших со времени жизни Лао-Цзы, доказывал: «…все, чего мы желаем познать, есть наше
*Маат – символ великой божественной гармонии и порядка, законов морали, критерия справедливости.

наше незнание» (2).
    Конфуций также не подвергал сомнению недоступность человеческому познанию морального абсолюта, в качестве которого выступает Небо, необходимость соблюдения установленного традицией ритуала (поклонение духам, жертвоприношений умершим и т.д.). Однако, в отличии от Лао-Цзы в вопросах этики он большее внимание уделял практическим вопросам. В частности, придавал особое знание принципам нравственного совершенствования как основам укрепления семьи и государства. К числу таких принципов относятся следующие: «не делай другим того, чего не желаешь себе» (ср. с библейской заповедью, т.н. «золотым правилом»*); «плати добром за добро и справедливостью за зло»; «сначала поправь самого себя» и др.). Нравственные поступки человека по Конфуцию должны соответствовать его положению и роли: «Государь должен быть государем, подданный – подданным, отец – отцом, сын – сыном…».
     Буддизм, некогда служивший существенным фактором организации общественной жизни в Индии, получивший распространение в Центральной, Южной, Восточной Азии и ряде других регионов мира, в своих основных этических принципах также исходит из религиозных постулатов. Поскольку физическая смерть в представлении буддистов не прекращает существования, а лишь влечет за собой перерождение в другую сущность, которой может быть человек, животное, дух и др. в соответствии со своей кармой, человек в своем поведении должен стремиться к совершенству на пути к своему спасению. Этот путь лежит через смирение, невозмутимость, покорное перенесение мучений, подавление в себе земных привязанностей, стремлений, соблюдение «ахимсы» - воздержания от нанесения вреда любому существу, отказ от «ответа злом на зло» и т.д.
     Индуизм, являющийся наиболее распространенной религией в Индии и влиятельным духовным институтом во многих странах Азии, Африки, Американского и других континентов мира также имеет глубокий этический пласт, в центре которого закон (карма), которым определяется рождение, смерть и новое рождение (сансара). Нравственность в индуизме сливается с духовностью (учение о природе души – «атман»), через которую возможно соединение с

*Библейская заповедь, которая гласит: «Итак. Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки». – Евангелие от Матфея, 7.12. (3)

брахманом – вечным и всеобъемлющим началом реальности. Моральные принципы индуизма покоятся на поиске баланса между общественным долгом (дхарма) и идеалом отречения от перипетий и суетности мирской жизни.
     Еще один мировой духовный центр, оказывающий большое влияние на нравственный облик значительной части населения Земли – Ислам, или мусульманство (суниты, шииты). Это религия, в основу которой положен Коран – священная книга, содержащая Заповеди, ниспосланные Мухаммеду – пророку Аллаха. Аллах – воплощение Таухида, т.е. единого Бога, создателя всего сущего. «Нет Бога, кроме Аллаха и Мухаммед - пророк его - таков принцип, закрепленный в шахаде. Этическая сторона ислама основана на соблюдении почти столпов ислама – ритуальных действий, обязательных для каждого правоверного мусульманина: шахада (вера в основы ислама – единого Бога – Аллаха, его ангелов, писания и др.); ураза (пост един раз в году с рассвета до заката в течение месяца); закят (ежегодный налог – милостыня в пользу нуждающихся единоверцев); и хадж (паломничество в Мекку как минимум один раз в жизни к Каабе с семикратным обходом святыни).
     Коран и шариат как основополагающие этические принципы ислама вобрали в себя многовековой опыт и традиции человечества, что находит отражение в таких правилах, как почитание родителей и старших, осуждение воровства и лживости, гостеприимство, особое положение женщин и др.
     Общим для всех приведенных выше этических парадигм, а их придерживается преобладающая часть человечества, приверженного религиозной традиции, является их религиозно-метафизическая основа, совмещенная с историческим путем того или иного народа, его культурой, традициями, особенностями уклада жизни. По существу, нравственные устои народов, исповедующих указанные мировые религии, формировались в процессе их противостояния природным и социальным условиям в целях своего устойчивого положения и развития. Это нашло отражение в эсхатологических системах разных религий, при рассмотрении и отношении к вопросам искушения, загробной жизни, воздаяния за добродетель и зло, конца истории и др., а также в поисках и использовании тех практических мер, которые способствовали соблюдению гражданами нравственных норм и предписаний в рамках той или иной этической парадигмы.
     Рассмотрим некоторые из этих особенностей на примере христианства.


     Христианство объединяет несколько самостоятельных и в тоже время связанных между собой церквей (римскую католическую, православную, протестантскую, несколько других, в том числе сравнительно молодых христианских церквей и течений), признающих Святую Троицу (Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой), что Иисус Христос – Сын Божий и ряд других канонических постулатов.
     Истоки христианской этики как учения берут свое начало более трех с половиной тысяч лет назад в раннем иудаизме.  В сформировавшемся виде оно нашло отражение в Ветхом и Новом Завете, в работах Отцов Церкви, других богословов, теологов и философов.
     Новый Завет, среди авторов которого были ближайшие ученики и последователи Иисуса Христа, продолжает и в определенных аспектах конкретизирует этические положения Ветхого Завета, в частности, его первой части, известной как «Пятикнижие Моисеево». Новый Завет сохраняет главную этическую направленность Закона* - духовное спасение, соблюдение религиозных норм морали, как условие вхождения в Царство Небесное.
     О преемственности священных книг Ветхого и Нового Завета в части нормативной религиозной этики убедительно свидетельствует Нагорная проповедь Иисуса Христа, о которой повествует Евангелие. В этой проповеди Он, придерживаясь ветхозаветных нравственных предписаний, в чем-то расширяет их содержание, в чем-то дает им свою интерпретацию. Например, во второй книге «Пятикнижия Моисеева», носящей название «Исход», сказано: «Не убивай» (шестая из десяти заповедей, которые, согласно Пятикнижию, были начертаны самим Богом на каменных скрижалях и переданы Моисею на горе Синай). В Евангелие от Матфея приведены следующие слова Иисуса Христа: «Вы слышали, что сказано древним: «не убивай», кто же убьет, подлежит суду (Исход 20.13). А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака»**, подлежит синедриону***; а кто скажет «безумный», подлежит гиене огненной».(4)
     Также расширяется ветхозаветное «Не прелюбодействуй» (седьмая заповедь). В Евангелие читаем: «Вы слышали, что сказано древним:
«не прелюбодействуй» (Исход 20,14). А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в
*Под законом в Ветхом Завете часто понимается «Пятикнижие Моисеево».
** Пустой человек.
*** Верховное судилище.

сердце своем. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя: ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в гиену». (5)
     Можно привести много аналогичных примеров, подтверждающих преемственность этических положений двух частей Библии. В то же время в Нагорной проповеди есть много таких нравственных императивов, которые отсутствуют в Ветхом Завете или получают новое нравственное содержание. Так, например, в Ветхом Завете сказано: «Если даешь обет Господу Богу твоему, немедленно исполни его, ибо Господь Бог твой взыщет его с тебя, и на тебе будет грех;…» (6); то в Новом Завете Апостол Матфей приводит следующие слова Иисуса Христа: «А Я говорю вам: не клянитесь вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город Великого Царя; 36. Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни единого волоса сделать белым или черным. 37. Но да будет слово ваше: «да, да»; «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого» (7).
     Отдельные нравственные ветхозаветные повеления «Пятикнижия» получают новую интерпретацию. В частности, в Нагорной проповеди Иисус Христос, обращаясь к народу и ученикам, назидает: «Око за око и зуб за зуб» (Исход 21, 24). А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; 40. И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; …» (8).
     Принципиально важно, что в главном нравственном императиве положения Ветхого и Нового Завета полностью совпадают. Так в Евангелие от Матфея приводится ответ Иисуса Христа на вопрос одного из фарисеев о том, какая наибольшая заповедь в Законе. Иисус так ответил ему: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем своим, и всею душою твоею, и всем разумом твоим» (Второзак 6,5); 38. Сия есть первая и наибольшая заповедь (9) – таким образом Его ответ содержит слова Бога, в обращении к народу Израиля, о чем повествуется в «Пятикнижие» Ветхого Завета.
     Этическое учение христианства, нравственные императивы Священного Писания занимали центральное место у Апостола Павла как в его проповедях, география которых не может не восхищать, так и в его Посланиях. Показательно в этом отношении содержание его Послания к Галатам. Приведу лишь несколько выдержек из него, в которых противопоставляются разные нравственные полюса христианской этики. Так, в пятой главе этого Послания он пишет: 19. «Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство; 20. Идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны), ереси; 21. Ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют. 22. Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость,  милосердие, вера, 23. Кротость, воздержание». (10) Как и другие Апостолы, Святой Апостол Павел развивал и конкретизировал библейское этическое учение, создавая фундамент последующих работ Отцов Церкви, теологов и философов, что способствовало широкому распространению христианства по всему миру.
     Заняв достойное место в духовной общественной жизни, христианская церковь на протяжении всей своей истории строго следила за соблюдением христианских постулатов, обрядов, этических принципов и норм. Она осуждала и даже преследовала ересь и еретиков. Еще в проповедях Апостола Павла можно найти упоминания о ереси (см., например, «Иерусалимский собор»), попытках исказить или поставить под сомнение христианские каноны. Предельно строго относиться к еретикам призывал Августин (Блаженный Аврелий, 354 -430 гг.) – епископ, один из выдающихся Отцов Церкви. Бог в его понимании – источник и абсолютный критерий этических норм и добродетели. Греховность же человека в своей сущностной основе, он связывал со свободной волей человека, его природной чувственностью и тем, что на роде человеческом лежит первородный грех. Поэтому каждый истинный христианин должен стремиться искоренить в себе «греховное своеволие».
     Начиная со II века в обязанности служителей церкви (в частности, диаконов) входило выявление еретиков и работа по возвращению их на истинно христианский путь. Уже с начала четвертого века Епископский суд практиковал отлучение еретиков от церкви, а в конце этого века имели место в их отношении смертные казни.
     Специальный орган, в обязанность которому вменялось выявление, наказание и предотвращение ереси, известный как «Инквизиция”, был учрежден в католической церкви в начале ХIII века и играл важную роль не только в решении внутрицерковных вопросов морали и веры, но и в других сферах, определявших общественную жизнь некоторых стран на протяжении многих столетий.
     С течением времени в рамках христианства стали возникать религиозные организации, которые по-особому трактовали фундаментальные библейские положения, так или иначе понимать место и роль церкви в общественной жизни. Поскольку в данном разделе речь идет об этике, уместно привести пример с Обществом Иисуса (Орден иезуитов), начало функционирования которого приходится на ХУI век. Это общество опирается на систему моральных принципов, весьма произвольно трактовавших отдельные канонические основы христианской этики. Известно, например, такое принципиальное положение, согласно которому достижение цели «Ad majorem Dei gloriam» (Для вящей славы Господней) оправдывает даже самые безнравственные поступки, включая убийство, лжесвидетельство, интриги и др.
     Среди иезуитов практиковался тотальный контроль за моральными поступками и чаяниями его членов. Иезуиты могли вести светский образ жизни и в тоже время выполнять тайные поручения вышестоящих членов Ордена.
     В эпоху реставрации в христианстве возникает и получает широкое распространение Протестантизм - совокупность религиозных направлений, являющихся влиятельной силой и в настоящее время.
В этических воззрениях протестантизм имеет определенный унитаризм. Например, признание трудовой этики, как важного элемента в спасении, ценности, угодной Богу. Из этого следует, что не только сугубо религиозная мораль ведет человека праведным путем, но и мирская жизнь, в которой человек своими делами и дарованными Богом способностями, талантами прославляет Его, также идет к спасению. Этим зачастую объясняется отсутствие у протестантов той строгости в отправлении религиозного регламента, обрядов, этикета, в отличие от других христианских церквей. Немало таких, которые считают себя воцерковленными протестантами, ограничиваясь активной трудовой деятельностью, зарабатыванием денег и преумножением своего капитала, не соблюдая при этом церковный регламент. Не случайно Протестантизм, как ветвь в христианстве, пользуется популярностью среди сторонников либерально-капиталистической социально-политической системы организации общественной жизни.
     Таким образом, в христианстве, как и в других мировых религиях, одним из главных посылов является то, что Бог непосредственно, либо через праведников, Святое писание и то, что трансцендентно дает человеку духовные и моральные заветы, свод этических норм, правил, представлений о добре и зле, справедливости, смысле жизни, счастье и других фундаментальных категориях, следуя которым можно обрести спасение. При этом важно подчеркнуть, что речь имеет именно о спасении человека, личности. Однако почти во всех мировых религиях имеется своя эсхатология – учение о конечной судьбе не только человека, го и всего мироздания.
     Эсхатологические концепции существовали еще на заре человечества в период формирования и распространения эпоса и мифологии. Например, в Махабхарате, - индийском эпосе добуддийского периода, - имеется прямая связь между концом жизни, с одной стороны, и духовностью, моральным состоянием общества, с другой. Так, согласно этому эпосу в конце тысячи юг (чередование юг определяет общественное бытие) имеют место нарушения обетов, лжесвидетельства, осквернение святых мест и другие явления, свидетельствующие о падении духовности и нравственности, в эти времена на людей обрушиваются такие беды, как многолетние засухи, голод, гибель всего живого и, как финал, наступление конца жизни. По- существу в Махабхарате представлен древне-индийский вариант циклической теории мира, другими вариантами которой является концепция т.н. «триумвирата», имевшая место в Древнем Египте* (поочередная смена Века Богов, Века Героев, века Людей), а также сансара в индуизме, теории исторических циклов в Древнегреческой философии, работах О. Шпенглера и других мыслителей, включая тех, кто развивает это направление в современных теологических и социально-философских парадигмах.
     В Исламе эсхатология связана с понятием «ахират» (конец, последний) – концом земной и наступлением новой жизни после смерти. Ахират включает в себя Божий суд (Киямат), когда каждый несет ответ за свои дела в земной жизни. Праведники попадут в рай (Джаннат), грешники будут вечно гореть в аду (Джаханнам).
     Христианство связывает эсхатологию со вторым пришествием Иисуса Христа. В Евангелие приводятся слова Иисуса Христа о времени, когда «придут дни, в которые … не останется камня на камне, все будет разрушено, … восстанет народ на народ и царство на царство; будут большие землетрясения по местам, и глады, и моры, и ужасные явления, и великие знамения с неба».** В Евангелие говорится также о предшествующих Судному дню гонениях на истинно верующих, мучениях и убийствах за имя Его, появлении многих лжепророков, умножении беззакония, мерзостном запустении, охлаждении любви и других негативных явлениях.***
     Подробно христианская эсхатология изложена в Откровении Святого Иоанна Богослова – последней книги Нового Завета, известной как Апокалипсис: «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам своим чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу своему Иоанну, который
* См. например: Дж Вико «Основания новой науки об общей природе наций».
** Евангелие от Луки, 21: 6-11.
*** Евангелие от Матфея, 24: 9-15.

свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел». (11)
     В откровении рисуется картина, предшествующая Страшному Суду: «Неправедный путь еще делает неправду; нечистый путь еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его». (12)
     Согласно Апокалипсиса спасутся те, кто жил с верой, праведно, соблюдал заповеди и записан в книгу жизни. «А псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду» (13) не будет иметь «право на дерево жизни» и будут брошены «в озеро огненное».
     Религиозная эсхатология – вершина теологической общечеловеческой концепции мироздания, в которой существование человечества ставится в прямую зависимость, во-первых, от уровня его религиозности, воцерковленности, состояния института веры вне зависимости от конкретно церковной определенности и, во-вторых, от духовно-нравственного облика общества, за которыми стоит многотысячелетний религиозный опыт человеческой цивилизации.
     Таким образом, теологический или, другими словами, религиозно-метафизический подход к этике предполагает рассмотрение в качестве ее субъекта как человека, так и все общество, цивилизацию в его религиозном статусе. При этом объектом религиозной этики является Спасение души, а ее сущностным критерием – вера в Бога, следование ниспосланным Спасителем высшим духовным ценностям и канонам. Такое представление относительно субъекта, объекта и основополагающего критерия религиозного видения нравственности важно подчеркнуть для лучшего понимания этики в концепции Философии Противостояния, которая будет представлена в заключительной части данного раздела.
     Атеистическо-материалистическое видение нравственных основ жизни человека и общества, а также сочетание теологического и естественно-природного толкования этих основ как правило связаны с понятиями «польза», «эгоизм». «естественные желания», «инстинкты» и т.п. Например, еще в Древнем Китае такой мыслитель как Ян Чжу, согласно сохранившимся фрагментам его высказываний, выдвинул призыв «Все для меня». Главными целями и нравственными принципами он считал не мешать себе и не останавливать себя в том, чтобы исчерпать до дна все наслаждения своей единственной жизни, вволю придаваться плотским удовольствиям, позволить ушам слушать то, что хочется, глазам – смотреть на то, что хочется и т.д.
     Схожую позицию в вопросах этики занимал древнегреческий философ Эпикур. По свидетельству Диогена Лаэртского высшим благом для человека, на его пути к счастью, являются наслаждения, удовольствия, избавление от страданий и страхов. Приоритет он отдавал духовным удовольствиям. Утверждается, что на вратах, основанной им школы, носившей название «Сад», была надпись, гласившая: «Странник, здесь тебе будет хорошо; здесь высшее благо – наслаждение». Этика Эпикура, основанная на гедонизме, предполагает достижение духовного блаженства с помощью жизни в гармонии с природой, разумного отношения к естественным желаниям, дружбы с единомышленниками, отказа от суетности бытия, стремления к невозмутимому душевному состоянию (Атараксии).
     Выдвижение на первый план естественно-природных факторов при рассмотрении нравственных основ жизни прослеживается на протяжении всей истории философии и даже теологии. Например, яркий представитель средневековой теологии французский богослов, поэт и музыкант Пьер Абеляр доказывал, что совесть представляет собой естественный закон, которым человек руководствуется по свободной воле и в силу этого не только может совершать греховные поступки, но и следовать добродетели. Его выводы о необходимости разумного толкования и подхода к религиозным канонам христианства осуждались католической церковью и причислялись к ереси.
     Эгоизм, благополучие, себялюбие, польза – таковы основания морали составляют сущность философской концепции философа, медика Жульена Офре де Ламетри – автора скандально известных работ: «Человек-машина», «Человек-растение» и ряда других. Совесть, и вызываемое ею раскаяние, он относил к числу предрассудков и самых страшных своих врагов, которые человек носит в самом себе. «Итак, угрызения совести, - пишет Ламетри в работе «Анти-Сенека, или рассуждение о счастье», - есть только досадное воспоминание, старая привычка чувствовать, вновь и вновь берущая верх. Если хотите, это есть постоянно возобновляющееся впечатление, следовательно, старый предрассудок, который наслаждения и страсти не могут усыпить настолько, чтобы он рано или поздно не пробудился». (14) В другом месте этой работы он еще более определенно высказывался о жизненной мотивации: «Справедливо говорят, что человек, ни во что не ставящий свою жизнь, способен уничтожить всякого, кого ему заблагорассудится. Тоже можно сказать о человеке, пренебрегающем своим себялюбием. Нужно махнуть рукой на все добродетели, когда дошел до такой степени равнодушия; увы источник добродетелей иссяк. Только себялюбие поддерживает порожденный им вкус к жизни. Гораздо больше приходится сожалеть о недостатке себялюбия, чем о его избытке». (15) Наслаждение – таков, по его мнению, критерий счастья. «Какую бы личину ни надевал на себя человек, он постоянно разыгрывает только свою собственную роль; и даже в добродетели конечной целью наших устремлений является все же наслаждение» (16), -  приводит он слова Монтеня, полностью соглашаясь с ними.
     В своих рассуждениях о морали Ламетри далек от религиозно-теологических подходов и, как и в своем видении происхождения человека, занимает крайне материалистические позиции. «Закон природы, - отмечает Ламетри, - созданный раньше всех других, повелевает нам скорее предоставить ей в жертву истину, чем наше тело. Вполне естественно рассматривать добродетель также как и истину: они обе имеют цену только постольку, поскольку они служат тому, кто ими обладает» (17) Отсюда следуют его выводы о необходимости дорожить богатством, чувственными наслаждениями и другими подобными благами. Однако в философии Ламетри наряду с гедонистическими положениями можно найти и ряд глубоких и весьма актуальных мыслей применительно к современности. Так, например. он, обращаясь к философии, призывает: «…придите ко мне на помощь, осмельтесь сказать истину, заявив … добродетель … заключается во всем том, что полезно обществу». С этим, встав на позиции Философии Противостояния, нельзя не согласиться. Вопрос только в том, что принимать за добродетель в противостоянии Стихии в условиях ее актуализации.
     Еще один французский ученый (философ, математик, механик) Даламбер (D’Alembert Jean Rend, 1717-1783) современник Ламетри, в отличие от последнего считал, что Бог – первопричина и творец Вселенной и что наш разум осознает это. Вместе с тем, он, как и многие другие известные ученые – представители точных наук, исходил из того, что Всевышний не вмешивается в естественный ход событий и поэтому религия не может служить основой для этических принципов. Эти принципы, которые необходимы для жизни человека являются результатом естественно-природных рефлексий, вызванных нашими ощущениями.
     Попытку подвести под этику естественно-научное обоснование предпринял английский натуралист, автор эволюционной теории естественного отбора и ряда других концепций, оказавших большое влияние на развитие научной мысли второй половины ХIХ и ХХ века Чарльз Дарвин (Darwin Charles, 1809-1882). В своем подходе к нравственности он исходил из того, что человек является общественным животным и ему от природы присущ социальный инстинкт любви, сочувствия, верности в отношении своих соплеменников, что свойственно большинству общественных животных. В работе «Происхождение человека и половой отбор» (1V глава, раздел «Наиболее постоянные общественные инстинкты подавляют менее постоянные») он писал: «Человек, побужденный своей совестью, путем долгой привычки приобретает со временем такую полную власть над собой, что без всякой душевной борьбы способен мгновенно жертвовать своими желаниями и страстями в угоду общественным инстинктам и симпатиям, включая сюда чувства, вытекающие из суждения его товарищей. […] Таким образом, человек приходит, наконец, к убеждению, путем приобретенной и вероятно унаследованной привычки, что для него выгоднее следовать наиболее постоянным импульсам». (18)
     Одним из аргументов того, что в основе этики не могут лежать религиозные постулаты, Дарвин считал, что «…высшая форма религии – великое понятие о боге, ненавидящем зло и любящем правду – была не известна в первобытные времена».(19) В своих представлениях о нравственности Дарвин исходил из ее поступательного движения от низшего состояния к высшему в ходе эволюционного развития человека, человечества. Думать, что человек был первоначально цивилизован и затем подвергся деградации в столь многих областях, значит иметь очень низкое понятие о человеческой природе – писал он в разделе «О развитии умственных и нравственных способностей в первобытные и цивилизованные времена» той же работы. – Очевидно, более правдоподобна мысль, что прогресс – явление гораздо более общего значения, чем регресс, и человек поднялся, хотя и очень медленными и прерывистыми шагами из низкого состояния до того высокого уровня развития, которого он достиг теперь в науке, нравственности и религии». (20)
     С позиций Философии Противостояния ошибочность взглядов Дарвина на нравственность как линейное движение от низшего состояния к высшему связано с односторонностью его представлений о человеке. Он ставил во главу угла природную сущность человека, его животное происхождение. Однако человек совмещает в себе триединство природного, социального и духовного начала. Нравственность человека, и это имеет принципиальное значение, несет на себе влияние естественно-природных, социальных и духовных факторов. При таком подходе очевидно, что линейное движение от простого к сложному, от низкого уровня нравственности к более высокому нельзя механически применять ко всем сущностным характеристикам человека. Поскольку мерилом нравственности Дарвин считал «общее благо или общественное благосостояние», то, в соответствии с такой логикой, с течением времени общее благо должно было неуклонно расти, благосостояние укрепляться и за время, прошедшее с момента выхода его научных работ, подняться на более высокую ступень. Однако реальности общественной жизни не подтверждают это. Напротив, в силу выхода на мировую авансцену в середине ХХ века глобальных угроз существованию человечества, которые я отношу к социальной Стихии, положение человечества стало неизмеримо менее устойчиво, чем оно было во времена жизни Дарвина. Цивилизация вплотную подошла к красным линиям своей бытийности на планете, и это находит отражение среди прочего в снижении нравственного уровня населения, поскольку нравственная сторона общественной жизни стала заложницей тех социальных процессов, которые «работают» на Стихию. Также нельзя однозначно оценивать и уровень религиозности, как это делает Дарвин, говоря о его неуклонном росте с течением времени. Более подробно затронутые выше вопросы будут рассмотрены в заключительной части данного раздела работы.
     Этика занимает одно из центральных мест в философии Канта. Его постулат о свободной воле человека и, как следствие, моральной автономии, подчиненности личности «только своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству … согласно цели природы» (21), как бы выводит нравственность за пределы религиозной догматики. Не случайно Дарвин обратил внимание на следующие слова Иммануила Канта, подчеркивающие автономность личности при принятии тех или иных нравственных действий: «Я не хочу в самом себе унижать достоинство человека».*
     В отличии от Дарвина, исходными постулатами этики Канта являются не только природное начало человека, его видовая принадлежность, социальные инстинкты общественного животного, но и практический разум, то, что позволяет ему выступать в качестве законодателя своих поступков в соответствии со свободной волей и их сопряженностью со всеобщим законодательством. Его категорический императив обязывает «…поступай согласно только такой максиме, которая в то же время сама может стать всеобщим законом». (22) Означает ли это, что этика Канта направлена на сохранение общественного благополучия и ставит последнее выше интересов человека, личности? Отнюдь. В этом случае не человек был бы законодателем своих собственных поступков, как это представлено у Канта, не его свободоволие, а общество и только
*Дарвин Ч. О происхождении человека и половой отбор., гл.1V, раздел «Человек – общественное животное».

общество, от лица которого выступали бы различные общественные институты. В этике же Канта именно человек предстает в качестве высшей ценности и «как цель сама по себе». (23) Не случайно многие положения кантовской концепции нравственности легли в основу формирования теоретических основ прагматизма и либерализма.
     Гегель этику связывал, с одной стороны, с диалектикой духа, который последовательно развивается от субъективного, включая антропологию, феноменологию, психологию, к объективному, и далее к высшему, абсолютному состоянию, воплощаясь в религии, философии, искусстве; с другой – с диалектикой свободной воли, в ее развитии от естественного состояния к произволу и к своей высшей форме – разумной воле. Свободная воля реализуется через разум и мышление, что дает возможность осознанного отношения к действительности и правильного понимания того, что есть добро, а что зло. Такую позицию Гегеля подвергали критике многие философы, в частности Сёрен Кьеркегор, который соотносил мораль не с рационально-мыслительной деятельностью, а с субъективно-иррациональным восприятием действительности, чему человек обязан не уму, а вере.
     Еще более дистанцируется от рационалистической этики Гегеля экзистенциализм К. Ясперса, М. Хайдеггера, Ж-П Сартра и др. Свобода воли у представителей этого направления имеет основополагающее значение, но она лишена метафизической определенности, роль которой в философии Гегеля играет абсолютный дух, как высшая ступень развития свободы воли. Центральное место в философии экзистенциализма занимает внутренний мир человека, состояние личности в условиях необходимости делать тот или иной ситуационный выбор («или-или»), полагаясь только на самого себя. Человек, в его отчужденности от религиозного мировоззрения, но обладающий, по выражению американского философа С. Ламонта, свободой выбора, которая является «… выраженной неискоренимой характеристикой человеческих существ» (24), вынужден полагаться на свою природную интуицию и свои иррациональные, универсальные моральные принципы. Именно в такой определенности, когда «… мы не свободны перестать быть свободными», Сартр усматривает то, что «экзистенциализм – это гуманизм».
     Наряду с экзистенциализмом, иррациональный подход к этике был характерной чертой философии прагматизма, философии жизни и ряда других направлений, включая имеющих приставку «нео». В своих истоках эти направления были реакцией на доминирующее положение, с одной стороны, идеалистического рационализма, интеллектуально-логического подхода к вопросам этики, яркими представителями которого были Р. Декарт, Б. Спиноза, Г.В. Лейбниц, а свою классическую форму получивший в работах Г.В. Гегеля, выдвинувший тезис: «Все действительное разумно, и все разумное действительно»; с другой – на упрощенно-материалистический взгляд на сущность общественных процессов и того, что является основой нравственности, как их неотъемлемой части.
     В противоположность рационализму, вышеназванные философские направления представили широкую палитру иррациональных фундаментальных этических принципов. Так, например, Ницше такую основу усматривал в волевых инстинктивных силах, стимулом которых является воля к власти. «Везде, где находил я живое, - читаем мы в его философском творении «Так говорил Заратустра», - находил я волю к власти … Только там, где есть жизнь, есть и воля к власти… Только там, где есть жизнь, есть и воля; но это не воля к жизни, но – так учу я тебя – воля к власти».(25) Там же, где преобладает разум, человек, по его мнению, живет по законам рабской морали.
     Другой представитель философии жизни, Анри Бергсон, не поддерживал вывод Ницше о том, что самой природой заложено деление людей на тех, кто рожден властвовать и тех, кто способен лишь исполнять волю правителей. «Ошибка Ницше, - писал Бергсон в работе «Два источника морали и религии», - состояла в том, что он верил в разделение такого рода: с одной стороны «рабы», с другой – «господа». Истина заключается в том, что деморфизм чаще всего делает из каждого из нас одновременно вождя, обладающего инстинктом управления и подданного…». Вместе с тем Бергсон в своей концепции морали, как и Ницше, был сторонником иррациональных ее основ, полагая, что «… не может быть и речи о том, чтобы основывать мораль на культуре разума», поскольку «… ум, стало быть, непременно находится под надзором инстинкта, или точнее, жизни, общего источника инстинкта и ума» (см. там же).
     Философию жизни можно отнести к тому принципиальному исходу к этике, которое представляет собой сочетание идеалистических и естественно-природных основ нравственности, причем последние занимают ведущее положение. Если Бергман, говоря о роли религии, отмечал, что «…Только через Бога, в Боге, религия призывает человека любить человеческий род…», одновременно придерживаясь иррационального подхода к нравственности, то другие стояли на атеистических позициях и исходили из того, что такие категории этики как «совесть», «любовь», «справедливость» и др. имеют под собой природно-инстинктивную основу, погружены в глубины подсознательного, эмоционально-духовную сферу.
     Подведем некоторые итоги краткого экскурса в историю этических учений.
     1. Теологический, религиозно-метафизический подход к этике рассматривает в качестве ее субъекта человека, а религиозные постулаты, включая те, которые имеют прямое отношение к нравственности, направление на спасение его души, как необходимое условие обретения человеком вечной жизни в раю и возможность избежать, в силу греховного образа жизни, попадания в ад после завершения земного пути.
     2. Религиозная эсхатология затрагивает проблему конца истории, мира и даже Вселенной только сквозь призму индивидуальной эсхатологии и Спасения путем соблюдения ниспосланных Богом Заповедей и праведного образа жизни каждым человеком.
     3. Религиозная этическая догматика есть некоторая константа, которая дана один раз и навсегда. В этом смысле она крайне консервативна и существует как бы сама по себе, вне тех динамичных, по историческим меркам, процессов, которые происходят в других сферах общественной жизни. Например, не случайно Библейские чтения Священного Писания в христианстве остаются почти неизменными на протяжении многих столетий.
     4. Институт религии, под которым следует понимать многочисленные конфессии, церкви, церковную и внецерковную религиозность, несмотря на консервативность догматических основ, обрядов, уставов находится под воздействием многих сторон общественного бытия и сам оказывает существенное влияние на это бытие. Причем это влияние имело место как в далеком прошлом, так и находит отражение в наши дни. Ярким примером такого обоюдного влияния в прошлом могут служить процессы, берущие начало в Средневековье. Как известно проблемы, накопившиеся в римско-католической церкви и в недрах феодально-аристократической системы в конечном итоге, с одной стороны стали предтечей и главной причиной Реставрации, появления протестантизма, с другой, широкое распространение протестантизма в различных его формах во многом способствовало становлению и развитию в Центральной и Западной Европе капитализма и промышленной революции. Причем, это произошло во многом благодаря тому, что протестантская этика, в отличии от католической, признает такие качества человека как трудолюбие, бережливость, рациональность, воздержание от роскоши не только не противоречащими религиозным нравственным нормам, но и как ведущими к Спасению. Развернутое понимание такой связи представлено в работе немецкого философа и социолога Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма»(1905г.).
     В современных условиях протестантизм в силу отхода его классических, а также т.н. новых религиозных течений (баптисты, меннониты, методисты, адвентисты, пятидесятники, Новоапостольская церковь, Свидетелей Иеговы и др.) теснейшим образом связан с либерально-демократической общественно-политической системой и во взаимодействии с этой системой все дальше отходит от традиционных духовно-нравственных норм и ценностей.
     5. Атеистическо-материалистические подходы к этике в качестве субъекта исследований также предполагают рассмотрение человека. Однако в отличии от теологии его нравственность изучается под углом зрения присущих ему природных инстинктов, естественных потребностей, желаний, эгоизма, самосохранения и других качеств, сформировавшихся в ходе эволюции.
     6. В центре внимания атеистической эсхатологии находится физическая сторона жизни человека, а также условия и факторы, влияющие на ее продолжительность. Эсхатология человечества либо не рассматривается вовсе, либо ограничивается естественно-природными условиями, и в этом отношении атеистическо-материалистические концепции лишены той полноты, которую демонстрирует религиозно-метафизический подход.
     7. Появление на мировой авансцене протестантизма, других религиозных течений, дистанцирующихся от традиционных  конфессий, рост среди верующих тех, кто свое вероисповедание осуществляет вне церковного Устава как и снижение количества воцерковленных, особенно в экономически высокоразвитых странах т.н. христианского мира ведут к снижению влияния института церкви на формирование духовно нравственных основ жизни человека.
     Если на этапе становления и широкого распространения мировых религий такое влияние неуклонно росло, то на определенном этапе, особенно по мере развития капитализма и роста влияния либеральной идеологии, оно стало снижаться. В настоящее время доминирующие позиции в этой сфере принадлежат светским институтам. Есть все основания полагать, что в условиях глобализации, все большего распространения интернета и других средств массовых коммуникаций данная тенденция будет продолжена.
     8. Главный вывод из приведенного выше анализа этических учений состоит в том, что ни одно из них нельзя назвать полным, сущностно всеобъемлющим, поскольку в них либо полностью отсутствует научно-обоснованная концепция глобальной эсхатологии, либо если она и присутствует как, например, в религиозно-метафизической интерпретации, то  не раскрывается связь со вступлением человечества в новую эпоху своей истории. Сущностная характеристика этой эпохи нами раскрыта в предыдущих разделах и она определяется противостоянием всего общества, цивилизации в целом Стихии в триединстве ее естественно-природных, социальных и духовных сторон.
     Этику, как составную часть философской науки с точки зрения Философии Противостояния необходимо рассматривать по меньшей мере в следующих аспектах: во-первых, как абсолютный моральный императив, что предполагает отнесение этики к числу важнейших факторов противостояния человечества Стихии – глобальным угрозам его существованию на планете; во-вторых,  как этику международных отношений, которые переформатируются в условии актуализации Стихии во всех ее сущностных компонентах; в-третьих, как этика внутригосударственных отношений, отражающая этические, религиозные, культурные и другие особенности и традиции той или иной страны; наконец, в-четвертых, этика индивида, как сочетание этических норм и ценностей, вытекающих с одной стороны из естественно-природной ипостаси человека и особенностей государства, в котором протекает жизнь гражданина – с другой.
     Выше мы рассматривали человека в качестве субъекта в философском подходе к этике в единстве трех его сущностных составляющих: естественно-природной, социальной и духовной. Для раскрытия сущности абсолютного этического императива, в котором в качестве субъекта научного исследования выступает современное общество, цивилизация в целом, мы также должны рассматривать всю многосторонность данного субъекта.
     Современная цивилизация представляет из себя единство трех сфер: материально-технической (включая орудия труда и средства производства, транспорт и связь, другие коммуникации, науку, образование, медицину, различные виды вооружений, жилищно-бытовую инфраструктуру и др. технико-технологические элементы), социально-организационной (социально-политические системы общественного устройства, правовые основы внутригосударственного и межгосударственного регулирования, распределительные отношения и т.п.) и духовно-нравственной, отражающей состояние духовного, нравственного и культурного развития общества, систему ценностной ориентации нравственных приоритетов. При этом социально-организационная сфера в равной степени оказывает определяющее влияние как на материально-техническую, так и на духовно-нравственную сферу.
     История свидетельствует, что материально-техническая и духовно-нравственная сферы имеют существенно разную динамику развития и этим объясняются многие общечеловеческие проблемы сегодняшнего дня. Именно анализ этих различий лежит в основе концептуального подхода к этике Философии Противостояния.
     Исторический опыт человечества показывает, что материально-техническая сфера всегда находилась и находится в состоянии перманентного развития. Причем, чем дальше общество уходит от своего эмбрионального состояния, тем динамичнее оно развивается в этой его важнейшей сфере.
     Духовно-нравственная же сфера, напротив, весьма консервативна. В истории можно найти много примеров замедления и даже деградации этой сферы на фоне бурного развития материально-технической инфраструктуры. Широко известны случаи, когда духовно-нравственное разложение приводило к крушению империй, некогда определявших судьбу целых континентов.
     По форме развития и своего влияния духовно-нравственную сферу можно представить в виде параболы: на раннем этапе становления общества ее развитие шло по восходящей линии – от мифологии, язычества, древнего эпоса, обрядов к формированию религиозного мировоззрения, отношению мировых религий. По мере развития и широкого распространения последних они оказывали большое влияние не только на духовно-нравственное состояние общества, но и на многие другие стороны общественной жизни, включая государственное строительство, межгосударственные отношения. Достигнув своего апогея, на определенном этапе исторического развития, в частности, как уже отмечалось, по мере развития капитализма, роста влияния атеистических концепций и либеральной идеологии и, напротив, снижения влияния института религии, духовно-нравственная сфера теряет некогда высочайшие ориентиры и стандарты, что влечет падение духовного, нравственного и общекультурного уровня населения отдельных стран и регионов. Высокодуховные моральные постулаты и ценности, в основе которых лежали религиозные каноны и традиции, постепенно замещаются утилитарно-эгоистическими представлениями о смысле жизни, свободе, счастье, благе, справедливости. Личное благополучие, чувственные удовольствия, наслаждения, богатство, власть и другие подобные ценностные ориентиры выдвигаются на первый план и оказывают все большее влияние на всю систему духовно-нравственных общественных отношений. Результатом этого является увеличение разрыва между уровнем развития материально-технической сферы общественной жизни, с одной стороны, и духовно-нравственной – с другой.
     Если в прежние времена существенный разрыв между указанными выше сферами в отдельных странах приводил к их падению и даже к перестройке политической карты мира, то со вступлением человечества в новую эпоху своего наличного бытия, что связано с появлением Стихии в ее социальном и духовном значении, отмеченный выше разрыв приобретает для цивилизации экзистенциальный характер. С ростом угроз, вызванных наличием и распространением различных видов ОМП, катастрофической деградацией природных экосистем в различных регионах планеты дальнейшее падение духовно-нравственной сферы объективно подталкивает человечество к красным линиям, за которыми наступит конец истории. Поскольку данный вывод имеет принципиальное значение, необходимо сделать несколько пояснений.
     Система нравственности, ценностных приоритетов человечества складывалась на протяжении всей его истории под воздействием многочисленных факторов противостояния, прежде всего относящихся к природной Стихии. Среди них – угроза голода, борьба с другими представителями семейства гоминид отряда приматов и другими животными, необходимость миграции в силу природных катаклизмов и поиска лучших условий жизни и др. Семья, родовая община, другие формы социальной организации формировались в процессе противостояния природной Стихии и являются продуктами такого противостояния.
     Таким образом, человечество с момента своего появления вплоть до настоящего времени накопило огромный опыт противостояния природной Стихии. Иначе обстоит дело с противостоянием социальной и духовной Стихии. Поскольку эти виды глобальных угроз появились совсем недавно, человечество не только не успело выработать действенные механизмы противостояния им, но еще до конца не осознает всей опасности своего положения. Об этом, в частности, ярко свидетельствует украинский кризис, в котором страны НАТО в противостоянии с Россией балансировали на грани развязывания глобального военного конфликта с использованием ОМП.
     Продвижение цивилизации к красным линиям своего наличного бытия объясняется не только отсутствием соответствующего опыта противостояния, но и отмеченным выше экзистенциональным разрывом между уровнем развития материально-технической сферы и духовно-нравственной стороной общественной жизни. Сложившаяся ситуация объективно требует кардинального пересмотра социально-организационной сферы во многих ее важнейших компонентах. Прежде всего следует определиться с тем, что должно лежать в основе абсолютного императива и абсолютного критерия нравственности. С точки зрения Философии Противостояния субстанциональным этическим императивам и критериям должно быть соответствие той или иной этической концепции, нравственной нормы того или иного действия, решения, поступка и т.д. интересам противостояния природной, социальной или духовной Стихии общественного бытия. Все, что способствует противостоянию Стихии, нейтрализации глобальных угроз существованию человечества – этично, нравственно оправдано; напротив, все, что «работает» на актуализацию Стихии, препятствует противостоянию природным угрозам должно отвергаться обществом и осуждаться. Поскольку в качестве Всеобщего закона наличного бытия Философия Противостояния определила противостояние Стихии, соотношение сил и энергетики Стихии, с одной стороны, и сил, энергетики того, что противостоит ей, с другой, то применительно к наличному бытию человечества сущностный этический императив и субстанциональный критерий нравственности не могут быть иными. При этом подчеркну, что речь идет именно о наличном бытии. Что касается бытия вообще, как категории метафизик и, то абсолютный этический императив и абсолютный критерий нравственности в этом отношении это сфера трансцендентного, а потому является предметом рассмотрения теологии. Вместе с тем, такой подход не противоречит религиозным представлениям об этическом императиве и критерии нравственности, так как в их основе лежит постулат Спасения, что предполагает противостояние силам зла.
     Противостояние носит всеобщий характер и в связи с этим этический императив и критерий нравственности распространяются на все субъекты этической составляющей общественной жизни, начиная с человека, семьи, как первичной ячейки социальной структуры общества и заканчивая цивилизацией в целом. Однако при этом в каждом конкретном случае следует иметь в виду статусное значение этического императива и критерия нравственности. В частности, если субъектом этики является индивид, их статус – сфера относительного и в зависимости от конкретной ситуации требует уточнений и оговорок. Например, нельзя считать нравственным поступком спасение жизни человека и противостояние тем самым угрозе его существования путем пересадки ему жизненно важного органа, насильственно изъятого у другого человека, в результате чего здоровью донора нанесен ущерб.
     Абсолютный этический императив и абсолютный критерий нравственности в той интерпретации, которая предложена выше, являются таковыми лишь в том случае, если в качестве субъекта этики и Противостояния Стихии выступает все общество, цивилизация в целом. Даже в том случае, если субъектом противостояния является группа влиятельных государств, например, входящих в военно-политический блок НАТО. Решения, принимаемые в рамках этой группы в целях противостояния угрозам как ее существованию, так и существованию какому-либо государству, входящему в ее состав, нельзя безоговорочно считать в полной мере соответствующими абсолютному этическому императиву и абсолютному критерию нравственности. Более того, в случае если, например, решение касается расширения группы и размещения на территории нового члена ОМП, то такое решение противоречит абсолютному императиву, т.к. способно привести к еще большей актуализации социальной Стихии.
     Адаптивные механизмы противостояния общества рукотворным видам Стихии находятся в самом начале формирования. Однако уже сейчас очевидно, что темпы последнего существенно отстают от тех, которые необходимы для того, чтобы остановить движение современной цивилизации к красным линиям своего бытия. При этом есть две проблемы, без осознания важности решения которых невозможно создание эффективного механизма, способного купировать возрастающие угрозы: 1( проблема повышения духовно-нравственного уровня населения и тем самым противостоять духовной Стихии; и 2) проблема освобождения мирового сообщества от доминирующей роли либеральной идеологии и попыток установить систему однополярного мира во главе с одной наиболее развитой в экономическом, технико-технологическом и военном отношении страной или группой стран, объединенных общей идеей и договоров.
    Решение как первой, так и второй проблемы лежат в экономической, политической и военной сферах. Что касается экономики, то главной задачей является преодоление колоссальной разницы в уровнях экономического развития разных стран. Без решения этой задачи, а вместе с этим ликвидации нищеты, голода, распространенности таких социальных болезней как наркомания, СПИД, высокая детская смертность и др. невозможно не только решение проблемы повышения духовно-нравственного уровня населения, но и создание надежной системы глобальной безопасности, эффективного функционирования ООН, других международных организаций, определяющих жизнеустойчивость мирового сообщества. При этом необходимо иметь в виду, что при доминировании в развитых странах, включая многих членов ядерного клуба, либеральной идеологии, капиталистической системы общественного производства невозможно в силу самой природы либерализма и капитализма, суть которых в приоритете индивидуальных ценностей над общественными, алчности и направленности сильных стран к эксплуатации трудовых и природных ресурсов менее развитых стран в экономическом и военном отношении. Поэтому свое будущее человечество может связывать исключительно с формированием антилиберальных центров силы, которые ускорят уход с мировой авансцены либерализма и трансформации капитализма, что объективно должно произойти в интересах противостояния современным угрозам и продолжения бытийности нашей цивилизации на планете Земля.
     Современная либеральная этика основывается преимущественно на безбожной идеологии, прикрытой религией, прежде всего различными формами протестантизма, словно фиговым листком. С тех давних времен, когда разного рода представители позитивистской философии, философии жизни, иррационализма и ряда других направлений в философии создали теоретические основы либерализма его сторонники успешно выхолостили те религиозные постулаты, которые когда-то еще присутствовали в них. Сегодня приверженцы этой идеологии если и допускают ее уход с мировой авансцены, то не иначе как по технико-технологическим причинам, когда «…технический прогресс разделит человечество на бесполезную массу и крошечную элиту усовершенствованных сверхлюдей или если полномочия полностью перейдут от человеческих существ к высокоинтеллектуальным алгоритмам» (26). Однако в расчет не принимается тот факт, что, прежде чем технологии ХХ1 века позволят «взломать человеческую сущность», либерализм уже, благодаря своим усилиям, привел человечество вплотную к красным линиям и стремится «помочь», пусть зачастую и не осознанно, пересечь их и тем самым завершить надрывный бег человеческой истории.
     Современные либералы, формально провозглашая главной ценностью права и свободы человека, а в действительности превознося культ золотого тельца, объявляют, что «… Священное слово «свобода» оказывается, подобно «душе», пустым звуком, лишенным какого-либо различимого смысла».  (27)
     Что касается свободы, то если исходить из Всеобщего закона Противостояния, это скорее миф. Совсем иначе обстоит дело с тем, что стоит за таким понятием как «душа». Душа – в самом широком смысле – это тот драгоценный ларец, в котором хранится то спасительное средство, которое необходимо для успешного противостояния Стихии, предотвращения ее актуализации. Сохранить душу, возвысить духовное состояние человечества, положить в основу его нравственности субстанционально-сущностную осевую линию духовности, сформировавшуюся на протяжении многих тысячелетий и скорректированную с учетом сложных современных социальных условий – значит получить шанс на сохранение человечества и продление его пребывания на планете.
    
      
 


    
    



    





Список литературы.
 
ВВЕДЕНИЕ
 
1.    Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Том 1. Наука логики. М.: Мысль, 1975, с.57.
2.    Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет в двух толмах. Том 2. М.: Мысль, 1973, с.31.
3.    Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга первая. Издание второе, стереотипное. СПб.: Наука, 2006, с. 75.
4.    Декарт Р. Избранные произведения. М.: Государственное издательство политической литературы (Госполитиздат), 1950, с.421.
5.    Там же, с. 412.
6.    Хайдеггер М. Введение в метафизику. СПб.: НОУ, Высшая религиозно-философская школа, 1998, с. 95.
7.    Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга первая. Издание второе, стереотипное. СПб.: Наука, 2006, с. 111.
 
 
 ЦИВИЛИЗАЦИЯ В ПРОТИВОСТОЯНИИ ПРИРОДНОЙ, СОЦИАЛЬНОЙ И ДУХОВНОЙ СТИХИИ. ВСЕОБЩИЙ ЗАКОН НАЛИЧНОГО БЫТИЯ.
Глава 1.
 
 
     1. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Том 1. М.: Мысль, 1976, с.182.
     2. Конт О. Курс позитивной философии. Антология мировой философии в 4-х томах. Том 3. М.: Мысль, 1971, с.574.(-)
     3. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М.: ЭКСМО, СПБ.: МИДГАРД, 2005, с.461.
     4. Там же, с.378.
     5. Там же, с.377.
     6. Платон. // Теэтет, С.152а.
     7. Секст Эмпирик. Сочинения в 2-х томах. Том 1. М.: Мысль, 1975, с.31.
     8. Там же (-)
     9. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Том 1. М.: Мысль, 1976, с.94.
    10. Анисов А.М. Апории Зенона и проблемы движения. Труды научно-исследовательского семинара логического центра ИФ РАН. // Выпуск Х1V, 2000.
    11. Богомолов С.А. Актуальная бесконечность (Зенон Элейский и Георг Кантор). Петербург.: АСАДЕМIA, 1923, с.82.
    12. Кузанский Н. Сочинения в двух томах. Том 1, М.: Мысль, 1979, с.51.
    13. Там же, с.53.
    14. Кант И. Критика чистого разума. Минск.: Литература, 1998, с.60.
    15. Кант И. Сочинения в шести томах. Том 4, часть 1. М.: Мысль. 1965, с.105.
    16. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Том 1. Наука логики. М.: Мысль, 1975, с.209.
    17. Там же.
    18. Кант И. Сочинения в шести томах. Том 4, часть 1. М.: Мысль. 1965, с.162.
    19. Там же, с. 176-177.
    20. Конт О. Дух позитивной философии. Антология мировой философии в 4-х томах. Том 3. М.: Мысль. 1971, с.551.
    21. Там же, с.550-551.
    22. Там же, с.551.
    23. Там же.
    24. Там же.
    25. Там же.
    26. Там же, с.553.
    27. Кузанский Н. Сочинения в 2-х томах. Том 1. М.: Мысль, 1979, с .298.
    28. Фейербах Л. Избранные философские произведения. Том 1. М.: Государственное издательство политической литературы ( Госполитиздат), 1955, с.120. 
    29. Там же, с.267.
    30. Бэкон Ф. О принципах и началах. Антология мировой философии в 4-х томах. Том 2. М.: Мысль. 1970, с. 222. (-)
    31. Гильберт Д. Избранные труды. Том 1. М.: Факториал, 1998, с. 433 (-)
    32. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Том 1. М.: Мысль, 1976, с. 242.
    33. Спиноза Б. Избранные произведения в 2-х томах. Том 1. М.: Государственное издательство политической литературы ( Госполитиздат), 1957, с.444.
    34. Кузанский Н. Сочинения в 2-х томах. Том 2. М.: Мысль, 1980, с.60.
    35. Там же, с.62.
    36. Там же.
    37.Бруно Дж. О бесконечности, вселенной и мирах. М., Государственное социально- экономическое издательство, 1936, с.128. (-)
    38. Там же, с.65.
    39. Там же, с.69. (-)
    40. Декарт Р. Избранные произведения. М.: Государственное издательство политической литературы (Госполитиздат), 1950, с.437.
    41. Там же, с.438.
    42. Там же, с.363.
    43. Юм Д. Сочинения в 2-х томах. Том 1. М.: Мысль, 1965, с.117-118.
    44. Кант И. Критика чистого разума. Минск.: Литература, 1998, с.476-478. (В книге перепутаны страницы – текст заканчивается на 476 с., продолжение текста на 478. Дать другой источник).
    45. Там же, с.478.
    46. Там же.
    47. Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Том 4, часть 1. М.: Мысль, 1965, с.105.
    48. Кант И. Критика чистого разума. Минск.: Литература, 1998, с.539.
    49. Там же, с.551.
    50. Фихте И.Г. Избранные сочинения. Том 1. М.: Путь, 1916, с.232-233.(-)
    Фихте И.Г. Сочинения в 2-х томах. Том 1. СПБ.: Мифрил, 1993, с.315.(-)
    52. Шеллинг Ф.В. Сочинения. М.: Мысль, 1998, с.82.
   53. Там же, с.871.
    54. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990, с.133.
    55. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Том 1. Наука логики. М.: Мысль, 1975, с.232.
    56. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет в двух томах. Том 2. М.: Мысль, 1973, с.110.
    57. Там же, с.24.
    58. Гегель Г.В.Ф. Философия религии в 2-х томах. Том 2. М.: Мысль, 1977, с.492.
    59. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет в 2-х томах. Том 2. М.: Мысль, 1973, с.24.
60. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Том 1. Наука логики. М.: Мысль, 1975, с.135.
    61. Гегель Г.В.Ф. Философия религии в 2-х томах. Том 2. М.: Мысль, 1977, с.421.
    62. Там же, с.420.
    63. Там же, с.419. 
    64. Там же, с.484.
    65. Там же.
    66. Больцано Б. Парадоксы бесконечного. Изданные др. Пржигонским. (Перевод с немецкого под ред. Проф. Слешинского И.В.). Одесса, 1911, с.1.  (-)
    67. Там же, с.29.
    68. Там же, с. 42.
    69. Там же с.25-26.
    70. Там же.
    71. Там же, с.26.
    72. Там же.
    73. Там же, с.36-37.
    74. Кантор Г. Труды по теории множеств. М.: Наука, 1985, с.78.
    75. Там же, с.264.
    76. Там же, с.73.
    77. Там же, с.268.
    78. Там же.
    79. Там же, с.275.
    80. Там же.
    81. Кантор Г. Бесконечность в математике. //Периодическое издание «Наука». Величайшие теории: Вып.30, изд-во Де Агостини, гл.У. (-)
    82. Кантор Г. Труды по теории множеств. М.: Наука, 1985, с.75.
    83. Там же.
    84. Там же, с.269.
    85. Там же, с.74.
    86. Паскаль Б. Мысли. М., изд-во Сабашниковых, раздел II, узел 3 (Бесконечность – небытие), 1995, с.451.
    87. Вопенка П. Математика в альтернативной теории множеств. Новое в зарубежной науке. Математика. Периодическое издание, №31. М.: Мир, 1983, с. 124 (-)
    88. Гильберт Д. Избранные труды в 2-х томах. Том 1. М.: Факториал, 1998, с.448.(-)
    89. Там же, с.433 (-)
    90. Там же, с.459.
    91. Там же.
    92. Там же, с.460.
    93. Там же, с.463.
    94. Там же, с.464.
    95. Спиноза Б. Избранные произведения в 2-х томах. Том 1. М.: Государственное издательство политической литературы Политиздат), 1957, с.444.
    96. Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Том 3. М.: Мысль. 1966, с.95.
    97. Юваль Н.Х. Homo Pens. Краткая история будущего. М.: Синдбад, 2018, с.123.
    98. Митио Каку. Физика невозможного. М.: Альпина нон фикшн, 2011, с.329.
    99. Ясперс К. Современная техника. Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986, с 222.
 
 Глава 2.
 
   
1. Лукреций Кар Т. Из поэмы «О природе вещей». Хрестоматия по
античной литературе. В 2-х томах. М.: Просвещение, 1965, стих 215-204.
2. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга первая. Издание
второе, стереотипное. СПб.: 2006, с. 207.
3. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Академический проект, 2015, с. 131.
 
Глава 3.
 
1. Спиноза Б. Избранные произведения. Том 1. М.: Государственное
издательство политической литературы (Госполитиздат), 1957, с.463.
2.Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Том 2. М.: Мысль, 1978, с.66.
 
Глава 4.
 
1. Личков Б.Л. Геологическое время, волны жизни и изменения
геологического мира. Ленинград, изд-во Ленинградского университета, 1965.
2. David P. D. Bond, Stephen E. Grasby. On The causts of mass extinctions:
Palaeogeography, Palaeoclimatology. 2017. T.478 (15 July). C.3-29, doi: 10.1016 /
j. palaeo. 2016. 11.005 (https:/dx.doi.org/.
3. Чумаков Н. Оледенения Земли. //Журнал «Природа», №7, 2017.
 
4. Ambrose S.H. Late Pleistocene human population bottlenecks. Volcanic winter,
and differentiation of modern humans.// Jornal, PMID: 9650103, DOI:
10.1006/jhev. 1998. 0219, June 1998; 34 (6)623-51.
 
 
Глава 5.
 
1. Ламетри Ж.О. Сочинения. Второе издание. М., изд-во «Мысль», 1983,
с.237.
2. Арбатов А. Роль ядерного сдерживания в стратегической стабильности.
Гарантия или угроза. Научная статья. Московский центр Карнеги, 28.01.2019.
3. Бжезинский З. Выбор: Мировое господство или глобальное лидерство.
Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис. М., изд-во «АСТ»,
2018, с.58.
4. Талеб Н.Н. Антихрупкость. Как извлечь выгоду из Хаоса. М., изд-во
«Калибри», 2018, с.145.
5. ФАО «)»). Глобальная оценка лесных ресурсов 2020 года.
См.WWW.fao.org/forest-resources-assessment/ru/.
6. Там же.
7. Там же.
8. Кэрролл Ш.Б. Закон Джунглей. В поисках формулы жизни. СПб, изд-во
«Питер», 2017, с.19.
9. Карл Саган. Миллиарды и миллиарды. Размышления о жизни и смерти
на рубеже тысячелетий. «-е издание. М., изд-во «Альпина нон фикшн», 2018,
с.105.
10. Бьюкенен П.Д. Смерть Запада. (Введение, 18, 19 абзацы, уточнить
номера страниц).
11. Дьяконов И.М. Пути истории: от древности человека до наших дней.
М., изд-во фирма «Вост.лит.», 1994, с.352-353.
12. Там же
13. Там же.
14. Там же.
 
Глава 6. 
 
1. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М.: ЭКСМО; СПб.: МИДГАРД,
2005, с.312.
2. Конфуций. Уроки мудрости. М.: ЭКСМО-ПРЕСС; Харьков: ФОЛИО,
1998, с.70.
3. Там же, с.37.
4. Там же, с.55.
5. Там же, с.82.
6. Там же, с.56.
7. Там же, с.74.
8. Там же, с.75.
9. Там же, с.95.
10. Там же, с.79.
11. Мудрость тысячелетий. Энциклопедия. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004, с.49.
12. Там же, с.50.
13. Иллюстрированная история религий в двух томах. Том 1, М.; изд-во
Спасо-Преображенского монастыря, с.83.
14. Там же.
15. Мудрость тысячелетий. Энциклопедия. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004, с.56
16. Там же, с.56.
17. Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита,
Демокрита и Эпикура. М.: Государственное издательство политической
литературы (Госполитиздат), 1955, с.41.
18. Там же, с.43.
19. Там же, с.143.
20. Там же, с.168.
21. Там же, с.167-168.
22. Там же, с.152.
 23. Там же, с.158.
24. Там же.
25. Там же, с.155 26. Там же, с.155.
26. Там же, с.154.
27. Там же, с.161-162.
28. Ламетри Ж.О. Сочинения, второе издание. Академия наук СССР.
Институт философии. М.: Мысль, 1983, с.58.
29. Там же, с.83.
30. Там же, с.100.
31. Там же, с.221.
32. Там же, с.426.
33. Там же, с.427.
34. Антология мировой философии в четырех томах. Том 3. М.: Мысль,
1971, с.455.
35. Там же, с.458.
36. Ламетри Ж.О. Сочинения. Второе издание. М.: Мысль, 1983, с.262.
37. Там же, с.261.
Там же, с.260.
39. Там же, с.260-261.
40. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М.: ЭКСМО, СПб, МИДГАРД, 2005,
с.882.
41. Ламетри Ж.О. Сочинения. Второе издание. М.: Мысль, 1983, с.261.
42. Там же, с.243.
43. Там же, с. 246.
44. Там же, с.252-253.
45. Там же, с.266.
46. Там же, с.267.
47. Там же, с.290-291.
48. Шеллинг Ф.В.
 
Глава 7.
 
 
1. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Государственное
издательство политической литературы (Политиздат), 1991, с.
2. Там же, с.
3. Там же, с.
4. Там же, с.
5. Там же, с.
6. Там же, с.
7. Там же, с. 32.
8. Там же
9. Там же 55.
10. Там же, с. 127.
11. Там же
12. Там же, с. 156.
13. Там же.
14. Сорокин П. 1997, с 18.
15. Сорокин П.
 
Глава 8. 
 
1. Кант И. Сочинения в шести томах. Том 4, часть 1. М.: Мысль, 1965,
с.344.
2. Демокрит в его фрагментах и свидетельствах древности. Под ред.
Баммеля Г.К. //Изд-во Антифонт, - «Oxtyn. Papyr». Col., перевод Лурье С.Я.
(ср.FVS П, p ХХ1).
3. Кант И. Сочинения в шести томах, том 4, часть 1. М.: Мысль, 1965,
с.345.
4. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет в 2-х томах. М.: Мысль, 1973, с.31.
5. Хокинг Ст. и Молодинов Л. Кратчайшая история времени. М.: АСТ,
2018, с.19.
6. Там же, с.17
7. Там же, с.19.
8. Там же.
9. Там же.
10. Сахаров А.Д. Воспоминания. Часть 1, гл.10. (Уточнить)
11. Докинз Р. Эгоистичный ген. М.: АСТ: CORPUS, 2019, с.33.
12. Там же, с.48.
13. Там же, с.33.
14. Там же.
15. Там же.
16. Там же, с.48.
17. Там же.
18. Докинз Р. Слепой часовщик. Как эволюция доказывает отсутствие
замысла во вселенной. М.: АСТ: CORPUS, 2019, с.216.
19. Кэрролл Ш.Б. Закон «Джунглей». В поисках формулы жизни. СПб.:
Питер, 2017, с.280.
 
20. Там же.
21. Там же.
22. Там же.
 
 ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФИЮ ПРОТИВОСТОЯНИЯ
 
Глава1. 
 
1. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга первая.
Издание второе стереотипное. СПб: Наука, 2006, с.83-84.
2. Декарт Р. Избранные произведения. М.: Государственное
издательство политической литературы (Госполитиздат), 1950,
с.412.
3. Толстой Л.Н. Собрание сочинений в 22-х томах. Т.16.:
издательство Художественной литературы, 1983, с.341.
4. Пуанкаре А. О науке. М.: Наука, 1983, с.289.
5. Спиноза Б. Избранные произведения в 2-х томах. Т.2. М.:
Государственное издательство политической литературы
(Госполитиздат), 1957, с.300.
6. Там же, с.301
 
Глава3.
 
 1. Гегель Г.В.Ф. Философия религии в 2-х томах. Т.1. М.: Мысль,
1975, с.232.
2. Там же, с. 234
3. Там же, с.219.
4. Там же, с.220.
5. Там же, с.219.
6. Там же, с.220.
7. Там же, с.221.
8. Там же, с.223.
9. Там же, с.224.
10. Там же.
11. Там же, с.421.
12. Там же, с. 434.
13. Там же.
14. Там же.
15.Там же, с.235.
16.Там же, с.232-233.
17. Мизес Л. Либерализм. Москва-Челябинск.: Социум, 2019,
с.24.
 
Глава 4.
 
1. Спиноза Б. Избранные произведения в 2-х томах. Т. 2, М.:
Государственное издательство политической литературы
(Госполитиздат), 1957, с.300.
2. Там же, с.301.
3. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Т.4, М.: Мысль, 1983, с.376.
4. Там же.
5. Там же, с.381.
6. Гегель Г.В.Ф. Философия религии в 2-х томах. Т.1, М.: Мысль,
1975, с.411.
7. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. Москва.: Эксмо-пресс,
Харьков Фолио, 1998, с.73-74.
8. Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Том 4, ч.1. М.: Мысль, 1965,
с.274.
9. Там же, с.260.
10. Там же, с.282-283.
 
11. Мизес Л. Либерализм. Москва, Челябинск.: Социум, 2019, с.8.
12. Там же, с.91-92.
 
Глава 5.
 
1.Бергсон А. Два источника морали и религии/2-е изд. Испр. М.:
КДУ, 2010.
2. Кузанский Н. Сочинения в 2-х томах. Т.1. М.: Мысль, 1979, с.51.
3. Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа и Псалтырь.
Издание Московской Патриархии, м.: 1956, с.14.
4. Там же, с.10, 11.
5. Там же, с.11.
6. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета.
Издательство Московской Патриархии, 1968, с.192 (Второзаконие,
23, 22).
7. Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа и Псалтырь.
Издательство Московской Патриархии, М.: 1956, с.11.
8. Там же.
9.Там же, с.42.
10. Там же, с.330
11. Там же, с.392.
12. Там же, с.416.
13. Там же. (416)
14. Ламетри Ж.О. Сочинения. Второе издание. М.: Мысль, 1983,
с.260.
15. Там же, с.264.
16. Там же, с.266.
17. Там же, с.291.
18. Дарвин Ч. Происхождение человека и половой отбор (гл.1V,
раздел: «Наиболее постоянные общественные инстинкты»).
19. Там же, глава 5.
20. Там же.
21. Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Том 4., ч. 1. М.: Мысль, 1965,
с. 274.
22. Там же, с. 279
 
23. Там же, с. 280.
24. Lamont C. Freedom of Choice Affrimed. Boston, 1969, p.175.-
25. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М.: ЭКСМО; СПб.:
МИДГАРД, 2005, с.484-485.
26. Харари Ю.Н. Homo Dens. Краткая история будущего. М.:
Синдбад, 2018, с.410.
27. Там же, с.331.
 
 Глава 9. На разломе эпох. Время экзистенциального выбора.
 
     1. Дугин А.Г. Мартин Хайдеггер. Метаполитика. Эсхатология  бытия. М., изд-во «Академический проект», 2016, с. 81.
     2. Мизес Л. Москва, Челябинск, изд-во «Социум», 2019, с.3.
     3. Там же, с. 1.
     4. Там же.
     5. Там же, с.4.
     6. Там же, с.2.
     7. Харари Юваль Ной. Homo Deus. Краткая история будущего. М., изд-во «Синдбад», 2018, с.410.
     8. Там же, с. 385.
     9. Там же, с. 331   
    10. Там же.
    11. Дугин А.Г. Мартин Хайдеггер. Метаполитика. Эсхатология бытия. М., изд-во «Академический проект», 2016, с.5.
    12. Там же, с.7.
    13. Там же, с.8. 
    14. Там же.
    15. Там же, с.81.
    16. Там же.
    17. Там же.
    18. Там же, с.79.
    19. Кузанский Николай. Сочинения в двух томах. Том 1, изд-во «Мысль», М., 1979, с.155.