Семь дверей до жизни. Часть 2. Глава 8

Глава восьмая
   Вторая дверь страшила Владу еще больше. Она убедилась, что все семь дверей связаны с ней прямо или косвенно, и боялась увидеть такое, что заставит ее в конце концов разбить шар. По крайней мере, так думала девушка, переступая порог второго дома.
   Девушки снова попали в незнакомую комнату, но на этот раз – на кухню обыкновенной двухкомнатной квартиры. На маленькой светлой кухне с минимумом мебели сидели жильцы квартиры, когда Ася и Влада вошли туда. За прямоугольным столом застеленным клеенкой, сидели молодая русоволосая девушка Вера, которой совсем недавно исполнилось девятнадцать, и молодой человек немного старше нее, как две капли воды похожий на Веру. То был ее двадцатитрехлетний брат Миша. Вокруг них бегала и суетилась молодая женщина в пестром сине-розовом халате и с темно-каштановыми волосами с химической завивкой. Она поставила на стол чай, сласти, варенье, сметану, и только что испеченные блины.
   Влада опустила голову и стала крутить низ своей голубой рубашки. С подросткового возраста то был ее личный способ вспомнить что-либо – будь то информация из учебника или что-то из прошлого, но теперь ей это не помогло, и вообще – способ давно не работал, так как девушка, попав на кухню, сразу прикипела взглядом к этой женщине, но все никак не могла понять – почему. Лицо женщины было знакомым, но на ум не приходила ни одна кандидатура.
   – Узнаешь ее? – спросила Ася.
   Влада еще раз посмотрела на неизвестную женщину, которая усаживалась за стол к молодым людям.
   – Веришь, я даже понять не могу. Не знаю. Так кто же это?
   – Валентина Ивановна Гусева. Домработница твоего отца и твоя няня, – сказала Ася, улыбаясь.
   – Правда?! Не может быть!
   Влада светилась от счастья. Она была безумно рада видеть знакомого и любимого человека. Девушка очень любила свою няню, хотя с возрастом привыкла не показывала привязанность к ней, – особенно в присутствии матери. Влада хорошо помнила, как Валентина Ивановна всегда была добра к ней, как заботилась о ней, и Влада до сих пор недоумевала, почему. Сколько раз она наблюдала картину, как Алина Дмитриевна ругала и даже унижала Валентину Ивановну за то, что она чересчур много внимания уделяла чужому ребенку.
   – Ась, ты знаешь кто эти люди?
   – Это брат с сестрой. Они племянники Валентины Ивановны. Живут они с ней уже давно.
   – А где же их родители?
   – Уехали на заработки. Нынче тяжело стало жить. Люди крутились, как могли. Вот и их родители тоже решили попытать счастье на новом месте.
   – Слушай-ка, а мы не в 90-х случайно?
   – Ты права. Мы в 94-ом или в 95-ом. Я точно не помню, да это и не важно. Начнем смотреть?
   – Да. Начнем.
   Девушки молча стали наблюдать за происходящим в комнате. Семейство спокойно завтракало. Молчание во время утренней трапезы нарушила молодая женщина.
   – Вера, ты куда так побежала? – встревоженно спросила Валентина Ивановна.
   – Тетя, мне некогда. Я на работу спешу.
   – Да постой же ты. Во-первых, ты еще не доела, а во-вторых, ты всегда выходишь на двадцать с лишним минут позже и успеваешь к сроку. Что-то случилось?
   – Да ничего страшного не случилось.
   – Тогда сядь и допей хотя бы чай! А ну-ка живо!
   Вера угомонилась и снова села за стол.
   – Так что случилось все-таки? – не меняя тона, еще раз спросила Валентина Ивановна.
   – Начальник сегодня приезжает. Попросили всех прийти раньше.
   – А кто у вас начальник? – тут в разговор вмешался Миша.
   – Петр Алексеевич Ребров.
   – Это не сын ли адвоката? – с отвращением спросил Миша.
   – Не знаю, но мне пора уже.
   – Будь аккуратней. Мне не нравится этот Ребров. Лучше вообще за километр от него находись, хорошо?
   – Успокойся, Миш. Ты зря переживаешь, я даже не могу понять, по какому поводу.
   – Ладно, все, хватит. Беги, Верочка, на работу, и ты тоже доедай и собирайся, а то опоздаешь.
   Вера и Миша ушли, а Валентина Ивановна начала ежедневную уборку. Влада посмотрела на Асю и сказала:
   – Это же старший брат Ромы. Вот сейчас я действительно удивлена – насколько тесен мир. Скрывать не стану, я даже не думала, что Алексей Семенович поставил Петю на должность начальника. Кстати, а чем он управляет?
   – Кафе. Открыли, чтобы сыну было чем заняться. Пойдем.
   Ася взяла за руку Владу и вывела на балкон, который располагался на кухне. На улице был летний, теплый день. Солнце припекало, и от этого все качели, лавочки и другие предметы весь день хранили тепло. Влада вдохнула свежий воздух и снова почувствовала себя живой. Как бы ей хотелось так стоять возле своего дома, вдыхать цветочный запах с поля и ощущать, как ноги овевает прохладный ветерок с любимой речки. Ей хотелось, чтобы не было ни аварии, ни Радужной улицы с ее испытаниями, ни клинической смерти.
   Ася все еще держала Владу за руку. Одним движением та вернула девушку из мира грез. Влада не могла понять, почему Ася так упорно смотрит вниз. После некоторого молчания Ася повернулась к Владе и сказала:
   – Ну что, готова?
   – К чему? – с изумлением спросила Влада.
   – Прыгать.
   – Куда прыгать? Вниз? – теперь уже испуганно переспросила Влада.
   – Ну да, не вверх же, – Ася улыбнулась.
   – Зачем нам прыгать?
   – Влада, ну, ты интересная. Нам спуститься надо. Другими словами, прыгнуть.
   – А что, лестницу еще не придумали?
   – Ух ты! Ты, оказывается, еще и шутить умеешь, – Ася засмеялась. Она стала отходить назад, но почувствовала, что Влада сопротивляется. Тогда Ася посмотрела в голубые глаза Влады и сказала:
   – Не бойся, не убьешься. Все будет хорошо. Прорвемся.
   – Конечно, – с иронией сказала Влада, – тебе ведь не бывает страшно.
   – Давай лезь на перила. Как залезешь, закрой глаза и не отпускай мою руку, если тебе так страшно. Просто доверься мне.
   Дрожа, как осиновый лист, Влада стояла на перилах и крепко сжимала левой рукой ладонь Аси, а правой вцепилась в балкон.
   – Высоко. Ну почему они живут на пятом этаже? Не мог ли на первом квартиру купить?
   – Времени нет рассуждать. Закрывай глаза. Мы прыгаем.
   Влада закрыла глаза и набрала воздуха в легкие, как перед прыжком в воду. Она сжимала ладонь Аси и почувствовала миг, когда они оторвались от перил. Полет закончился, Ася дернула Владу за руку и сказала:
   – Все! Открывай глаза. Приехали.
   Девушка была в восторге. В первые мгновения после прыжка ей хотелось еще раз совершить его, но уже с открытыми глазами. Когда Влада обернулась и подняла вверх голову, чтобы посмотреть, откуда они прыгнули, то, к своему удивлению, никакой многоэтажки она не обнаружила. Сейчас девушки стояли на шоссе. Они находились в городе. Влада сразу поняла, что они идут в кафе, где работала Вера и Ребров.
   Шоссе было людным и оживленным. Девушки шли молча по брусчатке, пока Ася не обратилась к Владе:
   – Ну, давай, говори. Вижу, тебе не терпится спросить.
   – Мне не дает покоя одно: почему ты ничего не боишься?
   – Интересно, почему тебя беспокоит именно это?
   – Потому что это единственное, что я про тебя знаю. Ну, еще, конечно, что ты дух, – недолго думая, промолвила Влада. – Ась, я ведь не прошу многого. Я не прошу тебя все полностью мне рассказать, но вечно играть в молчанку тоже нельзя. Мы вместе проходим испытания, и я должна знать, что могу тебе верить.
   – Разве я дала тебе повод усомниться в себе? Поверь на слово, моя дорогая Влада, если бы я хотела тебя убить, то я бы это сделала, или нашла бы способ, но ты мне нужна живой, и твоя смерть – не в моих интересах. Откровенно говоря, мне не меньше тебя надо, чтобы ты дошла до восьмой двери и вернулась домой, но об этом больше меня не спрашивай. Придет время, я сама тебе все расскажу. Теперь что касается твоего вопроса. Когда я стала духом, мне показали твой мир. Я видела все, начиная от мелких воришек и заканчивая насильниками, убийцами и осквернителями. Когда я на все это смотрела, у меня из глаз текла кровь. Вот после этого я больше ничего не боюсь, – потому что я слишком много страшного видела.
   – Неужели в нашем мире нет нормальных людей? Добрых?
   – Есть, но их очень мало по сравнению со злом, что поселилось в твоем мире.
   – Полагаю, спрашивать про того, кто тебя духом сделал, не надо?
   – Не надо.
   – Спасибо хоть на этом, – сказала Влада и глубоко вдохнула.
   – Вообще ты права. Признаю. Нельзя все время в молчанку играть, – Ася улыбнулась и прибавила шагу.
   Через мгновение Ася стала подниматься по ступеням к двери кафе. Она взялась за ручку, повернулась к Владе и сказала:
   – Пришли.
   Кафе, которым управлял Ребров, было закрытым помещением. В главном зале стояли столы на две или четыре персоны и мягкие диваны и кресла. Слева от входа располагалась барная стойка со стульями. В целом кафе было весьма уютным. Неяркие, спокойные, с темными вкраплениями, тона обивки диванов и кресел, а также цвет стен, на потолке висели люстры с желтыми колпачками, окна все раскрыты, и в кафе очень светло, так что даже искусственный свет был излишним, по вечерам спокойная обстановка сменялась светом и блеском софитов. Народу было в тот день немного, но кафе Реброва пользовалось популярностью, и у многих было на слуху.
   Девушки зашли в кафе, и с порога Влада сразу узнала Петра. Он сидел за большим столом на диване спиной к выходу, и с ним – двое мужчин. Влада и Ася сели сбоку от них, за другой столик, и развернулись к ним. Очень удобная позиция, чтобы ничего не пропустить.
   – Представляешь, Ася, вот сколько знаю Рому, – его бра та никогда лично не видела. Только на фотографиях.
   Влада и Ася замолчали, а мужчины начали разговор. Третьим в компании Реброва оказался некто Баклан. Так его прозвал Петр со своим приятелем Егором. Настоящее же имя Баклана было Александр. Он работал в этом кафе заместителем Егора, а Егор, в свою очередь, замещал Петра, и за деловым обедом Александр сейчас выступал перед руководством, докладывая о доходах кафе и хорошей работе персонала. Правда, руководству уже сильно надоел заместитель администратора с его скучным отчетом, и они, делая вид, что им интересна статистика, пили коктейли и терпеливо ждали, когда Баклан замолчит.
   Долго ждать не пришлось. Через мгновение Александр закончил читать отчет, и Петр, как довольный директор, поблагодарил подчиненного и отпустил к барной стойке, разрешив ему купить себе любую выпивку. Когда приятели остались вдвоем, они без лишней скромности стали обсуждать свои дела.
   – Я же тебе говорил: все в твоем кафе нормально. Ты зря переживал, – сказал Егор. Молодой человек стоял гораздо ниже Петра по социальному и финансовому статусу. Ему сильно повезло, что он познакомился с Петром через общего знакомого. Петр сразу смекнул, что парень хотел пробить себе дорогу на самый верх, и дал ему такую возможность. Егора взяли администратором в кафе Реброва. Он очень хорошо зарабатывал и познакомился со многими из богатых семей, а у Петра имелся под рукой свой человек, обязанный ему по гроб жизни, который в случае чего даже мог сесть за Петра в тюрьму.
   – Я не верю людям на слово, но считай, что тебе повезло. Кстати, я не понял почему, у тебя вдруг появился заместитель. Это что за дела?
   – Понимаешь, дружище, – Егор заговорил с южным акцентом, – доход поднялся, и я подумал: зачем я буду сам горбатиться, когда за меня может горбатиться кто-то другой, причем совершенно бесплатно. Ты бы видел его лицо, когда он узнал, что будет моим заместителем. Заведение от этого не страдает. Я проверил его, и сразу тебе позвонил, но ты отдыхал на море, а сейчас и сам все видишь.
   – Складно поешь, ну да ладно. Пусть Баклан работает. Хорошо работает?
   – Очень хорошо. Если бы плохо работал, я бы его уволил давно.
   – Пусть будет, но еще одна такая выходка – и ты навсегда попрощаешься с креслом администратора, понял? – грубо спросил Петр.
   – Я понял тебя, друг.
   Ребров смотрел по сторонам. Владе казалось, он наблюдал за обслуживанием гостей, но на самом деле Петр наблюдал за официантками, и вот в его поле зрения попалась Вера:
   – Это что за официантка? Новенькая?
   – Да, новенькая. Пару месяцев всего у нас работает.
   – Ты уже успел ее опробовать?
   Егор сначала не понял вопроса, но быстро сообразил, что надо ответить:
   – Да нет. Ты что? Не мой вариант.
   – А я бы не прочь, и народу сегодня немного.
   – Ты серьезно?! Может, лучше ты девочек вызовешь?
   – На меня отец присел. Теперь все мои расходы контролирует, а девочки, что мне нравятся, стоят дорого. Я уже больше трех недель под надзором живу. За все ему отчитываюсь, не говоря уже о том, что я изголодался. Так что мне сейчас без разницы, с кем. Хоть с продавщицей, хоть с официанткой.
   – Ну, раз такое дело, давай я к тебе Лерку приглашу. Она-то всем дает.
   – Твоя Лерка страшная, как крокодил, а эта девочка ничего. Симпатичная.
   – Ты не боишься, что она заяву на тебя накатает и тебя посадят?
   Услышав эти слова, Ребров засмеялся:
   – Меня никто не посадит. Папаша, конечно, сильно мне на мозги присядет, но отмажет. Ему мать не позволит меня посадить. Значит, смотри, что ты сделаешь. Всему персоналу объявишь благодарность от директора, и абсолютно всех в пять часов вечера отправишь по домам. Скажешь, начальник доволен, и всем дает оплачиваемый выходной, а кафе закроется на два дня. Можешь сказать, что в целях внеплановой дезинсекции. Все равно ее по плану надо было еще давно проводить. Теперь самое главное. Вот эту новенькую попросишь задержаться. Скажешь вот что. Так как она новенькая, то я хочу с ней побеседовать. Можешь сказать, что я ее сегодня оценил за работой и хочу пообщаться. Пусть ждет меня возле моего кабинета. Я приеду ближе к полшестому. В это время никого здесь не должно быть. Понял? Как ее зовут-то?
   – Вера, по-моему. Понял, но, может, все-таки не надо?
   – Что, Егор, боишься? Боишься, что совесть замучает? А ты не бойся. Ты ее только приведешь, а все остальное я сам сделаю. К тому же – надо будет, я ей заплачу, или на должность хорошую устрою, если мне она понравится. Ладно, я уехал к браткам. Надо кое-какие дела порешать, а это вот тебе, чтобы все правильно сделал.
   Ребров достал из потайного кармана спортивной кофты пачку зеленых банкнот и протянул их Егору. После этого Петя уехал на своей дорогой машине.
   Влада сидела в ужасе. Ей так было противно слышать все, что он говорил.
   – Сволочь какая! Эта мразь еще смеется над всем этим. Ась, мы должны что-то сделать.
   – Мне еще раз тебе лекцию прочитать, что ты ничего не сделаешь?
   – Неужели он и вправду ее изнасилует? Может, одумается до пяти часов?
   Ася встала с дивана и сказала:
   – Сейчас сама все узнаешь.
   Ася щелкнула пальцами, и они оказались у двери в кабинет директора. Вдруг из кабинета стали доноситься страшные крики. Они слышались со всех сторон, словно эхо на бескрайних просторах. Заслышав мучительные крики, Влада старалась их перекричать:
   – Ребров, мерзавец! Скотина, прекрати! Господи, хватит!
   Крики стало невыносимо слушать. Влада все сильнее сдавливала руками уши, пока у нее не заболела голова, и вдруг все смокло. Дверь открылась, и из кабинета вышел довольный Ребров. Если бы Влада могла, она бы сразу же набросилась на него. Она расцарапала бы ему лицо, ударила куда-нибудь, и даже ни разу бы не пожалела, что сделала ему больно, но ей оставалось только одно – ненавидеть его.
   – Я не пойду туда, – сказала Влада Асе, которая была уже в шаге от двери в кабинет.
   – Пойдешь. Если не можешь, не смотри, но идти надо.
   Влада еле-еле себя уговорила войти в отвратительное место. Когда она вошла, то увидела на полу полуживую и истерзанную девушку. Та лежала ногами к выходу на животе. На Вере не было живого места. По ее лицу и ногам текла кровь. Вера рыдала навзрыд, и от каждого всхлипа у Влады разрывалось сердце.
   – Ась, пожалуйста. Я не могу на нее смотреть, – просила Влада.
   Ася вновь щелкнула пальцами, и девушки снова оказались в квартире Валентины Ивановны. Вера, в том же самом положении, лежала уже не на полу кабинета, а у себя в кровати, в ночнушке. В комнате, помимо кровати, стоял диван, где обычно спала Валентина Ивановна, шкаф и старый телевизор.
   Девушки стояли у двери в комнату и слушали разговор на кухне. Говорили Миша и Валентина Ивановна.
   – Миш, пожалуйста, не кричи. Верочке и так плохо.
   – Это просто свинство! Эта мразь изнасиловала мою сестру, и всем на это плевать. Что это такое? Скажи мне, тетя, разве можно так? Его просто отпустили.
   – Успокойся, Миш. Все равно ты ничего не сделаешь. Особенно криками. Следователь сказал, что ему недостаточно улик, чтобы посадить Реброва. Ты думаешь, мне не плохо? Я тоже из последних сил держусь, но я не психую и истерик не развожу, – едва сдерживая слезы, говорила Валентина Ивановна.
   – Подонки! Все они подонки. Что он с ней сделал, – Миша сел на стул, опустив голову. Валентина Ивановна вытерла платком глаза и аккуратно подошла к племяннику. Она обняла его за плечи и сказала:
   – Завтра я пойду на работу и все расскажу Юрию Леонидовичу. Он, может быть, чем-нибудь нам поможет.
   Миша быстро вырвался из объятий и снова закричал:
   – Да ничем он нам не поможет! Он такой же. Они все одинаковые. Только прикрывать друг друга умеют!
   – Миша, куда ты пошел?
   Молодой человек поспешно обулся и выбежал из квартиры. Ася стояла на кухне и даже не заметила, что Влады нет рядом с ней. Девушка вернулась в спальню и застала такую картину. Вера лежала на левом боку лицом к стенке, а на ее плече, словно верный пес, лежала Влада и обнимала ее. Когда та заметила, что Ася зашла в комнату, она перевела взгляд на нее и сказала:
   – Так нельзя. Так нельзя делать. Она жить не хочет.
   Ася глубоко вздохнула и заметила:
   – Тебе лучше встать.
   Влада ее послушалась. После того, как девушка встала, Вера на короткое мгновение исчезла, а потом снова появилась, но уже не лежала, а сидела на кровати и хлебала желтоватый бульон. В комнате работал телевизор. Он работал фоном, и никто из присутствующих в комнате не обращал на него внимания. Вера доедала бульон, когда по телевизору стали передавать новости. Самым первым шло сообщение об убийстве молодого парня, тело которого нашли утром. Убитому нанесли около десятка ножевых ранений, после которых он скончался. Тело бросили в канаву в лесном парке. У Веры случилась истерика, когда показали приблизительный портрет убитого. Это был ее брат Миша. Когда он вышел из квартиры, то направился искать Реброва, чтобы отомстить обидчику сестры, не зная, что отморозки из компании Реброва оборвут ему жизнь.
   Вера закрыла лицо руками и зарыдала. Невозможно даже представить, какую боль чувствовала девушка, но следующий поступок определил ее судьбу. Вера, не вытирая слез, открыла единственное окно в комнате и прыгнула с подоконника вниз.
   Влада стояла, как вкопанная, ничего не понимая. Шок парализовал ее тело, и только спустя некоторое время она подбежала к окну и увидела, что возле искалеченного тела Веры собралась толпа народу. Влада не могла сказать ни слова. Ей жгла сердце ненависть, злоба и отвращение, но после того, как она увидела Веру на асфальте, все исчезло и появилась одноместная больничная палата, где на инвалидной коляске сидела Вера, а перед ней на коленях стояла Валентина Ивановна.
   – Родименькая моя, как ты? – нежно спросила Валентина Ивановна, но Вера ей не отвечала. – Я сегодня говорила с доктором. Скоро я заберу тебя домой, моя хорошая. Ты же хочешь домой?
   – Я хочу умереть, – тихо ответила Вера.
   – Не надо. Ты нужна мне, слышишь? О ком же я заботиться буду, если тебя не будет?
   – Я не могу ходить. Я ничего не могу делать. Зачем я вам? – Вера плакала. Так плачут от безысходности.
   – Нет, не плачь, а то и я заплачу. Послушай, я работаю у очень хорошего человека. Его зовут Юрий Леонидович. Он сказал, что есть лекарство, есть процедуры, которые тебе помогут. Есть шанс, что ты снова сможешь ходить. Юрий Леонидович сможет помочь тебе. Дай Бог ему здоровья.
   Время остановилось, и история кончилась. Владу снова атаковала адская боль, как после первой истории, но на этот раз она перенесла боль стойко. Боль прошла, как все проходит. Девушка поняла, что этот момент просто должна перетерпеть, и перетерпит. Влада медленно встала с колен и посмотрела на Асю.
   – Мой папа. Он поможет ей?
   – Да. Ведь благодаря ему Вера выжила. При падении она повредила себе позвонки и, когда она лежала на операционном столе, врачи считали, что она не выживет, но твой отец экстренно вызвал своего лучшего хирурга, и он спас ей жизнь, а благодаря лекарствам и процедурам Вера поменяет инвалидное кресло на два костыля. Она не сможет полноценно двигаться в будущем, но Юрий Леонидович подарит ей шанс хоть как-то ходить. Вера снова полюбит жизнь.
   Влада была счастлива это слушать. Она улыбалась оттого, что ее отец – замечательный человек, но оставался вопрос, который Влада не могла не задать.
   – А почему он так помог им? Она же просто прислугой у нас работает.
   – Потому что для твоего отца Валентина Ивановна была не просто отличной домработницей, которой он в душе хвалился, она была для него другом и советчиком. Твой отец ценил в Валентине Ивановне ее ум и находчивость. Со временем они стали очень хорошими друзьями. Он доверял ей все свои секреты, о которых не знали его близкие люди, а она ни разу его не подвела. Когда он нуждался в ней, она давала ему советы, к которым он прислушивался. Она даже помогала ему выносить несносный характер твоей матери, но между ними не было никакой близости, кроме дружбы и взаимного уважения. Когда твоему отцу надо было поговорить с Валентиной Ивановной, они закрывались в его кабинете и разговаривали, чтобы больше ни одна душа ничего не услышала и не узнала. Очень скоро по дому стали ползти слухи о романе Валентины Ивановны и Юрия Леонидовича, но это сплошная ложь, в которую все верили, включая Алину Дмитриевну. Твоя мама люто возненавидела Валентину Ивановну и все что с ней связано, а весть о том, что муж помогает ее племяннице-инвалиду довела ее до бешенства. Она открыто пригрозила, что сделает все, чтобы Валентина Ивановна исчезла из их жизни и, тогда твой отец нотариально закрепил Валентину Ивановну в вашем доме и оформил пожизненную помощь Вере. Теперь, после его смерти, никто не сможет разрушить этот договор – ни жены, ни дети. Это его благодарность за ее преданность и работу.
   Больничная палата озарилась ярким светом, и Влада с Асей опять оказались на Радужной улице. Свет во втором доме погас, а путешествие Влады и Аси продолжалось.