Семь дверей до жизни. Часть 2. Глава 14

Глава четырнадцатая
   В окнах восьмого дома, что стоял на отшибе, зажглись огни. Влада поднялась на широкое крыльцо, и перед ней настежь распахнулась дверь, а за ней – тьма.
   Ася взяла Владу за руку и предложила:
   – Сядем?
   Ася указала на появившуюся скамейку. Девушки спокойно сели.
   – Что молчишь? – минуту помолчав, спросила Влада.
   – Я думала, ты, как обычно, станешь задавать вопросы.
   – Все мои вопросы ты наизусть знаешь! – сердито возразила Влада. – Хватит меня за нос водить. Ты обещала…
   – Да, обещала, и обещание сдержу. Только хочу попросить: чур не перебивай, – Ася сделала глубокий вдох. – Я – настоящая дочка Алины Дмитриевны. Только нерожденная. До встречи с мужем мама меняла партнеров, как перчатки, и забеременела от одного из них. Недолго думая, она легла в больницу и сделала аборт, хотя врачи ее отговаривали. Она убила меня. Не дала мне даже шанса на жизнь, а ведь я могла стать человеком, который, несмотря ни на что, любил бы ее больше жизни. Я бы все ей простила, но мама об этом не задумалась. Из-за аборта она больше не могла иметь детей. Никакие курсы лечения ей не помогли, а дальше ты и сама все знаешь, – для чего и почему. Ты не представляешь, как я хотела жить, и меня не останавливало то, что в мире много зла. Чувствовать себя живым – это прекрасно. Ты права: я не знаю, каково это – когда тебя покупают, как вещь, но зато я знаю, что чувствуешь, когда тебя лишают права жить, и, поверь, оно ничуть не лучше. Почему ты? В жизни я должна была стать великим художником. Мои картины несли бы свет в людские сердца и души, но, так как меня нет, мой дар перешел другому. Тебе. Ты родилась 3 июля в полчетвертого вечера, а четыре года назад, в тот же самый день и час меня убили. Мой дар стал твоим. Просто ирония судьбы. Так было нужно. Ты сама хорошо помнишь, как талантливо ты рисовала еще в детстве. Запомни, что я скажу, Влада. В тебе Божья искра. Такой дар дается раз в сто лет. Ты не художник-однодневка, который рисует только ради славы. Твои картины могут творить чудеса. Как музыка лечит душу, так и твои картины будут давать людям свет. Настоящее искусство лечит не хуже лекарств. К примеру, зайдет какой-нибудь несчастный человек и сядет напротив твоей картины. Вместо того, чтобы просто ее рассматривать, чтобы отвлечься от жизненных проблем, душой улетит и, открыв глаза, найдет решение проблемы, что не давала ему покоя несколько дней. Ты можешь так рисовать. Это твое предназначение в жизни. Прими его. Очень прошу тебя: не потеряй мой дар. Только не потеряй! Почему сейчас? В детстве ребенок делает из мечты цель жизни, но часто общество ломает ребенка, и его мечта превращается в пыль. То же самое происходило и с тобой. Ты очень часто чувствовала себя одинокой в кругу друзей, и почти всегда носила маски, чтобы хоть как-то выжить в обществе, но не понимала его, потому что ты другая. Ты не такая, как твои друзья или знакомые, и не такая, какой тебя хотят все видеть. Ты еще не потерянный человек, но попади сюда позже, и я бы опоздала. Ты навсегда бы сдалась влиянию своего окружения, и не смогла бы принять свой путь. Я бы потеряла тебя, а вместе с тобой – потеряла надежду. Надежду, что мир может стать чуточку лучше. Как же долго я мечтала тебе рассказать все это! Даже легче стало! – Ася засмеялась.
   – Как мне жить-то теперь с этим? – спросила Влада, вытирая влажные глаза.
   – Живи, как все живут, но только не делай того, чего нельзя, – Ася показала рукой на Радужную улицу. – Спрячь все это в тайники сердца, и никому не открывай. Особенно тем, кому не доверяешь. Дай мне руку. Сделаю кое-что.
   Влада протянула руку. Ася начала водить указательным пальцем по ладони девушки. Ася словно писала что-то пальцем.
   – Вот тебе мой подарок напоследок. Очнешься – постарайся как можно быстрее это переписать или запомнить, потому что написанное на твоей ладони быстро исчезнет.
   Влада заметила, как рука Аси, которую она держала в своей, стала таять и исчезать.
   – Ася, твоя рука! Что с тобой?! – в ужасе крикнула Влада.
   Ася только улыбнулась и спокойно ответила:
   – Мое время вышло.
   – Что значит – твое время вышло?! Я не понимаю!
   – Так как я – часть твоей истории, Всевышний отвел мне время, чтобы я показала тебе твой путь, ведь никто, кроме меня, не смог бы это сделать лучше, и, когда моя миссия завершится, я исчезну, ведь в реальном мире меня нет, никогда не было и не будет. Я выполнила свою задачу. Видишь, как хорошо: даже я оказалась полезной, и пускай хоть на время я побыла живой. Помни увиденное! Помни, кто ты есть на самом деле! Прощай.
   Ася таяла в воздухе все быстрее, и вскоре от нее ничего не осталось, кроме силуэта, но вскоре и он канул в небытие. Она уходила с улыбкой и слезами, что впервые омыли ее щеки. Ася ушла счастливой, с чувством выполненного долга, но Влада пережила настоящий кошмар, – она потеряла ту, что была рядом все это время. Нет. Она не могла потерять Асю, но все же потеряла. Только тогда, когда Ася навсегда исчезла из ее жизни, Влада поняла, как сильно нуждается в своей спутнице. Она смирилась бы с любой выходкой, лишь бы Ася осталась; выслушала бы любую придирку в свой адрес, и даже спокойно отнеслась к пощечине, но вернуть свою путеводную звезду Владе было не под силу.
   Войдя в восьмую дверь, Влада увидела, как в темноте разгорелся свет. Он мерцал так далеко, что дойти до него казалось непосильной задачей. Девушка все шла и шла сквозь мрак, и с каждым новым шагом к свету слышала чьи-то голоса. Стало все понятно. Теперь она не одна. Сделав последнее усилие, Влада достигла цели. Она вернулась к жизни.
   Открыв глаза, Влада смутно увидела людей, которые все это время боролись за ее жизнь. Врачи зафиксировали девять секунд клинической смерти и стремились как можно скорее доставить девушку в клинику доктора Римского.
   Придя в себя в машине скорой помощи, Влада первым делом попросила у врачей лист и ручку. Желая хоть на время угомонить буйную пациентку, медсестра вколола ей легкое снотворное, поэтому, когда ее везли на каталке, Влада запомнила в виде обрывков свой путь из машины неотложки до палаты.
   Очнувшись после снотворного, Влада долго лежала на кровати, глядя в потолок. Сперва она не понимала, что с ней произошло, и что сейчас происходит, пока не опустила глаза на свою руку. Влада тут же вспомнила эти девять секунд, и стала лихорадочно искать глазами что-нибудь, на чем можно писать, и чем, так как память очень легко могла ее подвести. К счастью, врачи не пропустили мимо ушей просьбу девушки. Когда Владу уложили на больничную кровать, медсестра принесла и положила на тумбочку лист бумаги и карандаш.
   Девушка переписала то, что было выцарапано у нее на ладони. Оказалось, то были адреса. В тот миг Влада не имела ни малейшего желания узнавать, что они означают, и поэтому, вырвав часть листа с записями, девушка спрятала обрывок под подушку и крепко уснула.