Лагерная обслуга. Часть 3

Потом было построение. Под скудным светом единственного работающего ночного фонаря стояла жалкая кучка оборванцев с опущенными головами. В их глазах больше не было утреннего задора и бравады. Их бойцовский дух был смят и ситуацию не спасли даже три десятка пленных, взятых ими в буквально зубодробительном замесе у главных ворот. Победа хоть и была для противника явно пирровой, но ребята понимали, что без флага количество пленных значения не имеет. Но звёзды уже встали в нужные позиции и уже через десять минут после построения, к воротам подошли парламентарии и очень настойчиво просили пленных вернуть. Встречное предложение обменять пленных на флаг, отвергли сразу. Было понятно, что на второй замес они не пойдут. А, ведь парни и правда, дали им знатную трёпку, подумал я тогда. Ведь, один год в подростковом возрасте – это почти космическая разница. Оказалось, что наши ребята взяли в плен «большую шишку», сына директора ВПК. И понимали, какой урон престижу это всё несёт. Ведь его сын был тогда действующим чемпионом района по боксу. И как его могли взять в плен, не понимал вообще никто. Договорились на том, что мы возвращаем им всех пленных, даём им полчаса времени на подготовку, а мы в ответ совершаем нападение на их базу и пробуем вернуть флаг. И они легко согласились, т.к. возраст при равном количестве решал многое. Но не всё. Когда я вернулся к строю потухших ребят, я рассказал им о возможности реванша, который они заслужили своим яростным боем. А то, что сглупили – такое бывает со всеми. Не важно, если ты упал, важно, что ты должен встать и победить. А чтобы победить, достаточно быть хотя бы чуть-чуть твёрже жидкого говна. «Мы сделаем это» - всё, что я услышал. Просто наудачу попробовал отправить в тёплую постель настырных девчонок, у одной из которых уже отливал синяк на скуле. Конечно же, получил отказ. Заприметив сбитые костяшки пальцев на руках «подранка», понял, что этот синяк был не бесплатным подарком и за него спросили сполна.

Разведка доложила о концентрации противника в одном из четырёх зданий музейного комплекса, тоже принадлежавшего клубу. Это было стратегической ошибкой противника, тем хуже для них. Ком роты направил двух бойцов к заднему оконцу и приказал первой группе идти на штурм. Дверь выломали просто на раз и, ворвавшись в просторную горницу, застыли. Противник был вооружён палками, битами, черенками от лопат и прочим дубьём, что нарушало заранее оговоренные правила игры. «БЕЕЕЙ!!!» - прозвучал вопль ротного и первая группа ворвалась в помещение. А дальше произошло то, что встречается в нашей жизни очень редко. Воздух буквально загудел от генерации редкой энергии, которую в ведических боевых практиках называли «ярь». А уж почувствовать ярь коллективную или, правильнее – дружинную, удаётся немногим. Я был рядом, когда меня накрыла волна энергии, которая буквально рвалась наружу, стремясь раскрошить в мелкую труху всё, что попадётся на пути. Только холодный разум удержал меня тогда у стены. Эту энергию почувствовали и «враги». Когда она ворвалась в помещение и вместе с рёвом десятка глоток «УРРРААА!», «войска противника» просто побросали своё оружие и садились на корточки, закрывая голову руками. Их никто даже пальцем не тронул, нападавших было в несколько раз меньше, все просто не влезли (на то и был расчёт «врага»), но бой они проиграли тут же. Они сдались, многих трясло от ужаса, некоторые плакали, некоторые и вовсе описались. А тот, кто прятал на себе флаг, выбросился из окна, прямо в любезно подставленные руки ребят заслона.

Отряд бежал обратно молча, строгим строем, растянув над головой флаг, под струями дождя и от них исходила неведомая раньше им сила настоящей воинской гордости. В лагере отряд, по команде комроты построился у флагштока и он торжественно повязал флаг обратно.

Но не успела отзвучать команда «разойдись», как у ворот вновь появились парламентёры. Переговоры уже вели командир роты и командиры групп. Они рассмеялись в голос на предложение вернуть флаг обратно, потому, что «это нечестно». «Иди и возьми, если сможешь», ответил на это ротный. Я так понял тогда, что «противник» просто не смог поверить в то, что вообще произошло. Именно они должны были выиграть любой бой с нашими парнями просто по праву старшинства. И они не могли понять, почему они обосрались и сдались на первой минуте боя. И тогда тот, кто был сыном директора ВПК предложил поединки, мол, чьи бойцы выиграют больше боёв, того и флаг. По сути если, то командиры могли смело отправить его в закат, учитывая, что им нечего было предложить. Я боялся, что они не поймут, почему победили в заведомо проигрышной ситуации. Но я зря сомневался в своих командирах. Они приняли предложение только в формате «все на всех».

Бой состоялся ровно в четыре утра на полянке у флагштока. В сумраке, едва подсвечиваемым скудным светом фонаря, под проливным дождём, стояли друг напротив друга две группы подростков. Одни хотели исправить досадную ошибку, а вторым нужно было убедиться в том, что они действительно чего-то стоят в этой жизни.

Первыми рванули навстречу врагу две безбашенные девчонки. Что они там кричали, я, в шуме дождя, не разобрал. Обеих перехватили сильные руки и с размаха впечатали в грязь. Даже я понял, насколько это было сделано зря. Конечно, баба с ружом – не баба и всё такое, но это точно не тот случай. Этот поступок разом изменил шкалу допустимых повреждений при ведении боя. Рёв пятидесяти глоток – это что-то. Лава – это неудержимый накат воинского строя, который идёт вперёд одним сплошным валом, невзирая на потери. И в этом даже уже не бою, побоище, то и дело мелькали руки ноги. Из кучи выволокли за ноги двух девчонок и оставили на краю полянки. И не успели парни, эвакуировавшие своих боевых подруг из самого центра сечи, вернуться обратно, как те уже вскочили на ноги и рванули в битву вновь. Сколько длился тот бой я точно уже и не помню. Но закончился он в тот момент, когда с полянки побежали первые дрогнувшие духом. С огромным облегчением я не увидел среди них наших парней. Нет. Побежали их старшие по возрасту товарищи. И бежали, не останавливаясь до самой своей базы. Когда последний из нападавших исчез в ночи, ребята просто повалились на землю и ржали как кони, вспоминая отдельные эпизоды боя.

Когда первые лучи рассвета подкрасили небосвод в алый цвет, обещая завершение ненастья, ребята сами, без напоминаний, отмылись от глины, отстирали свою одежду и уже в шесть утра стояли на утренней поверке. Они стояли по стойке «Смирно», отдавая честь поднимаемому флагу своей страны, ценность которого раньше не понимали.

Я шёл вдоль строя уже не подростков, но мужчин. Их внутреннее содержание изменилось столь разительно, что сила чувствовалась даже на расстоянии. Я с удовольствием пожал руку каждому из них и сказал, что служить Родине рядом с ними для меня было большой честью.

На сегодняшний день я знаю уже семерых из той лагерной смены, которые пошли на СВО и некоторые уже вернулись с наградами в отпуск. Выходит, не всё так плохо было, как мне тогда казалось.

Мы разъехались. Слышал, что «комроты» резко выправил учёбу и собрался в военное училище. Слышал и отзывы о себе. В общем их можно свести к одной мысли «он испортил наших детей». Доказывать, что я лишь помог им очиститься от несвойственной им шелухи, я не стал. Директора ВПК уволили. Со мной не продлили контракт и подоспевший ФЗ о недопустимости работы с детьми лицам без педагогического образования окончательно поставил в этой истории точку. Можно было бы поступить в ВУЗ на второе высшее и параллельно работать в этой области, но меня, как раз, в этой области видеть и не хотели. Флаг в руки, барабан на шею. Я набрал детей из ДД в свою семью и воспитываю их так, как считаю нужным. И, конечно же, на этом поприще начались новые войны с чиновниками, контролирующими «правильное воспитание». Но это уже другие истории.