5. Председатель колхоза Россия - Человек из СССР

  1937 год (Из книги автора В.Гуляева 'Солдатская Любань. 1942')
 
   'Вот уже чуть больше месяца Леонтий находился в армии, в Барнауле, получая весточки из дома, что всё нормально, дети в школу пошли, уборочная закончилась, с зерном на зиму будут, грибы, огурцы и капусту засолили, картошки накопали много. Он вспомнил, как, почти в это же время, только в 37-м году, ему тоже не пришлось заниматься уборочной и подготовкой к зиме, а пришлось целый месяц жить в городе у дядьки, материного брата, Туева. Он, красноармеец - кавалерист, почти целый месяц скрывался от второго ареста!..
   Урожайный 1937 год стал тогда для колхозников великим трудовым испытанием. На уборку обильного урожая были брошены все силы. Большую и очень трудоёмкую работу выполняли женщины и девочки-подростки: они вязали снопы, ставили их в кучи для последующего скирдования в клади, после чего, через некоторое время, производили обмолот кладей молотилками. А мужики-колхозники в это время практически сутками находились в полях, на полевых станах, работая и днем и ночью, отдыхая по переменке по два-три часа в сутки.
  Леонтий тогда был бригадиром одной из полеводческих бригад. С техникой было сложно, всего один трактор 'Фордзон', и поэтому косовица выполнялась в основном конными жатками-лобогрейками и крылатками (жнейками самоскидками). Пыль над полем стояла постоянно, не успевая оседать на землю. Привозной воды хватало на приготовление пищи и немного промыть глаза, поэтому все были черно-серые от пыли и загара. Леонтий, понимая, что люди сильно устают, на свой страх и риск, периодически отпускал домой по одному человеку на пару-другую часов, на 'помывку', а сам исполнял работу временно отсутствующего.
   В один субботний день во время обеда мужики решили отпустить своего бригадира в баню:
   - Иди, Сергеич, домой. В бане помоешься, отдохнешь нормально хоть разок. А утром завтра и вернешься. Мы справимся, не подведем.
   - Точно справитесь?
   - Да не сумлевайся иди, смотри, как вымотался за неделю! А мы тут ускорим жатку-то! Не подведём!
   Ближе к ночи Леонтий направился домой. 'Вёдро' стоит устойчивое без облачка, стало быть, успеем убрать пшеничку'. - Думал по дороге Леонтий.
   Часа через три он уже сидел за столом, отмытый и разгоряченный. Картошка в мундире, соленые грибы и огурцы стояли в ряд, аромат наваристой аппетитной ухи, зеленого лука и укропа расслаблял:
   - Ну, вот, Паша, теперь и чайку можно, да и стопаря под ушицу! Да грибочков с огурчиком! Хороший нынче урожай, Паша! Очень хороший. На трудодни будут зерно выдавать, с хлебом да с кашей будем, значит. Надо будет сусек подделать.
   Вся семья сидела за столом, сыновья с серьезным видом хлебали уху, годовалая Маша, не смотря на позднее время, тоже не спала, а вертелась у матери на коленях.
   Рано утром, до рассвета по прохладе, Леонтий пошел на бригадный стан. Над полем стелился сплошной утренний туман. Вдруг из тумана, как из воды, вынырнул прицепщик Ваня:
   - Дядя Леня, не ходите туда, там эти в фуражках приехали, Вас спрашивают.
   - Чего ты мелешь? Кто приехал, кто спрашивает?
   - Один из них ругается, говорит, куда он ушел, про Вас, как он посмел бросить работу, а ещё говорит, что Вас посадят. Дядя Леня, мужики меня послали, предупредить!
   То, что могут посадить, это Леонтий знал, тоже точно: 'Только вот - за что?' Правда, могут и не посадить, но это вряд ли! Время тяжелое, вон Егора Поногушина, кузнеца сельского, как забрали непонятно за что, рано утром, так уже, скоро, третий месяц ничего о нем не слыхать. Да и сам-то тогда, в тридцатых годах, семь месяцев ни за что отмотал!
  Мысль сработала сразу: 'Нужно рвануть в Барнаул, к родственникам матери, там отсидеться и поглядеть, куда эта чёртова кривая выведет! Город-то большой, поди, и искать не будут'.
   Пробираться до Барнаула решил вдоль берега Оби, подальше от дорог, да там и деревьев вдоль берега много, есть где затеряться.
   К утру следующего дня он был уже в городе. Пока шел в город, Леонтий все время думал о том, кто же мог донести на него, да так быстро: 'Ушел-то я домой поздненько вечером, домой пришел уже затемно, вроде ни с кем не встречался! Но, кто-то же донес!' Так и до сих пор он не узнал, кто же это был. Догадка, конечно, была! Но это - догад, а он не бывает богат! 'Что ж, видимо так и не узнаю, кто?'.
   Родственники приняли беглеца, что ж делать, сами в свое время вынуждены были уехать из Барнаула, скрыться от расстрела всей семьей, правда, это было в 18-м или 19-м году! Но было. Так что знакомая ситуация, а свой своему поневоле друг.
   На третий день Леонтий неожиданно попал в больницу: поднялся сильный жар, ломота по всему телу, аж кости выворачивало. Лечили недели три, а там и в деревне и в районе постепенно все улеглось, Леонтия, по прошествии почти месяца, никто не разыскивал. А выписавшись из больницы, он с больничной справкой, похудевший вернулся домой. Получилось, что его никто и не искал, с работы он не сбегал, а лечился в больнице. Так вот вышло, что судьба не дала его в обиду, а то пилить бы ему лес где-нибудь на Севере. 'Как интересно жизнь распоряжается судьбами человеческими' - думал Леонтий. - 'Вот у брата матери, Фёдора Туева, тоже судьба поработала с выдумкой, судя по его рассказам'.
   В 1890-1996гг. он (Туев) проходил службу на Дальнем Востоке, жребием судьбы в конце службы выпало ему около года проходить службу, по - хозяйству, у тамошнего флотского чиновника высокого ранга, уже довольно пожилого, обрюзгшего и вредного старикашки, лет около семидесяти. Работа была разная: уборка двора, конюшни, уход за 4-мя добрыми рысаками, попутно дрова порубить и прочее. А вот жена у него была молодая и статная дама тридцати одного года. И вот матрос Туев, стал замечать заинтересованные взгляды молодой хозяйки. Потом начались расспросы: 'Откуда он? Как служба идет? Скоро ли домой? Матрос, помогите это, принесите то...'
   Одним словом, однажды произошло то, что и должно было произойти между двумя молодыми мужчиной и женщиной. Через пять месяцев, в течение которых молодые люди продолжали тайком встречаться, у Алексея Туева, закончился срок службы, и он уехал домой в Томскую губернию, село Павловск, что под Барнаулом.
   Прошло с того времени много лет, Алексей переехал в Барнаул, женился, занялся небольшим бизнесом при пароходстве: поставлял некоторые продукты питания для буфетов пароходства, мало-помалу скопил капиталец, выбился так сказать в люди. Приобрел хорошую квартиру на первом этаже в районе речного порта, баржу с катерком... А тут война, потом революция, после которой начались смутные времена в городе Барнауле: власть почти два года постоянно менялась, переходя от большевиков к белогвардейцам, шла Гражданская война.
   В один из периодов очередной смены власти в конце 1918 года, когда Красные вновь вошли в город, в квартиру Туевых в сопровождении нескольких красноармейцев вошел молодой комиссар. Пройдя в большую комнату, он сел на стул, осмотрелся по сторонам. Потом некоторое время рассматривал стоящих перед ним членов семьи и спросил:
   - Как Ваша фамилия?
   - Туевы мы.
   - А вы служили в 90-х годах прошлого века на Дальнем Востоке? - Спросил он у Фёдора Туева, смотря ему прямо в глаза.
   - Да, служил.
   Молодой командир внимательно посмотрел на Фёдора, на его семейство, стоявшее прижавшись, друг к другу. Потом он повернул голову к красноармейцам и резко сказал:
   - Всем выйти.
   И после продолжительного молчания, ещё раз посмотрел на семейство Фёдора, произнёс устало:
   - Значит, вы мой отец! Знаете, а я представлял Вас немного другим. Мать очень хорошо отзывалась о Вас и долгое время думала, когда стала вдовой, что Вы вернетесь. Только благодаря тому, что она Вас любила, я посоветую Вам забрать свою семью, самое необходимое и сейчас же, немедленно покинуть город. Иначе Вы будете расстреляны, как мироед и классовый враг. Ваша фамилия в расстрельном списке. Поспешите. Это всё, что я могу для Вас сделать. Если будет нужно, я Вас позже найду... Прощайте!
   - А... Ваша мать? Она...?
   - Она умерла пять лет назад. У Вас мало времени! И через два часа, мы будем здесь снова, так что у вас есть всего час - полтора. Я хотел вас найти и увидеть! Мама этого хотела. Видимо она вас и вправду любила!
   На этом они расстались, и больше их дороги не пересеклись. Скорее всего, он, его неожиданно появившийся сын, погиб в том революционном огне. Всё произошло так быстро, что Туев, даже, не успел узнать ни его фамилии, ни имени их семейного спасителя, оказавшегося его сыном.
   Почему-то именно эти воспоминания неожиданно всплыли из памяти Леонтия Гуляева, с такой ясностью, как будто это было вчера, и они придали ему уверенность в том, что и на этот раз, его судьба сделает правильный ход и подскажет ему верный путь'.