Судьба музыкантов

   Победитель одиноко стоял на залитом кровью песке детской песочницы: другие участники боестолкновения были мертвы или изувечены.  Михаил наклонился, чтобы осмотреть рядом лежащего сержанта Валерки Карепанова и упал, потеряв сознание.
  Очнулся Михаил Фирулев в тускло освещённом помещении. Рядом спорили двое.
  - У нас нет больше времени, - горячился мужчина, - ты не понимаешь всей остроты положения.
  - Доктор сказал, что ему нужно по крайней мере три дня покоя, - произнёс женский голос , и Михаил понял, что это Ира.
  - Три дня у нас будут.
  - А время на обучение?
  - Ты говоришь, что он умён и быстро схватывает.
  - Потребуются недели.
  - Исключено. Наступаем через девять дней.
  - Леонид, сказала Ира, ты торопишь события. Сейчас нам не удастся. Ко Дню Победы мы должны быть в Киеве.
  - К тому времени положение выйдет из- под контроля, - возразил мужчина. – Мы должны или немедленно использовать психологическую усталость украинского сопротивления, или не брать её в голову.
  Михаил, кашлянув натужно, проговорил:
  - Использовать для чего? Где я? Кто вы?
  Мужчина, лежавший рядом в постели, повернулся. В слабом свете Михаил Фирулев увидел очень высокого сгорбленного старика с реденькими усами.
  - О, вы уже пришли в себя, - спросил он. – Меня зовут Логинов Николай.  Я командир второй ракетной батареи.
  - Где она находится эта вторая ракетная батарея? - спросил Михаил. – Как вам удалось вытащить меня с поля боя? Вы музыканты?
  Николай улыбнулся.
  - Не совсем так. Мы всё объясним. Но сперва, мне думается, вам следует подкрепиться.
  Волонтёр внесла поднос. Пока Михаил ел, Николай, сидя рядом на стуле, рассказывал о «Великом дирижёре».
  - Наша боевая группа «Флейта» не претендует на то, что положила началу ЧВК «Вагнер». Она возникла на Донбассе спонтанно: вспомнились штрафные батальоны маршала Рокоссовского, но грех был бы не извлечь из них пользу в современных условиях. Священники и нужные люди из правоохранительных подразделений оказались замечательно сговорчивыми – ведь защитники «Русского мира» положительно смотрели на патриотизм заключённых. Следовательно, в глазах российского общества появление ЧВК
«Вагнер» не было ничего противоестественного. Напротив, на рядовых членов общества подобные образы оказывают сильное влияние – особенно такое огромное патриотичное воинское подразделение из бывших нарушителей законов страны.
  - Как вы это устроили? – поинтересовался Фирулев Михаил.
  - Какие-то финансовые вложения и силовые методы. Надо спросить у наших кураторов бизнеса.
  - Почему вы спасли меня? - спросил Михаил.
  - Николай взглянул на Иру. Та демонстративно пожала плечами, а Николай смущённо проговорил:
  - Мы хотим поручить вам важное дело. Но вам, должно быть, не терпится узнать больше о нашей организации? 
  - Ещё как! – ответил Михаил. – Вы что -то вроде криминальной элиты, да?
  - Мы- элита, - ответил Николай, но не считаем себя преступниками.
  В российские тюрьмы помещают два совершенно разных типа людей. Есть настоящие нераскаявшиеся злодеи, виновные в умышленном убийстве, вооружённом ограблении, скверном бандитизме и тому подобном. Эти люди живут среди нас.
 Есть и иные, обвинённые в том же самом, но искренне раскаявшимися перед Богом и людьми. Именно такие люди составляют нашу ЧВК. Нас ругают за то, что мы придерживаемся не бюрократических методов управления воинскими подразделениями во время боевых действий, которые превалируют в регулярной армии. Мы, разумеется, являемся нестабильным элементом и представляем очень большую опасность для противника.
  - В чём заключается задание? – спросил Михаил. – Чего вы хотите добиться?
  - Мы хотим вернуть доверие к себе россиян, - сказал Николай.
  - Но это почти невозможно, особенно тем, кого обвиняют в убийстве мирных граждан.
  - Мы тщательно обдумали этот вопрос и считаем, что только наши победы над врагом дадут нам право требовать от общества прощения.