Поселок Степное. Тома и Гуля. Подсолнухи. 1967

   Я часто смеялась, вспоминая эпизод со Славиком и его мотоциклом, когда мы в степном ездили за вишнями.
   Дети подрастали и менялись на глазах. В то лето 1967-го, когда Томочка закончила два класса Краснолучской школы-интерната, а Гулечку готовили оформлять в первый класс той же школы, Тома и Гуля очень дружно играли  у мамы в Степном сами, даже без соседских подружек. Он сделали шалаш от солнца, постелили помягче, протянули верёвку от сарая до подсолнухов и по всей длинне верёвки нацепили пустые консервные банки. Потом они дёргали за веревку, за кончик, и раздавался такой грохот в подсолнухах, что прожорливые птицы мигом улетали.
  В разгар лета я приехала из Красного Луча в совхоз Степное на выходной, во дворе тихо, по огороду идёт мама. Я поздоровалась и спрашиваю:"А где дети?" Мама молча показала рукой на сарай. Я тихонько, чтобы не разбудить, а вдруг они заснули, подхожу к шалашу и заглядываю внутрь, а на меня смотрят две пары  глаз, блестят из темноты, одни серо-голубые (как у деда Умарбека, у их тёти Зиби и дяди Кахара), и другие темно-карие, как у меня, у их тёти Лены  и бабушки Насти. "Что тут делают мои доченьки?"- обрадовалась я. И они наперебой начали показывать, как они охраняют семечки от птиц. То Тома, то Гуля дёргали за верёву и в подсолнухах - гр-гр-гр - загремели банки и стая птиц, грачей, голубей и воробьёв с шумом разлетались с огорода. Для меня это было так неожиданно. Я звонко рассмеялась вместе с ними, обнимая и целуя их. Нам так хорошо было вместе и радостно!
   Я была обижена на свою судьбу. Почему у меня такая работа, что редко вижу своих детей?  Хотя и хорошо понимала, на другой работе мы бы жили впроголодь. Когда мне удавалось побыть вместе с ними, мне очень хотелось рассмотреть их не только внешне, но особенно внутренне. Так, мне было уже известно, что Тома в отличие от Гули тихая, смирная, стеснительная, меньше разговаривает, больше слушает других.
 
   (Продолжение в главе Посёлок Петровское. Ясли. Квартира. 1962)