Израильский КГБ подселился ко мне

6.1.2020
Человек израильского КГБ, ветеран Зеэв Тувиана, снял у меня площадь для молодых КГБ:
его дочь, Тгила Зрингед-Тувиана
его зять, Рахамим Зрингед
Первым делом, что сделал человек израильского КГБ, ветеран Зеэв Тувиана, при первой встрече, он сказал, что было трудно дозвониться до меня.  Я знаю, что трудно дозвониться до меня по моим рекламам в "Луах кир", рекламный еженедельник в моём районе Рамот, или на улицах о моём помещении на сдачу. Но я знаю больше, что вообще нельзя дозвониться до меня по моим рекламам. И я ещё больше знаю, что об этом знают только я и израильский КГБ и никто другой об этом не знает, кроме меня и израильского КГБ, который сделал мне железный занавес, который включает и мою рекламу о сдаче.
И как знает об этом ещё кто-то, в ту минуту я не подумал, потому что он упредил мой вопрос, который постоянный и обязательный у меня для тех, кто позвонил мне: "Как ты добрался до меня?" Так я спрашиваю каждого, кто позвонил мне о помещении на сдачу. А звонит мне о помещении на сдачу только израильский КГБ – делать мне всякие рожи.
В израильском КГБ знают об этом моём вопросе, поэтому упредили мой вопрос и добавили человеку КГБ специально для меня не его качество – кампанейский.
И вообще, кому это надо тяжело дозваниваться не известно к кому, если предложений больше спроса? Не отвечают – и не надо, звонят дальше. Об этом они не подумали, я подумал.
Следующая моя ошибка, что согласился получить оплату за год вперёд. КГБ знает, что суд не освободит меня от КГБ в снятом у меня помещении на год.
Для израильского большевистского суда я владелец капитала, богатый, а съёмщик несчастный, бедный. Но всё наоборот: этот человек КГБ владелец виллы, богатый, а я владелец маленькой квартиры и разделённой для маленького заработка, бедный.
И нет такого – годовая плата вперёд в снятии помещения для молодой пары. Помещение для молодой пары требуется сразу после свадьбы, когда у молодых ещё нет постоянной квартиры. Обычно снимают на несколько месяцев, чаще – на полгода.
У молодых в это время нет ничего своего, и это помещение для них – отель, в котором всё есть. Въехать в отель и выехать из него не требуется перевозка, только не забыть захватить зубные щётки. Оплачивают за отель помесячно. И это не просто молодым. Не платят вперёд не только по этой причине, а потому что у молодых всё меняется в их жизни и не хотят быть обязанными на целый год.
Только у КГБ остаётся та же цель – убить. И чтобы это сделать чистыми руками, нужно достаточно времени.
Следующая моя ошибка была в моей кухне, там мы писали соглашение. Я открыл дверцу настенного кухонного шкафа, а он моментально спросил про подозрительно грязный пакет на полке: "Что это?" Ответил, что это сухие шкурки граната на случай поноса.
Израильский КГБ всегда желал проникнуть в мою квартиру и многократно проникал, чтобы предотвратить изготовление бомбы из строительных материалов и овощей по рекомендациям из интернета.
Сразу, первым делом, человек КГБ сменил цилиндр замка двери в снятом помещении. И отказался дать мне один ключ. Чтобы я, никоим образом, даже преступным образом, не увижу приготовлений уничтожить меня. Это было за несколько дней до въезда. Это было нарушение соглашения. Я предложил обратиться к арбитру, как записано в соглашении. Он отказался. Это было второе нарушение соглашения.
Я дал ему письмо адвоката в четырнадцать дней освободить снятое помещение, как записано в соглашении.
Через день, после этого, я возвращался домой и вижу, что все трое этой семейной группы КГБ стоят на улице возле дома. Сказали мне, что они вызвали полицию против меня и сейчас ждут её. Я присоединился к людям КГБ ждать полицию. Ждали час. Старший группы КГБ поднялся на большой камень, тянул бороду в две стороны и кричал во весь голос: "Постыдись! Постыдись! Моя дочь была в душе!" И снова повторял до прихода полиции. Младшая в группе КГБ, его дочь, плакала, как в театре, без слёз и повторяла: "Я боюсь! Я боюсь!" Младший в группе КГБ, его зять, спрашивал меня быстро, как на допросе, чтобы у меня не было времени соврать: "Ты дотронулся сначала до двери или до ручки или дотронулся сначала до ручки, а потом до двери?" Стыдили меня публично, на всю округу. Середина дня. Множество людей. Центральное место между магазинами, синагогами, детскими площадками.
Пришла полиция и допрашивала нас отдельно.
Ещё через день семья КГБ устроила мне суд (дело 56078-05-19) в мировом суде в Иерусалиме. Суд отклонил требование семьи КГБ, снимающих у меня помещение, удалить меня из моей квартиры. Это было чудо. Есть судьи в Иерусалиме – судья Мория Чарка. При выходе из суда мой сын и четыре семьи бывших жильцов у меня, которые пришли защитить меня, спросили этих людей КГБ: что вы хотите от Михаэля? Ответили люди КГБ: 50.000 (пятьдесят тысяч) шекелей.
И на следующий день, после неудавшихся провокаций, сделали новую провокацию.
Но кто они, что не только хотят жить в страхе рядом с опасным соседом, с общей передней размером 90 сантиметров на 2 метра, где не разминуться без страха, но также ещё и борются всеми неправдами за такое проживание! И не только проживание, а ещё и рожать в таких условиях! Ведь проще забрать свои зубные щётки и перейти в другой отель, которых множество рядом. Так поступают люди – удалиться от плохого соседа. Но они не люди, а КГБ. У них задание – уничтожить Михаэля.
И новая будущая провокация поможет КГБ сделать ещё один суд и обвинить меня.
Спасла меня в этой провокации моя дочь, пятидесяти семи лет, она приписана к отделу "здоровье души". После полиции и суда её состояние ухудшилось.  "В последнее время её отец вошёл в конфронтацию с жильцами. Маша приходит сегодня на встречу и рассказывает в возбуждении, что её отец угнетён и поэтому ей также тяжело и также рассказала, что жильцы ждут смерти отца и тогда что будет с ней?.. Маша… не в состоянии жить самостоятельно". (из письма профессора)
Теперь, после полиции и суда, она много времени стояла у нашей двери, смотрела в глазок – что происходит в передней. Беспокоилась за меня и ждала. Когда слышала мои шаги на лестнице или шум открывания входной двери, быстро открывала нашу дверь, чтобы я быстро вошёл и со мной ничего не случилось.
Я приближался к нашему подъезду, и другой человек КГБ, который в провокациях КГБ всегда выводит точно на меня местных людей КГБ, теперь вёл меня, сообщал обо мне людям КГБ в моей квартире о моём местонахождении. 
Когда я поднимался по лестнице, моё местонахождение было неизвестно, и молодой КГБ три раза выходил в прихожую и смотрел в глазок, чтобы схватить момент, когда я вхожу.
В то мгновение, когда я вошёл в прихожую, открылась дверь КГБ и оттуда фотографировали, как я врываюсь в КГБ – показать полиции и суду – изменить решение суда. Я догадывался о провокации и шёл боком, спиной к двери КГБ. 
Спасла меня дочь – открыла вход к нам, резко, мне навстречу, и я проскользнул внутрь.
Провокация состоялась, но не получилась – спиной не врываются.
То была не первая провокация.
Провокации, не нормативное поведение, нарушения соглашения начались с первых дней проникновения КГБ в мою квартиру: смена цилиндра замка, отказ от арбитража.
Во второй день после "шева брахот", поздно ночью, был шум у людей КГБ. Я открыл дверь в прихожую, но остался у себя. В то же время открылась дверь КГБ и в прихожую вышла молодая женщина, очень странная, как истукан, пугающая. Она шла передо мной к противоположной двери семьи Лернер, других моих жильцов, меня не видела. Я не узнал в ней молодую КГБ, поэтому спросил: "Кто ты?" Она молчала, толкнула дверь Лернер, дверь открылась, за дверью был мрак, вошла в темноту, вернулась в прихожую, пошла обратно. Её дверь открылась и закрылась за ней. Дрожа, я закрыл дверь и прилип к глазку. Дверь КГБ открылась быстро, показалась молодая, за ней молодой в трусах, он выпихивал её, открыл входную дверь, выпихнул на лестницу молодую и закрыл дверь.
Это была или другая молодуха, или молодая КГБ. Но обязательно под наркотиками.
Молодая КГБ исчезла на несколько дней и, возможно, даже раньше этого вечера.
Утром, после страшной ночи, я открыл дверь в переднюю. И в то же мгновение, из двери КГБ в переднюю вышли двое: молодой КГБ и бугай – который в провокациях КГБ всегда выводит точно на меня местных людей КГБ. Демонстрация: молодые КГБ не одиноки, за ними – сила, одинок – это я!
Прошло несколько дней. Я был в передней выйти на лестничную площадку. В то же мгновение КГБ вывел на меня молодого КГБ, он вышел в переднюю спиной ко мне и сильно – столкнуться со мной, но я успел выскочить на лестничную площадку.
Прошло несколько дней в многочисленных встречах-столкновениях с молодым КГБ, которого выводил КГБ на меня на лестничных пролётах вплотную лицом к лицу или у входной двери вплотную в мою спину, или в передней вплотную тело к телу. Столько столкновений не было со всеми прежними жильцами, вместе взятыми, за все годы, что у меня помещение на сдачу.
Прошло несколько дней. КГБ сделал сабантуй в захваченном помещении: входная дверь и их дверь открыты настежь, свет максимальный, музыка на весь дом, как будто множество гостей, но их голосов не слышно за громом музыки. Молодой КГБ и его командир стоят в дверях, нет других людей, кроме них. Молодой КГБ – в своей двери, командир КГБ – во входной двери, мешает мне войти. И я поднимаюсь по лестнице перед площадкой к моей квартире, и они стоят и ждут меня. И я иду прямо на командира КГБ и вплотную к нему вошёл в мою квартиру. Ещё раз выручила меня моя дочь – в то же мгновение открыла передо мной нашу дверь и быстро внесла меня внутрь.
Прошло несколько дней (4.5.19). Я вышел из дома учения "Шаарей твуна" и пошёл домой. А тут КГБ вывел точно на меня три человека: в середине идёт молодой КГБ и с боков у него – двое, друганы, на голову выше его, идут в ряд, как стена. Обогнул стену сбоку. Когда прошёл стену, вспомнил, что вышел без пиджака, и пошёл обратно. Перед домом учения есть проулок с домом Хабада. Посмотрел в проулок, куда пропали три героя. А они там стоят. На этом кончился парад.
Прошло несколько дней. Я открыл входную дверь и в то же мгновение КГБ вывел на меня молодого КГБ. Он протянул руку ко мне, протянул от живота. Я обошёл его и бежал.
Прошло несколько дней. КГБ вывел молодого КГБ на мою вечернюю молитву. Она поздним вечером, после урока "страница за день", с теми же людьми, в той же маленькой комнате, на втором этаже. На молитву подходят ещё несколько человек, не случайных. И вот вывели – запугать. И я не испугался. И в молитве кричал "Слушай, Исраэль!" – так что стены дрожали.
Прошло несколько дней. КГБ вывел молодого КГБ на мою дневную молитву. Она в подвале, место не для случайных – кто знает, что там молятся? И вот вывели – запугать. И я не испугался. И в молитве кричал "Да будет Имя Его Великое!" – из подвала крик на весь дом.
Прошло несколько дней. КГБ вывел молодого КГБ на мою утреннюю молитву. Она там же, где вечером урок "страница за день", только сейчас битком не знакомых для молодого КГБ. Вокруг этой синагоги ещё десять синагог на любую традицию. Но именно сюда, на второй этаж, в маленькую комнату, в тесноту, с молящимися в другой манере, вывели – запугать. И я не испугался. И в молитве кричал "Слушай, Исраэль!" и "Да будет Имя Его Великое!" – в окно, на всю округу. Потому что я испуганный только от Имени Его Великого. А молодого КГБ увидел только в конце молитвы, я молюсь впереди и не оглядываюсь, а Тору в этот день не читали. КГБ это не понять. Младшим внукам говорю, что кричу для них, и спрашиваю, слышат ли они. Они радостно кивают. А старшие уже перестали стесняться моего крика – видят, что кому-то это даже нравится. А что крик спасительный – знаю только я.
Прошло несколько дней (3.11.2019). КГБ вывел молодого КГБ на мою утреннюю молитву, как всегда – запугать. Кое-что учли, чтобы я хорошо видел КГБ, чтобы испугаться. Поэтому молодой КГБ встал ближе к ведущему молитву. Но КГБ меня не пугает, и что пришёл, как победитель, на полчаса позже – мне до лампочки. КГБ везде, все КГБ, всё КГБ – это я знал ещё по тому КГБ.
Прошло несколько дней (7.11.2019). КГБ вывел молодого КГБ на мою утреннюю молитву, как всегда – запугать. Он встал ещё ближе ко мне. А я встал нагло: спиной к окну, возле которого молюсь, и лицом к КГБ. Обозревал всю комнату и всех, а вот КГБ не видел. Была только середина молитвы, но начал складывать свои причиндалы. Но после праздника прошло две недели и это был день пятый и нужно дополнительно молиться "Прощения второго-пятого-второго", а потом читать Тору. Но КГБ отвалил. Остался один из командиров КГБ, не тот, который выводил на меня, младший офицер, а рангом выше, старший офицер: на меня посмотреть, доложить КГБ об объекте, чтобы принять окончательное решение. На нём всё чёрное: плащ, шляпа с широкими полями. В КГБ не знают: широкие поля делают шатёр в шабат. Поверх одежды нет талита, на голове нет тфилин, в руках нет сидура. Руки за спиной, и, важный как гусь, прогуливается между молящимися, но не вглубь, а возле двери, чтобы было, как бы между прочим. КГБ знают и боятся. По случаю прихода КГБ, пришли на молитву ответственные товарищи из этого трудового коллектива молящихся. Они знают про чью душу пришёл КГБ. КГБ смотрит на меня, не отводит глаза. И я не отвожу глаза. КГБ отводит нехотя, никого не боится, боятся КГБ. Но я продолжаю наблюдать.
Прошло несколько дней (28.11.2019). Начало месяца. На утренней молитве чёрный КГБ прогуливается между молящимися. По случаю прихода КГБ, пришли на молитву ответственные товарищи из этого трудового коллектива молящихся. Но на этот раз обнаглел не я, а КГБ. Присаживается на свободный стул рядом с дверью, верно, поставили для него. Ну, прям, как для товарища из райкома партии. Без талита, без тфилин, без сидура. Это молитва или партийное собрание? Или это молитва в филиале КГБ?
Прошло несколько дней (6.12.2019). Шестой день, перед шабатом. Та же утренняя молитва с чёрным КГБ.
Прошло несколько дней (13.12.2019). Шестой день, перед шабатом. Та же утренняя молитва с чёрным КГБ.
Прошло несколько дней (19.12.2019). На утреннюю молитву пришёл молодой КГБ. Пришёл без сопровождения чёрного КГБ. Я увидел его, когда обернулся при чтении Торы. Пришёл поздно. Ушёл первым, когда все молились после чтения Торы. Пришёл и ушёл победителем. Значит, решение принято.
Попрошу израильскую полицию заняться организованной преступностью на моей площади.