Вербовка

   Поехал я как-то в Тверской архив.  Как всегда, ничего особенного не планировалось. Но это мне только сначала так казалось, до поры до времени…

   В Тверь я приехал ещё до открытия архива и зашёл в книжно-канцелярский магазин убить время и посмотреть что-нибудь интересное.

   Время я убил достаточно успешно, а вот интересное началось, как только я вышел – меня «взяли», как во всех шпионских фильмах.

   Подошёл ко мне какой-то по-гуцульски живописно одетый дед в соломенной шляпе и спросил, как пройти куда-то там – объясняю (ибо знаю то место по прошлому приезду), он не понимает, повторяю подробнее – та же история.

   Пытаюсь показать руками – то же самое, не понимает, но ведь это место же рядом, два шага за углом – иду показывать, дед тащится рядом, что-то там несёт про свою дочку-внучку и меня благодарит за участие.

   Поворачиваю за угол – подлетает, останавливаясь, машина с зашторенными окнами, и три «орла», которые меня быстро скручивают. «Дед» тут же командует: «В машину его!» – и меня куда-то везут. Недалеко, но извилисто…

   Одноэтажный бревенчатый домик, сад, хозяйство. «Орлы» отволакивают меня в дом, сажают на стул и начинают беседу – кто, что и зачем.

   А «дед», устроившись напротив, на диванчике развалился и внимательно за мной наблюдает из-под кустистых бровей. Ну, мне-то, в общем, скрывать нечего, рассказываю всё, как есть, а сам пытаюсь сообразить, во что же я вляпался на этот раз...

   Непонятно кто, что и почему. Говорить-то я говорю, но понимаю, что мне не верят, и никак не могу определить почему не верят, и кто же это всё-таки есть….

   В выговоре всех присутствует легкий, почти неуловимый, акцент. Точно, не бандиты, однако тогда, скорее всего, спецслужбы, но почему? – вот вопрос – я никогда их не касался даже боком.

   Дальше – больше, они начинают угрожать и рисовать мне моё ближайшее печальное будущее – если я не соглашусь на сотрудничество, то могу просто исчезнуть, и никто меня никогда не найдёт.

   А вот если соглашусь, всё будет абсолютно наоборот. И снова совершенно непонятно, кто же это такие есть?

   Слышу за спиной: «Хорошо держится, высокий класс, нам такие нужны!» Всё становится ещё более непонятным. Мозги крутятся, но вхолостую – ничего не понимаю, а давить начинают все жёстче.

   Одно спрашивают, другое – отвечаю на всё, как есть. По второму разу, по третьему…. Слышу: «Точно - он! Давно мы его искали!»

   А тут и «дед» идет «ва-банк», и в открытую говорит мне, что он – генерал польской контрразведки, и предлагает мне работать на них. Ничего не понимаю. Причём тут я и польская контрразведка? Зачем я – им, а они – мне?

   …С поляками я имел дело всего один раз, когда писал письмо в польскую теперь Пруссию, пытаясь найти могилу двоюродного деда, погибшего в I мировую войну.

   Но не могло же моё письмо повлечь за собой «такие» последствия. Нереально как-то или же с моим дедом что-то всё-таки совсем не так?

   Тем временем мне опять объясняют, что выходов у меня три  – или сотрудничество сразу, или же меня «по-тихому» вывозят в польскую каталажку и тогда – тоже сотрудничество, но уже «после неё» и на других условиях, или же мой отказ и тогда за него – яма в лесу.

   А вот тут меня вдруг прошибает холодный пот, и я понимаю, что они просто ошиблись, почему-то приняли меня не за того и взяли просто «по ошибке».

   Только не дай бог им это теперь понять – это будет означать, что мне точно конец – после своей «расшифровки» вариантов у них быть не может…   

   До меня внезапно доходит, что это – «нелегалы», пытающиеся (или пытавшиеся) «прихватить» кого-то из наших, что их тоже ищут, но ищут уже «наши», и они – на грани провала…

   Мозги начинают работать, как бешеные, из ушей только что дым не валит, на лбу выступают мелкие бисеринки пота, слышу: «Всё, он «поплыл», давайте заканчивать!»

   Из соседней комнаты приносят уже подготовленную подписку о сотрудничестве и краску для снятия отпечатков пальцев.

   Но мозги вертелись и дымились не зря – мне вдруг приходит в голову одна безумная, но могущая оказаться спасительной мысль, опять же, навеянная прочитанными когда-то книгами, пот на лбу исчезает, и я говорю, уже почти уверенно и почти обретя твёрдую почву под ногами:

   «Неужели же Вы думаете, что я один и без «прикрытия»?– Какая наивность! Вас испарина моя обманула?– так вот, нет её уже – нас хорошо учат! Вывезти Вы меня никуда не сможете, всё «под контролем», и на границе Вас уже ждут вместе со мной».

   И продолжаю: «Как Вы могли подумать, что на такое дело идут без прикрытия и «в одиночку»?- Вы (обращаюсь к «деду») служите давно, да и я «не первый год замужем» – вот и подумайте хоть чуть-чуть…»

   Потом говорю уже для всех: «И здесь Вас возьмут через час, если мы не договоримся – Вашего «генерала-неудачника» вычислили давно, только не было до конца ясно, кто же он такой, какую личину теперь надел, а сейчас - вот он, весь передо мной, сам сознался!»

   Смотрю и понимаю, что я, кажется, «попал» – слегка меняется выражение лица «деда», совсем чуть-чуть, но меняется…

   Довожу свою мысль до логического завершения: «Думайте-думайте, а то у нас в Сибири ещё масса необустроенных мест, нуждающихся в срочном улучшении.
   
   «Ваших-то» там уже немеряно побывало, и многое они нам в Сибири улучшили, но ещё далеко не всё. Хоть и трудились там «ляхи» после каждого бунта, вроде Костюшкиного, только вот закончить благоустройство не успели – но тут уж Вам теперь карты в руки идут…».

   …Мозги опять набирают обороты, пытаясь выручить своего хозяина…. «Та-ак, подписочку свою быстро давайте сюда, тут подправить кое-что надо и добавить чуть-чуть немного…»

   Повисает молчаливая пауза, потом «дед» мрачно кивает головой, и мне подают бумаги – проглядываю их и подвожу итог.

   «Ну, в общем, всё правильно, только название конторы здесь нужно поменять! Вместо своей – пишите «ГРУ», да и свои данные не забудьте вбить! И, давайте, подписывайте уже, а то времени совсем мало осталось, если не хотите теперь в «наши» подвалы!»

   Опять пауза, и она начинает нехорошо затягиваться… Добиваю: «Моя легенда и интерес – «поиски деда, погибшего в I мировую» – и Вам придется мне в этом поспособствовать, а то ваши ляхи-пидляки «на местах» даже не дали себе труда ответить на мои запросы! А уж что моим шефам от Вас надо, они сами Вам расскажут – это меня совсем не касается, моё задание уже выполнено!»

   При словах «ляхи-пидляки» лица моих собеседников искажают лёгкие гримасы, но быстро исчезают.

   И вот тут уже я понимаю, что мне поверили. Ни с чего, но – поверили!

   «Только не забудьте, что подписывают все четверо – каждый своё обязательство о сотрудничестве, чтобы не было потом желания «на чужом горбу в рай въехать» – разное, знаете ли, порой случается…» Пауза.

   «Ну, что же – выбираете подвалы?» Пауза. Быстрый диалог-перебранка на польском, понимаю я мало, но один из «орлов» встаёт и уходит в соседнюю комнату, а через некоторое время там включается лазерный принтер…

   Поляк возвращается с пачкой отпечатанных листов. Протягивает мне: «Так?»  Просматриваю, в моём понимании все правильно, прозрачно и исключает двойное толкование.

   Говорю: «Всё так. Ну, что ж, пане-панове, поехали!» – и подаю первую копию «деду», тот достаёт ручку, бросает быстрый взгляд на бумагу и, чуть помедлив, размашисто, с витиеватыми росчерками, расписывается и ставит отпечатки пальцев.

   «Следующий!» И дело пошло….  Собираю бумаги, укладываю в папку, говорю, что все они должны хорошо уяснить для себя, что «глупостей делать не надо» (в смысле пытаться скрыться).

   Однако тут до меня доходит, что теперь мне надо быстро-быстро убираться отсюда восвояси, пока не истёк определённый мною же час…

   И потому оставляю их всех печалиться вместе, но уже без меня…

   Выхожу из дома, и понимаю, что «дуракам всегда везёт», да ещё как! Мало того, что я свои ноги унёс подобру-поздорову, поляцких нелегалов разоблачил, подписки в пользу «конторы» получил, так ещё и себе лично преференции выговорил…

   Куда только подписки эти нести и кому их сдавать, чтобы не «огрести» теперь уже от «своих»  – мало ли какая комбинация у них разыгрывается, а я в неё влез…

   Дохожу до перекрёстка, поворачиваю за угол, иду до светофора на проспекте, поднимаю руку смахнуть-таки теперь пот со лба, прикрываю глаза.

   Потом открываю их снова и… просыпаюсь.