Пустоцвет

 Знакомый нарколог говорил мне, что женщины спиваются с фантастической скоростью, в несколько раз быстрее, чем мужчины. Если нормальная, здоровая женщина каждый день будет выпивать всего сто граммов коньяку-через полгода это будет хроническая алкоголичка, которую нужно долго и упорно лечить…

«Усатенький, пей!»
 …Диана П., женщина средних лет в ярком цветастом халате,  сидела на диване, перебирая листы рукописи, хрипловатым прокуренным голосом  театрально читала свои стихи и после каждого стихотворения делала один-два глоточка коньяку. Рядом с диваном на журнальном столике стояли два бокала и две бутылки коньяку-большая, открытая,   и  запечатанная, поменьше.
-Усатенький, пей!-предлагала  мне Диана. Я делал вид, что пью, но напиваться не имел права, ведь я был на работе. Главный редактор поручил мне написать статью о творчестве Дианы. А она все больше пьянела. Начала курить в комнате, даже не спросив, курю ли я. И хоть это была ее квартира, воспитанные люди так не делают: только жлобы курят в помещении, где есть некурящие.
-Сколько книг стихов Вы издали?-спросил я.
-До фига! –махнула рукой поэтесса.-То ли 20, то ли 25-хрен упомнишь.
Она с трудом встала с дивана, пошатываясь, дошла до книжного шкафа, опустилась на колени, открыла нижнюю полку и стала швырять на ковер посреди комнаты стихотворные сборники.
-Вот эту книжку я издала, когда мне было 20 лет!-хвасталась Диана.-Эту, когда мне было то ли 22, то ли 23. А вот эту мне помог издать Андрюша Вознесенский. Ох, и любил же он меня! Все уговаривал, чтоб я за него замуж вышла. А я, дура, отказалась. Мне его губы не нравились. Дура была, сейчас бы обо мне говорили: «Вдова Вознесенского!» А вот эту книгу мне сделал один поэт-песенник… Как же его звали? Вот черт,  что за память! Все забываю! Короче, был он в союзе писателей то ли секретарь парторганизации, то ли комсомольский секретарь. А я зашла в Кабинет молодого автора, одетая в миниюбку. Он меня как увидел, так весь и затрясся от страсти. Я тогда очень красивая была, у некоторых мужиков, когда меня видели, даже пуговицы на ширинке отлетали от эрекции. Не веришь? Вон там, возле портрета Есенина, моя старая фотография. Посмотри, какая я была в юности: Брижжит Бардо отдыхает! Все говорили, что я намного красивей. Короче, этот партийный вождь затащил меня в свой кабинет, к стенке прижал, рукой под юбкой шарит и шепчет мне в ухо: «Жена с дочкой на море уехали… Квартира пустая… Едем ко мне»… «А что взамен?»-спрашиваю. «Книгу тебе сделаю!- пообещал он.-Прямо сейчас позвоню в издательство, чтобы в план тебя поставили на этот год».
-Не обманул?
-Нет, не обманул. Две недели мы с ним в постели покувыркались, а через полгода у меня вышел очередной сборник стихов. Усатенький, будь другом, подай коньяк. А то вставать лень.
Я принес ей большую бутылку и бокал.
-Забери бокал!-замотала она головой.-Я буду по-народному, из горла.
Она отхлебывала коньяк и читала свои стихи. В принципе, неплохие, но подобного я читал и слышал очень много, а в настоящем искусстве всегда ценится уникальность.
-А вот эту книгу, с обложкой салатовой, сделал мне один генерал,-вспоминала поэтесса.- Ох и любил же он меня! Жена у него толстая была корова, а ему нравились худенькие. Я же тогда была как статуэтка-45 кило при росте 160. Бывало, посадит меня генерал к себе на колени, лапает и говорит ласково: «Девочка моя, когда ко мне в гости едешь, трусики не надевай. Не задавай мне лишней работы!» Как меня любил! Какой богатый был и щедрый! Книги тогда за счет государства уже почти не издавали, так генерал издал мой сборник стихов за свои деньги. А еще квартиру подарил. Я ее сейчас сдаю и на эти деньги живу. А то с голоду подохла бы. Ведь я нигде почти не работала, все поэзией занималась. Мне и пенсия не положена, только пособие, потому что трудового стажа всего два года. А за стихи сейчас ни копейки не платят, вот и выходит, что живу я за счет генерала-любовника. Надо бы съездить к нему на могилку, давно не была…

Тайна женской души

 Диана совсем опьянела. Она сидела на полу, возле кучи своих книг, и выглядела довольно жалко. Наверно, в юности эта женщина была красива, сейчас же от ее былой красоты остались только следы, напоминающие руины Рима после нашествия варваров.
-Диана, Вы счастливы, что издали столько книг?
-Счастлива ли я?-переспросила она. И тут с ней что-то произошло, видимо, какой-то переключатель щелкнул в ее мозгу. Где-то я читал, что, если хочешь узнать тайну женской души, надо или довести женщину до оргазма, или сильно напоить. Диана так опьянела, что сама открыла свою тайну.
-Счастлива ли я? Из-за того, что издала столько книг? Да ты охренел, усатенький! Открою тебе секрет: я-самая несчастная женщина на Земле! Да, самая несчастная! Мне 56 лет, а у меня ни мужа, ни детей. Когда была молодая, не хотела детей, аборты делала. Думала: «Зачем дети? Я ведь особая, я талант! Пусть рожают детей бесталанные женщины, которые не умеют писать стихи! А я должна посвятить себя поэзии!» Так я думала. А был ли у меня талант? Мне говорили, что был. Но кто говорил? Мужики, которые хотели меня потрахать. Они мне льстили, издавали мои книги, а когда я постарела, когда меня оттеснили молоденькие сучки, мужики перестали на меня западать. И сразу мой талант куда-то пропал. Да был ли он у меня? Вот ты журналист, значит, должен быть наблюдательным. А тебя не удивило, что на улице жара, а у меня балкон закрыт? А знаешь, почему? Потому что под окном  детская площадка, там мамы с детишками гуляют, бабушки с внуками сидят. А я как услышу детские голоса, мне сразу плакать хочется.  Выть от отчаяния. Потому что нормальная женщина должна рожать, ждать мужа с работы, ребенка воспитывать. Это и есть женское предназначение-продолжать жизнь. А я его не выполнила, просрала свою жизнь, профукала свою молодость и красоту, потратила  вот на это говно! Вот на эти никчемные книжонки, которые не годятся даже, чтобы ими жопу подтирать. А ты спрашиваешь, счастлива ли я… Да я не женщина, я пустоцвет! Понимаешь, пустоцвет! Так и назови статью обо мне.

Костер из книг
 Она разрыдалась. Я подбежал к ней, встал на колени, как ребенка, гладил ее по голове. Помню ее волосы овсяного цвета, мягкие, крашеные, с сединой у корней. Положив голову мне на плечо, Диана плакала, жалуясь на одиночество и проклиная свою никчемную жизнь.
-Это все из-за них,-плюнула она на кучу своих книг.-Давай их спалим к чертовой матери! Подай зажигалку. Там, на диване.
Я пытался ее отговорить, она злобно оттолкнула меня,  матюкаясь, с трудом встала с пола, добралась до дивана, взяла зажигалку, вернулась к куче, попыталась поджечь книги. Но вмешалось провидение-зажигалка перестала работать.
-Усатенький, принеси с кухни спички,-попросила Диана.-Там, рядом с солью.
Я пошел на кухню, быстро нашел спички, но возвращаться не спешил. Намочил под краном головки спичек, надеясь, что Диана не сможет устроить пожар. Минут через 10 вернулся в комнату. Диана спала на полу, положив голову на кучу своих поэтических сборников. Жуткое зрелище…

Поминки по женщине
 Я забрал зажигалку и спички, положил их в свою сумку  и собрался уходить. На журнальном столике стояла непочатая бутылка коньяку. Я налил  бокал, медленно выпил, глядя на спящую Диану. Такое ощущение было, что пью на поминках.  Это и были поминки по женщине, которая сгубила себя.
Решил оставить Диане записку, даже вырвал листок из блокнота, а когда сел писать, слов не нашел. Да и что писать? Посоветовать бросить пить? Взять ребенка из детдома? Завести собаку? Найти себе мужа? Да кому нужна постаревшая самовлюбленная  алкоголичка с опухшим от пьянства лицом? И мое ли это дело-соваться в чужую жизнь? Мне поручили написать о ней статью как о поэтессе, вот и напишу. Я захлопнул за собой дверь и ушел.
А статья о творчестве Дианы не получилась. Врать и лицемерить  было противно, а если б я написал правду, то Диана подала бы в суд на редакцию. Главный редактор послал к Диане молоденькую журналистку, и та написала хвалебную статью под названием «Звонкоголосая Диана». Если бы я писал о Диане, то назвал бы статью «Пустоцвет». Это было бы правдиво и точно, хотя и очень жестоко…