Извлечения из Привет, Данте! часть первая

*
 
  В любом собрании людей, включая случайное (вроде посёлка, о котором идёт речь), всегда есть лидеры, формальные и неформальные, их немного, но именно они решают за остальных, что тем делать, а что нет, как оценить различные события. Ибо большинство, которым они крутят, как хотят, даже зная о случившемся, не знает, что об этом думать, ожидая, что им подскажут авторитетные люди. Попросту обычный обыватель подобен флюгеру, держащему нос по ветру, а когда мнения авторитетов не совпадают, то готов крутиться вокруг собственной оси, опасаясь остановиться на чём-то одном, пока оно не будет принято наверху.
Иначе говоря, подавляющее (на деле, подавляемое) большинство реально не интересуется событиями, что непосредственно не касаются вопросов их бытия. Они верят тому, что рассказывает об этом власть, с подозрением относясь к тем, кто мнение власти не разделяет. Неприученные составлять об этом собственное мнение, они до последнего будут держаться официальной точки зрения, даже когда та противоречит очевидному. Когда точка зрения власти сменится (нередко с самой властью), они также перейдут на новую спущенную для них сверху версию. Власть это понимает и цинично использует, посмеиваясь: «Проглотят всё, что им предложим!»  (На сленге то же самое звучит, как «пипл схавает!»)
Поэтому хорошие в личных отношениях люди становятся готовы одобрить, принимая это за собственные убеждения, любое преступление, если их уверят, что так необходимо, и если бы не мы, то нас… А враг зол и коварен.
Как говорят философы, в основе подобного поведения (в чём никто не признается) лежит приспособление для выживания в массе здесь и сейчас, веками выработанное предками, ими переданное и воспитанное в потомках. Сплочение вокруг вожака в момент опасности идёт ещё от обезьяннего прошлого людей, а тому миллионы лет. Когда ж тут думать, да ещё тем, кто даже не ведает, что это и с чем его едят.
Поэтому не удивительно, что в посёлке верили в то, что приносило успокоение. Что все эти огненные события не связаны между собой и свершились по вине самих сгоревших. Тогда не нужно искать причины, связи между случившимся и (не приведи Господь) ждать новых бедствий от неведомых злодеев. Умные могли бы добавить: злодеев вне и  в нас.

*

  Если не дать женщине ссору, которой она жаждет, то дело кончится ещё хуже. Сие будет означать для женщины, что она ему безразлична. Но всё произнесённое в ссоре не раз ему припомнится потом. Поэтому в местах регистрации браков уместнее предупреждать наивных женихов, что (как при полицейском задержании) «всё сказанное вами будет использовано против вас».

*

  Они не знали старой притчи про мужа, обожавшего свою немую жену. Однажды появился врач, который, осмотрев её, сказал, что вернёт женщине речь. Муж не находил слов благодарности.
- Но вы подумайте, - сказал врач, - стоит ли это делать.
- Конечно! – закричал супруг, - Нет вопроса!
Врач совершил операцию, и жена заговорила.
Через две недели муж пришёл к нему, чтобы просить сделать его глухим. Прав был Оскар Уайльд, говоря, что отцов не должно быть ни видно, ни слышно. Это – наилучшая основа семейной жизни.
Между прочим, история о пожелавшем оглохнуть супруге – это не притча. Не так давно весьма пожилая женщина, жившая в долгом браке, пожелала развода, открыв, что с определённых лет муж лишь прикидывался глухим, не желая с ней разговаривать.

*
  Итак, на свадьбе Льва гости складывают у его стола подарки и выступают с поздравительными речами. Лев внемлет и кивает. Наступает очередь Мыша. Он подходит ко Льву, кладёт свой скромный дар и начинает речь с советами, как тому следует себя вести! Лев прерывает его, интересуясь: «Кто пригласил сюда эту козявку? И по какому праву «это» собирается меня учить?» Никто не отвечает, гости переглядываются, тамада изучает список приглашённых и открывает, что там в этой очереди… Лев, а не Мыш! Что и провозглашает: «Тут какая-то ошибка… сказано: Лев!» Все смотрят на грустно улыбающегося Мыша, который произносит: « Нет, это – не ошибка. Я до женитьбы тоже был Львом…»

*
  Голос сообщил ей:
«Есть учение Судного Дня. По нему в дольнем мире господствует зло и чем дольше, тем больше.  Удел же добра, как и добрых, мир горний.

Но грядёт час, когда добро явится с отмщением. Тут-то злые поймут: каково было обиженным, а слух последних усладится стонами злых. Добро придёт всесокрушающим, мир содрогнётся от его силы. Бедное зло… его преступления померкнут перед возмездием, которого не избежит никто.
Добрые, вершители Высшей Воли, останутся, радуясь мукам и воплям обидчиков».

Странно, что, как и другие приверженцы Судного Дня, Василиса забыла одно обстоятельство.  Ведь Оповестивший о Последних Днях, сказал также: «Кто без греха?..

*
  Соседи этих «аристократов», с ними не общавшиеся и не здоровавшиеся во времена до Конца Света, разговаривали между собой на мате, не брезговали рукоприкладством, и при этом считали свою семью счастливой.

  Классик писал о несчастных семьях, поскольку они, мол, сильно отличаются. Счастливые де неинтересны, ибо «все счастливые семьи счастливы одинаково», утверждал он.
Через 48 лет в браке, который он полагал счастливым, до него дошло, что он ошибался, брак оказался несчастливым, и великий писатель ушёл из семьи, не пожелав видеть супругу даже перед смертью. Но об этом своём открытии он написать не успел.
До того, как под конец он открыл, что (с его точки зрения) женат на корыстолюбивой истеричке, сумасшедшей и злой женщине с куриными мозгами, он успел сделать свою суженую прототипом счастливой героини лучшего трагического романа в мировой литературе. Объяснение ей в любви другого героя (кому сам стал прототипом) было просто списано с его объяснения в любви будущей жене.
Сравнивая его дневниковые записи и записи жены в одни и те же дни, исследователи пришли к выводу о полном непонимании ими друг друга.

  В посёлке оказались по-своему исключительно счастливые семьи, что не мешало им сильно отличаться. Если кому-то покажется, что отношения в них – ненормальны, то он просто не видит себя и собственные семейные отношения со стороны. Чужие отношения всегда ненормальны, если заглянуть за парадный занавес, узрев «невидимые миру слёзы». Что нередко не мешает этим отношениям быть довольно прочными и долгими.
Однако в большинстве случаев жизнь человеческая – слишком длинна для этих отношений. И этому большинству, далеко не столь одарённому, как тот гениальный писатель, не требуется столько лет, как ему, чтобы прийти к тому же выводу, что и он.

  Можно привести также пример всемирно известного музыканта, пример, который показывает, что понимание к нам приходит лишь после испытания на собственной шкуре. Этот музыкант был женат, став вдовцом. Он осуждал разводы своих друзей, с которыми играл в одном ансамбле. Затем он женился во второй раз и… понял их, вынужденный развестись с жутким скандалом.
*
Любой правитель, даже самый жестокий, жаждет любви подданных. Для чего кидает им подачки, играет на чувстве их величия, убедив, что вокруг злобные, коварные и ничтожные враги, с которыми нужно бороться, сплотившись вокруг вождя. То есть, предположил Гордей, их вряд ли сейчас убьют, а продемонстрируют милость. Чтобы после передышки, когда вновь у людей появится надежда, начать мучать снова. Гордею даже было интересен ход, который найдёт для этого Устроитель кар.
Сам Гордей не чувствовал за собой никакой вины (как и большинство), рассуждая по логике, которую исповедовали служители божьи. «Всё свершается по воле Его», - утверждали попы. «Следовательно, - заключал отсюда Гордей, - и все наши грехи – Его».

*
  Нужно помнить, что человек, читающий мысли, очень опасен. Он может использовать это преимущество в личных целях. Но только если циничен и корыстен.
Если он – существо чувствительное, наивно верящее тому, что ему говорят, то его ждёт множество разочарований. Не каждый их выдержит, узнав, что на самом деле думают о нём близкие. Возможно, думают заслуженно, но от этого вам не легче. Люди, как правило, считают себя куда лучше, чем на самом деле. Или чем полагают окружающие.
Но это когда телепат – исключение.
Когда же все начинают слышать мысли друг друга… то не поубивали бы друг дружку и то ладно. Недаром теперь мир посёлка окрасился чёрно-белым. Полутона исчезли, компромиссы тоже.
Впрочем, люди довольно быстро учатся, начиная скрывать свои мысли и лицемерить даже в уме. (Как это сделала Дея, умолчав мужу о нём же). Сосуществовать-то как-то надо. И потом, не стоит льстить себе. Мыслей у человека не столь много. Обычные люди лишь повторяют чужие, сами не в состоянии связать в уме два явления, если им на то не укажут. То, что они принимаю за мысли, чаще желания, или, на крайний случай, способы их осуществления. В том числе, через партнёра.
Мужчины, к примеру, сильно недооценивают женские способности к манипулированию. Есть анекдот, выразительно это иллюстрирующий.
В нём молодая супруга безутешна, поскольку муж уезжает в командировку в другой город. Он пытается её успокоить, говоря, что это всего на несколько дней, взять с собой не может, а если бы и смог, то она умерла бы со скуки в номере, дожидаясь его.
- Вовсе нет! – возражает жена, - Я пошла бы по модным магазинам, накупив себе новинок.
- Но ты можешь сделать это и здесь, - утешает её муж.
- Спасибо! Это именно то, что я и хотела услышать.

*
  к чему только не привыкает человек? Пожалуй, он – самое приспосабливаемое млекопитающее на земле. Единственно, что выживают, обычно, не лучшие, а самые приспосабливаемые. А это, согласитесь, не одно и то же.

*
  Стыдное не только для чужих ушей, но и для собственных, далеко запрятано у людей, в самых потайных уголках памяти, завалено всяким последующим хламом, чтоб никогда не вылезло. А теперь оно вылезало – в сны, мучая, заставляя кричать, лить слёзы, просыпаться в холодном поту, вспоминая и путая сон и реальность. А как писал поэт:
«И в тёмной памяти не трогай
Иного – страшного – огня».
Очутившиеся в посёлке не были настолько стары, чтоб успеть уверить себя, что всё происшедшее было совсем иначе, искренне потом думая так.
Поэтому посёлок погрузился в депрессию.
Однако осталось много людей, чья совесть не то чтоб была чиста, а у кого её изначально не было. Это не были негодяи или подлецы в чистом виде, нет, обыкновенные, не слишком далёкие люди, убеждённые в своей безгрешности. Небольшие грешки за собой они готовы признать («кто ж без греха?»), а в остальном считают себя «средними людьми», которые как все, и если что творят, то только с разрешения сверху.  «Мы – люди маленькие».
Это те, о ком предупреждал казнённый журналист, «бойтесь людей равнодушных — именно с их молчаливого согласия происходят все самые ужасные преступления на свете». Те, что потом говорят: «а мы ничего не знали», «а мы верили».
Эти «средние» просто не в состоянии испытывать муки совести за неимением оной. Нет, они способны страдать, но совсем от других вещей. От потери денег, к примеру, что в посёлке было не актуально. Значит, ими пришлось заниматься той троице, что явилась уничтожить Гордея. И тут, когда отступились его коллеги, больше работы оказалось у бившего Гордея глухоголосого, также потерпевшего с ними поражение.
Избитые не поняли, чего от них хотели «Гости», решив лишь затихнуть на время.
Да, посёлок погрузился в депрессию.
На время.
Но…
никто не наложил на себя руки.


                http://proza.ru/2022/05/16/817