***

Мастерская
Журнал-газета истории, традиции, культуры
ПОРТАЛ
Мастерская
Гостевая книга
Журнал «Заметки по еврейской истории»
Альманах «Еврейская Старина»
Журнал «Семь искусств»
Главная страница Портала
Блоги 7И
Зал Славы
Как помочь порталу?
Авторы года
Форумы (архив)
ПРАВИЛА
Условия публикации
Как оформлять рукописи. Краткий свод правил
Как писать комментарии. Краткий свод правил
Как писать комментарии. Подробно: правила и пояснения
О «Мастерской»
Как легально перепечатать нашу публикацию
Письмо в редакцию
Положение об издании книг
АВТОРЫ
РАЗНОЕ
Конкурсы
Семинар
Дайджесты
Книги
Видео
Лекторий
АРХИВ
О ЖИЗНИ
Олег Кац: Почему я не включился в алию
22.02.202318

+2
  640 total views (from 2022/01/01),  109 views today
Но я подумал о том, что приеду в страну, живущую трудно и напряженно, приеду еще одним паразитом, теперь уже точно неспособным приобщиться к труду в новых условиях… брошу все, что мне привычно, налаженный быт, любимые книги и памятные безделушки… инструменты… картины… и буду бродить по темным улицам, заглядывая в освещенные окна, где идет иная, во многом непривычная и недоступная мне жизнь.

Почему я не включился в алию

Олег Кац

Вначале меня удержал мой отец. Когда захрустела и затрещала внутренняя конструкция СССР, я был готов. И вообще, при моей любви к перемене мест, я всегда был готов подняться и улететь в неизвестном направлении.

Но отец удержал меня вовсе не запретом.

Совершенно неожиданно, он, член КПСС, за игрой в шахматы сказал мне – если ты захочешь эмигрировать, я дам тебе разрешение. Он сказал это с тем же выражением, как когда сообщил мне, что я коэн, потомок коэнов  по рождению и должен соответствовать… хотя бы морально.

И тогда я понял, что никогда не позволю себе оставить родителей одних здесь, в стране догоревшего социализма.

И у меня была уже своя семья, работа, которую я понимал и даже любил, с сотрудниками, которых я понимал и которые меня уважали, несмотря на шебутной  мой характер, и даже антикварные книги, расстаться с которыми было трудно, невероятно трудно – не из-за ценности, а из-за того, что в них я ощущал духовную историю, что понимал, как страшно сменить языковую атмосферу,  внезапно потерять возможность шутить и играть словами… для восстановления этого нужно снова прожить 20-30 лет в новой языковой среде, перечитать на ином языке заново все, с чем сталкивается культурный человек… и театр, и о боже, поэзия! а ведь надо будет трудиться и при этом осваивать совершенно новые стандарты, элементную базу, формы документации и все, все,  все…

Я и так осваивал новые формы. Практически создавал вокруг себя новую профессиональную среду… а там, на новом месте я никто и ничто, и звать меня никак…

Потом появились другие причины. Моя дочь, любимая дочь тяжело заболела. Ее диагноз полагалось указывать в иммиграционных анкетах, и он мог стать непреодолимым препятствием для въезда в любую страну. Несколько лет ушло на поиск настоящего врача, Лины Федоровны Акаловской, а потом она стала еще одним фактором сдерживания. Я понимал, что лишившись ее помощи и поддержки, в любой стране Оля будет обречена…

Потом изменилась наша страна. И мне уже не надо было заботиться о профессиональном росте. Он происходил сам собой, мои нехитрые, но не очень распространенные навыки и умения были востребованы. Мир открылся, и я утвердился в том, что надо не бежать, а менять что-то здесь, чтобы все становилось лучше и совершеннее. По крайней мере на это была надежда… проклятый идеалист. Перемены требуют столетий.

Когда дочери не стало, а думать о карьере было не нужно, я сосредоточился на внуке. Создал ему все условия. Готовил для него возможность вырасти в другой среде. Видел его необычайные способности к языкам- уже к 12 годам он бойко трещал на 5 разных языках. И я стал готовиться к алии. Пытался распродать, все что возможно… правда, мои интересы и накопления оказались невостребованными в эпоху перемен, когда еще далеко не укрепился коммерческий интерес к культурным артефактам и не образовался некий цивилизованный рынок. Была (да в общем и есть) просто дикая, тупая и жадная барахолка.

Внук поехал на год учиться в Израиль. Самым сложным был выбор школы, и конечно же, мы ошиблись.

Приехав на каникулы, он категорически отказался вернуться… Правда, приехал почти со свободным ивритом и арабским. Но безнадежно отстал по общеобразовательной программе. И совершенно перестал читать…

Потом проявилась болезнь, унаследованная у дочери, но с каким-то иным знаком… уже не было Лины Федоровны… я не нашел никого, желающего и способного помочь.

Репетиторы, специальный статус в школе, где пошли навстречу, не задавая ненужных вопросов. Дали мне несколько лет надежды. Внук освоил веб-дизайн, закончил школу с неплохим результатом тестирования, поступил в ВУЗ, у меня появилась и крепла надежда… но очередной кризис оборвал его жизнь.

Кажется, все, что меня удерживало, исчезло… и вообще пора… а тут еще эта ненавистная, растущая коррупция, о которой я знал не понаслышке. Последние годы я был техническим экспертом, рассматривал технические предложения на закупки в Энергоатоме. А потом видел результаты торгов (многой нецензурщины не место в приличной литературе). Лично слышал слова одного из высших руководителей, которому отнюдь не наивный предприниматель рассказал, что готов поставлять уникальное отечественное оборудование существенно дешевле закупаемого а России – на что ему прямо было сказано – нам не нужно дешевле, вы понимаете? Видел и виновников и исполнителей. Видел, откуда дует этот грязный ветер. Зерна, которые падали, и почву, в которую они падали.

Но я подумал о том, что приеду в страну, живущую трудно и напряженно, приеду еще одним паразитом, теперь уже точно неспособным приобщиться к труду в новых условиях… брошу все, что мне привычно, налаженный быт, любимые книги и памятные безделушки… инструменты… картины… и буду бродить по темным улицам, заглядывая в освещенные окна, где идет иная, во многом непривычная и недоступная мне жизнь.

И понял, что это не для меня.

Я еще жив. Мыслю, следовательно, существую.

И буду стараться в меру возможностей улучшать все вокруг себя.

Print Friendly, PDF & Email

я  не автор