Большая чёрная птица

(биографическая повесть)

1 ГЛАВА

Дождливое уральское лето 2022 года…
Надежда умирает последней.
Любовь ушла первой, на улице, неожиданно. Вера ушла, оставшись одна, при весьма загадочных обстоятельствах…
Тетка Надежда прожила долгих 96 лет. Ни правнуков, ни внуков у нее не было, потому что детей в свое время не случилось. По официальной версии бездетность наступила от тяжкого стахановского труда на заводе в годы войны, по неофициальной - от неуемной гульбы, называемой в народе по-другому... Как бы там ни было, к концу жизни Надежда не пускала к себе никого. Дом она по наивности отписала какому-то проходимцу и доживала век свой в маленькой квартирке на втором этаже двенадцатиэтажного дома. Были ли там иконы, как у всякой добропорядочной бабки, сказать трудно. Это были скорее картинки из журналов и календари, которые вроде бы изображали лики святых, но не несли того светлого духа, что исходит от настоящих икон.
Когда пришло ее время, Надежда заперлась понадежнее и затихла... Приходившая раз в три дня женщина - социальный работник, почувствовав неладное, вызвала МЧС. Бронированная дверь не поддавалась, благо второй этаж, - вместе со спасателями она проникла через балкон. Надежда торжественно возлежала на высоких подушках, на лице блуждала загадочная улыбка.
- Надежда Александровна, давайте мы оформим вас в больницу?
- Не-е-т, милая, нельзя мне в больницу. Здесь мне быть надо.
- Давайте хоть посмотрим, все ли документы в порядке в случае чего. Извините, конечно. Где у вас документы?
- В ящичке-е, - протянула бабулька.
- Но…он же заперт, - женщина подёргала ручку указанного ящика, думая, что заело, растерянно повернулась к своей подопечной.
- А ключик-то я вам не отдам, - хитро подмигнула Надежда…
 Когда вскрыли квартиру, душа Надежды уже была далеко. В закрытой изнутри квартире были видны следы борьбы: какие-то черные пёрышки, возможно, из старинной перины, рядом с кроватью валялся пустой стакан, ящичек с документами был взломан, но все бумаги даже не тронуты. Сквознячок из приоткрытой форточки обдувал недовольное лицо покойной, искусственные лики святых равнодушно глядели с прошлогодних календарей.

2 ГЛАВА. 1917

Анне было всего тринадцать. Но она уже вполне оформилась, забутела и, конечно, влюбилась в балагура и весельчака - подпаска Ваську. Но Степан Петелин, отец Анны, давно сговорился с зажиточным Александром Кичигиным, управляющим на прииске, что отдаст дочь, как только девка войдёт в сок, за его вдового старшего сына. Не беда, что тот в два раза старше, главное - путем родства совместятся их капиталы. Сговор состоялся.
Анна бежала во всю силу молодых ног. Оставалось совсем немного до околицы, а там со стадом Васька, он обязательно что-нибудь придумает! Но, словно из-под земли выросла грузная могучая фигура отца, он ухватил дочь за густую длинную косу. Анна ещё пыталась сопротивляться, но понимала, что это бесполезно…
Намотав на веснушчатую волосатую руку крепкую косу дочери, Степан почти волок девушку.
«Дура! От счастья своего бежишь! Что ж ты, это удумала, Анна Степановна?! Такие деньжищи у мужика твово будут. Как сыр в масле кататься будешь, вся басенька да ладненька! Дура-бабёнка, к голыдьбе Ваське побежала!» - так приговаривал старший Петелин, пока тащил дочь под венец…
Мог ли он знать в своей уральской глухомани, что полгода осталось до того времени, когда мир перевернётся с ног на голову. Все нажитые им и его сватом Кичигиным капиталы национализируют, их самих, как тогда говорили, раскулачат. Анна и Александр, повенчанные ради этих капиталов перед Богом, будут жить дальше, как рядовые рабочие одного из уральских приисков… Правда Феня, бабка Анны, завернув самородные слитки в грязную тряпицу, успеет убежать в какое-то своё тайное место в тайге. Но по дороге обратно разум её немного помутится, и она будет до конца жизни тихонько бормотать о чёрной птице, закрывшей клады…


3 ГЛАВА. 1930

Еще тринадцать лет минули в жизни Анны. В свои двадцать шесть она выглядела, как уставшая сорокалетняя женщина. Александр Александрович оказался неплохим мужем, непьющим, но тяжёлым на руку. Конечно, тяготило его, что вместо добротного житья, заслуженного им по праву рождения, приходилось довольствоваться жизнью работяги. Хотя привычка его рода, выработанная веками, - мудро распоряжаться капиталом, помогала ему и его семье выжить в голодные 30-е годы. Когда становилось совсем тяжко, он бил Анну. Тогда бедная женщина бежала в ветхий домишко на окраине, где доживала свой век полубезумная бабка Феня. Она прикладывала травки к ранам женщины, что-то шепча, крутила тупым костяным ножичком по сучку…
Феня помогла Анне с рождением дочерей. Впервые, когда та почувствовала, что тяжела и пришла к любимой бабке, старуха хитро прищурилась, пожевала губами, произнесла непонятную фразу, после которой будто слегка каркнула, затем выдала: «Любовь найдёт, но не поймёт. Веру в дАли унесёт. Надежда надейся, да поменьше смейся»…
В 1924 у Анны родилась дочь, которую назвали Вера. В 1926 году у Анны родилась дочь, которую назвали Надежда. В 1928 году у Анны родилась дочь, которую назвали Любовь. В 1930 году у Анны, которая вновь была тяжела долгожданным мальчиком Александром, умирала бабка Феня…
Казалось, что душа старухи никак не может расстаться с телом. Агония длилась долго, Феня уходила в забытье, но после короткой конвульсии вновь осознанно смотрела на Анну. Хотела что-то сказать, но судорожно сжимала губы, и все повторялось вновь... Она, словно боролась с собой в выборе какого-то тяжкого, судьбоносного решения... К вечеру ее сухонькое тельце почти слилось с грязными тряпками топчана, на котором она умирала, лишь воспалённые глаза изредка вспыхивали из-под нависающих век, и чудилось в них что-то птичье… К полуночи Феня приняла свое страшное решение:
- ПОДАЙ ПОЛНЫЙ СТАКАН, ВНУЧЕНЬКА!
Анна принесла воду. Старуха с трудом приподнявшись, медленно выпила жидкость, взяла Анну за руку:
- Ну, прощай преемница. Теперь уж сама как-нибудь... Там через Шайтан-гору тропинка до развилки, дальше сама поймёшь... Но договор с черной птицей нарушен, и золото пока не забрать. Если сил хватит, восстанови связи, и всем хорошо будет... Добро делай...
Бабка уже еле шептала, но руку Анны не отпускала. Наконец она глубоко умиротворенно вздохнула и ушла из этого мира... Анна почувствовала, как обессилела рука бабушки, а ее ладонь, плечо, грудь стали наливаться свинцовой тяжестью. Маленький Сашка тревожно ворохнулся в чреве...
Анна с трудом поднималась в гору, в висках стучало. Тайга никогда не была гостеприимной: недобро и тяжко скрипели старые сосны и могучие кедры, пугливыми листочками шелестели редкие осинки... Вот уже и развилка. Показалось, что за деревом промелькнула черная тень. Анна замедлила шаг, прислушалась. Раздался отчётливый хруст веток. Она пыталась бежать, но большой беременный живот, конечно, изрядно замедлял бег. Сердце стучало все сильнее...
Знакомая крепкая рука перехватила ее у самой развилки.
- Куда собралась, ведьма?!
Налитые кровью глаза мужа казалось вот-вот вылезут из орбит, рот осклабился, лицо перекосила гримаса злобы... Бил в этот раз долго, пинал в живот, приговаривая страшные вещи о ведьмачестве, чертенке, Адовом огне...
У той развилки нашел свой последний приют маленький недоношенный мальчонка Сашка. Анна с трудом доползла до дома, соседушки помогли.
Сашины сестры подошли к матери.
"Верь, мама, все будет хорошо", - сказала шестилетняя Вера и погладила воспалённый лоб Анны.
"Надя, надо", - четырехлетняя Наденька прикоснулась к материнской руке.
«Люблю маму»,- прошепелявила двухлетняя Любочка.
И Саша грустно улыбнулся им с небес…

4 ГЛАВА. 1944

Великая Отечественная подходила к концу. Это было понятно даже в уральской глухомани. Эвакуированные паковали чемоданы, благодарили за всё, оставляли свои Московские адреса и отправлялись восстанавливать любимую столицу. Размеренный быт тихого уральского прииска входил в привычное русло. Война почти не коснулась семьи Кичигиных. Старшая Вера работала медицинской сестрой, помогала лечить местных жителей, да иногда бойцов, приезжавших для длительной реабилитации в глубокий тыл.
Сумасбродная Надежда устроилась на завод по производству боеприпасов да сразу на 14 станков, это называлось – «Стахановка». Но не зря народ переделывал «стахановку» на «стакановку». После непосильного труда хотелось с устатку приложиться к горячительному. И любви хотелось в 18 лет! 
Любонька оставалась дома – помогала матери.
Старый отец угрюмо сидел на завалинке или у окна, задумчиво созерцая бескрайнюю, как мир, тайгу.
Анне в конце года исполнялось 40. Казалось бы, самый яркий женский возраст, но Анна ходила в платке, повязанном по-крестьянски, смотрела в землю, с соседями, мужем и дочерями была ровна и немногословна. Как когда-то бабка Феня, она научилась потихоньку снимать разнообразную боль, помогать страждущим наговорами, травкой. Но старалась избегать этого, даже иных отправляла к старшей дочери на укол – к официальной медицине. Муж её Александр после того давнего случая, когда фактически убил наследника, как-то обмяк и на жену больше руку не поднимал. Скорее всего понял, какой тяжкий грех совершил, и теперь год за годом проживал его снова и снова, наказывая и бичуя себя своими мыслями.
Как-то зимой накануне своего сорокалетия Анна с дочерями возвращалась из посёлка, где они запасались провизией. Вечерело… Они ехали знакомой проторённой тропой, надеясь ещё успеть засветло. Когда по правую руку замаячил приметный корявый кедр, Анна поняла, что там недалеко и до её развилки. Стоит ли попросить дочерей свернуть туда, чтобы помянуть братца Сашеньку? Женщина поначалу часто наведывалась на это место, но постепенно рана стала рубцеваться… Ещё на этом страшном месте к Анне приходили видения: большая чёрная птица плавно садилась на ветку неподалёку и внимательным глазом наблюдала за её действиями, и казалось Анне, словно бабка Феня продолжает с ней неспешный разговор. После этих бессловесных бесед руки наливались свинцовой тяжестью, перетерпев которую, она могла всё лучше и лучше врачевать боль… Но дочерей Анна в это не посвящала.
Вот и сейчас Анна, почти повернув поводья, всё-таки решила не сворачивать к развилке, а поскорее добраться до дома… Неожиданный порыв ветра пронёсся по верхушкам таёжных деревьев, они тревожно заскрипели. Словно морок накрыл тропу, по которой ехали путницы. Послышалось хлопанье огромных крыльев. Большая чёрная птица промелькнула впереди на небольшой опушке, полёт её сопровождался подвыванием и разливающейся в воздухе тоской.
- Твой, Любка, жених полетел, - неловко пошутила Надежда.
- Почему мой? Это один из твоих подглядывает, с кем ты милуешься, - тут же ответила бойкая на язык Любаша.
- Надежа, Люба, уймитесь! – скомандовала мудрая старшая Вера.
- Ну, уж и пошутковать нельзя! Твой-то ГБшник совсем тебя замуштровал. Такая же, как он, стала, - в один голос огрызнулись сёстры.
Анна промолчала, лишь попыталась ускорить ласково лошадёнку. Но ту и уговаривать не пришлось, её, словно обуял животный ужас, и она рванула изо всех сил, увлекая своих хозяек и их нехитрый скраб к спасительному тёплому человеческому жилью. Позади слышались звуки скорее борьбы, чем погони. Но сёстры уже притихли и, чувствуя тревогу матери, назад не оборачивались…
Вскоре Анне исполнилось сорок. Но на условное место она не пошла…

5 ГЛАВА. 1961
Двенадцатого апреля весь мир наблюдал за прорывом человечества – покорением Космоса. В девять часов семь минут корабль «Восток» стартовал с космодрома Байконур.
В уральской тайге, недалеко от малолюдного прииска было одиннадцать часов семь минут, когда большая чёрная птица усмехнулась, взмыла с привычного места и устремила свой полёт к знакомому дому Александра и Анны Кичигиных.
Анны дома не было. Она поехала в соседний посёлок, где жила младшенькая Люба. Она была в положении. Но муж её Игорь не жаловал тёщу. Анна прекрасно знала почему, но дочери об этом не говорила. Они сразу установили это негласное перемирие, по достоинству оценив силы друг друга. В эти дни зять ушёл в тайгу, как он говорил всем, по промысловым делам, а Анна спешила к дочери, облегчить последние дни перед родами.
Вера давно покинула семью. Она жила далеко, в небольшом городке на Волге. Уже успела родить дочь, развестись с тем самым ГБшником, снова вышла замуж за простого парня и родила ещё сына – долгожданного в их роду парня. Но с матерью отношений она почти не поддерживала, лишь изредка писала скупые приличествующие положению письма. Анна на неё не обижалась. Она помнила, что «Веру в дАли унесёт»…
У Надежды детей не случилось: то ли застудилась сильно в войну на заводе, то ли ей удалось скрыть от матери подпольный подростковый аборт на ранних сроках. Анна не допытывалась у дочери, а та в свою очередь хоть и непутёвая, по общественному мнению, всё больше и больше ластилась к Анне, чувствуя её силу. Как хотелось и ей так же, как мать, уметь делать тихое чудо исцеления. Но порывистый бесшабашный характер иногда брал верх, и тридцатипятилетняя женщина бежала пользоваться остатками уходящей красоты.
Старый и больной Александр Александрович Кичигин сидел один в нетопленом доме, но прохлады не чувствовал. Он давно заприметил тёмную точку вдалеке. Пристально вглядывался старик в её приближение, уже не умом, а сердцем понимая и чувствуя, что это пришли за ним. Птица приближалась. На секунду ему показалось, что там – на ней между огромных чёрных крыльев сидит маленький мальчик, очень похожий на него… Дед поднял руку для крёстного знамения, но не смог осенить себя. Свинцовой тяжестью налились руки, ноги, голова, сердце…
Его нашли через три дня, он так и сидел, глядя безумными остановившимися остекленевшими мёртвыми глазами в окно. В них застыл первобытный ужас.
В тот день Любовь родила дочь.

6 ГЛАВА. 1978

- Анна Степановна, поклон Вам. Благодарствую. Хвори, как рукой сняло, - говорил благодарный сосед Анне. – А это кто с Вами такая хорошенькая, рыженькая? Внучка?
- Правнучка! – горделиво отвечала Анна.
Пожилая женщина расцвела. После странной смерти мужа, она, словно навёрстывала угрюмые молчаливые годы. Анна стала общительной, пользовалась уважением соседей. Жила одна, помогая всем, кому могла… Конечно, и дочерям, и внучкам, кто был рядом. С ней часто жила золотоволосая правнучка.
Пятилетней девочке тогда казалось, что правнучка - это, как медаль, награда, что-то важное, звонкое, мощное! Настолько гордо произносила это слово прабабка Анна, что девчушка свыклась с мыслью, что её заслуга именно в том, что она – правнучка!
Это была первая правнучка Анны. Верина внучка, от дочери того неудачного первого брака. Девочка родилась с густыми медными волосами, весь роддом сбежался тогда посмотреть на это огненное чудо. Мать, конечно, тоже была рыжеватая, но волосы новорождённой прямо полыхали огнём.
Всегда сдержанная Вера расстроилась: «Беда, как жить-то с такими?!»
Анна, увидев правнучку, обрадовалась. «Выровняется», - успокоила она старшую дочь, уже ставшую бабушкой. Имя выбирали долго. Роженица - внучка Анны, конечно, хотела назвать дочь Анной, но у отца девочки и его родни были свои претензии на выбор имени – Марина. Рядились долго, чуть Марианной не назвали!
Анна попросила своих уступить, сказав, что имя вернётся к девочке по её воле позже и осознанно. Назвали Мариной… Цвет волос, действительно, выровнялся. Уже к годику стал рыжим, как у матери. На специфической раскраске неприятности не закончились, девчушка начала часто болеть: пневмония, шум в сердце. Конечно, решили отдать это сокровище Анне…
Вера опять отбыла в свои дальние дали. Любовь жила отдельно, но недалеко. Надежда стала часто и ревностно приходить к матери… Марина ловила обрывки их разговоров, когда Надежда начинала то ругаться, то о чём-то уговаривать мать. Когда приходила Любовь с мужем Игорем, Маринке Надежда непременно густо посыпала рыжие кудри крупной солью. Она плакала, выковыривала соль, раздирая голову под волосами в кровь, по золоту волос текло красное, в раны попадала соль, получалось ещё больнее. В одно из таких противостояний по непонятным причинам разорвалась стоявшая на столе стеклянная бутыль. Однажды родственники привели с собой внука Дениску, приходившегося Марине троюродным братом. Он рассказал девочке под большим секретом, что ночью дед приводил к нему чёрных котят с красными глазками, они стучат копытцами по линолеуму, щекотят и кусаются. Марина сохранила секрет брата… Когда расходились все родственники и страждущие, девочка слышала, как шепчет бабушка непонятные слова и водит костяным ножичком вокруг сучка. Хвори уходили, к Маришке приходил крепкий сон, в который иногда стучалась большая чёрная птица… Однажды правнучка призналась Анне в своих снах. Старушка не очень удивилась, однако нахмурилась и задумалась.
- Баба, отведи меня туда, куда птица зовёт, - просила Маринка.
- Мала еще. Расти, милая, - терпеливо отвечала ей Анна.
- А долго расти? Когда не мала буду? – не отставала правнучка.

Однажды Анне надо было уехать на несколько дней к дальней родне, помочь заговорить грыжу их младенчику. Маринку с собой брать не хотелось. Надежда, словно почувствовав подходящий момент, прибежала. «Мама, конечно, Маринке будет у меня хорошо. Езжай спокойно. Я всё про детей знаю. Я же завхозом в садике работаю», - тараторила Надежда.
Анна вздохнула, одолеваемая предчувствием, но согласилась. Чему быть, того не миновать…
- Марина, хочешь в путешествие? – вкрадчиво спросила Надежда на следующий день.
- Конечно! Конечно, тётечка Надечка! Очень хочу! Пойдём скорее в путешествие! – рыжие кудри уже мелькали из комнаты в кухню и обратно в попытках собрать провизию для путешествия…
- Нам ничего не надо с собой. Там всё уже есть. Одевайся скорее.
- А куда мы идём? А баба разрешила? – Маринка всю дорогу тараторила свои вопросы.
Сколько-то ехали на автобусе. Потом шли. Тайга обступила пятилетнюю девочку и её пятидесятидвухлетнюю тётку… Маринка не боялась. Она уже узнала эти места из её снов.
- Мы к птице идём? Да, тётечка?
Надежда опешила. Но послышались шаги, и появился дядя Игорь.
- А мы соль взяли? Надо же голову посыпать. Игорь пришёл, - искренне удивилась Маринка.
Дядька недобро усмехнулся… Казалось, что родственники без слов понимают друг друга. Втроём они стояли у той самой развилки, где оборвалась жизнь Сашеньки… Как обычно, пройти до условного места оставалось совсем немного. Что там? Клад? Капище? Гнездо большой чёрной птицы? Что будет с Маринкой?
…Анна бежала. В висках стучало, как тогда в 1930 году. Понимание пришло в полудрёме, пока она ехала в автобусе. Вышла, пересела на обратный рейс. Поорёт младенчик ещё денёк, ничего… Только бы успеть! И Анна бежала, насколько позволяли семьдесят четыре года…


7 ГЛАВА. 1982

После того случая в тайге Анна начала болеть. Силы разом покинули её.
Маринку, естественно разболевшуюся после таёжной сырости, забрали. По настоянию отца увезли к его матери далеко, в тёплые благодатные Запорожские края. Анна сделала так, что девчушке всё показалось дурным сном, навеянным высокой температурой от простуды, подхваченной нелепой прогулкой по лесу с дурной тёткой. И, когда Маринка начинала рассказывать про большую чёрную птицу, её убеждали, что она сильно болела…
Анна умирала тяжело. Она знала, что так будет. Очень хорошо помнила, как уходила баба Феня. К сожалению, не успела она дождаться, когда вырастет правнучка. Ей всего девять. Рано. Хотя бы шестнадцать… Да, и далеко она. Не привезли. Анна решила терпеть, сколько хватит сил…
Надежда заходила регулярно, как часовой на посту. С полным стаканом и блаженной улыбкой протягивала матери руку. Анна сжимала зубы, закрывала глаза… Из мрака летела большая чёрная птица, глядевшая Фениными глазами. Между крыл у птицы сидел Сашок и махал матери маленькой ладошкой… «Иду, милый!» - говорила Анна.
- Возьми стакан! Возьми! Что тебе стоит. Тебе же легче будет! – бормотала Надежда.
К вечеру пришёл Игорь. Зашёл тяжкой поступью в комнату. Анне стало легко. Смерть отступила. Она знала, что это ненадолго, только пока чёрный колдун рядом.
- Помираешь? – равнодушно спросил зять.
- Зачем пришёл? – твёрдо спросила Анна.
- Стакан возьмёшь, к своему не попадёшь.
- Знаю. Я и не беру.
- Тяжко? Маринку ждала?
- Ну, ждала. Теперь чего уж…
- Она птицу видела. Всё равно покоя уже не будет.
- Как будет, так и будет. Вырастет, разберётся…
- А от Любки возьмёшь стакан? Ух, я бы с ней! А тебе – смерть без мук…
- Уходи. Это очистительные муки. Надо перетерпеть.
- Дура белая. Такая же, как Фенька полоумная твоя. Я видел её тогда в 1917. Тебе могу уже сказать. Всё равно никому не успеешь передать. Дуры вы, бабы!
- Уходи…
К ночи Духова дня Анна впала в спасительное забытьё. К ней, бессознательной, прокралась Надежда. Взяла тихонечко за руку. Приподняла другую руку матери, зажав в ней стакан. Расчёт оказался верен: мать неожиданно очнулась и рефлекторно глотнула из стакана, который придерживала дочь. Поняв, что происходит, умирающая с гневом, нехарактерным для неё, бросила полупустой стакан. «Зачем ты?!» - выдохнула Анна и завершила свой земной путь… Саша давно ждал маму по ту сторону… Дождался ли?
А вот Маринка дождалась. Тот майский день она помнит очень хорошо. Отличница, октябрёнок, она весело играла с подружками в классики и резиночки. Мама её, проплакав весь вечер, на утреннем автобусе уехала прощаться с бабой Анной. На вопрос Маринки, можно ли ей тоже прощаться, ответила резко отрицательно. Она хоть и не вдавалась в детали, но не любила странных своих родственников: ни Игоря, ни Любу, ни Надежду. А бабушку очень любила. Маринкину историю она не знала, просто редко видела дочь, а та и сама не знала, вдруг всё приснилось… Маринка прыгала на одной ноге по квадратикам классиков, когда в глазах резко потемнело. Большая чёрная птица обняла голову крыльями, сжала виски. Потом – шум, треск, грохот, борьба, помехи сигнала, голоса… Очнулась девочка дома. Перепуганная соседка совала ей в нос вонючую ватку. Последствий обморока не было, никто не понял и его причин. Скакал ребёнок, переутомился, упал, полежал, встал, дальше играть пошёл, - бывает, чего ж панику поднимать…

8 ГЛАВА. 2022

Надежда умирала последней… Конечно, они с Маринкой ещё общались в этой жизни. Она даже лечила девушку, когда та, приехав в гости, свалилась пребольно с велосипеда. Но знакомый костяной ножичек и сучок помогали плохо, тогда тётка примотала к ушибу компресс с мочой. Такого кощунства эстетическая душа Маринки вынести не могла, и она снова пропала из поля зрения тётки на много лет. Дядя Игорь умер странно: ушёл в тайгу и не вернулся. Умер ли? Анне кто-то однажды в могилу вбил кол, туда, где ноги. Чтобы не ходила. Но служители погоста, естественно, быстро убрали это святотатство. Маринка почти забыла прабабушку. А может, так было задумано самой Анной, ведь очень многое  знала мудрая и терпеливая уральская женщина.
В 2018 Надежда, справившая девяносто два года, встретилась с Маринкой, бывшей в тех краях проездом. Выглядела бабка бодро, с хитринкой в молодых глазах, лицом гладким, не изрытым морщинами, она крутила педали велотренажёра. Тётка Надя много болтала, охорашивалась, кормила родственницу рыбой. Как-то особенно нарочито крестилась на календарные картинки с изображениями святых. Напоследок она решила подарить Маринке старые серьги с искусственными кровавыми рубинами. На груди Надежды под рубахой висел малый ключик, которым тётка отперла ящичек с ценностями. …Кровь ударила в голову Маринки, она отчётливо увидела в этом ящике множество чёрных перьев! Она вспомнила всё. Судорожно сглотнув кусок рыбы, женщина отвернулась, сделав вид, что любуется видом из окна… Наскоро простившись, Марина уехала из этого города. Уехала с Урала. Как когда-то её родная строгая бабка Вера – «в дАли уехала», в уютный городок на Волге…  Далеко от могил, от развилки, от того самого места, где большая чёрная птица стережёт клад или капище…
Надежда умирала последней. Конечно, не могла она впустить постороннюю медицинскую сестру. Не могла никого позвать! Она осознанно рассорилась с дочерями и внуками покойных сестёр. Она ждала. Она надеялась, ведь часть перьев чёрной птицы Игорь, уходя в тайгу, отдал ей, заверив, что в них залог бессмертия. Обманул. Знал, что бабы – дуры доверчивые.
Дождливым уральским летом 2022 года ранним утром соседка одинокой тетки Надежды выходила вынести мусор и видела, как от подоконника её отделилась огромная чёрная птица. «Нешто, бывают у нас, на Урале, такие? Ворон что ли? Или из питомника улетел? Свят-свят!» - соседка осенила себя крёстным знамением, случайно пересёкшись с человеческим взглядом большой чёрной птицы. Этот взгляд не был недобрым, но не был и дружелюбным, не был он и равнодушным. Он просто БЫЛ. Большая чёрная птица просто забирала своё. Её могучий полёт был тяжким и плавным, изящным и грузным, могучим и беззащитным.
…………………………………………………………..
 Иногда большая чёрная птица прилетает к Маринке и сжимает крыльями виски. Тогда помочь несчастной женщине могут только волшебные энергетические руки младшего сына и мудрое успокоительное слово старшего сына. Но иногда большая чёрная птица, прилетев ночью, подсказывает выход из какой-то ситуации. Лёгкое прикосновение её крыла направляет мысль, о чём надо нарисовать или написать. А ещё Марина знает: если что-то сильно попросить у птицы, - сделает! Но, если пожелать для кого-то недоброе, то потом большое черное существо в качестве оплаты будет сжимать мозг… Она – не друг, и не враг; не добро и не зло, как и весь «пантеон уральского Олимпа».