Сельская газета

                Наталья Остапчук

Сельский паренек из-под Пинска Иосиф Рогаль достиг карьерных высот в России, но отдушину нашел в песнях, рассказах и детских стихах
«З дзяцінства мроіў: лісапетам праехаць перад сельсаветам»
Поэта, композитора Иосифа Рогаля по праву называют народным дипломатом, его вклад в укрепление дружбы народов России и Беларуси не раз отмечали наградами
Вот и сейчас по пути из Москвы, где наш земляк живет долгие годы, в родную пинскую деревню Ласицк у него родились куплеты для детей о том, как россияне помогают строить братьям-белорусам атомную станцию в Островце.
В 13 лет паренек уехал из Ласицка в поисках лучшей жизни. Пахал до седьмого пота на украинских полях и российских заводах, проявил блестящий ум в учебе и достиг карьерных высот в России. Но настоящую отдушину нашел в творчестве. Играет на пианино и свои стихи легко кладет на ноты. Сегодня помогает молодым талантливым исполнителям, в том числе из Беларуси, стать на крыло. Его песни звучат на разных фестивалях, радио и телевидении.
По дороге из Москвы домой — на малую родину — Иосиф Михайлович заглянул в редакцию.

Корни — на полесской земле

Родился Иосиф Рогаль в Пинском районе в 1940 году. В семье росли восемь сыновей, мать отчитывала отца: «Некому помочь пол мыть, а поди накорми девятерых мужиков!» Помнит, как она зимой засыплет золой белье и тянет деревянную ступу на саночках к реке. Возвращается вся в сосульках. Нелегко было, но с лица ее не сходила улыбка. В 49-м году в Ласицке появился колхоз «Маяк», отца назначили председателем. Неграмотный был, зато лидер на всю округу. Спустя годы сын Иосиф отыщет в «Пинской правде»: «Маяк» во главе с председателем Михаилом Рогалем вспахал 20 соток поля и сеет гречиху на хуторе Борки». Отца уважали. Когда умер, на могиле поставили стелу со звездой. Иосиф тогда служил на финляндской границе рядовым пограничником. Военком на похоронах увидел в доме фото: «А этот сын где?» «В армии», — ответила мать. Он немедля написал в Выборг, Иосифа отпустили на 10 дней. На похороны не успел, зато поддержал убитую горем мать.

Бежал от бедности

После войны деревня голодает, в Ласицке полторы тысячи дворов, семьи огромные. Мужики работать хотят, а вокруг только лес да речки. В 13 лет Иосиф решил уехать. Местные везли к Пасхе пшеничную муку из Запорожской области. Молва гуляла: там поля широкие, чернозем. Мать поплакала, дала кусок хлеба сыну и отпустила. Так Иосиф перебрался в украинский совхоз, пшеницу убирал, подсолнухи свозил. Зимой на быках развозил силос для скота. Поселили в комнату в доме, давали сало, мясо, крупу, хозяйка варила еду. Голоду пришел конец. Раз в месяц паренек получал 10 килограммов сахара, половину слал матери (в Пинске сахара тогда и в помине не было). Или загружали полтонны зерна в Украине на элеватор и давали трудяге справку. А уже в Пинске родители по ней получали зерно из госзапаса.

Иосиф ездил в Запорожье, Днепропетровск за сельхозтехникой для совхоза. «Бывало, задержимся до ночи, поднимусь на пешеходный мост, от вида города аж дух захватывает. Из огромных заводских труб летит огонь в небо, а сколько людей там живет! Неужели мне не найдется местечка?» — стала теплиться в душе надежда. Так зародилась мечта о заводской специальности.

Поменял поле на заводской цех

 СПРАВКА «СГ»

Иосиф Рогаль — российский поэт и композитор, общественный деятель родом из Беларуси. Председатель жюри международного фестиваля-конкурса детских, юношеских, взрослых и профессиональных коллективов «Берега надежды», возглавляет творческий центр «Лира», член президиума Федеральной национально-культурной автономии «Белорусы России», член Союза писателей России, член Союза писателей Беларуси и Союза композиторов Беларуси. Издал более 20 сборников стихов, два сборника песен.

Иосиф стал пешком обходить Днепропетровск. Рабочие требовались везде. Но без паспорта и прописки — от ворот поворот. Приняли на маленьком кирпичном заводике, заросшем в ложбине бурьяном. Из печи по обжигу вывозил горячий кирпич. Мускулистые мужики по 200 штук тащат, Иосиф даже ручки от такой тачки поднять не мог. Зарабатывал копейки. Но сумел скопить на тульский баян, сам научился играть. Под его аккорды плясала по вечерам молодежь.

За два года службы на Выборгской заставе Иосиф окреп, возмужал. После армии рванул с товарищем в город Бельцы, что под Кишиневом. На военный завод набирали учеников. Иосиф выдержал испытания и получил самый высокий, 6-й, разряд. Пару лет, и толкового парня сделали мастером, в подчинении — 150 рабочих. Там же Иосиф окончил вечернюю школу, купил печатную машинку, на ней стучал первые рассказы. «Ребята за бутылкой бегут, а я — в библиотеку», — то и дело сыпались насмешки от друзей. Уже тогда парень надумал поступать в институт. Но директор завода уперся: «Никакой учебы. Женись, квартиру дам». Пришлось уволиться и рвануть в Москву.

«Такой молодой, и с шестым разрядом!»

Обивал пороги заводов, там не верили: молодой для шестого разряда слесаря. Узнают, что приезжий, — указывают на дверь. Сельскому парню дал шанс директор маленького «Лифтремонта»: «Сделаешь коробку с ручкой для лифта сам — возьмем». В тот же день Иосифу выделили койку в общежитии и дали на год прописку: такого специалиста еще поискать! А платили гроши, едва хватало на еду. Спустя два года наш земляк пошел к директору: «Дайте справку, хочу пойти на вечернее отделение юрфака МГУ». Руководство в штыки: «Мы тебя вырастили, дали прописку, а ты с нами так!» Год отнекивались, нарушая закон, а потом профорг Теплов уговорил отпустить парня учиться: «Это было счастье, за четыре года ни одного пропуска и — красный диплом». На третьем курсе будущий юрист встретил земляка, тот в министерстве черной металлургии руководил юридическим управлением: «Мне такой высокий, как ты, Иосиф, нужен. Дела арбитражные лежат под потолком в пять метров, а у девушек голова кружится». Вот так недюжинный рост Иосифа перевернул его судьбу. Оклад небольшой, но жизнь как изменилась.

Однако судьба готовила еще сюрпризы. Из министерства юстиции пришли с проверкой три ревизора. Активного Рогаля приметили. Через месяц приходит письмо: просим отпустить в минюст на должность старшего консультанта.

Один из лучших лекторов Союза

Работая в ведомстве, Иосиф Рогаль не унимался — поступил в аспирантуру на заочное. Из 26 человек только двое защитились, сельский парень опять в отличниках, удивлялись в министерстве. Тем временем женился в свои 29 на москвичке, получил трехкомнатную квартиру. Казалось бы, о чем еще мечтать? Вот только когда объявили конкурс на заведующего кафедрой правовых дисциплин при Московском инженерно-строительном институте имени В. В. Куйбышева, подошел к заместителю министра: разрешите поучаствовать. И выиграл! Шесть лет читал лекции руководителям строительной и промышленной отрасли, защитил кандидатскую по вопросам финансового и административного права. Разбирался в экономике, бухучете, денежном обращении. Когда слава об одном из лучших лекторов Советского Союза дошла до общества «Знание» (оно работало под опекой КПСС), Рогаля посылали в разные уголки страны читать лекции руководителям заводов и управляющим трестов. Камчатка, Владивосток, Карелия, Сахалин... Командировка за командировкой.

Как-то после лекции на Сахалине предложили работу бизнесмены из Союза предпринимателей Японии. «Я поначалу отказался: мне дали квартиру, тут жена, двое детей. Хорошо платят. Стыдно было сказать, что хочу за границу. К тому же надо было идти в ЦК КПСС и КГБ докладывать, я отказался», — вспоминает земляк. А через месяц получил официальное письмо ЦК КПСС с резолюцией КГБ: разрешается ехать в Японию в качестве педагога по хозяйственно-правовым вопросам. Шесть лет Рогаль читал лекции в Стране восходящего солнца, каждый месяц летал в Москву повидать жену и сыновей. После Японии были свой юридический бизнес в Москве, вице-президентство в Союзе юристов России, работа в Федеральной службе России по валютному и экспортному контролю. Пару лет Иосиф Рогаль занимал должность советника председателя коммерческого банка. Но все чаще приходили мысли вернуться к творчеству.

«Хотелось наверстать упущенные для творчества годы»

«Я всю жизнь бежал от бедности и неустроенности сельского быта. Сейчас понимаю: творчество для меня важнее карьерных достижений. Вышел на пенсию и, как одержимый, стал сам учиться играть на пианино, мне хотелось наверстать упущенные годы. Писал стихи, тут же подбирал к ним музыку». Многие песни посвятил Синеокой и многие из них на белорусском языке. Они звучат на «Славянском базаре», на Республиканском фестивале национальных культур в Минске, Гродно и Бресте, по радио и телевидению. Кто не слышал знаменитый мотив:

«Белорусочка, белорусочка — Радугами брови, солнышко в глазах! Белорусочка, белорусочка, Только твое имя на моих устах!..»

Песню «Память» Иосиф Рогаль посвятил Брестской крепости, а «Брестской славе» не хватило чуть-чуть, чтобы стать гимном областного центра. «Брацікі-салдацікі» в свой репертуар записал детский белорусский коллектив «Хвiлiнка». Рогалевская «Поэма о Беловежской пуще» — гордость родного края. А стихи земляка про Деда Мороза из Беловежской пущи признали лучшей детской книгой 2012—2014 г.г. в России.

По дороге домой в Ласицк в поезде у поэта родились шесть куплетов о Белорусской АЭС: «Пару лет назад я написал для детей в стихах о том, как мы пришли к атомной энергетике. Весь тираж раздали детям на 70-летие атомной энергетики России. Потом попросили написать для детей о том, как мы помогаем белорусам-соседям строить станцию в Островце. Книги получат дети обоих государств».

Мать всегда встречала сына в Ласицке крепкими объятиями, скромно радовалась нарядам и лимонаду в бутылках (называла его на польский манер «цытвой»).

Родных в Ласицке давно нет, родительский дом отдали молодой семье. Жив лишь брат в Пинске. Да и деревня уже совсем не та, из которой уезжал 13-летний паренек, у которого не было гроша за душой, зато теплилась вера в то, что все у него сложится хорошо.

Но тянет 77-летнего земляка Иосифа Рогаля на малую родину с каждым годом все больше: «Да, жизнь бросала по разным краям, но именно тут, в скромной пинской деревне, мои корни, здесь родная земля и зарождалась крепкая крестьянская семья Рогалей».

ДАМОЎ

З дзяцінства мроіў: лісапетам —

Канешне, добра пасталеў —

Праехаць перад сельсаветам

З гардыняй, што ў жыцці паспеў.

І зараз даганяю мару:

На новым БМВ здаля

З імклівасцю да вёскі шпару —

У мясціну першага жылля.

Тэмп руху — нібы ў ераплане,

Свісцяць калёсы па шашы!

Хоць небяспека шэпча: пане,

Ты, можа, надта не спяшы?

А за акном гурткі бярозак,

Як школьніцы ў час перамен,

Гулліва бегаюць па росах

У гетрах белых да кален.

Спакойна лебедзь велічавы,

Рашыўшы азярцо абжыць,

Ля вывадку шчыпае травы,

Нібы сабраўся варажыць.

Спрамляе чапля шыю ў неба,

Каб даць узлёту трапны курс.

Размаху крылаў яе трэба

Прастор шырэй, чым лозны куст...

А сэрца, чуючы спатканне,

Хвалюецца, ажно не ўзняць,

Нібы пра першае каханне

Мне трэба першы раз сказаць.

Салодкі і балючы націск

Яно жадае і шчыміць

Ад назвы роднай вёскі Ласіцк,

Дзе дом бацькоў яшчэ стаіць.

Ці мог я знаць аб тым калісьці?!

І як нашчадкам раскажу?

І вырашыў, што для карысці

У строчкі верша палажу,

Бо кожнаму з такой мясцінай

Па лёсу трэба быць у радне

Той, што імклівасцю дзяцінай

З гадамі сэрца ўскалыхне.




Фото: С писателем Павлом Кренёвым