События, происходящие на Украине не только в этом веке, но и с начала 90-х годов прошлого XX века, когда бывшая братская советская социалистическая Украина после распада СССР взяла курс на противопоставление себя России, заставляют задуматься о том, какие сбои в исторической программе за этим кроются. Хочется узнать как можно больше о тех силах, которые толкают и правителей, и значительную часть украинцев на предательство нашей общей многовековой истории. Хочется докопаться до сути вновь и вновь встающего вопроса: что заставило некогда единую часть Руси и России отказаться от собственных корней, от собственного многовекового прошлого? Почему они, словно загипнотизированные злым гением, решили вдруг окунуться в придуманную псевдоутопию, где появились фантастические предки украинцев – древние укры? Неужели ни в школе, ни в вузах не читали наши первые летописи, начало которым было положено как раз рядом с Киевом, в Киево-Печерском монастыре в ХI веке?..
Русских монахов-летописцев, в том числе и незабвенного монаха Киево-Печерского монастыря Нестора, оставившего потомкам «Повесть временных лет», совсем не занимал вопрос украинства, как народа. Ибо такового не было. Для них на просторах Руси со времен Олега Вещего существовал один народ – русский, имевший в своей основе славянские корни и объединивший в себе племенные образования полян, древлян, тиверцев, северян, радимичей, вятичей, дреговичей и других.
Вот как об этом кратко, но в то же время емко и однозначно, сказано в «Повести временных лет»: «И сел Олег, княжа, в Киеве. И сказал Олег: «Да будет матерью городам русским». И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью» [1]. Здесь же поведано и о том, что с приходом в Киев князя Олега полян, то есть жителей Среднего Поднепровья, в том числе и жителей Киева, «теперь называют русь» [2]. А о грамоте на просторах Руси сказано так: «…эта же грамота и у русских и у болгар дунайских» [3]. Мало того, пресекая возможные недопонимания об этническом составе русского населения Руси как у современников, так и у потомков, в «Повести временных лет акцентируется внимание на следующем обстоятельстве: «А славянский народ и русский народ един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне…» [4]. И сказано это о временах конца 80-х – начала 90-х годов IX века.
Со времен княжения в Киеве русского князя Ярослава I Владимировича (ок. 978–1054), позже прозванного Мудрым, а это большая часть первой половины XI века, подвластное ему государство стало именоваться по названию народа – Русью и Русской землей.
Впрочем, имеются и более ранние сведения. Например, сообщения «Повести временных лет» за 1015 год о смерти князя Владимира Святославича (Крестителя) (?–1015) и убийстве Святополком Окаянным (ок. 980–ок. 1019) князей Бориса (ок. 983–1015), Глеба (ок. 984–1015). Здесь князья Борис и Глеб называются «заступниками за Русскую землю» [5]. И вообще словосочетание «Русская земля» на данных страницах «Повести…» встречается довольно часто. А отожествление этого словосочетания с русским государством наиболее ярко отражено в размышлениях Ярополка Окаянного перед убийством им еще одного брата – Святослава Древлянского (?–1015): «Перебью всех своих братьев и стану один владеть Русскою землею» [6].
Определение нашего государства как Русская земля отображается не только в «Повести временных лет» и основанных на ней последующих летописях, но и в других источниках этого времени, среди которых «Слово о Законе и Благодати» киевского митрополита Илариона. Восхваляя князя Владимира Святославича, Иларион говорит: «Похвалим же и мы, по силе нашей, малыми похвалами великое и дивное сотворившего нашего учителя и наставника – великого князя нашей земли Владимира, внука старого Игоря, сына же славного Святослава – кои, в свои лета владычествуя, мужеством же и храбростью прослыли в странах многих, и победами и крепостью поминаются ныне и славятся. Не в худой ибо и неведомой земле владычествовали – но в Русской, что ведома и слышима есть всеми четырьмя концами земли».
С именем киевского князя Святополка Окаянного «Повесть временных лет» связывает не только злодейство его по отношению к братьям в принявшей христианство Руси, но и первый после варяжских дружин привод на Русскую землю западных иноземных сил. А именно: привод войска польского короля Болеслава I Храброго (?–1025), который доводился Святополку тестем. Делалось это умышленно и с единственной целью: удержать за собой киевский престол. При этом войско Болеслава хотя и было изгнано из Киева, но завладело и долго удерживал за собой территории Галиции [7].
Это факт можно считать первым проявлением государственного предательства в большой череде подобных черных дел со стороны киевских правителей на территории нынешней Украины.
Естественно, он не остался незамеченным не только для русских монахов-летописцев, но и для наших первых поборников истории Отечества – В.Н. Татищева, императрицы Екатерины II, М.В. Ломоносова, князя М. Щербатова, Н.М. Карамзина и других. Так, добросовестный пересказчик летописей Василий Никитич Татищев кратко сообщает, что Болеслав «шедши обратно, города червенские захватил». А Николай Михайлович Карамзин, описывая эти смутные дни с приемами литературно-художественной обработки, констатирует: «Болеслав оставил Россию, но удержал за собою города червенские в Галиции и великие сокровища, вывезенные им из Киева, отчасти раздал войску, отчасти употребил на строительство церквей в своем королевстве» [8].
Подводя некий промежуточный итог, можно констатировать, что уже с начала XI века русское государство, несмотря на наличие в нем разных княжеств – Новгородского, Киевского, Ростовского, Муромского, Переяславского, Черниговского, Туровского и прочих – называлось Русью или Русской землей. А вот такие наименования, как Древняя Русь, Киевская Русь, – это искусственные определения, придуманные учеными в XIX веке для облегчения манипуляций историческими терминами.
При этом, что важно, никаких окраинцев или украинцев, а тем более укров, «Повесть временных лет» не упоминала. Нет этих данных и в работах наших историков. Зато упоминаний об уграх (венграх) – довольно много и в летописях, и в работах ученых мужей. Однако угры не укры…
После смерти князя Ярослава Русская земля стала расползаться на княжеские уделы, все больше и больше обретавшие независимость от центра – Киевского княжества.
Если сфокусировать внимание на Галицко-Волынском княжестве, что в наше время в значительной мере ассоциируется с Галичиной и западенской Украиной, насквозь пропитанной нацистско-бандеровской ненавистью к русскому миру, то образовалось оно около 1140 года. Правда, город Владимир-Волынский был основан князем Владимиром I Святославовичем еще в 988 году, а город Галич упоминается в «Повести временных лет», под 1138, а в Ипатьевской летописи – под 1140 год. Да и Галицкое княжество не всегда было единым с Волынским или Владимиро-Волынским. Чаще это были разные самостоятельные княжества, управлявшиеся разными князьями Рюриковичами. И обособляться от Киева и единой Русской земли они начали по отдельности: сначала это сделало Галицкое княжество в середине 40-х годов XII века, затем Волынское в 1150-х.
Обособление Галицкого княжества началось при праправнуке Ярослава I Владимировича Мудрого князе Владимире (Владимирко) Володаревиче (Владимировиче) (1095–1152/53). Основателем этой ветви рода Рюриковичей был князь-изгой Ростислав Владимирович (?–1066), внук Ярослава Мудрого от сына-первенца Владимира Ярославича Новгородского (1020–1052), после смерти родителя изгнанный из Новгорода в Тмутаракань. Княжил Владимирко Володаревич в Галицкой земле с 1141 по 1152/1153 год. Имел дипломатические и торговые связи с Византией, Венгрией, Польшей, Чехией.
Но полной политической, экономической и военной независимости от Киева Галицкое княжество все же достигло при сыне Владимирка Володаревича Ярославе Владимировиче (Владимирковиче) (ок. 1130–1187), прозванного народом при жизни Осмомыслом и княжившего с 1153 по 1187 год.
При Ярославе Осмомысле великие киевские князья (а их сменилось несколько – Изяслав Мстиславич Волынский (1097–1154), Юрий Владимирович Долгорукий (ок.1095–1157), Вячеслав Владимирович Вышгородский (1083–1155), Ростислав Мстиславич Смоленский (?–1167), Изяслав Давыдович Черниговский (?–1161), Мстислав Изяславич Владимиро-волынский (?–1170), Андрей Юрьевич Боголюбский (1111–1174), Глеб Юрьевич Суздальский (?–1171) и другие) – в дела Галицкого княжества не вмешивались. Не до того им было из-за княжеских склок и усобиц в борьбе за киевский престол. Зато сам Ярослав Осмомысл время от времени вмешивался, поддерживая то одного, то другого претендента на киевский стол.
Матерью Ярослава Осмомысла предположительно была София Венгерская, дочь короля Кальмана Книжника (1070–1116). Поэтому у него уже с детства налаживались крепкие связи с венгерскими королями и венгерской знатью. В 1149 или 1150 году он женится на дочери суздальского князя Юрия Владимировича Долгорукого Ольге Юрьевне и, обзаведясь родственными связями со старшими Мономашичами, начинает помогать тестю в борьбе с Изяславом Мстиславичем, представителем младшей ветви Мономашичей, княжившим в Киеве с 1146 года.
После того, как в 1157 году не стало Юрия Долгорукого, галицкий князь Ярослав Осмомысл поддерживал нового киевского князя Изяслава Давыдовича, одного из представителей рода Ольговичей. Даже посылал ему войска для удержания города Турова. Но когда Изяслав Давыдович в 1158 году принял сторону бывшего звенигородского князя Ивана Ростиславича Берладника (ок. 1120–ок. 1162), доводившегося Осмомыслу двоюродным братом и с 1144 года претендовавшего на галицкий престол, то поссорился с ним. Мало того, галицкий князь в союзе с некоторыми претендентами на киевский стол и при политической и военной поддержке венгерского и польского короля требовал выдачи Берладника. Однако получил жесткий отказ и осаду союзника Мстислава Изяславича Волынского в городе Белгороде-Киевском половцами, торками и берендеями, нанятыми Изяславом Давыдовичем.
Только воинское счастье переменчиво. Степняки изменили Изяславу Давыдовичу, и он с Берладником бежал из-под Белгорода. А Ярослав Осмомысл и Мстислав Изяславич посадили в 1159 году на киевский стол Ростислава Мстиславича Смоленского – одного из старших представителей Мономашичей на данный период времени.
В 1161 году Изяслав Давыдович, вновь овладев на некоторое время великим киевским престолом, вскоре погиб под Киевом от объединенных сил Галича и Волыни. Оказавшись без заступника и покровителя, Иван Берладник бежал в Фессалоники, где вскоре умер или, по преданию, был отравлен сторонниками Ярослава Осмомысла.
В 1167 году не стало киевского князя Ростислава Мстиславича. И его сыновья Рюрик и Давид с согласия Владимира Ростиславича, родного брата их покойного отца, возвели на киевский престол племянника Мстислава Изяславича Волынского, «не как старейшего, но как храбрейшего и сильнейшего». Ярослав Владимирович Галицкий также поддержал данный выбор и в 1169 году участвовал с Мстиславом Изяславичем и другими русскими князьями в походе против половцев.
Когда же в том же 1169 году дружины 11 русских князей, направленные к Киеву владимиро-суздальским князем Андреем Юрьевичем Боголюбским, изгнали оттуда Мстислава Изяславича во Владимир Волынский к брату Ярославу Изяславичу, то Ярослав Осмомысл в этом походе не участвовал. Зато в 1170 году он посылал Мстиславу и его брату Ярославу свои войска, чтобы Мстислав Изяславич возвратил себе киевский престол, изгнав оттуда ставленника Андрея Боголюбского – Глеба Юрьевича. И только смерть Мстислава Изяславича в 1170 году и Глеба Юрьевича в 1171 году заставила Ярослава Галицкого оставить данное предприятие.
Впрочем, в 1171 году Ярославу Осмомыслу стало не до киевских дел и усобиц. Галицкое боярство, имевшее крепкие торговые и родственные связи с венгерской и польской знатью, и по их примеру сплотившееся в могущественную и богатую аристократию, набрало такую силу, что могло диктовать свои условия князю. Используя разлад в семье князя, когда Ольга Юрьевна, оскорбленная любовной связью супруга с некой Анастасией Чарг, родившей ему сына Олега, бежала от него в Польшу, открыто восстали против Осмомысла. По данным Н.М. Карамзина, они «вооружили народ, умертвили некоторых любимцев княжеских», а также схватили и живой «сожгли на костре Анастасию». Они же «заточили ее сына» (Олега) в узилище, а у палат князя Ярослава Осмомысла выставили вооруженную стражу, ограничив его в свободе действий. И этим, по мнению Карамзина», в конце концов,способствовали примирению князя с княгиней (Кстати, у В.Н. Татищева этот факт описан более подробно и пространнее.) [9]
Но суть не в семейных склоках Ярослава Осмомысла, продолжавшихся до самой его кончины, – это всего лишь небольшой штришок на картине того времени. Суть в том, что обособление Галиции от основной Руси шло не только на княжеском, то есть высшем политическом уровне, но и на уровне местной знати. Не князь, а многочисленная знать умело манипулировала народными массами.
Важным историческим моментом является также то, что Киев с середины XII века стал терять политическое значение объединяющего центра Русской земли и что появились иные центры власти и военной силы – Владимиро-Суздальское княжество и Галицкое. А еще можно констатировать, что вышеописанные события на территории Галицкого княжества в значительной мере стали вторым этапом на пути зарождения семени предательства у галичан по отношению к единому русскому государству.
Интересными событиями этого времени стали: а) появление служивого дворянства при дворе князя Юрия Долгорукого – братья Кучковичи, зарождение; б) появление служилых князей – на примере князя Ивана Ростиславича Берладника, лишившегося в 1144 году звенигородского удела из-за претензий на галицкий стол и после этого служившего со своей дружиной, то великому князю киевскому Всеволоду Олеговичу (1145), то князю Святославу Олеговичу Северскому (1146-1147), то князю Ростиславу Мстиславичу Смоленскому (1147), то суздальскому и великому киевскому князю Юрию Владимировичу Долгорукову (1149–1156), то черниговскому и великому киевскому князю Изяславу Давыдовичу (1157-1161). Не менее 15 лет князь-изгой Иван Берладник собственным мечом и наемной им дружиной, численность которой, по летописным данным, иногда доходила до 6000 воинов, служил другим русским князьям.
С именем бывшего звенигородского князя Ивана Ростиславича, возможно, стоит связывать и зарождение разбойной казацкой вольницы, ставшей предтечей Запорожской Сечи. Дело в том, что когда в 1144 году он был изгнан из захваченного им Галича князем Владимиром (Владимирком) Володаревичем, то бежал в город Берладь на территории Молдавии, служивший убежищем беглым князья и простым людям. Собравшаяся в Берлади вольница, сбиваясь в ватаги, промышляла разбоем, нападая на Придунайские села и небольшие города, а также на купеческие караваны.
С одной из таких ватаг берладников князь Иван Ростиславич, получивший прозвище Берладник, захватил город Олешье, расположенный в устье Днепра и известный с античных времен. Добычей его ватаги стали и купеческие ладьи, плывшие с товаром из Киева в Византию. Разбойные набеги удалых берладников приобрели такой масштаб, что киевские власти отрядили против них большое войско. Ватага Ивана Берладника была разогнана, а сам он с неким подобием дружины оказался на службе у князя Всеволода Олеговича Киевского, о чем сказано выше. А вот остатки его ватаги, не влившиеся в дружину, мигрируя с места на место, могли достичь днепровских порогов, обосноваться там, а в последующих поколениях преобразоваться сначала в бродников – вольных охотников, известных по летописям, а затем и в казачью вольницу.
Но это – лирическое отступление от основного сюжета…
Продолжая тему взращиваемого в украинской знати предательства и ненавистничества к русскому миру, остановимся на таком ее этапе, как беспримерной казни галицким боярством русских князей, потомков Игоря Святославича Северского (ок. 1150 – 1202). Летописи точной даты женитьбы Игоря Святославича Северского на дочери Ярослава Осмомысле Ефросинье, знаменитой по «Слову о полку Игореве», не называют. Зато в них точно указывается дата рождения их первенца – княжича Владимира 8 октября 1170 года. Поэтому не трудно догадаться, что свадьба Игоря и Ефросиньи произошла не позднее января 1170 года.
В 1198 году не стало галицкого князя Владимира Ярославича (ок. 1151–1198), сына Ярослава Осмомысла и Ольги Юрьевны, а в 1205 – объединителя Галицкого и Владимиро-Волынского княжеств Романа Мстиславича (ок. 1150–1205), сына Мстислава Изяславича, князя владимиро-волынского и великого киевского, о котором речь шла выше.
Владимиро-Волынское княжество «по отчине» осталось за сыновьями Романа Мстиславича – Даниилом, Васильком и Романом. А на галицкий престол устремились владимиро-суздальские князья из клана Мономашичей, претендовавшие на него по праву родства с Ольгой Юрьевной, и сыновья Игоря Святославича Северского из клана Ольговичей – Владимир, герой «Слова о полку Игореве», Святослав и Роман. Они претендовали на этот престо по праву родства с Ярославом Осмомыслом через свою мать Ефросинью Ярославну.
В результате интриг галицких бояр, как сообщают летописи, а вслед за ними и отечественные историки, вожделенный престол в 1206 году достался Владимиру Игоревичу, бывшему путивльскому князю и юному герою «Слова о полку Игореве», побывавшему в плену у половцев и женившемуся там на дочери хана Кончака, названной Свободой. Владимир Игоревич столицу Галицкого княжества город Галич с прилегающей округой оставил за собой, а город Звенигород в качестве удела подарил брату Роману. Затем силой принудил население Волыни принять на княжение брата Святослава, обосновавшегося во Владимире-Волынском. В 1211 году после двухлетней розни с Романом, отбиравшим Галич себе, Владимир, примирившись с братьями, возвратил Звенигород Роману, отдал город Перемышль Святославу, изгнанному из Владимира-Волынского поляками и побывавшему у них в плену, а в Теребовль направил княжить сына Изяслава. Но галицкие бояре, особенно те, кто был недоволен приходом к ним Игоревичей северских, продолжая интриги, призвали поляков и венгров уже против Игоревичей.
Итогом стало то, что князья Святослав и Роман Игоревичи с женами и детьми в 1212 году, по данным Н.М. Карамзина и некоторых других историков, были схвачены, избиты, а затем без суда, лишь по требованию галицкой знати и возмущенных ею горожан, публично казнены. Удалось будто бы скрыться от расправы только князю Владимиру Игоревичу, но и он умер в том же 1212 году [10].
Такого беззакония и бесчинства по отношению к князьям Русская земля еще не ведала. Ведь действовавший тогда закон – Русская Правда, содержащая нормы уголовного, обязательственного, наследственного, семейного и процессуального права, – наказания князей, в том числе и их казни, не предусматривал.
Стоит ли считать данный эпизод в истории Отечества очередным этапом зарождения зла и преступной неприязни на территории западных окраин Руси по отношению к остальной территории Русской земли, разделенной на враждующие между собой княжества и уделы, считаю, что стоит. Ибо любая большая река, как известно, собирается из малых рек и речушек…
После гибели северских Игоревичей в Галицком княжестве утвердился не сын Романа Мстиславича Даниил Романович, от имени которого галицкой знатью велась борьба с Игоревичами, а олигархическая верхушка галицкого боярства во главе с Судиславом, приведшая на престол несовершеннолетнего венгерского королевича Коломана. Причем от имени Коломана всеми действиями в административно-правовом поле Галицкого княжества распоряжался венгерский воевода Бенедикт Лысый [11].
В 1213 году после целой череды новых интриг с призывом на княжеский стол юного Даниила Романовича и других князей и лишения их этого стола вообще произошло неслыханное досель событие: в Галиче с благословения венгерского короля Андроша II вокняжился боярин Владислав Кормиличич. Еще один акт в цепи многих преступлений против общерусского государства… [12].
В 1214 году Андрош II вступает в союз с польским королем Лешком Белым, совершает поход на Галич, арестовывает Владислава Кормиличича и вновь ставит на княжение сына Коломана, которому в 1215 году Римский папа Иннокентий III разрешает титуловаться «королем Галицким» [13].
Вполне закономерный и предсказуемый итог в деле отступничества и предательства общерусских интересов. Семя розни и вражды, некогда посеянное Святополком Окаянным, любезно взращенное отцом Ярослава Осмомысла Галицкого и им самим, начало приносить все новые и новые плоды зла, ненависти и предательства. Западные окраины Русской земли все больше и больше отдалялись от ее исторических центров – Новгорода и Киева, а также, несмотря на продолжающиеся склоки, набиравшим мощь – военную, политическую, экономическую – Владимиро-Суздальским княжеством. Галицко-волынская олигархическая верхушка все больше и больше смотрела в сторону западных соседей – поляков, чехов, венгров.
В 1215 году венгерский и польский короли поссорились из-за владения русскими городами – Перемышлем и Любачем. Воспользовавшись данным обстоятельством, юный Даниил Романович обратился за помощью к новгородскому князю Мстиславу Мстиславичу Удатному (Удалому), представителю Мономашичей по смоленской ветви. Мстислав Удалой, действуя подобно тому, как некогда действовали будущий креститель Руси Владимир I Святославич и его сын Ярослав I Мудрый, с новгородской дружиной прибыл на Галичину и Волынь и изгнал оттуда иноземных захватчиков.
Впрочем, стоило только Мстиславу Удалому покинуть Галич, как туда боярами вновь был призван Коломан. На этот раз воеводой при Коломане был венгр Фильний, в русских летописях называемый «Филей прегордым». Фильний любил бахвалиться перед галичанами презрительным отношением к русским людям: «Один камень много горшков побивает». Это был намек, что он со своим войском одолеет всех русских князей с их дружинами. Другой присказкой у него была: «Острый меч, борзый конь – много Руси». Под этим также подразумевалась его победа на русскими воинами [14].
Не напоминает ли это поведение современных украинских правителей и их западных покровителей?..
В 1217 году, как отмечают исследователи жизни и деятельности Даниила Галицкого, новгородский князь Мстислав Удалой не только помогал юному галицко-волынскому князю в борьбе с венгерскими и польскими захватчиками, но и выдал за него свою дочь Анну. Брачный союз предполагал укреплению династических отношений между русскими князьями. В 1219 году Мстислав Удалой в союзе с зятем Даниилом Романовичем отбили у венгров Галич, но удержать его за собой не смогли. И лишь в 1221 году Мстиславу Удалому удалось не только вновь взять Галич, но и пленить королевича Коломана вместе с его воеводой «Филей прегордым». Правда, при этом он не передал столицу Галицкого княжества зятю Даниилу, но крепко поддерживал его права на Владимиро-Волынское княжество [15].
Надо отметить, что галицкая и волынская дружины, возглавляемые, соответственно, Мстиславом Мстиславичем Удалым и Даниилом Романовичем Волынским, вместе с дружинами других русских князей принимали участие в печально известной битве с монголо-татарами на реке Калке в 1223 году. Это стало, по-видимому, последним участием западных окраинных русских княжеств в общем с Русской землей, раздираемой княжескими междоусобиями, военно-политическом действе.
Монголо-татарское нашествие 1237-1240 года и последующее за этим иго, а также политика князей, в значительной мере утерявших суверенитет, провели окончательное размежевание между Галицко-Волынской землей и остальной частью Руси. Надо сказать, что и князь Даниил Романович Галицкий внес в это дело свою лепту, приняв в 1253 году от Римского папы Иннокентия IV королевскую корону и титул короля. Как установили историки, в некоторых документах того времени Даниил Романович на западный манер титуловался сначала «герцогом Руси», а затем и «королем Руси».
Галицко-Волынское княжество, управляемое потомками Даниила Романовича, носившими королевский титул, просуществовало до середины XIV века. Последним королем Галицко-Волынского княжества историки называют правнука Даниила Владимира Львовича (?–1340).
После прекращения правления династии Рюриковичей в Галицко-Волынской земле правителем здесь стал сын мазовецкого князя Тройдена Юрий II Болеслав, который способствовал распространению униатства на данных землях. Это пришлось не по нраву галицкой знати, и в 1340 году Юрий был отравлен. Юрия не стало, но семя униатства, посеянное им, дало новые ростки розни и ненависти.
С 1340 года начался раздел территории Галицко-Волынского княжества между соседями. Сначала Волынь захватил Любарт (Дмитрий) Гедиминович, сын литовского князя Гедимина. А в 1349 году польский король Казимир III совершил поход в Галицию и захватил галицкие земли. Начался многовековой этап полной иностранной оккупации западной окраины Руси. Согласно данным украинского историка Н.Н. Аркаса (1852–1909), литовский и литовско-польский период длился до 1501 года, который затем сменился чисто польским периодом оккупации всего правобережья Днепра, длившимся до 1647 года [16].
Именно в этот период, как сообщает Н. Аркас, в титулованиях польско-литовских королей появилось упоминание слова «Украина». «В 1386 году, – пишет Аркас в книге «История Украины-Руси», – Ягайло переменил православную веру на католическую, венчался с Ядвигою в Кракове и там остался, стал зваться: Владислав II, король Польши, Литвы и Украины» [17].
(Ядвига (1772-1399) – дочь венгерского короля Людовика Великого, польская королева с 1384 года.)
И если раньше обособление от Русской земли шло по внутренней мотивации Галичины, то теперь во всю мощь включился фактор иностранного политического, социального, культурного и религиозного вмешательства. В широких слоях и массах галицко-волынского населения началось активное насаждение неприязни и ненависти к общерусскому прошлому. Это же происходило и на территориях бывших княжеств – Киевского, Переяславского, Черниговского и прочих, попавших под польско-литовскую зависимость.
Одновременно с этим в верхушке местной знати Галичины и других оккупированных территорий, которые все чаще и чаще именовались обобщающим словом «Украина», перешедшим из разряда определительно-географического в разряд собственных имен, формировались такие отрицательные качества, как приспособленчество, политическая мимикрия, готовность к иждивенчеству и предательству при достижении каких-либо узкокорыстных целей и задач.
В конце XV и начале XVI века набирающее силу Московское государство после ряда победоносных войн стало отбирать у Литвы и Польши и возвращать исконно русские земли, в XIV веке оказавшиеся под пятой этих государств. Об этом сообщают русские летописи. Например, из Мазуринского летописца следует, что « в лето 7008 от создания мира, а от Рождества Христова 1500 лет был бой великий Литве с Москвою на Ведроши; и побили литву и панов живых поимали…
Того же году московский государь (имеется в виду великий князь Иван III Васильевич. – Н.П.) побрал войною все города северские и всю Северу: Брянск, Стародуб, Новгородок Северский, Трубчевск, Чернигов, Путивль и иных 60 городов всех взято…» [18].
Среди перечисленных городов Северщины не названы Рыльск и Курск, но из истории Курского края известно, что Рыльский удел под юрисдикцию Московского государства перешел в 1501 году. Было сделано это удельным князем Василием Ивановичем Шемячичем (?–1529), одним из потомков Дмитрия Донского. А Курск с округой перешел в 1508 после очередного мирного договора с Литвой и Польшей при великом князе Василии III Ивановиче [19].
В 1514 году в ходе очередной русско-литовской войны под контроль Москвы перешел Смоленск с округой [20].
Русская земля, несмотря на активное сопротивление Литвы и Польши, несмотря на опустошительные набеги крымских и ногайских татар, привольно чувствовавших себя на просторах ранее Половецкого поля, а теперь Дикого, постепенно восстанавливалась в своем единстве. И восстановление шло под знаменами Московского государства.
Однако Переяславщина, Киевщина, Подолия, Галичина, Волынь и некоторые другие территории Руси по-прежнему находились под властью Польши, насаждавшей там католическую и униатскую веру, низводившей до скотского состояния положение простого народа. Даже говорить на родном русском языке запрещалось. Шла смена культурного и этнического кода подневольного польским панам населения.
Спасаясь от панщины некоторые жители Киевщины, Подолии, Галичины и Волыни сбивались в ватаги и уходили в Дикое поле, в том числе на левобережье Днепра и его понизовье и стали именоваться казаками или, на украинский манер, козаками – вольными людьми. Предшественниками днепровских и донских казаков были бродники, упоминавшиеся в летописях под 1223 год. Тогда некий бродник Плоскиня уговорил русских князей, дружины которых не участвовали в неудачной битве на Калке, сдаться монголам. Князья поверили – и были убиты [21].
По мнению ученых, термин «казак» впервые упоминается в исторических источниках XIII века, в том числе в «Тайной истории монголов», и, по разным версиям, имеет тюркское, монгольское, адыго-абхазское или индоевропейское происхождение.
Сведения о появлении казаков в низовьях Днепра датируются XV веком. В 1492 году польский хронист Мартин Бельский писал, что летом «казаки занимались промыслами по Днепровским порогам – рыболовством, охотой, скотоводством, некоторыми ремеслами и торговлей, – а зимой расходились по ближайшим городам, оставляя в безопасном месте на островах вооруженные ружьями и пушками отряды.
А еще, как известно из истории, казаки или черкесы, как их чаще называли в Московском, а затем и Русском государстве, занимались разбойным промыслом, нападая на ближайшие к ним селения – татарские, волошские, русские. Не брезговали они и грабежом купеческих обозов и караванов как на суше, так и на водах Днепра и Черного моря.
В 1552 году, как сообщают летописцы, а следом за ними и отечественные историки, волынским служивым князем Дмитрием Вишневецким на острове Малая Хортица (Байда) недалеко от пастбищ крымского хана на реке была возведена небольшая деревянная крепость – Хортицкая сечь. Данное предприятие шло вразрез с политической линией польского правительства и не нашло там поддержки, зато оно было поддержано русским царем Иваном IV Васильевичем Грозным (1530–1584), направившим туда дьяка Матвея Ржевского для координации действий против татар. В 1556 году казаками и стрельцами М. Ржевского был совершен довольно успешный военный поход против Крымского ханства [22].
И хотя в следующем 1557 году крымскими татарами и турецкими войсками после длительной осады Хортицкая крепость была взята и разрушена, однако начало Запорожской Сечи было положено. При этом не лишнем будет знать, что сечевики, будучи православными, в зависимости от политической обстановки и ситуации заключали союзы и с польским королем, и с турецким султаном, и с крымским ханом, и русским царем. Такая «политическая гибкость» позволяла им многие годы находиться на плаву и не сгинуть в пучине бесконечных войн между большими государствами.
С годами численность казаков Запорожской Сечи и Нижнего Поднепровья значительно приумножилось. И как в любом людском сообществе, здесь начался наблюдаться социальный раскол на бедных и богатых, на рядовых сечевиком и на старшину. Появились выборные постоянные и кошевые (походные) атаманы, которые по примеру чешских, молдавских, польских и литовских гетманов, то есть военных начальников, руководителей, стали именоваться казацкими гетманами [23].
Ясное дело: казацкая старшина, в том числе и гетманы, всегда старались держать «нос по ветру» и в международных отношениях держать руку сильнейшего, без зазрения совести предавая одних «друзей» и заключая союз с другими.
В 1569 году в результате объединения королевства Польского и Великого княжества Литовского на основе Люблинской унии образовалось новое конфедеративное государство Речь Посполитая, в котором тон задавала польско-литовская дворянская знать – шляхта.
По данному поводу Н.Н. Аркас (бывший адмирал Российского императорского флота и историк) пишет: «Шляхта польская, литовская и украинская католической и православной веры получила одинаковые права с боярами и князьями, а вся нешляхетная людность, кроме мещан, имевших Магдебургское право, было отдана шляхте на их волю, и можно было делать с нею все, что хотелось. Таким образом, казаки остались без всяких прав…» [24].
В 1572 году король Речи Посполитой Сигизмунд-Август издал указ о верстании реестровых казаков – 300 человек – в польскую армию. И казацкая старшина это исполнила. Так появились первые реестровые, то есть рекрутируемые на польскую воинскую службу казаки. А при избранном в 1676 году польской шляхтой короле Стефане Батории реестровых казаков, наделенных некоторыми шляхетскими правами, было уже не менее 6000 человек, которые стали основой 6 полков: Черкасского, Канивского, Белоцерковского, Корсунского, Чигиринского и Переяславского. Реестровым казакам разрешалось избирать себе гетмана и старшину, войскового и обозного (походного) писаря, двух судий, двух есаулов, полковников, сотников, атаманов и прочую управленческую старшину.
По примеру реестровых полков казаки Запорожской Сечи создали собственные курени – Полтавский, Батуринский, Канивский, Переяславский, Уманский, Корсунский и другие.
По данным Н. Аркаса, среди сечевых кошевых атаманов и гетманов наибольшую известность получили Богдан Ружинский, Иван Подкова, Самуил Зборовский, Криштоф Косиньский, Северин Наливайко и десятки других [25].
Да, запорожские сечевые казаки, как, впрочем, и реестровые, время от времени совершали походы против крымских татар и турок, но и против единоверцев из Московского государства они не раз выступали. Так во время Ливонской войны в 1579 году в войске короля Стефана Батория, кроме поляков, литовцев, венгров и чехов, немало было и казаков, как реестровых, так и из Запорожской сечи. Вот как об этом кратко, но емко сказал Н.М. Карамзин: «Войско Стефаново, подобно Аннибалову, было составлено из людей, чуждых друг другу языком, обычаями, верою: из немцев, венгров, ляхов, древних славян галицких, волынских, днепровских, кривских и коренных литовских» [26].
Надо сказать, что в Дикое поле устремлялись не только отдельные жители Киевщины, Подолии, Галиции и Волыни, которые, оказавшись в понизовье Днепра, за Днепровскими порогами, объявили себя казаками, но сюда посматривала и Московское государство. Сначала, чтобы защититься от набегов степняков и поляков, затем, чтобы начать освоение этих земель.
Еще со времен нашествия монголо-татарских орд через Курский край, вошедший в Московское государство и оказавшийся на границе с Диким полем, пролегли важнейшие дороги – сакмы и шляхи. Это Муравской шлях, Изюмская и Кальмиусская сакмы. Они относились к основным и главным путям сообщения татар и их набегам на русские земли. Но, кроме них, были также Бакаев, Свиной, Синявский и Сагайдачный шляхи – пути второстепенного значения, но не менее опасные для русского населения. Самый большой и известный Муравский шлях пролегал от Перекопа к Туле через Ливны. И шел между верховий Ворсклы и Северского Донца, захватывая современные территории Тимского и Советского районов Курской области. У Семских Котлов этот шлях соединялся с Изюмской сакмой, пролегавшей между верховий рек Нежеголи и Оскола. Восточнее их пролегала Кальмиусская сакма. К Рыльску вел Бакаев шлях, а от Рыльска к Болхову – Свиной. Курск, Рыльск и Обоянь соединялись Синявским шляхом, а Сагайдачный шлях пролегал в 15 верстах от Суджи.
После воссоединения Курского края с Московским государством русские великие князья и цари во все крупные города Северщины, в том числе в Новгород-Северский, Путивль, Рыльск и Севск, направили своих наместников и воевод из числа служилых князей и особо приближенных бояр. При этом на них возлагались не только обязательства по поддержанию порядка в этих городах и окрестных с ними землях, но и обязательства по охране этих мест и всего порубежья от вражеских орд. В том числе и через создание укрепленных линий – засечных черт. Начал данному делу положил великий князь Василий III, а продолжил и развил его сын, царь Иван IV Грозный.
Так в 1521 году в верховьях Оки началось строительство Ряжской и Шатской (Шацкой) засечных черт. А при Иване Грозном – Большой засечной черты. В нее входили новь построенные города-крепости Темников, Кадома, Данков, Шатск и другие.
Большая засечная черта делилась на западную и восточную. Западную составляли старые укрепления между Козельском и Переяславлем-Залесским. Она шла через Козельск, Белев, Венев, Лихвин, Жиздру и Рязань. Ее центром была Тула. Восточную представляли города Алатырь, Шацк, Ряжск, Орел, Кромы, Дмитриев, Рыльск, Путивль, Новгород-Северский. Населялись города-крепости служилыми людьми по отечеству – детьми боярскими и дворянами – и по прибору – стрельцами, пушкарями, воротными, казаками.
Строительство Большой засечной черты было закончено в 1566 году.
Оборона засек возлагалась на пограничную засечную службу, состоявшую из жителей окрестных селений, собираемых по 1 человеку на 20 дворов. Эту задачу она решала совместно с гарнизонами городов-крепостей, которые насчитывали в каждом от нескольких сотен до 1,5 тысяч человек. Служивые люди засечной стражи, согласно исследованиям, были вооружены топорами, пищалями, иногда луками и копьями, от казны получали по 2 фунта пороха и столько же свинца. Засечная стража (ополчение) насчитывала во второй половине XVI века до 35 тысяч ратных людей. Они охраняли черту «станицами» (отрядами), высылавшими от себя «сторожей» (разъезды), которые наблюдали за обширным районом перед засечной чертой. Засеками ведали засечные приказчики, воеводы, стрелецкие и казацкие головы, которым подчинялись поместные и приписные сторожа. Для покрытия расходов по укреплению засечной черты с населения собирались специальные подати – засечные деньги.
Лесистые участки засек представляли большие удобства для обороны и надёжные убежища для населения при нашествии врага. В лесах, где проходила засечная черта, запрещалась рубка леса и прокладывание новых дорог и троп. За порчу засечных сооружений и порубку леса взимался штраф. Население проходило через засечную черту только в определённых местах – засечных воротах.
Охрана засечных черт и всего порубежья возлагалась также на такие воинские подразделения, как сторожа и станица.
Сторожа состояла из небольшой группы, численность от 3 до 6 воинов. Выставлялась она на местах пролегания сакм и шляхов – степных дорог, проложенных крымскими татарами во время их бесчисленных набегов на русские земли. Под свой пост выбирала места возвышенные, чтобы иметь возможность обозрения как можно большего участка степи как в глубину, так и по сторонам. Но при этом сами старались быть незаметными, чтобы не стать жертвами вражеской разведки. Тогда некому будет предупреждать воевод и население о надвигающейся беде. Впрочем, некоторые исследователи говорят и о наличии у сторож небольших деревянных крепостей с сигнальными вышками.
Станица представляла собой более крупный и подвижный отряд русских воинов-всадников, численностью до 100 человек. Такой отряд выдвигался вглубь Дикого поля на расстояние до 500 км. В обязанности станиц входило патрулирование в степи, ведение разведки, слежение за передвижениями татар, украинских казаков – черкасов, польских и литовских отрядов, также совершавших набеги и не менее татар зверствовавших в русских окраинных землях. Кроме того, станица обязывалась пресекать проникновение мелких шаек на русское порубежье и вовремя сообщать о начале крупных набегов.
В январе 1571 года царь Иван IV Васильевич Грозный, видя существенные недостатки в службе на Засечной черте, в том числе нерадение со стороны путивльских казаков-севрюков, часто опаздывающих с предупреждением о татарском набеге, проводит реформу засечной обороны. Он приказывает князю и боярину Михаилу Ивановичу Воротынскому сочинить устав порубежной караульной службы. Тот, не мешкая, приступил к написанию устава. И 16 февраля 1571 года устав сторожевой и станичной службы был утвержден царем и направлен для исполнения в города Большой засечной черты.
Этим уставом прекращался наем на воинскую службу путивльских севрюков. «А посылати в их место на Донецкие сторожи детей боярских Путивльцов да Рылян; ино к ним прибавити посылати на сторожу Почапцов и Новгородка Северского». Кроме того, давалось наставление, как вести себя служивому люду в сторожах и станицах, а также определялись конкретные места их нахождения. Например: «1-я Сторожа от Новогородка Северского на реке на Рыли от города 2 версты, а сторожей на ней стоит детей боярских и казаков по 4 человека» [27].
В 1584 году Ивана Васильевича Грозного не стало. Но царский трон не пустовал – на нем находился сын Грозного Федор Иоаннович, который продолжил линию родителя по расширению территории государства за счет степных просторов Дикого поля, по укреплению засечной черты путем строительства новых городов и небольших крепостей – острогов.
По указу царя Федора Иоанновича в 1592 году был основан Елец, в 1595 – Воронеж, а в следующем году построены города Белгород на Северском Донце, Оскол на Осколе и Курск на старом городище на Семи [28].
7 января 1598 года в Москве умер царь Федор Иоаннович, прозванный в народе Блаженным за мягкосердечность и тихость нрава. Не обладая государственным умом и твердостью духа, он находил опору в Верховной Боярской Думе и в советах зятя Бориса Федоровича Годунова. Вместе с тем за 13 лет своего царствования он, несмотря на мягкосердечность, значительно увеличил обороноспособность Московского государства, продвинув вглубь Дикого Поля отдельные участки Большой засечной черты.
После довольно долгой проволочки по кончине царя Федора Иоанновича 21 февраля 1598 года Земский Собор вполне демократично избрал царем Бориса Годунова (1552-1605). Писатель и историк Н.М. Карамзин, освещая период царствования Бориса Годунова, писал: «Первые два года сего царствования казались лучшим временем России… Борис исполнял обет царского венчания и справедливо хотел именоваться отцом народа, отцом сирых и бедных…» [29].
Начиная с 1600 года по Московскому государству пошел гулять слух, что убиенный в Угличе царевич Дмитрий Иванович чудесным образом спасся, жив и скрывается то ли в Литве, то ли в Польше. Слухам вначале не верили, но после того, как в 1601 году из Польши дошли известия, что там все царедворцы не только опознали «сына» Грозного Дмитрия Ивановича, но и признали за ним право на русский трон, боярство, считавшее неродовитого Годунова выскочкой и тихо ненавидевшее его, стало задумываться: «А вдруг да правда… А если даже и неправда, то…» Почва для появления Лжедмитрия оказалась подготовленной.
В октябре 1604 года Лжедмитрий I, обласканный польским королем Сигизмундом и магнатами Адамом Вишневецким и Юрием Мнишеком, воеводой Сандомирским, с отрядами польских наемников, украинских и донских казаков перешел границу Московского государства, а 13 октября уже захватил замок Остер. Затем 21 октября без боя ему сдался город Моравск, жители которого связали и выдали воевод Б. Лодыгина и М. Толочанова. За Моравском последовал Чернигов, где воевода князь И.А. Татев не смог организовать оборону и оказался в плену вместе с князьями П.М. Шаховским и Н.С. Воронцовым-Вельяминовым. Но 18 ноября при штурме Новгород-Северского Лжедмитрий потерпел неудачу от царских войск, возглавленных Петром Басмановым, и подумывал о возвращении в Польшу.
Однако в Путивле, где до этого, возможно, побывали эмиссары самозванца, вспыхнуло восстание горожан, поддержанных служилыми людьми «по прибору». Путивляне, по одной из версий, действительно приняли самозванца Гришку Отрепьева за царевича Дмитрия по подсказке воеводы и князя Василия Рубец-Мосальского и дьяка Сутупова. Вслед за Путивлем 25 ноября на сторону самозванца перешел Рыльск. Лжедмитрий, как пишут историки, посетил перешедший на его сторону Рыльск, но останавливаться в нем не стал. Своей столицей он выбрал Путивль, имевший каменные крепостные стены.
Тем временем слух о появлении «законного царя» покатился по городам и весям Московского государства. 1 декабря на сторону «доброго царя» перешли Курск, Белгород, Оскол, а также Севск и Кромы (3 декабря). Жители этих городов не знали, что Лжедмитрий пообещал полякам при своем воцарении отдать им всю Северщину с городами Рыльском и Путивлем, а также Смоленск, Псков и Новгород [30].
После этого воодушевленный успехами Лжедмитрий пошел к Новгород-Северскому, но гарнизон вновь встретил его войско огнем пушек. Началась осада города, которая польским авантюристам не очень-то нравилась. 1 января они стали требовать обещанного им жалованья, но захваченная в Путивле казна уже была истрачена. Тогда поляки и казаки разгромили обоз Лжедмитрия и стали грабить местное население. Никакие уговоры самозванца на них не действовали. Лжедмитрию пришлось сжечь свой лагерь под Новгород-Северским и вернулся в Путивль. Сюда к нему снова начали сходиться вооруженные отряды, в том числе прибыло около 4000 запорожских казаков.
21 января 1605 года пестрое войско самозванца потерпело поражение у Добрыничей, недалеко от города Севска, входившего в Комарицкую волость. Лжедмитрий участвовал в сражении и едва не попал в плен. Оставив поле битвы, он бросился бежать в Рыльск. Запорожские казаки, не получившие обещанного вознаграждения, кинулись в погоню за ним, но под стенами Рыльска были встречены ружейным и пушечным огнем и «поносными речами» горожан. И запорожцам ничего не оставалось, как отправиться восвояси. Они и отправились, грабя попутно жителей Курского края [31].
Кто возглавлял реестровых и сечевых казаков, примкнувшим к войску Лжедмитрия, неизвестно, но, судя по текстам «Истории Украины-Руси» Н.Н. Аркаса, гетманом у запорожских казаков был некто Самуил Кошка [32].
С тех пор шайки запорожских казаков, пользуясь смутой и неразберихой в Московском государстве, едва ли ни ежегодно совершали набеги на русское порубежье и бесчинствовали над православными похлестче татар и турок. Н. Аркас по данному поводу пишет: «В этих походах козаки пустошили да руйновали московские села, а самих москалей убивали так же, как татар и турок» [33].
Как известно, Лжедмитрий I, взошедший на царский трон путем обмана, авантюр и большой крови, царствовал недолго: 17 мая 1606 года он был убит московскими боярами-заговорщиками, во главе которых стоял князь Василий Шуйский, ранее одним из первых всенародно признавший в самозванце «царя Дмитрия Ивановича». Истерзанный труп самозванца, выкопанный из могилы, сожгли, пепел собрали, зарядили в пушку и выстрелили в западном направлении, то есть в сторону Польши, немало сделавшей, чтобы он стал русским царем и ввел страну в великую смуту.
Царем по приговору московских бояр стал князь и боярин Василий Иванович Шуйский (1552-1612), Рюрикович, потомок Александра Невского из старшей ветви его родового древа. Согласно летописным данным и по мнению большинства отечественных историков, Василий Шуйский был человеком льстивым, изменчивым, завистливым, злобным, подлым и коварным.
Василий Иванович Шуйский царствовал около 4 лет, однако в народе был нелюбим, победами над внешними врагами – поляками и татарами биографию свою в данный период времени не украсил. Не добавила ему славы и расправа над И.И. Болотниковым, а также подлое убийство его сторонниками воеводы Михаила Васильевича Скопина-Шуйского (1586–1610). В 1610 году в ходе очередного заговора бояр он был низложен и оказался в польском плену.
На смену ему пришла коалиция из бояр, так называемая Семибоярщина, провозгласившая русским царем польского королевича Владислава Сигизмундовича, сына короля Сигизмунда III. Но Владислав принимать православие не спешил, так как этому воспротивился его отец, возмечтавший о русской короне, и Владислав русским царем признан не был. Зато польские войска хлынули в Россию. Естественно, за ними в поисках легкой добычи двинулись и казаки с понизовья Днепра. И служили они любому нанимателю, лишь бы им платили звонкой монетой или же позволяли грабить русские села и города.
Северные города Московского государства захватили шведы. А Северщина, находясь под польской интервенцией и разгулом бродячих по ней шаек поляков, казаков, просто разбойных людей, бедствовала.
В сентябре 1611 года в Нижнем Новгороде по призыву посадского старосты Кузьмы Минина стало собираться второе земское ополчение, которое в качестве военного руководителя возглавил князь Дмитрий Пожарский, активный участник первого ополчения.
В августе 1612 года военные силы Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина, собранные в Поволжье, соединились с остатками первого ополчения и совместными усилиями разбили польскую армию под Москвой. А в октябре-ноябре 1612 года полностью освободили столицу Русского государства от польских интервентов.
Походы Лжедмитрия I, Болотникова и «царевича Петра», путь которого пролегал через Рыльск, Льгов и Курск, временное нахождение на Брянщине Лжедмитрия II истощили не только ратную, но и вообще живую силу Курского края как передового аванпоста южного и юго-западного порубежья Московского государства. О нормальном управлении Курской округой в эти годы говорить вообще не приходилось. Земля не вспахивалась и не засеивалась, налоги в казну не собирались. Царили хаос и беспредел. А тут еще в 1611 году, кроме крымских татар, по Посеймью рыскали, грабя и убивая беззащитное население, польско-казачьи отряды полковника Пырского, князя Вишневецкого, атамана Матюшки, полковника Дорошенко. И, как пишет современный курский историк А.В. Зорин, «катастрофическим для Курского порубежья стал 1612 год, когда князь Семён Лыко, урядник лубенский, разорил окрестности Рыльска, а затем взял приступом и сжёг Белгород». Он же сообщает, что под Курском в 1612 году действовали также отряды польских полковников Родкевича и Старинского [34].
А однажды польское войско, состоявшее в основном из черкас, то есть украинских казаков, и казаков Запорожской Сечи, многие годы верой и правдой служивших польской короне, выйдя из занятого ими Путивля, неожиданно подступило к стенам Курска. Почему неожиданно, да потому, что прежняя хорошо налаженная служба курских сторож и станиц в период Смутного времени фактически самоликвидировалась, распалась. Вот и некому было предупредить курян о надвигающейся опасности.
Как следует из «Повести о граде Курске…», командовал им поляк Жолкевский, а возможно, и кто-то другой, только автору летописи почему-то запомнилась фамилия Жолкевского.
Точной даты нападения поляков на Курск установить пока не удалось, но ученые и краеведы, занимающиеся этой проблемой, сходятся во мнении, что эти драматические события развернулись в декабре 1611 или в начале 1612 года. Но другие считают, и не без основания, что это произошло либо в декабре 1612, либо в январе-феврале следующего 1613 года [35].
Нападение случилось, как сказано в летописи, под вечер, когда в церквях шла вечерняя служба. Польско-казацкие войска, прямо с марша сразу же ринувшись на приступ, чтобы с ходу взять «большой острог», наступали с двух сторон: от берегов Кура, со стороны которого пришли, и через Можедомную слободку в районе Троицкого девичьего монастыря, то есть со стороны старого посада.
Из-за малочисленности курского воинского гарнизона, которым командовал стольник и служилый князь (Рюриковичем в 23-м колене) Юрий Игнатьевич Татищев (? – не ранее 1629), курянам после непродолжительного, но кровопролитного боя пришлось оставить «большой острог» и перебраться в малый. И здесь сражаться до победного конца.
После взятия «большого острога», причем со значительными потерями для атакующих, к осаждённым от поляков был направлен парламентёр с предложением о сдачи. На его угрожающую речь горожане и воевода Юрий Игнатьевич Татищев кратко отвечали, что скорее погибнут, защищаясь, но города не сдадут.
Такой ответ полякам и казакам, привыкшим брать нахрапом, не понравился. И тогда, как сказано в «Повести о граде Курске…», в ночь с пятницы на субботу многочисленными польско-казацкими отрядами была предпринята попытка штурма крепости. Но успехом она не увенчалась. Понеся ощутимые потери, поляки и казаки, участвующие в штурме, отступили. Затем, перегруппировавшись, решили приступить к осаде и начали обстрел крепости из орудий.
На четвертую неделю осады враги решили отступить от стойкой крепости и поискать себе поживу в других местах. Но когда они уже снимали лагерь и трубили войсковой сбор, к ним явился перебежчик – поп Спасской церкви. Он посоветовал польским воеводам приступ провести не ночью, когда защитники бдят на стенах, а днем, когда они спят, и назвал наиболее слабое место в обороне – Толкочеевские ворота.
Польско-казацкое войско прекратило приготовления к отбытию и бросилось на штурм крепости, нанося главный удар со стороны Толкочеевских ворот, но напоролось на дружные залпы защитников крепости, словно их там ждали.
После очередной неудачи враги, как сказано в «Повести о граде Курске…», «зело освирепишася и частым крепким приступлением начаше град сей озлоблять... ко взятию града всякие хитрости устрояюще». Но, несмотря на отчаянные приступы, Курская крепость устояла. Враги, пограбив посад и пригородные слободки, не добившись успеха за более чем месячный срок, бесславно отступили.
История не сохранила для потомков ни число защитников крепости, ни сведений об их потерях. Количество же польских войск (указываемое в основном источнике, описывающем события этого времени, – «Повести о граде Курске и иконе Знамения Божией Матери», составленной в 1660-х годах) – 70 тысяч человек – берется учеными под сомнение. Под сомнение берется и цифра польских потерь во время первого штурма – 9000 ратников.
Зато неоспоримым фактом является то обстоятельство, что куряне, исполняя обет, данный ими в дни защиты города, – возвести храм, посвященный чудотворной иконе Знамение Божией Матери, – его построили. Уже в 1613 году, если верить данным С.И. Ларионова и архимандрита Амвросия, в северной части детинца «близ рва» была заложена деревянная церковь, послужившая началом становления Знаменского мужского монастыря. Сюда же «поставили и все перенесенные из пустыни, присланные от царя Бориса иконы, книги и протчая». Первым же настоятелем «в том же 1613 году» стал игумен Иосиф, переведенный из Коренной пустыни [36].
Завершая эпизод о героической защите курянами крепости, необходимо внести пояснение, что для отечественной истории данный факт остался почти незамеченным. Все известные отечественные историки сосредоточили свое внимание на освободительном походе русского ополчения, возглавленного Д.М. Пожарским и К.М. Мининым. И среди важных битв этого времени названо сражение войск ополчения с 12-тысячным отрядом гетмана Я. Ходкевича у Новодевичьего монастыря и у Воробьевых гор с 12 по 14 августа 1612 года.
21 февраля 1613 года в Москве состоялся очередной Земский Собор, на котором царем был избран Михаил Федорович Романов (1596–1645).
Вновь неслыханный акт демократического избрания главы государства не только для Средневековой Руси-России, но и для стран кичливой Европы.
Однако с избранием царя порядок в стране не наступил. Повсюду рыскали шайки разбойного люда, совершались набеги польских и литовских отрядов, запорожских казаков, крымских и ногайских татар. Поэтому спокойствия не было. Русским людям, в том числе и на порубежье с Диким Полем, приходилось и защищаться, и самим совершать ответные действия военного характера.
В 1613 году, как сообщает курский краевед А.А. Танков, путивльские и рыльские служилые люди, возглавляемые воеводами Прокофием Воейковым и Богданом Износковым, обратились к царю с челобитной о присылке им умелых воевод для военного похода против поляков, литовцев и черкасов и освобождения города Путивля и других городов Северщины.
Итогом этого обращения стало то, что к ним в помощь был направлен отряд стрельцов под командой князя Д.И. Долгорукого, с помощью которого летом этого же года Путивль был освобожден.
В ответ на это поляки и днепровские предприняли нападение на Рыльск, но рыльские воеводы Федор Елецкий и О.И. Щербатый, укрывшись в остроге на горе Ивана Рыльского с рыльскими ратными людьми и жителями города, отбили все вражеские атаки и отстояли город [37].
Очередное серьезное нападение поляков и черкасов – днепровских казаков – на Курское Посеймье и Курск произошло в конце декабря 1616 года. Тогда к Курску со стороны речки Моквы подошел отряд польского воеводы пана Родкевича. Навстречу ему местный воевода Иван Васильевич Волынский (?–1629), потомок славного князя Дмитрия Михайловича Боброк-Волынского, героя Куликовской битвы 1380 года, выслал отряд курских служилых людей под командой стрелецкого головы Левонтия Жердина. В ходе сражения курянам удалось одержать победу и захватить двух пленников. Однако на следующий день отряд Родкевича подошел к самому городу и, по-видимому, захватил какую-то часть посада, находившуюся вне острога. После чего приступили к штурму острога [38].
В ответ на это воевода И.В. Волынский с курскими служилыми людьми сделал вылазку и нанес врагам ощутимое поражение, о чем было сообщено царю через сеунщика Григория Маслова, который более других отличился в сражении за Курск. Отряд Родкевича хоть и потерпел под Курском поражение и покинул пределы уезда, но успел причинить краю серьезный урон, спалив несколько сел и деревень на своем пути и взяв в плен 45 человек [39].
Примерно в это же время отряд запорожского атамана Михаила Пырского, направляясь к Курскому Посеймью, прослышал, что на помощь курянам идут с московскими полками воеводы Иван Федорович Хованский и Дмитрий Скуратов, сменил маршрут и напал на Оскол (Старый). Оскол был взят и сожжен, а Пырский пошел на Белгород. Крепость не взял, но округу пограбил [40].
В середине января 1617 года на путивльском направлении действовало польско-литовско-казачье войско князя Юрия Михайловича Вишневецкого численностью около 12 тысяч человек. Силы по тем временам внушительные. Нападение на Путивль было неожиданным, поэтому пригород был взят, но крепость, в которой заперлись воеводы Степан Чемесов и Григорий Тюфякин с ратными людьми и горожанами, устояла, и нападавшим пришлось покинуть и город, и край [41].
Не успели куряне избавиться от мародеров Родкевича, как на Курск в конце января 1617 года напал новый польско-литовский отряд и сотни казаков Запорожской Сечи. Враги остановились в 6 верстах от города, чтобы отдохнуть перед штурмом. Но воевода И.В. Волынский решил не ждать штурма, а самим напасть на врагов. Ночью курские ратники, ведомые стрелецким и казацким головами, окружили польский лагерь и дружно напали на захватчиков. Застигнутые врасплох литовцы были разбиты наголову.
Победа окрылила воеводу, и он в погоню за «литовскими людьми» направляет отряд Кондратия Шумакова. В 30 верстах от Курска Шумаков настиг врагов и дал им бой. Захватчики отступили, а победители возвратились в Курск с трофеями и пленниками [42].
По данным курского историка А.В. Зорина, отряды «литовских людей» и черкас в 1617 году нападали на Новгород-Северский и Воронеж. Городов не взяли, но округи разоряли. А летом 1618 года через Посеймье в сторону Москвы прошло 20-тысячное казацкое войско гетмана Петра Сагайдачного, на своем пути разорившее города Путивль, Ливны, Елец, Лебедянь. Сагайдачный спешил соединиться с польским войском королевича Владислава и обошел Курск стороной. Зато на обратном пути он направил на Рыльск отряд полковника Михаила Пырского, который пожег округу и взял в плен более 70 человек [43].
Подобные данные, но с неким национальным подтекстом, имеются и в книге Н. Аркаса «История Украины-Руси» [44].
Многие годы казаки Запорожской Сечи, оромантизированные Н.В. Гоголем в повести «Тарас Бульба», считались не только национальными героями Украины, но и защитниками русских людей и Русского государства. Но, как видим, в реальности это было совсем не так. Чаще всего они все же верой и правдой служили исконным врагам России – Польше, Литве, Крымскому ханству. И главной целью у них было не защита православной веры, как часто им приписывают некоторые историки, а разбой и нажива. И это хорошо видно на примерах борьбы с ними жителей Курского края и Посеймья в целом.
Из последних наиболее известных нападений запорожских казаков на Посеймье стали их походы во время Смоленской войны 1630-х годов. Тогда, по данным А.В. Зорина, в 1633-1634 годах отметились полковники и атаманы Яков Острянин, Песочинский, Мурацкий, Толмачев, Михаил Пырский, Лаворский, а также князь Еремей Вишневецкий и гетманы Михаил Дорошенко, Тимофей Рандаренко, Лукаш Жолкевский, Илья Черный. Еще среди походных атаманов называются урядники и полковники Кисель, Волк, Воронич, Вишель, Данило Данилов, Юрко Чигиринский, Филоненок Корсынский и другие. Казацкие войска пытались взять Путивль, Белгород, Севск, Рыльск, Курск. Городов не взяли, но их округи пожгли и разграбили, многих мирных людей пленили. В Курске разорили Троицкий мужской монастырь [45].
Данные события изложены и в историческом труде А.А. Танкова. Правда, здесь акцент сделан все же на роль курского служивого люда – детей боярских, дворян, стрельцов, пушкарей, казаков и их воинских начальников [46].
Ведя речь о днепровском (украинском) казачестве, их участии в войнах и порубежной борьбе между Российским государством и Речью Посполитой, нельзя пройти мимо такого важного обстоятельства, как переход некоторой части этого казачества на сторону русского царя. В гарнизонах русских порубежных городов вместе со стрельцами, затинщиками и пушкарями несли службу и казаки-черкасы. Первые попытки этому были сделаны в 1620 году при гетмане П. Сагайдачном. Об этом сохранились документы того времени, собранные в первом томе трехтомного издания «Воссоединение Украины с Россией». Здесь и запись Посольского приказа о послании П. Сагайдачного от 26 февраля 1620 года, и Грамота царя М.Ф. Романова гетману Сагайдачному, и переписка русского царя с польским королем на польском и русском языках, и доклады русских воевод об обстановке в пограничных городах, и многие другие документы [47].
Так, путивльские воеводы В. Туренин и С. Собакин в 1621 году писали в Посольский приказ, что «…из них, из казаков, хотят многие люди быть в Путивль с животы и статки…». И спрашивали разрешение на то: оставить этих казаков в Путивле или же отослать в Москву. Следом, 16 апреля 1631 года, купец И. Селитринников посылает царю челобитную, в которой просит оставить ему пришедших в Путивль украинских прудников, печкуров, бондарей и других лиц, пригодных для селитренных работ. 29 ноября 1632 года рыльский воевода В. Ромодановский пишет в разрядный приказ о переходе из Польши 174 крестьян с семьями. 17 февраля севский воевода И. Стрешнев сообщает в Посольский приказ о стремлении украинских казаков перейти в подданство России. В марте 1636 года путивльский воевода С. Волынский сообщает в Посольский приказ о приезде в Путивль запорожского сотника М. Кадыченко с просьбой от казаков города Черкассы о принятии их в русское подданство. В феврале 1638 года из Польши в Россию с просьбой принять их в русское подданство бежали десятки украинских казаков с семьями [48].
Необходимо заметить, что вместе с казаками из Речи Посполитой на территории Русского государства бежали также крестьяне, ремесленники и монахи из разграбленных гонористой, чванливой и заносчивой польской шляхтой монастырей и православных церквей. И об этом также сообщается в 1-м томе трехтомника «Воссоединение Украины с Россией». Все происходило так, как происходит на Украине и в наши дни…
Итогом массового бегства украинского казачества стало то, что некоторые черкасы и запорожцы оседали в русских городах, несли там воинскую службу и получали жалованье – землю и деньги. Но мятежный дух у них был таков, что в случае опасности они запросто могли изменить данному слову и переметнуться на сторону противников Руси. Наиболее остро это проявилось в конце 30-з – начале 40-х годов XVII века. О подобных фактах довольно подробно сообщает курский историк А.В. Зорина [49].
Вероломность казачьей вольницы, особенно ее старшины – сотников, полковников и гетманов, – стало одной из черт некоторой части населения украинских слобод и городков, находившихся под юрисдикцией Речи Посполитой, в том числе на Киевщине, Переяславщине и Полтавщине.
Чтобы обезопасить Русское государство от набегов крымских и ногайских татар, запорожских казаков, поляков и литовцев, царем Михаилом Федоровичем Романовым в 1635 году было начато строительство Белгородской засечной черты (линии). Продолжилось оно и при царе Алексее Михайловиче (1629–1676), начавшем царствовать в 1645 году. Параллельно с этим шло активное заселение русскими людьми (в основном – служилыми) Дикого поля.
В 1653 году фактически завершилось строительство Белгородской засечной черты (линии), предназначенной значительно усилить охрану южного порубежья Московского государства.
Белгородская засечная черта (БЗЧ) – укрепленная линия на южных рубежах Русского государства, созданная в 30-50 годах XVII века и служившая для защиты от крымско-ногайских набегов. В комплекс сооружений черты входили города-крепости (остроги), а также различные инженерные сооружения и естественные природные препятствия (болота, леса, глубокие овраги, реки). Белгородская засечная черта делилась на 25 участков – Олешнинский, Вольновский, Хотмыжский, Карповский, Болховецкий, Белгородский, Нежегольский, Короченский, Яблоновский, Новооскольский и другие.
Протяженность БЗЧ составляла 600 километров, а с учетом ее изгибов – 800. Проходила она по территории современных Сумской (Украина), Белгородской, Воронежской, Липецкой и Тамбовской областей. Главными опорными пунктами – городами-крепостями БЗЧ являлись Воронеж (1586), Белгород (1593), Романов (1614), Борщев монастырь (1615), Козлов (1635), Тамбов (1636), Усерд (1637), Верхососенск (1637), Царев-Алексеев (1637), Яблонов (1637), Короча (1638), Хотмыжск (1640), Вольный курган (1640), Костенск (1644), Орлов (1645), Болховец (1646), Карпов (1646), Усмань (1646), Урыв (1646), Добрый (1647), Сокольск (1647), Коротояк (1648), Острогожск (1652), Нежегольск (1654), Ахтырка (1654) и Белоколодск (1663),
Учитывая хронологию строительства городов-крепостей Белгородской оборонительной линии, не трудно заметить с какой интенсивностью шло освоение Дикого поля и как расширялось Русское государство.
Кроме вышеперечисленных городов-крепостей, входивших непосредственно в Белгородскую засечную линию, вторую тыловую укрепленную линию составляли как старые города, так и города-крепости, вновь построенные, общим числом около 50. Среди них Алешня, Новый Оскол, Ольшанск и другие.
Административное и военное управление оборонительной линии располагалось в Белгороде, построенном служивыми людьми «поперек основных путей нападения татар – Муравского, Изюмского, Бакаева, Ногайского, Пахнуцкого и Кальмиусского шляхов (сакм)». И Белгород, и другие города-крепости управлялись царскими воеводами, стрелецкими или осадными головами и прочими мелкими чиновниками, подчинявшимися воеводам.
По оценке историков, Белгородская засечная черта сыграла важную роль в укреплении обороноспособности Русского государства. Если ещё в 1630-х годах грабительские рейды крымских татар отражались у берегов Оки, то после её возведения район русско-крымских столкновений сдвинулся на сотни километров на юг, в глубину Дикого поля, открыв огромные плодородные территории для полноценного заселения.
Между тем в сороковые и начала пятидесятых годов XVII века из Речи Посполитой в города российского пограничья, в том числе в города-крепости Белгородской засечной черты поток православного населения, реестровых и запорожских казаков, все усиливался и усиливался. Сказывались давление католической церкви и беспримерный гнет польской шляхты. Неоднократно польские власти требовали возврата беглецов, но русское царское правительство или отмалчивалось, или отделывалось отписками, но перебежчиков не выдавало. Жаловались царю и беженцы – на притеснения польских и казацких гетманов и шляхтичей. Имелись жалобы и от русских купцов на притеснения, чинимые им польскими властями и казачьей старшиной. К тому же запорожские казаки и жители Левобережной окраины Речи Посполитой все настойчивее и настойчивее просились под защиту русской короны [50].
Совокупность всех этих дел привела, в конце концов, к тому, что перед русским правительством встал вопрос, что делать. А тут еще с просьбой о принятии в русское подданство Запорожского казачьего войска обратился гетман Богдан (Зиновий) Михайлович Хмельницкий (1595–1657), пострадавший от действий шляхты. И 19 февраля 1651 года царь Алексей Михайлович Романов (Тишайший) издает указ о созыве Земского Собора по поводу нарушения «вечного мира» между Россией и Польшей и по вопросу воссоединения Украины с Россией [51].
Только на Руси, как известно, быстро сказка сказывается, да медленно дело делается. По данным отечественных историков, Земский Собор состоялся лишь 1 октября 1653 года, после которого начались переговоры с Богданом Хмельницким, длившиеся до Переяславской рады 1654 года [52].
Переяславская рада состоялась 8 (18) января 1654 года в бывшей столице Переяславского княжества – одном из древнейших городов на Русской земле, известном со времен Владимира I Святославича. Запорожское Войско со всеми своими начальными людьми (старшиной), а также население городов и сел Левобережной и частично Правобережной Украины присягнули на верность русскому царю. Если верить документам того времени, а им не верить невозможно, то в первой половине января 1654 года на верность России присягнули 177 городов, мест и слобод. Среди них 19 городов (мест) «полку Брисловского», 30 городов «полку Черкаского», 20 городов «полку Белоцерковского», 6 городов «полку Корсунского», 11 мест «полку Переяславского», 16 мест «полку Нежинского», 12 мест «полку Миргороцкого», 22 места «полку Киевского», 5 мест «полку Черниговского», 7 мест «полку Каневского», 9 мест «полку Кропивенского», 15 мест «полку Полтавского». Кроме того, назывались Чигиринский, Уманский, Виницкий, Паволоцкий и Прилуцкий полки, в которые для приведения населения к присяге направлялись царские начальные лица – стольники, стряпчие и дворяне московские [53].
И здесь стоит заметить, что сразу же после Переяславской рады в официальных документах Русского государства появились такие термины, как Великая Россия и Малая Россия. Под термином Великая Россия подразумевалась территория Русского государства до присоединения земель Войска Запорожского, а под Малой Россией – земли этого войска. Царь Алексей Михайлович Романов стал титуловаться как «Великий государь царь и великий князь всея Великой и Малой России самодержец». [54].
При этом упоминаний некоего субъекта под названием «Украина» в документах той поры нет ни со стороны гетмана Войска Запорожского, ни со стороны царского правительства. То есть, никакого государственного образования Украина даже в помине нет и не было!..
Казалось бы, во взаимоотношениях сторон все вопросы улажены и юридически закреплены. Но уже с 1656 года гетман Богдан Хмельницкий начинает самостоятельные сношения с польскими, шведскими, крымскими посланцами. А своих полковников науськивает оказывать неповиновение царским отрядам и гарнизонам. И только последовавшая после долгой болезни смерть (27 июля 1657 года) уберегла его от прямой измены данному слову и заключенному договору [55].
Сменивший Богдана Хмельницкого на гетманстве Иван Евстафьевич Выговский (?–1664), бывший киевский шляхтич и генеральный писарь при Хмельницком, который не только с крымскими татарами переписку учинил, но и на сторону Речи Посполитой переметнулся, встав на путь предательства и учинив смуту внутри Войска Запорожского [56].
Вероломство этих первых малороссийских гетманов и части зажиточной казацкой старшины, только что целовавших крест и принесших присягу на верность России, и тут же забывших о крестном целовании, в определенной мере способствовало тому, что в 1658 году в Белгороде по указу царя началось формирование Белгородского разрядного полка.
Как установили ученые-историки, главным назначением разрядного полка было объединение всех вооружённых сил на его территории под властью единого командования – белгородского воеводы и создание постоянной боевой единицы в виде разрядного полка.
Белгородский разрядный полк делился на «большой полк» белгородского воеводы (более 10 тыс. человек), «полк первого товарыща» воеводы (более 5 тыс.) и полк «второго товарыща» воеводы (более 3 тыс.). В состав полка входили две тысячи всадников дворянской конницы, 3 рейтарских, 5 драгунских, 8 солдатских полков и приказ московских стрельцов. Первым воеводой этого полка был князь Г.Г. Ромодановский, в руках которого сосредотачивалась административная, военная и судебная власть.
По истечении какого-то времени из состава Белгородского полка исчезла дворянская конница, уступив место рейтарам. И к нему добавились два вновь сформированных полка копейщиков. Позже в Белгородский разряд и полк вошли четыре «черкасских» полка: Ахтырский, Сумской, Харьковский и Острогожский, сформированные из украинских переселенцев и имевшие в своём составе до восьми тысяч казаков.
Но это будет позже, а пока Белгородский полк в союзе с верными Москве казаками принял участие в боевых действиях на территории Малой России или Малороссии.
Современные украинские историки, скатившись на путь фальсификации, превознося Выговского как национального героя, приписывают ему победу над русским войском у Конотопа. Однако это очередная ложь склонных к бахвальству и грубым фантазиям украинских псевдоученых.
В апреле 1659 года войска князя Алексея Никитича Трубецкого, возглавляемые князьями Григорием Григорьевичем Ромодановским, командовавшим Белгородским полком, в который входили курские ратники, и Семеном Романовичем Пожарским (бывшим курским воеводой в 1645 г.), вошли на территорию Левобережной Украины и осадили Конотоп. Но так как имели указание от царя решить дело с Выговским миром, то со штурмом не спешили, став отдельными лагерями и втянувшись в долгие переговоры. Что-что, а болтать языком и торговаться украинская элита умела всегда. Сохранилось это у киевской знати и до нашего времени…
Пока Выговской торговался, его сторонники и союзники – крымский хан с ордой и польские воеводы с полками подошли к Конотопу и неожиданно напали на лагерь Трубецкого, но князь Пожарский со своими воинами дал жесткий отпор, и нападавшие бежали. А на следующий день, 28 июня 1659 года, отряд Пожарского попал в засаду, устроенную ханом Мехмед-Гиреем. Отряд Пожарского, состоящий из 7330 человек, почти весь пал, сражаясь до последнего мгновения.
Ранее у дореволюционных историков (С.М. Соловьев, М.М. Аркас) фигурировала цифра потерь – 30 тысяч, но дело в том, как установили современные ученые (с их выводами можно ознакомиться в Интернете), вся армия Трубецкого насчитывала в своих рядах около 30-35 тысяч. И она фактически сохранилась за исключением отряда князя С.Р. Пожарского.
По официальным же данным, доложенным царю, в походе армии Трубецкого на Левобережную Украину погибло 4769 человек, в том числе князья С.Р. Пожарский и С.П. Львов, стольник Е.А. Бутурлин, стряпчие М.Г. Сонин, И.В. Измайлов, Я.Г. Крекшин, 79 дворян московских и 164 жильца, а также около 2000 казаков гетмана Ивана Беспалого.
Потери же самого предателя Выговского составили около 12 тысяч казаков, а в данном сражении – около 4 тысяч. От 3 до 6 тысяч понесли потери в том сражении и татары. Так что гордиться нынешним украинским нацикам и польским националистам абсолютно нечем. Ложью славы не добудешь. Впрочем, пусть забавляются – от этого нам, русским, по большому счету ни холодно, ни жарко… [57].
И хотя И. Выговский в 1658 году подписал с поляками Годяенский договор о входе Великого княжества Русского в Речь Посполитую, закончил жизнь он, как и полагается каждому предателю, плохо: был казнен поляками по обвинению в измене.
По следам предателя Выговского пошел и гетман Юрий Хмельницкий, сын Богдана Хмельницкого, избранный на гетманство в 1659 году и вскоре (15 октября 1660 года) переметнувшийся на сторону Речи Посполитой. Впрочем, он повел себя еще подлее: сославшись с крымским ханом, он привел на Слободскую Украину (Левобережную часть Малороссии), остававшуюся верной Русскому государству, не только казаков, поляков, но и татар. При этом казаки Хмельницкого и крымские татары, как отмечают историки, отличились «чрезвычайной жестокостью». Они полностью разорили древний город Лукомль и угнали в турецкое рабство все его население. Лукомль больше не восстановился.
На помощь населению Левобережья поспешил Белгородский разрядный полк под руководством князя Григория Ромодановского. Юрий Хмельницкий бежал на Правобережье, где в конце 1662 года в Корсуне он передал гетманскую власть Павлу Тетере, а сам ушел монахом (под именем Гедеона) в Корсунский монастырь. Отсюда в 1664 году по приказу Тетери, заподозрившего его в возврате гетманства себе, был арестован и отправлен в город Львов. После смерти гетмана Павла Тетери (1667) Юрий Хмельницкий в 1668 году поддержал протурецкий курс гетмана Петра Дорошенко, но в 1669 году попал в плен к крымским татарам и оказался в Стамбуле. Турки решили держать бывшего гетмана и монаха-расстригу у себя, чтобы иметь возможность воспользоваться им в своих политических интересах. И в 1676 году, когда Петр Дорошенко отказался от гетманства из-за постоянных интриг казацкой старшины и отдался под власть русского царя, турецкое правительство, имевшее притязания на Правобережье, решило поставить его снова гетманом. Решило – и поставило в 1677 году. Правда, под надзором турецкого паши. И начались с 1678 на Правобережье погромы да казни, что вынудило турок в 1681 году отстранить Юрия Хмельницкого от гетманства. Однако этим дело не закончилось. В 1683 году турки вновь поставили его на гетманство, и снова начались поборы, грабежи и казни на почве «умопомешательства. В 1685 году Юрий Хмельницкий «за постоянные бесцельные казни и угнетение украинского народа», как сказано в википедии, был арестован и казнен (задушен) по приговору турецкого паши [58].
Не напоминает ли это безумство Ю.Б. Хмельницкого, в том числе его маниакальное стремление к массовому уничтожению русского м украинского народа в угоду иностранному правителю, такие же циничные, паскудные действия и кровавые бесчинства современного правительства Украины во главе с президентом В. Зеленским?.. Еще как напоминают!. Правда, кукловоды разные да масштабы ныне иные…
Не лучше Юрия Хмельницкого был и упоминаемый выше гетман Правобережья Петр Дорофеевич Дорошенко (1625–1698), внук Михаила Дорошенко. Будучи полковником, участвовал в подавлении восстания реестровых казаков (1657–1658 годов) против гетмана Ивана Выговского и Речи Посполитой. Став в 1665 году гетманом, Петр Дорошенко при поддержке части казацкой старшины и духовенства нашел себе союзников в лице турецкого султана и крымского хана. Вместе с ними пробовал подчинить себе Левобережье, но потерпел поражение от русских войск, хотя и имел поддержку в некоторой части запорожского казачества и казачества Левобережья, особенно его старшины.
В 1669 году он созвал раду, на которой правобережное казачество решило подчиниться власти турецкого падишаха и перейти в подданство султана Мехмеда IV. Так правобережное Подолье перешло под власть Османской империи. С подачи П. Дорошенко случилось досель неслыханное дело – казаки на службе турецкого султана, их извечного врага.
В декабре 1671 года войска Речи Посполитой вторглись в Правобережье и стали занимать там города, изгоняя из них казаков Петра Дорошенко. Гетман пожаловался султану, и весной 1672 года Мехмеда IV с огромной армией, подкрепленной отрядами крымского хана и казаков Дорошенко, вторгся в Подолье и Галичину, творя насилие и беззаконие. Например, после взятия ими города Каменец-Подольского там были уничтожены или уведены в рабство все жители, а город сожжен. Подобная участь ждала и жителей осажденного Львова, если бы правительство Речи Посполитой не поспешило заключить мирный договор и отказаться от всего Правобережья в пользу Османской империи.
В результате всех этих действий страдало население Правобережья (кроме Киева, находившегося под защитой русских войск). Спасаясь от бед и постоянного насилия, творимого турками, татарами, поляками и казаками Дорошенко, оно массово переходило на Левобережье.
Осенью 1676 года русское войско воеводы Г. Ромодановского, поддержанное казаками гетмана Левобережной Украины Ивана Самойловича, перешло Днепр и двинулось к Чигирину, где находился Петр Дорошенко. Последний, брошенный большинством казаков, понимал, что сопротивление бесполезно и сдался на милость победителей. Он принес присягу на верность царю и Русскому государству и в 1677 году отправился в Москву. В 1679 году он был назначен воеводой в город Хлынов, а в 1684 году получил во владение село Ярополец, в котором и скончался в 1698 году [59].
Кто знает, что стало бы с гетманом Петром Дорошенко, если бы он вовремя не перешел на сторону Москвы? Не испытал бы он судьбу подобную судьбе Ивана Выговского и Юрия Хмельницкого?.. Впрочем, его пример не пропал даром: в 2014 году из Украины бежал в Россию ее президент В. Янукович, до этого изрядно гадивший русским людям и российскому государству.
И не вероломность ли этих украинских гетманов, а также верхушки казацкой старшины, способствовало тому, что русское правительство в 1660-х годах приступило к строительству новой укрепленной линии на левобережной части Малороссии, впоследствии с подачи воронежского ученого В.П. Загоровского получившей название Изюмской засечной черты? Так это или иначе, но в качестве подходящего оборонительного рубежа были выбраны естественные преграды в виде рек Коломак, Мжа, Северский Донец, Оскол и других, находящихся на территории современной Харьковской области Украины и Донбасса. А в новую (Изюмскую) засечную черту, являвшуюся ответвлением Белгородской и начинавшейся у города Усерда, вошли такие города, как Сумы, Острогожск, Ахтырка, Харьков, Суджа, Белополье, Волчанск, Тор, Золочев, Савин, Бишкин, Балаклея, Андреевы Лозы, Коломак, Высокоплье, Новый Перекоп, Валки, Водолага, Соколов, Змиев, Лиман, Савинская, Изюм, Царев-Борисов, Купянск, Острополье, Двуречное, Каменское, Валуйки, Потапов.
Завершалась эта оборонительная черта на реке Тихая Сосна. В ее строительстве участвовали тысячи русских служилых людей, а также черкасы Левобережья. Заселялись же новые города-крепости не только русскими людьми, но и беженцами из Правобережья. Естественно, вместе со строительством новой оборонительной линии осуществлялось и продвижение вглубь Дикого поля на десятки, а то и сотни верст.
Однако возвратимся к сути исследования заразы предательства, крепко укоренившейся в высших эшелонах украинской власти. Наиболее ярким примером в этом неблаговидном деле является подлое и вероломное предательство гетмана Мазепы.
Как установили историки, Иван Степанович Мазепа (1639–1709) родился в шляхетской православной семье соратника Богдана Хмельницкого и Ивана Выговского Адама-Степана Мазепы, получившего в 1662 году от польского короля чин подчашего. Прадед И.С. Мазепы Николай служил польскому королю и был пожалован хутором на речке Каменице. А дед Михаил уже находился на службе у русского царя и погиб в 1620 году в битве с турками.
Достигнув определенного возраста Иван Мазепа, как и Юрий Хмельницкий, окончил Киево-Могилянский коллегиум, а несколько позже – Иезуитский коллегиум в Варшаве. Находясь при дворе польского короля, продолжил образование в Голландии, Италии, Германии, Франции. Владел украинским, русским, польским, татарским, итальянским, немецким и французским языками. Много читал и имел прекрасную библиотеку.
Как пишут историки, непростая жизнь при католическом дворе польского короля заставила православного Ивана Мазепу постоянно приспосабливаться к обстановке, молча сносить обиды от польской шляхты, быть изворотливым и, если подворачивался случай, умело интриговать против своих врагов.
Что же касается продвижения по службе, то в 1665 году после смерти отца он при поддержке польского короля занял должность черниговского подчашего. В 1668 году уже по собственному почину и с прицелом на будущую перспективу женился на вдове белоцерковного полковника Анне Фридрикевич. Это позволило в следующем году с помощью тестя войти в ближайшее окружение гетмана Петра Дорошенко. Сначала – ротмистром гетманской надворной гвардии, затем – генеральным писарем.
Во время царствования в Москве Софьи Алексеевны Романовой, регентши при малолетних братьях Иване и Петре, Иван Мазепа участвовал в крымских (неудачных) походах князя В.В. Голицына. Почувствовав недовольство московских властей действиями гетмана Левобережья Ивана Самойловича Самойловича (ок. 1630–1690), тут же начал активно интриговать против него. И после падения Ивана Самойловича в 1687 году с подачи князя В.В. Голицына был избран гетманом Левобережья Малороссии. В 1689 году в качестве гетмана командовал казацкими полками во втором крымском походе Голицына.
С 1689 года (после падения Софьи Алексеевны) И.С. Мазепа быстро вошел в доверие к юному царю Петру I Алексеевичу Романову. Был обласкан и награжден деньгами и поместьями. Вместе с малороссийскими казаками участвовал в азовских походах 1695 и 1696 годов. В 1700 году награжден орденом Андрея Первозванного.
В 1704 году Иван Мазепа обвинил запорожского полковника Семена Палия в измене, и тот был арестован и после недолгого разбирательства в Москве отправлен в Тобольск. В 1707 году во время Северной войны между Москвой и Швецией Мазепа начал налаживать связи с шведским королем Карлом XII, в котором он, проникнутый духом поклонения перед европейской культурой и военной стратегией, видел нового военного гения и победителя стран и народов. А осенью 1708 года через пана Быстрицкого уже вел прямые переговоры с Карлом XII о переходе под его власть. Получив благоприятный ответ от короля, захватив казну, покинул Левобережье и с верными ему казаками (1500 человек) обосновался в хорошо укрепленном городе Батурине Правобережья. Сюда, так как в городе было много продовольствия, Мазепа призывал для зимовья и шведского короля с армией.
Но предательство стало известно царю Петру. Войска князя А.Д. Меньшикова 2 (13) ноября 1708 года взяли Батурин приступом. Мазепа с частью казаков гарнизона бежал к Карлу. И вновь, как сообщают историки, войска шведов и казаков Мазепы начали бесчинствовать на Слобожанщине, то есть левобережной части Малороссии. Были сожжены и уничтожены десятки сел и городов – печальный и традиционный итог предательства украинской правящей верхушки.
6 ноября 1708 года на раде в Глухове по распоряжению царя Петра Мазепа был лишен гетманства, а новым гетманом Малороссии стал Иван Ильич Скоропадский (1646–1722). А 12 ноября в Троицком соборе Глухова в присутствии царя Петра синклит высшего духовенства Малороссии предал изменника Мазепу и его казаков анафеме – вечному церковному проклятию. И кто бы как бы ни пытался снять это проклятие, оно, по-видимому, остается в силе для всех правителей Украины. И президенту В. Зеленскому надобно об этом знать и помнить: кары ему не избежать…
Как известно, 27 июня по старому стилю или 8 июля по новому 1709 года шведы Карла XII и казаки-предатели изменника Мазепы были разбиты в пух и прах. Карл и Мазепа бежали в Бендеры Османской империи. Здесь Иван Мазепа вскоре заболел и 21 сентября или 2 октября 1709 года окончил свои дни в полном одиночестве. Закономерная участь всех предателей и изменников [60].
После бегства Мазепы гетманом Малороссии и Войска Запорожского по воле царя Петра I был избран Иван Ильич Скоропадский (1646–1722), который во время Полтавской битвы командовал верными Москве казаками. По данным историка Миколы (Николая) Аркаса, гетмана И.И. Скоропадского запорожцы не любили и называли «отчизны сгубцем и московским похлебцем» за верность царю [61].
Коварством и изменой малороссийского гетмана И.С. Мазепы и его смертью закончился очередной этап в длинной цепи предательств части малороссиян после воссоединения Украины с Россией. А на огромных евроазиатских просторах, от вод Балтийского моря до вод морей Тихого океана после победы царя Петра I над шведами под Полтавой раскинулась Российская империя.
Да, царю, а затем и императору российскому Петру Алексеевичу Романову не удалось полностью освоить просторы Дикого поля и выйти на берега Черного моря. Да, Северное Причерноморье по-прежнему оставалось под пятой Османской империи, а Крым – под властью татар, но набеги степняков на русское порубежье фактически прекратились. По указу Петра I была прекращена деятельность Запорожской Сечи, поддержавшей изменника Мазепу. К тому же еще в 1708 году на территории Малороссии была образована Киевская губерния, включавшая в себя 56 городов. Руководство этой губернии поручалось князю Д.М. Голицыну.
Притихла и Речь Посполитая. Уже не за горами было время, когда императрица Екатерина II ликвидирует Запорожскую Сечь, присоединит к Российской империи земли Северное Причерноморье, составляющие значительную часть Дикого поля. Присоединит она к России и Крым, и часть восточных земель Речи Посполитой, которая как страна вообще перестанет существовать на многие десятилетия.
На территории Северного Причерноморья, присоединенных к Российской империи во второй половине XVIII века в результате русско-турецких войн, образуется Новороссия (название дано императрицей Екатериной II). В разные исторические периоды времени Новороссию представляли земли Новороссийской губернии и Новороссийско-Бессарабского генерал-губернаторства. Позже, при новом административно-территориальном делении, в Новороссию входили огромные Херсонская, Екатиринославская и Таврическая губернии.
Ведя речь о Новороссии, необходимо отметить, что массовое освоение этих земель началось в конце XVIII века под руководством князя Григория Александровича Потемкина (1739–1791), талантливого военачальника и государственного деятеля. При Потемкине к Новороссии присоединено историческое Запорожье с одноименным городом-центром (1770), возведены города Екатеринослав (1776), Херсон (1778), Николаев (1789). Несколько позже построены города Очаков (на месте турецкой крепости с одноименным названием), Одесса (1793 – на месте турецкой крепости «Хаджибей), Новороссийск (1838).
В 1783 году Новороссия приросла Крымом, где русскими солдатами были построены города Севастополь (1783 – на месте античного города Херсонеса) и Симферополь (1784 – на месте Неаполя Скифского, татарской крепости Керменчик и татарского поселения Ак-Мечеть).
При императоре Павле I существовала Новороссийская губерния с центром в Новороссийске (бывшем Екатеринославе). В губернию входили уездные города Бахмут, Екатеринослав, Елисаветград (1752), Константиноград (1731, Мариуполь (1778), Ольвиополь (1782), «Павлоград (1784), Ростов-на-Дону (1749), Перекоп, Тирасполь (1792) и Херсон.
Говоря об освоении Новороссии, следует отметить такой факт: русские солдаты отвоевывали эти земли у турок и возводили города, а заселялись новороссийские земли не только русскими людьми, но и малороссами (украинцами), и немцами, и греками, и евреями, и болгарами, и сербами, и армянами. Так, на начало Первой мировой войны в Екатеринославской, Херсонской и Таврической губерниях этнический состав населения, по википедическим данным, выглядел следующим образом: украинцы (малороссы) – 56,7 %, русские – 21,2 %, евреи – 7,4 %, немцы – 4,4 %, греки – 3,5 %, молдаване – 2,8 %, татары и турки – 1,2 %, поляки – 0,8 %, болгары – 0,4 %. Однако языком межнационального общения был русский язык, носивший статус государственного.
При императрице Екатерине II в 1764 году титул гетмана Войска Запорожского, которым обладал гражданский муж Елизаветы Петровны Кирилл Разумовский с 1750 года, был ликвидирован. А графу К. Разумовскому в виде моральной компенсации было присвоено воинское звание генерал-фельдмаршала.
3 августа 1775 года императрицей был подписан указ о ликвидации Запорожской Сечи. Основанием для появления указа стало то, что к концу XVIII века после многочисленных политических и военных побед Российской империи над Турцией был заключён в 1774 году Кючук-Кайнарджийский мирный договор, по которому Российская империя получила выход к Чёрному морю. А в целях обеспечения безопасности порубежья по примеру Белгородской засечной черты создавалась Днепровская оборонительная линия. Среди других обстоятельств принятия решения о ликвидации Запорожской Сечи были поддержка запорожцами восстания Емельяна Пугачева, недисциплинированность запорожцев, их набеги на поселения сербов и греков, призванных императрицей для освоения просторов Причерноморья, а также отсутствие необходимости содержать внутри страны большое военное формирование.
На основании этого указа, 5 июня 1775 года, как сообщают историки, войска генерала-поручика Петра Текели вместе с другими полками русской армии, состоящими из конницы-пикинеров, гусар, донцов и десяти тысяч пехоты, подошли к Запорожью ночью. Запорожцы только что отпраздновали Зеленые святки, а потому подвыпившие часовые крепко спали. Воспользовавшись преступной беспечностью запорожцев, Орловский пехотный полк с эскадроном конницы прошёл незаметно через всё предместье и без выстрелов занял Новосеченский ретраншемент. Внезапность действия русских войск деморализовала казаков. В итоге недолгих переговоров запорожцы приняли условия П. Текели, передали русскому командованию знамена и другие символы Войска Запорожского. Правда, они получили право остаться на службе в российской армии или переселиться в выбранное ими место на просторах Русского государства и жить свободными хлеборобами.
Часть запорожских казаков ушла на территорию Турции, где осела в дельте Дуная. Султан позволил им основать Задунайскую Сечь на условиях предоставления 5-тысячного войска в свою армию. И православные казаки на протяжении полувека преданно служили туркам-иноверцам, участвуя в подавлении восстаний православных греков, болгар, сербов.
Большая часть (около 12 тысяч) запорожцев остались в подданстве Российской империи, Но служба в регулярных воинских подразделениях, где существовала строгая дисциплина, у них не заладилась. И тогда по решению императрицы Екатерины II в период с 1788 по 1790 год было создано Черноморское казачье войско, а несколько позже, в период с 1892 по 1893 год, и Кубанское казачье войско из бывших запорожцев, переселившихся на территорию левобережной Кубани.
В 1782 году в ходе административной реформы вступило в силу общее положение «О губерниях Российской империи», в связи с чем сотенно-полковое административное устройство Малороссии было упразднено. С гетманством было покончено окончательно.
Что же касается Галичины, самой националистической и проукраинской части Малороссии, то в период с 1772 по 1777 год в ходе трех разделов Польши эти земли со столицей в городе Львове, ранее захваченные поляками, отошли к Австрийской, позже Австро-венгерской империи (с 1867 г.). И находились в составе Австро-Венгрии практически до Первой мировой войны и распада Австро-Венгрии в 1918 году.
За многие века нахождения в составе иноземных государств, исповедующих, как правило, католическую религию, некогда русское население, смешиваясь с польским, венгерским, немецким и еврейским населением этих стран, все больше и больше теряло свою первоначальную идентичность. Бытовой язык – основной и главный носитель этнической культуры – переполнился польскими, венгерскими словами (часто в искаженном виде), уже не был русским. Перестали быть русскими – духовно и этнически – и носители нового языка. Они стали называться украинцами или окраинцами, возведя окраинство в некий этно-государственный статус.
В результате всех этих метаморфоз из населения Галичины, особенное ее элиты, получилось что-то подлое, злобное, агрессивное, падкое до подачек, алчное на халяву, всегда готовое на предательство и измену. Особенно остро это проявилось в годы Первой мировой войны, период революционных событий и Гражданской войны в России, а также в годы Второй мировой войны.
Впрочем, и малороссийская элита западенцам, как было продемонстрировано на примерах вероломства многих гетманов, мало в чем уступала. Правда, до пору до времени сепаратистские и националистические настроения она умело скрывала.
Очередной этап в многовековой цепочке предательства украинства по отношению к русскому народу, к нашей общей многовековой истории пришелся, как сказано выше, на период Февральской революции 1917 года в России.
Не успел император Николай II отречься от престола и власти, как 4/17 марта 1917 года в Киеве представителями нескольких революционных буржуазно-националистических партий была создана Центральная рада под председательством общественного деятеля М.С. Грушевского. Центральная рада представляла и законодательную и исполнительную власть. При этом одну из важных ответвлений этой власти возглавляла такая одиозная историческая фигура, как яростный националист, антисемит и погромщик Симон (Семен) Васильевич Петлюра (1879–1926). И хотя Центральная рада провозглашала автономное нахождение в России, но уже заявила о формировании этнической украинской армии. Следовательно имела планы на отделение от России.
После октябрьских событий в Петрограде Центральная рада отказалась признать Совет Народных Комиссаров и взяла курс на отделение Украины от России, объявив 7/20 ноября 1917 года о создании Украинской Народной Республики (УНР), включавшей в себя Киевскую, Подольскую, Волынскую, Черниговскую, Полтавскую, Харьковскую, Екатеринославскую, Херсонскую и частично (без Крыма) Таврическую губернии. Мало того, Центральная рада уже прицеливалась на Воронежскую и Курскую губернии.
В ответ на это в декабре 1917 года большевиками в Харькове был проведен 1-й Всеукраинский съезд Советов, провозгласивший создание Украинской Советской Республики (12/25.12.1917) и ее правительства, а также объявивший Центральную раду вне закона [62].
Но рада сдаваться не спешила, а решила искать покровительство во вчерашних врагах. 27 января (9 февраля) 1918 года представители Центральной рады в Бресте-Литовском подписали сепаратный договор с Германией и Австро-Венгрией о мире. И попросили у них военную помощь для борьбы с Красной Армией и Советской Россией. (Не напоминает ли это действия современных правителей Украины, требующих военной помощи от стран Европы и США?..)
В обмен на военную помощь в вытеснении советских сил с территории Украины УНР, по данным википедии, обязалась поставить Германии и Австро-Венгрии до 31 июля 1918 г. миллион тонн зерна, 400 млн. яиц, до 50 тыс. тонн мяса рогатого скота, сало, сахар, пеньку, марганцевую руду и пр. Правда, в качестве некой политической компенсации, Австро-Венгрия вроде бы взяла на себя обязательство создать автономную Украинскую область в Восточной Галиции. Но, как известно, обещать жениться – не значит жениться и зарегистрировать брак в ЗАГСе…
В соответствии с договором, в феврале–марте 1918 года территория УНР, а также Северное Причерноморье и Крым были оккупированы австро-германскими войсками, которые, действительно, вытеснили отсюда отряды Красной Армии, но и отдавать земли правительству УНР уже не собирались. Началось тотальное разграбление оккупированных территорий. Естественно, простому народу это не понравилось, в отдельных районах Украины возникло вооруженное сопротивление оккупантам, которое перешли в партизанскую борьбу. Наиболее известны действия партизанского отряда Николая Александровича Щорса (1895–1919).
Если народ возмущался и сопротивлялся оккупации, то деятелей Центральной рады и правительства УНР это мало волновало. Украинская элита давно привыкла ставить личные интересы выше народных и государственных. Ей было плевать на то, что вражеский сапог топчет ее земли, как исстари коренные, так и те, что оказались рядышком после побед императрицы Екатерины II.
В конце апреля 1918 года Центральная рада была упразднена в результате «подковерной» борьбы за власть верхушки украинского правительства и силовиков, а также оккупационной благосклонности австро-германских военных властей к одной из сторон. Так уж выпало, что такой стороной стал командующий всеми войсками УНР на ее Правобережье Павел Петрович Скоропадский (1873–1945).
Павел Скоропадский родился в семье потомственных дворян Полтавской губернии и являлся потомком гетмана Войска Запорожского Ивана Скоропадского, о котором говорилось выше. В двенадцатилетнем возрасте Павел остался без отца – отставного полковника Кавалергардского полка и предводителя стародубского уездного дворянства Петра Ивановича Скоропадского (1834–1885). Жил с матерью Марией Андреевной (1839–1900) (в девичестве Миклашевской) в родовом имении Тростянцы. После окончания Стародубской гимназии поступил в Пажеский корпус. С марта 1912 года – генерал-майор. Участник 1-й мировой войны.
Как сообщают биографы Павла Скоропадского, в ноябре-декабре 1917 года его 1-й украинский корпус «реализовал план нейтрализации «большевизированных» воинских частей русской армии, передвигавшихся по железным дорогам с оставленного ими фронта в центральные губернии России через Киев». Руководители самостийной Центральной рады видели в этом опасность для своего существования и существования созданной ими УНР. Подразделения корпуса П. Скоропадского заняли стратегически важные узловые станции – Винницу, Казатин. Бердичев, Белую Церковь и другие. Они перехватывали эшелоны, разоружали солдат, а если те оказывали сопротивление, то безжалостно уничтожали.
За такие подвиги генерал П.П. Скоропадский был назначен командующим всеми войсками УНР Правобережья. При этом руководство Центральной рады и УНР особого доверия к нему не испытывало. Но 6 октября 1917 года в Чигирине Всеукраинский съезд свободного казачества избрал его Генеральным атаманом. И деятелям Центральной рады ничего не оставалось, как до определенного момента смириться с существующим положением. Правда, верхушка УНР открыто обвиняла Скоропадского в бонопартистских намерениях. Особенно остро это проявилось после отстранения С.В. Петлюры от должности генерального секретаря военных дел УНР. И, в коне концов, в канун 1918 года генерал Скоропадский вынужден был подать в отставку с должности атамана – главнокомандующего войсками Центральной рады. Одновременно он оставил и должность командира 1-го Украинского корпуса. С уходом Скоропадского с должности главнокомандующего украинская армия практически развалилась.
Однако результатом борьбы украинских националистов за власть стало то, что 28 апреля 1918 года германские военные разогнали Центральную раду и арестовали большинство членов правительства УНР. А 29 февраля с подачи оккупационных властей П.П. Скоропадский был провозглашен гетманом Украины. (Кстати, не так ли ныне действуют правители США в отношении украинского руководства?.. Точно так! Кого хотят – убирают, кого хотят, того и ставят на все посты вплоть до президентского.)
Чтобы хоть как-то легитимировать свое нахождение на вершине власти после государственного переворота, П. Скоропадский со своими сторонниками принял ряд законов, а также 3 мая 1918 года сформировал новый кабинет министров во главе с премьером Ф.А. Лизогубом. Впрочем, это не помешало ему 10 мая арестовать делегатов Второго всеукраинского крестьянского съезда и разогнать сам съезд. Естественно, это не понравилось украинскому крестьянству, которое тут же откачнулось от гетмана. Однако Скоропадского это мало волновало… Правда, до поры, до времени…
Почувствовав, что страны Центральных держав уже дышат на ладан и скоро задерут вверх лапки перед победителями, П. Скоропадский начал искать пути к налаживанию связей с Антантой. Но затея не удалась: прежние союзники стали удаляться, а новые не спешили с поддержкой.
14 ноября 1918 года, через несколько дней после известия о Компьенском перемирии (11.11.1918) между Германией и Антантой, Скоропадский издает манифест, призывающий к воссозданию Великой России, который означал крах всех усилий украинских националистов по созданию самостоятельной украинской государственности. Это был явный кивок в сторону белогвардейских Вооруженных сил Юга России. И опять неудача: старый недруг Симон Петлюра, возглавивший вновь образованную Директорию УНР, переманив на свою сторону наиболее боеспособные части гетманской армии, объявил о ликвидации гетманства. 14 декабря П.П. Скоропадский подписал манифест об отречении от власти и бежал из Киева вместе с уходящими германскими войсками [63].
Кстати, эти события, замешанные на очередном предательстве малороссийской или, как стало чаще звучать, украинской элиты, искусно проанатомированы талантливым русским писателем М.А. Булгаковым в романе «Белая гвардия» (1925-1927) и пьесах «Дни Турбиных» (1926) и «Бег».
С уходом с политической арены П.П. Скоропадского цепочка или цепь предательств малороссом по отношению к России не прервалась. Эстафету от Скоропадского принял С.В. Петлюра (1879–1926) – глава Директории и Главный атаман войска и флота УНР. В отличие от Скоропадского Петлюра декларировал приверженность «национальной идеи». Уже 2 января 1919 года он издал распоряжение о высылке за пределы УНР «всех ее врагов, замешанных в преступной агитации против украинской власти». А 8 января подписал указ об аресте и отдаче под суд всех граждан, носящих погоны русской армии и царские награды, как врагов Украины. (Не напоминает ли это действия современных правителей Украины – П. Порошенко и В. Зеленского?..)
Следующим актом антирусской деятельности С. Петлюры и УНР стало то, что 16 января 1919 года Директория объявила войну Советской России. И 22 января Директория подписала с правительством Западно-Украинской народной республики (ЗУНР), возникшей на территории Галичины после распада Австро-венгерской империи, акт о соединении.
В начале февраля 1919 года С.Петлюра, возглавив Совет министров УНР, фактически установил на подвластных ему территориях военную диктатуру. (Ныне его действия с подачи англичан и американцев усердно копирует президент онацистившейся и обандерившейся Украины В.А. Зеленский.)
Теснимый на всех фронтах Красной Армией, Симон Петлюра вел активные переговоры с представителями Антанты о возможных совместных действиях против большевиков и об установлении на территории Украины французского протектората. Но результата не достиг, так как страны Антанты уже включились в поддержку генерала Антона Ивановича Деникина (1872–1947) и его белогвардейской Добровольческой армии. Отказались союзничить с Директорией и деникинцы, воевавшие с Красной Армией под лозунгом о единой и неделимой России. Тогда Петлюра начал прощупывать возможность союзничества УНР с Польшей, в том числе и за счет уступки ей территорий ЗУНР. Естественно, делалось это тайно, но со временем, как известно, все тайное становится явным…
В апреле 1919 года основные вооруженные силы Директории были разгромлены Красной Армией и вооруженными силами Украинской Советской Социалистической Республики (УССР). Члены Директории бежали в Киев, а остатки петлюровских войск были прижаты к пограничной речке Збруч. Однако войскам Красной Армии добить петлюровцев не удалось. Воспользовавшись переходом на территорию УНР войск ЗУНР, на которых давили польские вооруженные силы, и начавшимся наступлением Деникина, петлюровцы совместно с галичанами перешли в контрнаступление и 30 августа 1919 года одновременно с белыми заняли Киев. Однако двоевластия не случилось: 31 августа петлюровцы были изгнаны из Киева, а к октябрю разгромлены Добровольческой армией окончательно.
А вот армия ЗУНР уцелела и после недолгих переговоров перешла на сторону белой гвардии Деникина.
Удерживая незначительные территории в районе речки Збруч, С.В. Петлюра от лица УНР заключил договор с польским правительством о совместных действиях против Красной Армии. При этом он уступал Польше земли Галичины и Волыни. (Кстати, это наплевательское отношение Петлюры к братьям украинцам и территориям Украины напоминает современную политическую возню Зеленского с руководством Польши. Как видим, на Украине, забывшей нашу общую историю, из-за метаний ее элит все повторяется вновь и вновь.)
Как отмечают историки, союз с Петлюрой позволил Польше улучшить свои позиции и развернуть наступление на Украине. 7 мая 1920 года польские войска, фактически приведенные на Украину Петлюрой, заняли Киев и захватили плацдарм на Левобережье. Однако в результате Киевской операции Красная Армия во второй половине мая изгнала поляков и петлюровцев не только с левого берега Днепра, но и со значительной части территории Украины. А в ходе Новоград-Волынской и Ровенской военных операций в июне-июле 1920 года вышла на подступы к Люблину и Львову. Взять Львов не удалось, и Красная Армия, значительно обескровленная в боях и лишенная тыловой поддержки, была вынуждена отступить. 18 октября 1920 года между РСФСР и Польшей было заключено перемирие, и боевые действия на польском фронте прекратились. А в марте 1921 года между РСФСР, УССР и Польшей был заключен мирный договор (Рижский), поставивший точку в польско-советской войне 1919-1920 годов.
Бывший глава Директории С.В. Петлюра эмигрировал в Польшу, откуда в конце 1921 года с благословения польского националистического руководства совершить рейд на территорию УССР с целью захвата плацдарма для начала новых военных действий. Однако органы ВЧК планы данной операции раскрыли и в Житомирской области нанесли сокрушительное поражение участникам этого рейда. В мае 1926 года Петлюра был ликвидирован в Париже. Что ж, вполне закономерная участь всех предателей и изменников единства русского народа и всех тех, кто приводит на свою землю вражеские полчища. Так было в XI, XII, XVI, XVII, XVIII веках, так случилось в первой четверти XX века и так будет всегда.
К этому времени на просторах УССР и большей части РСФСР Гражданская война была окончена. И только на Дальнем Востоке японцы продолжали Оккупацию и поддерживали белогвардейцев. Встал вопрос о создании нового государства.
И 30 декабря 1922 года на значительной части бывшей Российской империи был создан Союз Советских Социалистических Республик – СССР или Советский Союз. Его учредителями стали РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР. При этом в УССР по распоряжению московских властей вошли территории Новороссии – бывшие Екатеринославская, Херсонская и Таврическая (без Крыма) губернии, а также значительная часть Слобожанщины или Левобережной Украины – Харьковская губерния.
В советское время создание СССР преподносилось как мудрая политика В.И. Ленина, нашедшего путь пресечения националистических центробежных сил. В настоящее время, с подачи Президента РФ В.В. Путина, те решения подвергнуты большому сомнению, особенно включение в УССР Новороссии и Харьковской области – исконно русских земель. По-видимому, большое, как сказал некогда поэт, видится на расстоянии…
Как бы там ни было, но в 1939-1940 годах к УССР были присоединены территории Западной Украины, и Северной Буковины, позаимствованные, соответственно, у Польши и Румынии. И тут стоит отметить, что данные приобретения ничего хорошо в дело межнационального благополучия внести не могли: на них махровым цветом бушевал национализм. Особенно на территории Западной Украины, то есть Галичины. Дело в том, что по договору от 1921 года, о котором говорилось выше, власти Польши, заполучив Восточную Галичину, обязывались обеспечить украинцам равные с поляками права и гарантировать национальное культурное развитие, предоставить автономию, открыть школы, колледжи, университет. Однако ни одно из этих условий правительство Польши не выполнило. Да и не думало выполнять. Население Галичины, ранее познавшее притеснение со стороны австро-венгерских властей, вновь считалось людьми второго сорта, подлежащими ополячиванию и католизации. Политика Польши была направлена на насильственную ассимиляцию и полное уничтожение украинского характера Восточной Галиции, Волыни, Холмщины, Подляшья и других территорий, на которых этнические украинцы составляли большинство или представляли значительную часть населения.
Естественно, в народной гуще росло недовольство и озлобление. И к середине 1930-х годов Галиция стала основной территорией действия националистической Украинской военной организации (УВО) и Организации украинских националистов (ОУН). Их террористические и провокационные действия вызывали наибольший резонанс в обществе Галиции.
Видную роль в этих организациях занимал сын священника и организатор ряда громких терактов Степан Бандера (1909–1959). В 1934 году он был арестован польскими властями и приговорен к казни, но затем смертная казнь была заменена на пожизненное заключение. В сентябре 1939 года, после нападения Германии на Польшу, С. Бандера был освобожден и оказался на территории Западной Украины УССР, где принялся за подпольную антисоветскую деятельность. В 1940 году организовал подготовку к войне с Советским Союзом совместно с гитлеровской Германией. Ратовал за создание независимой Западной Украины под протекторатом Германии. Но это в планы нацистской Германии не входило, поэтому после нападения Германии и ее союзников на СССР был арестован (вместе с другими деятелями украинского националистического движения) ха несанкционированную попытку провозглашения самостоятельного украинского государства. В сентябре 1944 года был освобожден и жил в Европе. Ликвидирован агентом КГБ в 1959 году.
И если в годы Великой Отечественной войны подавляющее большинство украинцев УССР (как Левобережья, так и Правобережья) сражались с врагом плечом к плечу с русским и другими народами СССР, то на Галичине происходили совсем иные процессы. Здесь идейные последыши С. Бандеры, получившие название бандеровцев, в поддержку гитлеровцам создали дивизию СС «Галичина», а также батальоны СС «Нахтигаль» и «Роланд». Численность этих подразделений, верных помощников вермахта доходила до нескольких десятков тысяч. И зверствовали эти фашистские формирования из числа западных украинцев как на территории УССР, так и на территориях Польши и Югославии.
Словом, приобретение Западной Украины в 1939 году ничего хорошего СССР не сулило. Но приобрели этот постоянный раздражитель, в котором многовековая зависимость от других народов давно вытравила остатки памяти и об общерусском прошлом, и о самом хребтовом украинстве Левобережья и Правобережья Днепра.
Мало того, в 1945 году по победным итогам Великой Отечественной войны Советский Союз в придачу к Восточной Галичине получил еще и Западную. Теперь антисоветские, антирусские националистические силы увеличились в два раза. А кураторство над ними взяли разведки Великобритании и США – недавние вынужденные союзники СССР, но теперь коварные враги, люто ненавидящие Россию и русских.
Согласно википедическим данным, в основу которых легли материалы 4-го отдела МГБ УССР, в период с 1944 по 1956 год было уничтожено 155108 боевиков Украинской повстанческой армии (УПА) и ОУН. Не менее 134 тысяч бандеровцев взято в плен. Кроме того, за активную помощь бандеровцам было арестовано 103866 человек, из которых осуждено судом и отправлено в лагеря Сибири 87756.
За этот период времени у бандитов изъяты: один самолет, две бронемашины, 61 пушка, 595 минометов, 77 огнеметов, 358 противотанковых ружей, 844 станковых и 8327 ручных пулеметов, около 26 тыс. автоматов, более 72 тыс. винтовок и 22 тыс. пистолетов. А изъятые боеприпасы исчислялись десятками и сотнями тысяч гранат, мин, снарядов и миллионами штук патронов. У бандеровцев обнаружено и конфисковано 100 типографий, 300 радиопередатчиков, около двух десятков автомобилей, а также десятки складов и хранилищ продуктов питания, обмундирования, ГСМ и, антисоветской литературы.
Не стоит забывать, что в борьбе с бандеровцами погибли 687 чекистов, 2590 бойцов истребительных батальонов, 1864 сотрудника МВД, 3199 пограничников, военнослужащих армии и внутренних войск.
Вот таким малоприятным для Советского Союза стало приобретение Восточной и Западной Галичины.
В середине 50-х годов миротворец и гуманист Н.С. Хрущов, партийный и государственный руководитель СССР, не только незаконно передал УССР Крым (1954) в связи с 300-летим воссоединения Украины с Россией, но и объявил амнистию бандеровцам. И все ранее осужденные и депортированные в Сибирь и восточные окраины СССР боевики УПА и ОУР и их приспешники, получив свободу, направились в родные края. Прибыв, они не стали возвращаться к методам открытой борьбы, а устремились в партийные и советские структуры сел, районов и областей Западной Украины. И к концу 80-х годов XX века вполне комфортабельно чувствовали себя во властных и силовых органах не только Западной Украины, но и УССР.
В 60-х – 80-х годах социально-политическая обстановка на территории Западной Украины в целом выглядела пристойно, но это не значит, что в ее недрах не собирались и не копились националистические силы. Собирались и копились. Не зря же сами украинцы восточных областей своих собратьев из Галичины и некоторых районов Волыни именовали «западэнцами».
Новый этап проявления украинского предательства, имевшего многовековую историю, произошел в начале 90-х годов ХХ века сразу же после распада СССР. И питательной средой для него стали, во-первых, предательская политика Генерального секретаря ЦК КПСС, а затем и Президента СССР М.С. Горбачева, попавшего в цепкие лапы западных спецслужб, и, во-вторых, не менее предательская и преступная политика и деятельность Б.Н. Ельцина – Президента Российской Федерации, отказавшегося от национальных интересов и решившего следовать в фарватере политики США. Ой, как тяжко и кроваво предательство этих лжелидеров в недалеком будущем отзовется на судьбе россиян!..
Украина, получившая независимость при развале СССР, сразу же начала отказываться не только от нашего совместного советского прошлого, но и от всей нашей общей многовековой истории. Уже первый президент Украины Л.М. Кравчук, немало потрудившийся вместе с Б. Ельциным над ликвидацией Советского Союза, причем вопреки воли своих народов, 19 июня 1992 года подписал закон о полном исключении упоминаний об УССР и СССР из Конституции Украины. А позже не раз хвастливо заявлял в интервью иностранным журналистам, что подписание Беловежского соглашения 8 декабря 1991 года «являлось государственным переворотом» и что основным инициатором распада СССР был именно он.
Возрождая националистические традиции и бандеровщину на Украине, Л. Кравчук 22 августа 1992 года на церемониальной сессии Верховной рады провел торжественную встречу с так называемым президентом УНР Н.В. Плавьюком, недобитым нацистом, долгие годы скрывавшимся на территории Канады, и принял от него «государственные регалии» УНР. Данный акт символичен не только в преемственности независимой Украиной некой государственности, но и судьбы УНР, о чем ни Кравчук, ни члены Верховной рады почему-то не задумались. А надобно бы подумать: ждать добра от политического мертвеца, временно воскрешенного спецслужбами США и Канады, не стоило…
Второй президент Украины Л.Д. Кучма, продолжая политику своего предшественника на национализацию, вообще заявил, что «Украина – не Россия». Однако прерывать экономические связи с Российской Федерацией не спешил. Пытался одновременно клянчить финансовую и экономическую поддержку и у России, и у США.
При третьем президенте Украине В.А. Ющенко, отбросившим всякие приличия в области «братских» отношений к России, которыми публично прикрывались Кравчук и Кучма, и взявшем курс на безоговорочное сближение с Западом и США, ожил и расцвел яркими красками национализм. А как ему не рассвести, когда с подачи Ющенко был создан Украинский институт национальной памяти (УИНП), перед которым поставлена задача «воссоздания справедливой истории украинской нации». Другой насущной проблемой УИНП по подсказке «друзей» из Госдепа США стала задача «формирования и реализация государственной политики в данном направлении». И понеслось!..
Потоки откровенной лжи, фальсификаторства, подтасовки фактов, и бесконечного глумления вылились на Советский Союз и Россию со страниц газет, книг и учебников, с экранов телевизоров и из динамиков радио. Ложь и клевета стали государственной политикой Украины.
Именно при Ющенко из затхлого подполья и украинского захолустья Западной Украины, в основном - Галичины, выползли недобитки-бандеровцы военного и послевоенного разлива и их выкормыщи-последователи – неонацисты с антирусскими кричалками: «Москаляку – на гиляку! Москаляку – на ножи!». Именно при Ющенко начались преследования символов Победы советского народа над нацистской Германией и ее союзниками, зато символы ОУН и УПА появлялись открыто и не преследовались государством. Именно при Ющенко Украина с одобрения реваншистско настроенной Европы и возмечтавших о мировом господстве США, заботливо опекавших и европейский реваншизм, и украинский национализм, скатывалась в мракобесие бандеровщины и оголтелого национализма.
Мало того, 12 октября 2007 года бандиту и убийце Р. Шухевичу, одному из видных деятелей ОУР-УПА, Ющенко присвоил звание «Герой Украины». А 29 января 2010 года одним из последних своих указов признал членов УПА «борцами за независимость Украины».
Население Центральной (бывшей Гетманщины) и, Левобережной Украины, а также Новороссии, пусть и с некоторым недоумением, но молчаливо соглашалось с нововведениями президента-националиста Ющенко. А если иногда и возмущалось, то тихо и робко. Даже после того, как начался снос памятников советским военачальникам и государственным деятелям, как начался запрет на русский язык.
Впрочем, будем справедливы. Разве в России при Б. Ельцине, официально объявившем ее преемницей Советского Союза, не творилось подобное, не сменился флаг, гимн, не убрались в «музейные запасники» символы советской власти и социализма – ордена, медали, книги, фильмы? Разве ни при Ельцине и его сотоварищей из демократического и либерального окружения, подкармливаемых Соросом и Госдепом США, не пришли на смену героям Гражданской и Отечественной Войны их антиподы в лице белогвардейских вождей Колчака, Деникина или предателя Власова? Разве ни при Ельцине и его команде либералов подменялись учебники истории и литературы – главные носители культурной и исторической памяти народа? Разве ни при Ельцине был снесен памятник Ф.Э. Дзержинскому на Лубянке? Разве ни при Ельцине в высоких государственных учреждениях под видом экономических экспертов сидели кадровые цейрушники? И не только сидели, но и советовали, точнее, приказывали, какие предприятия ликвидировать из-за «нерентабельности», а какие передать в руки избранным ими же частникам по бросовым ценам? Разве ни при Ельцине и его псевдодемократах Россия была поставлена на карачки?
Именно при Ельцине и его либеральном окружении, преданно и подобострастно заглядывавшим в рот кураторам из Вашингтона, все это было. И не только было, но и многое, к сожалению, еще осталось…
И кто знает, что стало бы с Россией, не появись в ее властных структурах В.В. Путин, не потерявший патриотических чувств океане лжи, предательства, лицемерия, фарисейства, хапничества и бездуховности, разлившемся не только на просторах Украины, но и России, и других государств бывшего Советского Союза. И кто бы что ни говорил, но именно В.В. Путин, все еще помнивший, как его отец героически сражался с фашистами за Отечество, прекратил вакханалию безудержного предательства собственной истории и интересов страны в пользу мирового гегемона, империи лжи, лицемерия и человеконенавистничества – США.
Но вернемся к Украине. А здесь многовековая смесь лжи, предательства и измены достигла такого состоянии, что выплеснулась в государственный нацистско-бандеровский переворот, вынудивший четвертого украинского президента В. Януковича в феврале 2014 года искать спасения в России. Что ж, как знаем, ни он первый так поступил. И, возможно, ни он последний… Ничего не поделаешь – традиция!..
Надо заметить, что никакого бы государственного переворота не произошло, если бы не старания Госдепа США и лидеров европейских стран Франции, Германии. Польши. Именно они помогли украинским нацикам сначала организовать в Киеве майдан, а затем и взять власть.
Но не всё население Украины оказалось согласно с таким поворотом майданутых событий. В марте 2014 года жители Крыма провели референдум о независимости и вхождении в Россию. Сказано – сделано! Крым, несмотря на вопли киевской нацистской своры, стал российским.
И что тут началось в так называемом цивилизованном демократическом мире – странах Евросоюза, НАТО и США, уже имевших виды на Крым как базу для военщины НАТО! Посыпались угрозы и санкции: «Да как вы смели?! Да мы вас!..»
Таким образом, наконец-то, открылось настоящее нацистское, фашистское мурло европейского сообщества, долго прятавшегося под маской демократии и гуманизма, под лозунгами о свободе, о правах человека и толерантности. Прятавшегося, но мечтавшего взять реванш за поражение в Великой Отечественной войне. Но путинская Россия – не продажная ельцинская: она, хотя и была экономически слаба, но духом стала сильнее и крепче. А потому – не дрогнула и не прогнулась.
Правда, отечественная либеральствующая сволота, приученная при Ельцине кормиться с западных рук и петь по нотам, написанным в Госдепе США, завыла дурным голосом, подобно базарным бабам-торгашкам: «На что нам Крым, из-за которого мы поссорились со всем цивильным миром».
Подобные либеральные плакальщики, к сожалению, нашлись и в структурах российской власти. Возможно, поэтому Россия не взяла в этот год под свое крыло Донбасс, отказавшийся признать нацистскую власть на Украине и заявивший о своей независимости…
Первый послемайданный президент Украины П. Порошенко, находясь марионеткой в цепких лапах Госдепа США, в нарушении украинской Конституции, отменил русский язык не только в официальном обращении, но и на бытовом уровне. И каждый раз становился по стойке «Смирно!», когда в Киев с инспекцией наведывался госсекретарь Джо Байден. Развязанную майданными нациками гражданскую войну в Донбассе прекращать не собирался, бубнил о возвращении Крыма. Правда, терпя поражение за поражением от жителей Донбасса, вставших на защиту края, подписывал договоры о мирном урегулировании конфликта, но выполнять их, как позже признался сам, не собирался. Выигрывал время на перевооружение по натовским стандартам армию.
На обстрелы мирных городов Донбасса украинскими нацистами «миротворцы» их Европы внимания не обращали и по-фарисейски во всем винили Россию. Без вины виноватая Россия оправдывалась, хмурилась и… терпела.
Последний президент Украины В.А. Зеленский, еврей по национальности и комик по жизни, в своей предвыборной кампании обещал прекратить войну в Донбассе, реабилитировать в правах русский язык, а Порошенко отдать под суд за все его злоупотребления, коррупционные связи и разжигание войны. Но, будучи новым циничным проектом США, поставившим его на пост президента Украины, на своем посту ничего из обещанного не сделал. Наоборот, тлевший в Донбассе конфликт раздул с новой силой. Как марионетка США он оказался значительнее послушнее и марионетестее предшественника. Его покорность Западу привела к тому, что он, вооружаемый и подталкиваемый натовцами, был готов не только к нападению на Донбасс, но и на Крым, для чего в минных полях тайно проделывались проходы для танков и другой бронетехники.
Россия, получив разведданные о готовившемся вторжении, опередила одурманенного нацизмом врага проведением Специальной военной операцией по демилитаризации и денацификации Украины на несколько дней или часов.
И тут Европа, вечно склонная к колониализму и фашизму, а потому давно мечтавшая о реванше за поражение в Великой Отечественной войне, возглавленная новым фюрером в лице Госдепа США, окончательно сбросила маску демократа и миролюбца и объявила о победе над Россией руками одурманенных украинцев. И с удесятеренной энергией стала поставлять на Украину вооружение и наемников. Особенно старалась и старается в этом деле Польша, забывшая, что за ее освобождение от гитлеровской Германии Советский Союз положил 600 тысяч своих солдат и офицеров, забывшая, что именно по ходатайству Советского Союза ее территория приросла землями побежденной Германии. А в унисон Польше подтявкивают, подхрюкивают страны Прибалтики – Литва. Латвия и Эстония, – такие же нацистские, как и Украина. И нет ныне в Европе страны, которая, с подачи Вашингтона, не точила бы зуб на Россию, желая ей «стратегического поражения».
Вот и случилось, что правители Украина, вставшие на традиционный для них путь предательства, в очередной раз привели на Русь вражеские полчища. Такова суть украинского предательства во все времена.
Только зря стараются наши враги в лице нацеукраинцев и нацеатлантистов – поражения России им никогда не видать! Скорее Земля сойдет со своей орбиты и полетит в тартарары, чием верх окажется у них! Ибо наше дело правое – и Победа будет за нами!
Примечания:
1. Повесть временных лет // Повести Древней Руси. – М.: Эксмо, 2009. – С. 173.
2. Там же. – С. 174.
3. Там же.
4. Там же – С.176.
5. Там же. – С. 225.
6. Там же. – С. 227.
7. Там же. – С.
8. Татищев В. История Российская. В 3 томах. Т. 2. – М.: АСТ, Ермак, 2005. – С. 71; Карамзин Н. История государства Российского. – М.: АСТ, 2006. – С. 85.
9. Татищев В. История Российская. В 3 томах. Т. 2. – М.: АСТ, Ермак, 2005. – С. 354-355; Карамзин Н. История государства Российского. – М.: АСТ, 2006. – С. 175.
10. Карамзин Н. История государства Российского. – М.: АСТ, 2006. – С. 203-204; Соловьев С. История Российская с древнейших времен. В 15 кн. и 29 т. Книга первая. Русь изначальная. Тома 1-2. – М.: АСТ, 2005. – С. 717-722.
11. Костомаров Н. Русская история в описаниях ее главнейших деятелей. – М.: Эксмо, 2007. – С. 65.
12. Соловьев С. История Российская с древнейших времен. В 15 кн. и 29 т. Книга первая. Русь изначальная. Тома 1-2. – М.: АСТ, 2005. – С. 722-725.
13. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 76.
14. Костомаров Н. Русская история в описаниях ее главнейших деятелей. – М.: Эксмо, 2007. – С. 72; Соловьев С. История Российская с древнейших времен. В 15 кн. и 29 т. Книга первая. Русь изначальная. Тома 1-2. – М.: АСТ, 2005. – С. 772-773.
15. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 76; Костомаров Н. Русская история в описаниях ее главнейших деятелей. – М.: Эксмо, 2007. – С. 72-73; Соловьев С. История Российская с древнейших времен. В 15 кн. и 29 т. Книга первая. Русь изначальная. Тома 1-2. – М.: АСТ, 2005. – С. 773-775.
16. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 94-170.
17. Там же. – С. 102.
18. Чернигову 1300 лет. Сборник документов и материалов. – Киев, 1990. – С. 31; ПСРЛ – М., 1968. – Т. 31. – С. 119.
19. Просецкий В. Рыльск. Издание третье, переработанное. – Воронеж, 1977. – С. 16-17; Курск. Очерки истории города. Издание третье. переработанное и дополненное. – Воронеж, 1975. – С. 20.
20. Соловьев С. История Российская с древнейших времен. В 15 кн. и 29 т. Книга третья. – М.: АСТ, 2001. – С. 317-319.
21. Карамзин Н. История государства Российского. – М.: АСТ, 2006. – С. 231.
23. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 121.
24. Там же. – С. 123-124.
25. Там же. – С. 124-139.
26. Карамзин Н. История государства Российского. – М.: АСТ, 2006. – С. 721.
27. Танков А.А. Историческая летопись курского дворянства. – М., 1913. – С. 75; Щеголев О.Н. Хрестоматия для провинциального юношества по истории города Рыльска. Часть 1. – Курск, 1994. – С. 278-280; Щавелев С.П. Курские земли между Ордой, Литвой и Москвой (XIV-XVI вв.) // Курский край. Курск. Научно-популярная серия в 20 томах. Т. 4. – Курск, 1999. – С. 139.
28. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества… – М., 1786. – С. 12-13; Гиновский А.П. (архимандрит Амвросий). История о городе Курске… – Курск, 1792. – С.4; Купчинский И.А. Курск и куряне. – М., 1906. – С. 3.
29. Карамзин Н.М. История государства Российского. – М., 2006. – С. 854.
30. Русский биографический словарь Брокгауза и Ефрона. М.: Эксмо, 2007. – С. 518; Просецкий В.А. Рыльск. – Воронеж: ЦЧКИ, 1977. – С. 23-26; Шабанов Л.В. Родная земля. Далекие были // Курский край: История и современность. – Курск, 1995. – С. 42-43.
31. Просецкий В.А. Рыльск. – Воронеж: ЦЧКИ, 1977. – С. 25; Раздорский А.И. Князья, наместники и воеводы Курского края XI-XVIII вв. – Курск, 2004. – 124 с.; Зорин А.В. Оплот Московского царства // Очерки истории Курского края… – Курск, 2008. – С. 473-476.
32. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 142-143.
33. Там же. – С. 143.
34. 22. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества… – М., 1786. – С. 6; Танков А.А. Историческая летопись курского дворянства. – М., 1913. – С. 147; Зорин А.В. Оплот Московского царства // Очерки истории Курского края… – Курск, 2008. – С. 487; Пахомов Н.Д. Воевода Татищев // Ратная доблесть курян. – Курск, 2014. – С. 107-113.
35. Там же.
36. Ларионов С.И. Описание Курского наместничества… – М., 1786. – С. 6; Гиновский А.П. (архимандрит Амвросий). История о городе Курске… – Курск, 1792. – С. 7.
37. Танков А.А. Историческая летопись курского дворянства. – М., 1913. – С. 157.
38. Зорин А.В. Оплот Московского царства // Очерки истории Курского края… – Курск, 2008. – С. 505-506.
39. Там же.
40. Там же.
41. Там же. – С. 506-507.
42. Там же. – С. 507.
43. Там же. – С. 508-509.
44. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 146.
45. Зорин А.В. Оплот Московского царства // Очерки истории Курского края… – Курск, 2008. – С. 528-542.
46. Танков А.А. Историческая летопись курского дворянства. – М., 1913. – С. 187-198.
47. Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. Том 1. 1620-1647 годы. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. – С. 3-65.
48. Соловьев С. История Российская с древнейших времен. В 15 кн. и 29 т. Книга пятая. 1613–1657. – М.: АСТ, 2001. – С. 574-595; Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. Том 1. 1620-1647 годы. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. – С. 16-17,100-101, 130, 146-147, 166-167, 185-201, 205-207, 225-226, 246-252, 261-273, 276-277,279-280, 283-284, 294-298.
49. Зорин А.В. Оплот Московского царства // Очерки истории Курского края… – Курск, 2008. – С. 542-546.
50. Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. Том 1. 1620-1647 годы. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. – С. 318-338, 367-368, 381-382, 394, 399-400, 410-411, 414-415, 420-422, 424-426, 463-464,467-468.; Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. Том II. 1648-1651 годы. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. – C/ 7-492; Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. Том III. 1651-1654 годы. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. – С. 7 -574.
51. Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. Том III. 1651-1654 годы. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. – С. 7-12., 19-24, 36-37.
52. Костомаров Н. Русская история в описаниях ее главнейших деятелей. – М.: Эксмо, 2007. – С. 526-528; Соловьев С. История Российская с древнейших времен. В 15 кн. и 29 т. Книга пятая. 1613–1657.– М.: АСТ, 2001. – С. 689-786; Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 202-205; Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. Том III. 1651-1654 годы. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. – С. 406-513.
53. Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы в трех томах. Том III. 1651-1654 годы. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. – С. 517-518, 534-543,
54. Там же. – С. 521-556.
55. Соловьев С. История Российская с древнейших времен. В 15 кн. и 29 т. Книга пятая. 1613–1657. – М.: АСТ, 2001. – С. 887-903; Соловьев С. История Российская с древнейших времен. 1657–1676. Книга VI. – М.: АСТ, 2001. – С. 5-9; Костомаров Н. Русская история в описаниях ее главнейших деятелей. – М.: Эксмо, 2007. – С. 532-535.
56. Соловьев С. История Российская с древнейших времен. 1657–1676. Книга VI. – М.: АСТ, 2001. – С. 13-44; Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 213-223.
57. Соловьев С. История Российская с древнейших времен. 1657–1676. Книга VI. – М.: АСТ, 2001. – С. 60-66; Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 220-221; Бабулин И.Б. Битва под Конотопом28 июня 1659 года. – М.: Цейхгауз, 2009; Бабулин И.Б. Князь Семен Пожарский и Конотопская битва. – СПб.; Русская симфония, 2009; Бабулин И.Б. События под Конотопом летом 1659 года // Российский исторический журнал, 2009. – № 7. – С. 39-41. Интернет: Википедия.
58. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 223-236; Костомаров Н. Русская история в описаниях ее главнейших деятелей. – М.: Эксмо, 2007. – С. 536-559; Соловьев С. История Российская с древнейших времен. 1657–1676. Книга VI. – М.: АСТ, 2001. – С. 69-248;
59. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 237-241; Костомаров Н. Русская история в описаниях ее главнейших деятелей. – М.: Эксмо, 2007. – С. 536-559; Соловьев С. История Российская с древнейших времен. 1657–1676. Книга VI. – М.: АСТ, 2001. – С. 186-248, 453-537, 584-653.
60. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 245-298; Костомаров Н. Русская история в описаниях ее главнейших деятелей. – М.: Эксмо, 2007. – С. 768-788; Соловьев С. История Российская с древнейших времен. 1676–1703. Книга VII. – М.: АСТ, 2002. – С. 485-580, 683-694; Соловьев С. История Российская с древнейших времен. 1703 – начало 20-х годов XVIII века. Книга VIII. – М.: АСТ, 2002. – С. 258-375.
61. Аркас М. История Украины-Руси. – К.: Вища шк., – С. 300.
62. Украинская ССР // Советский энциклопедический словарь. – М.: «Советская энциклопедия», 1988. – С.1381-1382.
63. Века А.В. История России. – М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2005. –С. 746-747.
Анатомия предательства
© Copyright: Николай Пахомов, 2023
Свидетельство о публикации №223022300458
Свидетельство о публикации №223022300458
Рецензии