Вепрь. Часть 2. Глава 1

Глава первая
  «Такая тишина», — думал про себя Захар, сидя под широкой кроной дуба. Утро. Птицы встретили зорю своими песнями. Сегодня Кравцов и Волков практиковали стрельбу в ночных условиях.
  Парень сидел с закрытыми глазами, обняв винтовку. Рядом на ствол дерева прилег полковник. Он записывал результаты к себе в дневник. Пока выдалась возможность, Волков задремал.
— Захар, — его растормошил Кравцов. — Что-нибудь слышал?
— Нет.
— Пошли.
  Севернее находилась дорога, куда они направились из чащи леса. Путь занял почти два часа, пока «Сумрак» нашел, что искал. На обочине стоял автозак, возле которого лежали трупы конвоиров. Кравцов жестом показал Захару стоять на месте, сам же пошел осмотреть тела.
  «Вепрь» осматривал через прицел лесной массив, пока полковник занимался аналитической работой:
— Теперь понятно, кто стрелял.
— Откуда здесь автозак?
— В той стороне находится тюрьма. В нее везут всех из ближайших городов. Обычно маршрут лежит через городскую дорогу, чтобы исключить попытку побега, но в этот раз что-то пошло не так. Видишь того, что у дверей? Его убили последним. Скорее всего, он был заодно с теми, кого перевозили. — «Сумрак» присел на корточки. — Я так думаю, что беглецов четверо и следы ведут туда. За мной.
— Только бы далеко не ушли.
— Не уйдут. Они леса не знают… — Кравцов задумался, будто что-то вспомнил.
— Что, Максим Николаевич?
— Ничего. Вперед.
  Стрелки засели в засаде возле домика лесника. Через прицел «Сумрак» увидел четырех зэков, сидевших за столом. В доме находились старый лесничий и его семнадцатилетняя внучка. Дед выносил еду и питье, а девушка готовила на кухне
— Черт. Не успели. Я надеялся, что они сюда не дойдут. Держись, Семен Кузьмич.
— Кто?
— Семен Кузьмич — лесничий. Я даже не помню, сколько десятков лет он на этом месте. Хороший дедушка. Всегда нам помогает, к тому же ветеран Великой Отечественной войны. До Берлина дошел. Нам нельзя допустить, чтобы с ними что-то случилось.
— Там девушка еще…
— Вижу. Не нервничай. Лежи спокойно. Пока только наблюдаем. Если беглые чудить надумают, ликвидируем. Видишь мужика с левого края? Он мой, его не убивай. Остальных сразу и наверняка.
— Знакомый?
— Нет. Похоже, он организовал побег. Ведут себя раскрепощенно, но его боятся. По лицам вижу. Скорее всего, это главарь, а он нужен живым.
— Разрешите вопрос? Как же фраза «нет человека — нет проблемы»?
— Всегда считал ее специфичной, но для нашей профессии она не подходит. Знаешь, какой человек самый бесполезный? Мертвый. И то есть исключения. Даже мертвого можно использовать. Закончили разговоры. — Через прицелы снайперы видели все, что происходило. Наконец-то бандиты утолили свои первичные потребности.
— Не нравится мне, как они на нее смотрят, — Захар начал закипать.
— А как должны смотреть мужики в отсидке на молодую девчонку? — В комнате началось движение. Один из беглых схватил девушку за волосы и потащил к кровати. Другой начал рвать на ней одежду, а третий ударил деда по голове, когда он полез защищать внучку. — Работаем.
  Пять выстрелов — и меньше чем за десять секунд трое убитых, один раненый. Максим Николаевич дважды выстрелил в главаря, чтобы исключить малейшую попытку скрыться. Когда они вошли в домик, «Сумрак» ударил раненого прикладом винтовки, а «Вепрь» его связал.
— Семен Кузьмич, ты как? Живой? — Кравцов подбежал к лесничему, а Волкову приказал заняться девушкой, которая истерично рыдала, лежа на кровати между двумя трупами.
  Полковник вызвал соответствующие службы и начальника местного ФСИН. Захар пытался успокоить девушку, но она была так сильно напугана, что это удалось только врачам.
  Захар сидел возле дома, когда сотрудники выносили и грузили тела. Преступнику оказали первую помощь и отправили его по назначению. Лесничего с внучкой экстренным рейсом отправили в областную поликлинику:
— Спасибо, Макс. Мы уже начали их искать.
— Пожалуйста, Олег. Почему они через обходную дорогу поехали? Вы же никогда этим маршрутом не пользуетесь.
— Люди Сизого устроили затор в городе. Этот тот, кого вы не убили, за что отдельное спасибо. Наши выяснили, что он давно готовил план побега, даже успел конвойного подкупить, который и повел их в объезд.
— Не переживай. Он на дороге с коллегами и остался.
— Я видел. Опера уже там работают. Спасибо еще раз за помощь. С меня причитается. — Они обнялись как старые знакомые.
— Само собой, Олег.
  Начало вечереть, когда снайперы вернулись в лагерь. Об инциденте уже стало известно. Кравцова засыпали вопросами, но он невозмутимо ответил: «Все обошлось».
  Захар привел себя и оружие в порядок, после чего пошел к полковнику в кабинет. Максим Николаевич пил чай с лимоном и хрустел ванильным сухариком.
— Садись. Чай будешь?
— Нет, спасибо. У меня вода.
— Как ощущения?
— Не понял вопроса, командир. Мне не впервой убивать.
— Ты одно с другим не сравнивай. Тогда охотились на тебя, сейчас охотился ты. В глазах читаю твои мысли, только хочу услышать от тебя вслух.
— Не знаю, как сказать. Двоякое чувство…
— Отработал на отлично, но учись ничего не чувствовать. Если не воспитаешь в себе цинизм, долго не проработаешь. По итогу или в дурдом, или в запой на долгие годы. У тебя есть работа. Пришел, сделал, ушел. Никакой жалости к жертвам и гнева к бандитам. Когда смотришь в прицел, только холодная голова и расчет. Сначала ты начал злиться, когда они девчонку потащили, а когда шли домой, ты начал думать, почему беглые оказались в тюрьме. Так? — Захар кивнул головой. — Мне один раз пришлось участвовать в антитеррористической операции. Группа захвата начала штурм здания. Кого убили, кого арестовали, но одному удалось уйти. Он схватил женщину и стал использовать ее как щит. Мне было плевать, какие жизненные трудности и какой обоз из детей и инвалидов-родственников заставили его взять оружие и идти грабить. Он надеялся, что ему повезет, но нет. Также мне было все равно на женщину, которая оказалась не в том месте не в то время. Я видел ее ближе, чем кто-либо. Она со всеми родными прощалась в ожидании смерти. Только благодаря мне она осталась жива, потому что я не состраданием занимался, а думал, как выстрелить, чтобы ее не убили.
— Как вы сделали?
— Попросил ребят отвлечь на себя, чтобы он повернулся, как мне надо. Отстрелил ему палец, который лежал на спуске, и пробил ногу, чтобы не сбежал. Был большой риск, что произойдет выстрел. С другой стороны, если бы я выстрелил только в ногу или в тело, вероятность того, что он от болевого шока дернул бы пальцем, была намного выше. Риск оправдал цель. Чем быстрее перестанешь думать о ненужном, тем будет легче. Однако зверствовать тоже не надо. По крайней мере, я этого не допущу. Ты и так имеешь преимущество, что тебя не видно, и на каждое действие найдется свое противодействие. Как поступишь ты, так поступят с тобой. Можешь идти. — Волков направился к двери, но в последний момент остановился.
— Максим Николаевич, разрешите вопрос? Вы никогда не задумывались поменять жизнь, завести семью? Спрашиваю только из любопытства.
— Хм… нет. Семейная жизнь — это прекрасно, но мне на войне проще. Как-то понятней. Бывали очень сложные ситуации, когда приходилось делать выбор между тем, что правильно и что должен. Война — это такая жизнь, где может не быть завтра, а сегодня может не быть второго шанса. В бою все встает на свои места, потому что между жизнью и смертью всего лишь мгновение. Война — это ужасное явление. На ней гибнут люди, молодые мальчишки, которым еще жить и жить, опять же, ни в чем не повинные граждане, которым просто не повезло. Те, кто возвращается, не факт, что смогут приспособиться к мирной жизни. Однако никто не сказал, что будет легко. — Кравцов откинулся в кресле. — На войне вырабатываются такие качества и навыки, которые никогда не получить в мирной жизни. Другой вопрос, как ты потом это используешь. А вообще, гражданка — такое же поле битвы, только под другим углом. Каждый день человек с чем-то борется. Например, с соседом по дому, за счастье, за жизнь, за детей, за то, как правильно поступить и чем обернется выбор. Даже у самого неконфликтного человека каждый день внутри идет борьба. — Сумрак допил остаток чая. — Пускай у меня не было жены и детей, зато было много другого хорошего, и я нисколько не жалею, что живу именно так.
  После этого случая Захара представили к очередному воинскому званию старший сержант.