Вепрь. Часть 2. Глава 4

Глава четвертая
  В середине лета Захар уехал с матерью на море. После пережитых событий он заслужил отдых, к тому же Лариса Григорьевна последний раз была на море в годы своей юности. Тогда-то она встретила отца Захара. После непродолжительного романа женщина вернулась домой и узнала о беременности. Связь с возлюбленным была навсегда потеряна, но родить ребенка для нее было великим счастьем.
  Волкова порой мучили кошмары, которые будили его среди ночи. В них он видел отголоски прошлого, развращенные подсознанием, поэтому Захар и Лариса Григорьевна жили в разных номерах.
  Полторы недели отдыха прошли великолепно. Они нежились на пляже, купались в спокойном чистом море. За все время на южном небе не было ни облачка, за исключением редких тучек, которые даже не перекрывали палящее солнце. Смена обстановки пошла семье на пользу. После прилета домой у Волкова оставалось время на акклиматизацию. Жаль, что отпуск проходит быстро…
  Начались трудовые будни. Сезон отпусков был в разгаре, поэтому работы было немного. Командир проводил время в разъездах, изредка появляясь в кабинете. В один момент он уехал в лагерь, о чем Захар узнал от Никитина. Складывалось ощущение, что что-то назревает. Только спустя неделю Волкову удалось поговорить с командиром.
— Смотрю, отпуск прошел хорошо. Такой загорелый, — полковник пришел к «Вепрю» в комнату отдыха.
— Вас не поймать. Что-то происходит?
— Наши коллеги напали на след Добермана. Сейчас они ведут открытый бой в предгорных территориях на юге. В эти дни, когда я уезжал, связь с ними оборвалась.
— Едем на помощь?
— Нет. Во-первых, там работает «Кощей» с ребятами. Во-вторых, связь налажена и сегодня ночью они вылетают домой. Небольшому отряду во главе с одним из генералов удалось выжить, но их преследует наш знакомый со своими людьми.
— Вы думаете, они справятся?
— Не сомневаюсь. «Ветер» — опытный вояка. В прошлом снайпер. Он сделает свое дело. — В тире слышались голоса. Начиналась тренировка. — Не буду тебе сейчас мешать. Перед тем как пойти домой, зайди ко мне. Есть разговор.
  Поздно вечером Кравцов и Волков что-то важное обсуждали в кабинете, заперев дверь.
  Последующий месяц полковник был как на иголках. Он постоянно куда-то уезжал, подолгу сидел у себя. Его стол был обложен разными бумагами, которым не было конца и края. Кравцов часами анализировал, делал записи, пытался соединить разные нити в одну цепь. В это время его никто старался не тревожить по мелочам и все организационные моменты легли на плечи заместителя.
  Лето подходило к концу. Все морально готовились к очередным проверкам, и посещение комплекса возобновилось. В будний день инструктор тира предупредил, что Кравцов отменил все тренировки в тире на оставшийся день, чем удивил парня.
— Максим Николаевич, мне сказали, вы все тренировки отменили.
— Да, иди домой.
— Почему?
— Руководитель комплекса хотел вызвать специальную службу для проверки тира и оружейной комнаты. Присутствие стрелков затрудняет их работу.
— Кажется, еще года не прошло, как они приезжали. — Это было странно. Волков был в недоумении, так как подобные работы проводились утром и максимум за несколько часов. Зачем надо было отменять полдня занятий?
— Видимо, снова надо. Если не веришь, сходи к руководству.
— Верю, командир. До завтра.
  Вечер Захар потратил на себя. Сначала он гулял по ближайшему парку, потом потратил время на просмотр фильма. По телевизору показывали его любимый фильм, который он давно не смотрел из-за нехватки времени. Утром, как всегда, пришел на работу одним из первых. Парень думал, что встретит полковника в столовой и спросит про результаты проверки, но нет. Никого не было. Волков поднялся в кабинет и постучал в дверь. В ответ была тишина, поэтому Захар аккуратно открыл ее на случай, если полковник еще спит или занят.
  На полу перед письменным столом лежал Кравцов с пулевым ранением в области сердца. Захар стоял в ступоре, не веря своим глазам. Сначала парень подумал, что это розыгрыш, но, когда он притронулся к холодному телу и не нащупал пульса, сомнения исчезли.
  Как только поступило сообщение, что легендарный снайпер застрелен в собственном кабинете, началась катавасия. Волкова допросили десятки раз разные следователи, никого не впускали и не выпускали, следствие вели по горячим следам. Приехали парни из группы. Даже те, кто был в отпуске. Захар встретился с ними на улице и рассказал, как было. Никто не мог поверить, что командира больше нет. У всех периодически набегали слезы на глаза. Когда полковника увезли и все уехали, к ним вышел Григорий Сергеевич.
— Не знаю, с чего начать, ребят. Смерть наступила приблизительно вчера вечером. В районе семи-восьми часов. Один выстрел в область сердца. Моментальная смерть. Следов борьбы нет. Такое ощущение, что Максим не сопротивлялся.
— Значит, знал убийцу? — спросил «Кречет».
— Или его застали врасплох, — грозно сказал Виктор.
— Не может быть. Ты сам в это веришь? — возразил Леша.
— И на старуху бывает проруха. Все мы люди, — сказал Феликс.
— Не знаю, кто это был, — продолжил Никитин. — Все камеры были выключены. Тот, кто это сделал, хорошо подготовился. Охрану усыпили и отключили камеры. В снотворное добавили вещество, вызывающее амнезию. Точно скажут криминалисты и экспертиза, но с охраной без толку разговаривать. Они проспали до середины ночи и ничего не помнят. Сегодня комплекс полностью закрыт на случай, если опять будут осматривать место преступления. Через три дня будем хоронить Кравцова. Сереж, езжайте к нам. Я скоро подъеду, обзвоним кого получится.
  Кравцова Максима Николаевича похоронили, как положено, со всеми почестями. Его одели в наградной китель и придали земле. Много людей приехало попрощаться с этим великим человеком. В поминальном кафе были только близкие люди: его ребята с женами, кроме Вадима, он был один, и боевые товарищи.
  Дальше начались проблемы. Недруги Кравцова всеми средствами хотели заполучить хоть по одному образцу из его коллекции. Были придуманы изворотливые схемы для достижения целей, но Максим Николаевич был действительно умным и предусмотрительным человеком. Он составил официальный документ, который не позволял распоряжаться никаким его имуществом, пока не пройдет год со дня его смерти. Дальше все права переходили доверенному лицу или государству, если наследник не указан. Естественно, споры утихли, пока действует свидетельство.
  Тиром и оружейной комнатой стали заведовать Григорий Сергеевич и начальник комплекса. Они решали вопросы по возможности сообща. Сначала это было непросто. Что говорить, в разных местах одни и те же проблемы. Группа подчинялась всецело Никитину. Здесь ничего не поменялось. Благодаря документу Захар остался проживать в съемной квартире еще на год и продолжил работу.
  Из-за этих забот чуть не забыли помянуть Кравцова на сороковой день. Бронировать кафе не стали, а обзвонили всех по телефону с напоминанием о грядущей серьезной дате. Ребята, Захар и Никитин собрались на территории расположения группы и организовали маленький стол. Большинство привыкло к новому укладу жизни, но все равно ощущались пустота и потеря. Эти чувства притупятся так не скоро.
  Прошел месяц. На сегодня тренировки были закончены, и Волков в скором времени собирался домой. Ему оставалось доделать мелочи. Неожиданно в тир зашел Вадим.
— Захар, привет. Ты опять допоздна работаешь. Не бережешь себя.
— Привет, «Кощей». Сейчас работу сделаю и пойду.
— Да брось ты это дело. До завтра не подождет? Иди домой. Хочешь подвезу? — Парню казалось, что Вадим нервничает, но он не придал этому значения.
— Мне идти пять минут, — он сказал с улыбкой. — Ты чего так переживаешь?
Вадим перевел взгляд в сторону, будто кого-то увидел. Волков ради интереса повернулся и получил удар кулаком по лицу наотмашь, отчего потерялся и упал. Неизвестные начали его избивать, не давая подняться. Сначала Захар отбивался, но сзади его ударили по голове чем-то тяжелым. Парень стал всматриваться в силуэт и увидел наемника, который ушел тогда через вентиляцию.
— Помнишь меня? — Волков тогда оставил ему шрамы на лице, чего бандит не забыл. Он избивал парня, пока другие держали его за руки.
— Хватит! — слышался голос «Кощея», но наемник не прекращал наносить удары. — Я сказал — хватит! Или ты, скотина, оглох? — Вадим направил на него пистолет.
— Извини, хозяин.
— Парня не трогать. — Вадим ушел в оружейную комнату. Волков был избит, но он все понимал, только не мог поверить, что происходит. Парень стоял на коленях, сплевывая кровь. «Опять тебе свезло», — сказал бандит, взяв «Вепря» за волосы.
  Через несколько минут вернулся Вадим с модифицированной СВД, из которой «Сумрак» убил четвертого Добермана. Ее спрятали в кейс и отдали на хранение здоровому наемнику.
— Уходим.
— Что делать с мальчишкой, Доберман?
— Хозяин, дай мне выпустить из него кишки! Я тогда его не убил, хоть сейчас это сделаю.
— Как же так, Вадим? — Захар сглатывал кровь. — Все тебе верили. Твои парни, которым ты жизнь спас, готовы идти за тобой куда скажешь. Как ты можешь? — Вадим холодно на него смотрел, но разве мог он иначе?
— У меня есть другая идея, — Кощей обратился к наемнику со шрамами. — Если выдержит, значит, выдержит. — Наемник засмеялся.
  Захару надели на голову полиэтиленовый пакет и прочно стянули. Волков пытался выбраться, бился в конвульсиях. Воздух покинул легкие, и он умирал. Резко по всему телу прошел электрический разряд. Вадим нащупал слабый пульс и очень тихо сказал: «Прости». Все ушли, бросив парня в бессознательном состоянии лежать на полу.
  «Вепрь» очнулся в больнице. В палате сидели ребята, а рядом с кроватью «Кречет».
— Захар, ты меня слышишь? — спросил Сергей. На что парень кивнул головой. — Тебя увидели охранники комплекса по камерам и вызвали скорую. Кто-то сначала их дистанционно отключил, потом включил. Что произошло?
— «Кощей»… Он пятый Доберман, — шептал Захар. Все застыли в ступоре, переглядывались меж собой и не понимали, как это возможно.
— Ты уверен? — спросил Чернов.
— Они забрали винтовку. Ту самую, из которой Кравцов убил его отца. Наемники называли его хозяином, а один так и сказал: «Доберман», когда решали, что со мной делать.
— Это невозможно! — восклицал Леха. — Этого не может быть! Что вы молчите? Не может Вадим быть Доберманом. — Все сидели поникшие, удрученные. Никто не хотел ничего говорить. Они пытались принять тот факт, что предал самый близкий… Классика.