Колибри

       Сказка. Посвящается Лерок.       
                Садись поближе , я тебе кое-что расскажу. Раз уж мы так часто говорим о вещах скрытых и мистических, давай послушай мою историю.

Однажды неведомо откуда в наш город с тёплым морским ветром принесло стайку колибри. Это в диковинку для наших краев, ведь мы привыкли к тому, что с неба и с моря, отовсюду на нас надвигается свинец. Мы живём здесь всегда, у нас чёткий уклад жизни, скучный пожалуй, но мы привыкли. Каждый день в 8 утра открывает окна маяк и оттуда высовывается старый Бен, он звонит в колокол и дети собираются в школу. Мы, взрослые, работаем, кто на почте, кто в пекарне или в колбасном магазине, магазине готовых платьев, в большой зеленой лавке, в кузнице, или в депо где стоит единственный поезд который привозит и увозит посылки и иногда пассажиров.  Жизнь тихая и ни одно событие никогда не проходит бесследно здесь.
Так вот.

Все началось с тёплого ветра. Я помню это прекрасно. Мне было тогда лет 18, не больше. В то лето я продавала лимонад и сигареты посреди вокзальной площади. Для нас тепло это уже событие. Ведь с моря всегда тянет какой-то подвальной сыростью. Мы живём ближе к северу, где природа сдержанна в своих щедрых проявлениях, так же как и люди. Так вот..

Они спустились откуда-то оттуда, где горизонт сливается с крышей маяка. Я хотела бежать за ними, но боялась оставить свои бутылки и сигареты , хотя понимала, что шанс увидеть такое хотя бы раз в жизни равен нулю. У них были крылья и острые носики, да-да! Говорю вам! Самые настоящие крылья, как у стрекозы или мелкой птахи. Я проводила их взглядом и эти странные птичьи человечки скрылись где-то на верхних лестницах маяка, а больше и негде. Ладно, подумала я, скоро об этом заговорит весь город. Прошёл день, и два, и три, а город молчал. Может быть это мои фантазии или сон?- подумала я. Наш Город, если что-то пошло не так молчать не будет.

 Но прошла неделя, две, закончилось лето (хотя мы так и не сняли тёплых свитеров), а Город молчал. Старый Бен всё также звонил в колокол в 8 утра и каждый начинал заниматься своим делом. И все было как всегда, пока однажды... Однажды на улице появились Они. Никто не знал, кто это, но Они шли вместе со старым Беном в зеленую лавку.               

Давай заглянем с тобой в зеленую лавке вместе. Как думаешь, что там продаётся? Хозяин зеленой лавки настоящий грек оказавшийся в наших краях бог знает когда. Ему доставляют сюда по железной дороге ароматные апельсины в ящиках, пряности- до одури пахнущие стручки ванили, настоящую гвоздику, кофе в зёрнах, чай, большие головки сахара, мятные леденцы, орехи, мёд в бидонах, маковые зерна, шоколад. Также он торгует травами, их пьют от кашля или кладут в суп и жаркое, прикладывают к заусеницам, но чаще делают водочные настойки от всех болячек сразу. Грек и знахарь и волшебник для нас. У него свой огород, где он разводит укроп, салатные листья под плёнкой и хрустящий редис. В общем настоящая сказочная кладовая. Также там можно обнаружить куски шелка, розовое мыло, домашние туфли с кисточками, фарфоровую куклу или оловянного солдатика. Кажется там есть все. И вот…

Все видели как Бен и четыре тонких фигурки вошли в зеленую лавку. Досужие даже пошли прогуливаться туда- сюда мимо лавки и как бы невзначай заглядывая в витрину. Прошло много- много времени; почтальон даже присел напротив лавки, тётушка Агата принесла своё вязание, а веселый парикмахер даже стал стричь на тротуаре возле своей парикмахерской. Все ждали, но ничего. Ни-Че-Го. И в тот момент когда толпа начала разочаровано гудеть, двери лавки открылись и из неё вышел грек. Он строго посмотрел вокруг. Жители Города побаивались, но и уважали грека; как и старого Бена. Это были приветливые,но не болтливые люди, крепкие и умные.
- Сегодня ранним поездом к нашему Бену приехали друзья,- сказал грек.
- Они прибыли издалека и сколько здесь пробудут, пока неизвестно.
К сожалению по дороге с одним из них случился инфлюэнс... Поэтому Бен любезно предоставил мне возможность, зная мои врачевательные способности, осмотреть больного.
Толпа как-то немного разочаровано загудела, когда произносятся такие слова как коклюш или инфлюэнс, вся загадочность события как бы уходит на второй план и остаётся лишь рядовое событие. И тут они вышли ОНИ. Такие тоненькие, в плащах из зеленой лавки, шарфах и круглых шляпах с полями, закрывавшими пол лица. Но это не могло скрыть их бледности, тонких носиков- клювиков и круглых печальных глаз.
- Наши гости не знают нашего языка, сказал грек. Ничего сверхъестественного, просто южане. 
Это "простоюжане" окончательно добило Агату и парикмахера, они как по команде развели руками и не сговариваясь произнесли:
- Что ж с них возьмёшь, с иностранцев то. Ни носки продать, ни постричь.

 Худенькие ОНИ смотрели жалобно, а самый маленький неожиданно пискнул как болотный кулик и всем сразу стало их очень жаль и захотелось их приголубить. У некоторых вместо "приголубить" почему- то мелькнуло "приколибрить", но отчего возникло это слово никто из них не смог объяснить.
Почему- то никто не подумал о том, что если бы они пришли с поезда, то наверняка попались бы на глаза станционному смотрителю или его сыну, а уж они то об этом непременно растрезвонили всем. Но даже зоркий станционный смотритель со своим ж/д чадом пришибленно молчали.

И вот… Утро, сонный город, тонкие иностранцы идут к маяку. Рядовой случай вроде.. И только я знала что произошло на самом деле.                Прошёл месяц, все свыклись с тем, что на маяке живут иностранцы и один из них болен. Раз в три дня к ним приезжал на велосипеде грек и привозил за собой узелки. Но это уже никого не удивляло.

 Заканчивался сентябрь. И если на других континентах он тёплый и красивый, то мы встречали его сизым и противным.                Я шла кутаясь в дождевик и думала о чем- то незначительном. Как вдруг... Ветер, тёплый ветер. Удивительно. Я снова вспомнила тот день, когда никто не заметил стайку человечков- колибри, которые приземлились на маяке. Мои ноги понесли меня помимо моей воли к маякк. Неужели никто не понял, что здесь кроется самая настоящая загадка?! Может это эльфы о которых часто вспоминают наши бабушки, когда внуки не ложатся спать или уходят слишком далеко от дома.
А вот и маяк... Сейчас... Сейчас. Сердце билось как колокол и знала, что его биение в Городе слышали все у кого было сердце.

Вдруг я оказалась на заднем дворе домика смотрителя маяка. Это был обыкновенный деревянный домишко на две комнаты с кухней и уютной терраской выкрашенной в жёлтый цвет. Огородик с луком, рукколой и скамейкой с навесом среди цветущих яблонь и смородиновых кустов. Я прокралась под навес, ничем не выдавая своего присутствия. А вот и они... Худенькие колибри- иностранцы. Их как и прежде было четверо, только в этот раз они были без шляп и шарфов. Тёплый ласковый ветер терзал занавески и непонятную тряпку на окне. Теперь я могла рассмотреть их поближе. Их кожа была невероятно бледной, даже для наших широт без солнца, а длинные носики и глаза полны невыразимой печали. Тонкие руки и ноги. И погодите, что это? Так это же крылья! Слабенькие, маленькие, несуразные, но всё таки
крылья! Я несомненно поняла, что это были женщина, девушка, подросток и малыш лет шести. Они бегали по двору пытаясь поймать ветер своими слабыми крыльями, помогали им взмахами рук и плакали от от неудач.
 Самая высокая взяла малыша на руки и начала подбрасывать его, а он смешно растопыривая ножки и ручки падал обратно. Она ловила его и снова бросала вверх, а остальные бегали как цыплята по огороду растопырив бесполезные крылья и руки.

Прячась под навесом я смеялась и плакала вместе с ними и ждала развязки.
- Вот так, девочка, такие дела,- вдруг раздался голос старого Бена,-  Они оказались здесь случайно.
- Кто они, откуда?- ответным эхом спросила я.
- Я научился понимать их, они рассказывают о других странах, которых я не знаю, хотя я и моряк. 
Там восхитительные рассветы, тёплая вода в озёрах и большие сочные фрукты. Сначала я думал, что это Индия или Китай, но то что они рассказали не подходит ни под одно описание этих стран. Там нет людей, зимы, поездов, кораблей и каменных домов. Они живут просто, собирают фрукты и овощи, ткут шёлк из тутовых шелкопрядов и делают холсты из льна.
-А в чем заключается суть их жизни?
- Так же как и суть нашей жизни- ни в чем,- ответил старик, но подумав сказал:
- Одно очень важное дело они все таки делают. Помнишь все те сказки об украденых детях ? На самом деле, дети часто теряются, а эти птички - люди находят их иногда недалеко от своих островов и уводят к себе жить. Они растят их как своих детей, а потом отпускают. И их дети уходят от них. Вспомни как в газетах пишут о найденых детях- Маугли. Их выкормила волчица? Сама подумай, какая чушь. 
-Шамбала?  Дорога в никуда через Алтай?!!- воскликнула я.
- О, да, засмеялся старик. Туда попадают только чистые сердцем. Этот птичий народ охраняет границы Шамбалы. К сожалению я не знаю как их отправить назад,- вздохнул Бен. Я боюсь, что этот город станет для них могилой. Здесь слишком мало света для них.

Между тем, птичьи человечки не оставляли своих тщетных попыток взлететь. Они прыгали и по очереди, и вместе, бросали малыша, падали на грядки, роняли малыша, кричали и снова пытались поймать ветер. Теплый ураган стихал и их надежда таяла вместе с ним. Я шагнула из под навеса, Бен не удерживал меня. Человечки замерли, рассматривая меня круглыми темными глазами - точками. Несмело потянулись и мне вдруг стало так обидно из-за этого ветра, что захотелось броситься в огород и голосить там до утра. Мы шагнули друг другу навстречу. Маленький птичий человечек обнял меня и всё. Всё. Знаете такое чувство, когда ты жил-жил и ничего не видел вокруг, а потом - раз! Бабах! Упал, коленки вдребезги, кровь, больно, а ты понимаешь глаза, от боли орешь и вдруг понимаешь , что небо синее-синее... И оно смотрит на тебя. И всё. Ты пропал.

Мы сидели так до захода солнца. Никто больше не произнёс ни слова.
А я начала в тот день видеть. Ну правда. Оказывается даже у капли росы есть тысяча оттенков и у глубины нашего холодного моря есть свои песни, странные и страшные. Очаровывающие…               

Дома под большим Лоскутным одеялом мне больше не хотелось думать, день откровений - это слишком тяжело пожалуй.               
Через несколько дней, я снова явилась на желтую террасу. Они не выходили из дома и мы с птичьим малышом рисовали узоры на стекле, каждый со своей стороны. Ещё через неделю выпал первый снег и в доме с птицами заговорил камин. Я снова стояла на терраске и слушала, как в трубе гудит большое сердце очага.                Мы не знали как помочь этим странным маленьким и таким хрупким созданиям. Грек, Бен, я, ходили мрачнее день ото дня, птичьи человечки становились все прозрачнее и тише. В одну из таких ночей я проснулась от звука сильно  хлопнувшей ставни.
-Ветер, сказала я,- ветер.
 И побежала прямо в одеяле на улицу. Да, снова ветер, но не морозный, мощный и с тёплыми нотами. Я бежала в темноте и старалась перекричать стихии. Не знаю почему, наверное это были предчувствия. 

Я бежала и моё одеяло хлопало на ветру, как флаг конфедератов, ещё чуть- чуть и меня бы унесло в море, но я ввалилась в башню маяка и опрокинув доски и табурет с умывальником кричала:
- Бен!- я кричала и бежала наверх слыша как там во тьме бегут наши человечки.
- Бен! Ступенька ловко опрокинута меня и я чуть не ушла кубарём вниз.
- Беееенн!- я бежала наверх и слышала и видела сквозь стены, как маленькие крылья ловят бушующую темноту. Я заползла в круглую комнату, где стоял стол, карта, фонарь, лежали верёвки, компас и бушлаты.
 -Беееен,- просипела я ища глазами старика. Бен стоял молча, а вот маяк говорил. Башня захлёбываясь бормотала об опасности: - Идёт большая вода, поторопитесь.

Мы с Беном навалились на стекло. Фонари метались как сумасшедшие, большая сигнальная лампа рвала темноту. Мы слушали, мы видели. Я заметила, как по двору бежит грек, а ему на встречу летит старая угольная корзина. Маяк взвыл и казалось собирается взлететь в темноту. Бен схватил бинокль, но я и без него прекрасно видела и слышала все. Море показало самые тёмные глубины, свой морской ад с толстыми слоями вод, куда ошарашено били  молнии. Море сказало голосом кита - уаааааааааах!

Черный горизонт и море сплелись воедино и опрокинули друг друга. И вот, среди этих сатанинских свирелей, я наконец услышала то чего боялась - тонкий шёпот крыльев птичьих человечков. Они летели прямо навстречу морской огненной геенне. Я видела как ветер нёс их всех в воронку свинцового смерча с седой головой древнего божества. Нет... Ну пожалуйста.. Нет! Нет! Сделайте же что нибудь!

Я упала и покатилась по полу, отбросив одеяло, побежала вниз, кубарем летела, больно ударяясь о стены. Ночь только и ждала чтобы я выбежала во двор хлестко ударив меня по глазам, разбив дворовый фонарь, а я побежала на бледный луч маяка. Где-то рядом бежал грек, я не видела его, но знала, что он рядом. Мы одновременно выскочили на съеденный времена утёс и в ужасе прижались друг к другу. Наши птичьи малыши, вошли в воронку смерча, вокруг мир рвался в клочья, а внутри воронки время как будто остановилось.

Мы видели как четверо маленьких людей застыли в этом пространстве, я чувствовала их страх и решимость. Разряд электрического тока, подарок божьей колесницы расколол эту бесконечную картинку напополам. Волхвы в поднебесной ударили посохами. Все покатилось в тартарары. Все– я, грек, Бен, маяк, город. Вообще все.

Водный купол мягко обрушился на сушу. Море стало просто морем, оно не прекратило биться в истерике, но волны уже больше не хотели смыть небо…

А я пошла домой… Вот так вот, взяла и пошла. Все закончилось. Я вернулась к себе, закрыла ставни и проспала весь следующий день. Родным (я сослалась на простуду) вход ко мне был заказан, лишь дважды я забирала чай, но никого так и не впустила.
               
Прошла зима. Изредка мы встречались с Беном в городе, но мы оба были какие -то пустые, чтобы продолжать вести разговоры. Грек все так же заботился о зеленой лавке, я заходила к нему за гвоздикой, семенами салата, молотой паприкой, рафинадом в коричневой бумаге. Он смотрел на меня внимательно, поднимал бровь и кивал  головой . За каждое посещение он давал мне стеклянный шарик, просто так. У меня скопилась их целая шкатулка и я не придумала ничего лучше , как смотреть сквозь них по очереди на закат, если позволяла погода.                Прошло два года, потом пять, потом десять лет. Все забыли о странных людях из южных краев, однажды появившихся на нашей главной площади. Все, но не я. Не я. Бен совсем состарился и спал на маяке. Его домик изъели ветра, огород был заброшен, скамейка под навесом просела. Грек ещё был бодр, но в общем собирался передать своё дело племяннику.  У меня ничего не менялось, я собиралась посвятить свою жизнь физике и химии и больше никогда, никогда не влазить в чужие тайны. Все было как всегда, город жил скучно и размеренно. Дети шли в школу, взрослые на работу, пекарь открывал  ставни, сапожник доставал гвозди. Но вот шутка...В нашем городе стало больше тёплых ветров.

Примерно раз в год или пол года, я слышу как вертится флюгер на старой крыше. Я выхожу во двор и кутаясь в пальто иду на бывшую желтую террасу. Там давно уже ничего нет. Я сажусь на ступеньки и достаю стеклянные шарики. Я смотрю сквозь них на закат, я слышу как море поёт голосом мудрого кита , о том, что есть невидимая горная гряда, сквозь которую идут только чистые сердцем. Я кутаюсь в этот ветер, как в шаль и он пахнет далёкими приключениями, долиной где живут маленькое птичьи человечки ткущие лён, собирающие фрукты и охраняющие свои границы от душевно слепых и черствых людей.