Осталось лишь спустить курок

 Отрывки из повести Владилена Елеонского "Пешка в чужой игре" (литературный псевдоним в издательстве Эксмо Илья Маслов).

Маслов И. Пешка в чужой игре. М.: Эксмо-пресс. 2002.

Продолжение, начало см. Данилов и другие - 1.


  Через минуту всё было кончено. Зибров явно расслабился, и охрана на объекте номер один, под которым значилась фруктовая база закрытого акционерного общества «Оранж с Востока», оказалась никудышной.

  Охранники, связавшие друг друга ремнями по рукам и ногам по приказу Садкова, в причудливых позах замерли на бетоне просторной дворовой площадки. Саша опустил раскалившееся от непрерывной стрельбы дуло ручного пулемета.
 
  Засада на подъездной дороге к особняку Могульского оказалась удачной. Босс ценой разгрома особняка, который, в общем-то, достался ему даром, пожелал как можно скорее избавиться от Данилова и Садкова, но не вышло. Внезапному пулеметному огню люди Могульского ничего не сумели противопоставить, а массивные джипы выглядели солидно, но, тем не менее, не защитили.

  Садков поднял голову. В предрассветной мгле грустно закрапал холодный дождик, предвестник незаметно надвигающейся осени.
 
  Попросив Катю никуда не выходить из кабины, они вытащили взрывное устройство из КАМАЗа и затащили в подвал. Портативный пульт дистанционного управления Данилов сунул в карман. Управление нехитрое. Нажал одну кнопку, взрыватель  становится на боевой взвод, светодиод моргает красным цветом. Нажал вторую, и если светодиод начинает непрерывно гореть зеленым цветом, то это означает, что взрыватель сработал, и должен произойти взрыв. Тридцать килограммов взрывчатки повышенной мощности превратят нескончаемо длинное кирпичное здание фруктового склада в бесформенную груду дымящихся развалин.

  Закончив все приготовления, друзья зашли в вагончик к Зиброву. Тот сидел на койке и держался за голову. Во время захвата склада одна из пуль, срикошетив от бетонного крыльца, чиркнула ему по черепу, раскроив, будто тупым ножом, бритую кожу, поскольку с недавних пор Слава решил напрочь сбрить свои седые волосы, а детское прозвище Седой, данное по причине этой странной, чуть ли не врожденной седины, стало его крепко тяготить.
 
  Он был, кажется, контужен, или делал вид. Садков остановил кровотечение специальной салфеткой из аптечки, перебинтовал голову и рассказал  всё. Могульский, подыгрывая Бодрову, использовал их втемную, а Димкой он пожертвовал как пешкой в шахматной игре, чтобы самому выйти в ферзи, убрав с дороги Бодрова и Башира, причём их собственными руками.

   – Что теперь?

   – Снимай охрану, уводи ребят, мы взрываем склад.

   – Как скажешь.
 
  Они вышли во двор и замерли на месте в недоумении. В кабине КАМАЗа Кати не было, и нигде её не было видно.

  В эту секунду у Зиброва запиликал мобильный телефон с внушительной антенной.

  – Все на мази, босс, – бодро сказал Зибров в микрофон. – Они пытались вывезти апельсины со склада, я их взял.
 
   – Я всегда знал, что ты дубина, Слава, – устало сказал в динамике голос Могульского. – Передай-ка трубку Дмитрию.

  Зибров с кислым видом сунул телефон Данилову.

  – Алло, Эдуард Иванович, слушаю вас внимательно.
 
   – Раньше следовало слушать, Дима. Я так понимаю, вы заминировали склад.

  – Пора торговать жареными апельсинами.
 
   – Хм-да, остроумно. А о Кате ты подумал? Прошляпили! Катя, скажи ему.

  – Дима, Дима, он силой затащил меня в свой автомобиль, пока вас не было!

  – Так что слушай меня, в самом деле, внимательно, Димка, пока я добрый. Катю в обмен на дистанционный пульт управления взрывом. Я еду к мосту, там буду ждать, здесь недалеко, вы знаете.

                ***
  Они заприметили знакомый БМВ сразу, едва выехав с базы. Он действительно медленно двигался, пыля по ремонтной дороге, однако как только они стали его нагонять, Могульский прибавил скорость.
   
  – Он почему-то уходит, парни, – сказал Зибров. – Что-то не срослось.

  – Он хочет увести нас подальше, а в это время его люди разминируют склад.

  Данилов, привычно подправляя руль, едва ли не с восхищением покосился на Садкова.

  – Я не перестаю удивляться энергичности и изобретательности нашего учителя, други, но ты, Саня, без шуток и преувеличения его лучший ученик!
 
  Справа потянулись кучи с гравием и песком. Сужение дороги. Могульский заметно сбавил скорость и Данилов, стиснув зубы, нагнал его.
 
  – Прижми его влево, к обочине, не дай выехать на дорогу, – спокойно сказал Садков. – Смотри, впереди – ограждение моста, мы зажмем его на обочине, он не сможет выехать на мост и остановится.

  Могульский вдруг резко, не щадя дорогую машину, прибавил скорость, весь обзор из кабины заволокло пылью, но Данилов сумел нагнать его и аккуратно отжать к обочине. Он увидел испуганное лицо Кати, прилипшее к боковому стеклу переднего пассажирского сиденья.

  БМВ, отжатый на обочину, вынужденно снизил скорость.

  – Давай, Ракета, покажи коронный номер, – бодро сказал Зибров, – а ты, Садко, подстрахуй его, что-то у меня голова начинает крепко болеть, ребята.
 
  – Действуй! – сказал Садков и подтолкнул Данилова к двери кабины. – Я сяду за руль.
 
  Данилов открыл дверь и ступил на крышу БМВ. Скорость небольшая, он исполнял автотрюки на киносъемках на гораздо более высоких скоростях. Впереди показалась река, и отчетливо замаячило металлическое ограждение моста. Могульскому, чтобы не врезаться в него, следует выехать обратно на дорогу, однако грузовик справа мешает.
 
  Данилов свесился с крыши и рукоятью пистолета несколькими удачными ударами вбил внутрь боковое стекло на месте водителя. Могульский нажал на тормоз. Финита ля комедия!
   
  Данилов приподнялся, чтобы спрыгнуть на гравий обочины и вывести босса из машины, однако в этот момент притормозивший, было, КАМАЗ вдруг сорвался с места и резко прибавил скорость.
 
  БМВ, пронзительно взвизгнув шинами, тоже рванул с места. Данилов не удержался от неожиданости и слетел с крыши салона. Вскочив на ноги, он увидел, что дверь кабины КАМАЗа распахнута, на подножке висит Садков и пытается силой втиснуться обратно в кабину, но Зибров грубо выпихивает его наружу.

  В следующую секунду Садков, безуспешно пытаясь ударить Зиброва наотмашь локтем, выпал из  кабины грузовика прямо под колеса разогнавшегося БМВ. Автомобиль, коротко подпрыгнув, безжалостно переехал его.
 
  – Саня!

  Данилов отчаянно кричал и не слышал своего голоса. Он вскинул пистолет в сторону КАМАЗа и выстрелил.
 
  Девятитонный грузовик, не снижая скорости, пошёл юзом влево, снес секцию бокового ограждения моста и, как огромный дельфин, перевернувшись в воздухе вдоль продольной оси, нырнул в реку.
 
  Саша лежал на спине, широко раскинув руки и ноги. Он не мог пошевелиться.
 
  Данилов сел перед ним на колени и взял его холодную руку в свои горячие, ободранные металлом ладони. Голова Саши чуть двинулась, он открыл глаза.
 
  – Дима!
 
  – Молчи, Саня, дорогой мой, молчи, тебе следует беречь силы, а Зибров нырнул на КАМАЗе в реку рыб кормить.

  – Вот и прошла жизнь.

  – Санька, брось! Ты выкарабкаешься, я знаю.
 
  Садков, кажется, ничего не слышал. Какая–то мысль, одна–единственная мысль, терзала его ум.

  Он вдруг судорожно вздохнул.

  – Дима, пожалуйста, не думай обо мне плохо.
 
  Его глаза, ещё мгновение назад страдавшие и жившие, вдруг застыли. Садков задумчиво смотрел в пепельное небо.
 
  Дима, плача, долго тормошил Садкова за плечи.
 
  – Саня, не умирай, прошу!
 
  Однако Саня не послушался и умер. Время остановилось. Дима ничего не видел и не слышал, припав к Сашкиной груди, и горячие Димины слёзы еще долго не давали ей окончательно застыть.

  Сзади тихонько шаркнули шины. Данилов поднял голову и медленно встал на ноги.

  За рулём сидел Могульский, а Кати в салоне не было. Он вышел из машины и приблизился к нему.

  – Доигрался, Дмитрий, а я тебя предупреждал. Всё упрямишься, жизни не знаешь. Шума ты много наделал, добавил мне лишних хлопот.
   
  Данилов достал из кармана дистанционный пульт управления и нажал на кнопку, заморгал красный огонёк, он снова нажал на кнопку, но вместо зелёного огонька, перестав моргать, загорелся непрерывный красный.
   
  – Мои люди сняли взрыватель с боевого взвода. Теперь ты не сможешь взорвать склад, а Катя в надежном месте. Она никак не может дождаться того момента, когда, наконец, закончится весь этот кошмар. Я полагаю, тебе следует уйти достойно.

  – Теперь ты понял, что я не осведомитель милиции.

  – Я всегда это знал, Дима, но не следовало разубеждать в этом Бодрова.  Ради дела.
 
  – Какого дела?

  – Тебе незачем знать.
 
  Неожиданно жутко вздрогнула земля. Будто от невыносимой боли. Вдалеке над вершинами густого ельника в небо медленно поднялся устрашающий чёрный гриб.
 
  Могульского как будто хватил удар. Раскрыв рот, он, не в силах сглатывать слюну, следил за тем, как огромное облако чёрного дыма зловеще заслоняет горизонт. Могульский задохнулся от ярости и повернулся к Данилову.

  – Я недооценил тебя, Дима. Извини, мне пора.

  – Где Катя?

  – Не волнуйся, она будет дома сегодня вечером, ты сможешь навестить её.

  – Вы всегда говорили убедительно,  Эдуард Иванович, но в этот раз я вам не верю.
   
  Отложив огнестрельное оружие в сторону, они бились  врукопашную довольно долго.  Данилов холодно улыбался разбитыми в кровь губами. Он знает, что победит, по-другому быть просто не может.
 
  Он был уверен в этом и тогда, когда железные пальцы Могульского вошли в его горло, а глаза закрыла чёрная пелена. Белый свет, страшно мигая кошмарными всполохами, неотвратимо превращался в кружащуюся чёрную воронку.
 
  Во рту, как карамелька в детстве, катается выбитый зуб. Он с силой выплюнул его и вдруг случайно попал Могульскому в глаз.
 
  Пальцы Могульского, дрогнув, слегка отпустили горло, этого оказалось достаточно. Данилов скользким ужом вывернулся из–под руки противника, а затем снова была ожесточенная схватка, и один из ударов Данилова вдруг совершенно неожиданно достиг цели.
 
  Могульский, приложившись щекой к крылу автомобиля, безуспешно пытался удержаться на ногах. Теряя последние силы, Данилов раненым тигром отступил чуть назад. Грудь ходит ходуном, а легкие как прохудившиеся меха.
 
  Он поднял голову. Низкое небо, покрытое безрадостной серой пеленой,  вдруг показалось ему нестерпимо ярким.

  Могульский понял, что хочет сделать ученик.
   
  – Ракета, – страшно севшим голосом тихо сказал он, – ты не сможешь, не сможешь, не отросло у тебя ещё.
 
  – Х–ху–у!!!
 
  Данилов, пролетев в воздухе несколько метров, ударил прислонившееся к автомобилю согбенное тело Могульского ногой под ухо. Могульский вдавил головой внутрь боковое стекло автомобиля и медленно сполз на гравий, обагряя его тёмной кровью.
 
  Данилов подхватил ТТ, подошёл к неподвижному телу и склонился над ним. Могульский дышал.
 
  Данилов, поджав губы, медленно направил вороненое дуло прямо в лоб своего Учителя, возомнившего себя игроком, а пешки в игре – человеческие судьбы.

  Мушка плавает у цели. Палец спокойно лёг на спусковой крючок и начал плавно давить на него.
 
  В этот миг голова Учителя шевельнулась. Могульский громко вздохнул, затем жалобно застонал как ребенок, и Данилов вдруг понял, что не сможет спустить курок.

23 марта 2001 года

Окончание повести см. Данилов и другие-Эпилог.