Соседка

— Хулиганы! Полицию вызову, будете знать! — баба Света долбила дверь.

— Вызывайте! — ответила Василиса и пошла на кухню, чтобы продолжить готовить.

Она хотела приготовить сегодня мясо по-французски, был повод: годовщина свадьбы. Только вот незадача, мясо нужно было отбить, а это шумно. Василиса посмотрела на часы: полпятого. Не утра, а вечера! Она вздохнула и только стукнула кусок мяса один раз, как теперь со стороны пола раздались ругательства и глухие удары.

— Да что ты будешь делать, а?! Бабуся сегодня разошлась… Неужели на стол залезает, чтобы по потолку стучать? Вот спортсменка…

— Уезжаем мы скоро, сил никаких нет, баба Наташа! — жаловалась Василиса. — Вот только подберём подходящий вариант.

— Тут до вас уже трое съехали. Никто ужиться с ней не может, — вздохнула Наталья.

Василиса и Наталья — соседи по лестничной площадке. Они дружат. А под Василисой живёт баба Света. Она одинокая и очень пожилая. Хотя по ней трудно догадаться, сколько ей лет: на вид вроде старенькая-старенькая совсем, а как кричать и ругаться принимается, так и не дашь особо много. Голос зычный, и бегает хоть и с палкой, но бодро, и по площадке, и по лестнице. Лифтом не пользуется — боится.

— Ничего у неё не болит, ни спина, ни колени, как лошадь носится, — ворчит Наталья. Сама она от врачей не вылезала: то спину прихватит, то артрит замучает, хотя она была явно младше бабы Светы.

— Помню, клюкой своей так треснула Маринку, что чуть сотрясение ей не устроила, — вспомнила Наталья. — Шишка вылезла знатная.

— Маринку? — спросила Василиса.

— Да жила тут до вас женщина одна хорошая, — махнула рукой Наталья. — И выжила её чудная бабка. — То бельё на балконе ей пол окна закрывает, Маринка сняла, извинилась, так она уже орёт, что затопили её! У Маринки сухо всё. Проходите, мол, смотрите. Баба Света молча посмотрела, а всё одно — сантехника вызвала. Тот пришёл. Марина усадила его на кухню и всё объяснила, мол, что не заливала она никого. А он вздохнул тяжело и сказал, что знает и верит. Только вызов всё равно надо отработать. И таких вызовов у неё была тыща! То участковый приходил. Что, мол, творится у вас? Соседи сигнализируют, мол, притон. Сто человек без регистрации живут, плохими делами занимаются. Марина достала свои документы, где чёрным по белому написано, что живёт она тут одна и зарегистрирована, и паспорт, и все дела. Участковый заполнил свои бумаги и ушёл восвояси. Вроде полгода не приходил. А потом как нагрянет комиссия целая! Оказалось, что баба Света продолжала на Маринку жаловаться, а участковый не реагировал, он же знал, что там к чему. Так она в высшую инстанцию написала жалобу на него. Потому и участковому попало, и Маринку опять проверяли, как нелегалку какую-то!

— Ужас… — только и смогла сказать Василиса. — Антон придёт с работы сегодня, и вплотную займёмся поиском квартиры. А то и к нам комиссия нагрянет… А нам мыться «нельзя» после девяти, представляете?! Только воду включим, она стучит, кричит, громко ей вода шумит, спать мешаем. Девять вечера ещё! А мы привыкли мыться на ночь. Я иногда ванну хочу принять. В тишине! А она кричит…

— А до Маринки семья жила. Хорошие люди, — снова вспомнила баба Наталья, — И муж уважительный такой мужчина, сварщиком работал, и жена учительница, двое детей маленьких. Так она жаловалась, что дети, мол, по полу топают громко. Рита говорит, что на то они и дети. Не привязывать же их! Не могу, мол, я им запретить двигаться… «А не можешь, — кричала баба Света, — Так значит, плохая мать! Не справляешься с воспитанием. Пожалуюсь на тебя, узнаешь! Детей отберут!» Рита значения не придала угрозам, а та пожаловалась. Тоже проверяли, органы опеки приезжали, вот до чего дошло!

— А ведь, когда мы сюда три года назад переехали, я с ней по-людски хотела, знакомиться приходила со всеми соседями, пирог купила, и бабе Свете принесла, угостила, — тихо сказала Василиса.

— Помню твой пирог! — улыбнулась баба Наталья. — Вкусный. Только ей всё не впрок. Она ко мне прибежала заполошная, руками машет, кричит: «Не ешь! Отрава! У меня живот разболелся от пирога этого!». Насилу успокоила её. Иди, говорю, выпей лекарство. А живот твой ещё вчера болел, ты же мне рассказывала, что рыбу несвежую съела. «Точно… съела, — осеклась баба Света, и замолкла, но потом сказала: — Всё одно, добавил пирог! Мне сегодня с утра лучше уже было!» Знай, своё, твердит, не сдвинешь её.

— Она вроде сначала тихая была, а потом что с ней случилось не понятно…

— Да она всегда одинаковая, — снова махнула рукой Наталья. — Просто присматривалась к вам. Видит, люди интеллигентные вот и давай наглеть…

***

— Съезжаете? Ну, с Богом! Удачи вам, хорошо устроиться на новом месте!

— Спасибо, баба Наталья! — Василиса держала в руках свою комнатную орхидею в пластиковом горшке. Только что грузчики погрузили мебель и коробки с вещами в машину и уехали. А орхидею — свою любимицу, Василиса им не доверила.

— Это уж мы сами с Антоном, да дорогой? — улыбнулась женщина. Муж погрузил в багажник ещё две сумки и супруги, сев в машину, отправились по новому адресу.

Наталья посмотрела вслед удаляющейся машине и подумала о тех горемыках, которые вместо них в той квартире поселятся. Сладят с бабой Светой или тоже съедут?

— Хоть к бабке не ходи — съедут! — уверенно сказала сама себе Наталья и вошла в подъезд. — Людей хороших жалко, вот ведь что!

На новом месте Василисе и Антону повезло. Соседи подобрались, как по заказу, примерно их возраста, хорошие люди. Не чудят, не пьют, не мусорят. Ремонт делают и шумят строго в разрешённое время, по будням. И все друг друга уважают, идиллия прямо.

Об этом и поспешила рассказать Василиса бабе Наташе, когда та ей позвонила однажды, спустя примерно три месяца. Номерами телефонов они уже давно обменялись, ещё когда рядом жили, на всякий случай, но не звонили друг другу, не беспокоили, а Наталья всё же переживала о том, как семья устроилась на новом месте, повезло ли с соседями? Да и новости очень хотела рассказать. Про бабу Свету.

— Рада за вас! Очень хорошо! А у нас тут всё одно творится. В вашу бывшую квартиру вселился мужчина одинокий. Хороший, работящий. Уж к нему, что придираться было, не знаю. Уходил в восемь утра, приходил в семь вечера. Когда ему шуметь, когда мешать? Нет, прикопалась и к нему баба Света. Заявление написала, что у него, мол, токарный станок дома стоит. Шум от его работы не даёт ей отдыхать. Какой станок? Там пусто у него в квартире, у Сергея, и вещей-то мало. Не нажил ничего ещё особо. Ипотеку платит. Достала и его баба Света своими придирками…

— Сама-то она как? — спросила Василиса.

— Сейчас по врачам бегает, нервы лечит и голову. Теперь некогда ей придираться к соседям. Только сдаётся мне, что всё у неё нормально, меня переживёт ещё. И не в голове там дело, а в другом. Только я молчу, держу при себе свои догадки. У нас, зато, хоть тишина настала…

Мужчина Сергей — новый сосед бабы Наташи и бабы Светы, был очень рукастый. И любил разные штуки мастерить. Когда неугомонная бабуся достала его своими глупостями, он решил действовать хитростью. Взял и смастерил некое устройство, на основе дворников от автомобиля, которое работало автономно, не зависело от наличия электричества в доме, но создавало ощутимый дискомфорт: стук, да стук палкой по полу. Не громко, но надоедливо. А главное не понятно, что это и откуда. Плюс таймер, который включал прибор примерно через час после того, как Сергей уходил на работу и выключал тоже до его прихода домой.

Работает приборчик, елозит палка. Потихонечку. Баба Света недоумевает, прислушивается сидит целый день. Потом жаловаться начала, что покой потеряла. А Сергей руками разводит. Я, мол, на работе целый день, что может там шуметь, никого ведь нет? Приходил участковый, проверял. Ничего не нашли — Сергей всё продумал.

Пробовали электричество в квартире Сергея отключать: баба Света и до электрика добралась, с участковым вместе приходили. Электрик к щитку: сейчас, говорит, проверим, откуда звук. Отключили электричество, а всё равно елозит что-то, постукивает.

— Не знаю, бабуль. Домовой видать, шалит. Вы ему молочка налейте, говорят, помогает. Может он у вас голодный? — пошутил электрик и закрыл щиток обратно.

— Тю! Какой домовой! Сроду не было! — заругалась баба Света, а сама задумалась.

А приборчик стук, да стук. Ночью тихо, да бабушке уже чудится. Встанет с кровати, сидит, прислушивается: не стучит. А утром опять начинает.

— Раньше спала, как слон! Не разбудишь, а теперь никак не могу, — жалуется она доктору в поликлинике.

А тот вздыхает и говорит:

— Возраст, бабушка, что вы хотите? Ничего, полечим и пройдёт. Опять будете, как слон спать. Но надо всё проверить. Разве так можно, в вашем возрасте в поликлинике столько лет не были! Сдавайте анализы, и это тоже сделайте, и вот это.

И протягивает бабушке кучу направлений на исследования.

Некогда стало бабе Свете Сергея изводить. Носится по поликлиникам. Нашлась у неё куча болячек. Лечится.

А звуки сами собой прекратились.

— Во! — радуется баба Света, рассказывая Наталье. — Видать помогло лечение, хорошо, что пошла к врачам. Да и домового я задобрила. Молоко наливала каждый день целый месяц, и разговаривала с ним. Не шумит, не балует теперь.

— Ну и, слава Богу! — облегчённо вздыхает Наталья. — Вам хорошо и нам тоже! Ступайте себе, отдыхайте, да и я пойду программу «Время» смотреть.

— Ты всё же своему-то домовому тоже молочка налей! А то вдруг будет как у меня, рехнёсся… — советует баба Света.

— Налью, налью, обязательно, — заверяет Наталья.

…А приборчик свой Сергей пока далеко не убирает. Пусть лежит, вдруг пригодится?