Горячая осень гл 18-22 повесть Криминальные хроник

Часть 2 Китайские мотивы
   
 18.
 
   
   Контора Вишневецкого, готовилась к визиту важного гостя, отчего обстановка в офисе была блика к сумасшедшему дому. Сотрудники прятались по углам, стараясь лишний раз не попадаться на глаза крайне озабоченному шефу. Ждали приезда легендарной личности - афериста N1 всей северной Азии во главе многочисленной свиты. Статус делегации был мутный. Гости прибывали по поручению комитета российско-китайской дружбы из уездного городка Внутренней Монголии. Как бы там ни было, но всяких справок и верительных грамот китайцы имели в изобилии.
   Руководил нашествием старец лет семидесяти, невероятно крепкий и не по годам бодрый. Разные люди знали его под различными именами. Для своих он был Учителем или Стариком. В паспортах, которыми он пользовался последние двадцать лет, он значился как гражданин КНР Ван Бао Дцин. Иногда превращался в удэгейца из Хабаровска Ивана Дэна или становился корейцем из Казахстана Евгением Кимом. Знавали его люди и как монгола Саухана Батыга. Были и те, кто величал его якутом с бурятскими корнями Степаном Николаевым.
   Маэстро прибыл, как всегда, в сопровождении отряда сотрудников. С ним были две хорошенькие молодые китаянки, исполнявшие функции секретаря и массажистки, помимо прямого назначения - ублажать шефа. Старик менял девочек каждые два года. Затем шли ближайшие помощники. Две унылые, ничего не решающие личности лет сорока, по официальной версии - племянники маэстро. С ними Вишневецкий был хорошо знаком. Новым лицом в свите был Лю Шань И, названый казначеем. Как понял Евгений, его функции сводились к тасканию довольно увесистого портфеля с наличными деньгами. Два тридцатилетних китайца именовались "Старшими учениками", сносно говорили по-русски, были главными - куда пошлют.
   Замыкали списочный состав делегации три двадцатилетних недоросля, имевших титулы "Директора Объектов", без уточнения каких именно. Они были как на подбор, шумны, бестолковы, амбициозны, постоянно ссорились между собой, строили друг другу, как им казалось, козни, плели интриги. Троица в зачаточной степени владела русским. Парни были из глубокой провинции, таких диких китайцев Вишневецкий не видел лет пятнадцать. И где их Старик откапал! Самое странное, что наставник поощрял их гонор и склоки внутри коллектива. Называл ребят лучшими учениками, прочил великое будущее. Все остальные члены делегации подыгрывали ему.
   Евгений неплохо знал Старика, но истинный возраст и национальность были неизвестны и ему. Сиарик без акцента говорил на русском, китайском, казахском и монгольском языках, настолько, что жители этих стран принимали его за земляка. Мог общаться с якутами, бурятами, удэгейцами и корейцами на их языках, немного владел японским и вьетнамским.
   Он явно окончил, как минимум, десятилетку в СССР, так как курс преподаваемой тогда литературы помнил до сих пор, сыпал присказками и летучими фразами из русской классики. Любил поэзию, многое знал наизусть, похоже, сам грешил стихоплётством. В тоже время хорошо знал и китайскую классическую литературу. В многочисленных поездках всегда возил с собой много книг - и справочников, и художественной литературы, благо, было кому таскать.
   Внешне обычный монголоид, только нетипично высокий для своего поколения - 172 сантиметра, был эрудирован в сотнях разных вопросов. Единственная тема, которую он избегал в разговорах, была политика. Он даже не ругал американцев, вопрос, который близок всем жителям планеты, в котором русские и китайцы всегда находят общий язык и понимание. Терпеть не мог периоды напряженности между странами, когда границы оказывались на замке, а он становился безработным.
   Поле приложения сил у него было весьма разнообразно. В сороковые, по слухам, вёл дела с японцами и в Манчжурии с администрацией императора Пу И. В пятидесятые, когда японцев на севере Китая сменил Советский Союз, воровал скот и гонял его из советского Казахстана в Китай, из Китая в Монголию - по всей зоне оккупации Китая амией СССР. В шестидесятые занимался контрабандой всего и всем в СССР-КНР- Северная Корея и Вьетнам. В семидесятых баловался незаконной добычей золота и алмазов во всех названых странах с вывозом в Южную Корею и Японию. В восьмидесятых они и познакомились на этом поприще - молодой, начинающий аферист Вишневецкий, как и Старик, промышлял торговлей золотым песком.
   В полной мере криминальный талант китайца раскрылся в 90-х. Тогда процессы перестройки в СССР перерастали в развал и стремились к перестрелке, и совпали по времени и месту с китайским подъёмом и либерализацией в экономике. Учитель Ван все продавал и всё покупал. Сфера его интересов в одночасье распространилась на всё постсоветское пространство и вышла на территорию стран социалистического лагеря. Он применял десятки торговых схем и способов перевода средств и перевозки товаров. Во всех его сделках была только одно общее и неизменное правило. Его контрагенты по торговле никогда и ничего не получали. За товары не платились деньги, за деньги не отдавались товары. Правда, в одном Старику надо отдать должное - он был истинным интернационалистом и не делал никаких различий - русский перед ним или китаец, казах или поляк, украинец или кореец. Принципиально кидал всех.
   Ван Бао Дцин и Вишневецкий не виделись более трех лет, хотя деловые контакты поддерживали постоянно. Охлаждение в их отношениях произошло от того, что Евгений, с точки зрения Старика, стал слишком самостоятельным и неуправляемым, норовил навязать свою игру. Он преподал молодому коллеге пару уроков, скорее обидных, чем болезненных в финансовом плане. Ученик их усвоил, но сговорчивей не стал.
   
   Они сидели вдвоём на втором этаже в кабинете Евгения. Вишневецкий припас для Учителя молодое красное "Бордо", сам пил коньяк. Китаец пристрастился к сухим винам лет тридцать назад, когда где-то вычитал, что они снижают содержание холестерина в крови. Потом ему приходилось не раз встречать в литературе рекомендации врачей с противоположными выводами, но нетипичная для китайца любовь к красным сухим винам и убеждение, что они очень полезны, осталась.
   Беседа текла плавно, оба тщательно обходили скользкие моменты, когда их интересы пересекались или были противоположными. Двадцать лет по кривой дорожке, иногда вместе, последние годы чаще порознь, они верили друг другу, не сомневаясь, что другой не выдаст его ни милиции, ни полиции, ни жертвам афёр, ни коллегам-конкурентам по общему цеху. И одновременно не доверяли, точно осознавая, если один зазевается, расслабится, другой тут же постарается стащить из его кормушки кусок пожирней.
   Вспомнили общих знакомых, славные дела давно минувших дней, по многим из которых давно истекли сроки давности. Но далеко не по всем. Выпили за ушедших и тех из коллег, которые временно прервали свою карьеру в связи с нахождением в местах не столь отдаленных. Старик шутя прошёлся по непонятной ему привязанности молодого афериста к одной женщине. В ответ услышал похабную беззлобную шутку о себе и двух молоденьких красотках, сопровождающих его всюду. Оба от души посмеялись над собой. Ни один не спешил перейти к делу.
   -Слышал, ты практически не работаешь в Китае? - спросил Старик.
   -Не совсем. Кое-какие легальные сделки веду. Материалы для строек закупаю. У вас подъем, бум. Сейчас выгодней работать в КНР легально.
   -Это верно, многие и в Китае ушли из профессии. Особенно на юге.
   -Зато монголы с казахами чрезмерно активны, - заметил Евгений.
   -С ними неинтересно работать. Полное отсутствие фантазии и денег. Плюс не меряно гонора и амбиций. В итоге сливки снимают уйгуры из Урумчи. Как в России? Давно у вас не бывал, - слукавил китаец.
   -Как всегда все воруют выше любой меры, всеобщий бардак и неразбериха. Денег море, но где они, не видно. Раздолье для предприимчивых людей.
   -Смотри, квалификацию не потеряй, уйдя с международного рынка, - встревожено сказал Старик. Несмотря на некоторое охлаждение в отношениях, судьба ученика ему была не безразлична.
   -Постараюсь не посрамить вас, Учитель, - угадав причину беспокойства, заверил он наставника. - Что привело вас к нам? Чем могу помочь?
   -Мне нужно купить в России здание.
   Следующие два часа говорил в основном Старик, в деталях объясняя, какая нужна недвижимость и для чего. Его молодой коллега внимательно слушал, пытаясь понять, где и для чего собеседник врёт, и именно ему. Что он замыслил на самом деле. Потом под диктовку старшего товарища записал все требования, предъявлявшиеся китайцем к недвижимости.
   
   17.
   
   Громадная зверюга бесшумно подкралась к женщине сзади. Наклонившись, так как её голова была на одном уровне с грудью человека, выставив огромный клык, провела им по резиновой перчатке на руке хозяйки, распоров поверхность сантиметров на пять сверху вниз, не задев при этом кожу на пальце, и с невероятно довольным видом отпрыгнула на пару метров от Ирины.
   Король ненавидел запах резины, не терпел, когда его симбиоты надевали на себя эту вонючую гадость. Боролся с этим по мере всех своих собачьих сил. Самец человека, заявлявший, почему-то, что он его отец, вёл себя прилично, почти никогда резину на себя не натягивал. Зато самка - симбиот, по её спорному утверждению, его мама, порядок в доме нарушала ежедневно. Он же по мере сил старался её отучить от этой вредной привычки, постоянно прокусывал резиновые перчатки на её руках. Опытным путём он совершенно точно установил, что если в резине образуется малейшее отверстие, женщина немедленно снимает с рук эту вонючую дрянь.
   Правда, при этом она начинает его ругать, надевает другую перчатку и становится очень бдительной. За один день две перчатки прокусить удается очень редко. С годами это превратилось у них в игру, соревнование на ловкость и внимательность, быстроту реакции. Симбиотка, научилась реагировать очень быстро на малейшее движение в направлении её рук и часто опережала кобеля.
   На его овчарочьей совести было, наверное, под две тысячи испорченных перчаток за все годы совместной с людьми жизни, но он ни разу не прикоснулся клыком к коже человека и не причинил людям боль. Настолько точны и выверены были его движения.
   Кроме того это был прекрасный повод, со 100% гарантией на успех, обратить внимание симбиотов на себя. Как сегодня. Они о чём-то оживлённо беседовали второй час, совершенно забыв о нём. Он многое понимал, когда люди говорили. Но столь длинный разговор он не мог охватить в целом. Понимал только отдельные слова, не имеющие к нему отношения.
   -Ах ты! Мерзкое животное! Опять перчатку прокусил!- выкрикнула женщина, резко повернулась, ища глазами обидчика. Король, вне пределов досягаемости, с улыбкой во всю огромную пасть, смотрел победным взглядом на людей. Ирина со вздохом и к огромной радости собаки сняла с рук обе перчатки и не стала надевать новые. - Скажи, зачем он это делает? Ведь прекрасно знает, что мне это не нравится.
   -Изловчился, подкрался и лизнул, - с улыбкой ответил мужчина. Многолетнее соревнование жены и собаки его забавляло.- Играет он так.
   -Ничего себе игры! Сколько лет издевается! Хочет, чтоб я за вами, свиньями, грязь и шерсть голыми руками выгребала? Руки испортила окончательно? - Ирина разозлилась не на шутку.- Каждый день по двадцать пять рублей на помойку выкидываю!
   -Родная, завели лохматого ребёнка, терпи, или в ветеринару на усыпление сведём?
   Предложение, сделанное совершено серьезным тоном привело женщину в ужас и полностью переключило её праведный гнев.
   -Тебя самого на усыпление отправить надо! Не смей гадости говорить! Даже думать не смей! Лучше бы с ребёнком по-мужски поговорил. Он только тебя слушается. Скажи - так делать нельзя, а то вон, довольная морда сидит! И ведь всё понимает!
   -Хорошо, попробую ему объяснить, - пообещал Евгений.
   -Но только без закрепления материала перчаткой по голове, как в прошлый раз, - поставила условие жена. После чего вернулась к прерванному собакой разговору.
   -Так и не поняла, что, собственно, надо Старику? - спросила Ирина, выслушав подробный рассказ о ходе переговоров.
   -Я тоже. Вертит, крутит. Выдал минимум четыре взаимоисключающие версии. Правду он не скажет, играть в темную с ним опасно, тем более, по его правилам. Ясно одно, ему нужна недвижимость в России. Пять - десять тысяч квадратов, с документами на землю, можно сами документы. Желательно даром. Что стоит на земле, его почти не интересует.
   -На счёт даром, из этого ничего не выйдет. За деньги можно попробовать ему помочь. Или работать вместе в долях. Раньше у вас такое сотрудничество неплохо выходило. Ты не предлагал ему? - спросила жена.
   -Пока нет. Чувствую, не пойдёт он на равное партнёрство, ему бессловесные помощники нужны, за долю малою, а не равноправные акционеры. Требуются те, кто своими телами его прикроет, когда он сорвёт деньги и скроется.
   -Если хорошенько подумать, может быть истина спрятана в выданных им версиях? Ведь кроме дома ему будет нужно ещё и прикрытие его деятельности в России.
   -Он рассчитывает справиться самостоятельно. Такое впечатление, что к нам он ехать не собирался. Его визит - экспромт, от безысходности. Он колесит по стране больше трёх недель, срок визы кончается. Он нервничает, спешит, когда дела идут нормально, Старик ведет себя по-другому.
   -Что будем делать?- спросила Ирина.
   -Хочется продать ему Корнеевскую общагу с проектом в придачу. Тысяч за двести- двести пятьдесят...
   -Ты должен её снести до Нового года, не забыл?- напомнила жена.
   -Должны, значит снесём! - усмехнулся Евгений какой-то своей, только что пришедшей на ум мысли. - Обязательно снесём!
   -Ты надумал её продать?
   -Мы её не до конца продадим, недодадим документы, нужные для регистрации собственности, - пояснил он свою идею. - Без регистрации прав собственности дом наш. Хотим и сносим!
   -Не получится, - засомневалась Ирина. - Он слишком хорошо знает Россию и язык. Проверит всё.
   -Сейчас поменялись все правила оформления собственности. Сам неделю разбирался, куда с какой бумажкой идти, когда новый офис оформлял. Новых структур насоздавали море! Чёрт ногу сломит. Чтоб всё понять, иностранцу нужно пару недель своими ногами от окна к окну ходить. Старик, который один реально знает язык и может в чём-то разобраться, сам ходить не будет, пошлёт шестёрок. Самое главное, у них времени нет. Проверят только подлинность того, что я им выдам.
   -Ты так в этом уверен?
   -Считай сама. Сегодня среда, она кончилась. Завтра четверг, делаю предложение, смотрим объект, документы, торгуемся. Пятница, документы у меня, возможно, придется дать ксероксы с них. Проверяем, что я собственник, этим заняты шестёрки. Мы вырабатываем контракт, условия платежа, все пишем, переводим. Суббота и воскресенье - минус. Понедельник - продолжение проверки, мы ни слова не говорим о порядке переоформления в государственных органах. Вторник - нотариус, естественно после обеда, с душой подойти, просидим до вечера. Обмен -деньги на документы, пишем опись и т. д. Затем, само собой, как водится, банкет. Среда - один день, чтоб попытаться разобраться в порядке регистрации. Четверг - надо уезжать, последний день действия визы.
   -Убедил, по срокам пишется, ничего не успевают. Ну, а потом что? Могут отложить покупку, через неделю придут снова, что тогда?
   -Нет, без бумаг Ван не уедет. Они ему срочно нужны. Чувствую, у него без купленного дома какая-то комбинация срывается.
   -Хорошо, продали, как будем выходить из-под боя?
   -Совсем просто. По решению суда дом возвращается училищу, Ван становится добросовестным покупателем и всё, на многие лета повисает в суде. Рабочая схема такая - он перезаложил или перепродал дом, у него нет всех документов, чтоб качать права и что-то регистрировать в России, у его жертв вообще ничего нет. Повоют с горя и поедут домой искать Вана.
   -Пожалуй, получится. Старик будет сильно недоволен.
   -Не думаю. Не считаешь же ты, что он собрался строить здесь отель или стать честным риэлтором? Раз нет, то и убытка ему никакого, кроме морального. Это нам компенсация за гнилой лук, дезинфекцию вагонов и исчезнувший рис. Пора платить по счетам!
   -Давай попробуем.
   -Можно ещё лучше сделать, когда под Новый год вступит в силу решение суда, загнать на площадку технику "Дальдорспецстроя" и их силами всё снести. Они все равно должны будут сделать это через полтора года. Что им мешает проделать это через полтора месяца. Гарантируем небольшой личный интерес, плюс оплата издержек за прогон техники. Самое главное - снятие проблем в будущем, никакого кооператива гарантированно не возникнет. К нам вообще никто ничего предъявить не сможет. Мы продали, Ван купил, но не оформил, его проблемы, государство снесло бесхозное имущество на пути строительства шоссе. В этом случае ему даже компенсация не положена.
   -Пообещай, что если в течение месяца Ван сам приедет оформлять права собственности на недвижимость, ты не будешь ему мешать.
   -Там видно будет, пусть сначала приедет!
   
  19.
   
   Старый аферист рассматривал документы, принесённые русским. Сейчас содержание бумаг ему было безразлично, он изучал качество бумаг, шрифты, чёткость печатей, насколько они выцвели от времени, оценивал различия в оттенках чернил на подписях. Главное, что его интересовало, мог ли его молодой коллега за прошедшую ночь с момента их разговора подделать все бумаги. В его способностях и квалификации он не сомневался. Сам учил его ремеслу полтора десятка лет.
   Слишком много разных документов из разных организаций. Главное, что его убедило в подлинности, это проект реконструкции. Десятки листов чертежей за ночь изготовить нельзя. Решив, что это то, что надо, Старик помолчал несколько минут, держа паузу, и наконец спросил:
   -Почему сразу не сказал, что имеешь нужный мне дом?
   -Не был уверен, что самому не понадобится.
   -Теперь решил отдать. Почему? - давил Старик. По его мнению, вчера Евгений должен был хоть чем-то проговориться, что имеет то, что гостю нужно. Не мог не похвастаться перед ним, своим учителем.
   -С женой советовался, отдавать тебе дом или нет, - честно признался молодой аферист. Уточнил:- Одну стройку уже веду, две не вытяну.
   -У тебя ещё дома есть? Где? - мгновенно среагировал Ван Бао Дцин.
   -Они не продаются, поэтому говорить о них нечего, - отрезал Евгений. От одной мысли о том, что нагромоздит старый пройдоха, окажись он хоть чуть-чуть замешан в стройку, расположенную по-настоящему в самом центре города, когда ситуация и так почти не контролируема, стало страшно.
   Собеседники замолчали. Старик ещё раз просматривал документы, искал подвох, младший смаковал хороший коньяк. Ван Бао Дцин только делал вид, что смотрит в папку. На самом деле изучал собеседника. "Да, возмужал, заматерел за прошедшие годы. Сила чувствуется, свою схему работы построил. Это уже не тот восторженный юнец, слушавший его, как бога, двадцать лет назад. Переиграть его на его поле сложно, главное, времени в обрез. Придётся работать с Вишневецким, его дом идеально подходит под мои планы. Кроме этого варианта вообще ничего нет. Надо было визит в Россию начинать с него."
   -Сколько ты за него хочешь?
   -Двести тысяч, и, если нужен проект, еще полтинник. Долларов.
   -Побойся бога, он не стоит и ста тысяч рублей! - китаец с притворным возмущением бросил на стол пачку фотографий. - Это руины!
   -Ты прав, дом разрушен, но настоящий дом, а не руины стоят в десять раз дороже. Не нравится, не бери, - с этими словами Евгений потянулся к документам. - По проекту здесь будет жилой дом, площадью 7 500 кв метров. Квадратный метр жилья в этом, не самом престижном районе города стоит не менее 1000 долларов. Итого, продажная стоимость превысит 7 500 000 долларов. Через пару лет окончу начатую стройку, примусь за эту. Подожду с продажей, документы хлеба не просят. Предложил только по старой дружбе.
   Китаец анализировал информацию, вспоминал цифры, указанные в проектной документации. Всё сходилось, русский не врал. Спросил:
   -Тогда почему отдаёшь себе в убыток?
   -Убытка нет. Через пару лет, когда до этого участка руки дойдут, ещё два - три таких же домика прикуплю. Сейчас веду стройку, она массу денег требует, так что сегодня на руинах, если есть возможность, лучше взять, что смогу, и вложить в реальное дело, чем хранить без движения несколько лет, - объяснил Вишневецкий, складывая документы.- Не получится продать, положу на полку, пусть ждут своей очереди.
   -За сколько ты его купил?
   -Этот дом мне отдали за старые долги, за ряд оказанных и неоплаченных услуг. Сложная схема, - сказал почти правду русский мошенник.
   -Погоди, решаю не я один. Дай мне документы дней на десять, надо показать их людям у меня дома.
   Русский открыл стол, достал другую папку с копиями документов, протянул её Старику.
   -Мне нужны настоящие, - сказал Старик.
   -Только после покупки, - с притворным сочувствием развел руками Евгений.
   -Ладно, давай копии, - согласился Ван, тяжко вздохнув. - Мои ученики поедут проверять документы. Ты уж извини, от тебя научился недоверию. А мы давай посмотрим твою кучу кирпичей.
   -Всё нормально, Учитель, вы всегда учили меня всё проверять по десять раз.
   -Грабишь старика, грабишь! - ворчал китаец, одевая добротное драповое пальто с каракулевым воротником.- Креста на тебе нет!
   -Учитель вы, наверное, подзабыли, что я иудей, - напомнил Вишневецкий. - У нас с еврейским мальчиком, устроившимся на работу богом, родственные, семейные отношения.
   -Я и говорю! Креста на тебе нет! - раздражённо бросил Учитель, выходя в коридор.
   Пока Евгений запирал кабинет, ему на ум пришла забавная мысль, что идущий перед ним старец, вероятно, уроженец Советской России, верующий, скорее всего православный, сохраняет предрассудки в отношении евреев, преобладавшие в общественном сознании страны в первой половине ХХ века. Просто раньше на такие поговорки мошенника он не обращал внимания.
   
   День выдался теплый, солнечный и безветренный. В этом году осень была на редкость мягкая и долгая, тепло не спешило уходить. Заморозков пока не случилось и холодных осенних дней с сильными ветрами тоже. Это позволило деревьям и кустарникам сохранить на ветвях листву, раскрашенную в красно-коричневые тона. Десятки кустов и молодых деревьев обступили плотным кольцом бывшее общежитие. Растительность была настолько плотная, что рассмотреть первый этаж было невозможно, над морем зелени возвышался остов, оставшийся от второго этажа, с кое-где торчащими из него брусьями, на которых крепилась крыша. На двух-трёх балках каким-то чудом лежали куски шифера. Нудно поскрипывал лист железа на лёгком ветерке.
   В руины вели узкие тропки, набитые местными жителями и детворой. Взрослые когда-то использовали брошенный дом, как бесплатный источник стройматериалов для своих дач. Бомжи и местные маргиналы заскакивали туда в непогоду, когда ещё сохранялась часть кровли, распить пивка. Или заходили влюблённые парочки по своим интимным делам. Теперь же общежитие, тайком от родителей, опасавшихся, что стены рухнут, посещали только дети и случайные прохожие, с целью облегчить мочевой пузырь.
   Ван Бао Дцин критически осмотрел строение со стороны, попытался обойти по кругу. Не смог этого сделать, так как ему помешала огромная свежевырытая яма у северной стены дома. Котлован был знатным, метров в двадцать глубиной, округлой формы, диаметром шестьдесят метров. На его дне плескалось небольшое озерцо. По нему на самодельном плоте пытались кататься два недоросля.
   
   
   
   Старик вернулся к машине. О чём-то на китайском языке обменялся парой слов с казначеем и племянником. Замолчал на пять минут, созерцая буйство растительности и красок. Сопровождавшая Старика свита, молча стояла на почтительном расстоянии от маэстро. Ван Бао Дцин в свое зимнем пальто на солнцепеке вспотел, снял шапку и шарф. Наконец спросил:
   -Евгений, какая у него длина?
   -Сто двадцать метров на тридцать пять.
   -М-да, большое!
   -Кусты визуально увеличивают объём, - решил пояснить Вишневецкий.
   -Зачем яму вырыли такой глубокой?- задал китаец очередной вопрос тоном, подразумевавшим, что её рыть было необходимо, проблема только в её глубине.
   -Планировали это всё в отель перестроить, заложили котлован для подземной парковки, - импровизировал хозяин руин.
   -Молодец, далеко смотришь!- похвалил Ван ученика. По его знаку племянник достал видеокамеру, начал снимать остатки дома и прилегающую территорию, уделив особое внимание котловану.
   - Пошли, посмотрим, что внутри.
   Пробравшись по узкой извилистой тропке через заросли колючих кустарников, они проникли в дом. Пола не было совсем, и лаги, и доски были полностью демонтированы. Внутренние стены из дерева тоже отсутствовали, от перекрытий второго этажа сохранились пять - шесть балок, со следами попыток их выломать. Потолок второго этажа отсутствовал, как и чердак с кровлей. На крышу вели четыре каменные капитальные лестницы. В центре, где когда-то была столовая и бойлерная отопления, в грудах кирпича угадывались контуры печей. О назначении этого места можно было догадаться и по одиноко взмывавшей вверх на 25 метров дымовой трубе, с которой свисало скрипевшее на ветру листовое железо. Каким чудом она пережила разгром, было совершенно не ясно. Через двенадцать метров от неё стояли остатки двух десятков колонн. Картину разрушений дополнял десяток батарей отопления, сохранившихся на втором этаже, так как вандалы не смогли до них добрать после демонтажа пола и перекрытий. Несколько кустов. с частично еще зелёной листвой, успели вырасти внутри здания. Но стены дома полутораметровой толщины из шлакоблоков смотрелись хорошо, даже не смотря на просевший фундамент под восточной стеной.
   - И за это ты желаешь двести пятьдесят тысяч американских долларов?- спросил старик.
   -Да.
   -Грабитель!- с душой бросил Старик. - Поехали отсюда!
   -Так вы покупаете недвижимость, Учитель? - кротко спросил Вишневецкий.
   -Да, - ответил китаец.
   
   Пять дней, включая выходные, прошли в бесконечной бессмысленной суете. Переговоры ни о чём, торговля вокруг цены, обсуждение того, как бы получить документы сейчас, а платить завтра, а может вообще не платить, рассчитаться потом услугами. Старик предстал во всей красе великого специалиста по ведению переговоров. Согласиться с чем-то, через десять минут от всего отказаться и начинать всё с начала, и так раз пять за день.
   
   
   Знаменитые руины.
   
   Пока Вишневецкий, Ван Бао Дцин, казначей и один из племянников теряли время в бесконечных препирательствах, остальные китайцы занимались проверкой и перепроверкой бумаг. Был организован тройной контроль. Каждый старший ученик и один из племянников с закрепленными за ними "директорами объектов", по очереди трижды перепроверили все документы во всех органах. Самый тёплый и радушный прием им оказали в проектной мастерской, где лет пять назад изготовили проект реконструкции дома. Туда каждого "директора объекта" возили по два раза.
   Переводчики Вишневецкого доложили шефу, что к ним подходили все три недоросля с одним и тем же предложением - звали русских на работу в качестве личных переводчиками, когда они станут директорами на строящемся доме, который учитель Ван покупает у Вишневецкого. Оказывается, Старик каждому из них, тайком от других, пообещал место директора на новостройке. Сомнений в подлинности сделки и личных перспектив служебного роста у всех троих не было.
   В тоже время, только Ван с казначеем один раз ездил смотреть. Евгений считал, что это доказывает, что Учителю плевать на состояние дома, ему требуются только документы на само здание. Напрашивался и второй вывод, что Старик натаскивает молодых ребят для какого-то большого дела.
   
   Тактика бывшего ученика на переговорах бесила китайца. Он вёл себя вопреки всем наставлениям и правилам, которым Ван обучал его в прежние годы. Если б он им следовал, то Ван имел бы шанс что-нибудь выторговать. Евгений же только слушал, сочувственно кивал головой и, в среднем раз в час, спокойно произносил:
   -Нет, меня это не интересует.
   Не торговался, не обсуждал варианты. Вежливо, с нескрываемым интересом слушал, иногда задавал уточняющие вопросы, в результате говорил "Нет", не обосновывая свою позицию. Просто "Нет". В первый же день сделал уступку вежливости, это была домашняя заготовка, снизил цену с двухсот тысяч до ста пятидесяти вместе с проектом. Больше ничего.
   Старик был вынужден признать, что у такой манеры вести переговоры есть свои плюсы. Он не смог добиться даже такой малости, чтоб пополам поделить расходы при оформлении сделки. Несколько раз он порывался предложить русскому равное партнёрство в сделке. Раскрыть гениальный замысел. Но твёрдость и неуступчивость ученика, каждый раз его останавливала.
   Вечером во вторник Ван вынужден был без единого изменения подписать договор, подготовленный русскими еще в пятницу. Самым неприятным было то, что ему придётся отдать все оговоренные деньги, иначе документов не видать. Такое случалось с ним нечасто. Утешало лишь, что на следующих этапах операции он заработает на порядок больше, чем сегодня вынужден истратить.
   Вишневецкий был доволен, он впервые переигрывал старика. Выбранная тактика себя оправдала. Кроме того, китайцы потеряли столько времени на бесполезные проверки и торговлю, что у них не осталось ни минуты на регистрацию покупки в государственных органах. Это они отложили на потом.
   У нотариуса Ван Бао Дцин сделал ещё одну попытку добиться уступок.
   -Евгений, я купил дом не для себя, за это мне заплатят. Не могли бы мы в вашей расписке на получение денег написать, что это оплата за проект и средства на ремонт.
   - Но это значит, что вы за дом не заплатили. И я могу требовать деньги с конечного владельца, или признать договор ничтожным.
   -Да, об этом я совсем не подумал, - отступил Старик.
   
   21
   
   -Сергей Анатольевич, добрый день, не мешаю чему-то важному? - спросил Вишневецкий, когда вице-губернатор взял трубку телефона.
   -Привет, Евгений, говори, что надо, от тебя без нужды разве дождёшься звонка?- приветливо ответил чиновник.
   -Помощи.
   -Какой именно?- настороженно спросил бывший одноклассник.
   -Мелочь. Землицы поимел, с домом в красных линиях, стройку начинаю.
   -Где именно, линия линиям рознь, - осторожно сказал Щёголев.
   -На месте будущего шоссе, международного.
   -Извини, тут тебе никто не поможет. Дорога подойдёт к городу через два года, если ты под моим прикрытием что-то построишь, через два года меня попрут с работы. Сам из Москвы стройку курирует. После того, как его министр транспорта в Хабаровске подставил с запуском моста и шоссе в целом, это его больная мозоль. Извини.
   -Так ты ж ещё и просьбы-то не слышал. По всем нюансам того скандала я в курсе. Тебя подставлять ни в коем случае не собираюсь!
   -Говори, - нехотя согласился чиновник. Тема разговора ему совершенно не нравилась.
   -Мне надо, что бы архитектор города получил клизму средней тяжести, и архитектурный надзор запретил мне строить. Затем надо, чтоб появилась на стройке прокуратура, подтвердила запрет архитектуры, проверила документы по передаче земли. Естественно, выявила б там грубейшие нарушения. Надо, чтоб суд расторгнул договор на приобретение недвижимости, вернул стороны в исходное состояние.
   На том конце провода повисла гнетущая тишина.
   -Ты что, пьяный, или на садо-мазо развлечения потянуло? После, как проспишься и придёшь в себя, ты отправишь свою бригаду киллеров по мою душу. Они, на совершенно законных с любой точки зрения основаниях сделают моё место вакантным,- недоуменно проговорил Щёголев. Абсурдность просьбы одновременно раздражала его нелепостью и подогревала любопытство.
   -Ошибаешься. После этого никто не посмеет назвать тебя взяточником и коррупционером, о чём многие сейчас поговаривают. Как я лучшего друга и мошенника по совместительству оттянул, - хихикнув, съязвил Вишневецкий.
   -В принципе, это возможно, - задумчиво сказал вице- губернатор. - Но тебе то, что за польза с того будет? Ну, и мне, само собой. Мне проще на тебя прокуратуру натравить, а архитектуру они и сами притянут.
   -Нам. Евреям, всё равно! Что в лоб, что по лбу. Итог важен, а не очерёдность. У тебя, говорят, скоро свадьба, дочке новая квартира понадобится,- забросил наживку Евгений.
   -Вообще-то да, подумать надо, - ответил чиновник, не понимая, куда клонит приятель.
   -По себестоимости и с рассрочкой платежа, - продолжал подсекать Вишневецкий. - В новом доме. Кооператив Костина!
   -Подъезжай с документами. Поговорим. Завтра после обеда, - в голосе чиновника, слышалось сомнение.
   -Сергей, не понимаю, в чём проблема. Прошу закон исполнить, а не нарушить, - разозлившись на нерешительность одноклассника, сказал Вишневецкий.
   -В том-то и дело, непонятно всё. Мутно. Хмелик, прокурор, ссориться с тобой из-за тещи, нашей общей подружки, не захочет, Архипов с твоих рук ест. Они без крайней нужды гадости тебе делать не будут. На всё глаза закроют.
   -Потому-то твоя помощь и требуется, - ответил Евгений.
   -Приезжай, поговорим.
   
   Через неделю в городе разразился скандал, с подачи вице-губернатора Щёголева, на его в недавнем прошлом лучшего друга Вишневецкого наехала прокуратура за незаконные операции с землёй, остановила стройку. Прокурора региона Хмелика, ещё одного приятеля Вишневецкого, со скандалом заставил действовать Щёголев. Поползли слухи, что вот-вот снимут и посадят главного архитектора и, почему-то, начальника управления образования. Прошла компания по местным каналам телевидения и разоблачительные статьи в прессе о бессовестных предпринимателях, без упоминания имён, которые за грош готовы сорвать важнейшие проекты международного развития области. За красивыми пафосными фразами и общей демагогией обыватель не мог понять, кто у кого и что именно украл, и из-за чего весь сыр-бор. Но общественное мнение власть поддержало. Так им и надо, новоявленным буржуям!
   Бизнес-сообщество, далёкое от строительства, с облегчением вздохнуло, что карающий меч властей в виде прокурорской проверки миновал сферу их интересов, а врезал по соседней отрасли. Всем было ясно, что началась очередная компания, что Вишневецкий откупится, и своё, в конце концов, возьмёт.
   Деловые люди, занятые строительством, понимавшие лучше других правила игры на этом поприще, пребывали в недоумении, как так Вишневецкий смог подставиться, почему бьют его, жертву, а не тех, кто его обманул. Строились самые невероятные предположения, кому именно, по своей вечной нелюбви кланяться и лезть напролом, Евгений не отстегнул вовремя бабки, и кому его участок земли приглянулся.
   
   Главный архитектор, господин Архипов, в сильном волнении приехал в офис к Вишневецкому. Его испугала компания, начатая в прессе против его постоянного заказчика, визиты сотрудников прокуратуры, требования властей наложить запрет на строительство. За последний год его интересы очень тесно переплелись с компанией "Молодежь-Строй". Ссориться с Вишневецким он категорически не хотел, оснований запрещать строительство не видел вообще.
   -Евгений Александрович! Моё имя смешано с дерьмом, его склоняют все болтуны и демагоги региона, Знакомые вежливо спрашивают, когда я жду ареста. Моя жена, дочь и тёща ...
   -Алексей Степанович, вы вчера утром встречались с господином Щёголевым, после обеда с прокурором Хмеликом. Это так? - Вишневецкий пребывал в великолепном настроении.
   -Да! Но!..
   -Оба эти господина вас заверили, что все претензии ко мне. К вам и вашему ведомству замечаний нет.
   -Заверили. Но пресса требует крови!
   -Ну и бог с ней. Кто её читает, тот полный идиот, на них обращать внимания не стоит, - со смехом ответил аферист. - Собака лает - караван идёт!
   За три - четыре наиболее злобных пасквиля ему лично пришлось заплатить журналистам, да еще документами обеспечить.
   -Они требуют жертву! Или меня, или вас!
   -Значит, вы должны исполнить свои должностные обязанности и вынести запрет на проведение работ.
   -Вы заняты капитальным ремонтом существующего здания, ваши действия абсолютно законны. По любому кодексу - гражданскому, уголовному, земельному, строительному!
   -Там, за пределами контура здания, вырыта огромная яма - бесспорное нарушение. Вынесите тогда постановление о временной приостановке работ до выяснения всех обстоятельств дела. Меня устроит срок запрета в шестьдесят суток. Это вы, надеюсь, можете?- спросил Евгений, которому начал надоедать спор.
   -Да. Что это вам даст?
   -От вас отстанет и руководство, и прокуратура, и пресса. Вы успокоитесь, мы продолжим наше взаимовыгодное сотрудничество, не отвлекаясь на чепуху.
   -Я вас не понимаю! Вы что, не собираетесь бороться с чиновничьим произволом? - спросил опешивший архитектор.
   -Не будет никакой борьбы. Всё происходящее мне выгодно, - успокоил чиновника предприниматель.- Теперь о деле. Предыдущие изменения в проект утверждены?
   -Да, полностью. Вчера вашим людям передана вся рабочая документация, - отчитался Архипов.
   -Великолепно! Нам нужно очень быстро внести дополнительные изменения в проект кооперативного дома.
   -Ещё увеличить этажность?- настороженно спросил чиновник.
   -А это возможно?
   -Вполне, учитывая фундамент, который вы отлили. Но тогда придётся увеличить мощность конструкций на нижних этажах.
   -Отлично, дайте свои предложения. Сейчас нам нужно добавить ещё четыре лифтовые шахты.
   -Их некуда втиснуть, - сразу отклонил просьбу проектировщик..
   -Наружное размещение, - предложил заказчик.
   -Можно попробовать, посмотрим.
   -Второе - перепланировка под пентхаузы двух верхних этажей с террасами на крыше, и, если это возможно, и на двух нижерасположенных этажах также.
   -С двумя верхними проблем нет, а вот с нижними сомневаюсь, что получится.
   Архитектор задумался. О проблемах, вызванных скандалом, он уже забыл.
   -Можно рассмотреть компромиссный вариант, надстраиваем по два этажа под супер элитное жилье, в виде четырёх башен над существующими лифтовыми шахтами. Тогда террасы будут не только в восьми квартирах на верхних этажах, но и в четырёх надстройках. Кстати, это резко улучшит эстетику дома.
   -Прекрасно, немедленно приступайте к работе. Готовьте договор.
   Три недели бушевал шторм в стакане воды. Затем, как по команде, стих, о земельном скандале все забыли.
   

 21.
   
   Сразу после величайшего праздника русской нации - изгнания в Смутное время почти полтысячелетия назад традиционно лютого врага - поляков, в кабинете Симакова в институте собрались все заинтересованные в строительстве дома. Долженко, Костин, Вишневецкий, Рюмин, Корнеев и Красный полковник Игорь Тихонов. Он принял предложение банкира присоединиться к их компании с энтузиазмом. Почтенная публика, состоявшая в равных долях из бандитов, мошенников, чиновников, банкиров и светил науки, собралась для подведения промежуточных результатов затеянной ими аферы. Назрела необходимость подкорректировать планы и обсудить перспективы. Обстановка была какая-то радостная, лёгкая. Все были довольны ходом дела, объединившего этих совершенно разных людей.
   Расселись как в прошлый раз. Тихонов, бывший здесь впервые, устроился рядом с Долженко. Игорь Геннадьевич с необычайным интересом рассматривал одного из самых жестоких, если верить слухам, бандитов Дальнего Востока, державшего в своем беспрекословном подчинении более ста боевиков, создавшего прекрасно работающую риэлтерскую сеть и фактически монополизировавшего торговлю недвижимостью в регионе.
   Перед ним, небрежно развалившись в кресле, сидел невысокий человек лет за сорок в светло-сером шерстяном, великолепно сшитом костюме и туфлях из крокодила на очень высокой платформе. Голубая рубашка, серый шёлковый галстук с золотой заколкой и бриллиантом не менее пяти карат. Лицо умное, жёсткое, но в данный момент не напряженное.
   Игорь, в свою очередь, с глубочайшим интересом изучал роскошную обстановку кабинета, он уже принял решение, что один из залов в клубе "Пикник на Ристалище" оформит в таком же стиле. Особенно ему пришелся по вкусу паркетный пол из ценных пород дерева.
   
   
   
   Тихонов в душе ликовал по двум причинам. Он получил возможность откусить изрядный кусок от очень аппетитного пирога элитной недвижимости, о котором и не мечтал. Это позволяло значительно увеличить долю легального бизнеса, прорваться на рынок продаж элитного жилья, до сих пор ему недоступный. Второй повод радоваться был не менее важен. Его, не смотря на прошлое и очень не бесспорное настоящее, приняли как равного не только в бандитской среде, а банкиры, чиновники, ученые.
   Вошла секретарша с напитками. Ставя перед гостями чашки, ни разу не ошиблась, запомнила с первого раза, кто какой напиток предпочитает. Тихонов попросил чёрный кофе.
   Но больше всех из собравшихся был счастлив Рюмин. Прибывал, можно сказать, в телячьем восторге. Сбылось то, к чему он стремился всю жизнь. Он уже два месяца был в центре заговора, им же организованного и режиссированного. Он наконец-то получил признание и уважение.
   По молчаливому согласию аудитории докладывал Василий, как разработчик комбинации.
   -Нам надо обсудить три вопроса. Подвести итоги сделанного, уточнить последующие шаги, подготовить проект договора о долевом участии всех заинтересованных сторон. Итак, сегодня можно сказать, что этап слияния кооперативов прошёл блестяще, "Учитель" более не существует, бывшее общежитие передано господину Вишневецкому и полностью переоформлено. О запрете строительства, полученном, я думаю, с подачи СМИ, знают все. Новые члены безропотно вносят деньги в кассу господина Костина. Саботаж с помощью штрейкбрехеров сорван. Вся документация по изменению проекта и увеличению этажности прошла все согласования и утверждения. Господин Долженко, как дольщик, готов предоставить необходимые средства институту. Строительные работы на "0" фактически завершены, трубопровод перенесён, господин Вишневецкий готовит стройку к зимней консервации. Закуплены все необходимые строительные материалы, они по ледовой дороге поступают к нам из Китая. Наиболее разумная часть членов кооператива "Наука Амура" также начала нести деньги. У кого есть вопросы по проделанной работе?
   -Евгений Александрович, мне кажется, вы слишком энергично взялись за дело и несколько рано,- сказал Корнеев.
   Не проиграл и Корнеев, послушав Василия, его проблема уже снялась, и теперь ему ничто не мешало превратить остатки училища в придорожный мотель с заправкой - гарантию безбедной старости и процветания его детей и внуков. Кое-что должно было перепасть ему и при разделе кооперативной новостройки.
   -В самый раз. Вчера мы получили вызов в арбитражный суд. Истец - прокуратура. Надеюсь, обойдёмся одним заседанием. До вступления в силу решения суда - два месяца, так что мы чуть-чуть даже опаздываем. Под Новый год, имея решение суда, будем сносить дом, зачищать членов кооператива, перешедших из "Учителя". Но зато с судебным решением наша позиция будет беспроигрышной. Прокуратура вмешалась, суд постановил, мы с вами были вынуждены подчиниться. Ни к нам, ни к вам никаких претензий, проклятая бюрократия всё испортила.
   -Ты не слишком шумно всё обставляешь?- спросил Тихонов
   -Думаю, нормально, как только выйдем в суд, компания в прессе прекратится. Если бы не согласие и вмешательство Щёголева, то никакого скандала и не было бы. Всё это такая чепуха. Не забывай, мне-то и тебе всё равно, а Костину, Симакову и Корнееву два десятка людей исключать из кооператива. Теперь это произойдёт по решению суда. Всё должно быть красиво, - разъяснил мотивы своих действий Евгений. Он решил сохранить пока в тайне, что уже продал дом китайцам, и намерен кинуть ещё и их.
   -Когда я предлагал схему, не подразумевался скандал вселенского масштаба,- заметил Рюмин.
   -Когда делаешь подлость,- Евгений захотел окончательно закрыть этот вопрос, его раздражало, что кто-то обсуждает его действия. Решил говорить предельно откровенно, не смотря на то, что присутствующим такая прямота не могла понравиться. - Её надо делать чисто и на полном серьёзе, иначе быстро прослывёшь мерзавцем. Это вредно для деловой репутации.
   Присутствующие поморщились, всё происходящее давало деньги, но никого не красило. Все прекрасно осознавали, что делают. Но зачем об этом так громко говорить? Один Тихонов получил дополнительное удовольствие от слов друга. В лицо сказать столь "уважаемым" людям, что они мерзавцы, и заставить их это проглотить, мало, кто посмеет.
   -Хорошо, переходим ко второй части повестки дня, - продолжал Рюмин, он отлично знал Евгения и догадывался, что, и в какой форме, можно еще услышать, если и дальше осуждать его действия. - Очередные задачи. Вишневецкий - Корнеев - развод по суду, снос здания и требования возврата доли в ЖСК.
   Костин и Симаков - отчисление не внёсших деньги и удаление бывших членов ЖСК "Учитель". Вишневецкий выставляет счета к оплате Костину. Костин - самороспуск кооператива, в связи с банкротством. Долженко - финансирование строительства и обеспечение возврата средств бывшим членам "Учителя".
   - В озвученной схеме делать сейчас возврат денег людям из "Учителя" нет никакой надобности, - заметил Тихонов, внимательно следивший за новинками в строительстве жилья, разработанными в Москве. - Заметьте, все по законам нашей любимой родины!
   -Скандал будет, - предупредил Рюмин.
   -Он и так будет, - усмехнулся полковник.- Но тогда противник лишается средств, для ведения войны.
   -Игорь, это плохое решение Эдуард и господин Симаков оказываются под боем,- прокомментировал предложение друга Вишневецкий.
   - Вы не правы, это сейчас они в зоне критики, - наступал Игорь.- Предлагаю, выполняем все мероприятия, намеченные Василием. Только в конце чуть-чуть корректируем сроки. Костин по выставленным Евгением счетам опустошает кассу, никого не выводит из состава членов и сразу уходит в отставку. С подачи Игоря Геннадьевича избирается новый председатель, кто-нибудь из зачинщиков бунта, поглупее и погорластей. Он пусть и расхлёбывает кашу с банкротством кооператива, исключением людей "Учителя", отчислением своих неплательщиков. Оставим разгребать всё дерьмо тем, кто его заварил. Затем, в середине весны, по суду банкротим кооператив по вине нового правления. Тогда институт выступает спасителем ситуации, разгоняет балаган, привлеченными средствами гасит долг перед Евгением. Скупает остальные долги. И вопрос о возврате денег переносится на пару лет, когда все достроим и распродадим.
   - Когда инфляция съест треть суммы долга, мы рассмотрим вопрос возврата денег отчисленным членам кооператива, - закончил мысль бандита банкир Долженко. - эти деньги нам на стройке нужнее.
   Все присутствующие оценили красоту игры. Рюмин продолжал:
   - Как я понимаю, предложение господина Тихонова принимаются. Тогда перед главным риэлтором остаётся задача - как можно скорее определить реальную рыночную стоимость метра, и начинать подбор потенциальных покупателей.
   -Я могу в течение месяца продать этот дом дважды и трижды, - усмехнулся Игорь.
   -Не сомневаемся в ваших способностях и возможностях. Но мы не в Москве, городок наш маленький, все на виду. От того, что половина приличных людей города попадёт на деньги, перессорится со второй половиной, кому квартиры всё же достанутся, хорошо не будет никому, - спокойно проговорил Долженко.
   Олег всегда старался избегать публичных скандалов. Войдя в строительный альянс, он многое приобрёл и не хотел этого терять. Он обеспечил себе дополнительные бонусы в вечных внутрибанковских склоках. Установил тесный деловой контакт с Тихоновым. Банкир с помощью Красного полковника надеялся свести на нет усилия по увеличению роли зама по безопасности -отставного милицейского полковника, всё более набиравшего сил в их объединении.
   Восстановив отношения с четой Вишневецких, в своё время замороженных по его требованию, он через Евгения получал доступ к телу первого зама губернатора, метившего на место шефа после его ухода на пенсию в обозримом будущем. Это усиливало его позиции по отношению к президенту холдинга, близкому к губернатору, но не связанному с его замами и политиками второй волны. С подачи Евгения, Ольга и дочь Щёголева становились соседками по пентхаусам, с одним личным персональным лифтом на две семьи. Как относиться к зятю-академику, на два десятка лет старше него и на сорок лет его дочери, очень тесно, как сейчас выяснилось, связанного и с силовиками, и с бандитами, и с власть предержащими, он не знал. Ольга была, вроде, счастлива.
   Евгений по своей сути был мошенником и демократом, придерживался правых взглядов и открыто, хотя и в цензурной форме, критиковал Кремль. Каким образом он ухитрялся сохранять дружественные отношения с чиновничеством, очень чуткому ко всему инородному, Олегу было непонятно.
   -Игорь, Олег прав. Лишнее это, если есть желание, можно под "Фунта" комбинацию соорудить. Сегодня мы все полностью засвечены.
   -Да это я так, к слову пришлось, а насчет темы подумать надо, - легко отступил Тихонов.
   Остальных членов альянса откровенный обмен мнениями между мошенником и бандитом опять слегка покоробил, но ещё более заинтересовал. Работа с ними в тесной связке сулила большие деньги при минимальных рисках. Всегда есть на кого свою грязь переложить. У Симакова и Корнеева имелось ещё по паре земельных участков в очень престижных районах города, а у Долженко хватало средств, чтобы профинансировать строительство домов.
   Следующие полтора часа компаньоны потратили на раздел долей, причитающихся каждому участнику. Не обошлось без споров, но до драки не дошло. В итоге шкура почти убитого медведя была разделена по справедливости, что и оформили протоколом, который должен был к Новому году превратиться в договор долевого участия в строительстве. Все участники сходки остались почти довольны её исходом.
   Между Костиным и Симаковым установились прекрасные деловые и дружеские отношения. Костин бесплатно получал необходимые квартиры и избавлялся от проблем, связанных с хлопотной должностью председателя ЖСК, обрёл, как не без оснований полагал, последнюю любовь. Второй месяц работа кипела, новые идеи и замыслы, оригинальные применения старым изобретениям - такого творческого и душевного подъёма он не испытывал много десятилетий. Директор заимел влиятельных друзей и рычаг управления коллективом в виде жилья. Игорь Геннадьевич сделал неожиданное для себя открытие - иметь друга-академика, единственного на три региона России, очень удобно и выгодно, намного разумней, чем воевать с ним, на что его подталкивал зам по общим вопросам. Сами собой появились две публикации в России и одна за рубежом. Московский академик Бахметьев, ещё три месяца назад не желавший его знать, дал превосходный отзыв о его научных достижениях. Он попал в соавторы в заявке на патент, выдаваемый в Китае на изобретение, о котором узнал из местных СМИ.
   После окончания деловой части переговоров Корнеев спросил Вишневецкого.
   -Откройте великую тайну, над разгадкой которой мучается половина города. Зачем вы вырыли рядом с общежитием огромную яму?
   -Для достижения двух целей. Первая - котлован, основание вмешаться прокуратуре. Если бы я начал вялотекущий ремонт старого дома, пусть и в красных линиях, то в этом не было бы никакого нарушения. А вот рыть дыры в земле за пределами фундамента старого дома - это уже нарушение. Вырыть большую яму - самый дешевый и наглядный способ нарушить строительный кодекс.
   -Любопытно, а вторая причина?- спросил Костин, слушавший разговор коллег по бизнесу очень внимательно.
   -Пока не скажу, это будет новогодним сюрпризом. Сами увидите и оцените красоту игры. Кстати, приглашаю всех присутствующих на фуршет под Новый год в честь сноса общежития!
   Перед тем, как все начали собираться, Рюмин сказал,
   -Дорогие коллеги, хочу ещё раз напомнить, что любая самодеятельность, попытка самостоятельной игры, невыполнение взятых на себя обязательств, обернутся крахом для всей комбинации. В итоге, ни один из нас вообще ничего не получит. Проиграют все.
   Вишневецкий покидал сходку, удовлетворённый результатом. К своей радости, теперь он мог начать вытаскивать свои вложения в проект и получил реальную возможность отойти от этой деятельности. Он твёрдо уяснил, что ему впредь не стоит ввязываться в подобные авантюры. Строительство - не его призвание.
   Главное же, в результате провала в Омске он был вынужден прекратить акции, направленные на вскрытие аккредитивов по поддельным документам в соседних регионах. Пришлось отозвать людей. Доходы, на которые он рассчитывал, получить не удалось, всё надо начинать с ноля. Ситуация в Сибири беспокоила всё более, вытащить Малыша из тюрьмы с помощью адвокатов и продажных милиционеров, как они делали ранее при провалах, не получилось. Заниматься на фоне более серьёзных проблем стройкой, и около строительными интригами не было ни времени, ни желания. Кроме того, его раздражала ситуация, когда он был вынужден работать в коллективе.
   
   Вишневецкий и Тихонов вышли на улицу. Игорь остановился, чтобы закурить, пересидеть три часа в некурящей компании ему было тяжело. На парковке перед институтом Евгений спросил:
   -Подбросишь на Горького?
   -Садись, - кивнул Игорь, наслаждаясь ароматом сигареты. - Хорошо вам не курящим!
   -Так бросай!
   -Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт!- напел Тихонов. - Да, с меня поляна, за то, что к теме подтянул. Кстати, про ещё один домик подумать надо, "под Фунта".
   -Не за что, это инициатива Долженко. Дом без меня, я со стройкой за год столько дерьма нахлебался, как за десять лет моего отнюдь ненормального бизнеса. Больше не хочу. Если надо помочь договориться с компаньонами, помогу. Но сам в стройку больше не ходок!
   -Это да! Послушал всех сегодня, даёте ребята. Наше "Черное дело", белее во сто крат ваших игр. Такую интригу замутили, главное, всё пролезло! Красиво сделали.
   -Ну, до конца ещё начать и кончить, - возразил Вишневецкий.
   -Брось, все, как задумано, будет! Акулы капитализма!
   -Игорь, не идеализируй. Какие там акулы, они все в пределах Садового кольца с филиалами на Борвихе, да на Рублёвке водятся. Мы так, пираньи, пожирающие плотву.
   -Не прибедняйся! И мы кое-что можем, - возразил бандит мошеннику. - На счёт нового дома всё же подумай!
   -Ладно...
   -Жень ты не слишком круто с мужиками, правду матку в глаза режешь,- сменил тему Тихонов.- Они люди приличные к такому обращению не привыкли.
   -Игорёк, вот примешь эстафету общения, можешь их сам по головке гладить, меня от всего этого тошнит. Посмотрю на тебя через годик!
   -Так я их на паяльники всех посажу!- со смехом ответил бандит.
   -Ага, вот и я об этом!

   22.
   
   Капитан Соколов прямо из аэропорта, не заезжая в гостиницу, направился к однокурснику и другу по Омской школе милиции капитану Виктору Силину в Зареченский РОВД. Они не виделись лет пять, но перезванивались и переписывались по электронной почте.
   Командировку капитан пробил с большим трудом. В возможность раскрыть дело уже не верил никто из коллег. Начальство смирилось с неизбежным получением клизмы большой тяжести в столице, а со своими нерадивыми подчиненными аналогичную процедуру проводило перманентно уже месяц по два раза в неделю. Всем было ясно, что суд не продлит срок ареста Галимова при полном отсутствии новых и вообще каких бы то ни было доказательств его причастности к мошенничеству. На горизонте всё отчётливей просматривалась перспектива огромного скандала, вызванного незаконным арестом героя и орденоносца. Адвокаты подозреваемого к этому усиленно готовились, заваливая все надзорные органы жалобами. Последний шанс найти хоть какие-то зацепки оставался по месту жительства и работы бывшего прапорщика.
   В Зареченском отделе творился обычный вечерний кавардак, как в любом отделении милиции. Всё до боли одинаково. Виктор познакомил командированного друга со своими коллегами, начальником - майором Кустенко и лейтенантом Баевым, с которыми работал в одном кабинете. Представлял друга остальным, забегавшим к ним по различным вопросам, сотрудникам.
   Соколов проставился, у хозяев нашлось, чем ответить. Организовали нехитрую закуску. За стопкой гость рассказал о своих проблемах. Хозяева с нескрываемым профессиональным интересом выслушали рассказ о попытке мошенничества в Омске и возникших осложнениях при расследовании дела. В завершение капитан сказал:
   -Если здесь ничего не нарою, придётся выпускать гада, тогда у нас головы полетят. Банкиры и МПСовцы перепуганы, по своим каналам на Москву давят. Тут ещё и паспорта из Казани. Сплошной туман! В Казани никто не может сказать ничего внятного.
   -Или не хочет, - заметил Кустенко.
   -Думаю, не могут, - возразил капитан, - везде туман. Кроме Татарии нет ясности и у железнодорожников, у и банкиров. Все в сговоре быть не могут, это десятки людей по всей стране. Чтобы кто-то смог купить столько народа и не оставить следы, маловероятно. У всех одно и то же - экспертиза говорит, что, подписи на документах везде настоящие, печати и штампы тоже. Из десятка оттисков только по двум есть некоторые сомнения. Но однозначно наука сказать не может - подделка или нет! Все люди насмерть стоят, что эти документы видят впервые в жизни. Один, два, три - могут сговориться, вопросов нет, но не три десятка многократно проверенных, ответственных работников по всей стране. Это или чертовщина какая-то, или совершенно новая технология подделки документов!
   -М-да! Попали вы! Такое и врагу не пожелаешь! - посочувствовал Кустенко.
   -Может гипноз, - предположил Баев, - как Вольф Мессинг?
   -Я во что угодно верить готов, да только мою веру к делу не пришьёшь! - ответил Соколов.
   -Почему фигуранта не отпустить и не проследить аккуратно, - спросил Силин. - Пусть месяц, пусть год.
   -От моих шефов результат требуют немедленно. Ляжет на дно наш прапорщик или на "ридну Украйну" уедет, может, никогда более не всплывёт. Если б не Москва, то так бы на третий - четвёртый день и сделали. Наш генерал боится, что его первым попрут из органов, если единственный фигурант исчезнет, - пояснил гость.
   Четыре милиционера, выпив, замолчали, обдумывая информацию.
   -Лучше скажите, что за человек Вишневецкий. По справке, что нам дали на него по запросу, всё странно и мутно. Связи в преступном мире вроде как есть, и, в тоже время, вроде как нет! Какой-то авторитет Сова, смотрящий, лучший друг и приятель, а связи не прослеживаются.
   -Глупость - твоя справка. Сова и Вишневецкий одноклассники, за одной партой сидели, так можно и нашего первого зама губернатора приплюсовать, он перед ним сидел, а председатель суда на соседнем ряду. Со смотрящим нынешним они в одной коммуналке жили. Я с ними в параллельном классе учился, Сову не хуже Женьки знаю. Смотрящий мне пару раз уши драл, когда я с Совой, Вишневецким и Щеголевым ему на окно скрипку ставил*(Скрипка традиционное развлечение советской детворы в 60-е годы 20 века. В замазку уплотнявшую стекло в деревянной раме втыкается стальная булавка к которой крепится суровая сапожная нить, длиной метров 20. Нить натягивается и натирается канифолью. При этом возникают низкочастотные колебания, передающиеся на пару булавка-стекло. От этого, стекло начинает вибрировать, издавая богатейшую гамму звуков на пределе возможностей слуха человека. Люди в ужасе выскакивают из помещения в чём мать родила. Скрипку обычно устанавливают ближе к полуночи.). У нас город маленький, тридцать лет назад совсем крошкой был. Тут все друг друга знают. Не ваш Омск с миллионным населением.
   -Так, может, чист человек? - с тоской в голосе спросил Соколов. - Зря приехал!
   -Исходя из того, что ты рассказал, может и чист. Инициатор не он, но о делах племянника что-то знает. Иначе бы зама к вам не отправил на пару месяцев. За племянника заплатить адвокатам мог. Но зам его тут причём? - спросил Кустенко.
   -Мы долго думали об этом. Всё не ясно, и так плохо, и этак не идёт. Тут прокурорский, одну мысль высказал. Сначала дикой показалась, а сейчас по результатам смотрю, может, парень и прав, - сказал Соколов.
   -Что за мысль, - спросил Баев.
   -Мы фигуранта взяли, кто он, откуда, пробили. Место работы тоже, скрываться нечего. Тут ещё и дядя нарисовался. Зам приехал. Мы его пасли и разрабатывали полтора месяца. Даром потеряли время, вместо реальной работы, отработки всех версий, любовались на шикующего пенсионера. Получается, зам исполняет функцию засланного казачка.
   -Рискованно, - сразу среагировал Виктор - Ещё одного человека засветить и под бой поставить!
   -Если разработчик хорошо знает специфику милицейской работы, то могли рискнуть. По сути, опасности нет, если они уверены что фигурант будет молчать, а у зама крепкие нервы. С нервами и молчанкой у них порядок. Брать его не за что, к тому же он хорошо прикрыт адвокатами. Его появление нам не дало совершенно никакой новой информации. Фигурант, узнав, кто приехал в город биться за него, однозначно приободрился, дескать помнят, любят, не забыли, вытащат. Надзор за адвокатами тоже не помешает. Пользы следствию никакой, вред очевидный. Сроков у нас больше нет, вышли, пока за замом бегали. Задержанного надо или в суд, да не за что, или отпускать с незаконным арестом, - грустно окончил повествование гость. - Обидно до жути.
   -Когда брали, что ж об оружии, не позаботились, наркотиках? - задал вопрос лейтенант Баев.
   -Так брали бандита на ограблении банка, повязали с поличным, а тут такой конфуз вышел.
   -А вы не думали, что возможно совпадение, парень не при делах. Он вроде настоящий герой, работа хорошая, пенсия армейская, зачем ему это? Не бывает, чтоб ни одной зацепки, ни пальцев, ни бумаг, ни звонков, ни связей. Дядя, без ума от героического племянника, на самом деле послал его открывать филиал, - не отставал лейтенант.- Заму, бывшему офицеру, приказал любой ценой вызволить родича из застенков.
   -Да нет, он это, нутром чую! Ты б в его глаза разок взглянул, сам бы понял. Он убийца, ему адреналина не хватает. Привез его биографию, по отчётам стукачей составленную. Могу дать почитать. Он спокойно так рассказывает, за что какой орден дали. В жилах кровь стынет. Если бы не иконостас орденов, его нам МО дал, раза в два больше, чем мой дед с войны привёз, не поверил бы. Он совершенно спокоен, как танк. Никаких эмоций. В тюрьме третий месяц, всё ровненько, никакого "гона по делюге". Полное безразличие. Даже страшно. Ни с кем не сходится в камере. Такое ощущение, что о подсадках камерных и тюремной почте знает не меньше нашего, - перешёл с фактов на эмоции капитан из Омска. - Что он сотворил в пресхате! Смотрящий по сей день в больничке кровью харкает. Мог запросто всех перебить, но остановился, как только, по его мнению, установился порядок. И покойно залёг книжку читать. На допросах никаких воплей о незаконном задержании, никаких попыток что-то доказать следствию, объяснить, вызвать симпатию. Все показания умещаются на полстраницы. Я сказал всё, записано ранее. Даже на 51-ю не ссылается. Скрывать нечего.
   -Круто, не повезло вам! - повторился Кустенко.
   -Если здесь ничего не нарою - считай, дело развалилось. - твёрдо сказал Соколов.
   
   В одиннадцать часов утра в офисе в зале менеджеров раздался телефонный звонок. Вишневецкий, сидевший после планёрки внизу, снял трубку.
   -Слушаю.
   -Будьте добры позвать Евгения Александровича, - произнес спокойный, уверенный мужской голос.
   -Я вас слушаю.
   -Очень приятно! Я старший оперуполномоченный Омского городского уголовного розыска капитан Соколов. В командировке в вашем городе, и хотел бы с вами встретиться, переговорить о вашем работнике Галимове. Его судьбе. Ему нужна характеристика для суда
   -Не о работнике, а о моём племяннике, - уточнил Евгений.- Всегда рад с вами встретиться, Приезжайте, адрес, наверное, у вас есть. Сегодня я никуда не собираюсь.
   -Может, вы к нам через часок, в Зареченский отдел? - настаивал милиционер. - Тем более, вы говорите, что не заняты.
   -Наверное, нет, жду важного звонка по межгороду, не могу отлучиться от телефона. Хотите пообщаться, милости прошу, - ответил коммерсант.
   - Перебросьте звонок на сотовый телефон, - предложил Соколов.
   -Увы, я не пользуюсь этим видом связи.
   -Странно, нам обычно не отказывают! - в голосе капитана прозвучали нажим, угроза и раздражение.
   -Капитан, вам разве отказали? Ещё раз, в любое удобное для вас время, но сегодня уехать из офиса не имею возможности.
   -Я полагал, что разговор в ваших интересах. Много больше, чем в моих, - давил милиционер.
   -Буду рад с вами познакомиться. Может быть послать за вами машину? Она отвезёт и привезёт вас. Мы хоть и недалеко друг от друга, но в чужом городе можно заблудиться,- предложил Вишневецкий.
   -Не беспокойтесь, мы сами за вами приедем.
   В трубке раздались гудки отбоя. Евгений поднялся к себе в кабинет обдумать и переварить услышанное от гостя из Сибири. Спокойно проанализировал разговор с милиционером. Созвонился с замом в Омске, выяснил, что у него изменений нет. Перезвонил другу и адвокату Бернштейну, обговорил возможность его срочного вызова в контору или домой к Вишневецким. Переговорил с Холевичем о гостившем у него капитане Гусарове. Предупредил жену о возникших осложнениях, покорно выслушал в очередной раз её точку зрения на происходящее. Ещё раз обдумал сложившуюся ситуацию. Пришёл к однозначному выводу, что у милиции на них так ничего и нет. Визит же к ним опера - последняя лихорадочная попытка переломить ситуацию, перед тем как придётся выпускать Малыша.
   
   Капитан раздражённо бросил трубку и спросил приятеля:
   -Ты слышал?
   -А ты чего хотел? Тебя вчера предупреждали, что в нахалку его не взять.
   -Вам его вообще никак не взять. Не тот фрукт, про него много разного говорят, - вступил в разговор Баев. - Я с ребятами из города и области пообщался. Он не по нашей части, поэтому мы ничего о нём незнаем. Его экономисты уже много лет разрабатывают. Ни на чём зацепить не могут.
   -Эх, завалиться бы к нему в офис с нарядом ОМОНа, всех мордой в дерьмо, руки в гору, а в отделе в обезьянник, часов на шесть к батарее бы приковать, к утру запоёт, - мечтал вслух Соколов. Разговор с Вишневецким его сильно разозлил.
   -Капитан, как я понял, у тебя его человек третий месяц сидит, в пресхате побывал, с подсадкой поработали. Итога нет. По Омску второй месяц его зам открыто разгуливает, не скрываясь, злодея вытаскивает. Вы, кроме проверки документов ППСниками, ничего сделать не можете. Если вы правы и за отработкой стоит Вишневецкий, то брать его с наскока бессмысленно. Тебе не о чем с ним говорить, - рассуждал начальник отдела уголовного розыска, слушавший стенания коллеги второй день и проникшийся ситуацией. - Ему нужно что-то предложить, а не требовать с него. Заинтересовать. К примеру, его человека выпустить, но за деньги. Когда он согласится, вязать его на взятке должностному лицу, вот тогда его можно закрыть, и появится предмет для торга.
   - Освободить Галимова может следователь, а я опер, это не в моей власти. Могу только сдать ход следствия, - засомневался Соколов.
   -Да ход следствия он через адвокатов лучше тебя знает. Сам говорил, его зам каждый день по часу отчёты строчит. Надо записать разговор, затем сообщить СБ и выйти на реализацию комбинации по взятке, - продолжал развивать свою идею Кустенко.
   -Как с ним в тесный контакт войти? Чтоб в спокойной обстановке, - спросил Соколов.
   -Он тебе что сказал? В любое удобное для тебя время, но на его территории. Так? - спросил приятеля Силин.
   -Да.
   -Вот и отправляйся к нему домой сегодня вечерком. Мы на тебя хороший передатчик повесим, снаружи из машины писать будем. Лучше обстановки и придумать сложно. Поможем коллеге?- спросил Силин у Кустенко.
   -Поможем! - с энтузиазмом согласился майор. - Садись, пиши план разговора. Пойду аппаратуру получу и с нашим СБ переговорю, он у нас свой, домашний, с пониманием.
   
  21.
   На этот раз собрались в кабинете главного инженера экспериментального производства Протасова. В последнее время они сходились почти каждый день. Говорили, спорили, строили фантастические планы, искали виновных. Их осталось тридцать пять человек. Половина от общего числа членов ЖСК. Почти всех объединяла общая беда, у них не было денег на взнос в кассу кооператива. Не было времени и, главное, желания их найти, они продолжали жить в выдуманном ими сами мираже. Они должны получать жильё бесплатно, кто за него будет платить, не имело значения и не обсуждалось. Халява, только Халява!
   -Что делать-то будем?- с тоской в голосе спросил Рогов. - До назначенного нами же собрания осталось пять дней.
   -Сволочи, какие все сволочи! Алчные, жадные! - раздался крик души Татьяны Ныровой. У неё были деньги на первый взнос, но она точно понимала, что в марте надо вносить второй, а вот его-то не было и не предвиделось. К Новому году, когда дом достроят, потребуют очередной миллион рублей. Доходы Сергея неумолимо падали уже три года. Заказы на аналитику из института и китайцев через Вишневецкого прекратились. Ныров всё более погружался в себя и налегал на уничтожение казённого спирта. Делать взнос, зная, что второй уже не осилить, и остаться без финансового резерва смысла не было.
   -Тут ты, Татьяна, права!- согласилась с подругой Сопчук. Для себя вопрос о членстве в ЖСК она считала закрытым, ввиду полного отсутствия денег. Теперь она больше всего опасалась, что останется без работы. - Слышала, что новый директор собирается провести сокращение штатов в тех отделах, у которых, более двух лет нет внедрений. Рыночник хренов нашёлся!
   -Да, кадровики принесли проект приказа на согласование,- подтвердил юрист Рогов.- Он хочет создать комиссию по оценке эффективности работы отделов и лабораторий. По итогам проверки спустить план по сокращению кадров.
   -Кто будет председателем? - спросил вечный МНС Виктор Сухой.
   -Угадай с трёх раз, - криво усмехнулся Рогов.
   -Неужели Костин!- хором произнесли Галина с Татьяной.
   -Он самый!
   -Ох, отыграется он на нас за выволочку в сентябре, которую мы ему устроили, - пробурчал Протасов. -Такое не прощают!
   -Костин теперь главный советчик у директора,- добавил информации начальник первого отдела. Сам Григорий Фёдорович взнос кассу ЖСК сделал уже давно, но про то помалкивал. С заговорщиками связь не рвал, надеясь, при случае слить заинтересованной третьей стороне компромат на бывших коллег по саботажу. - Костин и Вишневецкий поладили с Игорем Геннадьевичем.
   -Он такой Игорь Геннадьевич, как я Дева Мария! Он Иосиф Герцелевич, жид проклятый! - взвизгнула Нырова.
   Начальник первого отдела поморщился как от зубной боли, но промолчал.
   -Кто бы сомневался, - раздражённо бросила Анна Раевская.- Три еврея, и чтобы не договорились? Ребята, кто знает, сколько в нашем доме реально будет этажей?
   -От секретарши Симакова слышал, что речь идёт уже о двадцати двух. Двадцать уже утверждены и ещё на два дорабатывают проект. Сейчас проектировщики лифты добавляют,- поделился Протасов, водивший дружбу с секретаршей директора. - По мощности фундамента можно и тридцать этажей поднимать! Чего они мелочатся, не понимаю!
   -Ох, кто-то денег огребёт! - усмехнулся Раевский.
   -Да не кто-то, а три конкретных еврея. Сплошной заговор жидо - масонов. Нас через неделю зачистят, ещё больше бабок срубят,- прокомментировал юрист.
   -Куда Эдик из общежития исчез?- спросил Цветков, всё еще не остепенившийся, но подающий большие надежды, МНС в сорок пять лет.
   -Через неделю после собрания подъехал "Паджеро", за рулём его новая фифа. Побросали сумки и отбыли к ней на хату. У неё в центре двухкомнатная квартирка имеется. По слухам из его отдела, дело семимильными шагами идёт к свадьбе, - просветила всё и про всех знающая лаборантка Роза, очень радовавшаяся тому, что отъезд Костина расстроил планы покупки и подбрасывания героина невесте академика.
   -Кто такая? Вся в брюликах, квартира есть, машина имеется. Чего ради она на нашего "перпетуум кобели", позарилась? Зачем он ей? - недоумевала Раевская.
   -Знаю, что зовут Ольга, фамилия украинская на "О" заканчивается, работает в какой-то коммерческой фирме, вроде, переводчиком. К физической химии и биологии никакого отношения не имеет. Весной окончила университет. Значит, двадцать один или двадцать два года, - поделилась информацией Роза.
   -Понимаю, наши бабы под Эдика прыгают. Диссертация, карьера, публикации, внедрения, квартира и машина - его джентльменский набор, - с сомнением в голосе заговорила Татьяна.- Но этой-то всего этого набора не нужно, уже есть. Со стариком спать просто так? Не понимаю!
   -Танюша, ты не права, - ответила подруге тоже бывшая любовница академика Галина. - Эдик - мужик сильный, и как личность о-го-го! С ним интересно было!
   -Ой, не передёргивай! Мужик - барахло, за счёт языка во всех местах и смыслах только и выезжал.
   -Совершенно аморальная девица! - подытожила Анна, чтобы прекратить ненужный спор, который мог поставить присутствующих женщин в неловкое положение перед собственными мужьями.
   -Мне он тоже понравился, - покраснев, сказала лаборантка Розочка.- Он ласковый и совсем не старый, и не жадный.
   -Мне одна интересная мысль пришла в голову, - вдруг заговорил юрист. - Для чего людей "Учителя" приняли к нам? Какая цель у Эдика с Вишневецким?
   -Не дать сместить Костина с председательского кресла,- ответил на риторический вопрос Раевский. - Это очевидно.
   -Вот и нет, оно столь очевидно, что глубже мы и не смотрели. Получается, что их цель в принципе уничтожить оба ЖСК. "Учителя" они прихлопнули. Очередь за нами.
   -Ну, ты хватил! - недоверчиво произнесла Татьяна. - Не представляю, как это можно сделать, особенно когда приняли двадцать душ со стороны.
   -Сам сразу не понял, а сейчас сложилась мозаика! Мы тут ликовали, что Вишневецкого бьют, что у него проблемы, строить запретили, в суд потащили! Так?
   -Оно конечно мелочь и нас не касалось, но согласен, было очень приятно! - улыбнувшись, заметил Протасов.
   -Касается и ещё как! Смотрите, людей "Учителя" приняли к нам по обмену. Доля в стройке Вишневецкого на отдельно стоящее здание. Дом в арбитраже у него отобрали, суд постановил вернуть стороны в исходное состояние. Это значит, что дом возвращают "Учителю", которого уже нет, он самораспустился. Значит, здание вернётся училищу. Соответственно доля в строительстве переходит назад к Вишневецкому. Их люди от нас выводятся, деньги возвращают. Может быть, и не возвращают, наш кооператив-то банкрот! Их право - создавать или не создавать новый кооператив. Это уже никого не интересует. Тем более, с нового года училище закрывают по требованию СЭС, в виду отсутствия учащихся и преподавателей. Всё, приплыли. Нас выводят, как неплательщиков, Эдик очень аккуратно рассылает нам заказные письма с уведомлением о вручении, требуя денег и предупреждая об отчислении. Все формальности им соблюдены. Затем остатки ЖСК в обмен на гарантию получения оплаченных квартир самораспускаются. Администрация института, бывшие члены ЖСК, Вишневецкий, и те, кого они захотят привлечь к стройке, заключают договор долевого строительства и через год продают квартиры по четыре цены всем желающим.
   В кабинете повисла напряжённая тишина.
   -Это объясняет все нелепости. Они всё просчитали заранее. Обидно, - сказал Протасов.- Может, встретимся с людьми "Учителя", всё им объясним, перетянем на нашу сторону?
   -Ребятки, вы забываете, что если Рогов прав, значит Эдик в сговоре с дирекцией института, они действуют вместе, - охладил пыл в горячих головах особист, у него уже было, то, что могло заинтересовать директора и его правую руку - Костина.- Интриговать против Костина - означает войну с администрацией. Ссориться с руководством вредно для здоровья и карьеры. Среди нас нет ни одного академика или, на худой конец, доктора наук, чтоб с ним кто-то стал считаться.
   -Как всё хорошо начиналось! - со слезой в голосе простонала Нырова.
   -Самое смешное здесь, что ни к кому из участников нельзя предъявить даже моральные претензии, - продолжал Рогов.- По своей инициативе в ситуацию вмешалась прокуратура, выискала нарушения, вышла в суд и всех обязала действовать, как велит арбитраж. Вишневецкий, Костин, Симаков, Корнеев радели за людей, но бюрократы вмешались и всё испортили. Против решения суда и прокуратуры не пойдёшь. Наши жиды, как всегда, белые и пушистые.