Рассосалось

Поздравляю всех с завершением года войны.
Наступил следующий.

Территории не освобождены, а наоборот
утеряны как я и предсказывал.

Пыль возмущения и патриотизма осела.
Президент превратился в попрошайку.
Его секретарша договорилась с самыми
упоротыми лидерами патриотизма на
местах.

Чиновники адаптировались к новому этапу
войны, открыли свои сейфы, достали от туда
древние надежные, запылившиеся за год схемы
отмыва денег.

Военкоматы, полиция и суды занялись обычным
для себя делом,- грабить, воровать и
взнуздывать очумевшее население старым
татаро-монгольским совдэповско-лубянским
испытанным столетиями примитивно-упоротым
способом.

Армия, в тесном сотрудничестве с военкоматами
взяла на себя обязанность убийств и избавила
госаппарат, чиновников и их бандитов от этой
функции.

Спасение потерпевших стало проблемой самих
потерпевших.

Потерявшим ноги, руки раздали по медальке.

Трупы закопали.
На коленях постояли.
Кресты повтыкали.
Венками закидали и разошлись по домам гнать
самогон, жрать белый жир падших животных
питавшихся при жизни гавном, и спать.

Гали и Наталки, пока их мужья играли в войнушку,
уехали заграницу жить наполненной полноценной
сексуальной жизнью.

Рабы однополой мужской любви, покинутые своими
партнерами, нанялись в полицию и военкоматы,
чтобы избежать призыва, и искать новых однополых
партнеров на дорогах и улицах страны.

Жизнь вернулась в то же самое русло, в котором
и была последние сто лет.

Возрастные женщины, потерявшие товарный вид,
потянулись кормить свиней, гусей и кур.

Мужчины за шестьдесят пошли в огород выкапывать
банки с самогоном, как делали их деды при совдэпе.

Больные плоскостопием и геморроем, не пригодные
к службе даже в военное время занялись
изготовлением брикетов для топки печей из
опилок, картона и гавна.

Журналисты стали пропагандистами.
Подростки передёргивали в туалете.

Невежество никак не могло справится со злом.