Стоп

    Петя  только  начал  разводить краски, чтобы написать букет цветов, собранный им сегодня на лугу, когда почувствовал в душе  зарождающийся огонек.  Это был огонек нетерпения. Он  всегда разгорался  в Пете, когда тот приступал к работе над своими картинами.   И Петя сделал  первый мазок. Мазок   был  прозрачным и совсем  незаметным.  Но постепенно таких мазков становилось  все больше и больше и на чистом поле холста  стало  что-то проявляться. Петя  незаметно для себя улыбнулся. Он был белобрысым блондином  восемнадцати лет. Соломенные волосы часто спадали на лоб и юноша отводил их рукой, чтобы они ему не мешали. Рисовал он с детства и мечтал стать великим художником. 

    В букете, который он собрал на лугу,  было много полевых цветов, которые он очень любил. Здесь белели ромашки с желтыми сердцевинками. Их нежно оттеняли васильки, а в самом низу задорно торчали головки розового  клевера. Петя задумал сделать картину  «Свежий букет».  Он представил себе будущую работу, в которой   на серо голубом  фоне,  светились  бело желтые ромашки,  и неожиданно увидел, как от цветков клевера прямо с картины поднимается вверх  чудесный сладкий  аромат.

    Это зрелище так увлекло его, что он начал быстро перемешивать краски.  Он знал, что главное  сейчас, правильно  распределить свет в картине.  Поэтому лепестки он, с начала прописал легким желтым кадмием , а потом добавив в белила немного красного цвета, нанес светло розовый оттенок.  Получилось, что желтый цвет заставил ромашку светиться. А розовый с белым,  хорошо  выделял ее на фоне темно синих васильков.
Работа была интересная. Но сложность вызывали оттенки. Никак не получалось сделать светимость лепестков, так как он задумал. Петя посмотрел на часы. Прошло уже два с половиной часа, а он сделал только размалевку. Петя отвлекся и пошел на кухню, налить себе воды. Сегодня он работал дома, хотя любил  писать на природе. Но этот букет почему то запросился в дом.
Попив холодной водички,  Петя взглянул на свою размалевку. Подумал немного и опять перед его глазами всплыла готовая картина, на которой светились ромашки, а  вокруг них плыл аромат клевера.

   Петя решительно взял палитру,  и стал намешивать нужные оттенки для синих васильков. Он взял ярко синюю краску, смешал ее и  с черной, потом добавил немного зеленой, а сбоку влил немного белил. Получилось то, что надо, и   Петя  начал  постепенно накладывать  готовые  краски  на  холст. Основа была готова.
- Сюда, я добавлю  легкие голубые оттенки и немного белил, - подумал художник, глядя на левую и правую стороны будущей картины.   Работа спорилась и через два часа букет начал проявляться на холсте во всей своей красе.
- Время летит  так быстро, расстроился  Петя . Ничего не успеваю.
И снова пошел за холодной водой, которая освежила  его и вернула  в спокойное русло.

   Когда  Петя  работал,  он часто ни о чем не думал, а только взволнованно и даже радостно водил  кисточкой по холсту, и руки, как будто имели глаза на кончиках пальце,  сами рисовали то, что он задумал.
- Жаль только, время бежит очень быстро, расстроился Петр.-  Только начал разводить краски, а уже прошло четыре часа.  Хорошо, хоть  половина работы сделана, невольно подбодрил он себя.  К этому времени цветы красовались  на холсте так, как он задумал.
 
   Снизу выглядывали  розовые головки клевера, а по бокам темными синими пятнами виднелись васильки.  В  центре же картины  светились   бело желтым  чарующим цветом  полевые ромашки.
Петя  немного утомился. Ему надо было еще дописать вазу и уплотнить фон, чтобы он был значимым. Не просто легким и прозрачным, а как бы говорящим, но в то же время дополняющим основные цвета букета.

   Петя решил слегка перекусить. Он полез в холодильник. Нашел там вчерашний  сыр и хлеб. Быстро сделал себе бутерброд, подогрел чайник, заварил чашку чая и задумчиво уставился в окно.  Так и застыл вместе с бутербродом в руке. Усталость давала себя  знать.  Петя проследил  взглядом за облаками,  и вернулся к своей картине. Она ему понравилась. Он с удовольствием съел  слегка подсохший бутерброд и понял, что  дорисовывать вазу ему  расхотелось.

  Тогда он решил выйти на улицу и продышаться  свежим воздухом.  Прогулки всегда помогали ему восстановиться после долгой работы. Он выбежал на улицу и направился к реке.   Река была не большой, но очень стремительной. Петя уселся на высоком берегу и стал наблюдать, как струйки воды бегут, сверкая на солнце, отражая  нежно  голубое небо.

   Постепенно усталость  стала проходить,  и Петя спустился к воде, чтобы окунуться в ее прохладу. Вода быстро смыла с него последние капли утомления,  и он вспомнил про свою неоконченную картину.
Неожиданно он представил себе,  как можно закончить вазу. И  быстро  направился домой, весело насвистывая любимую песенку. Солнышко сопровождало его на всем пути, а летний ветерок ласково трепал его соломенные волосы, так что девушки, которых он встретил по дороге весело и задорно улыбнулись ему, карикатурно повторив за ним  жест, когда он убирал, упавшие  волосы, со лба. Петя рассмеялся вслед девушкам и побежал по дорожке заканчивать свою работу.

  Как только юный художник вошел в квартиру, он сразу бросился к холсту и начал перемешивать краски, чтобы создать подмалевок для вазы. После этого  буквально за пять минут он дописал вазу,  и фон,  и картина застыла, в ожидании   дальнейших действий мастера.
Петя отошел подальше, как ему показывал учитель, чтобы разглядеть свою работу со всех сторон. Картина ему понравилась. Но что-то мешало принять ее.
Он подумал, что фон надо бы затемнить побольше. А белые ромашки высветлить, чтобы они не сливались с фоном.

  Как только его руки потянулись к палитре,  он сказал себе: « Стоп».
Петя   вспомнил, то,  что с ним происходило  много раз. Он  никак не мог закончить работу,  и все время  ее  дописывал, постепенно меняя все ее содержимое. Его учитель –опытный художник, как то раз  заметил  это,  и рассказал ему одну историю.

  Известный художник,  Илья Репин,  тоже  часто не мог закончить свою работу. Ему все время казалось, что работа несовершенна.  И он менял, дописывал и убирал что-то со своих  работ, так,  что картины порой полностью менялись и теряли свою  первоначальную свежесть.  Доходило до того, что художник, уже после того, как картина была куплена, приходил с красками в галерею, где она висела,  и  переписывал ее. Так сильно  у него в душе что-то свербело и скреблось, что он не мог успокоиться, пока не перепишет.

   Когда Павел  Третьяков, знаменитый меценат и владелец галереи,  заметил эту странность в поведении художника,  он просто запретил пускать его туда, чтобы тот не испортил свои, известные уже всем  картины, несмотря на то, что любил и высоко ценил художника.
А однажды, когда Третьякову не понравился  слишком красный оттенок  на лице Льва Толстого в портрете Репина, он решил сам исправить этот недостаток, не привлекая художника.  Потому, что знал, что скажи он Репину, так тот так займется исправлениями, что портрет измениться до неузнаваемости. Поэтому Третьяков взял в свои руки  легкие светло бежевые краски и сам замазал раздражавшую его красноту на лице Толстого. До сих пор этот портрет так и висит в галерее с исправлениями владельца галереи Третьякова.

   Петя невольно улыбнулся, вспомнив эту историю, рассказанную ему учителем.  А ведь сам он постоянно  испытывал такое же нетерпение и раздражение. Ему хотелось дописать немного, чуть,  чуть поправить, а потом, после вот таких исправлений, он сам  не узнавал свою работу. Она теряла  все чувства и эмоции, которые он изначально вкладывал в нее,  а взамен,   обретала логику ума и смотреть на нее не хотелось.

Вот и сейчас он приказал себе – « Стоп».
После этого « Стопа», Петя  сел в отдалении от картины  и начал  за ней наблюдать. Минут через двадцать, он, наконец,  заметил  свет, исходящий от ромашек, а вслед за ним  прозрачную струйку, вуалью обволакивающую картину. Это плыл аромат клевера. И волна радости объяла  молодого художника. Он так долго ждал этого момента.