Если только миг... именно он...

Вы, наверняка, помните это расхожее, затертое до блеска, высказывание о счастливых мгновениях и нелепых случайностях, круто меняющих жизнь человека. И великие философы, и записные мудрецы не раз, не мало говорили о природе и сути этого явления. Многие знали о нем и верили в него. Вот и в жизни Пашки Селифонова случилось такое.
В тот год их класс выиграл районные соревнования среди восьмых классов района и РОНО наградил их поездкой в Москву. В МОСКВУ!!!! Вы представьте радость школьников начала 80-х из маленького городка далекой республики. Это ж через всю страну на поезд, мимо Байкала, через Енисей, Обь, сквозь Уральские горы и … Москва. Для многих из них это было, наверное, единственной возможностью увидеть все это.
Как говорится, долго сказка сказывается, да не долго дело делается. И вот они уже в республиканском центре садятся в поезд до Москвы. И вот уже они с шумом-гамом размещаются по купе. И вот они уже идут обедать в ресторан. В самый настоящий вагон-ресторан. Поверьте, это тоже событие для сельских школьников. Ничего себе. Неприятности ждали их в соседнем вагоне. На их беду это был дембельский вагон. Кто знает, тот поймет весь трагизм ситуации. Полный вагон молодых, здоровых парней, два года отдававших долг родине, и теперь ни кому, и ничего не должных, но очень желающих получит все удовольствия мира. Представьте. И тут перед ними появляются полтора десятка девчонок и не худосочных городских воблочек, а крепких, кровь с молоком, сельских девчонок. Конечно же дембеля кинулись на них. Со всех сторон к девчонкам тянулись жадные руки и пьяные красные рожи дембелей, со всех сторон на них сыпались сальные пошлые шуточки. Туда они еще прорвались, а вот обратно их уже ждали. Стая почуяла добычу и встретила их появление радостным воем. Идущую перед Пашкой Иринку Репину какой-то детина схватил за руку и потащил в купе. Пашка кинулся за ними. Парень, крепко обняв Иринку, пытался поцеловать ее. Его возбужденно поддерживали криками еще трое дембелей, сидящих на нижних полках купе. «Отпусти ее» - негромко, но твердо сказал Пашка. «Че? А ну пошел отсюда, малек». «Отпусти ее» - повторил Пашка. Сейчас, глядя раскрасневшиеся лица солдат, он вспомнил пьяные рожи отчима с дружками, устраивавших попойки у них дома. «Ты, че берега попутал? Вали отсюда». Парень ладонью попытался толкнуть Пашку в лицо.
Ни тогда, ни позже Пашка так и не мог вспомнить, что произошло в то мгновение. Буквально вспышка. И он стоит один в дверях купе. На нижней полке слева, лицом вниз лежит первый дембель. На нем верхом, широко раскинув руки-ноги и непонимающе мотая головой, сидел второй. Третий, ползая под столом, тихо скулил, размазывая по лицу кровь. Четвертый сдя на правой полке, держал левую руку правой, жалобно подвывал: «Ты мне руку сломал, гад». В метре от него, на той же полке сидела Иринка, сжавшаяся в комочек, с застывшей на лице гримасой страха и восхищения.  Пятый дембель, до этого лежавший на верхней полке, теперь сидел на ней. И со страхом глядя на Пашку, спрашивал: «Ты кто, парень?». «Павел Селифонов. 8 б, школа номер два, Заиграевск. Бурятия». Но уже подбежали другие дети, учителя. Уже Пашку и испуганную Иринку уводили прочь. Уже примолкли остальные дембеля в вагоне. Это было мгновение. Они ехали с дембелями еще трое суток, каждый день трижды гуськом пробираясь через их вагон. Но уже спокойно. При появлении первого из них в дверях дембельского вагона, звучал громкий крик «Мужики, буряты идут». И дембельское веселье затихало, и Пашка с одноклассниками спокойно проходил мимо. Под конец дембеля даже стали здороваться с Пашкой и другими пацанами. И шутить с девчонками, уже сальностей и пошлостей
По возвращению домой новость об этом случае моментально распространилась по их городку, как обычно бывает в таких случаях, обрастая все новыми и новыми подробностями. И дембелей уже было не четверо, а десяток. И были это не просто дембеля, а десантники, здоровенные, накачанные амбалы.  Впрочем Пашку эти разговоры не особо волновали. Случай этот не особо волновал, как и разговоры о нем. Он совершенно не изменился после этого. А вот мир вокруг Пашки изменился. Точнее отношение этого мира к Пашке изменилось. С ним стали уважительно здороваться старшеклассники, даже из других школ. Учителя, когда им надо было оставить без присмотра класс, говорили: «Я на минутку. Ведите себя хорошо. За старшего Павел». И ни у кого не возникало вопросов по старшинству, все признавали пашкино главенство. После школьных дискотек, когда девчонкам, живущим на дальнем конце городка, родители высказывали опасения насчет позднего возвращения по темным улицам, те просто говорили: «Да, нас Пашка проводит». И опять ни у кого не возникало вопросов. Они же с Пашкой, что с ними случится. Однажды вечером дома, когда мать работала в ночную смену, отчим привел домой дружков. Они расположились на кухне. Пашка с младшей сестрой закрылись в детской. Привычно уже шум попойки на кухне набирал обороты, постепенно добираясь до стадии разборок об уважении. Спящая было Оксанка проснулась от шума: «Паша, я боюсь». «Ладно. Сиди здесь». Он пошел на кухню. Встав в дверях и обведя взглядом веселую компанию, он не громко сказал: «Идите отсюда». Какой-то, особо пьяный мужичек налетел на него: «Ты кто такой?». Но отчим вдруг сник и участливо улыбаясь, затароторил: «Да-да, Паша, мы сейчас уйдем». И он ушел. И в тот вечер. И совсем. Правда, прихватил при этом отложенные матерью деньги. Мать даже потом поплакал украдкой. То ли по деньгам, то ли по отчиму. Но через неделю, с зарплаты, она купила большой торт и шоколадных конфет. Они устроили семейное чаепитие, Оксанка устроила для них концерт, она пели и плясала, рассказывала стихи. А они с матерью хохотали над ней. Позже мать, приобняв Пашку за плечи, пригладила его вихры: «Совсем большой ты стал у меня. Мужик»