В этом, прошедшем, времени... Часть 2. Глава 9

Часть 2

Глава 9

МИШКА НА СЕВЕРЕ


     На мне была тонкая спальная пижама синего цвета, насквозь пропитанная водкой и кровью. Меня начало морозить. Видимо адреналин перестал вырабатываться.
 
    Не раздумывая, я подошел к шифоньеру и надел шинель. Когда я ее доставал и рассматривал мне подумалось, что в этой шинели воевали еще в первую мировую. Но за эти годы ее несколько раз простирали, отчего она стала такой мягкой и легкой, похожей на верблюжье одеяло. Наверное, из-за этих качеств Лаврентий и пользовался этой шинелью в прохладные времена.

     Ремня не было. Я надел через плечо медицинскую сумку, немного подумав взял в серванте тарелку с конфетами и высыпал их в карман шинели. 

    Мне нужно было возмещать количество красных кровяных телец. Памятуя о том, что в донорском пункте нам советовали после сдачи крови пить красное вино, я выбрал в баре бутылку полусладкого и взял штопор. А вот, что бы открыть бутылку одной рукой, мне пришлось поставить ее на пол между ног, вкрутить штопор и затем, сжимая бутылку ступнями вытащить пробку. Получилось не с первого раза.
   
    ... Я сидел за письменным столом Лаврентия Берии, ел его конфеты «Мишка на севере», запивал их его красным «Киндзмараули», ждал от него звонок и думал.

     Очень хотелось понять: «Каким это образом узнали и главное кто это так быстро смог организовать и провести нападение на дачу? Ведь только вчера до завтрака мы разговаривали здесь, в этом кабинете. А уже сегодня, рано утром, организовано нападение! И не простое нападение, а с участием снайпера. Это говорило о том, что ресурсы у противника немалые. Скорее всего, и этот кабинет, а может и вся телефонная линия ими прослушивается.

     И кто эти - «они».

     Наверняка Лаврентий разделался со всеми внутренними противниками. Ну, может не со всеми? Но, ведь они знают, что Лаврентия здесь нет?

    Я ждал звонок и смотрел на телефон.

     - А, если?- рука сама подняла трубку, и, зажав её между коленей, я открутил крышку с её нижней части. Так и есть! К микрофону, к каждому контакту, было подключено по два (!) тоненьких провода. Это означает, что микрофон всегда работает на прослушивание, даже когда лежит на рычаге аппарата! Как всё просто. А где его служба безопасности?!

     В семь пятнадцать, когда я занимался ослаблением затянутого на раненной руке резинового жгута, из этого телефона раздался звонок.

     Это был Лаврентий.

     Я сразу же предупредил его о том, что нас могут прослушивать и скорее всего весь наш вчерашний разговор так же слышали и писали, а это сегодняшнее нападение – моментальная реакция на ту информацию, которую они  получили от нашего разговора.

    Берия сказал, что сам быстро приехать не сможет, так как находится далеко, но он послал своего сына Серго. Это единственный человек в государстве, с которым он поделился по нашему вопросу. Но я не знал Серго в лицо и по этому, нам с Серго нужен был пароль. Я спросил у Лаврентия, успел ли он рассказать Серго о том, когда он напишет мемуары? Он ответил положительно. И после этого мы договорились, что паролем будет год написания мемуаров. В конце разговора Лаврентий сказал, чтобы я внимательно осмотрел пол у стены за письменным столом, и что помощь приедет минут через тридцать и пожелал удачи.

    Я положил трубку.

    Вокруг воцарилась какая - то странная тишина.

    До меня не сразу дошло, что телефон на первом этаже перестал звенеть. И в это время боковым зрением я увидел, что за окном, от здания в сторону автомобиля побежал человек с автоматом в руке. Только автомат был какой то странный. Магазин был круглый, как у ППШ, но ствол тонкий.

    «Да это же «Томпсон», – подумал я, - американский пистолет- пулемет, прославившийся в гангстерских фильмах! Ну, «ребята – демократы»! Теперь всё становилось на свои места. А пока я добирался до окна, к лежащей на подоконнике винтовке, то понял, что нужно им было не «что», а «кто». А нужен им был именно я! И еще мне стало совершенно понятно, что за силы стоят за этим нападением.

     В винтовке оставалось четыре патрона. И пока я устраивался на колени у разбитого окна и прицеливался человек в костюме пробежал уже больше половины пути. По всей вероятности он действительно был в засаде возле окна и терпеливо ждал пока я зайду в дежурку и отвечу на звонок.

    Но вдруг,  он приостановил бег, взял автомат в левую руку, а правой, достал из внутреннего кармана пиджака что-то похожее на … большую телефонную трубку! Затем он зубами вытянул из нее антенну и приложил трубку к уху! Мобильная коротковолновая рация! И это в 1953-м!

    У меня, от волнения ствол винтовки «заплясал». И пока я успокаивался, делал глубокий вздох, и снова брал его в прицел, человек в костюме перестал говорить, снова побежал  к машине, а добежав - быстро открыл задний багажник и достал от туда какую - то серую трубу с толстым утолщением на конце, похожим на осиное гнездо.

    В прицел я видел - это был «фаустпатрон» - немецкий реактивный снаряд для борьбы с танками ещё во время войны!  «Ни фига - себе!». Но, судя по размерам, это была последняя модификация фаустпатрона и называлась «Панцерфауст». И эта штука летает прицельно на расстояние метров двести!

    Я сделал глубокий вдох, задержал дыхание, навел перекрестие прицела на грудь и на выдохе нажал на курок. Винтовка щелкнула, но выстрела не последовало. Осечка!

    «Черт! А как передернуть затвор, если у тебя одна рука, а пружина довольно тугая?!». Пришлось ставить винтовку прикладом на пол, и только так я смог  её перезарядить. Затем мне снова пришлось устраивать винтовку на подоконнике, прицеливаться и (!)…, сзади раздирающим грохотом фанерную дверь раздалась длинная автоматная очередь! Пули летели в сторону письменного стола, и зеленый стеклянный абажур настольной лампы разлетелся вдребезги!

    От неожиданности я даже подпрыгнул, хоть и стоял на коленях.
   
    Кто-то стоял в коридоре и сейчас, наверное, изучал кабинет через отверстия в двери.

    Между мной и дверью по диагонали стояло пианино и частично прикрывало меня.
    Я снова сделал глубокий вдох, прицелился в человека, который наводил на меня «панцерфауст» и выстрелил. Человек в костюме дернулся, но в тот же момент сзади его  появилось пламя и дым.
 
   …. Яркая огненная точка быстро приближалась ко мне, увеличиваясь в размере, а сзади, в коридоре, вновь загрохотала автоматная очередь и послышался треск разрушаемой двери.

    «Ну, Влад, вот и все» - мелькнуло у меня в голове. Я, как загипнотизированный, смотрел на летящую на меня смерть, не в силах пошевелиться.

    Кумулятивный заряд «панцерфауста» сработал, когда попал в раму соседнего окна справа, в холле второго этажа.
    Взрыв оболочки заряда разнес там все, а направленный узкий пучок всёпрожигающей энергии, способный расплавить и продавить броню танка, ударил в северную стену и в потолок дачи чуть выше окна, от чего они моментально вспыхнули, как факел.

   Оцепенело, на коленях, я стоял возле окна.
    Сзади меня как мощная эстрадная колонка гудело фортепиано. Видимо диапазон частот от взрыва был настолько широким, что все струны инструмента вошли в резонанс.

    Из – за этого гула я не сразу услышал душераздирающий крик из коридора. Вскочив на ноги, я подбежал к столу, схватил пистолет, подбежал к разорванной пулями двери и приоткрыл ее.

    Слева весь холл и лестница были объяты пламенем и не просто пламенем, а какой-то гудящей плазмой. А справа, прижавшись к стене и согнувшись надвое, стоял человек в военной форме с погонами старшины, невысокого роста, крепкий с большой лысой головой.

    - Да это - же этот… волейболист, который свечку делал. Да как же его? Кузьма Федорович… Или, Федор Кузьмич».

    - Кузьмич! Сюда!- крикнул я ему.

    Кузьмич развернулся ко мне всем туловищем, и тут я увидел, что у него распластан живот, из которого торчит большой осколок от корпуса «фаустпатрона».
    В правой руке он держал ППШ, ствол которого медленно поднимался в мою сторону.

    Первый раз в жизни я так близко видел глаза человека, последним желанием у которого было только одно - убить меня.

    - Ты, че? Кузьмич?

    - С-у-у-у-к-и-и-и,- раздался шепот Кузьмича, и он рухнул на живот, так и не выпустив из руки автомат.

    Двери и окна были открыты, образовалась мощная тяга.  Пламя гудело, пожирая лестницу, рамы, потолок.

    Я быстро закрыл остатки двери и подбежал к окну. До земли было метров пять. Выпрыгивать из окна - это последний вариант.
    Через две – три минуты пламя дойдет до кабинета.

    На окнах висели плотные шторы. Я из всех сил дернул за край портьеры. Мои ожидания в том, что гардина вместе с портьерами рухнет на пол - не оправдались.  Мне не удалось оторвать хотя бы одну петлю, все было пришито на совесть. Да и привязывать портьеру было не к чему. Батарей и труб водяного отопления не было! Отопление на даче было печное.

    Краска на входной двери  начала темнеть и пузыриться. Я лихорадочно осматривал комнату. Глядя на дверь, я вспомнил слова Лаврентия, к которым во время разговора не придал особого значения.

    Быстро зашел за письменный стол, и поднял лежащий на полу ковер. У самой стены, в полу, была квадратная дверка люка, как в погреб. Только ручка была не круглая, как обычно, а прямоугольная. Видимо строители использовали ручку от ящиков с военным снаряжением.

    Не раздумывая, я открыл люк. Вниз шла вертикальная металлическая лестница и там, внизу - было темно. Пахнуло прохладным, влажным.

    Уже собираясь спуститься, я быстрым взглядом осмотрел кабинет.

    - Винтовка!

    Она лежала на подоконнике. В ней оставалось всего два патрона. Но, это была снайперка! А снайперка с глушителем - очень ценная вещь в бою. А я чувствовал, что сегодняшний бой еще не окончен. Верхняя часть входной двери в кабинет уже с треском горела.

    - Успею,- подумал я, и бросился к подоконнику. И в тот момент, когда я уже одевал винтовку за спину, в коридоре раздался взрыв и горящая дверь упала вовнутрь кабинета. Вероятно, что-то сдетонировало от высокой температуры. Возможно, это у Кузьмича в кармане была граната, или в одной из комнат было кем- то припрятано что- то взрывчатое.

     У огня, ворвавшегося в кабинет, появилась новая еда, и пламя, с завывающим гулом набросилось на все, что находилось вокруг.

    Пробегая мимо открытого бара, я увидел стоящую глиняную бутылку «Хванчкара».
 
    - Эх. Не пропадать, добру,- на бегу схватил бутылку и сунул ее в санитарную сумку.

     Очень не удобно спускаться по вертикальной лестнице, когда на тебе надета длинная шинель, сумка через плечо, винтовка за спиной, и у тебя всего одна рабочая рука, а вторую руку, привязанную к груди, лучше не задевать.

     Кое-как спустившись на три ступеньки, я постарался рассмотреть то, что было внизу, но после яркого утреннего света глаза медленно привыкали к темноте.
    Как не хватало налобного фонаря!
    Постепенно глаза привыкли, и мне показалось, что лестница идет глубоко вниз. Спустившись еще на три ступени, слева от лестницы - увидел деревянный пол. Я находился в узком коридоре ширина которого была меньше метра.
    Лестница - же уходила вниз, но там было совсем темно.
    Снизу тянуло холодом и сыростью подземелья и не просто тянуло, а создавался не слабый сквознячок. Это говорило, что там либо большая подземная полость, либо где то там внизу имеется выход на поверхность.
    У меня не было ни фонаря, ни свечей, ни спичек и поэтому исследовать подземелье было просто глупо. Тем более я стоял на деревянном полу маленького коридорчика, длиной всего метра три, который заканчивался узкой дверью, закрытой из изнутри на два металлических засова.  По моим расчетам, я находился на первом этаже, и эта дверка выходила в коридор или в соседнюю с ним комнату. Я открыл засовы, достал пистолет, снял с предохранителя и потихоньку навалился на дверку. Она не открывалась. Присмотревшись, я увидел, что щель между дверью и дверной рамой чем-то заклеена. В щель проходил свет, но очень слабо. Пришлось убирать пистолет обратно, доставать нож и, вставив его в щель прорезать… обои. Все правильно. Это был потайной выход и с внешней стороны он был заклеен бумажными обоями.

     Я прислушался. Кроме завывания пламени и треска от огня на втором этаже я ничего не слышал. Потихоньку я открыл дверку и осмотрелся.
    Действительно. Я находился на первом этаже в коридоре. Передо мной, справа, была открытая дверь в одну из комнат. Подготовив пистолет к стрельбе,  я заглянул в нее. Это была казарма, то есть, то место где спят охранники. Шесть деревянных нар в два этажа заправлены синими одеялами по всем правилам. Тумбочки, табуретки стоят там, где им положено. Внутри порядок, чистота. На двух нарах в правом углу, укрывшись одеялами, лежали четверо бойцов.

   В доме пожар, взрывы, а они - дрыхнут.

   Не убирая пистолет, я подошел к первому, и потряс его за ногу. Ни какой реакции. Я хотел потрясти его еще и посмотрел на второго, у которого голова была не накрыта одеялом. Во лбу у него была маленькая круглая точка, а подушка вокруг головы казалась почти черной от крови. У первого голова была тоже прострелена. У двоих на верхних полках было то- же самое.

   Их убили, когда они спали после ночного караула. Просто зашли и выстрелили спящим людям в головы. И скорее всего это было сделано из того пистолета с глушителем, который я сейчас держал в руках…

   Я вышел из казармы в ужасном состоянии. Я даже не знал имен этих ребят, но осознавал, что если бы не мое внезапное появление в этом времени, то эти ребята продолжали бы жить, нести службу в мирное время, играть в волейбол, бегать в самоволку к девчонкам…

   Следующая дверь вела в «оружейку» и она была открыта настежь.
   Дверь в оружейную комнату, да и сама комната, как правило, укрепляется как сейф.  И эта - не была исключением. Сама дверь, потолок и стены внутри комнаты были обиты листовым металлом.  В пирамиде вдоль стены стояло три автомата ППШ. Скорее всего, это оружие смены ночного караула. Четвертый автомат из этой смены – в руках у старшины Кузьмича.

    А эта комната находится как раз под кабинетом Лаврентия!
    Оружейки, каптерки, прочие складские и хозяйственные помещения находится в ведении старшины. Они за это несут материальную ответственность. Имея постоянный допуск в оружейную комнату, Кузьмич мог сам или с помощью Якова организовать прослушивание верхнего кабинета.
    В этом случае здесь должны были остаться следы от аппаратуры. Я начал лихорадочно осматривать стены, потолок: – «Пока – ничего». Дойдя до металлического стола для чистки оружия я обнаружил аккуратный ящик со снаряженными магазинами для пистолетов ТТ и автомата ППШ.
    Я быстро достал свой пистолет и заменил в нем обойму на полную. В ящике было несколько обойм с патронами 7,62-39 к карабину.  Часть комнаты была отделена шкафом, за которым стоял небольшой письменный стол и два деревянных стула. А на стене над столом на длинной и узкой полке на специальных кронштейнах стоял карабин СКС с оптическим прицелом. Приклад и цевье карабина были выполнены с орнаментом, на стволе так же виднелись украшения. Не простой видать карабин. Жаль только, что глушителя к нему нет. Не долго думая, я снял карабин с полки. Красивое, мощное и очень удобное оружие.

    Теперь у меня было две снайперских винтовки, пистолет с глушителем и куча патронов к ним. Но. Я продолжал искать следы от аппаратуры прослушки.

    Я лихорадочно осмотрел несколько ящиков вдоль стен. В некоторых были патроны. Нашел даже целый ящик с новенькими пистолетами ТТ, но никаких следов от аппаратуры не обнаружил.
    На торце шкафа, на гвоздике висела сумка от противогаза.
    Не стал в нее заглядывать, просто потрогал и на ощупь определил: «Это «лимоночки». Заглянул - действительно - гранаты. Уже снаряженные, с вкрученными взрывателями.  Видимо Кузьмич к бою готовился.

    Повесив сумку с гранатами на правый бок и напихав туда обойм с патронами для карабина и пистолета, я вышел из оружейки.

     Следующая по коридору дверь - в дежурное отделение или в «дежурку» - не открывалась. Как будто кто-то привалил ее мешками изнутри. Пришлось основательно навалиться и толкнуть ее правым боком и затем протискиваться в образовавшуюся щель.

    На полу, у самой двери, лежал майор, с которым мы разговаривали на кухне, и рядом - белобрысый парень в военной форме с погонами сержанта.
    
    Получалось, что снайпер и капитан начали огонь по всем оставшимся в даче, после отъезда основного состава по учебной  тревоге. Капитан хладнокровно застрелил дежурного сержанта и майора в дежурке и затем четверых отдыхающих в казарме. А снайпер «работал» по нам с Григорием со стороны оврага.

    Пламя с гулом и треском спускалось на первый этаж…

    Для того, что - бы меня не видел тот, в костюме, я решил уходить в сторону оврага через кухню. Там все было по-прежнему.

    Остановившись возле тела Григория, я решил не оставлять его  в горящем здании. На Григории под белой курткой повара была надела офицерская форма с портупеей и это упрощало мне работу одной рукой. Висевшие сзади винтовки мешали, и их пришлось снять и через открытое окно поставить на улице возле стены. И уже затем в три этапа: подтянуть Григория за надетую на нем портупею к окну, поднять и положить его рядом с подоконником и после этого, перелезши через окно, перетащить его через подоконник и оттащить метров на десять от горящего здания.   

     Справившись с этим, отдышавшись и взяв винтовки, я осторожно,  максимально пригнувшись к земле и внимательно осматриваясь по сторонам, начал двигаться в сторону оврага.

     Если Лаврентий правильно рассчитал, мне оставалось  продержаться еще минут пятнадцать - двадцать. Но в эти минуты могло произойти все что угодно.
    После всего того, что произошло со мной этим утром, я бы не удивился, если бы вдруг увидел американский авианосец, с треском ломая березы, выплывающий из оврага.

      Я решил уйти за территорию дачи, где можно было спрятаться в кустах, и переждать до приезда Серго. Но, на этой стороне оврага густых кустов не было. Соблюдая максимальную тишину при передвижении, я добрался до склона в овраг. Возле оврага, был выкопан довольно большой шурф, глубиной метра полтора – видимо здесь регулярно брали песок для хозяйства Кузьмича. Спрыгнув в него и положив винтовки на две стороны шурфа, я начал внимательно осматривать берега оврага. Невооруженным глазом казалось, что вокруг ничего подозрительного нет, но рассматривая овраг в оптику немецкой винтовки, метрах в ста пятидесяти увидел какие-то деревянные конструкции, похожие на стены блиндажа, поставленные так, как будто это была полоса препятствий, и вдруг, я увидел, что возле одной стены неподвижно на корточках сидел человек с автоматом в руках в непонятной форме.
    Людей в такой одежде я видел в фильмах о «бандеровцах» или «лесных братьях». Но откуда прибалтийские «лесные братья» в лесах Подмосковья? И в 1953 году?!

    Человек сосредоточенно чего- то ждал, готовый к бою.

    Издалека, со стороны дороги, послышался вой сирен. К даче явно приближалось несколько машин. 

     «Ну, наконец–то Серго! С мигалками едут!».

     Неподвижно сидевший человек обернулся и посмотрел назад вверх, на противоположную сторону оврага. И я увидел, что там, на самом верху в кустах лежали рядом еще два человека, которых я раньше не заметил!  С моей позиции эти двое лежали на одной линии огня. «Ух - ты!» - и сразу вспомнился какой то фильм, в котором опытный снайпер одним выстрелом снял двух врагов.

    Прицелившись из винтовки с глушителем, я хотел уже нажимать на курок, как, чувство опасности, похожее на то, что было в коридоре перед звонящим телефоном, остановило меня.

    «Передо мной были профессиональные диверсанты с очень богатым военным опытом, поэтому «все было не так просто!».

   «А что бы я сделал, если бы организовывал засаду в каком - то месте?»- думал я. «Скорее всего - обеспечил себе страховку с флангов и тыла. Расставил дозоры по периметру, на расстоянии видимости».
     А если они это сделали, то значит где-то рядом со мной, может быть метрах в двадцати - тридцати затаился правофланговый дозорный и то, что я до сих пор еще живой – это просто чудо…

    В этот момент со стороны дачи раздался сильный грохот. И это не был взрыв, скорее всего, прогорели и рухнули перекрытия между этажами, и тяжеленное фортепиано грохнулось на первый этаж.

    «Если огонь уже в оружейке, то скоро начнут рваться патроны. Стоит подождать минуту – другую и тогда под звуки разрывов можно будет стрелять из винтовки с глушителем и остаться не обнаруженным».

       Автомобильные сирены перестали выть, и  через пару минут над дачей поднялось облако пара.

    «Да это - пожарные! Это не Серго! Это выли сирены пожарных машин!». Видимо, недалеко от дачи был какой - то населенный пункт с пожарной частью.

     И в этот момент раздался треск и грохот разрывающихся боеприпасов.

     - «Нужно стрелять», - я тщательно прицелился и выстрелил в голову лежащего на верху диверсанта.

   Судя по тому, что затаившийся человек внизу резко посмотрел в их сторону – тихо не получилось.
    Человек привстал и начал оглядываться вокруг.
    У меня в винтовке с глушителем остался последний патрон,  я прицелился ему в груди и выстрелил. Человек, медленно опустился на колени, посмотрел в мою сторону, направил оружие на меня и затем упал.
    Все. Тихая стрельба закончилась.

    Я взял СКС и посмотрел в сторону диверсантов. Оптический  прицел у этого карабина был гораздо лучше. У него была не только высокая резкость изображения, но и приближение выше почти в два раза.
    В прицел мне было видно, как человек на верху оврага что-то говорит в большую телефонную трубку с вытянутой антенной. Я, конечно, мог снять его одним выстрелом из карабина, но карабин был без глушителя, и я сразу обнаружил бы себя. Сейчас опасность для меня была с двух сторон! Оставалось ждать и наблюдать.

    В прицел было видно, что диверсант с телефонной трубкой ранен, но он лежал за трупом товарища и не двигался.

    «Кого - то ждет»- подумал я и увидел, что к нему подполз еще кто- то и этот третий начал лежа оттаскивать убитого за ноги в невидимую для меня зону за кустами.

    «Что- то он слишком быстро приполз. Значит, был где-то совсем рядом. Может он из прикрытия с левого фланга или с тыла.  А с кем тот тогда, связывался по рации? Значит к ним скоро подойдет помощь!».
 
    На какое - то мгновение, тот, который вытаскивал раненого, показался из кустов всем своим телом и оказался в перекрестии прицела моего карабина.

    «Уберу этих двоих и затем возьмусь за дозорного сзади» - мгновенно мелькнула мысль, и я открыл по ним огонь.
    Уже после первого моего выстрела я увидел, как упал тот, который взялся вытаскивать убитого, но я выпустил в них прицельно четыре пули. По две на каждого. 

   «А вот теперь мне нужно бояться удара с тыла. А что бы я сделал на месте дозорного? Да, самое простое – бросил бы  гранату по направлению звука выстрелов!

   - «Надо «делать ноги!» - я схватил карабин и выскочил из шурфа. Впереди, метрах в сорока, на краю оврага росли три березы. Нужно бегом добраться до них и залечь!

    … Я побежал что было сил, и когда я сделал шагов десять от своей лежки, то услышал, как  сзади в шурф упало что-то тяжелое, но взрыв прозвучал еще через секунду, а за это время я убежал уже метров на двадцать. Взрывной волной меня только подтолкнуло вперед, и через пару секунд я совершенно невредимый от взрыва упал за березами. Пыль и дым от взрыва еще не рассеялись, но я увидел, как в то место, где был шурф, очень быстро спустился человек с капюшоном на голове и с ремнем вокруг талии. В руке у него была  такая же немецкая винтовка с глушителем, какая до этого была у меня!

    - Очень опасно!- стучало в голове. - Это - профи!
    Но у меня было преимущество в том, что я знал - где он находиться, а он о том месте, где я сейчас нахожусь - мог только делать догадки. Конечно, самое простое с моей стороны было бросить туда гранату. Но для этого нужно было встать хотя бы на колени. И если он, в этот момент, выглянет из шурфа, то такому профи понадобиться не больше секунды чтобы пристрелить меня. Да и далековато было, гранату бросать…

     Поэтому я положил карабин на почти горизонтальный изогнутый ствол одной из берез и, держа палец на курке, ждал момент, когда этот парень высунется  из шурфа и появится у меня в прицеле.

    …Прошло минуты три. Из шурфа никто не высовывался, но со стороны дачи все громче звучали какие - то команды и крики людей.
    Я лежал за березами, держа в прицеле вектор с большой сосной в центре.
    От того, что ничего не происходило, мне становилось страшно. Я понимал, что этот снайпер уже сумел переиграть меня и живой я пока - что только потому, что не шевелюсь, и он не может меня засечь.

   Вдруг, почти рядом, внизу оврага я услышал как закукукала кукушка – «У-Ку», и затем снова «У-Ку».

      Между мной и оврагом росли низкие, но довольно густые кусты шиповника. Боковым зрением я все- таки увидел,  как по самому дну оврага осторожно идут два человека с рюкзаками и с оружием в руках.

   «У-ку» - прозвучал им ответ сверху оврага и примерно метрах в ста от меня!

   - Да как он туда попал? Или взрывом шурф разворотило так, что он, убедившись, в том, что меня в нем нет, быстро перебрался на другой берег и убежал назад метров на пятьдесят? Вполне может быть. Или…  там еще один снайпер!?
     Я не знал, что делать с этим снайпером-кукушкой, но мне нужно было что - то предпринимать с теми, кто шел по дну оврага. Рука сама потянулась в сумку с гранатами.  Я попытался, зажав зубами кольцо выдернуть чеку, но, у меня не получилось. Пришлось положить гранату на землю, выпрямить усики чеки правой рукой и уже затем, зубами, выдернуть чеку и только после этого бросить гранату на дно оврага. В одно мгновение я перевел прицел в ту сторону, откуда прозвучал ответ кукушки и сразу после взрыва один из кустов заметно дернулся, вернее даже привстал.
    Но, это был не куст, у этого куста четко прорисовалась голова и рука с винтовкой и в него уже летела пуля из моего карабина, затем вторая, третья. Я не знал, попал в него или нет. Ни чего не было видно. Ни какого движения. А может мне это вообще показалось!

    Правым глазом я смотрел в окуляр прицела, нацеленный на кусты на противоположном берегу оврага, а левым держал вектор обстрела с центром, которого была сосна. Я боялся оторвать взгляд и перевести его вправо, вниз оврага, откуда доносились какие- то не членораздельный звуки.
    Я снова на ощупь достал из сумки гранату, снова на ощупь разогнул усики и зубами вытянул за кольцо чеку и бросил гранату на дно оврага, ориентируясь только по звукам.
 
   Раздался взрыв, и в этот момент мне показалось, что справа от шурфа рядом с сосной появилось движение. Я начал рассматривать этот участок в оптику и, в самом деле увидел… кругленькое зеркальце, укрепленное на веточке! И это зеркальце медленно поворачивалось в мою сторону!

   Получалось, что снайпер в капюшоне все это время находился в шурфе и не спеша изучал обстановку!  Получалось, что снайперов на правом фланге от основной группы все - таки было двое!

   Выстрелом из карабина я разнес зеркальце.

   Наверняка снайпер вздрогнул от неожиданности, и сейчас несколько секунд будет находиться в растерянности. Не нужно давать ему опомниться!

    Я выхватил из сумки еще одну гранату, вскочил на ноги и побежал в сторону сосны, на ходу разгибая усики и вырывая зубами кольцо чеки. Пробежав шагов десять, я бросил гранату за сосну, в то место, где должен был находиться снайпер.

   Прошли три секунды и раздался взрыв, но взрыв раздался не на месте шурфа, а внизу, в овраге! Видимо, мою гранату, он успел отшвырнуть в овраг. Шустрый малый! Но, сейчас получалось, что я перед ним, в открытом  поле – «как, на тарелочке»! Ну, я попал!

    Я бежал, нет – я летел эти десять шагов обратно за березы, ожидая, что в любой момент мне в спину прилетит пуля.
    Но, выстрелов из шурфа не было!
    Бухнувшись за березы, я первым делом схватил карабин. Осмотрел сектор возле сосны – никого!
    В овраге еще стояли пыль и дым от взрыва гранаты, и сквозь них, на самом дне оврага, я увидел спину убегающего, человека.
    Человека с капюшоном на голове! На какое – то мгновение он оглянулся и наши взгляды встретились!
    У него был взгляд загнанного, но не сдавшегося, волка, но его лицо …
    Я понял, что совсем недавно где-то видел это лицо.


    Продолжение романа: Часть 2. Глава 10. http://proza.ru/2023/02/25/1486


   Начало романа: Часть 1. Глава 1. http://proza.ru/2023/03/07/609