Слонёнок

Больше всего Галинка любила слушать радио. Особенно детские передачи.
В коммуналке особых развлечений не было, разве что с соседом Юркой орать в два горла на соседку тётю Шуру: «Ду-ра! Ду-ра!»
— Ах, чёрт лохматый! — тёть Шура делала вид, что сильно сердится, намахиваясь на Галинку полотенцем.
Но за эти шалости уже всерьёз ругала Галинку мать. Мать Галинка побаивалась. Та могла лишить сладкого. А на носу был Новый год и ёлка.
На ёлку мать вешала чернослив, завёрнутый в бумажки. Чернослив Галинка любила. Галинка вообще любила всё — особых разносолов в гарнизонном снабжении офицерских семей не наблюдалось. После войны десяти лет не прошло.  Что добыли, то и деликатес. Поэтому кулёк голых карамелек Галинке  был за великое счастье и благо.
 
Друга Юрку обметало ветрянкой, доступ к телу был временно перекрыт, и так вот сидела смирно Галинка одна на топчане, в платье на кокетке и толстых, спадающих гармошкой, шерстяных штанах, от которых чесалась задница, и слушала театр у микрофона.
Любимый Галинкин спектакль был про Слонёнка, но его почему-то давно не ставили в эфир и Галинка скучала.
 
И тут её осенило — надо написать в редакцию письмо!
Вечером, когда со службы пришёл отец,  Галинка притащила цветные карандаши и тетрадный листок, влезла отцу на колени.
Помогая себе языком старательно выводила большие красные печатные буквы…
 
Отец сложил в два раза дочины каракули, спрятал в карман кителя — обещал запечатать в конверт, отправить почтой по известному адресу.
 
И началось Галинкино долгое ожидание.
Она сидела на жёстком топчане, почёсывая от деручих штанов задницу, слушала радио и ждала, когда же наконец диктор объявит:
— А сейчас по заявке нашей радиослушательницы из Кронштадта Галинки мы передаём спектакль про Слонёнка.
 
Но диктор всё не объявляла и не объявляла. Играл Чайковский, Шостакович, лебеди водили своё озеро, Чичиков скупал мёртвые души, а Слонёнка всё не было.
 
***
Через неделю около размётанной злым ветром помойки Галинка случайно обнаружила знакомый лист в клеточку с крупно намалёванными красными буквами.
Помимо красного карандаша на мятом тетрадном листе Галинка приметила характерные коричневые загрязнения и с диким рёвом кинулась домой, к маме, жаловаться на папу.