Мемуары Арамиса Часть 5

Глава 5
Итак, Шевретта…
Когда я познакомился с ней, я не знал, что она замужем.
Дело было так.
Я шёл по улице, возвращаясь с дежурства, вдруг услышал прелестный женский голосок.
— Господин мушкетёр! — сказала дама. —Не одолжите ли вы мне ваш плащ?
Я оглянулся и увидел стройную девушку хрупкого телосложения. Одета она была одета скромно, но я почувствовал, что она – дворянка, причём довольно значительная особа. Это чувствовалось и по нежности её рук, и по изящности движений, и по говору, и по манере носить одежду. Впрочем, и её одежда была простой только с виду, но намётанный глаз, каковой был у меня, разглядел, разумеется, что эта одежда была отнюдь не одеждой мещанки, а одеждой, сшитой из самых лучших тканей по таким лекалам, чтобы придать ей вид мещанки. Я бы сказал, что в таком платье и Королеве не зазорно было бы выйти на сцену, чтобы изобразить пастушку. 
— Для чего вам мой плащ мушкетёра, сударыня? —спросил я. —Этот вид одежды не присущ дамам, а мне не пристало нарушать форму одежды, так что я лишусь необходимого, а вам дам излишнее, если соглашусь отдать вам свой плащ.
— Мне ваш плащ необходим, чтобы отделаться от надоедливого преследователя, а вам он сейчас уже не нужен, поскольку вы ведь уже возвращаетесь с дежурства, — ответила эта резвушка. — Зато если вы поможете мне скрыться от него, я вам не только верну ваш плащ, но и отблагодарю.
При этом она состроила такую милую мордашку, что я чуть было не скинул с себя не только плащ, но и кое-что другое, однако, я взял себя в руки.
—Сударыня! —возразил я. — Не к лицу мушкетёру раздеваться посреди улицы, а знатной дамой вроде вас надевать на себя мужской плащ у всех на виду. К тому же человек, от которого вы собираетесь скрыться, по-видимому, уже заметил, что мы с вами так мило беседуем, поэтому подобное переодевание вам уже не поможет. Давайте-ка лучше я попросту проткну вашего преследователя, так будет надёжнее, а мне не придётся расставаться со своим плащом.
—Вы готовы убить человека вот так посреди улицы? —спросила она, и в её лице я заметил восхищение.
—Исключительно ради вас, сударыня, —ответил я. —Кроме того, это будет не банальное убийство, а дуэль.
—Но ведь дуэли запрещены! —воскликнула она. —Вы не боитесь, что вас казнят за нарушение королевского эдикта?
—Я готов отдать жизнь и за цену, гораздо меньшую, чем ваша милая улыбка, сударыня, —ответил я. —Порой мы ввязываемся в дуэль только за то, что кто-то, нам безразличный, сказал о нас то, на что нам совершенно наплевать!
— Но ведь вас могут казнить всего лишь за то, что вы заступились за незнакомую вам девушку! —воскликнула она.
—Однако если я не заступлюсь за такую милую девушку, как вы, то я сам себя буду казнить всю оставшуюся жизнь, а после смерти меня будут черти жарить в аду! — ответил я.
Видимо, мой ответ пришёлся ей по душе. Она указала мне на человека, который, как она сказала, преследует её.
—Следует ли мне его убить? —спросил я. —Или же по случаю праздника мы подарим ему жизнь, и с него будет достаточно того, что я лишу его возможности следить за вами?
—Какой же нынче праздник? —спросила она.
—Тот праздник, что я встретил вас, —ответил я и, не дожидаясь её ответа, направился к дворянину, на которого она указала.
—Пусть живёт! —воскликнула она мне вдогонку.
Я, не оборачиваясь, сделал жест рукой, изобразив кистью правой руки полёт бабочки.
—Сударь, не находите ли вы сегодняшний день особенно солнечным? —обратился я к этому человеку.
—Ступайте, сударь, по своим делам, и не мешайте мне делать свои, —ответил он.
—Всё в сегодняшнем дне гармонично, кроме одного, —продолжал я.
—Мне нет дел до ваших взглядов на то, что гармонично, а что не гармонично, —ответил он, вознамерившись идти далее.
—Но проблема в том, что гармонию сегодняшнего дня нарушает ваша кислая физиономия, —ответил я ему. —Если бы не она, сегодняшний день можно было бы назвать наилучшим не только в этом году, но и в двух предыдущих!
—Сударь, если вам не терпится отправиться на тот свет, извольте, завтра мы скрестим с вами шпаги, а сейчас убирайтесь к чёрту! —воскликнул он. 
—Мне, сударь, не терпится внести некоторые исправления в день сегодняшний, и поэтому я намерен сделать так, чтобы к чёрту убрались вы и прихватили с собой вашу кислую физиономию, —ответил я.
В этот самый момент этот незнакомец выхватил свою шпагу, после чего выхватил свою и встал в приветственную позу, принятую у фехтовальщиков перед началом дуэли.
Ярость этого шпиона была такова, что он готов был убить меня первым же ударом, но я ловко отбил его и ответным ударом порвал рукав и слегка ранил его левую руку чуть выше локтя.
—Простите, сударь! —воскликнул я. —Я совершенно не имел намерений ранить вас в руку! Я намеревался ранить вас в ногу для того, чтобы вы и ваша физиономия оставались как можно дольше там, где я вас обоих встретил!
—Я убью тебя, щенок! —воскликнул незнакомец. —Я покажу тебе, как затевать дуэли с мушкетёром Его Преосвященства!
— Я оказал вам честь сразиться с мушкетёром Его Величества, что вы могли бы узнать по моему плащу, —ответил я, не прекращая сражаться. —Где же вы оставили свой красный плащ мушкетёра кардинала?
—Тебя не касается, щенок! —воскликнул с остервенением незнакомец, вновь пытаясь нанести мне смертельный удар.
На этот раз я не только ловко отразил его удар, но и нанёс удар в левую ногу, ровно такой, какой хотел. Удар был точный и сильный, после такого удара он, вероятно, лишился возможности бегать на срок не менее двух недель.
—Проклятье! —воскликнул он. —Я не сдаюсь, я буду продолжать дуэль!
—Не суетитесь, —ответил я. —Я уже простил вам вашу кислую мину и считаю инцидент исчерпанным, однако, если вы настаиваете на том, чтобы я вас убил, приходите, когда залечите ногу, в полк господина де Тревиля и спросите Арамиса. Это я. Я готов продолжить сражение, но не с калекой.
После этих слов я картинно поклонился и покинул незнакомца. Эта стычка положила начало моей глубокой неприязни к мушкетёрам кардинала. Человек, которого я ранил, прозывался де Бедо.
Вечером мой слуга, Базен, сказал мне, что для меня передала записку одна дама, скрывшая своё лицо под плотной чёрной вуалью.
В записке было сказано:
«Господин Арамис, вы мне оказали очень важную услугу, я хочу отблагодарить вас. Будьте завтра в восемь часов вечера у входа в вашу казарму, за вами придёт мой паж, следуйте за ним. Дама, которой вы не отдали своего плаща».
Я до сих пор не знаю, как она узнала моё имя, но полагаю, что она знала его ещё до того, как обратиться ко мне с просьбой о том, чтобы я одолжил ей свой плащ.

(Продолжение следует)