Мои воспоминания о революционной деятельности

(Текст набран без изменений с машинописного документа, составленного под диктовку моего отца Попова-Волкова Ивана Ивановича в городе Красноярске, примерно в 1960 году).

  Я сын крестьянина города Серафимовича, Сталинградской области.
С малых лет я работал совместно с отцом в сельском хозяйстве. Отец мой с 1915 по 1916 год был станичным атаманом (старшиной). В 1917-1919г. председателем ревкома, в том же 1919г он помер.

  По окончании гимназии я поступил в Киевский Университет св. Владимира. В университете я познакомился с товарищами, которые состояли в членах РСДРП (фракция большевиков). В результате этого знакомства с т.Кочаном, Розенфельдом и Пшеничным я был принят в 1908г. в партию. В 1910 году я был арестован Киевской полицией в Киевских железнодорожных мастерских за распространение нелегальной литературы, и меня продержали под арестом 2 месяца.

  В 1913 году по предложению партийной организации я пошёл служить в армию, согласно письму тов. Ленина, что нужно идти в амию с тем, чтобы войну империалистическую превратить в гражданскую, я был определён в 52 артиллерийскую бригаду гор. Темирхан-Жура.

  Находясь в этой части я вёл большевистскую пропаганду и втянул новых членов партии (Макар, Олейников, Ночвин, Коган и др.).

  15 января 1917 года была раскрыта наша подпольная организация в местечке Подгайном недалеко от Тарнополя. Нас застали троих человек (Макар, Олейников и меня) за печатанием на шапирографе противоправительственную литературу (листовки, окопную правду).

  После ведения месячного следствия, военный прокурор капитан Хорошилов передал дело в корпусной полевой суд 1-го Гвардейского корпуса, расположенного в г. Тарнополе по обвинению в противоправительственной агитации и к принадлежности в партии РСДРП (фракция большевиков), за агитацию прекращения войны империалистической и на суде мы заявили: «Сейчас вы судите нас, придёт время, мы будем судить вас», осудили нас на 15 лет каторжных работ.

  После суда нас отвели в тюрьму и там надели кандалы, там мы сидели ожидая отправки в каторжную тюрьму гор. Акатуй, но царские стражи не сумели нас отправить, 4 марта нас освободила февральская революция.

  После освобождения нас из тюрьмы я сразу взялся за партийную работу, организовывать выборы бригадных комитетов солдатских депутатов. Председателем бригадного комитета был избран я.
Затем мы приступили к выборам корпусного комитета. Я также был членом корпусного комитета.
  Когда Керенский приехал в Тарнополь и начал призывать идти в наступление «Война до победного конца». Мы провели работу за срыв этого наступления. Нам удалось, что части 21 и 52 пехотных дивизий и 164 дивизия из ратников ополчения отказались идти в наступление. Благодаря чему были отведены в тыл эти части.
В июле месяце 1917 года совместно с товарищами были избраны в 1-й Минский Совет Солдатских депутатов. За участие в этом съезде: Любимов Исидор Евстигнеевич, Кнорин, Айзерн, Мясников и Каляев Иван, мы были арестованы генералом Корниловым. Но по настоянию фронтового комитета были освобождены.
 
  В октябре 1917 года я был арестован генералом Слащёвым (Ударные батальоны смерти), за созыв корпусных партийных конференций 3-го Кавказского и 11-го корпусов. Но был отбит частями 52 мех. Дивизией.

  30 октября (13 ноября 1917г) совместно с группой товарищей (Макар, Ночвин, Коган, Олейников, Я и др.) арестовали командира 3-го Кавказского корпуса, генерала от артиллерии Ирмана и начальника штаба корпуса Шуберта и вместо него командиром корпуса на корпусном комитете, был избран большевик Макаров, а после него был избран Я.

  В январе месяце 1918 года В.И.Ленин вызвал к себе: Орджоникидзе, Сырцова, Подтелкова, Кривошлыкова и меня и поручил нам организовать Донскую Республику. Ленин сказал: «Нам надо выбить козырь из рук генералов Колодина, Богоевского и др. Надо организовать из казаков республику. Нам нужно дать возможность отойти Кавказской армии Сорокина, вывезти хлеб из Дона и Кубани для Москвы, Ленинграда, Иваново и др. городов, и вывезти ценности, которые были вывезены на Дон
  Временным правительством. Надо провести работу среди молодёжи и призвать её в ряды Красной Армии. И мы уехали выполнять указание Ленина. Во время пребывания Донского Советского Правительства в Ростове, когда немецкие части заняли

  г.Таганрог по договоренности по прямому проводу Орджоникидзе с В.И.Лениным было предложено послать к немцам, чтобы они не вторгались на территорию Донской Республики, ничего общего с Украиной и РСФСР не имеем. Было предложено мне и Виктору Ковалёву (председатель ЦИК Донской Республики) поехать к немцам и договориться. Мы с Виктором Ковалёвым взяли белый флаг и поехали к немцам (на легковой машине). Не доезжая километров 20 до Таганрога, нас остановил немецкий разъезд в количестве одного эскадрона. Мы остановились, офицер спросил на ломаном русском языке «Кто мы такие и куда едем». Я ответил, что мы представители Донской Республики, мы хотели поговорить с немецким командованием.
  Тогда немецкий офицер передал командование эскадроном другому офицеру  и предложил дальше не двигаться, а ждать его возвращения. Сам сел с нами в машину, и мы поехали в Таганрог, где стоял немецкий штаб Южной Группы под командованием принца Баварского.

  Когда мы приехали в Таганрог, штаб размещался в коммерческом училище. Нас привезли туда, завели в штаб и заявили, чтобы мы ожидали. Через полчаса нас попросили зайти в кабинет Командующего. Мы зашли в кабинет нас встретил принц Баварский, предложил сесть и спросил: «Чем могу служить?».

  Я ответил что представители Донской Республики приехали поговорить с Вами, чтобы части не вторгались на нашу территорию. Он заявил, я выполняю приказ высшего начальства, который стоит в Киеве. Тогда мы обратились с просьбой разрешить (этот вопрос) по прямому проводу  с Верховным Командованием. Принц ответил: «Я этого сделать не могу. Я могу Вам дать срок три дня. Хотите эвакуируйтесь, хотите оставайтесь. Меня власть не интересует, будь то Советская или другая, мне безразлично. Я человек военный обязан выполнять военный приказ, своего высшего командования.

  Мы поблагодарили и начали собираться уходить. В это время в кабинет врываются два казачьих генерала Голубинцев, а второго не знаю фамилии. Скомандовали: «Встать! Руки вверх!». Тогда принц сказал, представители власти прибыли ко мне, и я гарантирую им безопасность. Прошу оставить кабинет. Генералы обернулись и ушли из кабинета. Тогда мы обратились с просьбой у принцу, чтобы он дал нам охрану. Он позвал адъютанта и приказал дать (нам) эскадрон солдат для сопровождения. С нами в машину сели два офицера, сопровождаемые солдатами мы уехали.

  По возвращении в Ростов мы доложили членам правительства о результатах переговоров. Было принято решение немедленно эвакуироваться. После того как решено оставить Ростов под давлением белого генерала Краснова, тов. Орджоникидзе поручил мне и т. Федорцеву отвезти ценности в г. Царицын и передать их т. Сталину. Когда ценности были доставлены т. Сталину, последний предложил мне поехать по отрядам Красной Гвардии по поднятию морально-политического состояния и поднять их боеспособности: Шамова (на ст. Аренда), Миронова (ст. Серебряково), Кивидзе (ст. Филоново) и Себерс (ст. Поворино) Юго-Восточной железной дороги.

 Это поручение мною полностью не выполнено в связи с тем, что наши части начали отходить к Рязано-Уральской железной дороге. Балалиев-Камышин.
В Серебрянниково белые захватили наших Красногвардейцев и часть членов Совета Михайловской волости и живыми зарыли их в землю, мы отбили этих товарищей, но было уже поздно, они были уже умертвлены, за исключением тов. Сорокина. Когда части отрядов отошли к Рязанско-Уральской железной дороге, началась организация регулярной армии, переформирование дивизий. Я был назначен 23 пехотной дивизии комиссаром.

  Через короткое время 91 штабом 9-й армии (в Болошове) был отозван и отправлен на учёбу в Москву на курсы разведки и военного контроля (Пречистенка, №27). Обучаясь на курсах я одновременно работал в военном контроле. Когда военный контроль был преобразован в особый отдел при ВЧК под руководством Кедрова Михаила Сергеевича, я работал с группой товарищей Артузов, Зоркин, Штейнберг, раскрыли контрреволюционную организацию « Всероссийский Офицерский Союз» в городах: Москве, Ленинграде, Иванове, Киеве и др. городах Советского Союза и полностью ликвидировали эти банды офицеров.

  Затем в Ярославле было ликвидировано эсеровское восстание. Затем я был назначен начальником особого отдела при полевом штабе РККА в гор. Серпухове. Особый отдел был под наблюдением членов РВС Араловым, мною была раскрыта контрреволюционная организация в штабе во главе с полковником Мадестовым. Там же в Серпухове раскрыт меньшевистский контрреволюционный центр во главе с членом ЦК меньшевиков Успенским.

  Когда состоялось решение ЦК партии о едином командовании, на Украине была выделена комиссия во главе с тов. Араловым Семёном Ивановичем. Одновременно с этим был командирован и я для организации особого отдела 12 армии. В Киеве нам пришлось выдержать большое сопротивление Украинских националистов (эссеов, борбистов и боротбистов), которые упорно сопротивлялись этому мероприятию. Даже такой коммунист как Скрыпник, тоже был против единого командования.

   На Украине была закончена ликвидация «Всероссийского Союза Офицеров». Там же был арестован начальник штаба 12 армии полковник Кутарев. После проведения реорганизации на Украине армии, особенно на правобережьи появились банды, именующие себя «Украинскими Повстанцами» Зелёный Орлик. Зелёный уничтожил отряд комсомольцев в районе местечка Триполи. После того, как он окружил комсомольцев, он их живыми бросал в колодцы. Эти банды терроризировали местное население. В скором времени эти банды были уничтожены, но на месте этой банды – возникла большая, внутренняя банда.

  Петлюровские элементы нашли себе приют в Польше. Так один такой отряд под командованием генерала Тютюнников (бывшего начальника штаба Петлюры), намеревался перейти Советскую границу в районе Волочийска. Мною, как начальником разведки Киевского военного округа, был раскрыт замысел и своевременно информировано было командование, которое поручило корпусу Котовского встретить на границе и уничтожить эту банду в количестве 1500 человек. Часть этих бандитов оторвалась от главных сил своих и их настигли около станции Коростень в количестве 385 человек и уничтожили их.

  Ещё вспоминаю один случай из работы в особом  отделе 12 армии. Начальник разведки 44 дивизии, принял на работу медсестру Сахарову. Его срочно вызвали по оперативному делу на один день. Уезжая он поручил своему помощнику оформить сестру Сахарову. Он вместо оформления начал приставать к ней с низкими целями. Сестра взяла и ударила его по лицу. Тогда он взял написал бумажку в особый отдел 12 армии, что препровождается Сестра Сахарова, подозреваемая в шпионаже. Когда она поступила в отдел, она попала ко мне как заведующему активной частью. Никаких дополнительных материалов не было. Я, проверив все материалы, и установив, что она дочь рабочего со станции Казатин, написал заключение о невиновности её и освободить. Начальник особого отдела Грюнвальд настаивал расстрелять только потому, что она по наружному виду ему не внушала доверия. После моего доклада Ф.Э.Дзержинскому, что Грюнвальд расстреливал рабочих, а контрреволюционеров освобождал, Дзержинский дал распоряжение его с работы снять и арестовать.

  В апреле месяце 1920 года моя разведка сообщила, что поляки готовятся к наступлению в районе Сарны, Ковель, Ровно, Владимир-Волынский. Прибывают новые польские полки кавалерийские части в район Сарны-Овуч, численностью в 22 тысячи штыков. Я каждый день сообщал в ставку Троцкому. Мне начальник разведки Республики Берзин по прямому проводу сообщил, что разведка 12 армии преувеличивает численность польских войск. Члены РВС 12 армии Аралов, Затонский, Кузьмин были посвящены в переговоры. В связи с такими выводами Троцкого переброска наших дивизий запоздала за исключением Башбригады. 24-25 Чапаевская дивизия запоздала в результате запаздывания подхода наших частей 24-25 дивизий. Поляки в мае перешли в наступление, кавалерийские части  на Новгород-Волынск, наши части 47 дивизия состоящая из партизан и 7 дивизия Голикова попала в окружение польских кавчастей, отходила на переправу через Днепр в районе Пески на стыке Днепра и реки Припяти, 44 дивизия Дубовского была окружена в районе Бердичева благодаря предательству Галицкой бригады перешла на сторону поляков.
 
  Наша 44 дивизия с боем пробивалась на Казатин-Сквиру.
Во время нашего наступления 7 дивизия Башбригады наступала на Пески-Коростель, чтобы отрезать отход польских частей, а также нашими частями была отрезана группа польского полковника Рыбака, переправившихся на левый берег Днепра в районе Дарницы.

  В 1920 г. во время польского наступления моими разведчиками был похищен оперативный приказ о наступлении польской 3 армии Ридза-Смглало. Командование нашей 12 армии использовало этот приказ для контрнаступления, польская армия была разгромлена. Так последовал разгром 3 польской армии.

  Член РВС 12 армии генерал-лейтенант Аралов Семён Иванович в статьях за 19  и 20 апреля и 21 апреля в газете «Красная звезда» описал в своих воспоминаниях работу в Красной Армии и как нами руководил тов. В.И.Ленин. Кроме того статья о Ленине напечатана в журнале «Новый мир» в ноябре 1956г. Генерал-лейтенант Аралов где описывает (нашу) совместную работу.

  В 1922 году я был демобилизован из армии. Когда началось восстановление народного хозяйства, я перешёл работать на хозяйственную работу.
   Ещё вспоминается один случай, когда и пришёл работать в Химпроект, то там работал некий Донат, бывший главный инженер Штеровского порохового завода. Во время работы с ним я обнаружил у него некоторые странности. При проверке оказалось, что он английский шпион.

  В 1926 году я перешёл работать в Украинский махорочный трест. Управляющим этого треста работал Николаенко Иван, один из лидеров рабочей оппозиции, он занимался также размножением антипартийных документов и рассылкой их своим единомышленникам. Об этом мною было сообщено своевременно секретарю Губкома Постышеву и он был снят с работы.
 
  В 1932 году работая в Днепропетровске Зампредоблисполкома мною раскрыта националистическая группа, которая ставила своей задачей развалить хозяйство. Через своих уполномоченных по урожайности устанавливали повышенную урожайность с тем, чтобы весь хлеб вывезти из колхозов, а колхозников оставить даже без посевного материала. Когда я на бюро Обкома выступил с резкой критикой, меня обвинили в русофильстве (Любленко, Скрыпник), что я русский и не знаю украинских условий.
 
  Об этом я написал Молотову и он приехал на Украину и ознакомился на месте, и снизил план хлебопоставки. Об этом я сообщил Чубарю Власу Яковлевичу. Работая в Воронеже на хозяйственной работе начальником Управления лёгкой промышленности, я вскрыл немецкого шпиона Ратта.

  Зная меня как хозяйственника, разведчика и чекиста Берия и его соучастники старались меня перебрасывать то на одну, то на другую работу. За мою честную работу меня арестовали. Первый заместитель Сталина – Берия, и в стенах МВД
подвергли физическому воздействию, чтобы я подписал протокол, что я враг народа.
   После чего меня бросили на 15 лет в тюрьму – лагерь, где такие, как и я товарищи погибали на моих глазах, проклиная врагов народа.
29.09.1959г Военная коллегия Верховного суда меня полностью реабилитировала, как невинно осуждённого.
 
  Я перечисляю хозяйственную работу только тех учреждений, где мне приходилось вскрывать вражескую подрывную работу, а остальную не перечисляю работу.

   Сейчас меня разбил паралич, у меня отобрало правую руку и ногу.
Когда меня арестовали, то жена осталась с тремя малолетними детьми. Было всё конфисковано и выселена из квартиры. Несмотря на бытовые и материальные тяжёлые условия и моральную травлю, как жену врага народа и исключённую из партии за то, что проглядела врага народа.

   Что этому человеку пришлось пережить, она сумела со своим крошечным жалованьем вырастить и воспитать трёх сыновей, благодаря приезду жены в Красноярск, она смогла меня спасти ото голода и тех бытовых страшных условий в которых я находился. Жена и двое сыновей были на фронте. Защищая нашу Родину 2 сына, погибли. Остался один сын, который учится на 3-м курсе Лесотехнического института в гор. Красноярске.

Город Красноярск, 1958 год,