Воланд. Какой может быть встреча с ним в наше врем

Роман «Случайностей не может быть»

глава вторая

Весна в городе


Весна две тысячи ***-го года нагрянула внезапно, то есть, её, конечно, ожидали и ожидали давно, но, как это обычно происходит с людьми, про неё забыли, забегавшись по разным и неотложным делам в суматохе и суете ежедневных городских будней. И она решила напомнить о себе сама. Солнце стало сиять и греть как-то по-особенному, словно кто-то невидимый по-хозяйски подставил лестницу, поднялся до небес с ведёрком воды и вымыл его, удалив всю зимнюю грязь и пыль. Город теперь утопал в солнечном свете. Для тех, кто и этого не замечал, началась капель, прицельно бьющая с крыш домов и козырьков магазинов за шиворот. И это средство достигало цели – люди поднимали головы вверх, замечали сияющее на безоблачном небе солнце и говорили, улыбаясь  друг другу: «Весна пришла!».
Город пробуждался ото сна, оттаивал. Тоже происходило и с каждым его жителем. Горожане высыпали из своих домов, заспешили, засуетились, вспомнили о друзьях и знакомых, пошли друг к другу в гости. Но, это только так говориться «пошли друг к другу в гости!». На самом деле, в таком большом как Пермь городе, пешком особенно-то не находишься, потому все пользуются транспортом и личным и общественным. На дорогах разом возникли пробки. В одной из таких пробок стоял теперь автобус маршрута № 40т и стоял уже довольно давно. Но вот, кажется, началось движение и Андрей Аполлонович Лозинский, в одиночестве сидящий у окна в этом автобусе, облегчённо вздохнул. Андрея Аполлоновича вполне можно было назвать типичным среднестатистическим жителем города. Лет он был средних, роста такого же, да и примет особых тоже ни каких не имел, кроме того, что был толст и лыс и вид имел серьёзный. Он читал книгу, которую держал на коленях. Соседнее место рядом с ним, как ни странно, было не занято. А странность эта была оттого, что не все пассажиры сидели – часть из них предпочитали почему-то стоять, при всём притом, ехали они совсем не праздно. В руках каждого из них была поклажа - у кого сумки с продуктами, у кого чемодан, рюкзак бог знает с чем, и даже корзина, из которой время от времени высовывалась чудная кошачья головка, принюхивалась, смотрела во все стороны и мяукала.  Все были обилечены и приглашены кондуктором, занять свободное рядом с читающим пассажиром место. Приглашены дважды, но без успеха, как будто каждый из них видел на этом сиденье незримую остальным табличку, какую иногда встречаешь в ресторанах с предупреждающим текстом «Занято» или «На обслуживании». Так или иначе, но что-то побуждало их стоять и не занимать вакансию. Впрочем, как справедливо говорят, свято место пусто не бывает. На улице Попова автобус сделал остановку, на которой в него вошёл мужчина. И правильнее будет сказать солидный мужчина – лет около сорока, роста высокого, но не громадного, гладко выбрит, хорошо и со вкусом одет, в руках он держал трость. Не больничную палочку, не костыль, а именно трость с чёрным набалдашником в виде головы собаки. Мужчина этот совсем не хромал, на трость не опирался, нёс её в руках, и в каждом его движении чувствовались спокойствие и уверенность. Глаза его были особенные, но описывать их я вам не стану. Скажу лишь одно – встретить такие – большая редкость. Войдя в автобус, пассажир огляделся и, не дожидаясь приглашения кондуктора, подошёл и сел рядом с читающим, само собой разумеется, прежде он вежливо спросил позволения. Андрей Аполлонович оторвался от чтения, посмотрел на вошедшего, и не найдя в нём ничего подозрительного, подвинулся. До следующей остановки в автобусе ничего странного не происходило, кроме того, что кошка, в очередной раз, высовываясь из корзины, разинула пасть, ощетинилась, зашипела и спряталась, а только что севший незнакомец спросил у кондуктора:
-Я сколько вам должен, сударыня?
Сударыня ответила изрядно прокуренным голосом:
- Шесть рублей.
- Я дам вам двенадцать.
- За что? За вашу трость?
- За того, кто войдёт на следующей остановке!
- А если никто не войдёт? – на лице кондуктора отразилось удивление.
- Тогда вы возьмёте деньги себе.
«Какой престранный тип! – подумал Лозинский,– с тросточкой, вежлив и сорит деньгами».
С момента этого прошло минуты три, автобус свернул на другую улицу и притормозил. Раскрылись двери, сквозь которые в его салон  ворвался свежий весенний ветер, но пассажиров не было и, казалось, уже не будет, как вдруг через заднюю дверь не решительно, почти крадучись, стараясь не шуметь и быть не замеченным, вошел человек. Но не замеченным он не остался, да и не смог бы, как не хотел – от него пахло бомжём, бомжём он был и, по сути. В трясущихся, давно немытых руках он держал два дырявых пакета с бутылками. Кондуктор уже хотела  вытолкать его взашей, как вдруг вспомнила о двенадцати рублях, взглянула на давшего их незнакомца и отвернулась с досадой.
Лозинский вновь оторвался от чтения.
«Вот так дела! – подумал он, – Какое удачное совпадение! Странное совпадение. Как будто бы он знал. Конечно же, он знать не мог, но каково совпадение! И до чего же вонючий этот бомж».
Бомж тем временем не понимал почему, но всё же был рад, что кондуктор к нему не идёт. Между тем чтение не шло в голову Андрею Аполлоновичу. Он закрыл книгу, от чего стало видно её название.
- Мастер и Маргарита! – с некоторым удивлением произнёс незнакомец и тут же, с непринуждённостью старого знакомого, продолжил: – Приятно, что кто-то ещё интересуются литературой, да ещё и той, которая не так давно находилась под запретом, – сказал он и тут же спросил – Вы в первый раз её читаете?
- Нет, во второй – отозвался Лозинский.
- И как, охотно? Она вам нравиться?
- Как вам сказать? Мне кажется, здесь много вымысла и преувеличенья…
- Вот как? И в чём же?
- Во всём. В любой её главе.
- Но этого не может быть! Вы где остановили чтение?
- В самом начале, в том месте, где Берлиоз попал под трамвай, и ему отрезало голову.
- И что вы скажете на это?
- Скажу, что всё это досужий вымысел писателя, случайность.
- Случайностей, скажу я вам, не может быть! – решительно и со знанием дела сказал неизвестный и, подвинувшись к Андрею Аполлоновичу, произнёс, – Я приведу пример для вас, чтоб не казаться голословным. Вы позволите? - и, получив согласие, продолжил:
- Вам не знакомо имя Эленбурга – профессора из Йельского университета, ныне уже, правда, покойного? Так вот, он часто рассказывал своим коллегам, что в бытность свою студентом ходил в университет одной и той же дорогой из года в год в течение пяти лет, шести  месяцев и двадцати одного дня и был уверен всё это время, что всё в жизни зависит от человека, что он сам творит свою судьбу. Эта дорога была им изучена досконально, до последнего камешка, до последнего сантиметра. Он мог добраться до цели, что называется, «на автопилоте» и обойти с закрытыми глазами все лужи, которые образовывались в одних и тех же местах. Такую возможность он не упускал и не тратил внимание на дорогу, не озирался по сторонам, а целиком был занят собой – мысленно он повторял лекции или Шекспира, сонеты которого знал наизусть.
  Но вот на его дороге возникла кошка. Представьте себе, чёрная, вся как есть от ушей до хвоста, ни одного пятнышка другого цвета и сидела прямо на его пути. Профессор попробовал обойти её слева, но чёрная кошка взяла и сместилась туда же. Тогда он решил попытать счастье справа, но и кошка выполнила тот же манёвр. Озадаченный профессор остановился и размышлял над тем, как ему поступить и в это время ему на голову свалился цветочный горшок. Вы скажите «это случайность»? Профессор сказал себе тоже. Он выжил, и цветочный горшок никак не отразился на памяти профессора и на его умственных способностях, чего нельзя сказать о его взглядах на жизнь. На следующий день, идя в университет, он повторял Шекспира, но, дойдя до этого места, замедлил ход и поднял голову вверх, опасаясь, что на него свалится кактус.
И что же вы думаете? На него свалился ребёнок! Годовалый малыш, которого профессор поймал. Он спас ему жизнь.
 Но что же, получается? – подвёл итог неизвестный, - что в жизни мелочей и случайностей не бывает, что всё взаимосвязано, что всё влияет на судьбу, и важен каждый наш шаг и любой из них может изменить нашу жизнь и повести её по совсем другому сценарию.
  Потребовалось 5 лет, 6 месяцев и 21 день, чтобы профессор понял это.
Вы можете воспользоваться опытом профессора и не набивать себе шишек. Просто поверьте мне, случайностей в нашей жизни нет и быть не может! И с Берлиозом был такой же точно случай. И если бы Аннушка не разлила своё масло, он вполне благополучно добрался бы к себе на Садовую, а в десять часов вечера, как и планировал, был бы на заседании в МАССОЛИТе, где должен был председательствовать. Чёрная кошка на дороге у профессора и пролитое Аннушкой масло это не случайность, а провидение, выглядящее как случайность. Всё произошло в точности так, как должно было произойти. Такая судьба им была уготована. Это было предопределено свыше. - Тут незнакомец спросил у Андрея Аполлоновича: - Я вас не переубедил?
- И всё равно, мне кажется, - ответил Андрей Аполлонович, - что всё это случайность и если бы профессору подвернулся под руку увесистый булыжник, или, скажем, палка, и он не был бы столь щепетильным по отношению к кошке, то это провидение с хвостом и на четырёх лапах в одно мгновение перескочило бы на соседнюю улицу. А Аннушка не пролила бы масло, продавайся оно в пластиковых бутылках как теперь.
- Говоря по другому, - сделал вывод неизвестный,- вы, подобно Берлиозу, тоже считаете, что можете управлять сами собой, и что всё в этой жизни зависит только от вас?
- Вы правильно меня поняли, - ответил, не особенно-то раздумывая, Андрей Аполлонович. Он даже повеселел и мысленно поздравил сам себя с тем, что нашёл, как ему показалось, такой удачный ответ. Он даже представил себе профессора Эленбурга с палкой в руке, убегающую кошку и Аннушку с пластиковой бутылкой подсолнечного масло «Злато». Он даже улыбнулся. Следует сказать, что Андрей Аполлонович Лозинский любил поспорить и иногда себе это позволял. Правда, эта его черта не достигала патологической степени, когда спорят не по существу, а просто из желания не уступать, но иногда заносило и Андрея Аполлоновича. Возможно, сейчас был подобный случай.
- Вы знаете, - продолжил неизвестный, - один молодой человек брал взятки на вступительных экзаменах в университет и думал точно так же как вы: - что всё зависит от него самого и что он сам распоряжается своей судьбой. И долгое время всё шло как по маслу, но только до той поры, пока среди абитуриентов не объявился сын местного начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями, который тоже считал, что всё в его жизни зависит только от него самого и поступление сына в университет тоже. В итоге было заведено уголовное дело по факту взятки, брошена работа.  Прошло уже два года, а он всё ещё продолжает скрываться от правосудия, семьи, знакомых, стал не узнаваем, оброс и перебрался в другой город. Раньше он жил в Оренбурге, в трёх комнатной квартире, теперь живёт в подвалах и на чердаках этого города и именно потому в салоне нашего автобуса сейчас так скверно пахнет! Вы заметили это?
Лозинский посмотрел в сторону находящегося в салоне автобуса бомжа, словно спрашивая, о нём ли идёт речь.
- Да, это он самый и есть! Фамилия его Грач, а зовут Сергей Леонидович. Вы можете расспросить его об этом сами и узнать, не изменил ли он своих прежних взглядов.
Андрей Аполлонович не решался и молчал, а про себя подумал: - «И что он мне морочит голову? Какой там университет? Какой преподаватель? Бомж как бомж, наверно в тюрьме сидел, теперь освободился…».
Тут неизвестный повернулся в сторону грязного человека с бутылками и громко, чтоб было слышно последнему, сказал:
- Сергей Леонидович! Здравствуйте! Какая встреча! Рад вас видеть в этом городе! Не подойдёте ли вы к нам на минуточку? Уж сделайте милость, пожалуйста! И вовсе не бесплатно – я дам вам тысячу рублей, только ответьте нам на два простых вопроса!..
Выражение лица бывшего сотрудника университета невозможно было передать словами. В глазах его что-то вспыхнуло, лицо задёргалось, исказилось и вдруг начало густо краснеть, предательски  зазвенели бутылки. Он начал лихорадочно искать выход, посмотрел на окно, потом метнул свой взгляд на форточку и тут, на его счастье, автобус остановился. Через секунду в салоне его уже не было.
«Как странно - подумал Андрей Аполлонович, - неужели всё это правда? Но как он мог узнать про эту историю, раз тот жил в Оренбурге?».
- Я был в Оренбурге в то время и имел случай с ним познакомиться - произнёс незнакомец, словно прочёл его мысли. Андрею Аполлоновичу вдруг стало не по себе, а незнакомец продолжил:
- Человеку лишь кажется, что всё в его жизни зависит от него и кажется до поры до времени, но вы, по-видимому, всё ещё со мной не согласны. Что же, есть люди, которым требуются горы доказательств, прежде чем они найдут в себе силы хоть отчасти чему-нибудь поверить. И вы, как я понимаю, из их числа. Многие упорствуют до последнего, пока жизнь им не предъявит неоспоримые доказательства, правда тогда, бывает уже слишком поздно. Возможно, скоро придёт и ваша пора. Скажите, то, что сегодня вы проспали, спешили, и, решив, долго не раздумывая, взять первую попавшеюся книгу, а попалась вам книга Булгакова, это случайность?
- Конечно, - ответил Лозинский, но сам при этом насторожился, - «откуда он знает, что я проспал?».
- Вы порезались, когда брились и не застегнули две пуговицы! – решил пояснить ход своих мыслей неизвестный. – А то, что соседнее с вами место было свободным, и его занял именно я, тоже случайность?
- Определённо!
- А я уверен, что нет. Впрочем, я больше не стану вас убеждать – у вас нет времени, а у меня желания. Ведь вам уже скоро выходить, не так ли?
«Черт его подери! Да кто он такой? И откуда ему знать, что следующая остановка моя?» – пронеслось в голове Андрея Аполлоновича, и на душе его как-то сделалось не хорошо, сердце его заныло, стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но ступой иглой, засевшей в нём. Какие-то тревожные мысли и не объяснимое беспокойство стали закрадываться к нему. Андрей Аполлонович заволновался.
- На вашей остановке, - продолжил неизвестный, - вас будут ожидать ещё несколько, как вы их называете, случайностей. Позвольте вам их перечислить. Это наряд милиции, собака и девушка – продавщица близлежащего магазина, который сегодня утром обчистил её собственный дружок-наркоман с трёх летним стажем. И она очень не хочет навещать его в тюрьме и не будет, поверьте мне на слово, она не выдаст его, а милиции покажет на первого встречного, и первым встречным, Андрей Аполлонович, окажетесь вы! 
Если бы в этот самый момент раздался гром, а молния ударила прямо в автобус, это не так поразило бы Андрея Аполлоновича, как то, что он услышал от неизвестного. «Он знает меня! Он знает, как меня зовут! Да что же это, черт меня побери, делается?» - пулей пронеслось в голове Андрея Аполлоновича, и он невольно открыл рот.
- А вот и ваша остановка! – произнёс неизвестный.
Андрей Аполлонович, казалось, не расслышал этих слов. Его охватило великое волнение. На мгновение он отключился от окружающего мира – он видел и слышал, что происходило вокруг, но не смотрел и не слушал. Он судорожно пытался что-то припомнить. И почти припомнил. Так иногда бывает с нами, когда, сталкиваясь с чем-либо новым, нам вдруг кажется, что где-то ты это уже видел, тебе это уже знакомо, но где и когда? Нам кажется, что мы вот-вот вспомним, ответ уже вертится на языке, до разгадки остаётся совсем чуть-чуть, нужно лишь протянуть руку, но тут-то от нас всё ускользает и пропадает в беспорядочном потоке и хаосе других чувств и мыслей. Погружённый в тягостное раздумье Андрей Аполлонович приподнялся с места и, намереваясь уйти, уже хотел попрощаться, как незнакомец его опередил:
- Ещё увидимся!
Ничего не ответив, Андрей Аполлонович, с видом безумного, побрёл по салону. Кроме него выходить из автобуса никто не стал. У самых дверей Андрея Аполлоновича встретил беспечный, радостный и опьяняюще свежий весенний ветер. Андрей Аполлонович шагнул вперёд. Ни справа, ни слева, ни вблизи никого не было. Он обошел остановочный комплекс, за которым начиналась дорога известная ему до последнего камешка. И вот на ней-то, в ста метрах от себя, Андрей Аполлонович увидел милицейский УАЗик, собаку, бегающую на привязи, и девушку в одежде продавца. И тут-то Андрей Аполлонович услышал свой собственный голос, который, надрываясь, кричал внутри него: « Вспомнил! Вспомнил! Да ведь это же он! Конечно он! Как же я сразу не догадался? Это же его трость с чёрным набалдашником в виде головы пуделя!.. И эти глаза!.. Это же Воланд! Какой я дурак!.. Всё это вовсе не случайность и эта книга, выбранная мной второпях и это свободное со мной место – всё не случайно!..»
 Андрею Аполлоновичу, вдруг невыносимо захотелось вернуться в автобус, на десять минут назад, вернуться к их спору и почему-то непременно в нём проиграть, но что-то подсказывало ему, что этого уже не будет.
Он разглядел, как девушка-продовец что-то говорила наряду милиции, указывая рукой в его сторону. И тут-то Андрей Аполлонович побежал обратно. Автобус ещё был на месте и двери по-прежнему были открыты, но двигатель уже стал набирать обороты. «Назад! Надо вернуться назад! Всё ещё можно исправить!» - звучало в голове Андрея Аполлоновича. Автобус покачнулся. «Я успею! Заскочу на бегу!». Двери задрожали и скрипнули. Андрей Аполлонович уже протянул вперёд руку, чтобы схватиться за поручень, как в этот самый момент его ноги заскользили по льду, и он начал падать головою вперёд. В эту самую секунду двери сомкнулись на его шее! В салоне автобуса оказалась лишь голова Андрея Аполлоновича. Всё остальное тело было снаружи. Автобус тронулся. Андрею Аполлоновичу хотелось крикнуть и позвать на помощь, но он не смог. Закричали другие. Он смог лишь посмотреть в сторону своего собеседника – тот был спокоен, не возмутим и странные его глаза, правый - с золотой искрой на дне и левый -  пустой и чёрный, казалось, говорили: «Ну вот, я ведь сказал вам, Андрей Аполлонович, что мы ещё с вами увидимся!». А после услышал в себе его голос: «А лёд на этой остановке, по-вашему, тоже случайность?» Потом всё пропало и в глазах Андрея Аполлоновича стало темно.

………………….
Спасибо, что прочли. Если хотите узнать «Что всё это значит?», прочтите и следующее.

Наверное, сразу, с первых строк, мне следует ответить на два вопроса – о чём, собственно, роман и является ли он продолжением романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» - ведь вы встретили героев его произведения и, скорее всего, этими вопросами задались. Отвечу. Нет, не является. Не может быть продолжения у этого романа, он закончен по своей сути и продолжения не требует. Его автором в конце поставлена точка. Не может быть «второго сезона» у этого романа, как этого не хочется. И Мастер, и Маргарита заслужили покой и вечность, и остались на страницах своего романа и в наших сердцах. Не стоит нарушать их покой. Не следует их более беспокоить. Но остаются силы, которые покой не знают, и остаёмся мы, сталкивающиеся с этими силами. Да, остаёмся. Помните, как писал Михаил Афанасьевич в одной из глав: «Мы то ведь живы!». Живы. Жизнь продолжается. Она изменилась, и изменилась кардинально, разительно, до неузнаваемости. Но, вместе с тем, вопросы религии и веры, предназначения человека и его судьбы – по-прежнему актуальны.

Тема, поднятая Булгаковым бессмертна, а мастерство, с каким он это сделал, вызывает восхищение. С какой неподражаемой красотой и очарованием он преподнёс её на страницах своего романа, увлекая нас от главы к главе, призывом: «За мной читатель!». Он вёл нас за руку по страницам своего романа и заставлял задумываться над вопросами, над которыми мы не успевали поразмыслить в нашей повседневной жизни – за неимением времени. Его талант велик и прекрасен. Но всё ли он осветил в своём романе? Всё ли успел из задуманного? «Пусть знают» - произнёс он, отдавая рукопись своего романа из своих рук. Но обо всём ли он успел нам поведать?

Нам этого, увы, не узнать, но тема, поднятая им в романе, им не закрыта. Она не сдана в архив истории. Вопросы, освещённые в романе, в жизни с повестки дня не сняты, и дают нам право на их дальнейшее рассмотрение. Дают нам в точности такое же право, какое имел и сам Булгаков, взявшийся за эту тему после Гёте, Гоголя, Достоевского и других. Каждый писатель привносил что-то своё.

Мне тоже захотелось, нет, не стать в ряду этих гениев, не согреться в тёплых лучах их славы, а именно прикоснуться к этой рассмотренной ими теме. Мне хочется взглянуть на затронутые вопросы чуть по другому и рассмотреть их под иным углом.

У каждого следствия есть причины. Как вышло так, что я взялся за продолжение этой темы? Сознательно ли выбрав её, и построив план на хоть сколько-нибудь приличный срок? Нет, нет, не так - случайно. Хотя случайностей, как мне кажется, нет и быть не может. Несколько лет назад я написал в шутку две главы, желая разыграть одного человека, а после, спустя какое-то время, перечёл их и понял, что испытываю потребность эти главы продолжить. Меня тянуло к ним, и я продолжил, а вскоре в моей жизни стали происходить необъяснимые вещи и… самая настоящая чертовщина, и я столкнулся с ней не на улице, как Берлиоз и Бездомный, а в съёмной квартире, где я проживал с женой, в двухкомнатной хрущёвке, на пятом этаже. Столкнулся внезапно и неожиданно, как сталкиваются с фонарным столбом, на ходу читая книгу. Вернувшись из отпуска, мы просто поняли, что кроме нас в квартире находится ещё кто-то, и что этот кто-то вселился сюда без приглашения. Помните, что написал Булгаков на этот счёт в своём романе? "Колдовству, как известно, стоит только начаться, а там уж его ничем не остановишь". Он не соврал и нисколько не преувеличил. Он знал, о чём писал, и говорил правду. Остановить эту силу, действительно, невозможно - я убедился в этом на личном опыте. Я пытался, но ничего не вышло. В итоге мы переехали в другую квартиру, но и сила эта - неведомая, необъяснимая, переехала с нами.

Я знаю (не догадываюсь, не предполагаю, а знаю твёрдо), что вы, дойдя до этого места, подумали о разном, к примеру, о том, что автор всё это выдумал специально, чтобы привлечь к себе внимание, что он использует грамотный, рекламный пиар ход, что ничего этого, в действительности, не было, и знаю, что вы мне не верите. Почему я уверен в этом? Всё просто - мне даже родной брат не верит, хотя он знает меня не только с младенчества, но и с момента рождения и даже раньше (он старше меня на пятнадцать минут и является близнецом) и он знает меня, как самого себя. Любую фальшь в моём голосе он подметит. Любое моё лукавство не ускользнёт от него. И он знает точно, когда я говорю правду. Но, не смотря на всё это, он мне не верит. Не верит до сих пор, хотя я клялся ему, чем только мог клясться, и пытался убедить его в том, что говорю правду, что не обманываю его - в течение всех этих лет, но безрезультатно. Не укладывается то, что я ему рассказывал, в его материалистическое представление мира.

Разве могу я рассчитывать на то, что Вы, совсем не зная меня, мне поверите? Разве это возможно? Разве получилось это у Ивана Бездомного? Нет. Он попытался, но ему не поверили - сначала в Грибоедове, а потом и в больнице. Я свыкся с мыслью, что и мне, вряд ли поверят. Свыкся и с силой, что живёт вместе с нами. Я не знаю, с чем связано её появление, возможно это – очередная случайность.

Добавлю лишь, что это даёт мне дополнительный стимул в моём желании продолжить роман – ведь я теперь знаю точно, что параллельный нам мир – таинственный, загадочный, разумный - существует. Для меня это факт бесспорный! Добавлю также, что страха у меня перед ним нет. Это как в электричке или в автобусе – ты всё время не один, кто-то постоянно находится рядом и наблюдает за тобой. Это, конечно, неприятно – быть всё время на виду не понятно у кого, как в реалити шоу «за стеклом», но, повторюсь, ничего с этой силой я поделать не в состоянии.

Добавлю и последнее, роман, к сожалению, не закончен. Быт, работа, разные проблемы тормозят написание, но в то же время, я думаю, это отчасти должно идти на пользу – за эти годы меняются и мои взгляды на саму жизнь. Но, будет ли он написан вообще? Я не знаю. Жизнь не предсказуема и может оборваться в любую минуту – ведь человек, увы, смертен, и, как было справедливо замечено Воландом, иногда внезапно смертен... Булгаков умер в сорок восемь лет, так и не написав роман до конца. А мне уже пятьдесят два, и сколько у меня в запасе времени, я не знаю, может быть, его уже и нет совсем, но… будем надеяться на лучшее...

P.S. Если вам захочется прочесть и другие главы романа, переходите на сайт заходите.рф, там есть и фото нашей «нехорошей квартиры» на пятом этаже, где мы жили с супругой до переезда. Там же есть и фото нашей нынешней квартиры (тоже съёмной) на восьмом этаже, поскольку та сила, о которой я говорю, находится теперь там. На сайте можно узнать, кто я такой, и прочесть некоторые другие мои рассказы и повести.

P.P.S. Ещё я часто размышляю о словах: «Никогда и ничего не просите…» и «Просите, и дано будет вам…». Первые – произнесены Воландом, а вторые – Христом. Если вам нравиться, как я пишу, и что задумал – помогите продвижению моего романа, привлеките на мою страницу и других читателей.

С уважением, Виталий Ашаев.