Чистилище

«Да не убоюсь я зла,
Когда пойду дорогой,
Смертной тени…»


Камера- каменный мешок, я знаю здесь каждый угол, каждый камень, каждую царапину, пылинку, кусочек грязи. Я живу здесь девять месяцев сорок дней и  одиночеством и желают, что бы я сошел с ума. Но их главная пытка ожидание, говорят ожидание смерти страшнее самой смерти. От башни до темного коридора ровно двадцать одна ступенька. Дальше сорок восемь шагов до комнаты для допросов по бетонному и холодному, как лед полу. Но если пройти мимо комнаты для допросов, мимо черной металлической двери вы уткнетесь в тупик. Темный угол, где ничего нет. Именно в этом тупике, в этом углу комендант Рива лично стреляет в затылок приговоренным к смерти арестантам. Они здесь называют это «последней прогулкой». На стене тупика, где почти нет света, еле виднеется огромное багровое пятно. Последний кровавый след человека, последняя подпись красная черта . И если ты ее переступишь, ты никогда не вернешься назад. Поэтому я никогда не оглядываюсь. Я никогда не был трусом и не боюсь смерти. Страшно не умереть, страшно, прожить зря. Но на одно мгновение перед этим темным тупиком мое сердце замирает.
Меня зовут Григорио Варгас, каждое утро и каждую ночь я повторяю это. Может быть я действительно схожу с ума, меня окружают четыре стены, потолок и пол. Здесь нет понятия времени, ночь и день все условно. Меня зовут Григорио Варгас и я не был дома десять лет. Мою мать звали Тереза Анхель Варгас. Феран Варгас - имя моего отца. У меня есть брат Эухенио и племянница маленькая Амалика…. Каждый день я повторяю это, каждый божий день я делаю это, что бы не потерять рассудок. Они могут сломать мое тело и даже смутить мой разум, но им никогда не сломить мой дух. Я должен вернуться, они ждут меня,не смотри ни на что, я должен вернуться домой. Время от времени я прислушиваюсь к шорохам за стеной, не идет ли кто-нибудь, нет ли шагов  тяжелых кожаных сапог. Допросы прекратились, и я даже скучаю по ним, комендант Рива не такой уж паршивый собеседник. Правда он ужасно зануден и однообразен. Каждую нашу встречу, он задает мне одни и те же вопросы, а я все так же молчу. Это напоминает беседу попугая с рыбой. Но есть и приятная часть, с меня сняли кандалы, зачем арестанту в карцере кандалы, вдруг он будет греметь ими от скуки и одиночества. Суд больше напоминал неудачный спектакль за закрытыми дверями. Судья задавал вопросы и сам же на них отвечал,  я был просто участником. Суд  уже давно все решил, виновен и точка. Обвинение: измена и предательство, а потом мне подарили кандалы. Судья выступал в роли обвинителя и одновременно был моим защитником. Они хотел, что бы участвовал в их грязной игре, но я просто снова и снова рвал бумагу.
Я много раз прокручивал в голове один эпизод, благо у меня здесь куча времени. Время все, что у меня есть. Время единственная вещь, что они не могут у меня отнять. А здесь взаперти в моем распоряжении целая вечность. Я знаю, меня приговорили к смерти и они хотят отнять мою жизнь, но почему то медлят. Они отняли у меня дом, разлучили с семьей и забрали свободу. Так как в моих скромных апартаментах больше никого нет и здесь никогда, ничего не происходит. Я живу воспоминаниями событий, которые я проживаю заново, что произошли совсем недавно, хотя мне иногда кажется, что это было в прошлой другой жизни и не со мной, как будто, я просто смотрю постановку или спектакль. Я слишком много времени провел в темноте один и поэтому нередко говорю сам с собой и довольно часто упоминаю о себе в третьем лице.
***
 Весна была особенно жаркой, в воздухе веяло порохом и опасностью. Наша колонна должна была первой ворваться на мост. На маленький узкий Чертов мост, так его называли местные крестьяне. Капрал Варгас и капитан Меренга, мы должны были возглавить атаку и мы пойдем первыми. Наши солдаты, наши бойцы были взволнованны и воодушевлены. Нас было немного, но мы были молоды, слишком молоды и верили в борьбу и сопротивление. Наши яростные сердца и души восстали против диктата и тирании.
Аруджа - это моя Родина, здесь я родился и вырос, здесь лежат мои предки и ,когда  я умру, здесь же рядом положат и меня. Маленькая южная земля пропитанная солью и морем и если бы у вас были крылья и вы могли посмотреть на Аруджу орлиным взором, то увидели бы, что маленький полуостров напоминает голову быка.
Наша земля напоминает своенравную гордую женщину, у нас есть горы и снег, равнины и солнце. Наша страна мала, но у нее горячая кровь и твердый нрав. Раньше, где росли виноградники, теперь пепелища деревни и города опустели и уже не слышно звонких песен и плясок. Моя земля окропилась кровью, кровью моего народа. Десять лет нашу маленькую землю терзает гражданская война. Генерал Мендес поднял восстание против власти аристократов  и произвола богачей. И армия и простые люди, взрослые, женщины, дети и старики подержали его. Но нас всех обманули, мы все были обмануты. Разве стоило проливать кровь ради того, что бы поменять одного диктатора на другого, а одни цепи на другие. Когда мы поняли, куда все идет, было уже поздно. Наша ошибка стала для многих роковой и вместо свободы и равенства, мы получили еще большую кабалу и бесправие, оказавшись между молотом и наковальней. Генерал Мендес после свершения переворота не снял с себя полномочия военного диктатора и вел военное положения, окружив себя коррумпированными офицерами, пообещав их начальникам хлебные должности. Многие, кто открыто выступил против новой политики, были пойманы и убиты. Казни и смертные приговоры шли беспрерывно. Моя маленькая земля наполнялась, трупами и слезами и все больше напоминало кладбище.  Маленький круг заговорщиков среди младших офицеров. Восстание внутри восстания. Мой брат не служил в армии, но состоял в заговоре против новой власти. Кто-то видел его на сходках. Мы с Эухенио похожи хоть и не близнецы. У моего младшего брата была жена и ребенок, была семья. Семья превыше всего -так говорил наш отец.
Я был один, и мне нечего было терять. Я взял вину на себя. Я признал факт участие в заговоре и даже то, что я был главным зачинщиком в обмен на то, что семья моего брата  и мой брат останутся в живых  и им дадут выехать из страны как беженцам.
Мендес и его приспешники предали идеалы Освобождения, идеалы нашей маленькой, но великой революции. В начале пути нас было немного, но  наша сила постепенно росла и крепла, далеко не все были слепы и безмолвно подобно овцам шли за Мендесом. Но в нашем маленьком кругу братьев завелся предатель . Об этом писал мой брат, тогда я только вышел из госпиталя. Ночью многие были схвачены и убиты на месте без суда. Мендес не боялся крови и не церемонился с противниками. Но новой власти нужен был показательный суд над предателями,  и выбор пал на меня. Вот почему я до сих пор жив. Капитан Гектор Меренга, двадцать восемь лет, я до сих пор не могу забыть, как он умер у меня на руках в лужи крови. Наша атака на мост захлебнулась, это был слишком отчаянный порыв. Прыжок раннего зверя. Пули летели градом, как дикие пчелы, дым и огонь застилал глаза, это была не атака, это было самоубийство. Капитан Меренга оттолкнул меня и заслонил от выстрела. Я вижу это как будто это было вчера . Он захлебнулся кровью у меня на руках. Я должен был умереть, а он жить но судьба бывает несправедлива. Гектор Меренга подарил мне вторую жизнь, долг, который нельзя вернуть. Капитан Гектор Меренга это еще одно имя, что я повторяю перед сном. Генерал Диого Мендес -  имя моего врага. Имя в черном списке предателей и убийц.
Я помню короткую вспышку и тьму. Мне казалось, что я умираю, но смерть меня обманула. Меня всего лишь контузило, и я попал в плен. Помню только что, когда я очнулся, у меня страшно болела голова. Мне казалось, что она как пушечное ядро разорвется на несколько кусков.  Доктор Перес до сих пор не мог поверить, что этот солдат молодой капрал по фамилии Варгас до сих пор дышит.
Вся его голова была в крови, он потерял много, слишком много сокрушался доктор. По непонятной причине пациент не умер на операционном столе. Какая-то неведомая сила держала его здесь на земле, он как будто заставил себя не умирать. Его железный организм и упрямый характер боролись до самого конца. Доктор Перес не мог поверить, что молодой человек просто не умер от болевого шока, ведь анестезии на всех не хватало. В глазах пациента по имени Варгас не было страха смерти. Пушечное ядро разорвалось всего в нескользких шагах, но судьба хранила этого человека. Он рычал и ругался, но терпел боль, для чего он терпит, почему не сдается, когда уже нет сил, доктор не знал. Молодой пациент несколько раз терял сознание и возвращался к жизни.



***
Площадь Освобождение. Толпа приветствует героев, она чествует своих освободителей борцов, что завоевали свободу в кровавой схватке. Генерал Мендес приветствует жителей столицы главного города Аруджи Каледона. Радостное и возбужденное море людей. Толпа ликует и радуется, улыбается и кричит: Свобода! Свобода или смерть! Генерал стоит на балконе и поднимает руку, толпа затихает, как огромное море людей, мужчин и женщин, детей и стариков. Мендес произносит пламенную речь, он говорит о чести и долге, о равенстве и братстве, о любви и самоотверженности, о жертвах и крови. Толпа замирает и расступается, Мендес аплодирует и призывает к этому людей. Толпа весело подхватывает авации. Столица встречает верных сынов и дочерей Аруджи. Столиц благодарит их за подвиги и страдания. И среди кучки избранных и я молодой капрал Григорио Варгас, герой Кехерского сражения. Следующая картина, сам Генерал Мендес, лидер освобождения, наградит меня орденом славы и мужества. Как же я был наивен и глуп, но я был молод.
***
Деревушка Кехер неподалеку от Каледона. Зеленная тихая местность. Некогда цветущая долина окруженная горами. Земля пастухов.  Армия Освобождения редеет на глазах. Мы в меньшинстве, наемники, головорезы аристократов теснят нас к реки и хотят сбросить в воду. Давление нарастает, это настоящая мясорубка. Один за другим мои братья падают, как подкошенные. В какой-то момент начинается паника, они отступают, они бегут, разве это возможно, разве ради этого мы сражались. Командир убит, молодой капрал Варгас подхватывает знамя из его рук и один идет на толпу врагов. Люди останавливаются, они не верят своим глазам, они идут за Варгасом, сначала горстка, но их количество растет. Все за мной -командует капрал Варгас. Красное знамя рассеивает дым, как туман. Мы идем в контратаку люди идут за мной и это чувство не передать, миг торжества, миг триумфа между жизнью и смертью, гибелью и спасением, победой и поражением. Мы деремся, как настоящие львы, не жалея противника и себя. Кольцо прорвана, опасность окружения стихла. Армия аристократов бежит, испугавшись горстке храбрецов и красного знамени -символа нашей крови. В тот момент прежний капрал Григорио Варгас умер и родился новый человек. Кехерское сражение -чудо и гордость маленькой революции. Молодой капрал повел дрогнувших людей вперед и они пошли за ним и завоевали победу. Это великие и смелые молодые люди, хоть история вряд ли запомнит их имена. Капрал Варгас был готов отдать жизнь за каждого из них . Каждый солдат знал это и платил ему тем же.

***
Сразу после скорого суда меня запихнули в барак к обычным заключенным. Они не были политикам или борцами за свободу,это были обычные воры, убийцы и насильники. Каждый мой день в деревянном бараке напоминал войну, войну за выживание. В определенных условиях в человеке не остается ничего человеческого и остается только животный инстинкт. Звериное желание выжить. Убить или быть убитым. Но хуже убийц были только наши надзиратели, они бросали в толпу объедки и с упоением наблюдали, как люди рвут друг друга за эти крохи. Ночью нельзя была уснуть, потому что ты рисковал не проснуться, а утром охрана просто убирала трупы и сжигала их. А потом нас всех вели на работы, валить лес на благо новой великой Республике. Деревянный грязный от нечистот и мерзости барак холодный как могильная плита стал местом моего обитания на некоторое время.
В этих постоянных драках за черствый кусок замершего хлеба, когда люди подобно зверям рвали друг другу глотки, мне казалось, что я постепенно капля за каплей теряю человеческий облик, теряю человечность. Никогда мне не было так страшно, как по ночам в бараке, больше похожим на загон для скота. Мне никогда не было так страшно, даже на войне, было не так от мерзкого противного чувства, что я больше не буду прежним. Что постепенно я стану как они, таким же зверем, готовым сожрать другого. Я видел как горстка несчастных сьели труп зимой подобно диким падальщиком. Я заглянул им в глаза и увидел бездну,  а бездна смотрела на меня и улыбалась, показывая кровавый оскал. Но я знал, я должен выжить. Я должен жить не ради себя, а ради семьи.  Кто позаботиться о них, кто защитит в смутные времена, если меня не станет.

***
Окрестности Метеры… самыми страшными были городские бои. Прекрасный портовый город Метеры, теперь это просто кучка камней и пепла. Противник пал, они открыли ворота, но солдаты голодны и озлобленны. Я слышал крики и стоны, я видел трупы и горящие дома. Я смотрел влицо смерти и увидел там ужас. Улыбку покойника. И нет там ничего особенного или прекрасного, это уродливая маска из страха и крови, боли и горя. Кровь, пот, моча, вонь и грязь, вот что такое война. Вот истинное лицо войны и нет там чести и славы, все это дым, лишь черный дым, порох и огонь. Трупы и грязь, грязь и трупы и скорбь и больше ничего. Я поймал двух солдат, когда они рвали в клочья платье на женщине. Я убил их на месте, в новом мире нет места насильникам и убийцам. Нет пощады мародерам и подлецам. Я сам вынес приговор и привел его в исполнение. Думаете спасенная женщина кинулась меня благодарить, нет она только плюнула в мою сторону и бросилась бежать от меня как от огня. Среди этого хаоса и разрухи, хрипов и стонов раненых, я нашел ребенка. Маленького босого, испуганного, заплаканного, дрожащего малыша. Он стоял в луже крови, закрыв глаза и закрывая уши руками и звал мать. Он просил о помощи, он просил, чтобы она пришла и забрала его. Но ее не было. На отчаянный и дикий зов никто не отвечал. Мальчик плакал и плакал и надрываясь звал свою мать. Капрал Варгас бросил оружие и поднял ребенка на руки. Что-то внутри его надломилось, его вера в восстание дала брешь. Разве стоят все смерти, все грехи, вся пролитая кровь и ради чего…Разве все это стоит хоть слезинки этого невинного ребенка. Капрал Варгас вынес мальчика из горящего и умирающего в агонии города подальше от смерти и разрушения. И он знал, знал ответ на вопрос…


Я все подписал и согласился на все, что приносил мне комендант Рива. Но им жалким трусам и подлецам было мало. Они не только терзали мое тело, они хотели забрать у меня разум и душу. Каждый день шестерки Ривы избивали меня и приносили на допрос. Каждый день комендант крепости переделанной под тюрьму задавал мне одни и те же бессмысленные вопросы. Он наслаждался этим и смаковал каждое слово как гурман смакует новое гениальное блюдо. Глупцы они думают, что могут причинить мне боль, сломать мое тело, сломать мои пальцы, мои ребра, выбить мне зубы,  сломать мне руку, все это пустяки. Все это ничто по сравнению с душевной болью. От нее не бывает синяков, кровавых подтеков и переломов, но она намного страшнее. Я смеюсь им в лицо, меня бьют, а я улыбаюсь кровавой улыбкой. Я плюю кровью на новые бумаги, что они суют мне под нос. Их много, очень много сапог, удары летят со всех сторон, справа и слева, я закрываю голову и лежу на полу, я огрызаюсь и кричу, что они бьют, как женщины и смеюсь, смеюсь над их бессилием. Какие же они мелочные и жалкие. Они говорят, что повесят меня в любой момент, но не делают этого. Комендант Рива, говорит что ожидание смерти страшнее самой смерти, но он что-то недоговаривает, это всего лишь отговорка. Но в отличие от тупоголовых мучителей, что пытали мое тело. Комендант Рива знал, что душевные муки намного больнее. Комендант Рива выточенный и профессиональный садист . Шакал нового режима  сидел за столом и вертел в руках тряпичную куклу.
Разве не эту куколку ты подарил маленькой Амалике? Разве не эту игрушку принес дядюшка Варгас ? Думаешь тебе больше нечего терять, капрал, ты ошибаешься. Рива паскудно улыбался, получая извращенное удовольствие. Ты не посмеешь тронуть ее, ты не посмеешь навредить маленькой беззащитной девочки. Маленькому светлому ангелу, подлый ублюдок. Не смей мне угрожать, не смей угрожать моей семье, выродок, мои мысли вертелись, как на бешенной карусели и я бросился на него. Мои избитые усталые руки сомкнулись на его длинной тонкой цеплячей шее. Ты угрожал моей семье и ты заплатишь за это, ты заплатишь за все кусок дерьма. Мои руки смыкались все сильнее, лицо Ривы синело и краснело, а потом меня оттащили. Комендант кашлял и улыбался как  безумный –вот твое слабое место изменник, твоя вонючая ненаглядная семейка. Только тронь, только косо посмотри на мою семью и я найду и убью тебя Рива. В какую бы глубину ада ты не спрятался, я найду тебя -Я смотрел в глаза коменданту. Я не знаю, что  именно он увидел в моих глазах, но сглотнул и замолчал. Увидите смутьяна -завопил Рива. Мое имя будто забыто, все жители Аруджи будут знать меня, как предателя и изменника. Труса, что нарушил клятву данную на крови.А если кто-то и вспомнит мое имя, то с отвращением плюнет на землю. Я даже признал вину за Леттерийскую резню, когда погибли женщины и дети. Каждый ребенок нашей маленькой страны будет знать меня, как кровавого мясника и людоеда, того, кто отдал приказ. Летерийская резня -позорная страница нашей революции. Комендант, тогда еше майор Сильвио Рива приказал своим солдатам сжечь дома, но ему было мало. Он приказал согнать всех жителей в огромный амбар и сжечь.
Это были простые крестьяне, женщины, дети старики -Рива приказал сжечь врагов революции, сжечь врагов новой освобожденной нации. Тогда я сражался на юге и не мог ему помешать. Все эти невинные души, что погибли в огне в ту ночь лежат на нашей совести, как тяжелые могильные плиты и тянут нас на дно. Есть грехи, которые нельзя замолить . Есть ошибки, те что нельзя исправить или оправдать. Думаю именно в этот день Бог отвернулся от всех нас, потому что мы отвернулись от него. Моя мать была верующей и строгой, но справедливой и мудрой женщиной. Каждое воскресенье она брала нас с братом на службу. Каждый день и каждую ночь она молилась за нас. Тереза Варгас хранила Бога в своем большом безбрежном сердце. Где жила любовь, честность и достоинство. Она всегда говорила - Бог любит тебя Григорио. Бог любит всех нас, как своих детей.. Комендант был упрям и методичен и продолжал играть со мной в игры. Рива с азартом карточного игрока и со страстью любовника в глазах показал мне письмо. Донос моего младшего брата. Эухенио дал показания против меня. Мой маленький брат все подписал, что бы его с семьей выпустили из страны. Я не злюсь на тебя, маленький брат, я знаю, так надо. Семья превыше всего. У тебя жена и ребенок и ты должен думать о них. Любой поступил бы так же. Береги себя, мой маленький брат. Мама всегда говорила, ты должен присматривать за Эухенино помогать ему. Не суди его строго будь  к нему добр. Ты старший брат. Старший должен быть всегда немного сильней. Я знал что это мой долг кроме того я любил маленького Эхе. Эухенио родился раньше срока. С детства он был болезненным и слабее меня. Все люди рождаются с разной силой, так говорила мама.
Мои надзиратели слепые глупцы, они не видят того, что вижу я. В своей тупой злобе и жажде насилия, они не замечают, что они сами заключенные и их положение ни чем не лучше моего. Каждый день они плюют в мою похлебку из объедков, которая итак пахнет, как собачья моча и думают, что я не знаю об этом. То и дело, они пугают меня смертью, слепые малодушные глупцы, они думают, что убить человека легко. Они наивно полагают, что забрать жизнь человека так просто, как выпить вина. Я помню свой первый раз, я до сих пор помню свою первую жертву….Всего лишь мальчишка, почти ребенок. На его не оперившимся подбородке только -только пробивался желтый пушок. Он бросил оружие  и закрыл глаза руками. Я мог снести ему голову одним легким движением и перезать горло и покончить с его страданиями, но не стал. Мне не нужна смерть этого мальчишки. И жизнь его мне тоже не нужна. На мгновение я увидел лицо испуганного младшего брата. Маленького Эхе . Тогда мы были еще детьми и заблудились в лесу. Мы наткнулись в чаще на волка, но он не тронул нас. Эхе испугался, бросился бежать и подвернул ногу. Григорию нес младшего брата на руках до самого дома. Григорио вынослив и упрям как осел, любил говаривать Варгас старший, усмехаясь в усы. Никто не обидит маленького Эхе. Старший должен быть всегда немного сильней…. Я снова посмотрел на перепуганного насмерть мальчишку в синем мундире. Я не видел в его глазах ненависти, только ужас и  отчаяния. Моя ярость и гнев пропали и осталось только жалость и сострадание. Беги мальчишка,  беги и не оглядывайся, но если я еще раз увижу, тебя клянусь тебе, так больше не повезет. Беги домой и не возвращайся никогда. Я отпустил его, это был мой первый бой. 
Но мои соглядатаи придумали для меня новое испытание. Они хотят растоптать мое достоинство, отнять мою честь. Бросить ее в грязь, как старую тряпку и запятнать. Это был жаркий душный понедельник. Меня провели в цепях вместе с ворами и убийцами по центральной площади  в столице В Каледоне. Еще несколько лет назад люди приветствовали меня как героя и я чеканил шаг в парадном мундире. Сегодня же в меня летят камни и проклятия. Женщины и мужчины дети и старики все плюют в мою сторону и с отвращением и презрением отводят глаза. Они не желают смотреть мне в лицо, для них я предатель и убийца мясник и все они брезгливо опускают глаза. На севере нашей маленькой страны бушует голод, как чума или пожар. В результате новой политике режима Мендеса запасы зерна, собранные в прошлом году, были уничтожены, но генерал Мендес нашел выход, он просто во всем обвинил мятежников. Старики уходят и умирают в одиночестве, матери кончают собой, потому что не могут накормить своих детей.
Пока меня везли сюда в клетке, я видел сожженные поля. Черные от пепла и золы. Мой отец Феран Варгас всю жизнь работал на земле.
Земля была кормилицей нашего дома. Просто, когда я вырос я,  выбрал другую судьба и записался добровольцем. Упрямый горячий осел -сказал мне тогда отец - хочешь быть солдатом, иди сражайся. Я хотел увидеть другой мир, тот что лежит за границами нашего дома.
Все они ненавидят меня, для них я главарь мятежников и причина всех бед и горя. Но я знаю, что они правы, я подвел, я подвел их всех. Революции придумывают мечтатели, творят идеалисты, а плодами пользуются негодяи. Меня вместе с несколькими несчастными ведут на эшафот, там уже стоит палач в черном капюшоне и ждут три виселицы. Красные галстуки режима генерала Мендеса. Неужели мои неприятности закончатся здесь, сейчас. Толпа радостно свистит, она чувствует и любит запах крови, запах смерти. Первым на встречу с палачом отправили седого старика, за ним шел нескладный подросток, а потом моя очередь. Предатель, Изменник слышу я голоса толпы. В последний момент, когда палач уже примерял на меня удавку, они остановили кровавый спектакль. Они снова просто хотели меня запугать, помучить еще разок. Старика и подростка повесили прямо передо мной и я чувствовал дыхание смерти. Но снова судьба отказала мне и меня просто запихнули обратно в клетку, как дикого зверя под недовольный вой толпы.
Первый раз я увидел Марию на ярмарке на празднике винограда в Каледоне. Все это было в какой-то другой жизни, навеки осталось в прошлом, стало всего лишь историей, всего лишь воспоминанием. Черноглазая девушка со смуглой кожей более чем была похожа на цыганку. Я все о тебе знаю Варгас - сказала она -ты боишься не умереть, ты боишься жить Григорио Варгас - смеялась девушка. Почему –то эти слова запали  мне в голову. Долгое время я думал над ними, но они остались для меня загадкой, так же, как и сама Мария. Братья Варгосы были чем-то похожи и при этом они были совершено разными. Но пожалуй их объединяло одно, им обоим нравилась Мария. Но она выбрала младшего брата. Мягкого и романтичного Эухенио. Григорио любил Марию и любил брата и не мешал их счастью. И стоя в церкви и глядя на молодоженов, молодой человек радовался. Любовь изменит мою жизнь, но только мою. Не лучше ли посветить свою жизнь великой цели и изменить жизнь многих, так думал Григорио Варгас, стоя поодаль от алтаря. А потом у пары родилась маленькая Амалика. Всю ту любовь, что Григорио питал к Марии и прятал глубоко в темных уголках своей души, он перенес на девочку, а она полюбила его в ответ. По сути племянница стала для него дочерью, а он для нее вторым отцом.
***
Сегодня комендант крепости был ко мне особенно добр, мне выдали чистую одежду, накормили хорошим ужином с мясом и вином и весело объявили, все кончиться на рассвете Варгас. Мне даже предлагали услуги священника, но я отказался .Мне не нужен посредник, чтобы исповедоваться, мне не нужен переводчик, чтобы поговорить с Богом. Мне выделили час для молитвы. Раньше, когда одинокому узнику башни надоедало разговаривать с самим с собой, он обращался к Богу. Но Всевышний не отвечал ему и Григорию думал, что он просто его не слышит. Но сегодня все было по-другому. Григорию снова ощутил трепет, тот трепет, что испытал еще мальчишкой, когда мать привела его в церковь. Но молитва Григорио не была обычной молитвой. Он повторял имена людей в важных для него, как делал это много лет подряд. И когда он закрыл глаза в молитве, он услышал голос Бога: Я всегда слышал тебя. Я всегда был рядом с тобой…Он вспомнил  капитана Меренгу, мы скоро увидимся старый друг. Последние желание капрал спросил Рива. Но Григорию хотел только одного, когда все закончиться и его тело сожгут. Пусть его прах отправят на Родину и развеет у его дома. Он не был дома долгих десять лет, пусть хотя бы так он вернется домой. Он обещал, что вернется. Он дал слово маленькой девочки. За час до рассвета Григория был готов. Он был готов пройти привычной дорогой в последний раз. Он не испытывал страха или ужас. Не причитал и не умолял, не цеплялся за хрупкую нить из последних сил. Наоборот Григорио чувствовал облегчение, что наконец закончиться. Он прожил побольше многих, ни каждый ребенок сегодня в Арудже доживает до его возраста. Ожидание смерти страшнее самой смерти, звучали слова коменданта в его ушах. Если мне суждено умереть сегодня, я проживу достойно последний день, последний час своей жизни. Я благодарен всем кто был ко мне добр, но я никогда не прощу врагов. Тех, кто убивал и причинял зло невинным людям. Я никогда не прощу тех, кто угрожал моей семье. Умереть легко мой сын - говорил старый Ферран Варгас на смертном одре, а жить по-настоящему, жить очень трудно.
Умирать легко - любил говорить старый Феран Варгас -потому что это надо сделать всего один раз.
 Как всегда он прошел привычны путь по лестнице вниз, те же ступени, те же камни. Его вывели за стены крепости. Он встал у старого дерева. Григорио отказался от повязки на глаза, он уже привык смотреть в глаза смерти, он уже видел ее лицо. Он с интересом разглядывал своих невольных убийц, десяток юнцов с ружьями. Они нервничают намного больше меня, их руки дрожат, скорее всего большинство из них держит оружие первый раз и уж точно убивать они будут тоже в первый раз, это читается в их глазах. Им предстоит первый раз стрелять в человека в безоружного человека: Исполняйте свой долг без колебаний - приказал капрал Варгас, видя сомнения на лицах своих палачей. Тяжелая пауза затянулась, гнетущая тишина повисла грузом в воздухе. Даже смешно, вдруг стало тихо, как на кладбище ни стука, ни звука, ни шороха. Наконец один юный солдат не выдержал, его деревянные руки не слушались и он выстрелил раньше сигнала коменданта. Рива наблюдал за происходящим из окна. Раздался выстрел, за ним другой, третий. Стая птиц разлетелись в воздухе. Ну вот и все. Мы скоро увидимся, подожди меня старый друг, недолго осталось. Но произошло чудо Григорио, по -прежнему стоял на ногах, глядя на небо и облака мирно проплывающие над головой.
Вы свободны, сказал ему новый комендант крепости. Власть, как это часто бывает в смутное время, снова поменялось. Генерал Мендес бежал и был убит своими же людьми. Коменданта Риву заключили в башню, где раньше отбывал наказание арестант по имени Варгас. Бумага о помиловании пришла в последний момент. Григорио Варгас был совсем седым, хотя ему было всего двадцать шесть лет. Но он выглядел на порядок старше, у  него не было лишних вещей и он отправился в дорогу. Ему еще много предстоит сделать, он должен вернуться домой и найти свою семью. Семья превыше всего, так принято в семье Варгас. Григорио шел не останавливаясь, сам не зная, куда он шел прямо по железнодорожным путям. Над ним светило холодное солнце, зима кончалась. Снег уже понемногу таял и уже мельком можно было увидеть улыбку весны. Весна, скоро весна…
Пройдет немало лет пройдут годы. Вспомнят ли люди, кем он был. Узнают ли они его историю. Кто такой Григорио Варгас храбрый солдат, преданный старший брат, предатель и жестокий убийца, жертва режима или борец за свободу и справедливость. Герой сопротивления? Мне хочется думать, что он  просто человек. А этого более чем достаточно, это большее на что любой из нас может рассчитывать. Не знаю, закончена ли война для Григорио Варгаса, но я думаю, что он уже победил в своей войне. Я лишь надеюсь, что он все-таки обрел дом и покой и нашел свою семью, нашел свой кусочек счастья. Я думаю, что он заслужил это как никто другой, но я могу ошибаться.
Мария Варгас открыла письмо с сомнением и тревогой, она открыла пожелтевший от времени конверт. Письмо пришло с большим опозданием и опоздало примерно на год. В нем говорилось, что ваш родственник Григорию Варгас пропал без вести. Мария почувствовала колючую боль в груди. Она всегда знала, что Григорио втайне любит ее, но она хорошо знала, что для Григорио Варгаса долг превыше любви, а честь превыше любой страсти. Мама что-то случилось- маленькая Амалика, которую дома звали просто Малика, взяла взволнованную мать за руку. -Нет ничего милая -солгала Мария. -Что-то с дядей -похоже от этой девочки ни укроется ничего. Нет, Нет с дядей все в порядке -солгала Амалике мать. Он сейчас в хорошем месте, где растут пальмы и ананасы, гуляет по песку и купается в море. Как должно быть хорошо купаться в море и есть ананасы, подумала девочка и побежала играть. Малика любила играть со своей любимой тряпичной куклой. Дядя Григорию подарил ей эту куклу на самый первый день ее рождения. Девочка крепко, крепко прижимала куклу к себе. Он мне обещал, он вернется, а дядя всегда держит данное слово -повторила про себя девочка.