мой друг - росомаха

          Ньукуса, в куче с мукой, хозгрузом и почтой, трудяга Ми – 4 доставил в тундру. На летние каникулы. Разноголосый интернат остался далеко в поселке. Однако, он теперь перешедший в пятый класс парень – по тундровым меркам почти взрослый! Потому ждет его в тундре солидная должность помощника пастуха совхозного стада. И, по умолчанию, полагающаяся зарплата на целых два с половиной месяца. Руководство совхоза решило материально поддержать будущих оленеводов! Потому планов, вообще и тундровых, у мальчика громадье – больше, чем причудливых ветвей на оленьих рогах!

          В распахнувшуюся дверцу вертолета весело врывается сочнозеленый, с   запахом ягеля и сырости, стыковой аромат тундры и тайги. Низинный аромат споро смешивается с разгоряченными парами керосина.

         А внизу, за дверцей вертолета глаза и глаза, цепко выискивающие свои посылки на лету из нутра винтокрылого аппарата. Скоро разобравшись с грузом и почтой, тундровой люд здоровается с прилетевшими. Тут досадно подводит дюралевая ступенька, Ньукус мучным мешком плюхается аккурат под ноги людей! Ну и что? Зачем так нарочито громко смеяться, только туда - обратно раз в году летает… Спору нет, в вертлявом седле верхового оленя куда сподручней!

       С высоты птичьего полета казавшиеся игрушечными и не совсем грозными горные остоги враз каменными остриями втыкаются в синие небеса и полукругом опоясывают округу. Ньукус в тундре!   
   
        … с утра Ньукус решил пойти поохотиться. Отец сдержал слово. Новоиспеченному ответственному лицу бригады без лишней волокиты выделил старую одностволку и, что лукавить зря, целых три штуки патрона. Даже всегда осторожная мама на стороне отца, парню пора…

          Мальчик все обдумал загодя. Он решил начать охоту с куропаток. В чем резон? - спросите. Знаете ли, что эти крупные с ленцой лесные птицы близко подпускают крадущегося охотника? Либо они безмятежно дремлют среди бела дня на сухих ветках лиственницы, с версту их видно. Потом, в темнеющих углублениях тайги все же страшновато одному. Надобно, чтобы первый же выстрел принес трофей – важно признание тундровым сообществом твоего становления.

        Добирается Ньукус до кустарников, отсюда плескается бескрайнее мелколесье. Не успевает, как подобает охотнику, расправить плечи и не спеша осмотреться, да прислушиваться вокруг. Как вдруг услышал жалобный писк… Он охотник, враз вспомнил, что зовущий на помощь уже не добыча… Так гласит закон тайги. Но выручать надобно. Тайга обязывает. Мальчик с ружьем на перевес осторожно идет на звук… Скоро он увидел - лежит в странном разбросе диковинный зверь.

        Росомаха! В тайге всяк знает, что росомаха очень редко первым нападает на человека. Разве если только телодвижение человека покажется  угрожающим… Еще говорят, что росомаха с разбега запросто свалит оленя и храбро запрыгнет на загривок того же хозяина тайги. Не крупный, со вздорным нравом, он даст отпор всякому зверю и крепко постоит за свое. С ним живущие в тайге считаются…

     Грубая коричневая шерсть росомахи колышется на ветру, белые клыки оттопырились... Зверь давно мертв, он попался в волчий капкан. Откуда тогда исходит этот странный писк?  А «писк» тут как тут, нагло толкается мокрым носиком в торбаза Ньукуса. Махонький такой живой комочек! Смешно топорщатся невысокие округлые ушки на маленькой головке. Светятся радугой полукруги над настороженно - недоверчивыми глазками. Его длинная спинка грозно выгибается. И туда же, шибко драчливый, норовит кусаться!

      … Ньукус хорошо помнит рассказы отца о повадках обитателей ближнего округа - зверей и птиц.    Не зная в лицо тех, кто рядом живет, в тайгу не приходят.  Но он не помнит ни одного упоминания о дружбе человека и росомахи!   Даже не знает, как называют детеныша росомахи. У волка – волчонок, у медведя – медвежонок. Даже у зайца – зайчонок.

      Тем временем, скоротавший долгую голодную ночь, от того злой на всех и на все, огромный волк берет свежо пахнущий след охотника. Благо, тот один и не слышно рядом противного запаха четвероногого зверя, извечного врага волчьего племени. Наконец, волк издали замечает человека.  Тот   беззаботно сидит на невысокой пеньке спиной к нему, никак не чувствует приближающейся опасности. Теперь волк крадется, высокая трава скрывает его с головой, мягко щекочет влажные ноздри. Тишина мелколесья мерно качается на пружинящих прутиках кустов. Беззаботный ветер шепотом торопится вдаль. Хищник затаивает дыхание, разгоряченная кровь наполняет его сильное тело, перламутровые глаза остро холодеют … 

     … вестимо, волк с толком готовится к нападению, дотошно просчитывает в волчьих извилинах убийственный прыжок. Либо понимает, если прыжок сложится удачным – он насытится. Нет – голодной трусцой бегать…. 

           Весь парусируя от круговерти напряжения и кипящей внутри крови, волк бесшумно добирается до заранее облюбованной большой кочки. Легкие хищника плотно вбирают пружинистый воздух… А жертва все еще не чует опасности. Сильный толчок от кочки! Тут волка достигает досадная невезуха! Толчковая нога неуклюже проваливается в пустоту кочки, «разломанный» полет со скрипом суставов скомкается.

         Ньукус резко вздрагивает, с испугу падает навзничь. Волк страшный над ним высится! Вдруг из – под ног мальчика, издав грозный писк, выстрелом взлетает на встречу волку бесстрашный детеныш росомахи!

         Слишком поздно дошло до волка сия не простительная его статусу оплошность, что он, чрезмерно увлекшись кажущейся легкой добычей, мимо пропустил посторонний запах…

         А «источник» противного запаха уже здесь, на загривке хищника. Матерый волк в миг понял, усмехнулся, что нападавший всего лишь наглый звериный детеныш. Еще совсем тупой. Мелким зубкам «не по зубам» толстая мускулистая волчья кожа.  Сильным движением спины далеко отбрасывает непрошеного «ездока», слышит, как плюхается мягкий комочек далеко в кустах. Снова перед голодным взором главная цель. Она близка… Но волк теперь медлит. Думать надобно!

         … в отличие от всеядного и ненасытного желудка, мозг волка следует по иной извилистой тропе. Острой иголкой стланика буравит вдруг возникшая «непонятка» - двуногий не может быть рядом с росомахой! И маленький звереныш росомахи с какого такого перепугу шибко расхрабрился?

        Однако, волк в тайге живет много зим и местные порядки чтит. Потому решает позже подумать над тем, почему человек и росомаха вместе оказались здесь, на одном месте. Сейчас его больше заботит разузнать, где же прячется взрослый росомаха. Роковая встреча со взрослым росомахой запросто может стать в жизни волка крайней…  Скорей уйти восвояси с этой непонятной бодяги! Волк не тщеславен, он осторожен и большой тактик.

       Приходит в себя, наконец, и юный охотник, трясущимися руками силится достать из кармана куртки заботливо завернутый в платке мамой «на крайний случай» единственный патрон с картечью, «отцовские» с дробью.

     … на пеньке, где охотник недавно угощал лепешкой маленького гостя, снова появляется мордочка. Попрошайка успел забыть об опасности, а вот вкус угощения помнит!  Всем честным видом показывает, что не против, если снова угостят…

      Молодость, она и в тайге молодость. Радостный детский смех и восторженный гортанный писк – это, наверное, лучшее, когда – либо услышанное в тайге.

     - Теперь уходи, -  Ньукус берет ружье на плечо: – Отцу скажу, он придет завтра, захоронит твоего. Ты, это, шибко не переживай, держись... Росомаха его не понимает, моргает глазками, язычком облизывает пустой пенек.   Охотник знает о чем говорит. Лесная территория, однажды помеченная росомахой, запретна для другого росомахи. Это так. Но взрослого росомахи больше нет. Так случилось. Теперь этому малышу предстоит пометить собственным запахом границы унаследованных владений… 

        Тсс! Где – то недалеко куропатки в кустах воркуют. Аа, вона где они!  Куропатки, такие рыже - бурые летом, вальяжно так косолапят. Отец, бывало, шутил, что чем крупнее лесная птица, тем больше она «буржуинских кровей», много спеси. Забавно! Куропатки, эти птичьи «барчуки», прошлогодние ягоды, поди, выискивают. Охотник на мушку берет самую крупную. Бах! Попал! Ньукус бежит к подстреленной куропатке.  Юркая тень опережает его и … хруст костей. Куропатки больше нет, только пух по земле стелется.  От обиды мальчик заплакал, так не честно! Спросит же народ: - Выстрел услышали, трофей где? А этот маленький обжора хвостом виляет, считая себя правым - первым достал добычу!

          - Занятый новым обустройством территории, тот малыш больше не появится, - отец успокаивает мальчика. Либо владения росомахи не хилые, бывают растянутыми аж до двадцати километров в одну сторону. Ровно столько он может пробежать без устали в сутки.
 
        …прошел почти месяц. Молочная полярная ночь на исходе. За пологом рождаются искорки зари. Отец и сын на ночном дежурстве. Сейчас черед Ньукуса бодрствовать. Внезапно где – то вдали раздается писк. Неужто тот детеныш росомахи заявился? Получается, он наш, таежник, однако! Потому пришел! Не забыл! Ньукус тотчас приказывает сторожевой собаке оставаться за него на посту, бишь, на месте. С ружьем наперевес мальчик бежит туда, откуда только что раздался тонкий писк. А Бэргэн многоумная собака. Но сейчас совсем не понял, почему хозяин вдруг так с ним… Раз в его голове тотчас не выстроилась ясная собачья логика, то лесные реалии обязывают Бэргэну самолично убедиться, не ожидает ли там опасность юного хозяина…

       Точно! Это он! Малыш! Хвостом радость неподдельную выказывает. Теперь вон глаза взрослые, с звериной хитринкой. Ага. Ньукус достает из кармана ломтик хлеба, крошит прямо под ноги. Тот с ходу, не церемонясь, юрко приступает к бурной трапезе. Где был, что делал, не досуг отвечать, только довольная спина волной ходит. Шибко громко чавкает.

        …Бэргэн, моментально срисовывает, какая опасность грозит хозяину. С росомахой шутки не уместны. Потому с разбегу обрушивается на маленького зверька. А шпингалет тот, молниеносно увернув, тотчас оказывается на загривке собаки. Сцепляется когтями мертвой хваткой. Подрос росомаха, да и жизненного опыта, поди, до кучи прибавилось. Ньукус, испугавшись за предрешенный исход начавшейся было яростной схватки, сильно бьет дулом ружья восседавшего, что тот обратно прыг на дерево.

        Теперь Бэргэн скулит от боли укуса у ног мальчика. А высоко на дереве детеныш росомахи шипит на собаку. Может, и на Ньукуса обиделся, что больно ударил его железной палкой… Второй раз за это лето прослезились глаза Ньукуса. Мальчик понял, что никак не получится подружиться им втроем!  Слишком, оказывается, они разные, хотя они в одной тайге.

     - Почему Хозяин тайги не может сделать так, чтобы смогли подружиться разные, но равно чтящие законов тайги, - громко вопрошает мальчик у тайги.  Мудрая тайга хранит вековую тишину…