Мелисса- 14 эвлалия -

- 14 эвлалия -

Тонкой розовой каёмкой заря обвела тёмные плавные вершины гор. Звёзды таяли на светлеющем небе, словно снежинки на полированном лазурите. Эфирная окантовка горных хребтов становилась всё шире и шире и разливалась дымчатой пастельно-оранжевой пеленой по чёрно-зелёным склонам, отражающимися в неподвижной аметистово-мелановой амальгаме моря. От медленного сомнамбулического сползания в лощины этой матовой густой пелены, горы представлялись живыми и, казалось, едва заметно вздымались и опускались. Словно ещё не проснувшаяся Хтония-Земля, почивая на своём ложе из ирисовых лепестков-волн, обратив свою высокую прекрасную грудь к бездонной лазури безветрия, умиротворённо дышала и видела сны, невидимые паутинки которых разносили над морем одинокие чайки. Гея-Хтония, словно не ведая, что за ней наблюдают небожители и поэты, снимала с себя верхние плотные ночные шерстяные одежды, а вслед за ними нижние прозрачные тонкопорфирные, обнажая своё вечнодевственное  тело. Казалось, ещё мгновение… но Гелиос, впрягая в свою колесницу золотых коней, ослеплял нескромных наблюдателей, предоставляя им довольствоваться своим богатым воображением.

Дариан встречал рассвет на берегу. Он проснулся среди ночи и так и не смог заснуть. Он думал о Мелиссе. Только о Мелиссе. О чём же он мог ещё думать? И он был уверен, что и она думает о нём. Всю ночь он смотрел на звёзды, а теперь смотрел на зарю. Почему-то человек всегда ищет среди звёзд ту свою единственную звезду… свою звезду-покровительницу… под которой он родился… или с которой он прилетел на эту землю… или к которой он хочет улететь… не один… Мысли, мечты, фантазии… но та уверенность, что она тоже думает о нём… эта уверенность перевешивала всё… она была тем первым рассветным лучом… той вечновосходящей зарёй…

Дариан подошёл к дому Мелиссы и стал ждать. Может быть, самое упоительное в жизни это ждать. Ждать того единственного мгновения, которое ценнее всех временных эонов, сколько бы их там ни было… ждать и верить… не надеяться, а именно верить… ведь что будет неизвестно… может, это известно богам?.. но нам… попирающим землю… нет… мы ничего не знаем… мы только верим… и вот этот процесс ожидания… само это ожидание… как оно прекрасно!.. потому что… возникает столько смутных, неясных… и тоскливосладостных… и радостносладостных… и невыразимых чувств… потому что… да без всяких потому что… в ожидании есть глубочайшее незнание… тёмное, туманное незнание… и тем оно прекрасно…

Дариан вспомнил миниатюрную притчу Ницше о том, как в самом дальнем уголке Вселенной сияла одна звезда, и на ней жили умные животные, которые изобрели познание, и это было самым лживым мгновением их истории… но лишь одним мгновением… затем звезда погасла и умные животные вымерли… вот такая маленькая притча…  в знании всё слишком светло… слишком слепит глаза… а ожидание как сумрачный лабиринт… как пещера… пещера Мелиссани…

Дариан спокойно созерцал ярко-розовые крупные соцветия на высоких кустах, окружавших дом. Ещё были кусты с белыми и сиреневыми цветами. Дариан не знал их названий – и тем лучше! Он просто любовался цветами! Он не знал и не хотел знать, как будут развиваться отношения с Мелиссой… он просто ждал её…
Она появилась внезапно в лёгком полупрозрачном платье цвета спелой дыни с абстрактными зелёно-салатовыми дымчатыми разводами. Оригинально-бесформенный янтарный кулончик и изящный янтарный браслетик на левой руке гармонично дополняли этот изысканно-шикарный наряд. Дариан даже не узнал Мелиссу – она показалась ему восточной красавицей… Лейли из поэмы Низами…
- Ты давно меня ждёшь? – её губы произнесли это так, словно каждое слово… нет, даже буква жаждала поцелуя.
- Ммм…
- Только не ври…
- Давно… очень давно… может быть несколько тысяч лет… ещё с тех времён… а может и раньше… - Дариан смотрел на Мелиссу, впитывая каждый невидимый флюид, исходящий от её глаз, губ, щёк, бровей… он смотрел на неё, словно звёзды смотрят на землю ночью, а заря на рассвете…
-… а может и раньше… - светлая и нежная улыбка Мелиссы проникла в самый потаённый уголок сердца Дариана. - … раньше, раньше… намного раньше… - Мелисса продолжала улыбаться, и свет её улыбки набегающими волнами омывал Дариана мирровым елеем…
- Я бы сказал тебе комплимент… но… слова будут выглядеть бессильными, бесцветными, банальными и…

-… и не говори… твой комплимент уже в том, что ты меня ждёшь… ждёшь давно… очень давно… а сегодня утром ждёшь чуть ли ни с самого рассвета… я проснулась и увидела тебя в окно… это было какое-то чудо… сначала я подумала, что это сон… но потом поняла, что это просто чудо… обыкновенное чудо… иногда реальность чудеснее снов… это было так необычно… я лежу в постели и смотрю на тебя… смотрю как ты смотришь в моё окно и даже не знаешь, что это именно моё окно… и что я лежу и смотрю на тебя… а ты рассматриваешь цветы… и ждёшь меня… а я совсем не тороплюсь… потому что хочу смотреть на тебя из окна… лёжа в постели… смотреть на тебя… смотреть, как ты меня ждёшь… если бы можно было так вечно лежать и смотреть на тебя… это настолько неописуемое чувство… просто смотреть… а потом я завтракала… не одна, а с тобой… ты смотрел на цветы, а я смотрела на тебя… и мысленно разговаривала с тобой… и вдруг я подумала – а может тебе холодно?.. ты так давно стоишь… я вышла на террасу… и как же было приятно осознать, что утро такое тёплое…
- Это утро самое тёплое в моей жизни… - Дариан взял руку Мелиссы в свои руки и покрыл поцелуями.

На озере они были одни. Сквозь бирюзовый с фиалково-ирисовым оттенком прозрачный слой воды было видно каменистое дно, на котором танцевали синеватые змейки теней. Вода была абсолютно прозрачной и казалась призрачной, казалось, будто её вовсе нет, а есть только зеркальное отражение воздушной лазури, на которой каким-то образом удерживается лодка. Казалось, что между дном лодки и дном озера вибрирует некая эфирно-магическая невидимая субстанция и своей неуловимой, неосязаемой нектарной энергией поддерживает и не даёт ей упасть. Словно некие прозрачно-бесформенные даймонии тихонько дуют в дно лодки, и она перемещается как бесплотный онерический объект, а лодочник и вёсла это только её причудливые неповторимые аксессуары.

Озеро, обрамлённое отвесными скалами… словно колодец богов. Казалось, Гера зачерпнёт кувшином воду из этого колодца вместе с лодкой и унесёт на Олимп, на пир бессмертных маленькие человеческие души… От этой мысли Дариану стало и страшно и сладко…
- Представь себе, - прошептал Дариан, - это озеро ночью с высоты птичьего полёта… Колоссальный колодец, в котором отражаются звёзды… Колодец, заполненный звёздным молоком… миллионы звёзд в одном маленьком озере… колодец, вмещающий в себе весь Млечный Путь…

Лодочник тихо напевал какую-то греческую песню, отражающуюся слабым эхом от каменных стен, и лодка будто скользила не по воде, а по этой незамысловатой мелодии. Вёсла заставляли вращаться по кругу эту заунывную песню, и она своей монотонной ровной полосой энергии направляла лодку к пещере. Лёгкая розовая дымка образовывала купол над озером, словно сама богиня Эос посылала Дариану и Мелиссе воздушные поцелуи. Воздух был наполнен таинственным шептанием невидимых существ. В окружающих скалах Дариану виделись запечатлённые в камне герои и участники древнеэллинских мифов. Словно собрались они на пир, устроенный Паном, и бог тёмных природных сил оставил их навеки у себя в обители, дав им каменные тела. Ему позавидовала бы Медуза Горгона… Дариан чувствовал, как его видения перелетают вибрирующими дуновениями к Мелиссе… Она была словно окутана ими… а заодно и своими… Внезапно она вздрогнула от шелестящего шума… Облако летучих мышей вылетело из пещеры и рассеялось чёрными маленькими зигзагами. Лодка вплывала под купол пещеры, пересекая границу света и тени.

- Вчера они меня точно также напугали… я совсем забыла о них… - виновато улыбнулась Мелисса.
- Удивительное зрелище, - прошептал Дариан, - словно Пан выпустил на утреннюю прогулку своих подопечных даймониев, чтобы они полетали по острову и рассказали всем нимфам, птицам, ящерицам, цветам, деревьям, камням о его ночных оргиях…
- Они охраняют озеро… - в ответ прошептала Мелисса.

Тень словно набросила на неё прозрачно-чёрную вуаль и словно кусочком белого мела обвела по контуру её тело. Холодок пробежал по спине Дариана. Глаза Мелиссы увеличились почти в два раза… округлились… черты лица становились всё грубее и грубее… губы растянулись в неестественную улыбку… впрочем, совсем не зловещую, но… это была улыбка не человека, а… статуи… статуи?.. Дариан схватился за край лодки, чтобы не упасть в воду. Напротив него сидела… нет, возвышалась статуя-ко;ра… архаическая ко;ра… Черты лица её были грубыми, жёсткими, суровыми и  неприступными. Глаза большие и бесстрастные, холодные, равнодушные тупыми гвоздями пробивали сердце. И хотя краска на статуе во многих местах облупилась и облиняла, глаза ярко-синие и круглые не утратили своей свежести, будто нарисованы были только вчера. Они не смотрели, а просто пролетали сквозь предметы, сквозь мир, унося свою тайну в подземное своё царство. Руки статуи, грубо и едва намеченные, плотно прижимались к ровному телу-колонне. Слегка обозначенная грудь и пышная причёска только и говорили, что это женская статуя. Весь вид её был малопривлекателен, безжизнен, груб, тяжёл и мрачен, и только алые губы улыбались. Что-то чёрное, бесформенное, летучее проникло в Дариана, наполнило его, возбудило, согнуло… он опустился на колени и припал губами к подножию… он почувствовал ртом нежную тёплую кожу с отдалённым неярким ароматом полевых цветов и… тут же понял, что его лицо прикасается к лодыжке Мелиссы.

- Я это сделала не по своей… - Мелисса ласково погладила его по голове.
- А разве ты знаешь, где твоя воля и где не твоя?.. –  спросил Дариан, поднялся с колена и сжал руку Мелиссы в своих руках.
- Не знаю… ничего не знаю… - и в её глазах блеснули слёзы.
- Я этого хотел… очень хотел…
- А разве ты знаешь, чего ты хочешь?.. – вопрос Дариана вернулся к нему зеркальным отражением.
Он молча поцеловал её руку. И она также молча поцеловала его руку.
Лодочник с удивлением глянул на них, но тут же сделал равнодушную мину и принялся насвистывать незатейливую мелодийку.
Дариан попросил лодочника остановиться. Лодка сомнамбулически покачивалась на чёрной воде, а пещера словно вращалась вокруг лодки… медленно… незаметно… невидимыми летучими существами окутывая охровые сталактитовые своды…

- Здесь его обитель, - прошептал Дариан и, зачерпнув ладонью прохладную влагу, омыл лицо.
- Я его видела здесь… в окружении нимф… они были прекрасны… ослепительно прекрасны… и ещё много странных существ вокруг… а он был просто великолепен…
В темноте пещеры глаза Мелиссы блестели как две чёрные маслины, контрастируя с её ярко-красными губами, шепчущими… Мелисса рассказывала о Пане, но слова невозможно было разобрать… они становились всё тише и тише, превращаясь в лёгкие вздохи и едва уловимые шорохи озера… воды;, ласкающей борта лодки… Губы Мелиссы стали пурпурными… они темнели и темнели, пока не превратились в два чёрных мазка…  в две чёрных пиявки… чёрных, как и её платье… нет это уже было не платье, а чёрный пеплос, вышитый серебряным меандром… волосы, которые стали намного длиннее, украшала серебряная диадема, инкрустированная изумрудами… и от этих волос, похожих на колышущихся змей… (а может это и были змеи!..), исходил, убаюкивающий далёкими чудесными грёзами, аромат…

«… те мирром пахнущие волосы», - вспомнились Дариану слова древнеэллинской поэтессы Носсиды, и он почувствовал как у него внутри образуется бездна, в которую он проваливается… падает… ПЕРСЕФОНАВЛАДЫЧИЦАЭРЕБА… кто-то внятно прошептал… и Дариан падал в этот шёпот… и вдруг увидел эти слова, высеченные древнегреческим шрифтом на мраморной плите у подножия архаической статуи Коры-Персефоны…
Дариан очнулся… его голова покоилась на коленях Мелиссы… он вдыхал ароматы её полупрозрачного платья…
Лодочник тихо кашлянул и затянул свою привычную песню, погружая весло в тёмные воды…
«Словно Харон …»* - подумал Дариан и тут же отогнал от себя эту мысль. «Нет, нет… всё это наваждение… всё это проделки Пана… нет, нет… никакого Эреба… это пещера Нимф… пещера Пана… это не подземное царство… это царство рождающейся красоты…» – Дариан вновь зачерпнул в горсть воды, попробовал её на вкус и умылся ею.
- Она солёная… - он зачерпнул воду двумя руками и протянул их Мелиссе.
- Да… это ведь слёзы Мелиссы, - она прикоснулась губами к кристально-чистой влаге, просачивающейся сквозь пальцы Дариана, убывающей… иссякающей…
- Слёзы… ну вот их уже и нет… - Дариан показал открытые ладони.
- А это?.. – Мелисса махнула рукой, описав полукруг над водой.
- А это слёзы счастья…


*Харон (древнегреч. миф.) – лодочник, перевозчик умерших через реку Стикс из мира живых в царство мёртвых.