Дева гор. 3. Мои родители

                Сразу после Бога идёт отец.
               
                /Вольфганг Амадей Моцарт/

                В этом мире можно найти всё повторно,
                кроме родителей.
               
                /Фридрих Ницше/


Дева гор. 3. Мои родители

Отец мой образования не имел, но был очень любознательным человеком и мастером на все руки: сапожник, строитель, прекрасный повар, стекольщик, плотник, столяр, парикмахер, охотник, закройщик, портной, изобретатель. Отец был самородком: талантливой и разносторонней натурой. Сам научился читать и писать на лезгинском и азербайджанском языках. Пытливо разбирал даже арабское письмо…

Феноменальная память отца поражала людей. Он мог в потрясающих подробностях рассказать о каждом дне своей прожитой жизни – в каком году и месяце, и какого числа происходили события, да какой это был день недели. Где и с кем встречался, о чем говорили, что произошло и о чём писали в этот день в газетах.
 
Он никогда и ничего не записывал и всё держал в голове. Некоторые дотошные односельчане проверяли его память разными изощренными способами, задавали каверзные вопросы, но в итоге только сконфуженно переглядывались и в удивлении разводили руками.

В силу этой способности отец помнил невероятное количество читанных и слышанных им историй, рассказов людей и свидетельств очевидцев давних событий.

Добросовестный мусульманин, он веровал, соблюдал религиозные обряды (впрочем, никому не докучая нравоучениями, и ничего не навязывая), прекрасно знал Коран и его толкования. Причем настолько глубоко, что слава об этом  распространилась далеко окрест, и заезжие умудренные богословы с седыми бородами приглашали его к себе на беседы-дискуссии, в которых он часто ставил их в тупик своими познаниями и глубокими вопросами…

Будучи великолепным рассказчиком, умным и внимательным собеседником, приводил в разговоре всегда очень уместные и меткие притчи и поговорки. Очень любил народную музыку и восхищался песнями-балладами ашугов. Поэтому, когда появилось радио, а позже и телевидение, он всегда помнил, когда начинается та или иная музыкальная передача, отщелкивал крышку серебристых карманных часов и, глянув на белый циферблат с римскими цифрами, включал приемник.

Такие качества, как невероятное трудолюбие, честность и бескорыстность, готовность помочь людям всем, чем возможно, обязательность и приверженность данному слову – свойственны, впрочем, большинству горцев.

Эти фундаментальные качества в людях воспитываются горскими адатами, которые складывались веками непростой историей Кавказа и суровыми условиями жизни в горах. Эти свойства натуры и есть менталитет горцев!

Отец пользовался большим авторитетом у всех, кто его знал.
При всем при этом, занимаясь делами, отец был немногословен, скромен и очень суров в воспитании детей (у меня были ещё сестра и трое братьев). Всегда требовал безусловного к себе уважения и полного подчинения в семье. Голос он никогда не повышал.

Я привожу такую подробную характеристику, чтобы вы лучше понимали роль и мотивы поступков отца в моей истории, случившейся в юности.

Мне же некоторые его решения в отношении меня казались не вполне справедливыми. Может и сейчас в душе остались отголоски обиды. Всё-таки мы, женщины, в отличие от мужчин, живём более сердцем и чувствами, нежели холодным разумом. То есть разум у нас может нечто и принимать, в то время, когда чувства этому могут противиться совершенно!

Любила ли я отца и мать? Очень! Любовь наша была взаимной. Как можно не любить своих родителей?! Просто надо знать, что у нас, горцев, не принято всячески эту любовь показывать-демонстрировать.

Любовь – это естественная данность и этим всё сказано! Мы просто радовались тому, что у нас крепкая дружная семья, где каждый знал свою роль и обязанности, а также имел поддержку, когда возникали трудности. 

Все испытывали привязанность друг к другу. Но любимая мама была мне ближе всех.

Она всю жизнь занималась тяжелым домашним хозяйством и воспитанием детей, все семейные и хозяйственные дела лежали на её плечах. Мама ухаживала за скотом и домашней птицей, ткала ковры и сдавала их государству, пополняя бюджет семьи.

У меня наворачивались слезы, когда в конце маминой жизни я нежно держала в своих руках её натруженные родные ладони со скрюченными от нещадного труда пальцами и глядела в глубоко опечаленные, но такие добрые глаза на морщинистом лице.

Будучи несовершеннолетней, я старалась облегчить труд матери, всячески помогая ей: убирала и мыла, стирала и гладила, носила воду и готовила. С младых ногтей знаком мне тяжелый сельский труд.

Я заканчивала девятый класс и мечтала после школы поступить в медицинский институт. Однако у отца, который в это время работал в колхозе бригадиром, имелись свои резоны. Не вдаваясь в особые разъяснения, он вдруг сказал:

– Учиться тебе хватит, дочь. Пойдешь работать!

Я очень расстроилась:

– Хорошо, отец! –  перечить отцу мне и в голову не пришло, но, конечно, сильно переживала.

Вскоре меня назначили работать заведующей детским садом, а через год – бухгалтером ковровой артели. Затем я работала заведующей сельской библиотекой, да ещё назначили секретарём комсомольской организации села.

Я по характеру прилежная и очень активная, поэтому быстро осваивалась с работой и справлялась с новыми обязанностями. Мной были довольны. 

Меня уже хорошо знали и в районе, где предложили поехать на шестимесячные курсы повышения квалификации в Махачкалу, а затем и работать в районных структурах. Душу вновь переполняли энтузиазм и радужные надежды.

Правда, таких перспектив отец опять не одобрил:

– Это не нужно ни тебе, ни нам!

Но именно он предопределил мне совершенно иную будущность.

Шёл 1950-й год. Мне исполнялось двадцать лет. Селение наше в соответствии с государственной программой неспешно переселялось из горной местности в другой район – на приморские равнинные земли. Люди противились и делали это с большой неохотой. Мой отец в новом деле был первым. Таков уж был его характер.

Весь архаичный уклад был перевернут с ног на голову. Переселенцы обустраивались на голом месте, где раньше лишь шумел камыш. Отец лично построил около пятидесяти домов, в первую очередь для многочисленных ближних и дальних родственников – практически безвозмездно. Для общего дела он всегда выкладывался больше, чем для семьи.

Эта невиданная динамика жизни растормошила и привела в движение всех. Таких кардинальных изменений сельчане ранее не ведали. Однако медленнее всего меняется сознание людей, а их менталитет, наверное, остается вообще неколебимым!
Особым образом кипение жизни затронуло и меня. В этом судьбоносном году меня… выдали замуж.



На фото из инета(спасибо автору!) – г. Шалбуздаг, высота 4142 м, Южный Дагестан

Предыдущая глава №2 – http://proza.ru/2023/02/26/24


Продолжение глава №4 – http://proza.ru/2023/02/26/1365