Пассаж о любви из Германа Мелвилла

H. Melville. Pierre: Or, The Ambiguities, [1852] 1971: pp. 33-34

Ни один из корнваллийских горняков никогда не наполнял шахту так глубоко, как тонет Любовь в потоке глаз.  Любовь видит на десять миллионов саженей вниз, пока не слепит её жемчужное дно.  Глаз — собственно волшебное стекло Любви, в котором все неземное проскальзывает в сверхъестественном свете.  Не найдется столько рыб в море, сколько сладостных образов в глазах влюбленных.  В этих чудесных просветах плавают странноглазые крылатые рыбы, иногда выпрыгивают, инстинктивно радуясь;  влажные рыбьи крылышки смачивают щеку возлюбленного.  Глаза любви святы, и в них заключены тайны жизни; глядя друг другу в глаза, влюбленные видят последнюю тайну миров, и с трепетом, непередаваемым, чувствуют, что Любовь — всеобщее божество.  Мужчина или женщина,  что никогда не любили и ни разу не окунались глубоко в глаза своему возлюбленному — не познали самой сладостной и самой возвышенной религии на этой земле.  Любовь — это благая весть человечеству одновременно и Творца и Спасителя; книга, переплетенная листьями розы, застегнутая фиалками и клювами колибри, отпечатанная персиковым соком на листьях лилий.

Бесконечна повесть о Любви.  Время и пространство не в силах вместить её историю.  Все, что приятно видеть, или пробовать, или чувствовать, или слышать, все это было сотворено Любовью; и ничего другого не создавалось от лица Любви.  Не Любовь сотворила арктические зоны, но Любовь  размягчает их неотступно.  Скажи, разве не изо дня в день, ежечасно, покидают все свирепые существа эту землю?  Где теперь те волки Британии?  Где теперь искать в Виргинии пантеру и парда?  О, Любовь везде при деле.  Повсюду у Любви моравские миссионеры.  Не любит только ни один проповедник — любить.  Южный ветер ухаживает за варварским севером;  во множестве берегов отдаленных нежный западный ветер убеждает сухостный восток.

Вся Земля обручена с Любовью; напрасно воет демон Принцип, желая возвести запреты.  Почему вокруг её талии возводит этот мир такое богатство страстной зелени, если не облачается она к заключительному обряду?  И зачем она дарует цветы апельсина и ландыши, если не хочет, чтобы все любили и женились?  Ибо каждая свадьба, на которой женятся истинно влюбленные, оказывает помощь шествию всеобщей Любви.  Кто здесь невесты — будут подружками невесты Любви в грядущем брачном мире.  Так со всех сторон Любовь манит; какой юноша способен сдержать себя, созерцая прелести прекрасного женского мира?  Где красивая женщина, там вся Азия и её Базары.  Италии не лицезреть красоты девушки-янки; и небо её не благословит сверх земной любви.  Не опускались ли ангелические Лотарии на землю, чтобы вкусить Любви и Красоты в смертной?  Даже и когда неразумные её братья тосковали по оставленному Раю?  Да, те завистливые ангелы сошли; и правда, эмигрировали; а кто эмигрирует, кроме как в поиске лучшего?

Любовь — великая искупительница и реформатор этого мира; и так как все красивые женщины отобраны ею в посланницы, то Любовь одаряет их магнетическим убеждением, которое не под силу отвергнуть ни одна юность.  Избранница собственного сердца каждому юноше всегда кажется непостижимой чаровницей, что с десятью тысячами концентрических заклинаний и кружащихся инкантаций скользит вокруг него, пока он открыт навстречу: бормоча неземные смыслы; и призывая к себе всех подземных духов и гномов; и все море стремясь опустошить, чтоб плавали вокруг одни наяды; так что мистерии пробуждаются Любовью с каждой частицей дыхания; — что же тогда удивительного в том, что Любовь и правда мистик?