Полет птицы 25

К большому неудовольствию верховного жреца Аменемхета в день праздника Ми-на, в Уасет-нет-Амон прибыли Птахмос, жрец бога Птаха из Хекапта, и Сенефер, верхов-ный жрец Ра в Иуну. Они были любезно приняты фараоном, и их ладьи находились рядом с ладьями фараона и его семьи, когда те двинулись вниз по реке к Гепту, находившемуся под покровительством бога Мина.
На берегу к их прибытию уже подготовили белого быка с короной на голове – его повели во главе двинувшейся к храму процессии. Фараон вошел в святилище, возложил дары и возжег благовония. После этого статую Мина, древнейшего бога плодородия, вы-несли из святилища двадцать два жреца и установили на пьедестал, символизирующий первохолм, с которого началось творение мира. В одной руке Мин держал высоко подня-тую плеть, в другой – свой член, символизируя мастурбацию и извержение семени, из ко-торого им сотворен был мир.
По берегу с музыкой и пением двигалась процессия – несли короба с листьями са-лата латука, ибо мутный густой сок его, напоминал семенную жидкость. Звучал старин-ный гимн:
 «Я сам себя оплодотворил для вас, я исторг вас из себя»
Луби, находившийся в толпе, видел, как Хеви и купец Паири в числе прочих под-несли дары Мину. Он напряженно всматривался в сопровождавших фараона женщин, но, как ни старался, Айне среди них не увидел. Согласно древнему ритуалу плодородия фа-раон срезал золотым серпом первый сноп и возложил его к пьедесталу, затем, взяв в руки мотыгу, стал символически обрабатывать землю. Пение стало еще громче и торжествен-ней:
 «Он – плодотворная влага, производящая растения, и злаки произрастают, исходя из его тела»
Инду по разочарованному лицу своего хозяина понял, что тот так и не увидел ту, которую искал.
– Господин, – робко предложил он, – может, подойдем поближе?
Они затесались в веселившуюся толпу и пробрались почти к самому храму. И Лу-би теперь уже точно убедился, что среди сопровождавших фараона женщин Айне нет. Не могла она так измениться, чтобы он ее не узнал!
«Неужели она умерла? Или ее убили?»
– Пойдем, я хочу уйти отсюда, – угрюмо сказал он Инду.
Выбравшись из толпы, они попытались найти на берегу свою лодку, но не смогли – кто-то ее украл. Пришлось добираться в Уасет-нет-Амон пешком по берегу, а расстояние было немалое.
Когда солнце клонилось к закату, их обогнал кортеж возвращавшейся домой при-дворной знати. Гребцы усиленно гребли против течения, впереди бок о бок двигались украшенные венками ладьи фараона и Великой царицы. Нефертари, в последнее время плохо себя чувствующая, утомленно закрыла глаза и провалилась в забытье. Сидевшая у ее ног Сентней немедленно намочила платок эссенцией из флакона и протерла ей виски. Очнувшись, царица поморщилась:
– Убери, тошно от запаха.
– Ах, госпожа, – вкрадчиво промурлыкала Сентней, – недаром тебе тошно, навер-ное, мольбы наши исполнились, и великий Мин подарит тебе сына.
Нефертари раздраженно поморщилась.
– Не говори глупости, а то опять велю тебя высечь. Убери прочь эту тряпку, я и без того задыхаюсь. Лучше возьми опахало отогнать мошек. Спой или расскажи что-нибудь.
Сентней улыбнулась про себя – лучше нее никто не знал, отчего ее госпоже тошно, отчего она болезненно морщится, потирая то один бок, то другой, отчего плохо спит но-чами. Именно она, Сентней, вчера вечером, процеживая вино, в очередной раз незаметно подбросила в него полученный от Хем Анкхиу яд. Обмахивая госпожу широким опаха-лом из перьев страуса c ручкой из слоновой кости с золотом, она певуче рассказывала древнее сказание:
– Однажды в старые времена явился бог Мин в одну деревню и сказал, что царь той земли призывает всех мужчин на войну. И все мужчины ушли, и воевали много лет, и разбили всех врагов, а когда вернулись, оказалось, что жены их беременны и на сносях. И родили все женщины сыновей в один день, и были все сыновья на одно лицо. Ибо великий бог Мин, чья плодовитость неисчерпаема, зачал их, дабы вознаградить воинов за верное служение своему царю. Вот, госпожа, какие чудеса способен сотворить бог Мин, а ты со-мневаешься в его силе!
Нефертари ее не слушала – боль в груди и спине, которая не давала ей спать ночью и не отпускала весь день, теперь утихла, под монотонный голос Сентней она задремала и очнулась от резкого толчка – о борт ее ладьи стукнулась ладья фараона, которому захоте-лось с ней поговорить. Еще не до конца придя в себя, Нефертари повернула голову и, встретившись взглядом с царственным супругом, поняла, что он хочет говорить о своем очередном сновидении – глаза его были затуманены.
– Нынче во сне мне опять являлся Хармахис, – глухо проговорил он, – и советовал, чтобы уберечь себя от врагов, постоянно черпать силы у погребенных рядом с ним в Гизе фараонов Хуфу (Хеопса) и Менкаура, приблизившись к ним. Я говорил с Птахмосом. Он утверждает, что великий Хармахис подает мне знак.
– Знак того, что главный город должен вернуться в Хекапт, – радостно воскликну-ла Нефертари, – так ты решил, господин, владыка наш?
– Почти. Очень скоро, в день Праздника Долины, я посещу гробницы моих предков и тогда буду знать точно.
Сентней, скорчившись в ладье у ног госпожи, не пропустила ни слова. Придя к Хем Анкхиу за очередной порцией яда, она, как всегда, сообщила ему, о чем ее госпожа говорила с царственным супругом. И он, как всегда, одарил ее золотыми и серебряными украшениями. А после ее ухода немедленно поспешил к верховном жрецу Аменемхету.