Рашида

ПОСМОТРИ, КАК ОСТАВШИХСЯ МЕСЯТ В УПРУГОЕ ТЕСТО, НО ДО ВЫПЕЧКИ, ТЭЙМИ, ПОХОЖЕ, РАСТИ И РАСТИ

    Она была хреновым человеком, так что неудивительно, что ее ожидала незавидная участь. Таких, как Рашида в народе зовут вертихвостками, у которых кроме смазливого личика козырей нет, а отсутствие интеллекта с лихвой заменяет сучий характер, благодаря которому Усмани обзавелась врагами, и один из них не стал церемониться и устранил неприятную особу. Пустоватая, поверхностная, самовлюбленная, молодая женщина тем не менее обладала хитростью, легко и непринужденно совершая выгодные для себя сделки, и если бы она вела себя чуточку великодушнее, то не умерла бы в двадцать семь лет смертью настолько страшной, что когда криминалист, повидавший на своем веку многое, прибыл на осмотр места преступления, у него непроизвольно задергалось веко, ибо crime scene выглядела поистине ужасающе. Злоумышленник не оставил на своей жертве живого места, а в последствии, согласно предоставленным патологоанатомом отчетам, Усмани отчаливала в мир теней долго и мучительно и, вероятно, проклинала тот день, когда случайно перешла дорогу тому, кто в конечном итоге решился на преступление, гонимый сжигающей все на своем пути яростью.
    Мать Рашиды, Далия Усмани, некрасивая женщина, страдающая от ожирения третьей степени, в юности, до того, как стала до безобразия тостой, успела забеременеть от женатого мужчины и, родив дочь, хранила от нее в тайне имя отца, боясь, что если ее могущественный любовник прознает о том, что у него имеется внебрачный ребенок, то заберет малышку к себе, и той придется терпеть общество злобной мачехи, недовольной подобным положением вещей. Хотя в Финикии многоженство было запрещено, многие мужчины, располагающие деньгами и связями в достаточном количестве, завидили семьи на стороне. Официальные жены даже не догадывались, что их так называемые «вторые половинки» трижды в неделю пропадают в загородном особняке, построенном специально for second wife, но случалось и так, что вконец оборзевший мужчина приводил в дом отпрыска from another woman и звставлял главную супругу заботиться о пасынке или падчерице, потому что он, видите ли, разорвал со своей пассией всяческие отношения и не желает платить алименты, поэтому Далия безопасности ради покинула провинциальный городок, пока живот не сильно выпирал и, продав подаренные Мустафой украшения, приобрела крошечную квартирку на окраине Карфагена.
    Рашида догадывалась, что her mother являлась, по сути, содержанкой, ублажающей богача, который в обмен на ласки лдаривал Далию роскошными драгоценностями. Свою маму девушка очень любила и с уважением отнеслась к ее просьбе не пытаться разыскать father. Ей не хотелось, чтобы властный, жесткий бизнесмен разлучил ее с mommy, но в глубине души она жалела, что не родилась в полной семье и на подсознантельном уровне осуждала Далию за то, что та, вместо того, чтобы сделаться официальной хозяйкой дворца нетяного магната, предпочла пресмыкаться перед занятым парнем, зная, что в его сердце для нее выделено не так много места. Усмани поклялась, что никогда не станет такой, как мать, и по иронии судьбы повторила путь своей родительницы, прослыв легкодоступной барышней, раздыигающей ножки перед любым в обмен на кругленькую сумму. Молодая женщина искренне считала себя сильной и независимой особой, распоряжающейся телом по своему усмотрению, Радида не ведала, что коллеги и приятели за спиной обзывали ее прошмандовкой, на которой клейма негде поставить. Не в состоянии взглянуть на себя со стороны и признать ошибки, Усмани двигалась вперед, наполненная непоколебимой уверенностью, что делает все правильно.
    Девственности Рашида лишилась в четырнадцать лет, соблазнив преподавателя по физкультуре и отдавшись ему прямо в спортзале на груде пыльных матов. Росшую без отеческой опеки девчонку с ранних лет тянуло на мужчин постарше, и как только у нее начались месячные, она задумала активно вести половую жизнь, презрев закон о том, что подросткам, не достигшим восемнадцати, запрещено вступать в интимные отношения, особенно с теми, кто намного старше их. Испытывая жгучее любопытство, малолетняя шваль уломала господина Аббади оттампонить ее. Первый раз ожидаемо стал самым худшим, потому что член у тридцатилетнего Арада был огромным, а она на тот момент являлась ребенком, одноко невсотря на не совсем удачный опыт Усмани не прекратила искать удовольствий и годам к шестнадцати смогла наконец достигнуть оргазма и полюбить секс.
    Далия, разумеется, пришла в ужас, когда вскрылось, что ее кровиночка, вместо того, чтобы отучиться на бухгалтера и до скончания веков тухнуть в душном кабинете, подала документы в институт культуры. За день до вступительных экзаменов мать и дочь крупно поссорились, и лежащая на своей постели Рашида, закусив ладонь, едва сдерживала слезы. Девушке казалось, что никто в целом мире не способен понять ее, и от осознания того, что любимая родительница не одобряет ее выбор, in heart надолго поселилась горечь, но Усмани, of course, не собиралась отказываться от своей мечты. Она планировала стать величайшей актрисой современности, покорить все столичные театры, сделать так, чтобы her name вызывало трепет и восхищение.
    Пройдя все три тура, юная прелестница с карими глазами и слегка вьющимися волосами цвета горького шоколада покорила комиссию. Не прилагая особых усилий, Рашида окончила второй курс, и получила первую роль, которую одновременно любила и ненавидела. Ее героиня, кажущаяся простушкой Алевтина из спектакля «Сны мертвой девочки», поставленной на сцене театра «Озарение» приехавшим из Моравии режиссером, импонировала неоднозначностью и глубиной, но вместе с тем Усмани, рассчитывавшая сразу завоевать всеобщее признание и во мгновение ока взлететь до ранга ведущей актрисы, бесилась оттого, что ей доверили столь незначительную партию. Молодая женщина до зубового скрежета завидовала Камилле, считавшейся main actress и не могла взять в толк, отчего художественный руководитель ссутся кипятком при виде низкорослой альбиноски со злющими серыми глазами и скрывающей огромный лоб густой челкой. Она не сомневалась, что this girl пробилась на вершину театрального Олимпа исключительно по блату и не оставляла попыток отыскать богатого спонсора, чтобы свести знакомство с нужными людьми.
    На третьем курсе Рашида, сменившая не один десяток любовников и захаживающая по старой памяти к обзаведшемуся привным брюшком Араду, young woman, занятая подготовкой к дипломному спектаклю, не сразу обнаружила, что беременна. Списав отсутствие месячных на стресс и побочные эффекты от противозачаточных пилюль, Усмани, услышав от гинеколога на плановом осмотре, что плоду уже пять месяцев, прикоснулась ко все еще плоскому животу, недоумевая, почему он практически не растет. Оказалось, что девушка принадлежит к той редкой породе представительниц прекрасного пола, когда даже на последних сроках belly выглядит вполне компактно. Аборт было делать уже поздно, и Рашида, поставив мать в известность, что та скоро превратится в бабушку и няньку, не стала брать академический отпуск и заверила руководство «Озарения», что выйдет на работу как только разрешится от бремени. Токсикоз молодую женщину не беспокоил, она даже не прервала занятия спортом, чтобы держать себя в безупречной форме.
    Посчитав сроки, Усмани предположила, что отец ее малыша, скорее всего, ниппонский паренек, прилетевший в Карфаген в качестве туриста. Рашида тогда сильно напилась и наутро, страдая от похмелья, забыла выпить волшебную пилюлю, так что her baby наверняка будет похож на Кадзу Мори, плечистого, высокого, с длинными тонкими пальцами и пухлыми губами. О материнстве девушка никогда не задумывалась и пребывала в уверенности, что сможет продолжать жить как реньше, взвалив хлопоты о новом члене семьи на плечи престарелой Далии. Она обязана добиться поставленных целей чего бы это ни стоило, а у сидящей дома матери свободного времени вагон и маленькая тележка. Усмани не перестанет зарабатывать деньги, снимаясь в рекламных роликах, выклянчивать дорогие подарки у своих lovers и не гнушаться принимать конвертики с чеками, и ее little daughter, которую она назовет Ихтибар, вырастет такой же разбивательницей мужских corazon как и ее мать.
    Схватки начались десятого мая, когда Рашида принимала душ. Ощутив резкую боль, словно матка закруживалась спиралью, сжимая в тисках плод, Усмани, дико завизжав, голышом вылетела из bathroom и закричала, чтобы Далия немедленно вызвала скорую. Головокружение мешало сосредоточиться, и кое-как натянув на себя первое попавшееся платье, молодая особа легла в кровать, тяжело дыша и успокоилась только когда санитары, прибывшие час спустя, водрузили ее на носилки и понесли к машине. Она вполне согла передвигаться самостоятельно, но погрузившись в собственные страдания, Рашида не подумала о том, что двум парням тяжело тащить по ступенькам вниз девяностокилограммовую тушу. Она полагала, что их прямая обязанность обходиться с ней как с королевой. Все, что имело значение, это эмоции и переживания испытываемые ею, остальные же люди - жалкая массовка на фоне умопомрачительной трагедии, главная роль в которой закреплена за красивой, утонченной, обаятельной госпожой Усмани, заслуживающей, without doubts, лучшей доли.
    Отказавшись тужиться сутки напролет, молодая женщина заставила своего гинеколога незамедлительно прооперировать ее, ведь уже на следующей неделе она собиралась в Лос-Демоньос на гастроли, поэтому возможностью терпеливо ждать, когда Ихтибар соизволит появиться на свет, Рашида не располагала. Выписавшись из родильного отделения два дня спустя, Усмани вречила умиляющейся матери завернутую в пестрое одеяло дочь и, обвязав эластичным бинтом живот, поспешила на плановую репетицию. Камилла, с которой лицемерная девушка вела себя предельно вежливо, относилась к Рашиде довольно прохладно, как будто знала, что та о ней думает. Госпожа Усмани старалась всячески заслужить благосклонность одной из главных актрис, но Камилла продолжала игнорировать ее, и только по истечении четвертого года службы в «Озарении» young woman могла назвать себя успешной, сыграв значимые роли в спектаклях «Сорок лун», «Самозванцы» и примерив на себя образ злого духа в драме «Хоэффоры».
    Рашиду заметили, стали приглашать вести корпоративы и свадьбы. Справив двадцатипятилетний юбилей, молодая женщина отстригла утратившие густоту после беременности локоны, набила на шее донельзя пошлую татуировку с чиндайскими иероглифами, а через год неожиданно для всех вышла замуж за сходящего по ней с ума Олафа Блума и уехала в Сфенцию. Втюрившегося в нее парня Усмани не любила, более того, она находила Олафа крайне мерзким. Толстоватый, лысый очкарик с неопрятными кустистыми бровями, он казался нирциссичной девушке недостойным ее августейшего внимания, но она так устала ждать того, когдо полюбит всей душой, что решила разнообразия ради посидеть на шее у обеспеченного fellow, прошвыриваясь по магазинам каждый божий день и не вылезая из салонов красоты.
    Красивая жизнь в сумрачном Гоккстольме наскучила ей быстрее, чем она думала, а готовый исполнить любой каприз тюфяк раздражал до такой степени, что Рашида поставила условие: спать они будут порознь, а занятия сексом сокращаются до минимума. Всякий раз, когда Блум, шепча ей на ухо всякие глупости, совершал возвратно-поступательные движения, Усмани, закрывая глаза, представляла, что совокупляется с Джонатаном Драйденом или Люцифером Моретти. Вообще-то среди мужчин, с которыми мутила сия особа, настоящих красавцем можно было пересчитать по пальцам, поскольку, поскольку молодую женщину больше волновало содержимое кошельков. Интим Рашида уде давно воспринимала как товар, без сантиментов предлагая себя толстомордым уродцам, способных за ночь с восточной красавицей расплатиться внушительной пачкой купюр, перетянутой посередине канцелярской резинкой или презентовать обитый сафьяном коробок, в котором покоилось помпезное колье с бриллиантами и жемчугами, но напрочь лишенный гордости подкаблучник Олаф вызывал у девушки такое отвращение, что она была рада переспать с бездомным оборванцем, лишь бы не чувствовать как липкие от пота и слюней ладони опостылевшего мужа скользят по ее груди.
    Подав на развод, Усмани не без удовольствия наблюдала за посеревшим от горя Блумом, валяющимся у нее в ногах и умоляющим не бросать его. Олаф клялся в вечной любви, предлагал перевезти в Сфенцию Далию и Ихтибар. Сотрясаясь от беззвучного плача, мужчина обещал, что будет оберегать Рашиду от невзгод, станет хорошим отцом для ее дочурки, оплатит обучение в колледже, коль Ихтибар захочет пойти по ее стопам и стать актрисой. Слушая завывания распластавшегося на крвре парня, вцепившегося в ее лодыжки мертвой хваткой, молодая женщина, легонько пихнув пяткой в плечо унижающегося Олафа, сказала, что даже если он преподнесет ей все сокровища мира. это не убавит ее презрения по отношению к Блуму.
    - Кончай уже этот цирк, - произнесла Усмани, кривя губы в язкительной ухмылке. - Я возвращаюсь в Карфаген, и лучше тебе не ставить мне палки в колеса и подписать все бумаги, ты меня понял, придурок?
    За два с половиной года, что young woman провела в Эвропе, ее мать сильно постарела, а ходящая во второй класс Ихтибар воспринимала Рашиду как старшую сестру. Амбициозная актриса редко проводила время with daughter, откупаясь подарками и не особо парилась из-за того, что малышка обделена материнской любовью и наверняка вырастет закомплексованной, с кучей ментальных проблем, которые придется годами прорабатывать с психотерапевтами.
    В последний день своей никчемной vita молодая женщина, живущая отдельно от семьи и навещавшая дочь лишь по воскресеньям, заявившись домой в четыре утра после свидания с Адилем, сыном владельца сети ресторанов, Усмани, напевая глупую песенку про медвежонка, чуть не попавшего под поезд, сбросила с себя платье и, оставшись в кружевных трусиках, принялась вертеться перед зеркалом в ванной, рассматривая себя со всех сторон. Рашида так увлеклась созерцанием собственного отражения, что не сразу заметила, как позади нее словно из ниоткуда материализовалась странная фигура с непропорционально большой головой и огромными глазами. Резко обернувшись на шорох, девушка вытаращилась на жуткого вида представителя инопланетной расы, грозящего ей указательным пальцем и заорала от ужаса, хотя убийца еще даже не начал делать то, за чем пришел.