Хейзел

Я НЕ МОГУ ПРИНЯТЬ ЭТУ СВОЮ СУДЬБУ, ЕСЛИ ОНА С ТВОЕЙ НЕ СХОЖА

    Порой нам приходится принимать решения, которые определяют наш дальнейший путь. В четырнадцать лет я совершила свое первое убийство, избавившись от родного отца и его новой пассии. Передо мной стоял непростой выбор: покориться обстоятельствам и плыть по течению, или же поднять жестокое восстание, отстаивая собственные права, и я, разумеется, пошла на зов своего heart, предвидя, что буду очень жалеть, если позволю мистеру Киллборну and his new wife одержать верх, лишив меня не только дома, но и будущего.
    My mother умерла от неизлечимой болезни, как только мне минуло восемь лет, и daddy, недолго погоревав по усопшей супруге, буквально месяц спустя после похорон привел в особняк свою любовницу и впоследствии я узнала, что с белобрысой Шайни этот гондон крутил шашни еще когда матушка не отошла в Иркаллу. Пока я сутками дежурила в палате, держа за кисть пребывающую в коме мамочку, папаша ничтоже сумняшееся трахался с этой шалавой, не испытывая ни угрызений совести, ни стыда. Уже потом, прочитав дневник миссис Киллборн, я выяснила, что Джексон женился не по любви, а потому, что знал: обожающая его Пейдж до безумия богата и, следовательно, став частью столь могущественного семейства, он сможет вести не обремененную хлопотами vie.
    Поскольку дедушка, отец моей матери, скончался за год до того, как у его единственной дочери обнаружили зловещий недуг, защитить меня было некому. Затаившись за занавеской, я подслушала беседу папули с Шайни, суть которого сводилась к тому, чтобы переписать на себя принадлежащий мне дом, подкупив адвоката и нотариуса, а саму Хейзел, то бишь меня, сбагрить в интернат, после чего продать всю недвижимость и переехать в Эвропу. Согласиться с подобным раскладом я категорически не могла, да и желанием оказаться в приюте и выйти из него, не располагая средствами к существованию, я не горела, и тогда в моей смышленой головке зародился весьма улекательный план, к выполнению которого я безо всяких колебаний приступила.
    Раздобыв крепкую веревку, я обвязала ее вокруг своей шеи и, превозмогая дискомфорт, минут двадцать душила себя. Убкдившись, что на коже образовались следы, которые трансформируются в кровоподтеки, с помощью которого докажу, что my life находилась в опасности, я тем же вечером спустилась в гостиную и, дождавшись удобного случая, вонзила в дремлющую на диване мачеху нож. Разлепив сонные глаза, женщина, не доконца осознавая, что произошло, сделала попытку подняться и, торчащую из солнечного сплетения рукоять, замахала руками и окрасившимися кровью губами прохрипела что-то нечленораздельное, кулем повалившись на ковер.
    Достав из кармана канатик, оставивший отметины на моей хрупкой шейке, я вложила его в безвольно разжавшиеся пальцы Шайни и только затем ворвалась в кабинет Джексона и, вытаращив глаза, завопила, что в дом проник грабитель. Отец, of course, не поверил мне, но тем не менее направил стопы на первый этаж, и был безжалостно сброшен мною с лестницы. Покатившись кубарем вниз, мужчина пересчитал облицованные мрамором ступени всеми частями тела и подобно сломанной куле замер у подножия of ladder, вперив в потолок совершенно мертвые глаза.
    Не теряя присутствия духа, как будто каждый день мочила неугодных мне человечков я, распахнув халат, в который был облачен daddy, оставила на его груди пару укусов и царапин, позаботившись, чтобы частички его skin оказались у меня под ногтями, после чего, закрывшись в ванной, обмотала запястья и лодыжки изолентой, разорвала их, оставляя глубокие порезы и, воспользовавшись бутылкой из-под лимонада с узким горлышком, лишила себя невинности, резко вогнав bottle внутрь чуть ли не до середины. Охвативший меня мандраж и текущий по венам адреналин вытеснили pain. Я видела, как по бедрам стекает river of blood, мой живот гнапрягся, но я не чувствовали ничего ровным счетом, словно организм, ошалевший от всего, что я вытворяла, отключил все эмоции, превращая Хейзел Киллборн в бездушного робота, не ведающего пощады и стремящегося добиться поставленной цели любой ценой.
    Слегка пошатываясь от сковавшего body напряжения, я схватила с подоконника шприц со спермой Джексона. Father частенько дрочил на цокольном этаже, оставляя повсюду салфетки с семенной жидкостью, так что проблем со сбором эякулята у меня, к счастью, не возникло. Размазав сперму по половым губам, я позвонила в полицию и, нарочито громко стуча зубами и горестно всхлипывая, попросила забрать меня из этого ада. Заикаясь и проглатывая окончания слов, как если бы действительно пребывала в жутчайшей панике, я с четвертой попытки назвала диспетчерше адрес и, швырнув трубку стационарного аппарата в угол, устроила небольшой погром, дабы у криминалистов, которые прибудут на место преступления, сложилась логичная картина трагедии, разыгравшейся в коттеджном поселке, расположенном близ центра Нового Лорреана.
    Отхлестав себя по щекам, я пару раз приложилась лбом к дверному косяку и, рухнув на крыльцо, зажала коленями ладони. Моя учительница по биологии, миссис Коннелли постоянно повторяла, что слезы навернутся на глаза в том случае, если задержать дыхание, так что с задачей выцедить из себя tears к приезду полицейских я справилась на «бис», и ни у комиссара, ни у прокурора, ни у объявившего о закрытии дела судьи не возникло подозрений в том, что crime scene была полностью инсценирована хитрым подростком, пересмотревшим уйму докуметальных сериалов, посвященных маститым преступникам современности. Органы власти пришли к единогласному заключению, что Джексон и Пейдж - подонки, регулярно подвергающие немыслимым издевательствам слабую, беззащитную малышку, а мистер Киллборн, изнасиловавший собственную дочь и пытавшаяся избавиться от падчерицы женщина, бесспорно, заслужили незавидную участь, и несовершеннолетняя бедняжка Хейзел, преступившая закон, дабы защититься, была, естественно, оправдана. Мне даже не требовалось настаивать на присутствии предоставленного государством юриста, - мой внешний вид как по учебнику демонстрировал забитую, боящуюся поднять глаза девчулю, вздрагивающую от каждго шороха. Также аргументом в мою пользу послужило то обстоятельство, что являвшийся моим единственным опекуном папашка перевел все деньги со счета покойной первой супруги в один из эвропейских банков, а вкупе с моими показаниями и вовсе выходило, что сладкая парочка замыслила присвоить причитавшиеся Хейзел Киллборн money и свалить в другую страну.
    В приюте, куда меня направили органы опеки, я провела долгих восемь лет. Именно там мне довелось познакомиться к Кэлвином Эмберли, чей старший брат работал в секретной организации, выполняющей различного рода поручения, в том числе и ликвидацию тех, кто посмел перейти дорогу сильным мира сего. Сам Кэлвин мечтал сделаться шпионом, внедряющимся в архивы международных корпораций. Активно жестикулируя, Эмберли рассказывал мне, как играючи вскроет все сложны сейфы и перешлет файлы со схемами разработок химического оружия своему боссу. Убедившись, что мы с парнем понимаем друг друга, посвятила его в свою тайну, пригрозив, что without doubts грохну его, коль он вздумает разболтать кому бы то ни было о проделанных мной махинациях. Юноша, внимательно выслушав мою историю, заявил, что у меня определенно талант, посему я просто обязана стать квалифицированным наемником.
    - Я вряд ли смогу навредить another person, - понурился Кэлвин, с восхищенным блеском в глазах посматривая на меня. - Ты реально не мучаешься от кошмаров? Призраки мачехи и отца не беспокоят во сне?
    - Dreams - игры подсознания, - пожала плечами я. - Ему свойственно принимать образы всего, что нас гложет. Я не чувствую себя виноватой, ибо в противном случае father and his fucking second wife оставили бы меня без гроша в кармане. Малютка Хейзел поступила правильно, bel ami. И, отвечая на твой вопрос, скажу так: со своей совестью я договорилась. Разумеется, по Эмбле разгуливают пацифисты, уверяющие, что человеческая жизнь бесценна, и в какой-то мере я с ними согласна, но беда в том, что среди нас бродят самые настоящие монстры, которым бесполезно читать нотации. Они как инопланетяне, не понимающие наш язык и культуру, и если для того, чтобы обезопасить себя, мне придется искупаться в ocean of blood, я сделаю это. Бороться со злом, вооруженным взрывчаткой голыми руками - величайшая глупость. Раз уж хочешь добиться чего-то - не зевай. Матеря продают на органы собственных детей, сыновья заживо хоронят опостылевших отцов, и ты будешь самым настоящим идиотом, коль позволишь вознзить себе в спину гребаный нож.
    Мы с Кэлвином вместе прошли собеседование в «Heaven’s Gate» и, практически одновременно завершив обучение, продлившееся полтора года, стали полноценными сотрудниками данной organization. Работать я предпочитала в одиночку и бралась в основном за дела, которые отказывался выполнять Дерек, обожающий отправлять своих жертв в царство Эрешкигаль точным выстрелом из оптической винтовки. Я же могла проникнуть в дом и, прежде чем заставить victim умолкнуть навсегда, поиграться с ним, чтобы his death не была мгновенной, так что мне, напрочь лишенной эмпатии садистке, в отличие от принципиального снайпера, платили более высокое жалование, ибо я потакала любым капризам клиентов.
    На исходе лета мне позвонила совсем юная девушка и тихим, мелодичным голосочком, похожим на перезвон хрустальных колокольчиков, колышимых легким ветерком, попросила оказать ей услугу и прилететь в Финикию, дабы, подвергнув некую Рашиду Усмани различным пыткам на свое усмотрение, отобрать life этой паскуды, которая своим существованием отравляет атмосферу ее любимого города.
    - Она чрезвычайно груба, непозволительно высокомерна и бесспорно, должна сдохнуть в страшных муках, - промолвила так и не назвавшая своего имени особа. - Я бы и сама занялась ликвидацией этой дряни, но, боючь, моя маменька не придет в восторг, когда вскроется, что я позволила feelings затуманить мой разум, посему очень рассчитываю на содействие, мисс Киллборн. Деньги переведу на ваш счет в банке «Мидас» уже завтра.
    Задумчиво почесав бровь, я забила в поисковике название города, в который мне предстояло лететь, просмотрела пару статей, изучая потрясающие виды Карфагена с высоты птичьего полета. Зарезервировав билеты на ближайший рейс до столицы Финикии я, отправив пару отчетов шефу, убедилась, что таинственная незнакомка не соврала, и спустя тринадцать часов после ее звонка я разбогатела еще на восемьсот тысяч таллеров.
    Для того, чтобы набросать приблизительный план, мне потребовалось недели две. Вооружившись отмычкой, я, облаченная в форму курьера, вскрыла замок и, нацепив на кроссовки бахилы, осторожно ступая, прошлась по неприютной квартирке в пошлыми узорами на вычурных обоях, которыми были задрапированы все стены. Безвкусная люстра с бесконечным множеством висюлек, преломляющих свет, свисала с низкого потолка, делая и без того нагроможденную тяжелой мебелью гостиную похожей на дешманский бордель. Нацепив на себя маску крипового инопланетянина (эффектное появление - моя визитная карточка), я затаилась за пестрой шторкой, делящей ванную комнату на две неравные части.
    Ждать мне пришлось до четырех утра, и когда госпожа Усмани, громко напевая, завозилась в прихожей, я, размяв плечи, встала так, чтобы она не сразу меня разглядела. Почти полностью раздетая, Рашида, низкорослая дамочка тридцати лет завертелась перед зеркалом, любуясь своей фигурой, которую, на мой взгляд, идеальной назвать было затруднительно: почти отсутствующая шея, покатые плечи, узкие бедра и дряблые ягодицы. Никто, видимо, не объяснил этой курве: что для того, чтобы выглядеть как модель, мало считать калории, нужно еще и усердно тренироваться. Но, судя по удовлетворенной улыбке, свою внешность Усмани считала презентабельной.
    Сняв накладные ресницы, будущая покойница, услышав нарочито громкий вздох, который я издала, привлекая ее внимание, выпучив свои и без того огромные eyes, запищала аки пожарная сирена. Поскользнувшись на гладком полу, Рашида сильно ударилась локтем о край стиральной машинки и на четвереньках устремилась в коридор. Playing with her как кошка с мышкой, я позволила жертве ускользнуть, даруя призрачную надежду на чудесное спасение. Расшвыривая попадающиеся на пути вещи, женщина отчаянно вопила, а я, бесстрастная и неутомимая, насладившись концертом этой драной кошки сполна, схватила ее за волосы и, потащив в санузел, швырнула в джакузи, а после, сорвав с унитазного бачка тяжелую керамическую крышку, обрушила его на череп тоненько поскуливающей истерички, и через три минуты Рашидочка - хвала Шамашу - испустила дух.
    Сфотографировав потерявший человеческие очертания трупешник с расплющенной башкой, я оправила снимок клиенточке, прошлась по эилищу, заметая следы и в половине седьмого уже была у себя в номере, а пепел от моего маскарадного костюма, на котором остались пятна крови, смешался с мутными водами грозно журчащего Даннаиса.
    Восемнадцатого сентября я, забредя на какое-то торжество, перехватила на себе полный восхищения sight молодого мужчины, чтоящего в стороне с робкой полуулыбкой, делавшей его похожим на брошенного беспечными хозяевами котенка. Несмотря на то, что по своей натуре я являлась девушкой фригидной, не испытывающей всепоглощающего огня страсти, во время переглядываной с Эваном мне стало любопытно, каково это - заниматься сексом, и this boy выпала честь сделаться моим подопытным кроликом, на котором я без стестнения опробовала все приемчики, почерпнутые из изобилирующих подробностями рассказов донжуана Кэлвина, менявшего любовниц чаще чем роскошные тачки, на которых мой старинный приятель передвигался по штатам Гомерики со скоростью, близкой к speed of sound. Я не ожидала, что Робертсон втюрится в меня по самые гланды и поначалу хотела бросить парня, предварительно сознавшись, что Хейзел Киллборн - психопатка, не умеющая поддерживать какие бы то ни было relationships, но, оттягивая с раскрытием козырей я с каждыми сутками, притворяясь обычной женщиной, свыклась с новой для себя ролью и уже не представляла life without my dummy bunny, смотрящего на меня так, словно я - сошедшая со страниц детской энциклопедии о шумерах прекрасноликая Иштар.
    Как только мой мышонок, грустно шмыгая носом, told me о своей карьере в порноиндустрии я, будучи совершенно не ревнивой, подумала о том, что, в принципе, могла бы состоять в свободных отношениях при условии, что партнер обсудит со мной все детали заранее и пообещает предохраняться, потому как заразиться венерической гадостью и травить свою печень антибиотиками - сомнительное удовольствие. Меня, to say the truth, не сильно волновало прошлое Эвана, но я смело призналась себе, что мне до странного уютно находиться рядом с этим парнем, изображая из себя среднестатистическую девчонку. Maybe, со временем я оттаю, научусь любить, and old fairytale about Snow Queen станет реальностью, коль this boy примет меня со всеми недостатками.
    Робертсон, of course, знатно охренел, стоило мне обронить, чем я зарабатываю на жизнь. Перебирая в уме агрументы, которые помогут доступно объяснить юноше, что я не причиню ему вреда, если только он не решится объявить мне войну, я едва сдержала торжествующую улыбку, когда fellow заключил меня в свои объятия. Накрыв ладонью сцепленные на моем животе пальцы Эвана, слегка подрагивающие и холодные, я развернулась и потерлась носом о его подбородок, зная, как ему нравится, когда я демонстрирую свою привязанность подобным образом и, who knows, может, в одно прекрасное утро Хейзел Киллборн, открыв глаза, перевернется на бок и, любуясь спящим рядом мужчиной, прошепчет - не понарошку - слова, идущие от сердца.