Canto two

AND EVERY SONG JUST LEAVES YOU MORE ALONE

    Переодевшись в домашний сарафан я, взяв стоящую в углу бутылку с водой, метнулась поливать Сессилию. Любовь к цветам передалась мне от grandmother, которой не стало еще до нашего переезда в Джейсонвилль, и хотя разместить сад в настолько крошечной квартире - та еще проблема, я специально выбрала апартаменты с окнами, выходящими на восток, чтобы заставить подоконники горшками со своими «питомцами». Жемчужиной своей коллекции я считала, конечно же, бабушкин подарок - орхидею, не так давно отметившую двенадцатилетие. Всякий раз, когда Сессилия начинала чахнуть, я вытаскивала ее с того света, опрыскивая дорогущим раствором с пестицидами. Пару недель назад я приобрела новый грунт и пересадила подопечных, и как оказалось, это стало последней каплей. Выращенные из семян фиалки и маракуйя, несмотря на мои усилия, скопытились, а старушка Сесси продолжала радовать глаз, и пускай ее листья пожелтели по краям, она продолжала цвести дважды в год, и не будь я циником, то со всей ответственностью сказала бы, что растение чувствует, как сильно я им дорожу и потому не увядает, хотя на многих сайтах, посвященных цветоводству упоминается, что более восьми лет орхидеи не живут. Когда я стану старой, то непременно куплю участок за городом и остаток дней проведу, выращивая кукольные розы, подсолнухи и хризантемы, однако учитывая наши реалии и тяжелую поступь апокалипсиса я не хочу загадыать слишком далеко, ведь только высшему разуму, коль он существует, известно, сколько еще продлятся эти муки, прежде чем наступит коллапс, освобождающий мущную силу разрушения и приводящий в действие рычаги, пробуждающие ото сна суровую и беспощадную lady in black с огромной косой.
    Напевая себе под нос, я, пребывая в отличном настроении, готовила пасту в сметанном соусе, не подозревая, что end of the world ближе, чем мне представляется, правда, то был финал моего личного счастья, которое не обещало быть долгим и безмятежным. Я, пессимистка по своей натуре, понимала, что human’s heart - механизм нестабильный, и есть вероятность, что завтра мы с Калебом разойдемся как в море корабли, но одно дело - допускать подобные thoughts и уверять себя, что вспавишься, и совсем другое, когда твой благоверный с совершенно беспомощным выражением на лице заявляет, едва переступив порог вашего жилища, что покидает тебя.
    Черт, неужто мать раздобыла его номер и наговорила всякой ерунды? Однажды this crazy bitch, столкнувшись с нами в оперном театре, проворчала, что мне лучше встречаться с ниппонцем, поскольку это гарантирует, что у нас родятся красивые дети. Миглин, обладая безупречными манерами, прикрываясь тем, что ему нужно в уборную, оставил нас одних, и я, не шибко беспокоясь о своем моральном облике, толкнула Поликсену в плечо и предупредила, что если она приблизится к нам еще раз, я напишу жалобу, и она проведет несколько суток в обезъяннике, прежде чем случится заседание, на котором судья подпишет официальный приказ, запрещающий горе-матери пересекаться с дочерью. В тот вечер Калеб был особенно молчалив, и я, боясь, что он всерьез воспринял слова, брошенные бестактной maman, предложила принять ванну вместе и, лежа на его мерно вздымающейся груди, подставляла шею для поцелуев, но молодой человек, задумчиво рассматривая потолок, размышлял о чем-то своем. Переместившись так, чтобы видеть his beautiful face, я, дурачась, провела ногтями по покрытому мелкими волосками животу, спускаясь все ниже, пока не нащупала пенис, который от моих прикосновений стал стремительно увеличиваться в размерах, и лишь тогда парень посмотрел на меня осмысленно, после чего лукаво улыбнулся и, схватив за лодыжку,  дернул на себя. Не сумев удержать равновесие, я с целиком погрузилась в мутную от розового масла water и, хлебнув воды, отфыркиваясь, облокотилась локтями о бортик и рассмеялась, заметив неподдельную тревогу в его глазах.
    - Прости, детка, - он погладил мокрой ладонью мою щеку, убирая прилипшие к коже пряди волос.
    - Дурак, - я сжала коленями его талию и легонько куснула мочку уха Миглина, чувствуя как его полувозбужденный член скользит по моему бедру, прозрачно намекая, что my boy не прочь переместиться in bed и продолжить игру. He was amazing lover, и мой первый раз был просто потрясающим. Никакой боли и пятен крови на простыне, - Калеб упоительно ласкал my body, прежде чем наши тела соединились, и я, потерявшаяся в пространстве, находилась в такой эйфории, что не заметила, когда именно все началось. Для восемнадцатилетней Шарлиз стало настоящим откровением тот факт, что достигнуть блаженства довольно просто, ибо, начитавшись на форумах о том, что более шестидесяти процентов женщин умело симулируют оргазм, я верила: my first time  не принесет ничего, кроме стыда и разочарования, а на деле оказалось, что главное - подобрать партнера, желающего доставить тебе удовольствие, и россказни о сложностях of female orgasms - не более чем байка, придуманная теми, чьи мужья - гребаные эгоисты, что заботятся в первую очередь о себе.
    Заниматься сексом со своим неутомимым, чутким мальчишкой я была готова в любое время дня и ночи. Один только sight на Миглина заставлял меня становиться пошлячкой, не сдерживающей неприличные мыслишки, that’s why всем разговорам я предпочитала язык тела, который намного красноречивее глупых, банальных фраз about love. И вот теперь выяснилось, что Калеб, цитирую: «не хочет вставать между мной и миссис Кавасаки», посему, избегая встречаться со мной взглядом, он спешно собирал вещи, чтобы оставить меня.
    - Давай бросим все и уедем отсюда, - предложила я, не до конца осознавая, что это - не дурацкий розыгрыш, и любимый мужчина принял решение порвать со мной. Fellow, остановившись, выпрямился, и его наполненные тайной грустью очи и светящийся в сумерках лик оказались in front of me, and I - в который раз - thought, что серафимы, изображенные художниками эпохи Возрождения, с их одухотворенными faces казались уродами по сравнению с Калебом.
    - Будь счастлива, малышка, - пробормотал - уже не мой - ненаглядный, запечатлевая прощальный поцелуй на моей переносице. - Не переживай слишком долго и заботься о себе.
    Я совершенно отчетливо ощущала: парень чего-то недоговаривает, но порыву вцепиться в него мертвой хваткой и заскулить аки побитая собачонка, требуя внятных объяснений, я не поддалась. Умолять бойфренда не бросать меня сродни унижению, а докапываться до реальной причины расставаяния - значит, подвергать сомнению его авторитет. То, что мы без малого шесть лет находились в отношениях, не дает мне права считать Калеба вешью, и и раз уж он сделал свой выбор, я обязана смириться с текущим положением дел. Какой прок оттого, что я, допустим, шантажом заставлю молодого человека остаться, если его явно тяготит присутствие некогда любимой девушки. В конце концов, Миглин - свободный человек и не обязан отчитываться в своих планах ни перед кем. Да, мне трудно принять эту данность, но Шарлиз ведь позиционирует себя как сильную личность, следовательно, я преодолею все трудности и восстану из собственного пепла как бессмертная птица Феникс.
    - Обращайся, если что, - чужим, механическим головом отозвалась я, помогая ему надеть пиджак. - Ты всегда будешь родным для меня, знай это.
    - Перестань, - дернул головой Калеб, как будто мои слова кинжалом вонзились в его печень. - Отныне у каждого свой путь.
    Металлическая дверь хлопнула, и я, медленно задвинув засов, повесила на крючок валявшуюся на полу связку ключей и, пройдя на кухню, выключила конфорку, на которой томился соус. Прижавшись лбом к прохладному стеклу, я наблюдала за тем, как молодой человек запихивает чемодан и спортивную сумку на заднее сиденье своего старенького «Паккарда» и, постояв секунд десять с засунутыми в карманы руками, сел за руль. Мигая фарами в сгустившемся мраке, автомобиль исчез за поворотом, а я все никак не могла отлипнуть от окна, словно от любого неосторожного движения mon corps покроется трещинами, и я горсткой звенящих осколков осыплюсь на линолеум.
    Не зажигая света бродила я по опустевшему жилищу like a ghost, натыкаясь на мебель. В bathroom на полочке под зеркалом сиротливо валялся тюбик с гелем для бритья. Схватив циллиндрический предмет, я поднесла его к носу, вдыхая хвойный аромат. Порою Миглин забывал побриться, и легкая синева на подбородке за сутки превращалась в полноценную щетину, которая колола мои губы, и мне до ужаса нравилось тереться скулами о его челюсть, прежде чем углубить поцелуй.
    Размахнувшись, я запустила флакон с духами в стену, оставив на обоях уродливую царапину. Резко запахло жасмином и лавандой, отчего разболелась голова, но вместо того, чтобы вытереть пол и убрать shards of glass, я, распахнув ведущую на балкон дверь,перегнулась через перила и таращилась вниз, пока в мозгу билась шальная мысль совершить налет на оружейную лавку, застрелить сначала мать, затем Калеба, а последнюю пулю пустить себе в висок. Раскинувшийся в четырех метрах от меня асфальт манил неимоверно, и от падения Шарлиз удерживало осознание того, что, шагнув в пустоту со второго этажа, я не убьюсь, а только покалечусь, а провести остаток de la vie на больничной койке, полностью парализованной, я не собиралась.
    Мрачная решимость покончить с собой сменилась апатией, и у меня банально не осталось сил, чтобы прогуляться до центра, залезть на крышу небоскреьа и, раскинув руки в стороны, сделать last step, который оборвет струящееся во мне безумие. Истерика длилась несколько дней, на пртяжении которых я то хохотала как гиена, то замолкала, словно мне в рот вставили невидимый кляп. Никогда меня не тянуло к саморазрушению, и оглядываясь назад, я склонна оправдывать свое нестабильное психоэмоциональное состояние всплеском прогестерона. Хотелось купить галлон коньяка и нажраться до беспамятства, хотя я вообще-то вела здоровый образ жизни и пагубными привычками обзаводиться не спешила.
    Дикое, необузданное желание заглушить this stupid pain, сжать corazon в кулаке, чтобы оно перестало наконец таранить ребра, усиливалось как звон в ушах, который нарастает вне зависимости от твоего желания прекратить его слышать. Достав из ящичка нож, я со всей дури всадила его в свое бедро, и пульсация в области увечья оказалась настолько мощной, что я почти моментально испытала ни с чем не сравнимое облегчение, как будто хирург вскрыл нарыв, и вязкий гной хлынул наружу, даруя освобождение от дергающей боли.
    Поскольку в колледже я посещала факультатив по медицинскому делу, мне не составило труда зашить глубокий порез самостоятельно, воспользовавшись тонкой иглой и шелковыми нитками. Обработав сочащуюся кровью рану спиртовым раствором, я налепила сверху пластырь и пообещала себе, что такого больше не повторится, ведь Шарлиз - не гребаная истеричка, занимающаяся селфхармом. Пускай подобной напастью страдают анорексичные малолетки с тонкой душевной организацией, я же выше этого. Женщине моего статуса не пристало давать волю агрессии, направленной на себя.
    Сдохнуть назло всем от тоски с надеждой, что бросивший тебя парень будет корить себя за твою смерть - удел слабохарактерных имбецилок, чей смысл бытия вращается вокруг узкой сферы интересов. Я не уйду из жизни добровольно, не позволю себе остаться в воспоминаниях Калеба сломленной идиоткой, лежащей в гробу с постной миной. Такого удовольствия ни ему, ни миссис Кавасаки я не доставлю. Вообразив скорбно прикрывающую нижнюю часть лица платком мать, торжественно восседающей на скамеечке в церкви, где, допустим, вопреки моему завещанию кремировать Шарлиз post mortem, проходит отпевание, я, скривившись от отвращения к возможному варианту развития событий, заставила себя поесть. Желудок болезненно сжался, стоило мне проглотить кусок яблока. После столь длительного голодания я сильно похудела и выглядела так, словно сбежала из плена, где меня пытали изверги.
    Приведя себя в порядок, я, медленно но верно возвращая vita в привычное русло, заметила отсутствие месячных в середине апреля. Уставившись в календарь, я вспомнила, что в феврале и марте мы с моим экс-бойфрендом занимались любовью без защиты, так что, вполне возможно, я беременна, хотя имеется небольшая вероятность, что менструальный цикл нарушился из-за нервного срыва и последующего за ним отказа от пищи со стремителоьной потерей веса. Записавшись к гинекологу, я, вознося молитвы всем известным богам, включая Саннибанни и Эрешкигаль, просила, чтобы это оказалось гормональным сбоем, и когда мисс Уоллис подтвердила наличие развивающегося плода в моей матке, я, каким-то чудом сохранив poker face, попросила ее назначить дату операции.
    - О, в вашем случае столь серьезного вмешательства не потребуется, - понимающе улыбнулась гинеколог. - Я дам вам таблеточку, которую вы выпьете натощак, и спустя час-полтора начнутся выделения, сопровождающиеся головокружением, и уже на следующие сутки вы сможете заниматься повседневными делами как ни в чем ни бывало.
    Так называемый медикаментозный аборт прошел, как и обещала госпожа Уоллис, относительно легко. Первую половину дня я проспала, укрывшись двумя пледами, а вторую просидела на унитазе. Низ живота нещадно крутило, мне мерещилось, что внутри моего чрева водят хороводы крошечные бесенята. Обливаясь холодным потом, я стискивала зубы и жмурилась, а когда все закончилось, отмокала под душем до тех пор, пока не закончилась горячая вода и, придя к выводу, что noch einmal погружаться в кромешный ад не хочу, я, посоветовавшись с гинекологом, удалила яичники.
    Я полагала, что почти сразу же найду себе нового парня, чтобы как можно скорее заполнить coeur новыми впечатлениями, которые вытеснять светлый образ Миглина за пределы моего сознания, но на практике никто другой нужен мне не был, и даже самовнушение не избавило Шарлиз от подозрения, что все произошло слишком быстро, нелепо, неправдоподобно, и даже отпустив Калеба, я чуяла нутром: это не конец, однако никакой гарантии, что ответы на вопросы будут мной получены, мне никто не давал, и до нашей следующей встреси я сокрушалась, что this world is not magic, потому что тогда я бы с удовольствием обратилась бы за помощью к колдунье, которая изготовила б for me снадобье или амулет, притупляющий feelings.
    Своеобразным символом вступления в новый этап of life without him стала татуировка чуть выше колена, маскирующая уродливый шрам - обвившаяся вокруг стрелы гадюка. Сесси, о которой никто не заботился, пока ее безответственная хозяйка страдала по покинувшему ее мужчине, засохла, и я, похоронив бедняжку в палисаднике под раскидистым кипарисом, раздобыла семена лимонного дерева, не особо надеясь, что они прорастут, а в июне до меня дошли слухи, что Миглин обручился с Мейбел Розенберг. Сия новость произвела на меня гнетущее впечатление, и я снова начала копаться в себе, терзаясь вопросами о том, является ли их союз фикцией, или же мой бывший молодой человек действительно полюбил another woman. Почти убедив себя, что моя мать была лишь предлогом, и если бы Калеб продолжал испытывать ко мне нежные чувства, то не отказался бы так просто и прнял бы мое предложение уехать в другой город я, пуще прежнего возненавидев сующую свой длинный нос куда не следует mother, оборвала с ней все связи, сменила номер телефона и переехала в Рио-де-Феврейро, сняв двухкомнатный домик в нескольких кварталах от Пангейского океана.
    К двадцати шести годам я основала собственный бизнес, вкладывая все силы в единственное детище и лелея мечты о недалеком future, в котором стану самодостаточной особой, не тратящей свое время на пустяки, но однажды, коротая бессонные ночи за компьютером я, досадливо поморщившись, когда на экране самопроизвольно развернулась реклама порносайта, хотела уже щелкнуть по крестику в левом верхнем углу, но взгляд зацепился за хорошо знакомый мне торс молодого мужчины, позирующего в облегающих красным плавках, сквозь которые можно было без труда рассмотреть очертания детородного органа.
    Отказываясь верить своим глазам, я увеличила снимок и, убедившись, что это - не фотошоп, открыла видео, на котором Миглин занимался жестким сексом с хрупким юношей, похожим на ученика средней школы. My ex-boyfriend, ненавидящий фотографироваться и пользующийся старым кнопочным мобильником раздражался всякий раз, когда я хотела сделать совместное селфи, воспринимая позирование как работу, и теперь, круглыми от недоуменя eyes вперившись в изображение на мониторе, я отчетливо понимала, что добровольно пойти на подобное неоднократно повторявший, что бисексуалом себя не считает, Калеб не мог.
    Не зная, дрочить мне или плакать при виде вылизывающего гланды тонкокостному юноше парню, который до сих пор был мне небезразличен, я на следующее утро наведалась в детективное агентство и вскоре выяснила, что Миглин-старший заключил сделку с госпожой Розенберг, оказался должен ей два миллиона таллеров, выплатить которые обязал единственного сына. Читая подробный отчет о том, как именно Калеб возвращает долг, работая в эскорте, снимаясь в гей-порно и мастурбируя на камеру, я, не сумев подавить рвотные рефлексы, кашляя, склонилась над умывальником, выдавливая из себя схеденный за завтраком мусс. Получается, помолвка с Мейбел - прикрытие, и на самом деле мой мальчик был вынужден отказаться от всего, что ему дорого вовсе не потому, что разлюбил меня. Его папаша, никогда особо не интересовавшийся сыном, продал fellow в рабство богатой суке, и я едва ли сумею вернуть себе покой, коль не предприму какие-либо меры. Да, столь огромной суммой, чтобы с потрохами выкупить молодого человека у Розенберг, я не располагаю, однако у меня достаточно средств для того, чтобы нанять киллера, который избавит Миглина от необходимости торговать собственным телом. Плевать, что я совершаю аморальный поступок, и абсолютно неважно, пересекутся ли наши с Калебом судьбы вновь. Я готова взять на себя ответственность и сделаться убийцей, лишь бы помочь моему славному котенку. Это такая малость по сравнению с тем, что Шарлиз Кавасаки могла бы сотворить, обладай я несоизмеримо большими возможностями.