Canto three

KITTO, MATA AERU NE

    Любимой книгой Калеба был скандальный роман известной писательницы Элли Эндерс, ранее написавшей сагу «Небесные тайны», которая в свое время принесла ей оглушительный успех. В «Несвятой деве» госпожа Эндерс затрагивала чрезвычайно волнительные темы, касающиеся самого популярного человека на планете, основателя одного из главных религий, Иезусса, почитаемого как сына божьего. Размышляя, кто мог являться биологическим отцом так называемого мессии, Элли предположила, что вышедшая замуж за годящегося ей в отцы Матея Вероника с позволения супруга, не способного радовать в постели молодую особу, встречалась тайно со своим сверстником, и только много лет спустя католическая церковь придумала миф о непорочном зачатии, и наивные люди поверили, что женщина способна забеременеть от святого духа, да еще и будучи девственницей. Также Эндерс, проводившая много исследований, выдвинула гипотезу, что восставший из мертвых после распятия Иезусс - либо массовая галлюцинация, либо мужчина не умер и смог выжить благодаря своевременно оказанной помощи, а все «пророчества» можно объяснить тем, что молодой человек хорошо знал своих последователей и понял, кто именно предаст его, а кто отречется, едва петух пропоет свою утреннюю песнь, так что son of God был всего лишь проницательным человеком, сумевшим предугадать некоторые события.
    Несмотря на то, что Миглин верил в бога, скептицизм агностиков его не оскорблял, и он сам считал, что многие факты исказились, и people намеренно реально существовавшего парня «спасителем», коему надлежало смыть людские грехи своей кровью. Калебу не импонировало, что священнослужители, неверно истолковывающие заповеди Иезусса, внушали всем, будто он являлся аскетом и отказывался от материальных благ, хотя в Библии этого написано не было. Нечасто посещавший церковь и не носящий на шее вычурный золотой крест, юноша не сомневался, что справедливость восторжествует, а доброта спасет мир и, перечитывая «Несвятую деву», мог живо вообразить, как молоденькая Веориника, до беспамятства влюбленная в своего тайного lover, коротает ночи в объятиях красавчика, не подозревая, что через несколько столетий ее причислят к лику святых и начнут повсеместно утверждать, что она родила не от смертного.
    Привыкший ко всеобщему вниманию еще со средней школы, fellow своей популярностью изрядно тяготился, осознавая, что все в восторге от его смазливой мирдашки и мало кого интересует то, что сокрыто inside, поэтому Миглин обратил внимание на ту, что не смотрела ему вслед очами, полными обожания. Жесткая, повадками похожая на бешеную тигрицу, она, словно мужчина в женском теле, вела себя грудо, не стеснялась дать сдачи обидчику и начать спор с учителем, отстаивая право на свою точку зрения. Волосы Шарлиз собирала в высокий хвост, носила мешковатые платья, не выщипывала брови, не красила губы розовым блеском и напоминала его покойную мать - резкую, стремительную, лишенную кокетства особу, погибшую в дорожно-транспортном происшествии, когда ему исполнилось пятнадцать.
    Наблюдая за тем, как подравшаяся на заднем дворе с хулиганом Гектором девушка ногой распахивает дверь и вбегает в класс с угрюмым выражением на лице, прижимая к распухшей щеке смоченный в воде платок, Калеб, предпочитающий решать любые конфликты дипломатическим путем, восхищался боевой одноклассницей со злющими глазами. Он был более чем уверен, что мальчики Кавасаки не интересуют, и он вряд ли придет на свидание, и все равно заставил себя написать короткое послание и, завидев бредущую навстречу под проливным дождем Шарлиз с распухшим носом, Миглин почувствовал себя самым счастливым human on the planet, а когда он предложил ей свой дождевик, та, пожав плечами, заявила, что уже промокла, а значит, искать урытие смысла нет.
    - Давай пройдемся, - предложила девушка, не обращая внимания на хлещущие и неба струи. - Или ты боишься, что на нас начнут пялиться?
    Сдерживая смех, Калеб, испытывая острую потребность сделать что-либо странное, содрал с себя raincoat и швырнул в стоящую неподалеку урну. Он старался не смотреть на прилипшую к груди Кавасаки ткань, ненавидя завладевших разумом демонов за horny thoughts и неспособность вести себя как джентельмен. Улицы, совершенно безлюдные, казались декорациями к дурацкой мелодраме, по нерушимым законам которой им следовало страстно поцеловаться под раскидистым дубом. Understanding, что его вот-вот накроет возбуждение, и тогда он, выдав себя, окажется в неловком положении, юноша приказал себе отвернуться в другую сторону.
    Они обсуждали устроенный на прошлой неделе тест по географии, когда Шарлиз, внезапно сделав шаг, прижала ладонь левой руки к груди собеседника, а другой схватила за шею, после чего Миглин, моментально поняв, чего она хочет, склонил голову, чтобы ей было удобнее льнуть к его губам. Сталкиваясь носами и смущенно сжимая друг друга в объятиях, они неумело ласкали each other, изредка отстраняясь, чтобы отдышаться. Ловя влажные lips Кавасаки, не соображая, куда девать язык, он старался расслабить рот, как учили на форумах в Интернете и представить, что сдирает шкурку со спелого помидора.
    Горячие пальцы девушки гладили его по спине, стекающая по телам water была не в состоянии остудить их пыла. Они проделывали это много раз, и, наверное, глупо отрицать, что first kiss произвел на Миглина неизгладимое впечатление. Он не мог представить себя в кровати с блондинистой Мэнди, настойчиво оказывающей ему знаки внимания, а с Шарлиз, смелой и настойчивой, у парня все внутри замирало, как будто time благосклонно замедлялось, давая влюбленным возможность сполна насладиться близостью.
    Не афишируя своих отношений, в школе они едва смотрели друг на друга, но за пределами учебного заведения превращались в необузданных дикарей, стремящихся уединиться, давая волю охватившим чувствам. Их первый секс произошел через три недели, когда парочка, перебравшись на заднее сиденье автомобиля Калеба, зараннее обусловилась, что ограничатся невинными поглаживаниями, но не удержались и зашли чуть дальше запланированного. Властно придерживая его за плечи и не позволяя спешить, Кавасаки терлась животом о головку подрагивающего члена, дразня юношу, и лишь после того, как молодой человек гортанно застонал, девушка совершенно неожиданно наклонилась и сделала несколько широких мазков языком вдоль шеи, от которых Миглин, дернувшись, бурно кончил, окропив семенем полурасстегнутую рубашку и подбородок партнерши.
    Желая доставить как можно больше наслаждения возлюбленной, fellow, перелопатив кучу литературы, задался целью всегда пропускать Шарлиз вперед и завершать фрикции, убедившись, что его девушка достигла оргазма. Он надеялся, что в скором времени они поженятся, обзаведутся детьми, ведь, хотя Кавасаки никогда не говорила о своих feelings, он знал: малышка любит его по-настоящему, без фанатизма, и представить, что наступит момент, когда придется порвать с ней, Калеб не мог.
    Узнав от нервно курящего сигарету за сигаретой отца, что тот заложил особняк и все равно не в состоянии расплатиться с долгами, которые набрал, чтобы приобрести акции, которые, вопреки прогнозам, упали в цене, парень, отдавая себе отчет, что имеет полное право не забивать свою голову проблемами Миглина-старшего, являвшегося далеко не самым образцовым родителем, юноша все равно поинтересовался, что может сделать, и тогда father, смерив его оценивающим взгдяом, позвонил своей кредиторше и ничтоже сумняшееся предложил выгодную для себя deal: его отпрыск становится рабом Мейбел, а та не трогает his catstle на окраине Джейсонвилля.
    - А ты красавчик, - прокомментировала госпожа Розенберг, холеная сорокалетняя дама с бордовыми волосами и загорелой кожей. - Будешь делать все, что я велю, и годика через четыре не только вернешь мне мои деньги, но и сам станешь богачом.
    Помня о том, что у его ненаглядной весьма натянутые отношения с mother, молодой человек нанес девушке удар в спину, бормоча какую-то хрень про то, что не хочет становиться причиной раздора между матерью и дочерью. На самом деле Калеб сочувствовал Шарлиз, ибо наивным не был и понимал: далеко не во всех семьях царит взаимопонимание, и Поликсену Шарлиз стремится избегать не зря, ибо статус матери не дает властной женщине права вмешиваться в daughter’s private life, но опасаясь, что Кавасаки потребует объяснений, Миглин внутренне рыдая от отчаяния, покинул любимую, которая, оставшись верной своим принципам, вместо того, чтобы закатить знатную истерику, спокойно отпустила его на все четыре стороны.
    Fellow не питал иллюзий, осознавая, что именно ему придется делать, и отчего-то он полагал, что сумеет ублажать едва знакомых дамочек среднего возраста, охочих до смазливых альфонсиков. Мейбел, поставив задачу выжать все соки из должника, первым делом отправила Калеба в салон, где стилисты перекрасили его вороные кудри в более светлый цвет, сделали шикарную укладку и, одетый в сшитый на заказ костюм, парень явился на званый ужин в шикарный дом на Блэкстоун-авеню. Хозяйкой похожего на сказочный дворец виллы оказалась дальняя родственница Муниссы Ирман-Кхади по имени Гульбахор. Низенькая, полноватая, с кучей комплексов, она почти сразу же спровадив гостей, затащила юношу  в свою опочивальню и, велев снять с себя все, улеглась рядом и принялась беззастенчиво теребить вялый, не реагирующий на поглаживания пенис.
    - Трахни меня как следует, - жарко прошептала Гульбахор, вылизывая левый сосок Миглина. - I am your dirty bitch, fuck my wet pussy, oh my gosh!
    Проглотив заранее припасенный афродизиак, юноша, превозмогая любое отвращение, подчинился, и когда удовлетворенная Гульбахор, откинувшись на пордушки, захрапела, он, сдернув с члена презерватив, поморщился от ненависти к самому себе и заперся в ванной на первом этаже. Калеба душили рыдания и, встав под упругие струи горячей воды, он несколько намыливал обслюнявленный миллионершей торс, но смешивающиеся с hot wather слезы не принесли облегчения. Если раньше молодой человек мог проплакать, уткнувшись в макушку успокаивающе поглаживающей его вдоль позвоночника Шарлиз, то теперь никто не утешит его, - Калебу придется неоднократно переступать через себя, а когда this hell завершится, он отправится к Пангейскому океану, дабы прекратить лишенное смысла существование.
    Следующая клиентка, чье имя стерлось из памяти Миглина, едва он выскочил из помпезно обставленного таунхауса, являлась чокнутой садисткой. Шокированно охнув, парень, на которого раньше никогда не поднимали руку, неверяще уставился на пышущую гневом стерву, отвесившую ему смачную оплеуху. Избив fellow до синяков, дамочка, связав его кабельными стяжками, долго издевалась: щипала за живот и выкручивала пальцы ног, наслаждаясь хрипами жертвы, однако на этом его мучения не закончились. Госпожа Розенберг замыслила превратить свою игрушку в нового Киллиана Милтона. Наняв съемочную группу, она поставила Калеба перед фактом, что отныне он станет звездой гей-порно.
    - Действуй, - прочирикала с ехидной улыбкой Мейбел, заняв режиссерское кресло и жеманно накручивая на указательный палец прядь волос.
    Широко раздвинув бедра, молодой человек уселся на кровать и позволил вошедшему в комнату Шайло встать на колени, дабы отсосать ему. Сдерживая рвотные рефлексы и стараясь заглотить гигантский фаллос партнера целиком, паренек, цепляясь бледыми пальцами за его колени, издавал чавкающие звуки, а его зубы неприятно царапали обтянутую крайней плотью головку. Миглин не ведал, откуда взялся этот щуплый мальчишка, но, судя по застывшим в уголках глаз tears добровольцем this boy являлся вряд ли.
    - Больше огня! - выкрикивала Розенберг, которой не пришлись по нарву смазанные поцелуи. - Open your mouth, черт тебя дери, move your fucking tongue. Что за детский сад вы тут устроили?
    Покончив с минетом, прелюдией и предварительными ласками, они под руководством хрюкающей от негодования Мейбел приступили к самому главному, и уже на подготовителоьном этапе начались сложности. Калебу пришлось проглотить две пилюли, чтобы his dick увеличился до нужных размеров, практически потеряв чувствительность.
    - Не шевелись! Мне больно! - завизжал Шайло, как только fellow, вытащив анальную пробку, толкнулся внутрь, погружаясь на пару сантиметров.
    Ощущая себя насильником, хотя, по сути, тоже был a victim, юноша замер, почти перестав дышать. Губы опалял горячий воздух, испускаемый ерзающим под ним партнером, но он не находил в этом ничего привлекательного, - хотелось как можно скорее закончить съемки и забыть произошедшее как сташный сон.
    - Плюнь ему в рот! - скомандовала Розенберг, обращаясь к Миглину. - Харкни как следует. А ты, маленькая шлюшка, таращься на Калеба влюбленными глазами. Морду порадостней сделай, тварь! Никто не заставлял твоего бойфренда занимать у меня триста тысяч на кокаин.
    Закрыв лицо ладонями, Шайло тоненько завыл, и, не выдержав, парень, отстранившись, набросил на себя халат, укутал сотрясающегося от рыданий мальчонку в одеяло и твердо сказал, что подобными гнусностями заниматься не намерен. Рявкнув оператору, чтобы он передал отснятый материал монтажерам, Мейбел оповестила Миглина, что movie все равно появится на соответствующих сайтах.
    - Даже без проникновения получилось очень даже неплохо, - фыркнула циничная особа, щелкая пальцами, увенчанными длинными ногтями. - Тони сделает конфетку из этого bullshit, не сомневайся.
    Подуспокоившийся Шайло, просипев, что ему нужно take a shower, заперся в ванной, и не заподозривший неладного молодой человек, нацепив джинсы и свитер, спустился на первый этаж, чтобы заварить чай, но когда прошел час, а мальчишка так и не появился на пороге кухни, Калеб, забеспокоившись, одним ударом вышиб хлипкую дверь и обнаружил лежащего на кафельной плитке в жутко неудобной позе Шайло. Растекшаяся по полу вода намочила белокурую челку паренька, а обтянутая кокетливым носочком с оранжевыми дикобразами пятка упиралась в край металлической стойки для полотенец.
    Аккуратно перевернув мальчонку, пытавшегося перерезать себе вены, но поскользнувшегося на влажном полу и потерявшего сознание, Миглин отбросил в сторону зажатое между большим и указательным пальцем Шайло лезвие, подложил под шею валик из попавшегося под руку тряпья, вызвал скорую и до следующего вечера просидел в участке, давая показания. Слабая надежда, что госпожу Розенберг арестуют, испарилась без следа, когда его, вышедшего на крыльцо, встретила сердитая Мейбел и прошипела, что рассталась с крупной суммой, дав на лапу комиссару за то, чтобы он не возбуждал уголовное дело, так что они с Шайло теперь должны ей еще сто тысяч.
    Юноша плохо спал, коря себя за то, что его партнер серьезно пострадал. Ему становилось дурно от мысли, что мальчишка вполне мог перерезать себе горло, если бы в его планы не вмешался несчастный случай, и теперь Шайло предстоит реабилитация под наблюдением специалистов до тех пор, пока его душевное состояние окончательно не стабилизируется. Покорившись судьбе, Калеб стал послушной марионеткой в руках особы, официально считавшейся его невестой, и когда по городу в одно прекраснейшее утро расползся слух, что Мейбел была застрелена в собственном пентхаусе близ набережной, парень воспринял это как нелепую шутку и очень удивился, когда вызывавший молодого человека на допрос полицейский продемонстрировал снимки его мучительницы с аккуратной дырочкой меж бровей, свидетельствовавшей о том, что выстрел произвели из снайперской винтовки.
    Получив долгожданную freedom, пришедшую с загадочной гибелью терроризировавшей его Мейбел, Калеб через пять лет воссоединился с Шарлиз Кавасаки. Перебравшись в Рио-де-Феврейро, он, так и не решившись утопиться, как хотел после близости с Гульбахор, устроился прислугой на яхту, которую его бывшая девушка приобрела в личное пользование для того, чтобы вдохновляться бескрайними просторами Пангейского океана, совершая small voyages de temps en temps. Она сразу подметила, что his eyes совершенно пусты, но сей факт нисколько не испугал молодую женщину. Шарлиз непременно отогреет своего ледяного мальчика, даже если это будет стоить ей целой жизни. Black holes, мерцающие в его зрачках, презрев законы физики, обратиться в светила, конечно же, не смогут, но ведь они вполне способны перетянуть к себе огибающий горизонт событий light, аккреционным диском закручивающийся вокруг темных бездн.
    - I am Caleb, - поклонился Миглин, не узнав в бизнесвумен с короткой стрижкой свою первую любовь. - Как мне к вам обращаться?
    - «Детка» или «mi amor», - отчеканила Кавасаки, наблюдая за тем, как стремительно меняется выражение его лица, а под скулами вспыхивает алыми пятнами лихорадочный румянец. - С тех пор, как ты меня бросил, мало что изменилось, дорогой.