Рассказы города на Неве. Глава 31

Глава 31
 
Наступило воскресенье. Все встретились рядом с метро Петроградская  в восемь утра и пошли в сторону Большого Проспекта к дому 27/1. Многие из мимо проходящих людей внимательно всматривались в эту четверку. Кто - то даже останавливался и мешал пройти. Этих людей объединяло  что - то злое, неприятное в глазах. И уже не еле уловимое, как раньше  видел и считывал с них Вульдер, а  нескрываемое, темное и опасное. Все четверо чувствовали сгущающееся в воздухе  над ними  зло. Каждый из них все отчетливей  ощущал чувство безысходности, безнадеги и неприятного предчувствия , что вскоре должно случится что - то плохое. Дойдя до дома, они зашли в подъезд и поднялись на чердак, чтобы забрать фонарь, а затем на крышу.
 
- Нам надо подать знак, - произнес Вульдер.
 
- Вульдер, но... - начала  Елена.
 
- Нам надо подать знак! - перебил ее Вульдер, - Мы не сможем сами им противостоять . Это очевидно всем. Их слишком много.
 
- Но, может, Питер и так нас услышит?
 
- Питер слышит. Но и хранители все слышат и видят. Им надо разрешить помочь, а для этого надо позвать их на помощь. Потом у нас будет около часа, не больше. И если мы не успеем, то вы  знаете, что нас всех ждет.
 
Каждый дом, каждая статуя, барельефы и рисунки на домах в Петербурге имеют свое значение. И те, кто умеет наблюдать за каменными скульптурами, видеть за безжизненным выражением их глаз нечто большее, те понимают, что Петербург, на самом деле, глубоко внутри себя живет своей жизнью, а не той, что привыкли видеть люди  каждый день на улицах и проспектах  города. У Петербурга есть много стражников и хранителей, служителей, осведомителей ... И тайна этих личностей, как правило, спрятана от людей за огромным слоем их неверия и скептицизма. Это неверие как раз часто помогает городу, а бывает, что и очень ему вредит.
 
- Как мы будем подавать знак? - глубоко дыша, спросила Елена.
 
- Молитвой? - спросил Артур, - Может мы обратимся к Ксении?
 
- Ксения уже за нас молится, - перебил его Вульдер, - И здесь нужно другое, - на минуту он замолчал, погрузившись глубоко в свои мысли. Потом начал водить в воздухе руками, как бы рисуя знаки, напоминавшие Елене некоторые руны, которые она видела когда-то. А в самом конце Елене показалось, что Вульдер  будто чертит в воздухе очертания домов, мостов, деревьев, будто рисуя в воздухе какую- то часть города, при этом сильно знакомую ей.
 
Нарисовав знаки в воздухе, Вульдер  замер и стал смотреть в небо. Елена первый раз видела его таким. В его взгляде была надежда, страдание, тревога,и даже слезы застыли в глазах Вульдера, что было  очень удивительно для  Елены. Ведь она привыкла к Вульдеру, наполненному иронией, сарказмом, который никогда не проявлял никаких чувств, а в основном всегда указывал Елене на их избыточность у нее. И вот теперь, в тот самый момент, когда все должно было как-то разрешиться, Вульдер вдруг решил дать слабину.
 
Он стоял, неподвижно вглядываясь в небо. Артур, часовщик и Елена недоуменно переглядывались, не понимая, что происходит, чего он ждет, зачем тянет время? Ведь им же надо  бежать!
 
Вдруг они услышали как дверь на крыше открылась и в нее ввалился запыхавшийся мужчина бомжеватого вида.
 
- Туда! - закричал он, - Вниз, а потом повернете налево Пробежим через двор, потом правее и  еще через  двор. Не вздумайте садиться в автобусы! Нам нужно бежать очень быстро. И мы не можем останавливаться, не можем идти. Поэтому нам придется бежать! Пересечем мост, потом будет легче. Но не останавливаться! Это самое главное правило! Не останавливаться!
 
Последние слова лишь эхом доносились до Елены, пока она вместе со всеми стремительно бежала вниз.
 
- Ты смог, Вульдер! Он услышал тебя! - Вульдер обернулся на миг к Елене в ответ на ее мысли, - Ты зря столько сомневался в себе. Он любит и ценит тебя, как никого другого сейчас и вообще, ведь ты любишь Питер и помогаешь ему жить.
 
Они  бежали вниз по лестнице. Никто не встретился на их пути. Через несколько минут они уже подбегали к входной двери. Вульдер резко распахнул ее и все выбежали во двор, остановившись на миг, чтобы осмотреться.
 
- Нельзя останавливаться! - громко закричал Вульдер,  резко поворачивая налево.
 
Они быстро бежали сквозь дворы - колодцы, на которых, к их удивлению и облегчению  не встретили ни одной души. С одной стороны  тишина и пустота казались зловещими, а с другой, они понимали, что им дается  время набраться силы и смелости.. Ведь никто из них не исключал другого поворота событий.
 
Они  даже не заметили как оказались на Кронверкском проспекте. Вульдер, бежавший впереди всех, резко остановился.
 
- Нам нельзя привлекать к себе внимание таким быстрым бегом, -  обернувшись, сказал он всем.
 
- И что ты предлагаешь? – почти истерическим тоном спросила Елена, - Замедлить бег? Перейти на шаг? Что нам делать?
 
- Люди добрые, - услышали они голос рядом с собой, - Подайте на пропитание. Нет денег совсем на жизнь. - Все резко уставились на подходящего к ним мужчину. Приглядевшись к нему, они увидели два абсолютно черных глаза, глядящих прямо на них.
 
- Быстро! Уходим, бежим! – закричал Вульдер, устремившись в сторону Горьковской.
 
- Они маскируются под Город, - закричал Артур.
 
Добежав до перекрестка Каменноостровского и Кронверкского проспекта, все четверо резко остановились.
 
- Нам надо сделать переход, - быстро заговорил Вульдер, - И его надо сделать так, чтобы никто из нас не потерял себя при этом переходе.
 
- И что ты предлагаешь? Перекрестки контролируем не мы! Нам надо просто попробовать…, - начала тревожно говорить Елена. 
 
- Просто попробовать? У нас нет шансов пробовать! Нам надо действовать наверняка, - перебил Елену Вульдер.
 
- Действуя наверняка мы можем годами плутать по городу, так и  не приблизившись ни на сантиметр к самому его центру. Нам надо…, - Вульдер резко преградил Елене путь рукой, - Не смей устраивать свои любимые истерики сейчас и слушай, что тебе говорят. - Вульдер спокойно повернулся лицом к перекрестку, держа подмышкой фонарь, и потирая левый кулак правой ладонью, обратился лицом по направлению к самому центру перекрестка, - Я хочу говорить с начальником и смотрящим этого места. 
 
Вульдер всегда славился своим кудесничеством и ему было под силу увидеть или даже сделать видимым то, что другие всегда считали сказкой. Из самого центра асфальта стали появляться слабо заметные три прозрачные серые фигуры – хранители перекрестка. Через несколько минут они материализовались. При этом двое из них остались стоять на своем месте,  а одна направилась к Вульдеру.
 
- Вот это да…, - подумала Елена, у которой сам по себе открылся от удивления рот, - Это всё правда… Мне не снилось. Они есть, - быстро пронеслось у нее в голове.
 
Все три фигуры были  в объемных мантиях серого цвета.  Выражение их глаз показалось Елене знакомым. Она уже видела такие глаза у одного ее знакомого - Грога. 
 
- Я здесь лишь для того, чтобы передать ту волю, с которой вы сюда пришли, - обратился к Вульдеру посланец в серой мантии, - Назовите вашу волю. Решение буду принимать не я.
 
- Вот как...- растерянно глядя на посланца, произнес Вульдер, - Нам нужно на ту сторону перейти целыми и невредимыми, сохранив и себя и то, что мы несем.
 
- О …, - изумился посланец, глядя на фонарь, - Какая удивительная вещь, - сказал он, обводя фонарь рукой.
 
- Мы не можем это отдать, - резко ответил Вульдер, - При таком условии нам понадобится другой перекресток.
 
- Вы бежите от них или за ними? - скривился в улыбке посланец, глядя на толпы людей, идущих к метро, многие из которых , не отрываясь, наблюдали за их разговором, - Это всё ваше послание?
 
- Да, - коротко кивнул Вульдер, переводя взгляд на две другие фигуры..
 
Посланец кивнул и медленно направился обратно к центру перекрестка. Все внимательно следили за хранителями, ожидая какого – то решения, однако никаких действий от них не последовало и  через несколько секунд  они растворились в воздухе. По щеке Елены потекла слеза досады. Она внимательно посмотрела на Вульдера и снова увидела в его глазах большую надежду, с которой он  внимательно вглядывался в перекресток. Неожиданно поток машин начал менять свое движение.  Большое их количество стало проезжать по Каменноостровскому проспекту в сторону станции метро Петроградская. При этом те, что должны были поехать в сторону Марсова поля сами по себе поворачивали и ехали по Кронверкскому.
 
- Вот это да! – запрыгала от радости Елена, - Вульдер, ты мастер! – закричала она, - Нас слышат!
 
Все четверо медленно направились по дороге в сторону Троицкого моста. Со стороны казалось, будто они идут по скользкой тропинке и вот – вот могут оступиться, потерять равновесие и упасть. Поэтому осторожно выбирают себе путь. Но как только перекресток остался позади, они снова побежали во всю прыть, стараясь не отставать друг от друга. Добежав до перекрестка Каменноостровского проспекта, улицы Куйбышева и Кронверкской набережной, они снова остановились, внимательно наблюдая ту же картину движения машин, что и на предыдущем перекрестке. Машины  выезжали одна за одной в сторону Горьковской со стороны Марсова поля. И  ни одна из них не заезжала на мост, сворачивая на улицу Куйбышева.
 
- Пошли! Нам дают дорогу! – закричал Вульдер, - У нас впереди мост, нам нельзя медлить! – Он  прочно замотал фонарь в светлую ткань, покрывавшую  его, и взял бережно в руки, словно  младенца.
 
В воздухе повисла непонятная тревожная тишина, частенько предвещающая надвигающуюся опасность. На Троицком мосту они увидели массу людей с мерзкими очертаниями химер, которые неплохо замаскировались  приняв обличие людей.
 
- Быстрее! Это не наша территория! Нам нужно бежать, что есть силы! Вода и мост – сейчас это не наша территория! – громко сказал Вульдер.
 
Химеры стали приближаться к ним, образовывая прочный круг, из которого было не выбраться.
 
- Главное - успеть добежать до Дворцовой и забежать в ее круг! Главное успеть! Бегите, я вам сказал! – закричал Вульдер на  мчавшихся со всех ног Елену, Артура и часовщика, - Бегите!
 
Им оставалось добежать совсем немного. Они уже почти сворачивали с Невского проспекта в сторону Дворцовой площади. Буквально за несколько секунд до того, как забежать в круг Дворцовой, Вульдер, все это время держащий крепко в руках фонарь, почувствовал, что кто-то сильно хлестнул его по руке, отчего фонарь практически выпал у него из рук. Еще один удар в спину сбил Вульдера с ног и он упал на асфальт.  Вульдер понимал, что ему оставалось жить лишь несколько секунд, что его никто не пощадит, тем более  его преследователи.
 
- Прости меня, Питер. Прости. Ты видел. Я старался, - с сожалением прошептал он, пристально глядя в небо. Вдруг он услышал очень громкий, похожий на орлиный, крик. Высоко в небе,стремительно снижаясь ,над ним кружил грифон.  Подлетая, он резко вонзил свои когти в химеру, навалился на нее всем своим весом, а после воткнул свой огромный клюв в ее голову и резко обернулся к Вульдеру. 
 
Вульдер собрал последние силы, встал с асфальта, поднял за шиворот лежащего рядом часовщика, схватил за руку Елену и снова побежал в центр Дворцовой. Часовщик вдруг вырвался из рук Вульдера и подбежал к неподвижно лежащему на асфальте Артуру.
 
- Пойдем, его уже не спасти, - закричал Вульдер, - Нам надо успеть, сейчас их здесь будут тысячи. Круг не сможет их вечно сдерживать. Быстрее! Что ты делаешь?
 
Артур рылся в карманах часовщика, потом  резко поднялся и побежал к центру Дворцовой.
 
- Огниво, - пронеслось в голове у Вульдера, - Огниво! – Вульдер и Елена  быстро побежали к Александровской колонне, к которой уже подбегал Часовщик, быстро размахивая на ходу огнивом.
 
Когда они подбежали к часовщику, тот уже разжег огниво, и они аккуратно поместили его в центр фонаря, терпеливо ожидая, когда тот разгорится. Им  казалось, что прошла  целая вечность прежде чем фонарь начал гореть, освещая своим ярким светом все на своем пути. Чем больше разгорался фонарь, тем дальше отходили химеры, спруты, вурдалаки и прочая нечисть, прибывшая к Дворцовой во что бы то ни стало остановить их. 
 
Свет поднимался все выше. Пламя становилось все ярче.  Сомнений становилось все меньше, а сердце Вульдера, часовщика и Елены все больше наполнялось покоем.
 
Люди подходили к Дворцовой. Каждого привлекал невероятно яркий свет, разливающийся по всей округе. Этот свет манил и не мог оставить никого равнодушным. Этот свет был виден также далеко, как  салют, который устраивают на Алые Паруса в центре Петербурга. От Коломяг до Ветеранов люди видели необычный свет и устремлялись в самый центр города, чтобы по смотреть на него.
 
Фонарь еще долго горел в центре Дворцовой, освещая все и всех вокруг. Кто-то видел в его пламени знакомый домашний свет, который исходил от бабушкиной печки в детстве. Кому - то казалось, что этот свет похож на свет от крыльев ангелов, которых часто изображают на иконах. Кто-то находил этот свет удивительным и чарующим и буквально умывался им, глядя на него. Важно то, что этот свет не оставил в тот вечер никого равнодушным. Он обладал удивительной способностью -  дарить надежду каждому, кто попадал под его лучи. Люди, освященные этим светом, вдруг наполнялись чарующим волнением и надеждой приближающихся чудес и исполнением желаний. Люди вдруг начинали дышать полной грудью. Им хотелось не ходить, а летать! А еще люди начинали верить в нечто прекрасное, которое у каждого было своим. Свет освобождал людей от тоски и уныния и даровал им тот покой, которого так долго многие из них искали. А принес его им великий Питер, который нежно и сильно заботится о каждом своем жителе!