Названый брат

                НАЗВАНЫЙ БРАТ
ИВАН  КРИВОБОКОВ
  Колька проснулся от голода, налил из графина полный стакан воды и залпом выпил. В животе забурлило, но он не обратил внимания, знал, что скоро будет легче. Вечером они с мамой доели последний кусок хлеба— больше ничего не осталось. Мать уже ушла на работу в больницу, совсем недавно устроилась нянечкой, и если бы не ежедневная пайка хлеба, наверное, умерли с голоду.
  Отец воюет на фронте — вестей нет второй год. Колька взглянул в зеркало: в отражении увидел бледное и худое лицо, огромные глаза и впалые щёки, даже уши казались огромными. Он выглянул в окно: невдалеке от барака  начинала зацветать черёмуха, и еле уловимый аромат цветов приятно щекотал ноздри. Это длилось мгновение, мысли о еде перебили все эмоции:
— Надо сходить на Неву, может, повезёт, рыбину какую поймаю. По течению иногда проплывает оглушённая взрывами рыба, вдруг выловлю? А если чайку удастся подстрелить? Говорят, она рыбой воняет, но можно и не нюхать. За Васькой зайду, всё вдвоём веселее…
  Вчера они с Васькой ходили на разрушенный хлебозавод. Рыскали по закоулкам, искали мучную пыль или старые сухари. Не нашли ничего, и лишь в подвале им улыбнулось счастье: они забили палками большую крысу. Она защищалась, пищала и кидалась на пацанов, но точный удар по голове, лишил её возможности нападать. Колька предложил:— Вась, давай, попробуем съедим? Люди же едят, мы тоже не лыком шиты…
   Разделали ножичком (Колька всегда носил в кармане), и там же развели костёр. Отбросив брезгливость, проткнули зверька проволокой и начали жарить. От запаха мяса слегка кружилась голова, но голод оказался сильнее. Не смогли дождаться, когда будет готово блюдо— съели в одно мгновение.
  От воспоминаний у тринадцатилетнего мальчишки появились спазмы в желудке, от боли он присел на корточки. В коридоре прихватил самодельный лук и две стрелы из черёмуховых прутьев. На концах стрел закреплены жестяные наконечники— убойная сила намного больше. С оружием он чувствовал себя уверенней, и надеялся на удачу.
  Колька давно хотел подбить голубя, но в городе давно нет никаких птиц.                — Вдруг чайку  собью или баклана? Хотя в последнее время их видно только вдалеке,— надеялся он и выбежал на улицу.
  Заскочил к Ваське, но того дома не оказалось. Тётя Дуся, Васькина мать со слезами начала причитать: — Ушёл к отцу, он недалеко живёт. Может, у него поест что-нибудь, у нас-то совсем ничего нет. Господи, что же делается? Наверное, все скоро умрём… Люди-то, уже покойников едят, вчера соседи говорили. Неужели, правда?
  Колька промолчал, хотя неделю назад видел подобное. Они с другом обшаривали развалины домов, в поисках какой-нибудь еды. И вдруг одновременно уловили аромат жареного мяса… Прячась за обломками стен, вышли к подвалу, откуда доносился дразнящий запах. Друзья увидели следующее: около костра сидели двое пожилых людей и жарили шашлык. Мужчина отрезал куски мяса с человеческой ноги (завёрнутой в тряпку) и нанизывал на острые прутья. Женщина брезгливо поднесла кусочек ко рту и замерла, не в силах проглотить.
  Мужик коротко приказал:
 — Ешь быстрее! Иначе, сами здесь погибнем. Нужно желудок набить! Покойному мы ничем не поможем, его при мне убило. Скоро война закончится, забудется этот ужас.
  Кольку слегка замутило, они с поспешили скрыться. Васька по пути спросил:
— Колян, а что правда, они человечину ели? Или мне показалось?
  Друг, как старший по возрасту ответил:— Да, тебе показалось.
  Он вышел к реке и оглядываясь по сторонам спустился к воде. Набережная сильно разрушена, несколько авиабомб упали рядом с мостом, и крупные валуны торчали из Невы. Вдалеке слышались взрывы, но в этой части города всегда было спокойнее. Колька прислушался : нигде не слышно криков чаек и даже ворон— будто всё вымерло. Изредка проплывали льдины— Ладожское озеро начинало таять. Неожиданно послышался далёкий гул самолётов, сразу завыли сирены. Колька спрятался в воронку и прижался к земле. Самолётов он не видел, зато услышал частые хлопки зениток и громкие взрывы. Бомбардировка закончилась, он вылез из убежища.
  Медленно пошёл вдоль берега, внимательно глядя в мутную воду. Берег был пуст: кроме обглоданных рыбьих скелетов, ничего не попадалось. Что-то странно блеснуло в воде, Колька нагнулся и поднял смятый солдатский котелок. Сел на камень и попытался его выправить. С помощью железки и булыжника разогнул посудину и почистил песком:— Вот, может и пригодится. Ещё бы рыбину найти, тогда можно уху сварить.
  Ближе к полудню он уловил около воды какое-то движение… Пригляделся и  понял, у берега сидел крупный ворон и что-то долбил клювом. Колька поднялся, осторожная птица тотчас замерла и медленно волоча крыло, попыталась скрыться.
— Да он раненый, надо его подстрелить!— обрадовался пацан. Схватив лук, попытался подойти ближе, но птица, почуяв опасность, прибавила скорость. Метров с пятнадцати он выстрелил, но стрела лишь чиркнула ворона по перьям. Колька прицелился и выпустил ещё стрелу… Железный наконечник ударил птицу между крыльев, ворон завалился набок и закричал:—Кар-р… Мальчишку охватил азарт охотника, он ударил луком его по голове. Птица затихла, а Колька, вытащив ножик, быстро отсёк ей голову.
  Залез в яму от снаряда и принялся ощипывать ворона. Долго возился: обрезал крылья и лапы, начал потрошить. Добыча оказалась упитанной—ворон не голодал. Он выпотрошил птицу, оставив в тушке сердце и печень,  разрезал на части и набрал воды из реки. Настрогал щепок, принялся разводить костёр. Достал спичечный коробок и отвернувшись от ветра , зажёг спичку. Пламя лизнуло сухое дерево,  вспыхнул огонь. Колька поднялся наверх и заметил небольшой островок зелени.
— Надо сходить, посмотреть, а вдруг крапива вылезла или лебеда. Эх, жаль, что соли нет…
  Он нарвал подорожника и отыскал кустик крапивы. По дороге назад, услышал тихий плач. Направился на звук и через минуту увидел под берегом, двух девочек -малолеток. Тесно прижавшись, друг к другу сидели и ревели девчонки. Старшей около семи лет, младшая выглядела года на три. Обе худенькие, через ситцевые платьица просвечивались острые лопатки. Ручки и ножки тоненькие, через бледную кожу были видны все жилки и вены. Волосы заплетены в короткие косички, а на ногах грязно-белые гольфы.
  Увидев незнакомца, они сразу умолкли, и лишь огромные серые глазищи, со страхом  разглядывали Кольку. Он осторожно приблизился и спросил:
— Чего мокроту развели? Вы что, потерялись? Не бойтесь, я вас не обижу. Рассказывайте, что у вас стряслось?
Старшая девочка с трудом выговорила:
—Дом наш вчера разбомбили, нам жить негде и кушать очень хочется. Я Оленьке свою школу показывала, где учиться буду… Вернулись, а дома нашего нет—одни развалины. Маму свою нигде не нашли, наверное завалило… Куда нам теперь идти, не знаем? 
  Она опять заревела, и младшенькая сразу подхватила. Колька не мог переносить детский плач, напустив на себя строгость, скомандовал:
— Прекратите реветь! Может, ваша мамка жива и здорова. Война идёт, вот она где-то и задержалась. Всё будет хорошо! Как вас зовут?
  Старшая вытерла слёзы и тихо прошептала:
— Меня Валей зовут, а сестра Оленька. Вы нам поможете маму найти? А вас как звать?
— Меня Николаем зовут, можно Колей. Когда вы ели в последний раз? Оголодали, наверное?
  Услышав эти слова, Оля взяла сестру за руку: — Валечка, дяденька нас покормить хочет? А? Я сильно кушать хочу, даже животик болит.
  У Кольки от жалости едва не побежали слёзы, но он переборов эмоции, попытался улыбнуться: — Вставайте девочки, пойдём за мной, я вас супом кормить буду.
  Моментально высохли детские слёзы, сёстры взялись за руки и пошли за Колькой. Вода в  котелке уже закипала и он подбросил щепок :
—Сейчас немного покипит, и будем кушать.
  Валя неожиданно спросила:—А ложки-то у нас нет?
 Мальчишка улыбнулся и вытащил из-за голенища кирзового сапога алюминиевую ложку: —А вот эта подойдёт?
  Девчонки улыбнулись и подсели ближе к костру. Три пары глаз непрерывно следили за котелком, всем казалось, что суп никогда не сварится. Наконец Колька помешал похлёбку и попробовал на вкус:
 —Всё! Суп готов, прошу к столу. Будем, есть по очереди, не торопясь. Сразу много нельзя, может стать плохо.
  Он зачерпнул бульон и отщипнув кусочек мяса, положил в ложку:
— Ешь Оля, не обожгись. Надо хорошо прожёвывать.
  Вторая порция пошла к Вале, лишь третью он проглотил сам. Съев по три ложки бульона, Колька сделал  перерыв, затем продолжил кормить девочек. Суп закончился быстро, но стало гораздо веселее. Сёстры разговорились, на щёках  появился слабый румянец, и вскоре начались бесконечные вопросы:    — Куда мы теперь пойдём? Где будем жить? Коля, а какую птицу мы ели? Мясо сладкое, но на курицу не похоже.
  Кольке пришлось соврать: —Это была дикая утка, я её около берега подбил. Ну, а суп вам понравился?
  Маленькая Оля похвалила: — Да, очень вкусный, но мало.
  Колька задумался: — Что же делать с девчонками?— Бросить их здесь, он не мог. Тогда пацан решился: — Слушайте меня… Сегодня, ночуете у нас с мамкой, а завтра я отведу вас в детский приют. Как ваша мама найдётся, сразу вас заберёт. Там хорошо, детей кормят и даже компот дают. Валя, ты свой адрес помнишь? Скажешь мне, я завтра пойду вашу маму искать. Фамилию вашу дома запишу, чтобы не забыть. А теперь, берите меня за руки и пойдём к нам.
  По дороге домой детям встретился патруль, офицер спросил: — Кто такие? Куда путь держите?
  Колька вышел вперёд и чётко ответил: — Мы с сестрёнками домой идём. Уже почти пришли, вон, наш дом стоит…
  Офицер махнул рукой:— Идите быстрее, пока налёта нет.
  В квартире Колька согрел воды, заставил девчонок умыться и вымыть ноги. Расстелил кровать и пригласил сестёр: — Ложитесь под одеяло, а я пойду дрова поищу. Ночью ещё прохладно.
  Уставшие дети мгновенно заснули, а хозяин вышел на улицу. Он не хотел объясняться с матерью при девочках, решил подождать её во дворе.
  Надежда Ивановна издалека  увидела сына, он ждал её у дверей подъезда. Беремя дров лежало у его ног. Колька пошёл навстречу:
— Мама, постой, я тебе кое-что расскажу.
  Он коротко объяснил ситуацию и вопросительно взглянул в глаза матери. Она улыбнулась и похвалила сына:
— Молодец Коля, ты становишься настоящим мужчиной. Пошли скорее, я крупы принесла, похлёбку сварим.
  Когда похлёбка сварилась, разбудили сестрёнок. Дружно поели, и Надежда Ивановна расстелила на полу старый тулуп:— Ложитесь, всем места хватит. Колька лёг в середину, а девочки по бокам.
  Утром он проснулся, мамы уже не было. На столе лежала записка:
— Коля, отведи девочек в детский дом. Там им помогут. Не забудь записать их фамилию и возраст.
  Он посмотрел на девчонок, они сладко спали. Ночью несколько раз просыпался, сёстры обнимали его с обеих сторон, и он боялся их потревожить. Медленно и осторожно переворачивался и снова засыпал. Тревожные мысли лезли ему в голову: — Когда же закончится блокада? Город стал мёртвым, на улицах не увидишь ни собаки, ни кошки. Люди съели всех животных и птиц, будет ли этому конец? Я уже почти взрослый, а что будет с Олей и Валей, какая ждёт их судьба?
  Колька разбудил девочек в девять утра; подождал, пока они умоются и приведут себя в порядок. Вместе вышли из квартиры и отправились в детдом. Заведующая выслушала мальчишку и записала данные сестёр. Фамилия девочек была звучной — Орловы. Перед тем как уйти, Валя взяла его за руку: —Коля, ты завтра к нам придёшь? Мы тебя  будем ждать.
  Он кивнул и твёрдо произнёс:—Обязательно, я буду вас навещать.
  У разрушенного дома Орловых оказалось безлюдно. Колька долго бродил вокруг, пока не встретил одинокого старика. Стал расспрашивать о жителях, но дед ничего не знал:
— Наверное, все погибли, вчера очень многих на кладбище увезли. Сейчас трудно кого-то отыскать, почти невозможно. Среди погибших были и женщины, но некоторых не смогли опознать. Иди, сынок, ищи в другом месте. Даст Бог, найдёшь, кого ищешь.
  С раннего утра Колька опять отправился на Неву. Он бродил по набережной, пока не встретил двух женщин с куском старого невода. Слабые и измождённые голодом тётки, пытались с помощью рыбацкой сетки поймать рыбу. Пацан решил помочь и раздевшись до трусов, шагнул в воду. Мгновенно замёрз, но не выпустил из рук палку от невода. Течение его подхватило, и он проплыв несколько метров, с трудом пошёл к берегу. Одна женщина подала ему руку, и они стали упорно тащить снасть на мель. Вцепившись в нижнюю верёвку, вытащили мотню на камни. Женщины от восторга закричали—в ловушке билось с десяток некрупных рыбин.
  Кольку колотило от холода, зубы выбивали чечётку.
— Спасибо тебе, паренёк! Наших детей от голодной смерти спас. Сами то, мы не управились бы. Теперь ушицы наварим. Бери себе,не стесняйся, сейчас все голодные. Сынок, как тебя звать?
 — Коля,—еле прошептал пацан.
  Рыбу разделили, Колька взял два окуня(грамм по двести) и средних размеров краснопёрку. — Хватит на хорошую уху, ещё и девчонкам унесу. Завернул добычу в рубаху и простившись с женщинами, бегом рванул домой. Почистил рыбу и поставил на кирогаз кастрюлю. Вода закипела, он кинул куски рыбы. Нашёл лавровый листик и щепотку чёрного перца. Через пять минут по кухне распространился запах свежей ухи.
  Времени ещё было мало, Колька решил навестить девчонок. Налил в стеклянную банку ухи и завернув в тряпку, выбежал на улицу.
  Дверь открыла уборщица, Колька направился к заведующей. Женщина его узнала:
—Что спасатель, пришёл своих крестниц навестить? Пойдём со мной, я провожу.
  На первом этаже здания находились дети, способные самостоятельно ходить, на втором, лежали больные дистрофией подростки. За ними был специальный уход, кормили их с ложечки.
  Едва Колька зашёл в комнату, к нему с визгом кинулись сестрёнки. Обнимали, как родного брата, а в глазах светилось счастье:
—Коля, мы знали, что ты придёшь. Ждали тебя, очень!
—Девчонки, пойдёмте в коридор, я вам кое-что принёс,—предложил он. Они взяли его под руки и вышли. Валя сразу спросила:
—Коля, ты узнал про нашу маму? Она так и не пришла…
—Нет, девочки, не нашёл я её. Вы не переживайте, она обязательно придёт. Ждите свою мамочку. А теперь давайте уху хлебать,—ответил он.
  Колька достал две ложки и небольшую миску. Налил из банки и поставил себе на колени. Девочки принялись есть. Когда немного осталось на донышке, Валя отдала ложку Кольке:
—Коля, ты не обижайся, но можно, мы своей подружке оставим? Она долго голодала, слабенькая…А то, помрёт…
—Конечно оставьте, она обязательно поправится,—согласился пацан.
Они проводили его до дверей и по очереди стали обнимать : —Спасибо, что пришёл! Ты приходи каждый день, мы по тебе скучаем. Теперь, ты нам как старший братишка.
  Всю неделю Колька посещал детский дом : то хлеба от своей пайки отломит, то жиденькой похлёбки принесёт. Он сам не заметил, как сильно привязался к сёстрам, и с нетерпением ждал встречи. На возвращение матери он не надеялся, вряд ли кто-то из жильцов дома остался в живых. Девочкам повезло— они оказались далеко от своей квартиры.
  Сегодня Колька бежал в приют, как можно быстрее. В руках он держал миску, с гороховой кашей—вчера мама принесла с работы. Заведующая стояла у дверей, лицо её было тревожным. Увидев мальчишку, она произнесла :
 —Увезли, Коленька, твоих девочек. Отправили самолётом в безопасное место. Хоть и редко, но стараются, вывозить малышей туда, где нет войны. Я к сожалению не могу знать, куда попадут дети, но надеюсь, что все найдут себе достойных родителей. Храни их Господи!
  Колька развернулся и глотая слёзы пошёл обратно.
Прошло пять лет, как закончилась война, но никогда он не забывал о сёстрах. И вот однажды пришло письмо. Колька посмотрел обратный адрес и вслух прочитал: — г. Казань, Орлова Валя. С нетерпением вскрыл конверт :
— Здравствуй, наш родненький Колечка! Пишем тебе письмо из далёкой Казани, и надеемся, что ты нас не забыл. Мы с Оленькой живём у приёмных родителей, у нас всё очень хорошо. На днях наша новая мама собирается ехать в Ленинград. Мы напросились с ней, хочется тебя увидеть и обнять. Оля считает, что ты наш родной брат. Может, удастся, найти мамину могилу? Мы часто вспоминаем тебя и помним, каким вкусным супом ты нас кормил. Я была старше и всё поняла, ведь рядом с костром валялись вороньи перья. Оле я ничего не сказала, она не догадывается. И всё-таки, это был, самый вкусный суп в моей жизни. Жди нас в гости. Обнимаем тебя и целуем!
                ВАЛЯ  и  ОЛЯ.