Аида, прости!

Вчера ночью ушла моя первая школьная подруга Аида.
С первого класса мы дружили.
Жили рядом через улицу.
Когда я пришла к ней  в тихий дворик,
она летела на пуантах в белой пачке, почти не касаясь зелёной травы.
Чёрные косички её взлетали. А я обмерла от чуда. Никогда не была в театре, ещё не было телевизора.
Она подарила мне свою куклу. Кукол у меня тоже не было.
Дома во дворе я стала её купать, в большой жестяной ванне, где мама полоскала бельё.
Кукла  растаяла на моих глазах. Это была послевоенная кукла, собранная из опилок.
Первая моя потеря.

У них была дружная татарская семья, дома они говорили на своём языке. И я стала понимать слова Житек, Чай ищерга, отыр, Гульсум апа.

У них был ритуал чаепития. Красивые чашки. Специальная ложечка для заварки чая.

Её мама пекла особенные пироги с мясом, которые назывались азу по-татарски.
Её папа сидел за столом в майке, у него не было руки по плечо. Он всегда доброжелательно улыбался чужой стеснительной девочке.
А я была такая же смуглая и черноглазая, как они.
Её бабушка приезжала из деревни в национальном костюме и с кувшинчиком.
Песенка Аиды  и сейчас звучит во мне, как колокольчик.
" Ничек син ...турасен, ничек кун курасен..."
Аида стала красавицей.
На смуглом лице выразительные глаза, нос с небольшой горбинкой, чёрные косы.
Моя первая подруга учила детей.
И всю жизнь я ей звонила.
Вчерашний мой звонок был последним.
Набрала номер. Слышу женский голос.
- Аидочка, это ты?
- Нет.
- А где Аида?
- Её нет. Она умерла.
- Когда?!
Вчера ночью . Инфаркт.


Не досчитаюсь  лиц печальных.
И я от вас неслышно ухожу.
Всё в этом свете изначально.
Не потревожу вас и не сужу.
Вот свет погас.
А в комнате темно.
Как будто опускаюсь я на дно
той речки,
что схватила в детстве брата.
Нет, я ни в чём,
ни в чём не виновата!
Так жизнь устроена.
А в ней не чувства,
а игра.
Простите.
Я ушла,
и мне домой пора
в тот тихий угол,
в светлый дом,
не в замок,
что горит огнём.
Ушла в туман,
в седое утро,
в цветы,
что светят перламутром.

фото автора