Ида Рубинштейн

Валентин Серов. Портрет Иды Рубинштейн. 1910

Ида Львовна Рубинштейн родилась в сентябре 1883 г. в Харькове в очень богатой еврейской семье. Ее дед Рувим (Роман) Осипович Рубинштейн, прославился на ниве коммерции, сколотив огромное состояние и основав банкирский дом «Роман Рубинштейн и сыновья». Его сыновья, Леон (Лев) и Адольф, умело приумножали капиталы. Принадлежавшие им банки, сахарные и пивоваренный заводы, крупные склады и магазины приносили все возрастающие доходы.
Путь Иды на театральную сцену был похож на захватывающий авантюрный роман. В девять лет, после смерти отца (мать умерла еще раньше), Ида стала владелицей громадного состояния. Родственники перевезли её из Харькова в Петербург, где девочку с распростертыми объятьями встретила тетя - известная светская львица мадам Горовиц. В доме тетки на Английской набережной Ида буквально купалась во всеобщем обожании: лучшие наряды и игрушки, любые развлечения, талантливые учителя. Девочка оказалась целеустремленной и воспользовалась предоставленными возможностями сполна. Она получила прекрасное образование, знала четыре европейских языка, с увлечением занималась танцами с персональными учителями, а сценическому искусству её учили артисты императорских театров. Неудивительно, что после окончания гимназии Ида заявила о своем желании стать артисткой.
Для начала она решила поставить трагедию Софокла «Антигона» и сыграть в ней главную роль. Деньги для этого были, а тут и случай представился. Друзья познакомили Иду с талантливым театральным художником Львом Бакстом, который был покорен обаянием «мифического существа», как называл он Рубинштейн впоследствии. Бакст оформил «Антигону» и помог пригласить актеров, правда, из числа не особо известных. Премьера спектакля в апреле 1904 г. прошла без успеха, но и провалом её нельзя было назвать.
После этого Рубинштейн поступила в театр Веры Комиссаржевской, которая предложила ей главную роль в пьесе Оскара Уайльда «Саломея». Готовясь к спектаклю, Ида брала уроки у Всеволода Мейерхольда, стремясь восполнить недостаток актерского мастерства. Но спектакль так и не вышел - вмешался Святейший Синод, посчитавший его аморальным. Ида к этому времени уже сроднилась с образом Саломеи и решилась на рискованный шаг - постановку «Танца семи покрывал» на музыку Александра Глазунова. Фокин, к которому она явилась с просьбой дать ей несколько балетных уроков, взялся сделать из нее балерину, так как, по его словам, увидел в ней прекрасный материал для балетов "ala Бёрдсли". Английский график Обри Бёрдсли был одним из кумиров эпохи модерна и художников, формировавших сам этот стиль. У него была слава создателя утонченно-болезненных, зачастую шокирующих образов в духе Оскара Уайльда. В эпизоде с Фокиным существенно, что хореограф увидел в живом человеке "материал для", то есть средство, инструмент, пригодный к разыгрыванию пьес "в современном вкусе". Фокин понимал, что Ида идеально попадет в тон современному вкусу, современным представлениям о красоте и в то же время взбудоражит эти вкусы.
Работать пришлось долго и упорно. 20 декабря 1908 г. на сцене Петербургской консерватории состоялось первое представление «Танца семи покрывал». Публика, заинтригованная слухами, ходившими по столице, набила зал до отказа. Это был больше, чем успех, это был триумф. В ходе танца, поразившего публику своеобразием и новизной, Ида сбрасывала одно за другим все семь покрывал. К концу танца на ней остались только нити крупных бус. Сделав последнее па, танцовщица замерла. Зал несколько секунд заворожено молчал, затем буквально взорвался. На следующий день газета «Речь» писала: «На бурные вызовы публики половина танца была повторена... Сколько пленительной страсти... Эта истома страсти, выливающаяся в тягучее движение тела...».
До Иды Рубинштейн русский, да и, пожалуй, мировой балет, не знал столь откровенной, но талантливо преподнесенной в танце эротики. Вскоре её Саломее рукоплескали Париж и Лондон. В первых парижских «Русских сезонах» Сергея Дягилева в 1909–1910  гг. она танцевала партии Зобеиды из «Шехеразады» Римского-Корсакова и Клеопатры на музыку Аренского, восторженно встреченные публикой. В Клеопатре она появлялась почти обнаженной, лишь едва прикрытая прозрачным покрывалом, которое сочинил для нее Бакст: "...царица Египта... постепенно лишалась всех своих покровов и затем предавалась любовному экстазу у всех на глазах, причем лишь в самый критический момент являлись услужливые придворные дамы, окружавшие занавесками ложе любовников", - вспоминал Бенуа. Удивительно, но Ида Рубинштейн, не будучи профессиональной танцовщицей, танцевала вместе с прославленными артистами балета Анной Павловой, Тамарой Карсавиной, Михаилом Фокиным, Вацлавом Нижинским и ничуть не терялась на их фоне.
После оглушительного успеха Ида осталась в Париже, который был ею покорен. Она создала собственную труппу и успешно гастролировала по европейским столицам. Такой роскоши на сцене зрители еще не видели. Одних поражали фантастические декорации, выполненные лучшими художниками и из лучших материалов (включая золотое шитье), массовые сцены (до 200 человек), живые лошади на сцене, изумительной красоты и изысканности костюмы… Другие упивались великолепной музыкой…  В 1912-м Ида предстала в спектакле по поэме Эмиля Верхарна «Елена Спартанская», через год – «Пизанелла, или Смерть в цветах» Габриеле д’Аннунцио (постановка – Мейерхольда). Балетные и драматиче¬ские спектакли следовали один за другим. Маргарита Готье – в «Даме с камелиями», Настасья Филипповна – в «Идиоте». Стравинский написал по заказу Рубинштейн «Персефону» и «Поцелуй феи». Равель сочинил «Вальс» и «Болеро». Постановку «Болеро» осуществила Бронислава Нижинская. Роль роковой танцовщицы, пляшущей на столе в таверне, стала новым откровением для любителей балета.
Последний раз Ида вышла на сцену в 1938 г. в Базеле в оратории Онеггера «Жанна Д’Арк на костре». В период Второй мировой войны Рубинштейн перебралась в Лондон, где работала медсестрой в основанном ей военном госпитале. После войны она вернулась во Францию, перешла в католичество и поселилась в городке Ванс, где купила небольшой особняк. Там несравненная Ида Львовна Рубинштейн доживала свои дни в молитвах и воспоминаниях. Скончалась она в сентябре 1960 г. На скромной могильной плите, в соответствии с её завещанием, только две буквы - I R. Она пожелала остаться загадочной и после смерти.

Модернизм и постмодернизм  http://proza.ru/2010/11/27/375